Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"

Автор книги: Веда Корнилова

– Как дела в семье? – продолжала я, сделав вид, что не заметила насмешки в его голосе.

– Все хорошо – отмахнулся тот, не желая впадать в подробности, но его лицо внезапно просветлело. – Ты знаешь, у меня родилась дочка! Красавица, умница – не нарадуюсь… Такая девка! Просто на загляденье!

О том, что у Вольгастра родилась дочь – об этом я тоже знала. Крепкая, здоровая, сильная девочка, радость для родителей… Правда, Вольгастр, мечтавший о сыне, несколько приуныл, но все равно был счастлив – ничего, следующим будет сын!

Однако тут его ждал неожиданный удар: новая ведунья (та, что появилась в Большом Дворе после Мариды) поглядев на ребенка и молодых родителей, лишь головой покачала: девочка хорошая, умненькая, красивенькая, и все у нее будет хорошо, а вот вы, папаша и мамаша… У матери от другого мужа могут быть дети, а ты вот, папаня, вряд ли еще раз будешь отцом – рассердилась на тебя за что-то Пресветлая Иштр, а за что именно – думай сам. Никак, за ложную клятву, скрепленную ее именем… Все еще может поменяться, если покаешься перед всеми, грех с души снимешь… Так что решение этого вопроса зависит только от тебя, голубь…

Наверное, Вольгастр был бы рад исполнить то, что ему сказала ведунья, но… Каяться перед всеми, признаваться в обмане, да еще и деньги Дае отдавать… Еще чего! Ни за что! Самому едва хватает на жизнь с семьей, какие тут могут быть отдачи?! И потом, старая ведьма, возможно, ошиблась…

Так с тех пор Вольгастр и жил, всю душу вкладывая в любимую дочку, и надеясь на то, что все постепенно утрясется само собой… Ну, тут можно сказать только одно: он уже большой мальчик, и сам должен понимать, что делает…

– А у тебя дети есть? – продолжал выспрашивать Вольгастр.

– Нет…

Мне не хотелось ему говорить, что первый ребенок у меня должен будет появиться только через год – это не я придумала, так сказал святой отшельник… И еще он сказал мне, что одним ребенком дело не ограничиться… Но Вольгастру об этом знать не стоит.

– У сестрицы моей как дела обстоят? – этот вопрос интересовал меня куда больше, чем жизнь Вольгастра. – Здорова ли?

– Дая… – чуть скривился Вольгастр. – Жива… Муж у нее помер, так она недавно снова замуж вышла. В отличие от тебя…

На его последнюю фразу я не стала обращать внимания – пусть мелет, что хочет! Ох Дая, Дая, маета ты моя вечная!

Я хорошо знала, что произошло в мое отсутствие. Дая баловала своего дорогого супруга, как только могла: достаточно сказать, что у нее хватило ума купить своему разлюбезному такого же коня, как Медок, отвалив за это целую гору денег. Правда, очень скоро Дае пришлось сократить все свои расходы – милок работать не желал, но зато у него вошло в привычку гулять на широкую ногу, угощая всех и каждого, а долги за эти развлечения приходилось оплачивать Дае. Но самое страшное началось, когда зятек стал играть в кости, и в один далеко не прекрасный день проиграл огромные деньги, взять которые ему было совершенно негде. Единственное, что ему пришло в голову – так это продать дом, иначе, мол, не расплатиться, но этому решению категорически воспротивилась Дая, что и привело к беде – зятек распустил руки… Конечно, он и раньше поколачивал сестрицу, но в этот раз от досады за проигрыш, да еще и разозленный неуступчивостью прежде покорной Даи, затек явно хватил лишнего…

Когда же нежный супруг Даи увидел, что она неподвижно лежит на полу, а вокруг ее головы расплывается красное пятно, то мужик струхнул не на шутку. Вместо того, чтоб помочь жене, или же позвать на помощь, заботливый муж кинулся обшаривать все углы в доме, где Дая могла держать деньги, которые еще оставались на тот момент… Зятек выгреб все, что нашел, забрал все драгоценности, какие только были в доме (прихватил даже серебряные ложки), набил четыре мешка дорогой одежды, погрузил все это на коня – и дал деру…

