Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 87 страниц)
И она осталась с ребенком. Все одно без своего маленького сына дальнейшей жизни юная мать уже не представляла, хотя догадывалась о том, что дальнейшая жизнь ее и ребенка в этом доме будет куда больше походить на добровольное заточение. Так оно и оказалось…
Через какое-то время родила сына и Гарла. Шумные празднества и бесконечные приезды гостей с поздравлениями продолжались не одну седмицу. Кристелин с сыном все это время безвылазно просидели в своей комнате, а на бестактные вопросы гостей насчет причины отсутствия на праздниках дочери герцога Белунг хозяева отвечали, что той нездоровится. Климат, мол, для нее не тот. Понимающие ухмылки гостей немало повеселили Гарлу…
Шло время. Медленно текли дни за днями, сплетаясь в месяцы и года. Подрастал Дариан, рос и Кастан, красивый черноволосый мальчик, сын Гарлы и графа. Внешне Кастан очень походил на своего красавца-отца, только вот волосы у ребенка были самые обычные, ничуть не похожие на ту роскошную волну кудрей, которой по праву гордился граф, и которую унаследовал Дариан. Ребенка графини вечно окружали няньки, учителя, воспитатели, и не было такой просьбы сына, которую Гарла не исполняла. Самая лучшая еда, одежда, игрушки… А Дариан… Они с матерью жили как бы сами по себе, будто отгороженные от прочих обитателей замка прозрачной стеной, и даже ели отдельно, в своей комнате, из которой лишний раз им выходить не разрешалось.
Всю свою душу юная мать вкладывала в своего маленького мальчика. Она учила его считать, писать, говорить на нескольких языках, правилам этикета, умению разбираться в геральдике… Вот тут-то и пригодились учебники, стоящие на пыльных библиотечных полках. Эти старые книги помогали в учебе маленького Дариана и скрашивали одинокое тоскливое существование матери и сына. У ребенка была прекрасная память матери, и он легко запоминал тексты, цифры, языки… Правда, усидчивостью и дотошностью матери мальчик пока что не обладал, но стоит ли требовать слишком много от ребенка? Все приходит с возрастом…
Граф, по возможности избегавший встреч с Кристелин и Дарианом, относился к светловолосому мальчугану весьма прохладно и неприязненно – считал его слишком похожим на деда, герцога Белунг, к которому граф испытывал стойкую ненависть, доходящую до бешенства. Еще бы: по мнению графа Д'Диаманте, герцог осмелился обмануть его и оставить в дураках! Проклятый скупердяй! И за что?! Сказано же было этому сквалыге: женюсь на твоей дочери как только выплатишь обещанное приданое! Любому должно быть понятно: за то, чтоб получить в родню такого красавца, как граф Д'Диаманте, надо хорошо заплатить. Зачем? Разве непонятно – за улучшение породы всегда надо выкладывать золото, и чем больше этого самого золота будет выложено, тем лучше.
И разве он, граф, как честный и благородный человек, не выполнил бы свое обещание? Ведь как только герцог согласился бы на все условия прекрасного графа – тогда можно было назначать день свадьбы на этой невзрачной девице, и узаконить ее будущего ребенка! Но жениться просто так, без достойного приданого за невестой, остаться на мели… Увольте! Это просто унизительно! Мало того, что подобное оскорбительно само по себе, так еще и получается, что великий герцог оставил его в дураках?!
Э, нет! Вначале выплати то, что первоначально обещал дать за своей дочкой, а уж потом будет вам и законный брак, и имя с титулом народившемуся ребенку, и чистка вашего родового герба, которое сейчас слегка испачкано той историей с побегом… Если же приданого не будет, тогда, извините, но у милого графа нет ни малейшего желания связываться с нищенкой!
