Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 87 страниц)
– Нам что, поверили? – тихонько спросил меня Кисс. Он успел достать из своих сапог припрятанные там штырьки и спрятал их в рукавах своей одежды. – Сюда перевели… Не ожидал, что так быстро…
– Если бы проверили… – так же негромко сказала я. – Тут дело иного рода. Просто им срочно понадобился тот подвал со столбами и инструментами. Так сказать, место освободили. Для кого-то другого… У Тритона хватает дел и помимо нас. Например, долги выбивать, или же припугивать кое-кого, или просто ослушников учить уму-разуму… А вот насчет того, поверили нам, или нет… Не знаю. Тритон в очень больших сомнениях.
– Понятно…
Постепенно солнечный свет под потолком стал меркнуть, а потом и вовсе пропал. Значит, уже наступила ночь. Получается, что в этой комнатке мы провели весь остаток дня. Нас по-прежнему никто не беспокоил, к нам не заглядывали, лишь с противоположной стороны двери по-прежнему стоял тот, кого Тритон оставил подслушивать наши разговоры.
Итак, хозяин лавки, желаешь знать то, о чем мы будем говорить, когда останемся вдвоем? Да пожалуйста, только вряд ли то, что тебе передадут, представляет хоть какой-то интерес для любого мужчины. Дело в том, что время от времени я устраивала Киссу настоящую истерику с громкими воплями и топаньем ногами, а он каждый раз довольно грубо одергивал меня, но в перерывах между моими стенаниями ворчал уже сам, причем не особо выбирая выражения. Послушай со стороны – парочка скандалит без остановки, выясняя меж собой нелегкие отношения, однако парень каждый раз умудрялся успокаивать девицу… Наверное, тот человек, что подслушивал у дверей – он искренне сочувствовал парню, который вынужден иметь рядом с собой такую истеричку.
Мне что – я могу и пошуметь, а вот Кисс, как и любой мужчина, не выносит криков. Ничего не поделаешь, потерпи, друг, ты сам все это придумал…
Надо признать: вначале подобное выяснение отношений Кисса даже забавляло, но потом постепенно стало злить – понимаю тебя, парень, кому хочется беспрестанно выслушивать бабские вопли?! Так что мне поневоле пришлось сбавить собственные крики, а не то и в самом деле разругаемся… Хотя надо признать: от такого визга, что сейчас я устраивала Киссу, терпение лопнет даже у святого. Я б сама от этих криков рано или поздно, но убила бы кого угодно!
Пить хочется… Только вот воды нам никто не принес. Ладно, потерпим, не в первый раз.
Поздно, за стеной уже ночь… Сжала своей ладонью ладонь Кисса. Лишний раз не стоит говорить – вот, кто-то опять торчит у дверей, прикладывает свое ухо к косяку… Ладно, я пока смолкла, так что слушайте тишину – нервы успокаивает.
Вот теперь мы сидим на полу, да еще и временно примолкли, прислонились спинами к стенке (все одно тут никакой мебели нет), и чувствуем, что засыпаем… Надо поспать, а то неизвестно, когда еще придется отдохнуть…
Нас разбудил звук поворачиваемого в замке ключа, и мы поднялись на ноги одновременно с входящими в комнату людьми. Их трое. Один с горящим факелом в руках это, как я понимаю, охранник. Вторым шел Тритон, а вот третьего мужчину я раньше не видела. Он, хотя и был одет небогато, но при первом же взгляде на него я сразу поняла – военный. И в немалых чинах. Выправку не спрячешь… Э, да он еще и магией владеет, причем на среднем уровне, а это немало… С этим человеком надо быть очень осторожными.
– Расскажите еще раз вашу историю – без предисловий завил Тритон, едва переступив порог.
– А… зачем?
– Потому что я так сказал.
– Но… Может, не стоит, чтоб об этом стало известно всем? Зачем еще кому-то…
– Я жду. Не тяните время.
Тяжело вздохнув, Кисс со страдальческим видом вновь поведал нашу историю. Дескать, желаем найти клад, а без бабки его никак не отыскать…
Интересно, поверят они нам, или нет? Кисс сказал – должны схавать нашу сказку, пусть и не сразу… Подождем.
