Текст книги "Собор без крестов"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 46 страниц)

пломатической способностью:

– Дорогая мисс Регита, я папа Константина. Вы уж извините меня за такой неожиданный прием, но желание

познакомиться с вами побудило меня на организацию такой встречи.

Смущенная девушка что-то пролепетала невразумительное ему в ответ. Он не разобрал, что она сказала, но

понял, что Регита на него за устроенный спектакль не в обиде. Присев на край кресла, Регита быстро окинула

взглядом Лесника, стесняясь задерживать на нем глаза. Однако одного взгляда ей хватило, чтобы отметить

большую схожесть черт ее любимого с отцом.

Лесник, видя, что девушка стесняется на него смотреть, наоборот, удовлетворил свое любопытство, внимательно рассмотрев ее.

После непродолжительной заминки Лесник спросил ее:

– Вы не будете возражать, если я в беседе буду называть вас просто Регитой?

– Как вам будет угодно, мистер Гончаров-Шмаков, – ответила она.

– Называй меня просто Виктор Степанович, – предложил он ей в ответ.

Девушка понятливо кивнула головой.

– Регита, я бы хотел, чтобы наш разговор не вышел из стен этого кабинета.

– Я согласна с вашим предложением, Виктор Степанович, – ответила она, напрягаясь, боясь услышать для

себя что-то трагическое или в крайнем случае неприятное.

– Я оказался здесь по своей инициативе. Если наша встреча тебе не понравится, то в ней никого не вини, а

только меня.

– Я с вами тоже желала познакомиться, но мое желание было выше всех моих возможностей, – призналась

она ему, потупившись.

– Мне очень приятно, что наши желания совпали, – довольный складывающейся беседой, заверил ее

Лесник. – Наблюдая поведение сына в последнее время, я понял, что с ним творится что-то... Преду-

смотрительно наведя соответствующие справки, я вышел на вас и понял причину его такого поведения. Я понял, что он или любит вас, или сильно увлечен. Вам обоим лучше меня известно, что вас соединяет. Как отцу, мне не

безразлично знать, кто подруга его сердца и как она относится к нему. Я тебя, Регита, прошу, будь со мной

откровенна и скажи мне о своем отношении к Косте.

– А что я должна сказать? – вся покраснев, еще больше смутившись нахрапистостью Лесника, спросила

она. – Вы понимаете, какой сложный вопрос вами мне задан? При всем уважении к вам я на него односложно

ответить не могу и не желаю. Скажу лишь, что я первая нашла Костю и лишь после этого он увидел и разглядел

меня.

Слушая Региту, Лесник, расслабившись, не заметил, как перестал контролировать мимику своего лица, оно

стало мягким, добрым и улыбчивым.

– Вот уж я не думал, что у моего сына совсем плохо со зрением, – пошутил он.

– Мне кажется, сейчас он уже прозрел, – тоже улыбнувшись, доверительно пошутила Регита, не зная, что

еще говорить дальше.

Задумавшись, Лесник испытующе и вместе с тем изучающе посмотрел на Региту, произнес:

– Если я не ошибаюсь, у вас с моим сыном дело идет к свадьбе?

– Кажется, – выдохнула из себя с замиранием сердца девушка. – Но не все зависит от меня и даже Кости.

– А от кого?

– Еще от вас и моих родителей.

«Ну уж твои родители за моего сына схватятся руками и ногами», – самонадеянно подумал Лесник, но вслух

сказал другое:

– Регита, если ты выйдешь замуж за Константина, то тебе придется покинуть Америку и жить в нашей

стране.

– Я согласна!

– Придется изучить наш русский язык. Ведь моя семья дома говорит только на своем языке.

– Мне нравится ваш язык, и я уже приступила к его изучению, – поведала она ему.

«Эту девушку не запугаешь никакими трудностями. Она согласна их преодолеть. Конечно, стать женой

миллионера для нее сейчас неплохая цель», – уже не зная, какие еще задавать Регите вопросы, подумал

Лесник.

