Текст книги "Собор без крестов"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)

отсутствия в его действиях состава преступления. Об этом он уведомил Гончарова при его освобождении из

ИВС.

Следователю милиции, у которого в производстве одновременно находится до двух десятков уголовных дел, при расследовании которых постоянно возникают вопросы, на которые у него не всегда находятся ответы, легко

понять Подроманцева, почему он впоследствии отключился от Гончарова и не продолжил в отношении его своих

проверок.

Глава 6

Сарафан имел основания быть недовольным работой милиции, которая ущемила его права как личности.

Необоснованность задержания подтверждалась справкой. Он был жертвой, а поэтому вызывал сочувствие

окружающих, легко получил на работе двухдневный отпуск без содержания.

На другой день после освобождения из ИВС в 11-м часу Сарафан пришел домой к Бороде. Встреча соучаст-

ников многих преступлений была холодной и натянутой, по мере того как на столе уменьшались закуски и

спиртное, пропорционально и беседа двух недавних противников становилась более оживленной и

содержательной.

– Как вы нашли и заставили Кислякова явиться в милицию с повинной? – нарушил молчание Сарафан.

– Ради тебя пришлось попыхтеть, – уклончиво ответил Борода.

«Вряд ли ты нашел бы нужным попыхтеть, если бы я тебе не покорился», – убежденно подумал Сарафан.

– И давить, и мазать пришлось, выбивая явку у этого хулигана, – заметил Борода.

– Сколько дали? – поинтересовался Сарафан.

– Пачку четвертаков.

– Дорого обошлась нам борьба с хулиганом, хорошо, что он один, а так и в трубу можно вылететь, —

пошутил Сарафан, наливая себе в рюмку водки.

«Ты смотри, уже говорит МЫ, значит, перестал себя отделять от нас», – с удовольствием подумал Борода.

– Ты с ним ранее был знаком? – спросил Борода, продолжая запутывать Сарафана.

– Знаком не был, и Ирина о нем ничего не говорила.

– Бабы о своих похождениях не любят трезвонить, не в пример некоторым мужикам, – заметил Борода.

– Это факт, – согласился с ним Сарафан, а потом после некоторого раздумья заметил: – Я был обложен

красными флажками, как волк, и только явка с повинной этого Кислякова спасла меня. Случайно не ты приложил

здесь свои руки? Слишком уж тонкая случайность? – внимательно посмотрев в глаза Бороде, спросил он.

– Обижаешь, сынок, – медленно, с расстановкой ответил Борода, ни мимикой, ни движением не выдав

своего волнения.

– Это я сказал к слову, можешь не обижаться, пока ты из моего доверия не вышел.

При других обстоятельствах Борода мог вспылить, встать в позу, разгневаться, но сейчас посчитал уместнее

не конфликтовать и увести разговор от такой щекотливой темы.

– Тебе не надоело ходить под административным надзором? – улыбнувшись, покровительственно спросил

Борода.

– Еще как! – выстраданно ответил Сарафан, с надеждой посмотрев на Бороду. – Разве есть возможность

от него избавиться?

Илларион Константинович, задумчиво поглаживая свою бороду, пояснил:

– Невозможного, как говорят ученые, почти ничего нет, все можно сделать, до всего можно додуматься...

– Говори быстрее, не тяни, – подогнал его Сарафан.

– Тебе надо уволиться с работы и уехать в другой район, там не просто жениться надо, а вступить в

зарегистрированный брак, взяв себе фамилию жены, и выехать на новое место жительство, где осядешь другим

человеком. Можно эту комбинацию продолжать до бесконечности.

Твое преимущество после смены фамилии еще будет в том, что если, не дай Бог, придется за что-нибудь

отвечать, будешь ягненком, а не полосатым тигром.

С каждым словом Бороды Сарафан убеждался в приемлемости данного предложения.

– Твоей такой фиктивной женой станет сестра Валета. Ты не возражаешь? – улыбнувшись, обратился к

нему Борода.

– Она не уродка и не будет ли потом на меня претендовать в натуре?

– Баба своя в доску и сделает все так, как ей скажут, – успокоил его Борода.