Через несколько часов Даю нашел старый солдат Лорн, который приглядывал за нашим скотным двором. Сестрица была жива, но без сознания, а зятька и след простыл…

Сестрица поправлялась долго, но вскоре к ней пришли кредиторы – твой мужик задолжал, плати… Все были уверены, что Дае, и верно, придется продать дом, но, к всеобщему удивлению, Дая сумела расплатиться со всеми долгами. Ну, лично мне было все понятно – сестрица достала из ствола старой яблони то, что я спрятала для себя на черный день… Да, если б не эта ухоронка с деньгами, то сестрице, не приведи того Высокое Небо! пришлось бы, и верно, идти по миру…

Зятек объявился через несколько месяцев, зимой, и в этом страшном одноглазом и одноруком старике почти невозможно было узнать прежнего неотразимого красавца. Оказывается, промотав за короткое время все украденное из дома, он вздумал примкнуть к шайке воров. Толку у зятька было немного, но имелся цепкий глаз, и он быстро узнал, где прячут общак. Как у него хватило ума украсть эти деньги – не могу взять в толк! тем более, что уйти с наворованным ему не удалось. Пойманного воришку убивать не стали – дескать, это слишком просто, но взамен изуродовали так, что смотреть было жутко… Дая, во всяком случае, смотреть не пожелала…

Что тут скажешь? Если любишь человека лишь за внешнюю красоту, то получается именно то, что и случилось с Даей. Она была влюблена всего лишь в сказочную красоту своего мужа, и вот результат: если нет прежней красоты, то куда-то пропадает и любовь – недаром сестрица в ужасе шарахнулась он мужа, и закрыла перед ним все двери, так и не пустив в дом… Если честно, то не знаю, как отнестись к этому ее поступку, тем более что зятек через несколько дней замерз, хлебнув лишнего в лютый мороз…

Что тут скажешь? Зятька я, конечно, не переваривала, а за то, что он сотворил с сестрицей – за это я бы сама его порвала в лохмотья. Но… Все одно так поступать с мужем ей не стоило. Не сомневаюсь: вернись он домой прежним красавцем – и Дая, не задумываясь ни на секунду, простила бы ему все, а так… Увы, когда любишь не самого человека, а его внешнюю оболочку, то если пропадает красота, то куда-то исчезает и сама любовь…

Сейчас Дая снова вышла замуж за хорошего парня и все у нее складывается удачно… Только вот не знаю, вспоминает ли она обо мне? Наверное, вспоминает, только вот говорить обо мне ни с кем она по-прежнему не хочет, а я подсознательно чувствую свою вину, хотя и не знаю, за что именно…

Я продолжала расспрашивать Вольгастра.

– И все-таки, скажи, как у Даи дела? Как живет? Отношения с новым мужем какие? Все ди у нее ладно:

– Муж как муж, толковый парень, а сама она… Пора бы знать: такие бабы, как твоя сестрица, всегда хорошо устраиваются в жизни.

– Ты что имеешь в виду? – не поняла я.

– Сама знаешь: у Даи имеется хороший дом да и хозяйство кое-какое тоже осталось – не все, что у вас имелось, ее муженек успел по ветру пустить. Вот она и нашла себе хозяйственного парня, пусть и не из богатых, но хваткого… Этот добро на сторону не пустит, работает от зари до зари, на жену не надышится… Правда, мужик у нее вовсе не такой красавец, каким был прежний, но твоя сестра, кажись, поумнела, и за красотой больше не гонится… В общем, хорошо они с мужем живут, не жалуются.

Пресветлая Иштр, спасибо тебе огромное! Не устану благодарить тебя за великую милость, проявленную к моей неразумной сестре! Осеняй ее и дальше своим покровительством, и не дай разрушится тому, что у нее сейчас есть!

– Ты изменилась… – бывший жених произнес это с чуть заметной ноткой сожаления. – Причем заметно изменилась.

– Не замечала.

– Нет, внешне ты осталась такой же, как и была раньше, и все же что-то в тебе совсем иное! Просто как чужой человек с знакомом теле.