Перед расставанием с Регитой Лесник задумался. Убедившись, что он обговорил с девушкой все мучавшие и

интересовавшие его вопросы, он сказал:

– Мне кажется, в нашей беседе я ни одним словом не обидел вас.

– Что вы, Виктор Степанович, конечно нет, – согласилась с ним Регита, довольная, что затянувшаяся

«пытка» скоро закончится.

Осторожно обхватив своей огромной кистью ее пухлую, маленькую ладошку, Лесник, прощаясь с Регитой, счел нужным вновь напомнить ей:

– Я надеюсь на конфиденциальность беседы. Давай не будем в нее никого посвящать.

– Давайте! – согласилась с ним Регита.

Приехав к себе домой, Лесник с удовлетворением отметил, что Альбины вместе с машиной и водителем

Алексеем нет дома. Плотно погрузившись в мягкое кресло, он, закурив сигарету, задумался: «Сейчас Константин

любит Региту. Если она первая нашла его, тогда получается, что она первая полюбила его, применив женские

хитрости, раскрыла ему глаза на себя. Как он еще несколько месяцев боролся с ее чарами? Конечно, капитал

секретаря не очень обогатит нашу семью, но зато по всем другим позициям ей нужно отдать должное: и красива, и умна.

Стот ли нам с Альбиной вмешиваться в их отношения, стоит ли разбивать, а может быть, не становиться на

пути их любви, если она у них есть в действительности?»

Он вспомнил, как сильно страдал, когда убили его «зайчика», как был окрылен ее любовью, как был счастлив

с ней и как сейчас, несмотря на видимое благополучие, он все равно не испытывет полного счастья. Нужно ли

давнишнюю любовную трагедию повторять на судьбе своего старшего сына?

В пепельнице на столе рядом с креслом скопилась солидная куча «чинариков», а он продолжал развивать

свою мысль: «Понимает ли сын, какой мы упускаем шанс обогатиться за счет приданого невесты, и стоит ли ради

Региты отказываться от него? А, в сущности, чего я из отношений молодых устроил такую панику? Разве я такой

бедный, чтобы из-за отсутствия у невесты приличного приданого бросаться в панику? Зато какая она у меня

умница, а внуки какие красивые от нее будут», – размечтался он, пустив свои мысли по другому руслу.

Тут он вспомнил о жене, которая была против женитьбы сына на бесприданнице. Лесник понимал, что с

Альбиной будет долгий и трудный разговор. Переубедить жадную до денег жену изменить свое решение не

соглашаться на свадьбу сына с Регитой будет стоить ему немало нервов. Он решил строго поговорить с

Альбиной, заставить смириться с принятым им решением и потребовать, чтобы она внешне не выражала Регите

своего недовольства «плохим» выбором сына, так как она, в свою очередь, рискует потерять дружеское

отношение к себе со стороны невестки, которая впоследствии постарается изолировать своих детей от противной

бабушки. Впоследствии, после спора, долгой беседы, Альбина согласилась со всеми его доводами, учла его

предупреждение, и Регита в лице свекрови так и не увидела своего противника.

Глава 9

Сватать Региту домой к ее родителям Гончаровы-Шмаковы поехали со всем своим многочисленным

семейством, сватами на трех легковых автомобилях.

Альбина, смирившись с тем, что заменить бедную невестку на богатую ей так и не удалось, ехала к сватам в

приподнятом настроении. Заметив это, Лесник, довольный, что жена сдалась его требованиям и сейчас уже

является его и сына союзником, обняв ее за плечи и поцеловав в щеку, пошутил:

– Кажется, теперь и ты стала нашим союзником?

– А ну вас! Как будто мне больше всех всегда надо. Не получилось по-моему, и не надо. Я не больно-то и

хотела, – весело парировала она, довольная вниманием мужа к своей персоне.

В квартире Региты среди встречающих гостей Лесник неожиданно для себя увидел своих друзей, супружескую пару Фостеров.

После официальной торжественной части сватовства, когда и встречающие, и гости сидели за праздничным

столом и разговор стал более свободным, Лесник узнал от Фостера, что он является дядей Региты, так как его

жена Баджен Фостер и мама Региты миссис Элизабет Эриксон являются родными сестрами.