Глава 7

В кабинете ресторана за столом, заставленным обильной закуской, сидели начальник холодильника

мясокомбината Белозерский Анатолий Борисович, крупный, высокого роста, оплывший жиром мужчина лет

пятидесяти, и мужчина более мелкой комплекции, но тоже плотного телосложения, лет на десять моложе своего

собеседника, смуглолицый, голова, грудь и руки покрыты обильным волосяным покровом – заведующий бойней

Табаев Фахрат Паша оглы, давние компаньоны по подпольному бизнесу. Как в Белозерском легко можно

определить европейца, так и по внешности Табаева сразу можно установить, что он кавказской национальности.

Беседу между собой они вели не спеша, попивая прохладительные напитки, нераспечатанная бутылка водки, обиженная невниманием, сиротливо стояла на столе.

– Борисович, зачем ты меня позвал? – обиженно проворчал Фахрат. – Пришлось от свидания с такой

женщиной отказаться. – Он мечтательно закатил глаза под лоб и блаженно поцеловал кончики пальцев левой

руки. В правой руке у него была потухшая сигарета.

В поведении Фахрата было столько непосредственности, энергии и темперамента, что и Белозерскому

невольно захотелось принять участие в таком мальчишнике. Однако, вспомнив о цели настоящей встречи, Белозерский сказал:

– Ты, Фахрат, посиди и помолчи, а я тебе кое-что сообщу неприятное.

Не ожидавший такого начала беседы Фахрат выжидательно уставился на Белозерского, вновь прикуривая

сигарету и затягиваясь ее дымом.

– Нашим сотрудничеством давно должно заинтересоваться ОБХСС, и если они раскрутятся, то нам придется

сидеть в другом месте и за другим, не так сервированным столом.

– Борисович, говори свою новость, не мучай меня, – прервал его Фахрат.

– Не спеши, все узнаешь, – недовольный, что его прервали, парировал Белозерский, а потом продолжил: —

Вся моя новость касается твоего поведения.

– А чего я такого натворил? – удивленно спросил Фахрат, облегченно вздохнув, так как считал, что со

стороны компаньонов к нему не должно быть претензий.

– Помолчи, ради Бога, дай немому сказать, – теряя терпение, поморщился Белозерский. – Я для

выяснения твоего поведения сейчас и сижу с тобой, только отвечай на мои вопросы без утайки.

Фахрат обескураженно смотрел на своего собеседника, не понимая, куда он клонит.

– Ты со своими друзьями в ресторане часто бываешь? – начал допрос Белозерский.

– Часто! – утвердительно ответил Фахрат.

– Ты не скажешь, кто в ресторане пытался кое-кого вызвать на соревнование, кто больше сожжет своих

денег?

– Говорил в шутку, – подтвердил Фахрат, улыбнувшись.

– Какое там говорил, если сжег две полсотни, – продолжал наступать на него Белозерский. – Кто стол с

закуской перевернул, кто любовнице машину купил?

– Машину на нее я только оформил! – защищаясь, заметил Фахрат.

– У тебя машина с домом уже есть. Не знаешь, куда деньги девать? Может так получиться, что ты не только

сам их лишишься, но и нас подведешь под удар.

В группе расхитителей Белозерский занимал главенствующее положение, так как через холодильник в

основном осуществлялись самые крупные операции.

Однако Белозерский свои указания подчиненным группы отдавал от имени шефа, якобы стоящего над ним и

руководящего всеми.

– Шеф тебя предупреждает: если ты потерял осторожность, то мы с тобой прекращаем деловое

сотрудничество.

– Борисович! Я понял свою оплошность и сделаю правильные выводы. Из игры я не хочу выходить, —

закончил Табаев с упором.

– Тебя никто не будет спрашивать. На твое место желающих толпа. Ты не делай устрашающую морду. На

нас ты давления не имеешь, капать куда-то ни тебе, ни нам не выгодно...

Белозерский тщательно готовился к настоящей беседе, а поэтому на возражения Фахрата находил

убедительные доводы. В конечном итоге Фахрат перестал огрызаться, а только слушал. Он понимал, Белозерскому безразлично, кто будет его преемником, лишь бы тот был менее популярен в среде им подобных и

в народе.

