Текст книги "Игры престолов. Хроники Империи (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 55 страниц)

– Два шага вправо, поворот, – тихим спокойным голосом подсказывал он, и Кэтрин, следуя его инструкциям, поняла, что действительно танцует, ничем не уступая остальным дамам.

– Могу я узнать ваше имя, сударь?

– Вот досада, вы опередили меня в аналогичном желании всего на секунду, – и снова эта усмешка краешком губ.

– Кэтрин Старр, – представилась женщина, опустив свои многочисленные титулы.

– Джейнно Фаул.

– Я уже слышала это имя. Вы из императорского Дома?

– Так вышло, что я не ношу побрякушек с гербом Феникса. Чаще всего на полях сражений меня сопровождают совсем иные птицы.

– О-о-о, – понимающе протянула Кэтрин. – Значит, именно вы тот самый печально известный Чёрный Рыцарь, о котором рассказывал мне Фабио?

– Братишка упоминал меня в разговорах со столь очаровательной женщиной, – фыркнул Фаул. – Ему следовало больше молчать и пить нектар с ваших губ.

– Между нами лишь дружба и общие воспоминания об испытаниях, пройденных вместе.

Кэтрин Старр могла бы поклясться самыми страшными тайнами вампиров, что при её словах взгляд Лорда Фаула будто посветлел.

Танец закончился, а они всё стояли друг напротив друга, словно не в силах расстаться. Джей подозвал слугу, разносящего напитки, и Кэтрин выбрала золотистое шампанское, в то время как спутник предпочёл выпивку покрепче. Он был не похож на других мужчин, которых она знала. Не стремился осыпать её комплиментами и заверениями в её неотразимости, просто стоял и любовался, словно она была для него чем-то недосягаемо прекрасным. Подобное отношение заинтриговало женщину, и она сказала, стараясь казаться небрежной:

– Вы странный, Джейнно Фаул.

– Вот как? – удивлённо приподнятые брови и лёгкая улыбка во взгляде.

– Любой другой на вашем месте уже говорил бы мне какие-нибудь милые глупости.

– Вы не похожи на женщину, которой нравятся глупости.

Кэтрин почувствовала, что краснеет. Когда подобное происходило с нею в последний раз? Поэтому она поспешила сменить тему:

– Что случилось с вашим глазом? Боевое ранение?

– Он всё ещё со мной, – Джейнно коснулся повязки и вдруг спросил: – Что вам известно о Покровах?

– Немногое. Фабио не очень-то любил рассказывать о семье и вещах, с нею связанных. Так что приходиться догадываться о том, о чём он умолчал.

– Куда же привели ваши догадки?

– Подозреваю, что Покров – индивидуальная сила членов Дома Амадо. Но что она из себя представляет, – не имею даже малейшего понятия.

– Браво, моя леди! Вы были близки к разгадке. Покров – квинтэссенция Дара, и если одарённые несут в себе лишь каплю крови Отца, то попробуйте представить всю силу и мощь его истинных детей. Никто не скажет вам, что обладать подобным подарком – неизъяснимое счастье. Порой Покров причиняет нам немалые неудобства. Взять хотя бы для примера моего брата Араши. Его тело отвергает силу, которой он обладает, и это стоит ему огромных мучений.

– Ну, а что же вы? – с любопытством спросила Кэтрин.

Много историй ей довелось услышать от тех, кто хотел удивить, рассмешить либо испугать её, но подобного зачаровывающего рассказа она не слышала никогда. Тайны и секреты всегда манили её, даже когда она стала старше и умнее и поняла, что рука об руку с таинственностью обычно ходит нешуточная опасность.

– Мой Покров всегда со мной, – Джей коснулся своей чёрной повязки. – Если братьям нужна секунда для активации, то у меня нет необходимости в подобной малости.

– И что за свойства у вашего Покрова?

– Вообще-то нам запрещено демонстрировать свои силы в людном месте во избежание случайных жертв.

Джейнно смущённо кашлянул в кулак. Столь длинные речи давались ему с трудом. И без того напряжённые голосовые связки плохо справлялись с внезапной нагрузкой, и голос принца превратился из сиплого в хрипловато-свистящий шёпот. Не самый лучший вариант для разговора с девушкой, однако Кэтрин если и была чем-то недовольна, никак не выказала этого.