Возникшее недоразумение с фамилиями вскоре выяснилось. Регита, увидев в фирме дяди нового служащего

в лице Константина, заинтересовавшись им и посвятив в свои планы родственников, выдав себя за дочь миссис

Стюарт, которая, к слову сказать, не была больна, а находилась в оплачиваемом бессрочном отпуске на время

работы на ее месте Региты, стала секретарем фирмы своего дяди. Ей не хотелось знакомиться с Константином

богатой невестой, так как в этом случае на ее искренние чувства она могла получить взаимность благодаря

своему богатству, а не будучи уверенной в искренности его чувств. Выдав себя за дочь миссис Стюарт, Регита

решила себя подстраховать, сделав Константину своеобразный экзамен на верность. Семейства Эриксон и

Фостер пошли навстречу прихоти своего избалованного вниманием «дитя», а поэтому до сего дня не разглашали

семейной тайны.

От новых своих сватов Гончаровы-Шмаковы узнали, что в фирме Фостера семейству Эриксон принадлежит

двадцать процентов всех акций. К месту будет сказано, гости также узнали, что Регита закончила колледж

закрытого типа, в котором получила великолепное экономическое образование.

Как бы ни был интересен разговор между сватами на данную тему, но интерес к молодым был

доминирующий. Родители любовалсь своими детьми, критически, но вместе с тем доброжелательно изучали

будущую супружескую пару своего ребенка.

Константин был одет в костюм-тройку темно-серого цвета. На Регите было элегантное вечернее платье. Ее

непокорные длинные волосы пенной белизны были украшены спиралью, обмотанной длинной ниткой с жемчугом; бриллиантовые сережки, блестевшие под лучами света, как путеводные звезды в Галактике, покоились в мочках

ее маленьких, но чутких ушей; грудь в глубоком вырезе платья, высоко поднимаясь и опускаясь, выдавала

степень ее волнения.

Понимая, что они с женихом сейчас являются главным объектом всеобщего внимания, Регита, не

контролируя своих действий, часто беспокоила пальцами правой руки находящийся у нее на безымянном пальце

левой руки перстень с бриллиантом, как бы подготавливая рядом с ним место для обручального кольца.

Молодые за столом практически ни с кем не разговаривали, говорили лишь тогда, когда к ним кто-то

непосредственно обращался с вопросом.

«Пожирая» друг друга влюбленными глазами и ими же разговаривая, они как бы отсутствовали в зале, мысленно унесясь в известный только им укромный уголок Земли.

Альбина, несказанно обрадованная, что будущая невестка является обладательницей солидного приданого, эрудированная, грамотная, в корне изменила свое отношение к ней. Теперь она в ее лице и фигуре видела

только одно очарование. Альбина, передав мужу круглую булку хлеба, напомнила ему, что он забылся и не

выполняет функций свата. Лесник, взяв от нее хлеб, передал его Регите со словами:

– Дорогая моя невестушка, я бы хотел увидеть, как ты умеешь резать хлеб. Разрежь булку хлеба пополам,

– попросил он ее.

Так как Регита волновалась и спешила, то булка хлеба ею была разрезана на две разной величины

половинки. Держа их в руках, она не знала, что с ними дальше делать, но ей быстро на помощь пришел Лесник:

– Одну из этих половинок оставь себе, а другую отдай своему жениху.

Регита молча повиновалась. После этого Лесник продолжил развитие своей мысли:

– Дорогие сваты, вы все стали очевидцами, что большую часть булки хлеба Регита отдала жениху. Теперь

мы знаем, что окончательное решение по важным семейным вопросам Регита отдала своему будущему мужу, —

пояснил он сватам значение вышеуказанной процедуры.

– Дочка, ты слышишь, что сказал наш сват, – улыбаясь спросила ее мать.

– Слышала! – смущенно подтвердила Регита.

– И как ты к этому относишься? – продолжала пытать ее миссис Элизабет.

– Разве по половинкам хлеба не видно мое отношение? – нашлась с ответом Регита под громкие голоса, смех и хлопки в ладоши собравшихся за столом будущих родственников.