Между тем Белозерский, закончив нравоучение, стал говорить о деле, а это дало возможность Фахрату

понять, что он еще считается своим:

– Последнее время поставляемые тобой партии свиней в лучшем случае беконного веса. На них большие

приписки делать рискованно. Любой посторонний человек визуально может заметить расхождение фактического

веса с весом, указанным в документах. О последствиях такого факта я не говорю, и ребенку ясно.

– А что я могу сделать в такой ситуации? – загадочно улыбнувшись, спросил Фахрат.

– Ты отлично знаешь, что надо делать, и тебе об этом ранее говорили, но напоминаю опять в последний раз.

Свиней беконного веса ты забивай у себя на бойне, а мне направляй двухсоткилограммовых. Но тебе невыгодно

это, так как после забоя таких свиней получается фактический выход мяса больше нормы. У тебя появилась

возможность химичить у себя и получать барыш за счет нас, другим концом, как я говорил, ставя нас под удар.

Скажу даже больше: на твой след вышел ОБХСС, – на полутоне закончил Белозерский.

– Разве ОБХСС вышел на меня? – испуганно спросил Фахрат, признавая незаконные операции на бойне.

Увидев реакцию Фахрата, Белозерский был вынужден признаться:

– Я пошутил, к счастью, ОБХСС пока на тебя не вышел, но обязательно выйдет. Ты слишком наследил, и я

уполномочен тебя уведомить, что мы от дальнейшего сотрудничества с тобой отказываемся.

Убедившись в отсутствии реальной опасности, посчитав себя оскорбленным и обойденным, Фахрат вскочил

со стула и злобно прошипел:

– Вы меня не за того приняли, я еще могу пустить из вас пар.

Спокойно выслушав Фахрата, Белозерский хотел должным образом поставить его на место, но в кабинет

зашла официантка, привлеченная шумом. На ее молчаливый вопрос он пояснил ей:

– Все хорошо, можете быть свободными. Товарищ просто неумело проверил свои голосовые связки.

Официантку, перевидавшую на своем веку не одну ссору и драку, такое объяснение клиента полностью

удовлетворило, и она ушла.

– Не уподобляйся скоту, умей себя вести в обществе, не привлекай к себе внимания: возможно, в будущем

мы вновь наладим с тобой контакт.

– Как долго мне ждать этого?

– Пока наш человек, работающий в заготконторе, не сообщит нам, что ты вышел из детского возраста.

– Я-то думаю, откуда у вас обо мне такая информация? – криво улыбнувшись, произнес Фахрат.

– Ты не шути, моли Бога, чтобы эта информация не распространилась дальше и не попала куда не надо...

Так и не употребив спиртного, они холодно расстались. Первым ушел Фахрат. Оставшись один, Белозерский

задумался: «Вроде Фахрату я сказал все, что хотел, и расстались мы относительно мирно, но неприятный осадок

от состоявшегося разговора и тревога остались».

Обобщив факты, Белозерский окончательно принял решение порвать с Фахратом.

«Фахрат не глуп, хорошо разбирается в производстве, но злоупотребляет спиртным, хвастлив, заносчив и

невыдержан, а поэтому придется все связи с ним прекратить. Жаль, что о слабостях Фахрата я слишком поздно

узнал», – подумал он.

Глава 8

Уже настало время подумать о пополнении истощившейся кассы пускай и малой, но действующей «семьи».

Внутренние противоречия, препятствующие осуществлению операции, отпали, но прошло около полугода, а

члены группы не провернули ни одного стоящего дела. Сложившаяся ситуация Бороду не устраивала. Члены

группы, правильнее ее назвать бандой, расслабились и постепенно могли атрофироваться как специалисты

своего дела.

Поэтому Борода решил срочно осуществить такую операцию, которая не только пробудила бы его «семью» к

действию, но и материально была бы оправданной.

Решением такой проблемы он сейчас занимался вместе с Диспетчером, сидя у себя дома в рабочем

кабинете.