И при чем здесь то, что дочь герцога ради него убежала из родного дома? Честно говоря, эта невзрачная северянка никогда не нравилась графу. И потом: если уж на то пошло, то у Эдварда Д'Диаманте имеется законная жена, которую он пока что не намерен оставлять, а если у всех прочих девиц ума нет, то граф за подобное ответственности нести не может, да и не желает. Как, вам что-то не нравится? Тогда это ваши проблемы…
И во всем виноват этот старый волк, герцог Белунг! Денег ему, видишь ли, жалко, не для того, мол, его предки из поколения в поколение состояние собирали, чтоб какой-то щелкопер его враз по ветру пустил!.. Спрашивается: а для чего еще деньги нужны?! Разве не для того, чтоб жить в свое удовольствие, не отказывая себе ни в чем? Неужто граф со своей красотой и изысканностью не заслуживает подобного? Ведь согласись герцог на условия своего несостоявшегося зятя, все могло бы сложиться иначе… А теперь из-за этого старого сквалыги, жадно вцепившегося скрюченными пальцами в свои сундуки с сокровищами, в имущество и земли – из-за этого грубого северянина граф, бедняга, оказался в весьма неприятной ситуации, и еще неизвестно, что будет дальше!
Между прочим, ведь это именно он, граф, чувствует себя жестоко обманутым! Где, где оно, то самое сказочное приданое, что было обещано северным жмотом за свою бесцветную дочь?! Вот и верь после этого в человеческую порядочность!
А ведь как поначалу все хорошо складывалось! Когда он, наконец, добрался до Таристана с этой дочкой герцога – к тому времени уже всем было известно о том, что произошло во дворце герцога Белунг. Даже в королевском дворце Таристана, когда граф появился там после возвращения из Валниена, к нему отнеслись, как к победителю! Еще бы – так обойти северян!.. При дворе вошла в моду шутка, что вскоре с холодного Севера в жаркий Таристан придут тяжелые тучи и прольются золотым дождем над головой ловкача-графа! Даже король, ранее на дух не выносящий прекрасного графа – и тот кивал ему с любезной улыбкой.
И сколько же подле милого графа враз отыскалось желающих предложить этому восхитительному человеку свои услуги в качестве управляющих над его новыми землями, шахтами, рудниками!.. Даже его кредиторы намеревались простить счастливчику все его долги за одну только возможность приблизиться к бесчисленным северным богатствам! И все эти люди просто-таки всовывали графу в руки золото, умоляя не забыть об их искреннем желании послужить на нелегкой стезе управления внезапно свалившимся имуществом…
Граф даже стал прикидывать, что из полученного добра следует продать в первую очередь, чтоб расплатиться со всеми долгами, и, естественно, обеспечить себя постоянным запасом золотых монет: ведь желательно всегда иметь в собственном кошельке столько денег, чтоб они там не переводились, а точнее: сколько надо – чтоб столько оттуда и взял! Кстати, в брачном контракте отдельной строчкой следует обговорить, что развод графа с его нынешней женой должен полностью оплатить папаша Кристелин, если хочет, чтоб все это произошло как можно скорей – мошна старого герцога от этого не обеднеет, а графу и без того найдется, чем заняться, и в первую очередь ему следует подумать о том, как лучше распорядиться тем сказочным богатством, которое вот-вот должно свалиться на него.
Нет, разом пускать с молотка все приданое Кристелин он не собирался – на первых порах хватит и небольшой части этого добра. Не стоит брать уж слишком резвый старт… Ну, для начала следует продать плантации северного жемчуга, или хотя бы сдать их в арену – прекрасный граф не любил жемчуг. Дальше нужно будет подороже сбыть с рук часть земель вместе со стадами оленей – на кой они ему сдались, эти огромные пустоши?! Да и оленина пришлась ему не по вкусу – мясо жестковатое, в него надо добавлять много пряностей, что несколько портит вкус блюд… Потом он выставит на торги кое-какие из этих жутких и диких северных лесов, где живет одно зверье и в которых нет места цивилизованным людям – пусть эти страшные места с их непроходимыми дебрями пойдут под вырубку, а вместе с тем не помешает пустить с молотка и пару шахт… Пока что этого должно хватить. И в огромной коллекции фамильных изумрудов и изделий из серебра, что герцог намеревался дать за дочкой – там тоже следовало хорошенько покопаться. Конечно, часть тех украшений он оставит себе, а что касается остальных – о, уже нашлось немало желающих приобрести кое-что из тех уникальных сокровищ герцогов Белунг, при одном упоминании о которых многих богатеев начинало трясти, словно в жестокой лихорадке! К графу уже поступали такие заманчивые предложения!..
