Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 87 страниц)
– И как же?
– Дело в том, что это не простые камни. Светлым Богом было сказано так: если мужчина из вашего рода возьмет в руки эти камни, и они в их руках засияют золотым светом – тогда всем станет понятно, что это – настоящий сын своего отца. Ну, а наследником станет тот из детей, у которого камни в руках будут сиять наиболее ярко. Сколько бы людей из нашего рода одновременно не брали в свои руки эти камни, самый сильный и чистый свет будет лишь у одного человека, у того, кого камни считают наиболее достойным титула. Так что с той поры у нас после смерти главы семьи титул и состояние переходят к тому, кого выбрали камни Светлого Бога.
– Подобное относится лишь к сыновьям?
– Да.
– А у дочерей?
– Увы, но в руках у девочек камни не светятся.
– Но, позвольте, а может случиться такое, что камни в руках у молодого человека из вашего рода не будут светиться? Такое бывало?
– К сожалению, все мы не без греха. Если камни в руках мужчин не светятся, то, как это ни прискорбно, но следует признать, что к нашей семье этот человек не имеет отношения, что бы он сам по этому поводу не думал. Было уже несколько довольно пикантных случаев. Думаю, о некоторых из них вы или слышали, или читали.
– Милый граф, расскажите хоть об одном из них!
– Ну, если об одном… Мне лично больше всего запомнился довольно курьезный случай, описанный еще в хрониках времен короля Кейрана Высокого. Так вот, тогда, незадолго до смерти тогдашнего графа Д'Диаманте, который вернулся в свой родовой замок с войны тяжело раненым, ему захотелось (что вполне естественно) узнать о том, кто же из его сыновей станет наследником рода, и к кому перейдет титул после того, как он сам навечно закроет свои глаза. До того времени выяснить это графу вечно было недосуг. Он почти всю свою жизнь провел в армии, лишь изредка заглядывая домой, чтоб засвидетельствовать почтение своей супруге. Так вот, для всех оказалось полной неожиданностью, что ни у одного из четырех сыновей графа камни в руках не стали светиться. Зато у двух присутствующих там же бастардов графа – у сыновей кухарки и служанки – у обоих камни в руках сияли ярким чистым светом. Никто не мог понять, в чем там дело. Скандал был страшный, графиня рыдала и утверждала, что произошло какое-то страшное недоразумение, камни ошибаются, и ни одному из бастардов ни в коем случае нельзя отдавать титул… А уж не говорю о возмущении этой непонятной ситуацией всех четверых законных сыновей графа!.. Тактично опускаю описание разговоров при королевском дворе, где сыновья графа требовали признать испытание незаконным и не имеющим силы… Неизвестно, чем бы закончилась эта скандальная история, если б вскоре после того графиня серьезно не заболела. Перед смертью бедняжка прилюдно покаялась, что все ее сыновья рождены от других людей. Правда, по словам графини, оправданием ей служит то, что каждый раз это происходило от большой, светлой и чистой любви…
Слова графа прервал громкий смех. Об этой истории слышали очень многие, но из уст графа она выглядела такой смешной и забавной!
– Ну, и кто же в итоге получил титул?
– Сын кухарки – граф с детским озорством развел руками. – В его руках камни светились чуть ярче. Как видно, кухарка готовила куда лучше, чем служанка смахивала пыль…
Снова раздался общий смех. Да, чего только в жизни не бывает!
– После того случая и для того, чтоб отныне не повторилось подобного… недоразумения, – продолжал граф, поправляя свои роскошные волосы, – с той самой поры всем сыновьям в нашей семье камни дают в руки еще в детстве, когда ребенку исполняется лет в пять-шесть. Надо признать – в нашей семье, в семье Д'Диаманте, больше не происходило таких… случайностей.
– Граф, сколько сыновей было у вашего отца?
– К сожалению, я был его единственным ребенком.