Диспетчер доложил Бороде о материальном положении четырех лиц, представляющих определенный

интерес, но со стороны Бороды они заинтересованности не вызвали, по причинам, известным и понятным лишь

ему.

Чтобы не опьянеть и постоянно поддерживать разговор на должном уровне, они пили не водку, а сухое вино.

Три бутылки вина не помогли разговору и не принесли того результата, который сейчас был так нужен

Бороде. Он после разговора Диспетчера не отпустил, а предложил ему поиграть в шахматы.

– Давно бока не были мяты, могу повторить, – похвалился Диспетчер, с удовольствием принимая

предложение.

– Посмотрим, у кого будут трещать ребра! – отпарировал Борода, помогая Диспетчеру расставлять фигуры

на доске.

Если Диспетчер мало времени уделял на обдумывание очередного хода, то Борода долго думал над каждым

ходом, иногда задавал вопросы, совершенно не касающиеся шахмат.

– Так ты говоришь, что Фахратом сейчас занялся ОБХСС?

– Они назначили ревизию по его подотчету.

– Сейчас нам его трусить нельзя, он в фокусе внимания наших «коллег».

– Что бы они делали без нас? Остались бы без работы, – пошутил Диспетчер.

– Так ты говоришь, он набил мошну деньжатами? – поинтересовался Борода.

– Не исключено, что он их хранит у себя на родине в сберкассе, – соглашаясь с Бородой, подтвердил

Диспетчер.

– Хорошо поискать – можно найти, – предположил Борода.

– Пускай их находят те, кто за это деньги получает, – посоветовал Диспетчер.

– Откуда у него появились деньги?

– Точно может ответить на такой вопрос судья, а по разговорам, у Фахрата есть фартовые заготовители, с

которыми он варит разную химию.

– И какая же у них есть химия?

– Граждане сдают заготовителям разную живность, которая может быть тощей, худой, упитанной, жирной.

Кто разбирается в таких вопросах хорошо? Конечно, специалисты, а не сдатчики. Вот их и водят за нос при

оформлении, а разницу в цене между категориями и сортами – себе в карман.

– Ты давно его знаешь?

– Лет пять, даже лично знаком, но разработкой его занимаюсь около года.

– И это вся на него информация за такой срок? – с недовольством бросил Борода.

– Почему же? – обиженно возразил Диспетчер. – Я заметил такую закономерность: как Фахрат отвезет на

мясокомбинат живность, так вечером или на другой день устраивает в ресторане или на природе байрам.

Борода заинтересованно посмотрел на Диспетчера и спросил:

– Интересно, с кем он там контачит? Я чувствую, там дело тоже не чисто, как и с заготовителями.

– Я один раз ездил по его следу и установил, что на мясокомбинате Фахрат близко знаком с начальником

холодильника.

– Как же ты определил их близость?

– Улыбки, похлопывания дружеские друг друга и по разной другой чепухе.

– После этой поездки у Фахрата пьянка была?

– Была, но начальник холодильника в ней не участвовал, – догадываясь о следующем вопросе Бороды, заранее ответил Диспетчер.

– Расскажи мне подробнее о начальнике холодильника.

– С ним я не знаком, знаю только в лицо. Здоровый бугай, моих лет – вот и вся о нем информация.

– Не густо, но и не пусто, – подытожил Борода. – Почему мало уделил ему внимания?

– Мясокомбинат не в нашем районе. Поездки туда требуют не только времени, но и кое-что существенное,

– плутовато посмотрев на Бороду, заметил Диспетчер.

Борода отодвинул от себя шахматную доску с фигурами. По его решительному жесту, от которого некоторые

фигуры попадали на пол, Диспетчер понял: доигрывания не будет!

Посмотрев на Диспетчера, Борода подумал: «Как ты насобачился высасывать из меня деньги!» Он звериным

чутьем почувствовал необходимость более глубокой проверки личности начальника холодильника.

– Деньги ты получишь, но твоя проработка и проверка начальника холодильника должна быть такой

глубокой, чтобы мы больше к его личности не возвращались. Как практически осуществить его проработку, не

мне тебя учить. Без результатов чтобы домой не возвращался.