Мужчина выслушал очень внимательно, не говоря ни слова, но зато по окончании рассказа буквально засыпал нас вопросами: где находится Двуречье, как выглядел тот глиняный горшок, в котором была карта, сколько там было камней, в чем они там лежали, и так далее. Его интересовало очень многое. Мысленно я вновь похвалила Кисса – молодец, не зря мы с ним все детали обмозговывали…
Теперь этот мужчина Кисса допрашивает, и допрашивает умело:
– Я так и не понял, зачем вы в Нерг пошли? К тому же не зная, куда вам надо идти…
– Да просто когда к нам тот торговец заглянул, о встрече с бабкой рассказал, вот тогда она… – снова кивок в мою сторону. – Вот тогда пришло в голову этой дурище бабку свою отыскать. Как видно, ей Нерг представлялся в виде большой деревни! Думала, что сумеет легко отыскать бабку, сокровища… И я, как дурак, повелся!..
– Ближе к делу.
– Что? А… Мы потратили немало денег, а все же нашли следы бабки – ее по дороге схватили, причем не одну, а вместе с какой-то бабой, которая тоже была, скажем так, в том возрасте, когда тебя на кладбище заждались. Та баба у кого-то из стражников подозрения вызвала, а с ней и прихватили и нашу старбень. Точно не знаю, в чем там была загвоздка, но общее мнение было такое, что, мол, не просто так старухи в Нерг прикатили, а по какому-то тайному делу… Я так думаю, что бабка сама, по старости лет, что-то брякнула, не подумавши… В общем, сейчас сидит старуха здесь, в тюрьме Сет'тана. Мы попытались было договориться кое с кем насчет того, чтоб ее оттуда вытащили, да куда там…
– Откуда вытащить?
– Как это – откуда? Из тюрьмы, конечно…
Эти слова Кисса произвели удивительное впечатление. Мужчина расхохотался, а у прежде невозмутимого кхитайца на губах появилось подобие презрительной улыбки.
– Из главной тюрьмы Сет'тана?!
– Ну да… И что тут смешного – не понимаю!
– Да где такое понять… Погодите… – мужчина на секунду задумался. – Это вы убили Н'Налла?
– Кого?
– Охранника из тюрьмы. Его тело было найдено утром, а предыдущим вечером его видели уходящим с влюбленной парочкой. Есть свидетели…
– Он сам виноват! – Кисс был настроен весьма решительно. – Мы с ним хотели договориться по-хорошему, а он в драку кинулся! Вот и пришлось…
– Что вам от него было нужно? О чем именно вы хотели с ним договориться?
– То есть как это – о чем? Все о том же… Ну, чтоб он бабку из тюрьмы вывел, а мы б ему за это заплатили… Он же там в тюрьме служит! Вернее, служил… Вполне мог это сделать – кого-то за ворота вывести, чтоб никто не заметил… И ведь не за просто так! Мы б ему заплатили! Подумаешь: одним заключенным больше, одним меньше… А что такого, это обычное дело! Наверное… У нас в Славии, например, об этом всегда можно договориться! Ну, почти всегда…
Взгляд, которым обменялись мужчины после этих слов, говорил сам за себя. Таких идиотов, мол, в Нерге давно не попадалось…
– Мы пытались договориться с ним полюбовно… – продолжал Кисс. – Этот ваш Н'Налл слушал нас, головой кивал… Все вроде нормально было, только он с какого-то момента аж озверел… Кстати, это он первый на нас кинулся! Мы ж не думали, что до этого дойдет!.. Я тут подумал на досуге: может, ему бабка чего на наобещала за свое освобождение? Хоть верьте, хоть нет, но у меня создалось такое впечатление, что она и сама пыталась из тюрьмы выбраться, а ничего другого, кроме все того же клада, пообещать тому же охраннику она не могла! Наверное, он раньше ее разглагольствования всерьез не воспринимал, а после того, как услышал кое-что от нас, догадался, видно, в чем дело, и уже сам попытался избавиться от нас. Чтоб не болтали… В общем, пришлось мужика валить.