– Просто ты меня давно не видел… – чуть улыбнулась я. – И потом, мы все со временем меняемся.

– А ты напрасно тогда уехала! – внезапно сказал Вольгастр. – Мы бы с тобой что-нибудь придумали… А теперь болтаешься одна по свету, как ком сухой травы!

– Дорогой, ты же, кажется, женился!

– Ну и что? Ты, говорят, тоже не была святой, хотя и прикидывалась таковой! Вон, парень какой-то тебя искал после отъезда…

– У тебя тоже, как мне сказали, подружек хватало и без меня…

– Но я же мужчина! – заявил Вольгастр таким тоном, как будто это объясняло все.

– Значит, будем считать, что каждый из нас имеет то, что заслужил… – пожала я плечами.

– Если бы так… – буркнул Вольгастр, но тут его глаза загорелись. – Слушай, я все не могу понять… Ты повод коня держишь… Это тот конь?

Тот конь… Понятно – ему уже давно сообщили, какой подарок я готовила ему на свадьбу, в подробностях описали мое приобретение, и вот сейчас он искренне любуется Медком, сообразив, что видит перед собой хотя и купленный для него, но так и не полученный им подарок. Впрочем, на красавца-коня поглядывают многие, и Кисс уже привык к восхищенным взглядам, то и дело бросаемым на Медка. Впрочем, мне кажется, умница Медок их тоже чувствовал…

– Ты прав: именно этого коня я купила незадолго до твоей свадьбы… – как можно спокойнее сказала я. – Кстати, его звать Медок. Нравится?

– Нет слов! Ох, как он мне нравится! – Вольгастр не сводил глаз с коня. – Как нравится! Всем коням конь! Не налюбуюсь! Чудо, а не конь!

Милый, да ты, никак, все еще считаешь, что ничего не изменилось?! Конечно, если бы раньше ты сказал мне подобное – например, то, что тебе нравится какая-то вещь, то я бы сломя голову кинулась покупать это, лишь бы ты был доволен. Неужто думаешь, что я и сейчас с радостью вручу тебе повод от столь приглянувшегося тебе коня? Ну, у меня нет слов… Ох, а может, проверить, так ли это? Не стоит… Или все же стоит?..

– Это верно: Медок – настоящее чудо, и он всем нравится – чуть улыбнулась я, и невольно потрепала мягкую шкуру коня. – Он такой умница и настоящий друг!

– Думаю, мне он глянулся больше всех!

– А у тебя сейчас что за конь? Ты же вроде менять хотел…

– Да все тот же Стожок! – махнул рукой Вольгастр, не сводя глаз с Медка. – Никак поменять не могу! То одно мешает, то другое…

– Это не дело – купцу такого старого коня иметь! Он же чуть жив! – я старалась быть серьезной. – Для хорошей торговли купец на старом коне смотрится как-то не очень…

– Верно! – обрадовано кивнул головой Вольгастр, радуясь, что до меня, наконец-то, стали доходить его намеки. – Совсем несолидно! Вот если бы мне такого, как Медок!..

– Да, это было бы куда основательней – кивнула я головой.

– И я про то же!

Надо же, у парня уже рука готова перехватить повод… Ладно, хватит молоть вздор, тем более, что это совсем не смешно.

– Моему мужу Медок тоже очень нравится.

– Какому мужу? – не понял Вольгастр.

– Моему, если ты не понял. И это его конь.

– Можно подумать, что у тебя есть муж!.. – Вольгастр, кажется, разозлился. – Мужик какой, может, и имеется…

– Вообще-то муж – это я! – раздался рядом чуть насмешливый голос.

Кисс, наконец-то! Я даже не слышала, как он к нам подошел! Стоит, смотрит со своей чуть ехидной улыбкой… Зато Вольгастр зло сощурил глаза:

– Понятно! Похоже, давно у вас шуры-муры начались, а перед всеми скромницу разыгрывала! Я, значит, из поселка по торговым делам отправлялся, а ты с ним любовь крутила? Хороша, ничего не скажешь!

– Знаешь, дорогая, что мне нравится в твоем бывшем женихе? Его проницательность! – мило улыбнулся Кисс. – Друг, должен признать: все именно так и было.