– Однако если мы выйдем в зимний сад, я смогу показать силу Покрова.

– Так пойдёмте же скорее! – сгорая от нетерпения, воскликнула Кэтрин.

Зимний сад манора Фабио представлял собой удивительное зрелище, под стеклянным куполом, оберегающим нежные и редкие растения, раскинулся целый мир. Белокаменные колонны, искусно освещённые яркими сияющими шарами, парившими прямо в воздухе, служили поддержкой плющу и дикому винограду, чьи прихотливо вьющиеся лозы сплетали зелёный ковёр над тропинкой, по которой неспешно шли мужчина и женщина. Мелодичное журчание фонтанов, искрящимися брызгами орошавшими листья и лепестки кувшинок, казалось, манило присесть на резную скамейку и любоваться пышными розами, буйно цветущими лилиями и ещё только собирающимися раскрыть нежные бутоны гиацинтами. Аромат цветов и свежести царил в воздухе, маленькие магические светильники заставляли сад играть всеми красками даже в ночное время суток.

– Похоже, мы здесь одни, – шепнула Кэтрин, позволившая себе поддаться очарованию вечера и мистической привлекательности герцога Фаула.

– Тогда смотрите на этот розовый куст и ни в коем случае не оборачивайтесь. Я не использую и процента своей силы, однако вы можете пострадать.

– Торжественно клянусь не нарушать ваш приказ, господин маршал! – улыбаясь, провозгласила женщина.

Джейнно Фаул убедился, что женщина действительно не считает происходящее шуткой или розыгрышем, и, чуть помедлив, поскольку ему было непривычно использовать Покров где-либо, кроме битвы, приподнял чёрную повязку, скрывающую глаз. Яркий всполох синего цвета едва не ослепил Кэтрин, так что ей пришлось крепко зажмуриться, а когда она осмелилась открыть глаза, то увидела, что избранный мишенью розовый куст почернел.

– Можете дотронуться, – угадал её немой вопрос Джейнно. – Это не опасно.

Кэтрин с любопытством потянулась к угольно-чёрному лепестку. Казалось, что розы по-прежнему цветут, а какой-то шутник забавы ради покрасил их в чёрный, но стоило ей коснуться краешка лепестка, как хрупкое равновесие оказалось нарушенным, и скульптура из пепла с печальным шелестом осыпалась к её ногам.

– О… – протянула она. – Так вот, на что это похоже.

Джейнно пытался поймать её взгляд с какой-то болезненной тревогой. Неужели он думал, что после демонстрации подобной мощи Кэтрин отшатнётся от него, сочтёт безобразным исчадием ада? Он был силён, чудовищно силён, но для неё наличие одной лишь силы не являлось чем-то запредельным для понимания. В конце концов, Тимо ужасал её куда сильнее не столько возможностью крушить планеты и взрывать звёзды одним своим желанием, сколько жестокостью, с которой требовал подчинения. Абсолютной, всеобъемлющей покорности во всём, начиная от политики и заканчивая постелью. Наверное, именно поэтому у них ничего не сложилось.

– Что скажете? – хрипло выдохнул Джейнно. – Это действительно так чуждо обычным людям?

– Разве вы считаете себя обычным? – Кэтрин перевела на него задумчивый взгляд тёмных глаз и мягко улыбнулась. – Зачем вам, обладающим подобной властью, интересоваться мнением простых людей?

Он склонил голову набок, словно оценивая её слова, решая что-то для себя.

– Мне не важно, что думают другие… то есть, не было важно до сего момента.

– Я нахожу вас великолепным, – честно призналась Кэтрин.

Она уже давно поняла, что не имеет смысла лгать себе, и если влюбилась как глупая девчонка с первого взгляда, то стоит всего лишь принять это как должное. В её сердце уже давно не было места подобному чувству. И в синем взгляде напротив Кэтрин прочитала то же самое. Зачем строить преграды, отказывать себе в удовольствии просто говорить то, что думаешь, когда знаешь – он всё поймёт без лишних слов? И вот вы уже стоите совсем рядом, а его губы в опасной близости от твоих губ… нет ничего прекраснее и естественнее этого.