Глава 9

Фахрат словам Белозерского о том, что им заинтересовался ОБХСС, не поверил, считая его угрозы уловкой

для разрыва с ним подпольной связи. Поэтому, несмотря на предупреждение, ни своего поведения, ни своим

привычкам не изменил, не принял мер к уничтожению следов преступления.

А на четвертый день после разговора с Белозерским работниками милиции бойня была опечатана, снят

остаток и назначена бухгалтерская ревизия.

Данный факт заставил Фахрата иными глазами посмотреть на Белозерского и изменить о нем свое мнение.

«Хитрый лис, я считал себя знающим район человеком. У меня есть друзья везде. Почему же я о ревизии у

себя никем не был предупрежден? На нее у Белозерского чутья оказалось больше. Неужели мои друзья, как и

Белозерский, считают меня несерьезным и даже не предупредили? У Белозерского в районе нет друзей, но есть

глаза. Они оказались полезнее толпы, которая постоянно у него брала бесплатно мясо, но не пожелала

поддержать в трудную минуту. Надо теперь самому из данной ситуации выкарабкиваться. Сейчас моим

материалом занимается лейтенант Щеглов. Что я о нем знаю? Да ничего. На какую бяку он способен? Кто может

ответить на такую кучу вопросов?» – затравленно размышлял он.

Ответов на данные вопросы он не находил и тут вспомнил о Белозерском. «Он обязан мне помочь советом.

Если я завалюсь, то он тоже может завалиться вместе со своими компаньонами», – с некоторым облегчением

подумал Фахрат.

Для Белозерского встреча с Фахратом была не только неприятна, но из-за стратегических соображений

нежелательна. Однако он доброжелательно пригласил Фахрата в свой кабинет, смирившись с неизбежностью

предстоящей беседы.

Выслушав излияние Фахрата, Белозерский строго заметил:

– Я тебя предупреждал об осторожности в работе, в быту, но в тебе играла кавказская кровь, которой что-то

сейчас я не вижу.

– Слушай, я все понял, зачем теперь зря мораль читать? – горячо перебил его Фахрат.

– Ты ничего не понял, а если бы понял, то не стал бы меня перебивать.

– Молчу, молчу, говори, дорогой, – согласился с ним Фахрат.

– Мой тебе совет такой: если есть сомнительные документы, уничтожь их, а если поздно и они опечатаны, тогда надо сделать хороший пожар. От броского капитала, о котором я тебе говорил, постарайся избавиться.

Продай! Подари. Короче, если ранее говорил, что ты самый богатый человек в районе, то теперь плачь и говори, что обижают нищего. Встреч со мной больше не ищи. Из грязи лучше выбираться одному, а если будет много

участников, то они помогут друг другу поглубже в нее погрузиться. Усвой такую простую истину, как таблицу

умножения.

– Я не дурак и сдаваться не собираюсь. Ты мне скажи, покупать начальника ОБХСС или нет?

– А если он тебя купит за взятку на восьмерик? Здесь я не советчик, – ответил Белозерский, подумав: «Вот

куда его горячка привела, и черт его знает куда приведет. Такой человек может много наломать дров. Надо от

него решительным образом отталкиваться. Если он в производственных вопросах кое-что и смыслит, то в

сложившейся ситуации суетлив и бестолков», – потом продолжил: – По мере возможности будем оказывать

тебе помощь.

– Не верю я в вашу помощь, – удрученно усомнился Фахрат.

– Зря! Сколько советов, сколько предупреждений с нашей стороны тебе делалось? Повторять их не буду.

Теперь по вопросу приезда твоего ко мне. Если спросят, зачем приезжал, то скажешь, что привозил документы

дооформлять.

– Я так тоже подумал, – согласился Фахрат, доставая из портфеля и показывая накладные на сдачу

продукции.

Не покидая кабинета, Белозерский расстался с Фахратом.

Если бы Фахрат не был взволнован состоявшейся беседой и был внимательным, то смог бы увидеть своего

знакомого Станислава Генриховича, наблюдавшего за ним из беседки.

Диспетчер своими наблюдениями был доволен, Фахрат в кабинете Анатолия Борисовича пробыл 57 минут, а

в бухгалтерии около 5 минут. При такой картине нетрудно определить цель приезда Фахрата на мясокомбинат.