– Значит, говоришь, просили вашу бабушку из тюрьмы вытащить? – мужчина только головой покрутил. Похоже, его мнение об умственных способностях этих двух пришельцев из-за Перехода было просто убийственным. – Понятно теперь, отчего на вас Н'Налл кинулся. Так вот, хочу вам сообщить: из той тюрьмы уже давно никто не сбегал. Очень давно. И вряд ли кто сумеет это сделать. Даже если кто-то сумеет из камеры вырваться, его на выходе из тюрьмы магией спеленает. Да и с охранников за подобное головы поснимают. Так что забудьте об этом.
– Так нам, значит, домой надо возвращаться? Ни с чем? – в голосе Кисса звучала такая досада, что даже я почти поверила в ее искренность.
– А чем тебе дома плохо? – чуть сощурил глаза мужчина.
– Дома нормально, только вот все, что у нас было, мы на дорогу сюда потратили, да еще на то, чтоб кое-какие сведения о той бабке отыскать…Тут, между прочим, за все платить надо! Бесплатно никто и ничего делать не станет… Последние камни сюда попытались пристроить… Вот теперь сидим здесь и радуемся жизни!
– Что ж, неплохое занятие – презрительно скривил губы мужчина.
– Ну, что скажешь? – в конце концов не выдержал Тритон. Как видно, ему не терпелось узнать мнение мужчины обо всей этой истории. – Лгут они, или нет?
Хм, а он обратился к вошедшему на таком непонятном языке, что вначале даже я не смогла его понять. Очень редкий диалект, откуда-то из Кхитая, но его и там знают далеко не все… Понятно, почему Тритон говорит в нашем присутствии – ему и в голову не может придти, что хоть кто-то тоже сумеет понять их разговоры… Правильно думаете: никто в этой комнате, кроме вас и меня, этого языка не понимает.
– Кажется, они именно те, за кого себя выдают. Да, олухов за Переходом хватает – убеждаюсь в этом вновь и вновь. И дуракам везет… Жили бы себе спокойно на те деньги, что им своей милостью послал Великий Сет, так нет – все им мало!..
– Я не о том! Я про то, что они сказали насчет припрятанных сокровищ…
– А ты знаешь, – задумчиво проговорил мужчина, – знаешь, это все очень похоже на правду… Если честно, то я об этом Мард'дуухе до нынешнего дня никогда не слышал. Сегодня, после получения твоей записки, мой человек поднял кое-какие архивы.
– И что? – а в голосе кхитайца я с радостью уловила нетерпеливые нотки.
– Был такой, только уж очень давно. Оттого и сведений о нем почти не сохранилось – время, оно, знаешь ли, безжалостно, и в реку забвения смывает многое…
– Мы не на творческом диспуте! Говори по делу.
– Я тебе о том и говорю: слишком давно это было, и в архивах о той истории сохранились лишь глухие воспоминания. Верно, был такой, но сведений о нем почти нет. Еле нашли, и то очень немногое. Можно сказать, крохи… Этот человек, Мард'дуух, занимался всеми поставками в армию, и на этом деле свои руки, как видно, нагрел так, что это перевалило все допустимые приличия. На этом и погорел. А произошло это триста восемьдесят один год назад. Короче, очень давно… Что еще? Бежал со всеми уворованными деньгами, не поймали, куда делся – никто не знает, хотя его хорошо искали, но не нашли… Как сквозь землю провалился вместе со своей мошной, которая, по сведениям, от золота и драгоценностей чуть ли не по швам трещала… В общем, история столь древняя, что давно забылась и память о ней поросла травой, а вот сейчас вдруг вновь вылезла на свет. Надо же…
– Насколько много у того человека с собой было золота?