За столом заинтересованные стороны договорились, когда, где и с каким количеством приглашенных гостей

будет проходить свадьба. Молодым этот разговор был не интересен, заботы родителей их не волновали, а

поэтому они, получив разрешение у своих «предков», покинули их, уехав на «тойоте» невесты по своим делам.

На другое утро Альбина, проснувшись и лежа в постели, видя, что муж тоже не спит, довольно улыбаясь, пошутила:

– Из тебя никогда не получится сыщик. Какая-то сопливая девчонка обвела тебя вокруг пальца, выдав себя

за дочь секретарши.

– Как я мог изобличить ее во лжи?

– Очень просто, тебе надо было только справиться у домоуправа, кто проживает в интересующей тебя

квартире.

– Умен дурак потом, да что толку в том, – потягиваясь, беспечно заметил ей Лесник.

– Хорошо тебе сейчас так говорить, знал бы ты, каких нервов мне это стоило.

– Ты скажи спасибо, что я – не ты и не клюнул на невесткину наживку: невестку бы потеряли, пару разбили

и богатство упустили.

– В этом отношении ты оказался на высоте, – согласилась с ним она.

– Поэтому пойди лучше принеси мне из холодильника пива и больше не бурчи.

Вернувшись с жестяной банкой пива, вручая ее мужу, Альбина поинтересовалась:

– Ты помнишь, что вчера предлагали нам сваты?

– Чего не помнить, я все вчера усек.

– А то, что они предлагали Косте стать управляющим их фирмы, тоже помнишь?

– Корвин Фостер уже стар и собирается на покой, почему бы нашему сыну и не стать управляющим? —

заметил Лесник, отрываясь от банки с пивом.

– Голова твоя садовая, таким макаром они перетянут нашего сына к себе, и мы его потеряем.

Бросив пустую банку на пол, Лесник, пренебрежительно улыбнувшись, заметил:

– Только сейчас учила меня уму-разуму, а не петришь в такой чепухе.

– В какой же? – несколько обиженная, пробурчала она.

– У Фостеров детей нет, у сватов одна дочь. Когда они умрут, то скажите мне, пожалуйста, мадам, кто станет

хозяином их фирмы, если не наш сын с невесткой и своими детьми?

– Что-то у нас все очень красиво получается. Как бы свадьба не разладилась, – забеспокоилась Альбина.

– Дети любят друг друга, и если мы не будем их вмешивать в наши дрязги, то на пути к свадьбе никаких

препятствий нет.

– Дай Бог, – впервые суеверно перекрестившись, произнесла Альбина.

Глава 10

После того, как Гончаровы-Шмаковы засватали Региту, у последней отпала необходимость выдавать себя за

дочь миссис Стюарт, которая, внезапно «выздоровев», вернулась в фирму и вновь приступила к своим

обязанностям, сожалея, что ее «болезнь» оказалась не хронической.

Готовясь к свадьбе, которая должна была состояться через две недели, Регита как-то перед обедом

приехала в промышленный супермаркет. Обычно Регита предпочитала сама ездить за рулем автомобиля. В

данном случае она взяла с собой водителя для того, чтобы он помог ей погрузить коробки с покупками в машину.

Когда Регита, одетая в спортивный голубого цвета костюм, выходила из супермаркета, сопровождая

водителя с покупками, то неожиданно ее остановил и преградил ей дорогу неизвестно откуда взявшийся Юргенд.

Посмотрев ему в лицо, Регита, к своему удивлению, не увидела на нем наглой ухмылки, а всего лишь смущенную

улыбку.

– Регита, ты можешь уделить мне несколько минут внимания? – спросил он ее.

Решительно выдернув свою руку из его руки, она задиристо бросила:

– А стоит?

– Я тебя очень прошу, пойди навстречу моей просьбе, – к ее удивлению, не потребовал, а попросил он.

В его глазах она прочитала не только просьбу, но еще что-то такое, что не позволило ей ответить своему

недавнему обидчику отказом.

– Я слушаю! – согласилась она.

– Если можно, давай поговорим в моей машине.

– Опять хочешь взяться за старое?