После того, как Фахрат вышел через проходную с территории мясокомбината, Диспетчер покинул свое

укрытие. Сторожа на проходной к нему при выходе из мясокомбината не придирались, так как у него в руках, кроме тонкого блокнота, ничего не было.

Диспетчер решил познакомиться со служебным кабинетом Анатолия Борисовича, которого зауважал, когда

узнал о наличии у него добротного дома, дачи и автомобиля последней марки.

Подойдя к автомобилю-рефрижератору, стоявшему около холодильника, погрузка в который замороженных

свиных туш была закончена, он спросил у водителя деловито:

– Почему не уезжаете и не освобождаете место для очередного транспорта?

– Дождусь экспедитора и уеду, – проворчал водитель, недовольный сам вынужденной задержкой.

– Где он?

– Я сам не знаю, – огрызнулся водитель.

– Как его звать, может быть, я его быстрее тебя найду?

– Рафаил Ахметович, – подобрев, ответил водитель, подсчитывая количество талонов на солярку.

Диспетчер отошел от холодильника к убойному цеху и стал ждать выезда авторефрижератора с территории

мясокомбината. Убедившись в том, что авторефрижератор покинул территорию, Диспетчер достал из кармана

связку ключей, среди которых были ключи от автомобиля, и, помахивая ими, зашел в кабинет начальника

холодильника. Поздоровавшись с Белозерским, он спросил:

– Извините за беспокойство, не скажете, где Рафаил Ахметович?

– Зачем он вам? – приглядываясь к Диспетчеру, поинтересовался Белозерский.

– Давно надо ехать домой, а его не найду.

– Вы водитель рефрижератора, – предположил Белозерский, успокаиваясь.

– Да! – спокойно подтвердил Диспетчер, играя в руке ключами.

– Он давно от меня ушел, ищите где-нибудь в другом месте, – теряя к нему интерес, посоветовал

Белозерский.

Осматривая кабинет цепким взглядом, Диспетчер отметил наличие в нем одного стола, пяти стульев, шифоньера и на тумбочке металлического шкафа, который легко мог унести один человек.

Покидая кабинет, Диспетчер подумал: «В таком кабинете ценности не хранят».

Выйдя с территории мясокомбината, Диспетчер сел в свой автомобиль ВАЗ-2101 белого цвета. Отъехав от

мясокомбината несколько кварталов, чтобы случайно не попасться на глаза Белозерскому, он вновь остановился

на обочине.

«Были бы у меня права прокурора, быстро бы я его раскрутил и проверил, а так придется покопаться», —

подумал он разочарованно.

Утром, проводив Анатолия Борисовича на работу, его жена Фаина Григорьевна, нигде всю жизнь не

работавшая и привычная к длительному одиночному коротанию времени, решила еще немного поспать.

Неожиданно она услышала у двери звук электрического звонка.

Нехотя поднявшись, накинув халат, она открыла дверь и увидела одетого в рабочую синюю спецовку

крупного мужчину, держащего в руке видавший виды чемоданчик.

Поздоровавшись, мужчина представился:

– Я инспектор горгаза, пришел проверить газовые приборы.

Фаина Григорьевна, вспомнив анекдот про инспектора горгаза, сравнив его героя со стоящим перед ней, улыбнулась и гостеприимно пригласила его в дом.

Читатель, безусловно, догадался, что за инспектора горгаза выдавал себя Диспетчер.

Пройдя вместе с хозяйкой дома на кухню, Диспетчер проверил исправность работы шестиконфорной газовой

печки. Встав на стул и поднеся к вентиляционному отверстию зажженную спичку, Диспетчер убедился сам и дал

убедиться хозяйке дома, что тяга работает.

Диспетчер так спрыгнул со стула, что в посудном ящике загремели тарелки.

– Вы так и пол проломите, – беззлобно пошутила Фаина Григорьевна.

– Старость не радость, – улыбнувшись, пошутил Диспетчер.