К тому же графу, как человеку древней и благородной семьи, крайне необходим новый замок! Их фамильный замок так мал!.. С приданым Кристелин он построил бы себе новый дворец, ничуть не уступающий королевскому, а уж какой он бы там завел шик!..
И что же? Эти прекрасные мечты разбились в один момент, словно хрустальный шар о грубые булыжники! Все пошло прахом после гнусного и беспринципного решения герцога Белунг отдать своему младшему сыну все, что ранее было обещано Кристелин. Какая подлость! Он настоящего аристократа голубой крови подобной низости и отвратительной мелочности он никак не ожидал! Ведь этим своим решением герцог, по сути, обокрал прекрасного графа! Вот двухметровая северная дубина! Одно название, что дворянин, а на самом деле настоящий дикарь, до тупой башки которого доходит только самые грубые инстинкты!
Между прочим граф куда больше, чем кто-либо другой, заслужил это самое приданое! Чего стоит один только жуткий переход через горы, на который он пошел, чтоб увезти из дома ту блеклую девицу и сбить со следа погоню! Прекрасный граф лишь оттого решился на этот страшный путь, что был уверен: в конце пути его ждет заслуженная награда! А ведь он мог не раз погибнуть в тех жутких скалах, или же (о, ужас!) обморозить лицо! Графа все еще била нервная дрожь, когда он вспоминал о пронзительном холоде, неисчислимых опасностях, усталости, отсутствии нормального питания…
Теперь выходит, что все это было напрасно, и за все свои неисчислимые страдания он не получит никакой компенсации?! Получается, что все, что он заимел в результате своих тяжких трудов – так это бесцветная девица, невзрачный мальчишка, разрушенные надежды и насмешки при королевском дворе?! Как это ни горько, но теперь граф понял одну весьма неприятную истину: у жадных и наглых северян нет ни стыда, ни совести!
А ведь он, граф, сделал все, чтоб пойти навстречу герцогу в этом совершенно понятном вопросе. Не хочет платить приданое из принципа – что ж, можно поступить по-другому. Граф соглашался жениться на этой неприглядной дочке герцога, если ее папаша обязуется каждый год выплачивать графу определенную сумму. Конечно, граф требовал немало – кто ж спорит! но ведь ту тяжкую душевную травму, что ему нанес папаша Кристелин, тоже надо было как-то компенсировать! И потом, выплачивать эти денежки каждый год герцогу Белунг было вполне по силам! Чего тут ломаться-то? Ну, ужал бы кое-что из своих расходов, роскоши б поубавил – и без того, скотина такая, живет богаче всех! зато его дочка могла считаться замужней дамой!
Так ведь и тут ничего не вышло, и даже более того: герцог вернул графу его письмо с перечислением требованиями не просто так, а через короля Таристана, причем вернул без ответа. Вместо того папаша Кристелин приложил к тому письму издевательски-вежливую просьбу лично к Правителю Таристана с просьбой нанять для графа учителя математики: дескать, у вашего подданного проблемы со счетом, путается в количестве нулей после первой цифры…
К тому же у него прибавилось врагов по ту сторону Перехода! Будто тех, что уже имеется, мало… Да еще и постоянная головная боль: что делать с Кристелин и ее сыном? Не будь ее папаша таким знатным, богатым и влиятельным – враз выставил бы за порог эту невзрачную девицу вместе с ее белобрысым отродьем! Не она первая…
Но поступи так – потом неприятностей не оберешься! Похоже, что при дворе Таристана на нее уже имеются некоторые виды, и тут главное – самому не продешевить! И ведь надо что-то решать, и вряд ли все утрясется само собой… А, между тем, ему ни в коем случае нельзя нервничать – от этого образуются морщины, волосы тускнеют и кожа может приобрести нездоровый оттенок! Ужас! И во всем виноват лишь этот проклятый северный герцог со своей неуступчивостью!..