– Леди Старр! – громкий голос разрушил их единение, и только вкус снежных ягод на губах предательски говорил о том, что случилось. Чуть терпкий, словно вино, которым всё никак не напиться.

– Что-то случилось, господин Край?

Джейнно хмуро разглядывал вмешавшегося мужчину. Высокий, широкоплечий, он вызывал впечатление сильного и уверенного в себе противника. Тяжёлая челюсть подчёркивала прямой и непримиримый характер гильдиера.

– Нам пора, госпожа.

– Какая жалость, – тихо проронила Кэтрин, из-под опущенных ресниц поглядывая на мужчин, сверливших друг друга недобрыми взглядами.

– Думаю, общество местных дворян может наскучить кому угодно за первый же час, – язвительно усмехаясь, представитель охотников совершил фатальную ошибку. Если бы у Кэтрин был веер, она непременно скрыла бы за ним злорадную улыбку, догадываясь о том, что сейчас произойдёт.

– Похоже, нас не представили друг другу. Джейнно Фаул, маршал второй, третьей и пятой армии Его Императорского Величества, – Принц протянул ладонь для рукопожатия, и гильдиер простодушно попался в ловушку:

– Вадим Край, представитель Гильдии Охотников Эргона.

В следующую секунду он громко вскрикнул от боли, пронзившей руку. Что-то влажно и неприятно хрустнуло.

– Ох, прошу меня извинить, – деланно спохватился Джейнно. – Я и представить не мог, что среди послов Эргона окажется столь нежный экземпляр.

Край ненавидяще прошипел что-то на незнакомом языке, осторожно придерживая изрядно помятую руку.

– Могу предложить вам услуги наших целителей…

– Благодарю, сударь, но мы вынуждены покинуть вас.

Кэтрин сделала жест, говорящий о том, что она догонит Вадима через секунду, и повернулась к герцогу. Тот несколько сконфужено посмотрел на неё.

– Похоже, я был немного груб.

– Такое случается, если собеседник допускает непростительную ошибку, – женщина мягко улыбнулась. – К сожалению, мне действительно пора. До встречи, герцог Фаул.

– До встречи, сударыня.

Он проводил взглядом удаляющуюся женщину, не зная, чем занять странную пустоту, поселившуюся в сердце. Почему-то он знал – отныне не будет ему покоя даже в сражении, привычной стихии Кровавого Палача. Как жить с этим? Джейнно знал, у кого можно спросить совета.

====== Глава 11. Кое-что о кошках. Часть 4 ======

Тимо начинал терять терпение. Вот уже несколько минут он безуспешно пытался разыскать в толпе веселящихся придворных свою супругу – и не мог найти. Он слишком устал и был раздражён до крайности, чтобы использовать хотя бы простенький ментальный поиск – на это ему не хватило бы концентрации.

Император обвёл взглядом зал и наткнулся на фигуру, облачённую в давно уже вышедшую из обихода алую униформу инквизиции времён создания ордена. В голове будто разорвалась ледяная бомба. Непрошеные воспоминания хлынули селевым потоком, прорвав плотину, которую он терпеливо выстраивал не одно столетие. Тимо скривился словно от зубной боли и быстрым шагом подошёл к Энрике, как ни в чём не бывало болтающему с какими-то дамами. Женщины, видя состояние Владыки, сочли за лучшее отчалить в неизвестном направлении, дабы не попасть под горячую руку. Железные пальцы впились в предплечье принца, разворачивая его лицом к лицу с разгневанным отцом.

– Что это на тебе за пошлые тряпки? – прошипел Тимо. Он был страшен в этот миг: синие глаза яростно сужены, тонкие ноздри раздуваются, губы плотно сжаты в тонкую линию. – Не думал, что мой сын опустится до маскарадного костюма на светском мероприятии!

– По-моему, никто из присутствующих не возражал, – стараясь казаться спокойным, ответил Энрике, хотя сердце предательски нырнуло в пятки и затаилось там.

– Где матушка?

– Она направилась во Дворец пару часов назад. Сказала, что бал ей наскучил.