– Не знаю, сведений об этом нет, но раз искали так усердно, то наворовано у мужика должно быть более чем достаточно. Уж очень велика предполагаемая сумма ущерба…
– Знаешь, в чем я сомневаюсь? В том, что этот человек мог пойти отсюда в Славию. Дикая страна, никакой цивилизации, а уж тамошние холода…
– То, что он мог уйти в Славию – это как раз вполне достоверно. И умно. Человек забрался так далеко, как только смог. Понимал, что в холодной Славии после жаркого Нерга его вряд ли будут искать. Сохранившихся данных, правда, почти нет, но и по тому, что осталось, можно понять – этого типа разыскивали долго. Вернее, не его – кому он нужен! а искали его деньги. Увы, не нашли ни того, ни другого. Кстати, никому не пришло в голову заняться поисками беглеца на Севере, зато прошерстили весь Юг. Без толку. Значит, он забился в такую щель, на которую никто и подумать не мог. Между прочим, Север для этого прекрасно подходит, а с теми деньгами, что у него были, можно жить припеваючи даже в медвежьей берлоге.
– Эх, – с досадой вздохнул кхитаец, – эх, найти бы хоть одного человека из тех мест, где, по словам этих двоих, они и живут, и откуда пришли в Нерг! Расспросить бы тех свидетелей их – вот тогда многое бы прояснилось! К сожалению, никого из живших там не отыскали, хотя мои люди прилагали к этому все усилия… Конечно, можно поискать еще, но для этого требуется время, а его у нас почти нет…
Ищи, ищи, дорогой Тритон, все одно никого не отыщешь! По словам Кисса Мард'дуух обитал в Двуречье, а это жуткая глушь даже по нашим лесным меркам. Люди, живущие в тех местах, вообще стараются не покидать свои края, отдаленные почти что непроходимыми топями и буреломами от остального мира, и чужаков у себя не очень-то приветствуют. Бирюки, одним словом, привыкшие жить сами по себе…
– А, ерунда… – чуть поморщился мужчина. – Я эту парочку уже просмотрел. Ну, парень – типичный хмырь, поперся в Нерг за своей девкой, и то лишь для того, чтоб не упустить деньги. Что касается этой самой бабы… Она, хоть и орет беспрестанно на парня, но на самом деле испугана куда больше него, прямо до страсти, тем более, что она ничего не понимает из того, что творится вокруг, и чужого языка не знает… Вот и психует. А вот что тебя еще смущает?
– Меня много чего смущает, и прежде всего, это их рассказ о найденных сокровищах.
– А как мне кажется, тут дело в другом – ты просто опасаешься очередного разочарования.
– Возможно.
– Кое в чем я с тобой согласен: если бы не те камни, что принесла эта парочка, то я бы тоже в эту историю ни за что не поверил.
– Ты как считаешь: это может быть подставой?
– Вряд ли. Мой человек, ну, тот, что архивы смотрел… Он сказал, что бумаги, относящиеся к тому периоду, никто не поднимал лет десять, а то и больше. Многолетние наслоения пыли тоже могут кое-что сказать. Потом, повторяю: эта история столь древняя, что о ней и не помнят!
– Возможно.
– Тебя что-то беспокоит, мой вечно сомневающийся друг?
– У меня есть привычка не доверять безоглядно. Кстати, именно благодаря этой привычке я все еще жив. Привлекательных наживок немало, только вот где уверенность, что в середине этого весьма вкусного кусочка не торчит острый крючок? Найдется немало желающих увидеть цвет моих внутренностей. Например, в этих камнях меня как раз кое-что и смущает…
– Поясни.
– Понимаешь, мастер утверждает, что эти камни обрабатывались где-то в районе от трехсот двадцати до трехсот семидесяти лет назад, а ты сказал, что Мард'дуух бежал из Нерга триста восемьдесят один год назад… Как-то не вписывается в сроки, ты не находишь?
Ой, неужели из-за такой ерунды все пойдет прахом?! Хотя, вообще-то, это не ерунда, а серьезный прокол с нашей стороны. Но кто же знал, что здесь отыщется такой вот знающий мастер-ювелир?
Однако золотая лихорадка, как видно, уже захватила собеседника Тритона, да и сам он в глубине души уже хотел поверить в услышанную историю.
– Мастер вполне мог ошибиться на десяток-другой лет.
– Пожалуй, да…
Так, начинают прилаживать факты под придуманную нами историю. Замечательно!
– Что предлагаешь? – тем временем продолжал Тритон.
– Пока еще не знаю, но смотри сам. Если решимся, то… Учти: в этом случае мы с тобой оба здорово рискуем, а если откажемся… Тогда, боюсь, мы себя до смерти не простим, все будем думать – а вдруг, и верно, у нас была возможность клад раскопать, разбогатеть одним разом… Веришь: не знаю, что мне делать в этой ситуации!