Таковы были невеселые мысли графа, и он не очень-то старался их скрывать. Увы, но проигрывать всегда неприятно…
Ну, а Кристелин… Она даже не пыталась уйти из замка: пускаться без подготовки в дальний путь по незнакомой стране одной, без денег, с маленьким сыном на руках было безумием, так что об этом пока нечего было и думать. Как это ни тяжело, но она вынуждена переждать несколько лет, пока Дариан подрастет, и сможет вынести тяготы пути. Но, тем не менее, она уже начала прикидывать, каким образом им покинуть этот дом-тюрьму, куда она попала по своей воле, тем более что существование здесь со временем становилось все более и более невыносимым. Постоянные унижения, оскорбления, колкости, причем все это относилось равно как к матери, так и к сыну. Доходило до того, что Кристелин и Дариану разрешалось выходить из своей комнаты всего один раз в день, и то на прогулку в сад. Впрочем, эти прогулки были их почти что единственной отрадой среди каменных стен…
В каком-то смысле Кристелин понимала чувства Гарлы. Постоянно иметь перед своими глазами девицу, на которой хотел было жениться ее муж!.. Любой женщине, окажись она на месте Гарлы, больно знать, что рядом с тобой живет другая особа, имевшая виды на ее супруга!.. Подобного нельзя пожелать ни одной женщине. И даже более того: у этой девицы, живущей в замке, есть ребенок, сводный брат ее сына, да еще, возможно, претендующий на титул!
Кристелин несколько раз пыталась поговорить с Гарлой, что-то ей пояснить, но все эти попытки были бесполезны. Да и что можно объяснить женщине, оскорбленной до глубины души? Единственное, что вынесла Кристелин из тех бесед, так это грубая площадная брань, которой осыпала ее Гарла. Вот уж в ругани с Гарлой было сложно тягаться даже базарным торговкам – жена графа могла заткнуть за пояс любую из них. И еще при встречах с Гарлой молодая женщина постоянно слышала нешуточные угрозы, произнесенные вслед. Кристелин уходила в свою комнату, и там, глотая слезы и перебирая в памяти слова жены графа, понимала, что во многом Гарла права: это она, северянка, жительница иной страны, влезла в чужую семью, в незнакомый ей жизненный уклад, и теперь за это расплачивается. Из-за этого постоянно терзавшего ее чувства вины она и терпела хамство и грубость графини – считала, что заслужила подобное обращение с собой.
Несколько раз за эти годы в замок графа приезжал старый барон Обре, сосед герцога Белунг. Это были самые счастливые дни для матери и ее маленького сына. Человек с родины… Хотя барон не говорил Кристелин ничего неприятного, но та понимала, что старик чувствует свою вину за то, что именно по его просьбе граф Д'Диаманте был принят в доме герцога Белунг. Как видно, по этой причине старый барон и пускается в долгие путешествия из Валниена в Таристан – ему хочется лишний раз убедиться, что у Кристелин все в порядке. Похоже, что увиденное в замке графа никак не успокаивало старика, а его разговоры с графом приводили лишь к тому, что старик лишний раз хватался за сердце.
Зато барон от души радовался, глядя на маленького Дариана, к которому одинокий старик всем сердцем привязался сразу же, как только его увидел. Только вот, по мнению барона, внешне ребенок куда больше походил на отца.
– Ну, Кристелин, до чего же у тебя парень хорош! – не переставал восхищаться старик. – И такой милый на лицо уродился – не передать! Не знаю даже, на кого парень похож – на отца, или на деда. От обоих поровну взял… – твердил он молодой матери. – Дай срок: вырастет – девки ему проходу давать не будут, не сомневайся!