– Вот как?! – Тимо зло оскалился, потеряв способность контролировать улыбку. – Почему? Я не отдавал подобного распоряжения! Немедленно отправляйся за мной.

– Но, отец…

Тимо развернулся так резко, что Энрике отшатнулся. Примиряюще поднял руки ладонями вверх:

– Хорошо-хорошо, я уже иду.

Вместе они спустились в холл и направились к дежурному порталу, у которого скучали двое одарённых. Едва завидев Императора, юноши глубоко поклонились и оставались в таком положении до тех пор, пока Тимо не исчез в арке. Энрике, тяжело вздохнув, шагнул следом, подумав, что подобное бегство выглядело возмутительно невежливым по отношению к хозяину бала, с которым Владыка Галактики не счёл нужным прощаться.

Пришлось догонять отца на парадной лестнице – Энрике давненько так не бегал. Вероятно, матушка своим поступком разозлила отца больше, чем Альфред – подбором костюма. Всё это внушало принцу опасения за девушку, к которой он успел привязаться за несколько месяцев и оценить её покладистый, добрый характер. Совсем не хотелось видеть её слёзы, а отец в своём необузданном гневе мог довести до истерики любого.

В коридоре, ведущем в императорское крыло, они столкнулись с Эвазаром. Наследник выглядел невыспавшимся и загруженным делами, которые, не разобравшись в ситуации, поспешил обсудить с Императором. И пока не случилось смертоубийство, после которого следующим наследником сделался бы Браних, Энрике поспешил остановить старшего брата, поймав того за рукав и коротко обрисовав ситуацию. Эвазар не стал счастливее. Как и брат, наследник всерьёз озаботился безопасностью Суллы и поэтому не отходил от отца ни на шаг.

Так, вместе, они и прибыли к императорским покоям. Ворвавшись в спальню и никого там не обнаружив, Тимо, прошипев нечто неразборчивое, но отнюдь не ласковое, метнулся к двери во вторую спальню. Надо было отдать ему должное. Перед тем, как постучать, Тимо остановился и перевёл дыхание, вернув лицу его обычную приятность, немного искажённую, впрочем, выражением космического холода в глазах.

На стук не отозвались.

– Сулла? – Тимо повысил голос и вновь постучал, уже настойчивее, снова начиная свирепеть прямо на глазах. Энрике чувствовал какую-то неправильность во всём происходящем, встревоженный Эвазар – тоже.

– Она не могла покинуть бал без вас, отец. Это не похоже на матушку…

– Заткнись, – ровным голосом посоветовал Тимо. Энрике вновь тронул брата за рукав и покачал головой, одними губами произнеся: «Не вмешивайся».

Когда молчание за дверью так и не нарушилось, Тимо, потеряв остатки выдержки, хлопнул по датчикам магнитного замка ладонью и рявкнул в динамик:

– Приоритет!

С шипением пневматики двери начали открываться. Все трое в безмолвном ужасе застыли на пороге комнаты, потому что на подоконнике стояла бледная Сулла в развевающейся на ветру ночнушке и смотрела на мерцающие огни Столицы в бесчисленных километрах внизу.

– Сулла, – тихо прошептал Тимо. Все его ярость, гнев и негодование вдруг перегорели, отодвинулись куда-то очень далеко, где и потеряли важность. Ничто не имело значения, кроме НЕЁ, одинокой, маленькой, хрупкой, застывшей на фоне ночного неба. – Стой…

Сулла обернулась. Она плакала. Слёзы катились ее по милым бархатным щекам. Во взгляде застыли непонимание и страх.

А потом она спрыгнула.

====== Глава 12. Воплощение бога. Часть 1 ======

Араши дотянулся до широкого блюда и, взяв кисть сладкого винограда, принялся отрывать одну ягоду за другой, вкладывая их в приоткрытые губы Феридэ. Хафесса нежилась на пушистых подушках, едва прикрытая чем-то прозрачно-воздушным, что же до герцога Йонен… он не стал утруждать себя одеждой вообще. Они улыбались друг другу, вполне довольные проведённым вместе временем. Длинные светлые волосы Араши до сих пор были слегка влажными и Феридэ лениво накручивала одну из этих прядок на палец.