– Не слепой, вижу!.. А я-то, дурак, жалел тебя, думал, что и после свадьбы не брошу! – Вольгастр, кажется, всерьез разозлился. – Ты же меня обманывала! От тебя подобного я никак не ожидал…

– Что ж, бывает и такое… – сочувственно посмотрел Кисс на Вольгастра. – Ну, нам пора.

Я посмотрела на своего бывшего жениха, который все еще кипел от негодования – как же, на коне, предназначавшемся ему в подарок, ездит кто-то другой! Это обидно до глубины души, особенно если учесть, что купить такого коня для себя он никогда не сможет… И потом, как мне кажется, он все еще был уверен в том, что я по-прежнему без памяти люблю его, и вдруг услышать такое… Обидно.

Вольгастр еще не знал, что в этой жизни мы с ним видимся в последний раз – просто сегодня наши дороги случайно пересеклись, но отныне они разойдутся навсегда. Откуда мне об это известно? Просто в тот краткий миг, когда я возвращалась из мира теней, мне открылось очень многое. Вольгастр навсегда останется мелким торговцем, который так и не сумет скопить состояние, а моя жизнь и жизнь Кисса отныне и навечно переплетены с этой страной – Харнлонгром, с войной и бесконечными сражениями. Я не жалуюсь, тем более что ее – именно такую жизнь, я выторговала сама. А Вольгастр… Ну, каждому своя судьба…

Когда мы отошли на какое-то расстояние от все еще рассерженного Вольгастра, я спросила у Кисса:

– Ты где был так долго?

– Угадать не хочешь?

– Нет. Лучше давай так, без предисловий.

– Ну, если без них… – и Кисс протянул мне тонкий золотой ободок. – Ты, говорят, футляров не любишь…

В полной растерянности я взяла в руки изумительную вещицу. Небо, какая сказочная красота! Не может быть! Передо мной был восхитительный браслет, прекрасная работа великого мастера Тайсс-Лена… Мой прежний?.. Нет, тот был чуть иной, но не менее потрясающий… Но откуда Кисс взял это украшение?..

В растерянности подняла глаза на Кисса, и тот, отвечая на мой безмолвный вопрос, лишь развел руками:

– Просто я заказал такой же браслет все тому же великому ювелиру… Сегодня его доставили в ювелирную лавку, где иногда продаются его изделия… Там и задержался.

– Кисс…

– Просто мне запомнилось, как ты с такого же браслета глаз не сводила. Вот и решил тебя порадовать…

– Кисс, у меня нет слов!

– И не надо! Я, наконец-то, побуду в тишине хоть какое-то время… Ну, ты долго еще намерена тут сидеть, как курица на насесте?

– Как кто?! Ну, знаешь ли!.. Не один нормальный человек не назовет так любимую супругу, особенно после того, как он разорился на такой подарок!

– А я и не сомневаюсь в том, моя дорогая, что любому нормальному человеку от нас с вами надо держаться как можно дальше! Каждый, кто общается с тобой, о вьюнок моего сердца, рано или поздно, но дуреет…

– Кисс, как я тебя терплю все это время?!

– Как? С великой радостью в сердце… И вообще, нам пора ехать…

Что ж, пора – так пора. У нас впереди еще долгая жизнь, пусть и нелегкая, но главное – мы вместе, а значит, пусть и не все, но преодолимо очень и очень многое…

 
Лабиринтами, сводами чащ, оголившимся в сумерках заревом
Был усеян наш путь: от порога до ранних седин.
Все могло быть иначе, но жизнь иной ход не оставила,
Чтобы выбрать очаг, а не вереск с туманных равнин.
Наше время – апрель, что ж под ноги листва так бросается?
И следы скоро скроет сугробов не выпавших пласт.
Нужно верить в себя, в Небеса, во что хочешь, красавица!
Рядом тот, в ком уверена, кто никогда не предаст.
Все дороги давно занялись зеленеющим клевером,
А костры пепелищем растут за спиною, как тень.
Впереди – неизвестности вьюга, пришедшая с севера.
Рядом – друг и удача, а значит, и следующий день.