– Ой, не надо! – махала руками Кристелин.
– Надо, не надо… Что есть – то есть, парень у нас – загляденье! Не внучок, а чудо! Вон, как улыбнется – у любого сердце растает!
Кристелин и сама видела, что ее сын унаследовал от своего отца, кроме необычных по красоте волос, еще и его удивительное обаяние, пусть даже оно проявлялось далеко не в полной мере. В нем уже время от времени появлялось нечто, способное размягчить самое черствое сердце.
А вот законный сын графа, Кастан, не обладал этим даром ни в малейшей степени. Внешне – копия отца, то же изумительное лицо, бархатные глаза… И в то же время с таких юных лет в нем пробивалось чванство, призрение к другим, нарождающаяся жестокость… Красивый ребенок, который, как это ни странно, скорее отталкивал от себя, чем вызывал расположение, такое, казалось бы, естественное, для столь привлекательного малыша. И еще: уже с самых ранних лет Кастан ненавидел Дариана. Впрочем, к этому свою руку приложила и Гарла…
Что касается Дариана, то он, совсем не избалованный вниманием отца, в дни приезда барона Обре постоянно находился возле гостя, называл того дедушкой Обре, отчего растроганный старик едва не плакал. И он был рад выполнить любую просьбу Кристелин, какой бы странной она ему не казалась…
Через барона Кристелин каждый раз передавала письма отцу – как это ни горько было признать, но графу она больше не могла доверять. Но ответа на свои послания она так ни разу и не получила. Да и барон на вопрос Кристелин о ее письмах, или об ответах на них, лишь разводил руками и беспомощно отводил взгляд – Кристелин было понятно, что герцог не хотел ничего слышать о своей дочери. К тому же из нескольких случайно оброненных им фраз ей стало понятно, что бедняга барон лишний раз старается не показываться в доме ее отца. Нельзя утверждать, что ему отныне заказан вход во дворец сиятельного герцога, но и видеть старика с некоторых пор там тоже особо не желают.
Кристелин часто вспоминала слова священника, которые тот сказал ей в своей церквушке, пытаясь образумить ее и отговорить от побега. Еще она постоянно носила при себе тот огарок свечи, который священник дал ей с собой как защиту и оберег. Граф, как житель Юга, не знает, что это такое – свеча при проведении подобного обряда… Впрочем, он, кажется, не знает и о том, что же это такое – венчание по законам Пресветлой Иштр. И лучше бы ему о том никогда не узнать! Но Кристелин знала: если обстоятельства сложатся так, что ей придется защищать своего сына, то колебаться она не будет…
К тому времени Кристелин уже полностью осознала, какую чудовищную ошибку она совершила, поддавшись на уговоры графа и сбежав из дома. Как ни больно это признать, но молодая женщина понимала – граф ее никогда не любил. Ему были нужны только ее деньги… Но, раз граф их не получил, то отныне и сама Кристелин и ее ребенок одним своим видом вызывали у прекрасного графа лишь досаду и нешуточное раздражение.
Молодой женщине было знакомо такое чувство – ранее, еще находясь в замке своего отца, она ощущала нечто похожее после неправильного решения очередного уравнения, где, кажется, и расчеты были верны, и исходные данные проверены, а итог вышел вовсе не тот, что должен был получиться по всем ожиданиям…
Кроме того, Кристелин было прекрасно известно, что Гарла твердит налево и направо о Дариане: мол, эта северная нахалка оттого и убежала из дома, что ей надо было скрыть своего невесть от кого нагулянного ребенка!.. Не верите? Да посмотрите на мальчишку: он же внешне на графа совсем не тянет! По виду – обычный северянин. А то, что у парня волосы кудрявые и с отцовскими схожи – так это мамаша сыночку сама по ночам волосы завивает, чтоб хоть чем-то на графа был похож… А теперь гляньте на Кастана – вылитый отец. Вот так-то, все просто и понятно!