– А у вас…
– К несчастью, у меня нет детей. Моя жена не может их иметь. Знали бы вы, как меня это гнетет! Но, увы, тут уж ничего не поделаешь…
– Граф, простите за бестактный вопрос… Но неужели у вас, такого красавца, нет детей на стороне? В вашем положении подобное было бы вполне оправдано и извинительно! Плохо, когда древний род уходит в небытие, гаснет, не оставляя после себя никого из наследников…
Такой вопрос могла задать только старая грымза баронесса Фовиле. Любую другую даму за подобный вопрос позже могли осудить, но что взять со старой, чуть ли не выжившей из ума бабуси, к тому же, по слухам, прожившей весьма бурную жизнь? С высоты ее лет позволительно высказать еще и не такое…
– Нет – тяжело вздохнул граф. – Детей у меня нет. Обо мне говорят многое, в том числе и плохое… К своему великому стыду должен признать: кое-что из этих разговоров – правда. Но вот что касается детей… Это вне моих правил и убеждений – иметь ребенка на стороне. Участь бастарда часто бывает очень и очень жестокой. Я твердо убежден: детей надо заводить только в семье, и растить их в любви и заботе. Но вот если бы я в действительности узнал, что у меня будет ребенок, сын, мой наследник… Тогда бы я без раздумий развелся со своей женой, и в тот же день женился б на матери своего ребенка. Это даже не обсуждается. Я так мечтаю увидеть, как в руках моего сына засветится огонь от камней!.. Страшно подумать, что этого никогда не произойдет! До сих пор помню свое изумление, когда с моих ладоней впервые заструился золотой свет, и я понял, что отношусь к числу избранных… Кстати, милые дамы, должен вам сказать, что они, эти камни, имеют имена. Первый из них, черный бриллиант, похожий на колючего ежика – Диа, а второй, бриллиант чистой воды, который состоит, кажется, из одних граней – Анте. По имени этих камней и образовалось имя моего рода – Диаманте…
– Как интересно!
– Согласен. По преданиям, Светлым Богом было сказано, что наш род будет жить до тех пор, пока на свете существуют эти камни. А общем, мы неразрывны. Люди из нашего рода могут разоряться, богатеть, погибать на поле брани иди ходить по миру с протянутой рукой, но эти камни – Диа и Анте – они в любом случае должны оставаться в семье, пусть даже кто-то из нас умирает с голоду. Камни все одно не дадут погибнуть всему роду, всегда выберут достойного продолжателя. Что касается Диа и Анте, то они хранятся в моем замке, в особом тайнике. Можно даже сказать, что под семью замками. Мне бы очень хотелось показать их вам, но мы крайне редко вывозим камни за пределы стен…
– Они и сейчас в вашем замке?
– Разумеется.
– Но, граф, как вы можете оставлять свои бесценные камни в замке, пусть даже и под хорошей охраной? Слуги не всегда могут сберечь хозяйское добро, а уж тем более, если речь идет о такой ценности!..
– Милые дамы, позвольте ответить на ваш вопрос коротко: кроме членов семьи Д'Диаманте никто и никогда не сможет забрать эти камни. Хотя, должен признать, кое в чем вы правы: уже были многочисленные попытки завладеть нашими камнями. В итоге воры так и остались глубоко разочарованными, а Диа и Анте все так же принадлежат нашему роду.
– Тогда, граф, позвольте задать вам еще один вопрос – все не могла успокоиться старая баронесса. – Простите, но со времени вашего появления мы все задаемся одним вопросом: ваша потрясающая прическа – это результат ухищрений опытного цирюльника? Или…
– Или – улыбнулся граф. – Я не вожу с собой цирюльника, у меня просто нет нужды в его услугах. Многие из мужчин нашего рода рождаются именно с такими волосами. По преданиям, это такой же дар Светлого Бога, как и камни.
– Да уж, – завистливо вздохнула неугомонная баронесса, у которой под старость на голове оставались лишь жалкие остатки и прежде небогатой шевелюры, – да уж, вот это, надо отметить, действительно королевский дар!.. И что, у всех членов вашей семьи имеются такая немыслимо роскошная шевелюра?
– Большей частью, но, увы, далеко не у всех… У моего отца были такие же волосы, и у деда, а вот прадед, судя по воспоминаниям, – граф шутливо улыбнулся, – прадед был едва ли не лысым… Кроме того, у некоторых их моих предков были самые обычные волосы… Так что, можно считать, мне повезло…
В это время у стен замка вновь раздался людской гомон и послышался лай собак – возвращались охотники. Как не вовремя! Здесь шел такой интересный разговор! А сейчас надо идти к себе, переодеваться на вечерний прием…
Кристелин поднималась по лестнице в свою комнату, когда внезапно увидела перед собой графа. Похоже, что он ожидал именно ее…
– Кристелин, я заметил, что вы с интересом выслушали историю камней. Скажите, а вы хотели бы увидеть эти камни наяву?