– Честное слово, пальцем тебя не трону, хочу только поговорить с тобой по душам.

– Ты несчетно раз говорил со мной по душам, но, так и быть, еще раз поверю тебе.

Они подошли к «ягуару» цвета слоновой кости.

– Как вижу, ты своему увлечению не изменяешь. Смотри, а то опять кто-то сожжет твою машину.

– Ну и черт с ней, пускай жгут, – открывая дверцу своего автомобиля перед ней, небрежно бросил он. —

Получу за него страховку и куплю другой.

Сев тоже в автомобль, Юргенд взволнованно спросил ее:

– Регита, это правда, что русский парень тебя засватал и скоро у вас будет свадьба?

– Мы из этой новости секрета не делаем, готовлюсь к ней, вот сейчас с шофером делали покупки.

– А как же я, я же люблю тебя?

– Как ты меня любил и любишь, так не любят, а поэтому оставь свои заботы себе и не забивай мне мозги

своей болтовней о любви, у меня сейчас забот хоть отбавляй.

– Не веришь мне, что я говорю правду?

– Конечно не верю, ты, как никто другой, много раз делал мне больно, и эта боль закипела в моем сердце.

– Что мне оставалось делать, если ты пренебрегала моим вниманием?

– Мы с тобой учились в одном колледже, где ты показывал в учебе неплохие знания. Неужели тебе не

понятно, что любовь девушки силой не возьмешь, деньгами не купишь?

– Чем же тогда твой русский тебя купил?

– Не тем, чем ты думаешь, а скромностью, добротой, вниманием, да и красотой с силой тоже, – несколько

смутившись от своего признания, поведала она.

К удивлению, ее ответ Юргенд выслушал с улыбкой, а поэтому она, не сдержавшись, спросила:

– Чего ты улыбаешься?

Перестав улыбаться, Юргенд ответил:

– Все, что ты мне сейчас сказала о своем женихе – чушь, которая выеденного яйца не стоит. Мне стоило

больших трудов и немалых денег, чтобы я сейчас смог тебе кое-что сказать о Гончаровых-Шмаковых. Это такие

бандиты в семейке, что один хлеще другого. У них огромные связи и возможности в преступном мире, а поэтому, пока не поздно, тебе лучше всего не связывать с ними свою судьбу.

Беспечно рассмеявшись, чем еще больше заворожила собой Юргенда, она язвительно заметила:

– Я понимаю, почему ты моего Костю отнес к бандитам, он дал тебе взбучку, но почему другие члены его

семьи тоже бандиты, до меня не доходит.

Сдержавшись, чтобы не нахамить Регите, Юргенд заявил:

– Может быть, твой Костя и не бандит, но зато его папаша – стопроцентный бандит, щупальца которого

даже в нашем городе имеют мертвую хватку, которую почувствовали на себе как мои родители, так и я с

друзьями.

Слушая Юргенда, Регита вспомнила свою первую встречу и беседу с будущим свекром. В ее душе

пробежала волна признательности, уважения и даже нежности к этому большому, сильному и чуткому человеку.

– Не смей так плохо говорить о Викторе Степановиче. Я запрещаю тебе так о нем говорить, если еще хотя

бы раз обмолвишься о нем плохо, то я сразу же от тебя уйду.

– Но я тебе сказал правду.

– Это – подлая ложь, и я в такой грязной правде не нуждаюсь.

– Какая же ты еще глупышка. Они тебя окрутили, позарившись на твои богатства, – продолжал развивать

свою мысль Юргенд.

Искренний, заразительный смех Региты был ответом на его рассуждение. Ее смех как-то разрядил

накалившуюся между ними обстановку.

– Чего ты смеешься? – спросил он ее удивленно.

Регита вкратце рассказала ему, как у нее начался роман с Константином. Чем ближе был ее рассказ к концу, тем больше Юргенд осознавал, что ему Региту к себе уже не вернуть. Когда Регита закончила свое

повествование, то Юргенд вяло предложил:

– А не получилось ли так, что в твоем спектакле Гончаровы-Шмаковы были не действующими лицами, а

режиссерами?