И эти долгие разглагольствования дали свои плоды: поговаривали о том, что раз граф все еще не дал своему старшему сыну камни в руки, то, значит, тут не все чисто, и дыма без огня не бывает…
Так что хочется того, или нет, но надо было дождаться того времени, когда граф будет вынужден дать Дариану в руки камни Светлого Бога, и доказать всем, что мерзкие выдумки Гарлы не имеют под собой никакого основания. Но терпеть и покориться – это разные понятия. Кристелин не собиралась вечно оставаться в этом замке, так и не ставшим ей родным, и уж тем более не намеревалась оставлять здесь своего ребенка. Да-да, раз не получается покинуть замок графа по-хорошему, то отсюда надо бежать, пусть даже и тайно…
Для себя она уже наметила примерную дату, когда они с сыном покинут этот дом, так и не ставшим им родным. Пусть ребенку исполнится хотя бы лет семь, чтоб он сумел вынести нелегкий путь в Валниен. Понятно, что если они направятся по обычной дороге, то их схватят, самое позднее, через несколько дней, и, скорей всего, после этого Кристелин уже никогда не увидит сына. Значит, надо попытаться вернуться в Валниен тем же путем, каким она несколько лет назад добиралась в эту жаркую страну, по-прежнему чужую. Вряд ли кто подумает, что мать с маленьким ребенком может решиться на столь трудный и опасный путь!
Самое главное в той долгой и тяжелой дороге, по которой хотела уйти мать с сыном – высокая и широкая горная гряда. Надо постараться пересечь ее летом, когда горы сравнительно безопасны, и Кристелин не сомневалась, что они с сыном сумеют благополучно пройти этот нелегкий путь. Дариан – крепкий, здоровый, жизнерадостный ребенок, такой, о котором мечтает каждая мать. Но сейчас он вынужден расти среди каменных стен, будто в заточении, и мальчика уже начинает угнетать то непонятное положение, в котором он вынужден находиться. Вроде, он считается сыном хозяина замка, и в то же самое время парнишке постоянно дают понять, что он здесь никому не нужен. Не господин, не слуга, а нечто непонятное, и во всем доме, кроме матери, его никто больше не любит.
Ребенка надо доставить в Валниен, под защиту деда, герцога Белунг. Сама она бесконечно виновата перед своей семьей, и оттого ничего не просит для себя, но вот ее сын – это совсем другое. Умный, добрый, здоровый, красивый мальчик – он, без сомнения, станет гордостью деда. И оттого ей, Кристелин, надо сделать все, чтоб каким-то образом доставить Дариана к герцогу Белунг. Там, на Севере, в огромном дворце ее семьи, да еще и под защитой одного из влиятельнейших людей мира, ребенку не будут грозить никакие беды. На ее далекой родине сын будет в полной безопасности.
В тот год Дариану исполнилось семь лет, и им с матерью уже можно было попытаться уйти из замка. У Кристелин к тому времени все было подготовлено к побегу, но она тянула время, ждала. Чего? Всеобщего признания того, что Дариан – настоящий сын графа Д'Диаманте (чего тому, судя по всему, графу делать никак не хотелось), а лучшего времени для этого признания, чем шестилетие Кастана, было просто не придумать. Ведь вскоре после семилетия Дариана и Кастану, сыну Гарлы и графа, исполнилось шесть лет, и, по традиции рода Д'Диаманте, именно в это время должен состояться праздник, на котором сын графа впервые должен взять в руки камни Светлого Бога. Кристелин не сомневалась, что граф уже вкладывал камни в руки своего младшего сына, чтоб удостовериться, что это его ребенок. Правда, с подобной проверкой к Дариану граф не подходил – как видно, в этом случае у него сомнений не было. А может, все куда проще – граф не хотел знать ничего о своем старшем сыне… Но, что бы по этому поводу не считал граф, в этот раз ему не удастся отвертеться от испытания – все же надо соблюдать традицию, иначе его просто не поймут…
Именно по этому поводу в замке графа и был организован большой праздник, на который съехалось множество гостей. В главном зале было не протолкнуться от нарядно одетых людей, и недостатка в гостях не было.