– Конечно. Но вы сами сказали, что они почти никогда не покидают стен вашего замка…
– Вы можете увидеть их наяву, своими глазами.
– Каким образом?
И тут граф заговори. Кристелин, как завороженная, слушала его слова о том, что он влюбился в нее сразу же, как только увидел… Граф говорил о своем одиночестве, о тоске и о том, что не было бы ни на земле, ни на небе счастливей человека, чем он, если бы Кристелин согласилась выйти за него замуж…
Девушка, не веря своим ушам, слушала страстную речь графа. Для нее это были не слова, а музыка, причем музыка волшебная, которую хотелось слушать без остановки… К сожалению, надо спускаться с небес на землю.
– Граф, – тихо сказала она, – граф, должна признать: мне приятно это слышать, но вы женаты…
– Жена! – горько воскликнул тот. – Если бы вы ее только знали!.. Это моя ошибка, причем страшная ошибка, за которую я дорого плачу! К тому же мы уже давно не живем вместе, и у каждого из нас своя жизнь, которая не касается другого. Мой развод – дело давно решенное! Просто до недавних пор я не встречал девушки, ради которой мог резко изменить свою жизнь. Но вы… Кристелин, если б я был холост, вы бы приняли мое предложение?
– О да! Да! Да! Да!..
В тот вечер герцог Белунг позвал в свой кабинет свою дочь. Кристелин, увидев отца, сразу же поняла, что он не просто раздражен, а еще и всерьез рассержен.
– Кристелин, должен вам сказать, что граф Д'Диаманте только что позволил себе немыслимую дерзость – попросил у меня вашу руку и сердце.
– И что вы ему сказали? – выдохнула девушка.
– Лишь то, что и положено отвечать на столь недопустимую просьбу – попросил его сегодня же покинуть мой дом. Меньше всего я ожидал, что гость, со всеми возможными почестями принятый в моем доме, позволит себе подобную выходку.
– Почему выходку?
– Дочь моя, я вас не узнаю! Мало того, что вы уже просватаны, и что у вас вскоре должна состояться свадьба, так граф еще и женат! Вы что, не понимаете самых простых вещей? Даже не знаю, как правильно и какими словами можно охарактеризовать подобное…
– Но почему вы ему отказали? Граф вам нравился…
Герцог внимательно посмотрел на дочь. Побледневшая, сжавшая кулаки девчонка… Она что, влюбилась в этого щеголя? Этого еще не хватало! А ведь, пожалуй, с нее станется. Граф Д'Диаманте достаточно красив для того, чтоб задурить головы большинству и куда более опытных женщин…
– Кристелин, меньше всего я ожидал услышать от вас подобное высказывание. Да, не спорю: граф весьма интересен, как собеседник, с ним приятно общаться… Однако вы, кажется, забыли, что он женат, и, насколько мне известно, браки просто так не расторгаются. Я достаточно наслышан о его супруге, и эта женщина не из тех, с которыми можно легко расстаться. Но граф!.. Находясь в браке и имея законную жену делать предложение руки и сердца другой девушке, да еще и чужой невесте… Не знаю, чего больше в этом поступке – глупости, дерзости или наглости! Я уже не говорю об отсутствии элементарной порядочности по отношению как к нашему семейству, так и к морали, принятой в нашем обществе. Мне пришлось доходчиво разъяснить графу, что он несколько напутал с географией: здесь у нас Север, а не нравы далеких южных стран, где мужчине дозволительно иметь хоть гарем из десятков жен. Этого вам достаточно? И чтоб внести полную ясность, скажу вам следующее: если бы даже господин Д'Диаманте трижды холост, а у вас не будь жениха – и в этом случае я бы ни за что не отдал ему вашу руку. У достопочтенного графа, несмотря на его подлинно древний и знатный род, более чем дурная слава, и отныне я с этим полностью согласен. Простите, но я плохо верю в его так называемую любовь.
– Почему?
– Что с вами, дочь моя? Я всегда гордился вашим умом и вашей рассудительностью, но сейчас вы ведете себя так, будто в вашей голове совсем нет разума! Неужели вам не понятно, что графу нужны вовсе не вы, а всего лишь ваше приданое?
– Нет! Это не так!
– Конечно, граф достаточно убедителен и красноречив. Но не для меня.
– А я ему верю!