– Нет, Юргенд, это исключено. В мою прихоть они никак не могли быть посвящены, и мне сейчас даже как-то

неудобно, что я усомнилась в порядочности таких добрых людей, обидев своим сомнением и недоверием. К

счастью, Костя не обиделся на меня за такую проверку...– После некоторой паузы, видя, что Юргенд молчит, Регита сказала ему: – Кажется, мы с тобой обо всем переговорили, я пойду.

Юргенд, не удерживая ее, положив ей руку на колено, сказал:

– Прости меня за мою грубость и помни, что я тебя всегда любил.

– Ты, Юргенд, начинаешь мне нравиться, и если бы ты был всегда таким, то, возможно, раньше я могла бы

полюбить тебя.

Прежде чем покинуть салон автомобиля, Регита, беззаботно поцеловав Юргенда в щеку, небрежно помахав

ему рукой, удалилась в сторону своего автомобиля.

Оставшись один в своей машине, Юргенд впервые задумался над своим поведением в отношении девушек, делая критический анализ своим поступкам. Первый и последний поцелуй Региты, который он заработал своим

тактичным поведением, показал ему неразведанную, но желанную дорогу к сердцу женщины через

откровенность, доброту и самоотверженность. К своему разочарованию, он вынужден был признать, что у

избранника сердца Региты этих качеств по сравнению с ним было в явном преобладании.

Вытащив зеркало заднего вида из гнезда и взяв его в руки, Юргенд через него стал рассматривать на своем

лице место прикосновения губ Региты. Если бы его друзья сейчас увидели и узнали, чем он в данный момент

занимается, то их смеха хватило бы на несколько недель, но Юргенду было несмешно. Ему скорее всего

хотелось плакать от бессилия, что прозрение к нему пришло слишком поздно.

Пускай оно будет ему последним Регитиным подарком в долгой жизни, дорога которой открылась перед ним в

начале самостоятельного пути.

Глава 11

После венчания молодых в христианской церкви свадебное торжество было продолжено в ресторане

«Уставший ковбой», которому сваты из всех, имевшихся в Нью-Йорке ресторанов, сделали предпочтение.

На свадьбе Константина с Регитой, кроме родственников, среди приглашенных были супружеские пары

Ричарда Простона, Клода Уильямса, Брюса Харнера, Альфреда Скота, ну и, конечно, Локман Якоб Давидович с

Хаимом Якобовичем и их супруги.

Близкое знакомство Константина с этими людьми, тем более что ему предстояло развивать свой бизнес в

Нью-Йорке, было жизненной необходимостью.

Все вышеуказанные господа были крупными предпринимателями, владельцами фирм, недвижимости. Их

деньги были уже давно отмыты и не пахли, а поэтому друзья Гончарова-Шмакова были приняты родственниками

Эриксон в свой круг как равные.

Будущее молодоженов на много лет просматривалось безоблачным и радужным. Так оно сложилось и в

действительности. Крепкий материальный фундамент под новым семейным союзом, а также опытные руки

наставников сделали из Константина достойную замену постепенно уходящим из жизни его учителям.

Любовь и искренность обеспечили взаимопонимание Региты с Константином, дали реальные плоды в их

семейной жизни. В течение пяти лет у них родилось двое детей: белокурая, в мать, Жанна и темно-русый

карапуз, которого они назвали в честь деда Виктором. Пускай он побеждает в жизни всех своих противников.

Не исключено, что в будущем у них еще будет пополнение в семье, но так как я больше не намерен

сопровождать их личности своим вниманием, то пускай они идут по ступеням жизни без моего описания.

Глава 12

Брат Константина Антон, окончив среднюю школу, тоже поступил учиться в МВТУ им. Н.Э. Баумана. Внешне

Антон мало чем отличался от своего брата, разве что только возрастом. Нельзя сказать, что братья были похожи

друг на друга, как близнецы, но из десятка разных парней их возраста, среди которых будут они, легко можно

было узнать, что они вышли из одного «источника» жизни и являются родственниками.