Кристелин, держа за руку сына, стояла чуть в стороне от приехавших, чуть ли не у стены, но, тем не менее, прекрасно понимала, что сейчас на нее со всех сторон таращатся гости. Все хорошо помнят тот громкий скандал, вызванный ее побегом из родного дома, и каждому хочется поглядеть на дочь сурового северного герцога, замкнуто живущую в замке графа.
Молодая женщина догадывалась и о том, что почти каждый из гостей презрительно кривит губы, рассматривая их с сыном простую, если не сказать бедную, холщовую одежду без единого украшения. По сравнению с золотой парчой, из которой были сшиты наряды Гарлы и ее сына, платье опальной дочери герцога выглядела просто убого. Да и прическа Кристелин – волосы, убранные в узел на затылке, больше подходила для простолюдинки, чем для когда-то одной из самых богатых невест мира. Насмешливые улыбки гостей – дочь герцога, а одежда… Фу! Служанки – и те богаче одеваются! Но в открытую зубоскалить не решались: Кристелин держалась так, что это отбивало у шутников всяческую охоту повеселиться за ее счет.
Губы Кристелин чуть тронула горькая улыбка – и этой одежды у них с сыном не было бы, если б не барон Обре, который в каждый из своих появлений в замке привозил одежду матери и ребенку. Правда, в моде старик совсем не разбирался, и покупал то, что казалось ему простым и практичным. Но и за это Кристелин была глубоко признательна старому барону, ведь если бы не он, то им с сыном пришлось бы ходить чуть ли не в лохмотьях. А граф… Граф за все эти годы ни разу не поинтересовался, надо ли хоть что-то приобрести для Кристелин и сына, хотя на одежду для себя, любимого, он тратил прямо-таки немыслимые деньги. Вот и сейчас он был одет в восхитительную одежду из удивительной серебристой ткани, богато украшенной драгоценными камнями, и выглядел куда лучше любого из тех, кто находился в этом зале. Взгляды присутствующих поневоле притягивались к этому необыкновенно красивому мужчине, и если во взглядах женщин в основном было восхищение, то во взглядах мужчин читалось: не отнять у мужика – красив, зараза, хотя и сволочь порядочная…
Дариан во все глаза смотрел на окружающих его людей – он не только впервые в жизни присутствовал на таком приеме, но и никогда не видел столько нарядных людей разом. Ведь ранее ни он, ни его мать на подобные празднества не приглашали, и сейчас мальчик с интересом наблюдал за происходящим. Какое торжество, какие нарядные люди! Для ребенка, живущего чуть ли не в заточении, этот прием казался чуть ли не главным праздником мира.
Ни Кристелин, ни Дариана и сегодня бы не пригласили на этот прием, но… Графу прямо сказали при королевском дворе, что ему уже давно пора бы провести традиционное испытание меж двух его сыновей, определиться с наследником – граф и без того непозволительно долго откладывает этот момент. Об этом в завуалированной форме просили из королевской семьи Валниена, да и в Таристане понимали: не стоит до бесконечности злить один из правящих домов Севера – они и без того терпели слишком долго. Все же в доме графа уже много лет живет не простая служанка, а дочь одного из самых влиятельных людей по ту сторону Перехода.
В свое время из-за этой истории у правящего дома Таристана было немало неприятностей, которые могли вылиться в весьма неприглядные последствия. Конечно, это личное дело графа, но посол Валниена уже не раз весьма прозрачно намекал на то, что, мол, пора бы графу Д'Диаманте покончить с весьма щекотливым положением, в котором уже давно находится принцесса Белунг. По слухам, житье у нее с сыном далеко не завидное. Жена графа и принцесса Кристелин вынуждены терпеть друг друга, будучи не в силах разрубить этот тугой узел сложных взаимоотношений.