– Как я вижу, он успел основательно задурить вам голову. Для меня это еще одно весьма неприятное открытие. Кристелин, разве вам самой не кажется, что верх непорядочности – женатому мужчине подходить со словами любви к чужой невесте (по сути, еще неопытному ребенку), особенно если ты не чувствуешь к этой девушке ничего, кроме страсти к ее приданому. Я и раньше краем уха слышал, что у графа одна великая любовь – деньги, и сейчас начиню жалеть, что не прислушался словам тех, то советовал мне гнать графа в три шеи еще по его приезду в наш дом… Знаете, Кристелин, я редко встречал подобное неуважение как к себе, так и к членам королевской семьи, в которую вы должны войти в ближайшее время.
– Я не люблю герцога, того человека, которого вы выбрали мне в мужья!
– Это что еще за новости? То-то мне ваш жених сказал, что с вами происходит нечто непонятное! Ему кажется, что вы стали избегать его… Он прав?
– Этот человек, мой жених… Он же стар!..
– Кристелин, прекратите молоть вздор! Если уж вы стали говорить о возрасте, то позвольте заметить, что ваш жених и граф Д'Диаманте – одногодки, и обоим по сорок лет. Если их поставить рядом, то все скажут, что основная разница между ними – во внешности и в обхождении, в чем граф – великий дока! Вновь должен заметить, что люди правы: общение с графом не приводит ни к чему хорошему! Да и кто говорит о какой-то там любви? В нашем обществе брак – это взаимовыгодный договор, где учитываются не только интересы семей, но и страны. Мы с вашей матерью тоже были почти незнакомы, когда поженились, но никто не назовет наш брак неудачным. В союзе двух людей уважение к своему супругу часто оказывается куда более важным, чем другие чувства… Повторяю то, что вам должно быть известно не хуже меня: ваше состояние и ваше положение исключают саму возможность заключения брака с кем-либо со стороны, и уж тем более с представителем южных стран. Отдавать такие обширные земли и такое огромное состояние в чужие руки, под чужой протекторат… Кристелин, вы хоть что-то соображаете, или нет? Подобное способна понять даже тупая и необразованная коровница! Что касается графа… Если убрать приятную внешность и изысканные манеры, то милый граф ничем не отличается от тех бессовестных и наглых искателей богатых женщин, для которых не имеет значения, сколько лет выбранной им жертве – пятнадцать или девяносто пять.
– Это неправда!
– Кристелин, позвольте вам заметить, что вы совершенно неразумны, и в данный момент, как я вижу, рассуждать трезво вы тоже не в состоянии. Я начинаю жалеть, что начал с вами этот разговор. Так что сию же минуту идите в свою комнату, и знайте, что я не желаю вас видеть на сегодняшний вечер. Вам надо побыть одной и хорошо обдумать все то, что я вам сказал. Надеюсь, отъезд графа остудит вашу голову и внесет ясность в ваши мысли.
К великому несчастью, герцог недооценил графа. Сдаваться просто так, без боя, по приказу отца девушки он не собирался. И уж тем более господин Д'Диаманте был не намерен упускать столь богатую добычу…
Граф без стука вошел в комнату девушки.
– Кристелин, мне бы хотелось поговорить с вами перед своим отъездом…
Прекрасный граф стоял перед девушкой и смотрел в ее заплаканные глаза таким нежным взглядом, что сердце Кристелин обливалось кровью. Девушка так любила этого человека, а он был настолько одинок…
Меж тем, сохраняя на лице маску страданий, мужчина прикидывал: что ж, сейчас самый подходящий момент, лучшего просто не бывает. Все идет по заранее просчитанному плану. Девица обижена, расстроена, и без памяти влюблена в него… Самое то! Значит, он не зря разливался соловьем все эти дни, и излучал обаяние направо и налево. Нужен еще небольшой нажим, но, главное, нельзя пугать эту бесцветную девицу. Пусть думает, что она сама приняла подобное решение, своей волей…
– Я просил у герцога вашей руки, но получил решительный отказ. Поверьте: это самый горестный день в моей жизни!
– Не только в вашей. И в моей тоже… – по щеке Кристелин сползла слеза.