– А этот твой, который в архивах ползал – он не проболтается?
– О нем можешь забыть. Этому любителю серого лотоса уже подсунули хорошую дозу с кое-какими добавками. Отбегался…
– Надо будет все еще разок обсудить.
– И хорошо обсудить. Со всех сторон…
Я незаметно сжала Киссу руку – все в порядке, рыбка, кажется, заглотала наживку… А мужчина меж тем продолжал:
– Похоже, не врут. Но если вся эта история окажется неправдой, то не исключено, что эта парочка обманывается сама. Конечно, можно предположить обман, и я бы тоже мог склоняться к этой мысли… Только вот камни – подлинные! И ты уже знаешь, столько они стоят… Вот именно оттого, из-за тех прекрасных камней, которые они принесли тебе для продажи, я не склонен считать, что их история лжива.
– Не знаю, не знаю…
– Э, постойте! – Кисс попытался изобразить возмущение, и бесцеремонно вмешался в разговор. Что ж, человека вполне можно понять: ничего не понимает, находится в полной неопределенности, да еще ему явно не по себе… – Не знаю, о чем вы говорите, но не забывайте: все же это сокровища наши! Мы их нашли, за ними сюда пришли… Если вы нам поможете, то давайте сразу договоримся, сколько вы просите за свои услуги. Я тут предлагал пятую часть… Вам на двоих. Вы согласны, или нет?
Мужики только что не ухмыльнулись в открытую. При чем тут какая-то часть, тем более пятая, если можно взять все…
– Слышь, – с трудом спрятал язвительную улыбку пришедший, вновь переходя на диалект. – Слышь, Тритон, пообещай этому дураку все, что он попросит.
– Вот что, – Тритон даже не озаботился придать своим словам особую достоверность, – давайте договоримся на одну четвертую: нас все-таки двое…
– Ладно…
– Чуть не забыл! Как зовут вашу бабушку?
– Марида… но она тетка шустрая, вполне могла назваться чужим именем.
– Кстати – повернулся к нам мужчина, – кстати, Н'Налл не сказал вам, где именно сидит та старая женщина?
– Тот охранник – Кисс прокашлялся, – тот охранник сказал что-то про пятый виток, но что это такое – я не понял…
Понятно, почему мы упомянули про пятый виток: по словам убитого охранника, именно там и сидит Марида.
– Это уже серьезно – мужчина вновь перешел на диалект. – Это мне совсем не нравится. И даже очень. До того места так легко не добраться. И раз там старуха сидит… Конечно, туда, бывает, суют всех подряд, и особенно перед праздниками – все одно к тому времени все камеры переполнены, забиты чуть ли не под завязку… Но все одно: обычно на пятый виток посылают лишь очень значимых фигур, или же тех, кто постоянно должен быть под приглядом… Не исключено, что кто-то уже пронюхал о кладе. Ладно, я постараюсь все разузнать.
– Ты сумеешь узнать имена тех, кто сидит в пятом?
– Могу, но на это понадобится время, а с ним у нас полный недостаток… К тому же часть заключенных находится там без имен, под номерами, так что сам понимаешь – с этим так быстро не разобраться… Великий Сет, впереди три праздничных дня, а у нас с тобой может быть всего одна попытка! И чем раньше мы это сделаем, тем лучше – сам знаешь, под нож в те праздничные дни пойдут многие, в том числе и часть заключенных… Значит, только завтра… Вернее, уже сегодня, тем более, что часть охранников будет снята, чтоб следить за порядком на улицах.
– Если я правильно понял, у нас с тобой всего полдня, чтоб подготовиться?
– Да. Учти, я в доле, и эта доля должна быть равна твоей!
– Доля долей, но я опасаюсь ввязываться в это дело – уж очень оно рискованное…
– С этим не спорю. Риск безмерен, и, прежде всего, рисковать буду именно я!
– Можно подумать, я при этом останусь в стороне!..
– Это само собой – в случае чего пойдем в одной упряжке… Надо еще раз все обдумать.