Обучаясь в вузе, Антон был под постоянным вниманием своих родителей. Его проведывала то мать, то

навещал отец. Родители привозили ему разные деликатесы, подкармливая его «истощенный» организм. Против

такой поддержки он не возражал, так как она ему шла только на пользу. После таких посещений вторым меро-

приятием для «предков» было нанесение визита своим кумовьям Малащенко. В этом случае Антон был

обязательным членом данной делегации. Такие визиты могли со временем стать каторжной обязанностью, если

бы не одно НО.

У Малащенко, которые были ему крестными родителями, была очаровательная дочка, всего лишь на три года

моложе его и еще училась в выпускном классе средней школы. Наташа для несовершеннолетней выглядела

довольно-таки взрослой. Она была высокого роста, со стройными длинными ногами, плоским животом, маленькой

талией, приличным, несмотря на возраст, бюстом. Весь ее внешний вид говорил, что она созрела для любви. Она

была голубоглазая, с правильными европейскими чертами лица, со смуглой, как у отца, кожей. Вот далеко не

полный портрет нашей героини.

Если посещение им с родителями супругов Малащенко первоначально для Антона было как бы данью

вежливости и бесполезным времяпрепровождением, то в течение второго года его учебы в вузе их отношения с

Наташей переросли в любовь, которой родители молодых людей не мешали, а только приветствовали и тайно в

душе своей поощряли.

Однако Лесник, видя увлеченность Антона Наташей, строго его предупредил:

– Сынок, я вижу, что ты дружишь с Наташей, и поэтому не препятствую. Малащенко – твои крестные и мне

самые близкие друзья, поэтому если у тебя на Наташу нет серьезных планов на будущее, то оставь ее и не

вздумай обидеть.

– Да я ее и не обижаю, – смущенно заверил его Антон.

– Поэтому я с тобой именно сейчас веду разговор, чтобы поздно не было. Если по-глупому обидишь ее, то я

тебе, как барану, голову откручу, – без дипломатии строго, можно сказать, даже грубо, предупредил Лесник

сына.

В такой категорической форме Лесник со своими сыновьями говорил редко, и они знали, что если отец

проявляет к ним строгость и ставит условие, то его лучше не нарушать, так как будет строгое наказание

нарушившему его запрет.

Сейчас Антон на строгость своего отца не обижался и был даже доволен, что отец завел с ним разговор о

Наташе, так как в противном случае через несколько дней, недель ему самому пришлось бы заводить с

родителями беседу на эту тему.

– У нас с Наташей любовь, а поэтому о глупой моей выходке в отношении ее можешь не беспокоиться.

Заверение Антона оказалось пустым звуком. Через неделю после состоявшегося разговора с отцом он под

большим секретом сообщил Альбине, что Наташа от него забеременела и ждет ребенка.

Слушая признание сына, Альбина видела в его глазах растерянность и страх. К удивлению последнего, мать

новость восприняла очень спокойно.

– Я знала, что твоя дружба с Наташей именно на этом и кончится, – улыбнувшись, заметила она Антону. —

Эту проблему я сама не смогу решить, тебе придется поделиться своей новостью с отцом.

– Он меня не убьет? – испуганно спросил Антон мать.

– Думаю, что не должен, – несколько успокоила она сына перед предстоящей беседой с отцом.

Вызванный по телеграмме в Москву, Лесник, сидя за столом в квартире сына вместе с Альбиной, выслушал

исповедь Антона.

– Ну и что ты теперь намерен делать?

– Не знаю! – растерянно произнес Антон. – Вот сейчас советуюсь с вами.

– Правильно делаешь, что советуешься с родителями, – похвалил его Лесник, – но только плохо, что за

советом к родителям ты поздновато пришел. Прежде чем услышать мое решение по своей проблеме, я хотел бы

узнать от тебя лично твое отношение к Наташе.

– Мы любим друг друга, и я не хочу ее терять.

– Что ты этим хочешь сказать? – не выражая внешне своего удовлетворения ответом сына и

складывающейся беседой, вновь спросил Лесник, подводя сына к ответу на главный интересующий его вопрос.

– Мы хотим с Наташей пожениться, – наконец-то выпалил Антон свою главную новость.