– Что скажешь о Гюссхе? – спросила военачальница, слегка прищурившись. – Она достаточно трудолюбива и послушна?

– У твоей сестры просто талант к обучению, моя сладкая хэйна. Единственное, что ей неподвластно – военное дело, но этому я сам могу поучить некоторых из хсонгов.

Они разговаривали исключительно на хазаре, и Феридэ не могла не отметить огромный успех партнёра – Араши говорил свободно, не делая заминок в речи и не медлил, подбирая нужное слово. Подобная уверенность могла свидетельствовать лишь о том, что он тщательно планировал все их беседы и хафесса, несмотря на всю свою хитрость, следовала одному из рассмотренных и проработанных им сценариев. Это немного раздражало и злило Феридэ. Хотя… она должна быть честна сама с собой – это невыносимо бесило!

Однако женщина продолжала сладко улыбаться и брать ягоды винограда с его ладони, чуть касаясь обжигающе горячей кожи губами.

– Дочь Великого Гнезда Гъёлл всюду передвигается с охраной, – Араши отпил немного ледяного вина и слизнул рубиновые капли с верхней губы, выглядя при этом непристойно соблазнительным. Феридэ откровенно любовалась им, не понимая того интереса, что испытывал этот человек к её недалёкой младшей сестре. – Наверное, она действительно знатная персона, верно? Или же просто твоя пленница.

Хафесса недовольно прищурила свои зелёные змеиные глаза. Вот опять это противное чувство! Будто он видит её насквозь.

– Что ж, разумно было бы предположить, что твой отец, моя сладкая, питает к своей младшей дочери более нежные и тёплые чувства, и, вероятно, планирует обручить её с сыном одного из соправителей, дабы упрочить своё положение в Триумвирате. Это обстоятельство делает госпожу Гюссхе чрезвычайно ценной фигурой в раскладе. На твоём месте, задумав мятеж, первым делом я удерживал сестру в заложниках, что послужило бы гарантией моей безопасности на первых этапах заговора. Как ты объяснила её исчезновение?

– Никак. – Пожав плечами, беззаботно ответила Феридэ. – Космос опасен и непредсказуем. Кто знает, какие ловушки он готовит? Многие исчезли бесследно и без происков пиратов или мятежников. Уже через пару месяцев мы прибудем к станции, на которой соберётся весь Совет и тогда настанет твой звёздный час, Воплощение Великого Дракона. Учись хорошенько, а если моя никчёмная сестрица будет досаждать тебе, я сделаю её существование невыносимым. Слишком многое поставлено на карту, мы не имеем права рисковать.

– Не злись на Гюссхе, хэйна, – Араши наклонившись, игриво ущипнул губами нежную кожу на бедре женщины, Феридэ невольно улыбнулась. – Она делает всё, что в её силах. Порой я поражаюсь её терпению, ведь бестолковей ученика, чем я у неё, пожалуй, ещё не было.

– А ты всегда стараешься быть первым, Хаффиз?

– Это моё кредо, дорогая. – Араши запрокинул голову, позволив тяжёлой волне золотистых волос скользнуть себе за спину. – Твоя сестра не в меру холодна и сдержанна, но, думаю, со временем она узнает меня лучше и будет относиться более снисходительно.

– Не надейся, о Предвестник Дракона. Гюссхе никогда не была отзывчивой или чувственной. Она предпочитает архивы посиделкам с подругами в купальне и разговоры о политике – праздной болтовне о мужчинах. Разве так должна вести себя воспитанная эсса?

– Разве так ведёшь себя ты, моя хэйна? – Горячая ладонь мужчины осторожно гладила бедро Феридэ, разжигая похотливый огонь в искрящемся изумрудном взгляде.

– Я – хафесса. Воин, а не домохозяйка, к участи которой готовили Гюссхе. Даже не надейся вызвать ревность во мне этими разговорами, Хаффиз. Хсаши чуждо это чувство. У нас женщины относятся спокойно ко вторым и третьим жёнам своего мужчины и считается вполне нормальным, если жёны эти – родные сёстры.