Мужчины вышли, не обращая на нас никакого внимания, будто нас здесь и не было. Плевать, не очень-то и надо – вы нас все равно уже считаете почти что покойниками… За ними вышел и охранник, заскрежетал ключ в замке… Что ж, дело не стоит на месте.
Тут уже я подскочила к двери, приложила ухо к гладко выструганным доскам, подняла восприятие до предела… Точно, разговаривают в соседней комнате, и на все том же редком диалекте. Вначале было плохо слышно, потом стало много лучше…
– … А если идти туда… Одна пойдет, или их вдвоем лучше отправить?
– Я бы предпочел отправить ее одну, но эта девка не знает языка Нерга, а охранников в тюрьме дураками не назовешь… Конечно, это не проблема: у меня полно людей, знающих множество языков, но…
– Что такое?
– Хуже нет иметь дело с такими тупыми бабами – никогда не знаешь, что они могут выкинуть в любой момент. Так что если она пойдет со своим мужиком, то и вести себя будет куда спокойнее. Я подобных истеричек уже насмотрелся – если что пойдет не так, то эти дуры такое могут устроить, что весь наш план полетит сам знаешь куда! Последствия представляешь… А, как мне сказали, этот ее хахаль умеет с ней управляться, и в случае чего ей живо мозги прочистит и на место вправит. И потом, вдвоем они быстрее уговорят бабку сказать правду.
– Согласен. Пусть идут вместе, а там на месте уже определимся, как и с кем поступить. Под жертвенный нож могут пойти очень многие, путь даже и с вырезанным языком – для Великого Сета подобное без разницы.
– Это понятно. Но все же как мы с тобой рискуем!.. Даже не знаю, стоит ли продолжать, или бросить все это… И все же я пытаюсь поверить в услышанное. Конечно, все еще можно бросить, но… Понимаешь, когда-то давно один очень умный человек сказал: если ты что-то решил сделать, то делай! И сделай это так, как считаешь нужным, по полной и до конца. А вот когда дело бросают на полдороге, или тебя жаба начинает душить в тот момент, когда уже вложена большая часть денег… Вот тогда ничего, кроме раздражения от недоделанного до конца дела, не получишь.
– Слушай, а ты, случаем, не боишься?
– Я много чего опасаюсь в этой жизни. А что именно ты имеешь в виду?
– Ты же знаешь: о подобных случаях прежде всего надо докладывать вашим, ну, в ту теплую компанию, куда ты так стремишься попасть на одно из первых мест…
– Ну хоть ты помолчи, и без того на душе тошно! Конечно, если там узнают, то оправдаться мне будет сложно. Ну, если сказать коротко и в очень смягченном виде – мне придется весьма и весьма хреново. Ты прав: в ту, как ты ее называешь, теплую компанию я и обязан сообщить в первую очередь о том, что подвалила возможность найти клад, а они уж сами решат, что и как… Все верно, но если клад действительно существует, то что я с этого буду иметь? Совсем немного. Мне выделят всего лишь определенную долю, притом не очень большую, а все остальное уйдет в общак. А так мы можем получить все…
– Рисковый ты мужик – любишь сидеть на двух стульях сразу. Не боишься об пол брякнуться?
– Если кто-то посторонний сейчас послушает твои разглагольствования, то вполне может решить, будто ты у нас святей и праведней самого Великого Сета! Еще бы, ведь ты у нас честный служака, стоящий на страже справедливости и закона, в поте лица своего зарабатывающий свой нелегкий кусок хлеба! Не в пример нам, грешным, бьющимся во грехе и погрязшем в нем по самые уши… Хотя на самом деле мы с тобой уже давно идем вместе, ноздря в ноздрю, и часть дел вместе обстряпываем!.. Ладно, все, замяли! Да, а тебе хватит времени, чтоб как следует все подготовить?
– Ты прав, мне надо поторапливаться…
– А насчет тюрьмы… Ты уверен, что там все пройдет как надо?
– То-то и оно, что в этом я далеко не уверен. Правда, там у меня есть один надежный человек – он просто-таки печенкой ложь почует. Он же и с ними пойдет, и если ему что не понравится, или что пойдет не так…
– Ты в нем уверен?