И тут граф заговорил… Это были не просто слова, а страстное признание в любви. Он говорил девушке о внезапно нахлынувших на него чувствах, о своей несчастной и печальной судьбе, об одиночестве и о многом, многом другом… Тут были и слова о разбитых надеждах, и о том, что он с первого взгляда полюбил ее, и любит ее, только ее одну, но что сейчас их разлучают и отныне сердца двух любящих людей будут разъединены навек, но все это можно изменить, если они сумеют воспротивятся жестокой судьбе…Граф говорил долго, и Кристелин словно купалась этих волшебных, дивных словах…
Но в ее голове все же были остатки здравого смысла. Что он ей предлагает? Бежать с ним, в его родную страну? Будь он холост – Кристелин не раздумывала бы ни мгновения, ставила б все, и кинулась, как в темный омут, за этим чудным человеком. Но граф женат… Это, как спасательный круг, удерживало ее на поверхности…
– Граф, все, что вы говорите – это чудесно, но у вас есть жена…
– Жена! – горячо воскликнул граф, картинно прижав руку к сердцу. – Бессердечная, безжалостная простолюдинка, которую с ухмылкой вынуждены принимать как мои друзья, так и недруги!.. О чем я думал много лет назад, когда делал предложение этой женщине?! Сейчас я, как и прежде, одинок, у меня до сей поры так и нет наследника… Какая жестокая судьба! Вот если бы вы согласились выйти за меня замуж…
– Но…
– Кристелин, вы только ответьте мне: согласны или нет?
– Если бы были свободны – то, конечно, я была бы согласна!
– Тогда пойдемте! Это можно устроить!..
…В маленькой церквушке неподалеку от дворца герцога, которую Кристелин посещала с младенчества, граф битый час пытался уговорить служителя совершить обряд бракосочетания. Старый седой священник, выслушав просьбу графа, пришел в ужас. Вначале он пытался втолковать графу, что не станет сочетать браком человека, уже имеющего законную жену, и юную девушку, не имеющую согласия родителей на этот невозможный брак. Почему невозможный? А разве нуждается в пояснении то, что очевидно любому?
– Ваша просьба о заключении брака между вами немыслима уже потому, что вы, достопочтенный граф, женаты, и оттого все разговоры о союзе между вами и дочерью герцога просто непорядочны! Ни церковь, ни люди – никто не признает законным ваш так называемый брак, и они будут совершенно правы! Что касается вас, граф Д'Диаманте… Вы же взрослый мужчина, а эта девушка еще почти ребенок, которому вы задурили голову баснями о большой любви! Если она, эта юная девушка, вам действительно так дорога, как вы утверждаете, то тем более вы не должны подвергать ее столь страшному испытанию!
– Отец мой…
Кристелин, одумайтесь! – продолжал священник. – Я всегда считал вас трезвомыслящей и рассудительной девушкой, и меньше всего ожидал, что вы способны на нечто подобное!.. Если вы сейчас вернетесь домой, то, поверьте, все еще можно уладить! Граф, поезжайте к себе домой, разведитесь с женой, и возвращайтесь сюда холостым человеком. Говорите, герцог отказал вам в руке своей дочери? Если хотите знать мое мнение, то он поступил верно. И точно так же скажут все остальные. Одна жена, один муж… Если не ошибаюсь, то в Таристане, откуда вы родом, тоже положено одновременно иметь лишь одну жену, а не двух. Любой другой брак в вашем случае будет признан незаконным! Подумайте о собственной репутации, граф, и о репутации этой бедной девушки!.. А вы, сударыня… Вы должны немедленно, сию же секунду, вернуться домой, пока вас не стали искать! Со своей стороны я обещаю молчать о том, что вы хотели сделать. Только вообразите, какой, в случае вашего побега, может грянуть скандал, или же о том, какой страшный удар вы можете нанести своим близким! Не хотите думать о себе – подумайте о них. Кроме того, у вас уже имеется жених! Ваш род…
– Причем тут мой род! – закричала Кристелин. – Вы можете понимаете, что я не могу жить без этого человека, что стоит сейчас перед вами! А мой жених… Я его не люблю, и не думаю, что он любит меня! Брак, о котором договорились мои родные – это просто коммерческая сделка, и не более того. Только вот при заключении этой сделки никто не подумал обо мне, о моих чувствах!..
– А мне кажется, подумали. Ваш жених достойный и порядочный человек. А любовь… Увы, но мы часто обязаны смирять наши желания ради иного, того, что другие считают более важным. В вашем случае, сударыня, вы должны смириться ради вашей семьи… И, простите, граф, что я вынужден вам это говорить, но слухи о вашей дурной репутации достигли даже наших отдаленных земель…
– Перестаньте, святой отец! – вскочил на ноги граф. – Не повторяйте злых наветов, не имеющих под собой никаких оснований!