Фаине Григорьевне было сорок пять лет, но не обремененная заботами, не знающая, кроме работы по дому, другого физического труда, уделяющая своей личности немало свободного времени, она сумела сохранить

фигуру, выглядела моложе своих лет.

Все Диспетчером было оценено моментально. Не поговорить с такой привлекательной женщиной, даже не по

службе, он посчитал бы кощунством.

Сев на стул, он заметил:

– Как будто вчера прыгал козленком, а теперь от моих прыжков едва пол выдерживает.

После некоторой паузы, видя, что хозяйка не поддерживает с ним беседы, он решил уходить.

Поискав на кухне злополучную книжку, Фаина Григорьевна растерянно стала ходить по комнатам, заглядывая

в тумбочки и этажерки.

Диспетчер ходил следом за ней. Когда она предложила ему остаться одному на кухне, то он смущенно

возразил:

– Я не могу себе позволить так поступить. Еще что-либо пропадет, а вы подумаете на меня.

– Ну что вы говорите такие глупости, – сконфузившись, возразила Фаина Григорьевна, но Диспетчера от

себя больше не прогоняла.

Проискав минут десять книжку, Фаина Григорьевна была вынуждена признаться:

– Вы знаете, я ее куда-то положила так, что сейчас не найду.

Диспетчер мог предложить хозяйке еще поискать книжку, но дальнейшее пребывание в доме ему больше не

давало новой информации, а поэтому он сказал:

– Поищите ее без меня, а если не найдете, то сходите в нашу диспетчерскую, и там вам выпишут другую.

От предложенной чашечки кофе он отказался и, простившись, ушел.

Глава 10

Евдокия Ивановна, тетка Белозерского по отцу, постоянно проживала на его даче. Ее сын Михаил вырос

непутевым и неуравновешенным, а поэтому жить с ним для Евдокии Ивановны было настоящей каторгой. Не

делать сыну замечания за все его дурные выходки она не могла, не могла и оставаться в стороне, когда Михаил

начинал беспричинно приставать к невестке, за что попадала частенько под град оскорблений и угроз.

Предложение племянника постоянно жить у него на даче и находиться на его иждивении Евдокия Ивановна

приняла с благодарностью. Жизнь на даче для Евдокии Ивановны была не скучной, так как для своих рук на

участке она всегда находила работу, получая удовлетворение. Вечерами она смотрела телепередачи, а если

становилось скучно, то ходила в гости к соседке Полине Геннадиевне, как и она, живущей на даче.

В неделю раз обязательно, но, бывало, и чаще, на дачу приезжал племянник с женой.

Они привозили продукты и другие покупки, о которых не всегда вспомнишь, но которые в процессе жизни

необходимы, давали деньги на мелкие расходы.

Дачный поселок находился от города в некотором отдалении. Рейсовый автобус из города туда ходил один

раз в час, причем лишь до 21 часа. Ожидание автобуса на остановках занимало много времени, поэтому Евдокия

Ивановна старалась как можно реже уходить с дачи, о чем, между прочим, просил ее и племянник, так что их

интересы в этом отношении полностью совпадали.

Диспетчер, дежуривший в течение двух дней у дачи Белозерского, истомился ожиданием ухода

проживающей там пожилой женщины. Он успел проанализировать несколько вариантов официального

посещения дачи, но все они в конечном итоге его не устраивали, так как в присутствии старушки тщательно

жилище не обследуешь.

«Если у Белозерского имеется тайник, то место его скорее всего на даче: работники милиции с обысками

всегда в первую очередь бросаются в дома, квартиры подозреваемых», – так думал Диспетчер, коротая время в

ожидании.

Ночью, открыв замок входной двери, он зашел в коридор, но в комнату из коридора дверь была закрыта на

крючок. Если хорошо попотеть, то крючок можно было открыть, но закрыть опять не получилось бы, да могла

проснуться и старуха, пугать которую с самого начала он не хотел.

Съездив к Бороде, он взял у него в помощь себе Цыгана и вновь вернулся под утро к месту своего

наблюдения, которое было выбрано недалеко от остановки автобуса.

Чтобы не мозолить глаза жителям поселка, они через несколько часов с одного места переезжали на новое.