– Не узнаю тебя – начинаешь задавать глупые вопросы. Все, я пошел… Да, и вот еще к тебе будет еще одна просьба (так, на всякий случай – все же дело у нас очень серьезное): ты присматривай за этой парочкой. Если тебе наутро хоть что-то покажется подозрительным в поведении этой парочки, то нашу операцию лучше отложить. Или вовсе отменить. В некотором роде я склонен разделять твои опасения.
– Я все понял. Если что – сообщу…
А я про себя подумала: молодец, Кисс, и тут все правильно рассчитал – если б мы не разыгрывали перед всеми склочный характер бабы (то бишь меня), с которой трудно управляться, то Кисса в расчет никто бы брать не стал – для выполнения задуманного им бы вполне хватило и меня одной…
Когда голоса стихли, я тихонько передала Киссу их разговор, причем попыталась сделать это чуть ли не дословно.
– Не бойся, нас пока не подслушивают. Кажется, все идет именно так, как мы и предполагали. Только вот не поняла, о чем говорили эти двое…
– Это как раз понятно – чуть скривил губы Кисс. – И все очень просто. Если помнишь, я как-то говорил тебе о том, что Тритон старается занять высокое место в… некой иерархии, с точки зрения закона не очень праведной.
– Это ты о чем? Я правильно поняла – ты имеешь в виду…
– … Некую преступную организацию, если называть вещи своими именами – поудобнее устроился на полу Кисс. – Только вот главная мечта Тритона – залезть на вершину в той организации, или хотя бы стать одним из тех, кто командует этой самой организацией… Она вряд ли осуществится, и знаешь, почему? Причина очень простая: у Тритона есть просто-таки въевшаяся в кровь неистребимая привычка загребать все под себя одного, даже в ущерб своим коллегам-приятелям из той самой… иерархии, а подобное вряд ли кому понравится. Видишь ли, в том мире существуют некие неписаные правила, которых следует придерживаться. Так вот, если следовать одному из них, то Тритон должен был первым делом сообщить друзьям-товарищам в той самой… иерархии о том, что появилась реальная возможность заполучить большие деньги. Короче, сообщить… наверх о нашем рассказе насчет возможного клада. Клады – это особый случай, и о них обязательно надо ставить в известность… определенных людей, и тут уже не имеет значения, существуют эти сокровища в действительности, или же до тебя донеслись только слухи о них. Клад изначально должен принадлежать… всей организации. Здесь считается, что их посылает Великий Сет, и с подобными находками принято поступать по-особому. Ну, а Тритон уже заранее лишает своих подельников законной добычи, того, что должно пойти в общак. То есть он, можно сказать, заранее запускает свою лапу в общее добро. А это, мягко говоря, очень и очень некрасиво.
– Я…
– Вначале дослушай. Видишь ли, тут имеется один нюанс: если клад существует в действительности, и если его найдут при помощи того же Тритона, то ему будет положена только часть от тех сокровищ, а какая именно часть… Обычно не очень большая, и составляет она где-то десятую часть от стоимости найденного, а то и меньше. Остальное идет в общак…
– Куда?
– Как сказал бы Казначей – считай, что в общий банк. Таковы правила, и нарушать их не стоит. Чревато. К кому другому в здешних местах с этой самой сказкой о закопанном кладе я бы и близко не сунулся – они не станут нарушать правил, сразу обратятся к своим, а те уже начнут копать во всех направлениях, выискивая истину. Но только вот Тритон куда жаднее, чем положено. Недаром Дудан советовал держаться от него подальше: по мелочи к нему можно обращаться, но если тот кхитаец почувствует хорошую выгоду, то кинет всех, как друзей, так и врагов. О нем давно ходят, скажем так, нехорошие слухи. На это я и рассчитывал. Оказывается, не напрасно.
– Если я правильно поняла, то Тритон, едва узнав о кладе от нас, сразу же должен был сообщить о нем своим друзьям-приятелям?