– Потрясающий народ, – прошептал Араши. Его прикосновения уже не были невесомо-нежными, превратившись в требовательную ласку, от которой внутри Феридэ всё полыхало и дрожало. Она довольно застонала, раскинувшись на подушках и Хаффиз, Воплощение Великого Дракона, навис над нею, целуя плечи и шею, прокладывая влажную, горячую дорожку к ложбинке между пышных грудей. – Потрясающие обычаи. А могут ли ваши мужчины желать женщину несколько раз за ночь?

– Никто не сравниться в этом с тобой, мой хаффи!

– Я заметил, что слухи, распущенные нами о пришествии Воплощения Великого Дракона, дают свои плоды и даже в команде нашего флагмана и кораблей сопровождения чувствуются весьма сильные религиозные волнения.

– Религия – самый действенный способ влияния на массы, Хаффиз. Мы сделали правильный выбор, стряхнув книжную пыль с некоторых пророчеств и мифов… Твои способности сослужат нам неплохую службу в трудном деле убеждения Совета и тех, кого можно привлечь к мятежу.

– Пламя веры станет нашим флагом, – томно мурлыкнул Араши, вбирая в рот один из трепещущих, напряжённых сосков женщины и та довольно застонала. – Зачем убивать ни в чём не повинных хсаши, затевая гражданскую войну, если можно заронить сомнение в их сердцах? Ведь они посмели поднять оружие против божественного воплощения Великого Дракона, Хаффиза в человеческом облике… ведь боги, они как дети, верно? Захотели развлечься и испытать свой народ.

– Этим испытанием станет твоё появление, хаффи… Сильного, могучего, наделённого мистической силой!

Грудь Феридэ взволнованно вздымалась и опадала, в то время как умелые руки любовника разжигали похотливое желание в её теле, ставшем вдруг таким мягким и послушным его воле.

– Триумвират ничего не сможет противопоставить нашему замыслу, хэйна. Мне нужно будет всего лишь убедительно сыграть свою роль божественного посланника и поверь, я справлюсь.

– О, да, – застонала в голос женщина, запрокидывая голову. Каштановые волосы разметались по мягким подушкам, кисея, стыдливо прикрывавшая её, полетела прочь и их тела сплелись в теснейшем объятии. Они любили друг друга с яростью и жестокостью зверей! Ногти Феридэ проводили кровавые полосы на спине любовника, Араши с рычанием прикусывал плечи женщины, исступлённо вонзаясь в её влажное, горячее лоно, вскрикивая от удовольствия. Пот струился по нагим телам, чешуйки-хэле сверкали и герцог Йонен, жадно сминая в горсти пышную грудь Феридэ, проводил по ним языком, чувствуя чуть солоноватый привкус кожи хсаши. Оргазм накрыл их ослепительной волной и, громко вскрикнув, Араши откинул голову, ощущая, как выгибается под ним сильное тело хафессы.

После они, совершенно опустошённые, лежали рядом и Феридэ вновь игралась с его волосами, накручивая золотые пряди на свои пальцы. Похоже, её абсолютно зачаровывало это действо.

– Они поверят нам, хаффи и ты станешь тем, кого будут восхвалять на просторах Галактики.

– Так и будет, моя сладкая хэйна. Так и будет…

+++

Гюссхе из Великого Гнезда Гъёлл задумчиво рассматривала склонённого над книгой «ученика». Он сосредоточенно щурился, разбирая мелкий шрифт, каким напечатаны были клиновидные иероглифы философского трактата «О знамениях и их толкованиях» прославленного мудреца Фарида. Золотые волосы забраны в высокий хвост и перевязаны простой серо-синей лентой без украшений, что непостижимым образом придавало лицу человека невинный и даже безобидный вид. Но Гюссхе знала – впечатление было обманчивым. Он постигал науки, что она преподавала ему со скоростью впитывающей воду сухой губки. Слишком жаден до знаний, слишком проницателен и умён, чтобы догадываться о том, как эти знания применить…

Вот он склонил голову на бок ставшим уже привычным жестом. На скулах остро сверкнули перламутром вживлённые под нежную кожу хэле. Он пошёл на это очевидное предательство своего рода, постепенно меняя тело в соответствии с потребностями того положения, в котором оказался. Мужественно терпел все неудобства, связанные с операциями и продолжал улыбаться ей при каждом удобном случае, несмотря на очевидную неприязнь, что Гюссхе не уставала демонстрировать.