Такое дрейфование им надоело, и они припарковались под кроной тополей в визуальном отдалении от остановки

автобуса. В беседе они исчерпали все интересные темы, да и желание говорить тоже пропало. Цыган задремал, и Диспетчера клонило ко сну. Но сон его как рукой сняло, когда он увидел объект своего наблюдения. Он

разбудил Цыгана и сказал:

– Вон та старуха, пойди и хорошенько ее запомни, действуй, как мы договорились, а я пошел.

Диспетчер взял свой неизменный, видавший виды чемоданчик и ушел, закрыв дверцу машины на ключ.

Цыган тоже последовал за ним, так как в начале пути маршруты их совпадали.

Они договорились, что Цыган ожидает его на месте, но если старуха быстро возвратится из города, то Цыган

обязан немедленно проехать мимо ее дачного дома и просигналить, проехав квартал, остановиться около

трансформаторной будки.

Цыган превратился в добросовестного наблюдателя. По прибытии из города рейсового автобуса он с

волнением осматривал выходящих из него пассажиров с нежеланием увидеть среди них «свою» старушку.

Занятый наблюдением за остановкой автобуса, Цыган не заметил возвратившегося Диспетчера, который, выяснив интересующие его вопросы на даче и подойдя к автомобилю сзади, ударил ладонью по его крыше.

Цыган испуганно вскочил, ударившись головой о крышу автомобиля.

– Ты что, спятил! – зло прорычал он. Однако, поняв, что возвращение Диспетчера и его такая шутка

говорили об удачной миссии, он погасил свой гнев и открыл дверку автомобиля. Диспетчер, кинув на заднее

сиденье свой чемоданчик, с облегчением раскинулся на сиденье как человек, выполнивший трудную задачу.

– Старуха еще не возвратилась?

– Как видишь! – забыв обиду, удовлетворенно ответил Цыган. – Когда ей возвращаться, если она уехала,

– он посмотрел на наручные часы, – всего лишь 1 час 45 минут тому назад.

– Очень хорошо. Ждать ее, чтобы попрощаться, наверное, не будем? – пошутил Диспетчер.

Улыбнувшись, Цыган поддержал:

– Не стоит.

Потом после паузы, не сдержавшись, полюбопытствовал:

– Ну как?

– Все хорошо, прекрасная маркиза. Все хорошо, все хорошо. – Выехав на трассу, Диспетчер добавил: —

Могу сказать, нам его придется потрошить. Что потрошить, я нашел, ну а какое будет нутро и какой навар —

будущее покажет.

Глава 11

Вечером после работы Анатолий Борисович на автомобиле ВАЗ-21093 зеленого цвета приехал к себе на

дачу.

Обрадованная его приездом, Евдокия Ивановна как гостеприимная хозяйка попыталась пойти на кухню и

приготовить ужин, но Белозерский, остановив ее, попросил:

– Вы собирайтесь, я отвезу вас домой, там и переночуете, а я здесь поработаю один.

– А не скучно тебе будет одному? Может, что подать придется, я мешать не буду, – предложила свои услуги

она.

– Конец месяца, у меня отчет, и я не хочу, чтобы меня отвлекали. Пытался дома поработать, но работа не

идет в голову.

Евдокия Ивановна привыкла к таким просьбам племянника, а поэтому возражать не стала. Она попыталась

рассказать ему, где у нее лежат продукты, чтобы он мог ими воспользоваться, но он перебил ее:

– Покушать я привез с собой, и обо мне можете не беспокоиться. Моих продуктов и вам хватит на неделю.

Евдокия Ивановна долгим благодарным взглядом посмотрела на племянника. Ей нравились его хозяйская

хватка, его рассудительность, воздержанность к спиртному. В такие минуты она вспоминала своего непутевого

Михаила и искренне сожалела, что Анатолий Борисович не ее сын.

Вернувшись на дачу после того, как отвез тетку к себе домой, Белозерский поставил машину в гараж, закрыл

калитку на замок и зашел в дом, так же закрыв дверь на замок.

Только на даче Белозерский чувствовал себя раскованно и свободно.

Длительное занятие хищением в особо крупных размерах при том условии, что он знал строгость уголовного