– Причем в первую очередь, а со всем остальным разбираться стали бы все вместе, на общем собрании. По сути, то, чем сейчас занимается Тритон, можно назвать крысятничеством, а это уже верх непорядочности. Выражаясь фигурально, он уже пытается запустить свою лапу в общак, хочет украсть что-то у своих, пусть даже этого самого клада он еще и в глаза не видел. Мужик делает все, чтоб деньги попали не в общак, а в его собственный карман. Оттого и трясется. Кстати, вполне обосновано. Если об этом станет известно, то… Естественно, ни о каком уважении, и уж тем более о продвижении к вершинам той организации не может быть и речи. И это в самом лучшем случае.
– Откуда ты все это знаешь?
– Голубушка, ты забываешь, где я рос. И среди кого. В той среде подобные правила и понятия просто впитываются…
– Похоже, котяра, ты не ошибся в своем предположении.
– Уточните, моя дорогая, что именно вы хотели мне сказать.
– Ну, точно тебе сейчас никто и ничего не скажет, но такое впечатление, что клюет… Конечно, речь идет не о рыбалке.
– Как считаешь, они нам поверили?
– Тот мужчина – он поверил, а Тритон – этот все еще сомневается… Кстати, Тритон, кажется, доверяет этому своему приятелю.
– Может, и доверяет, хотя я далеко не уверен, что речь может идти о полном доверии. Только вот если приятель Тритона действительно хорошо знает этого скользкого типа, то тоже полностью доверять ему не станет. Может сыграть только за себя…
– Да что же это такое? – я искренне недоумевала. – Тут люди меж собой хоть кому-то доверяют?
– Как сказать… Эту парочку крысами в банке я бы не назвал, и в то же время в здешних местах есть только одно правило: каждый сам за себя. Так что нам с тобой следует быть вдвойне, а то и втройне осторожней… Ты чего фыркаешь?
– Казначея вспомнила…Ох, боюсь, он тебе век не простит того, что ты не привезешь камни назад… Будет теперь над своей припиской в реестре переживать, а заодно и страдать, что камни нам без счета выдал…
– Этот скупердяй… Иногда мне кажется, что этого сквалыгу на его родине должны были беречь, как какое сокровище – он деньгам счет знает, и понапрасну золотом раскидываться не будет. Вспомни, как Казначей сразу же стал приводить в порядок и переписывать все то, что отыскалось в дорожных сумках Москита… Кстати, Лиа, а Койен тебе ничего не говорил о наших? Ну, о тех, кто остался в Харнлонгре? Если честно, то я боюсь о них даже спрашивать: а вдруг…
– С ними все в порядке. Койен сказал: все выжили, и добрались нормально. А в остальном… Предок помалкивает, ничего не говорит…
– А больше и не надо. Живы – и ладно! Не стоит вспоминать о тех, кого мы оставили в Харнлонгре. Меня это несколько… расхолаживает. Лучше поговорим о насущных проблемах… Кстати, что тебе Койен говорит?
– Молчит…
– Ну, раз молчит… Значит, и дальше будем действовать по плану…
Завтра… Вернее, уже сегодня в Нерге начинаются праздники. Когда-то именно в праздники Адж-Гру Д'Жоор сумел забрать из тюрьмы Стольграда группу заговорщиков, да и нас с Киссом прихватил… Так почему бы теперь уже нам не повторить то же самое, тем более, что подобного никто не ждет, да и вряд ли кому-то без серьезной на то причины может придти в голову нечто подобное! Вполне может быть такое, что часть охранников будет снята со своего обычного дежурства, и отправлена в город – все же сейчас в Сет'тан съехалось не просто много, а очень много людей, и оттого лишние глаза и уши в толпе иметь не помешает.
Итак, нам оставалось только ждать…
Наверное, оттого, что мы все это время говорили про Славию, мне вдруг вспомнилась сестрица. Даже немного стыдно стало – слишком давно ее не вспоминала… Как она там, бедная? Еще раз убеждаюсь: какие же мы, бабы, дуры! Тут о деле надо думать, не отвлекаться ни на что, но, тем не менее, мне вздумалось забивать себе голову воспоминаниями… Я давно стараюсь не думать о сестрице – в нашем положении это слишком большая роскошь, и вот надо же такому случится: не выходит она у меня из головы, как бы я не старалась это скрыть.