Но она должна была признать – хэле необычайно гармонировали со всем его обликом, они не смотрелись чуждо, даже напротив! Араши Йонен словно восстанавливал по памяти тот облик, что должен был принадлежать ему от рождения.

Тонкие пальцы с перламутровыми, заострёнными ногтями следовали строчкам. Его произношение было безупречным. Он не делал глупых ошибок, сбиваясь или подбирая в памяти нужное слово. Гюссхе могла бы гордиться своим учеником… если бы не продолжала люто ненавидеть.

О, её бесило всё в нём! От непростительно прекрасного водопада золотых волос до кончиков фальшивых ногтей! Его взгляд – хищный, тревожащий душу, взгляд похотливого самца, уверенного в собственной силе и неотразимости. Его губы всегда сладко улыбались, но она помнила ту запись с камер наблюдения, которую продемонстрировала всем на корабле сестра Феридэ, чтобы раз и навсегда пресечь сомнения в божественной сущности пришельца и на этой записи губы герцога Йонен кривились в звериной усмешке. Его очевидная мудрость предотвращала любые попытки женщины причинить обиду или оскорбить его и поэтому, спустя долгие часы раздумий и подбора всевозможных ругательств, она выбрала то единственное, что по-настоящему задевало Араши – «человек». Гюссхе неустанно напоминала ему об этом изъяне, стараясь добавлять в голос больше яда и презрения, но даже тогда… Араши лишь пожимал плечами и отвечал:

– Это пройдёт, эсса.

Он говорил о своей истинной природе как о болезни, которая действительно может миновать!

Почувствовав на себе пристальный взгляд, герцог поднял голову:

– Что-то не так, эсса? Я ошибся?

Ей понадобилось всё терпение, чтобы остаться невозмутимой. Ледяным голосом произнесла:

– Продолжайте, Хаффиз.

У Араши был плотный график – до обеда он занимался чтением и письмом, после – юридическими, экономическими и политическими науками. Вечер посвящал занятиям в спортзале, где тренировался с молодыми хафесами из гвардии Феридэ изучая стиль и ведение боя хсаши и, в свою очередь, обучая имперским техникам. Многие воины находили его уроки познавательными и интересными, некоторые решались на спарринг и таких, обычно, выносили на носилках в корабельный лазарет. Араши Йонен хоть и не выглядел внушительно в глазах хсаши, хафесом был отменным и ещё ни разу не проиграл.

Но всегда у него находилась минутка, чтобы сказать Гюссхе что-нибудь приятное, будь то восхищение её внешним видом, способностью к преподаванию или бесконечное множество комплементов, согревающих душу любой женщине. Она хмурилась, отворачивалась, зная, просто чувствуя, как он улыбается. В его голубых глазах отражалось безмятежное спокойствие лесного озера. В них хотелось утонуть, забыть о том, что она здесь – бесправная пленница, вынужденная прислуживать врагу, пытающемуся залезть в шкуру хсаши. Всего один взгляд, и она чувствует неуверенность, какую-то странную слабость. Гюссхе теряется, словно маленькая девочка перед строгим учителем, хотя роли их прямо противоположны.

В перерывах между занятиями он спрашивал её о том, как она жила на Ал-Хиссе, каким был её дом, даже не подозревая, что тем самым лишь усугубляет её тоску и отчаяние. Гюссхе не желала разговаривать о чём бы то ни было кроме уроков. Никакой личной информации, никакого поощрения к внеклассному общению. Она старательно возводила между ними стену, но Араши, казалось, не замечал этих попыток отдалиться на безопасное расстояние. Каждое утро входя в её комнату, где они занимались, Хаффиз вежливо здоровался и легонько целовал кончики её пальцев, будто благодаря за то время, что Гюссхе вынуждена на него тратить.