– У нас с тобой получается, как у одного героя классического произведения: «Не хочу учиться, а хочу

жениться». Такой выход для тебя мне не нравится, так как он хреновиной попахивает.

– Я же не говорил, что, женившись на Наташе, брошу учебу, – заметил резонно Антон.

– Ты этого важного для меня момента стараешься не касаться, а он для меня, но в большей степени для

тебя, не праздный, а очень важный и серьезный.

– Папа, кровь из носа, но вуз я закончу. Учеба мне дается легко, да и учиться осталось не так уж много.

Лесник для приличия, чтобы поволновать сына, «задумался», а потом, улыбнувшись, сказал:

– Ну что, мать, готовься к свадьбе, а то наша невестка с нашим приданым выскочит за другого замуж.

– Не выскочит, – с облегченим выдохнув, заверил его сын.

– Ты смотри, отец, наш пострел старшего брата обскакал с женитьбой. И в кого он у нас такой шустрый

оказался? – ни к кому не обращаясь, а рассуждая вслух, произнесла она. – Наташа говорила родителям о

своем грехе? – поинтересовалась она у Антона.

– Нет! Ждет результата моего разговора с вами.

– Такое ваше решение я одобряю, – довольно пробурчал Лесник, представляя, как ошарашит кума своим

сообщением и сватовством.

Он хорошо помнил свой давний разговор с Душманом, мечтавшим породниться с ним, выдав дочку за его

сына, и вот их обоюдное желание начинает сбываться.

Если Лесник с Альбиной, с одной стороны, и узнавшие от них новость Душман с Ларисой, с другой стороны, при детях первоначально бурчали на них, что они такие несерьезные, поставили родителей перед фактом своего

греха, то в общении между собой они находили полное взаимопонимание и согласие. Гончаровы-Шмаковы и

супруги Малащенко были довольны, что их дети полюбили друг друга, еще крепче закрепив союз своих

родителей.

Боясь, что грех невесты скоро будет замечен окружающими, сваты со свадьбой не тянули. Пышная и

дорогая, она состоялась в ресторане Душмана.

Молодая супружеская пара стала жить в квартире, купленной Лесником своей любовнице Ларисе, которая

мирским заботам предпочла затворническую жизнь в монастыре.

Ни Антон, ни Наташа не беспокоились о своем будущем, так как их родители в нужный момент обеспечивали

своих дорогих чад всем необходимым: от продуктов питания, одежды, денег до служанки и няни.

Поэтому Антон без особого труда, так как был способным учащимся, закончил вуз. К этому времени его сын

Михаил уже мог без посторонней помощи ходить по комнатам, вступать в свой первый словесный контакт с

окружающими.

Окончив вуз, Антон постепенно взял у отца все руководство принадлежащей им фирмой, куда входили

четыре крупных предприятия, не считая множества мелких филиалов.

У Лесника уже был не тот возраст, а точнее, отпало всякое желание к накопительству капитала, так он уже

пресытился им, «наелся» плодами своих финансовых побед.

Теперь Лесник, самоустранившись от руководства фирмой, получил массу свободного времени, которое стал

уделять активному отдыху, путешествиям, размышлению о смысле жизни. Свое будущее до последних дней

жизни он так четко и хорошо видел, что над ним не желал и задумываться. Наоборот, его мысли все чаще

окунались в прошлое, черпая в нем приятные дни, недели и даже месяцы воспоминаний, в которых подруге

сердца Ларисе было уделено особое место.

Глава 13

Сообщение, полученное Лесником от Душмана о том, что Лариса ушла в монастырь, где стала послушницей, если не убило Лесника, то сильно его потрясло. В такую измену преданной ему женщины он не желал верить, несмотря на реальность свершившегося факта. Ведь Лариса клялась отдать за него свою жизнь в любое время.

Ценила и любила его больше, чем саму себя, и вот, пожалуйста, такой плачевный результат ее клятвы.

Осмыслить решительный ее шаг, понять, почему она так поступила, стало навязчивой темой его частых

размышлений в свободное от забот текущего дня времени. Считая Ларису частью себя, глубоко постигнув ее