Так что посол Валниена, так же как и правящий дом этой северной страны имел полное право интересоваться судьбой принцессы Кристелин. Дескать, хотя сам герцог Белунг по-прежнему не желает ничего знать о своей дочери, но долг королей – заботиться о своих подданных и близких, а Кристелин все еще является таковой. Вдобавок ко всему королевский дом Таристана имел немалые торговые интересы на Севере. Делайте вывод…
Так что граф Д'Диаманте скрепя сердце был вынужден подчиниться приказу. Отказаться от присутствия на празднике Кристелин с ее ребенком ни граф, ни Гарла не могли, как бы им того не хотелось. Ведь не просто так в этом зале находилось и несколько приближенных короля Таристана – в случае чего сразу сообщат венценосному о том, что граф ослушался приказа. А если учесть, что коротышка-король и без того с раздражением относился к прекрасному графу…
Шумный прием подошел к своему главному моменту: граф торжественно внес в зал большую резную шкатулку, в которой хранились камни Светлого Бога. Все затаили дыхание – никому не хотелось упустить удивительное зрелище, пусть даже многие из присутствующих уже не раз его видели. Граф открыл шкатулку, достал камни…
И вновь Кристелин увидела, как из ладоней графа заструился удивительный золотой свет. По залу пронесся восхищенный вздох: некоторые из гостей ранее не видели ничего подобного, а те, что раньше были свидетелями подобного чуда, вновь с завистью и восхищением любовались им. Где еще такое диво увидишь? Конечно, кто ж спорит: граф Д'Диаманте паскудник еще тот, и, если уж говорить честно, то порядочному человеку с ним лучше не знаться, но вот что не отнять у этого подлого человека – так это по настоящему знатного и древнего происхождения, и камни Светлого Бога – лишнее тому подтверждение.
Затем настала очередь Кастана, сына Гарлы. Когда красивый темноволосый мальчик твердой рукой взял камни, все вновь затаили дыхание. Через мгновение-другое на ладонях ребенка появилось свечение, только вот оно заметно отличалось от того ровного золотого света, который только что сиял на руках у его отца. Свечение было, если можно так выразиться, несколько грязноватым, нечистым, каким бывает свет костра, когда на него смотришь через закопченное стекло. Складывалось впечатление, что хотя камни и признают в Кастане кровь семейства Д'Диаманте, но отчего-то сам Кастан (если можно так выразиться по отношению к камням), им не по душе. Ну, нравится, не нравится – это вопрос к будущему… Сейчас же главное состояло в другом: все видели вполне ясное подтверждение того, что Кастан пошел испытание.
Поздравления, аплодисменты, и донельзя довольный всеобщим вниманием Кастан подбежал к счастливой матери. Гарла была горда: ее сын – настоящий Д'Диаманте, и такой красавчик!.. Просто загляденье, а не ребенок! Внешне он, в отличие от сына северной нахалки, очень похож на своего отца, только вот волосы у Кастана хотя и темные, но самые обычные прямые и жесткие волосы уроженца Таристана, и нисколько не напоминают роскошную гриву отца.
Теперь взоры всех присутствующих устремились на светловолосого кудрявого мальчугана. Что-то покажут камни в его руках?
Граф поколебался несколько мгновений, и затем с милой улыбкой позвал к себе Дариана. Ох, будь на то воля графа, то этого до тошноты надоевшего ему белоголового мальчишку он бы и на порог этого зала не пустил! Не существуй этого парня, Кристелин можно было бы легко отправить назад к отцу, или еще куда пристроить… Оставалось надеяться лишь на то, что камни в руках Дариана не будут светиться уж очень ярко. Вон, Гарла и без того, хотя и улыбается, но заметно, что зла до невозможности. А в таком состоянии она опасна, может понаделать немало глупостей. До невменяемости злая баба – страшное дело…