Этот хищник вёл охоту по всем правилам и женщина начинала бояться, что вскоре не сможет смотреть на него с неприязнью. Она почти забыла о том, что Хаффиз не просто так получил своё имя – Воплощение Великого Дракона. Но в один далеко не прекрасный день пришлось вспомнить и правда эта раскалённой спицей засела в сердце Гюссхе, где кроме ненависти к пришельцу появился страх.

====== Глава 12. Воплощение бога. Часть 2 ======

Араши оторвался от книги, которую читал, сидя рядом со светильником в форме драгоценной чаши. Переливы магического огня ложились на его тонкое лицо странными отблесками.

– Моя эсса, – как обычно, поприветствовал учительницу и встал, чтобы запечатлеть обязательный поцелуй на её запястье. – Вы опоздали сегодня. Как непохоже на вас.

– Всего пара минут, Хаффиз, дело не исправит. Вы по-прежнему делаете ошибку в ударении на слоге «эс».

Она говорила неправду, конечно, и Араши знал это. Просто госпоже Гюссхе нравилось вставлять острые шпильки в болевые точки, чем она регулярно и занималась. Его взгляд задержался на лице женщины. Высокородная сменила причёску – теперь длинные и пушистые каштановые волосы были зачёсаны таким образом, что правая половина лица Гюссхе оставалась в тени. Эта детская уловка, возможно, и могла кого-то обмануть, но не Араши. Он сам в детстве часто пользовался ею, чтобы скрывать синяки, появлявшиеся после встречи с Бранихом. Благо, это не особенно бросалось в глаза – в то время в Столице были модными длинные волосы.

Араши, вместо того, чтобы выпустить руку Гюссхе, вдруг потянул её на себя, так что женщина была вынуждена подойти ближе. Осторожно, едва касаясь пальцами прохладной жемчужной кожи, герцог Йонен отвёл каштановые завитки, убедившись в своей правоте. Неожиданная ярость вдруг проснулась в его сердце! Она не была ярко-алой, бешеной кровавой пеленой застилающей глаза, нет. Это пламя имело синий цвет векового льда и от него в груди всё превратилось в острые осколки.

– Кто сделал это с вами, эсса?

– Что вам за дело, Воплощение Великого Дракона? Не следует отвлекаться по таким пустякам, ведь вам нужно успеть обмануть миллионы простых хсаши, чтобы исполнить свой дьявольский план! – Гюссхе строптиво задрала подбородок, но его пальцы на тонком запястье женщины лишь усилили хватку. Голосом запредельно спокойным, Араши произнёс:

– Я задал вопрос. Кто… это… сделал?

Шорох ледяных снежинок, мороз во взгляде… и огонь пальцев, стискивающих её руку. Араши Йонен был воплощением контрастов. Наверное, он воспользовался какими-то секретными, ритуальными техниками, потому что Гюссхе, сама того не желая, ответила правду. Она говорила, говорила и не могла остановиться. Описав Хаффизу внешность ударившего её офицера, Гюссхе, наконец, почувствовала себя свободной.

– На сегодня занятий не будет, – мягко сказал Араши, выпуская её руку, безвольно повиснувшую вдоль тела. – Вам стоит отдохнуть и набраться сил.

– Скажите прямо, что не к лицу благородной эссе расхаживать по кораблю с синяком под глазом!

Гюссхе ожидала, что холодная злость, кипевшая в нём, найдёт выход в крике, но он смог удивить её.

– Нужно обработать ссадину и, пожалуй, я сам займусь этим. Поверьте, эсса, у меня в этом деле весьма обширный опыт.

Гюссхе была слишком подавлена, чтобы сопротивляться его воле и как-то само собой получилось, что ей пришлось увидеть каюту Хаффиза. Разумеется, она была больше того закутка, что принадлежал дочери Гнезда Гъёлл, как пленнице. Офицерская каюта, где свободно располагались зона отдыха, включающая шикарное ложе, как и принято, овальное, рабочий кабинет, на длинном и широком столе которого громоздились книги, стояли неровными стопками диски, а на стене, частично закрывая друг друга, развешаны карты – экономические, политические, торговые. Карты сектора Хсаш. И, разумеется, в офицерской каюте присутствовал душ. Самый настоящий, а не акустический. Высшие армейские чины имели право на такую роскошь.