– То, что вы сбиваете с пути истинного юную девушку, уже говорит о многом… Еще раз прошу меня простить, но мне, глядя непредвзятым взглядом со стороны на всю эту историю, кажется, что вы думаете прежде всего о приданом этого ребенка, а не о…
– Как вы смеете?! – одновременно закричали и Кристелин и граф.
– Смею. Так вот, граф, хочу сказать вам прямо и без околичностей: я знаю герцога много лет, и могу утверждать со всей ответственностью – он не поддается не давлению, ни уговорам. И уж тем более шантажу…
– Хватит! – граф встал, и потянул за собой Кристелин. – Что ж, жаль, святой отец, что наша искренняя просьба о помощи не нашла здесь понимания…
– Кристелин, вернитесь домой! – умоляюще сказал священник. – Не губите свою жизнь и жизнь своих близких…
Но его слова увещевания не слушал ни торопящийся граф, ни Кристелин, которая была словно околдована этим красавцем. Неудивительно: граф то и дело смотрел на нее взглядом, в котором смешивались любовь и боль от возможной потери любимой… Так что голос разума, к которому призывал прислушаться священник, проходил у Кристелин мимо сознания. Долг, честь, ответственность перед своей семьей, боль, которую она может принести своим родным… Кристелин ничего не хотела слушать, да, говоря по чести, слушать и не желала. Ее обуревало другое чувство – страх остаться без любимого человека. Словно ослепленная, она не замечала того, что граф постоянно поглядывает на тонкую струйку песка, стекающую в больших песчаных часах у стены. Кучка песка в нижней части часов становится все больше, и ему следует поторапливаться – вечером в церквушке должна состояться вечерняя служба, на которой будет присутствовать как семейство герцога, так и многие из гостей. Граф понимал – время уходит и ему надо как можно скорей заканчивать с этой пустой комедией…
– Хватит! – наконец не выдержала Кристелин. – Если вы не хотите исполнить нашу просьбу, то я уеду со своим избранником просто так, без вашего благословения!.. – и, схватив графа за руку, девушка повернулась к выходу.
– Постойте! – священник с горечью посмотрел на девушку. – Хорошо. Пусть будет по-вашему. Дочь моя, раз ты настолько обезумела, что не понимаешь моих доводов, которые, без сомнения, остановили бы любого здравомыслящего человека, то я вынужден пойти вам навстречу… Граф, вы согласны положиться на волю Пресветлой Иштр и совершить брак по ее законам?
– Да!
– А ты, Кристелин?
– Конечно, святой отец!
– Безумцы… Ладно, возьму этот грех на свою душу. И сам постараюсь объяснить свой поступок герцогу, хотя далеко не уверен, что он правильно поймет меня… Раз вы оба не боитесь отдать свои судьбы в руки Пресветлой Иштр, и согласны вступить в брак по ее законам… Что ж, в вашем случае подобное бракосочетание допустимо. Хочу, чтоб вы оба знали одно: это брак будет не признан никем, кроме Пресветлой Иштр.
– Хорошо! Только начинайте поскорей!..
– Но, граф, если вы обманете эту наивную девочку, или не выполните свои обещания… За подобными браками Иштр следит очень строго. Запомните: Пресветлая Богиня может жестоко наказать вас обоих за нарушение данных вами обязательств! Она, чтоб вы знали, сурова к тем, кто, поклявшись ее именем, нарушает свои обещания. Тогда ждите бед. В этом вы оба должны отдавать себе отчет!..
– Я все понял! И она тоже…
Церемония была простой и короткой. Отныне судьбы графа и Кристелин были отданы в руки Пресветлой Богини. Конечно, настоящее свадебное заключение брака заняло бы куда больше времени, но девушка об этом не думала. Главное – они теперь навсегда будут вместе! Граф – самый красивый, честный и благородный человек на свете! И что бы там ни говорил священник, но ее муж не может ни обмануть, ни солгать!
Когда все закончилось, и граф, таща за руку Кристелин, направился к выходу, их остановил голос священника.
– И последнее. Кристелин, возьмите – на подрагивающей ладони священника лежал огарок свечи. – Этой свечой я благословил ваше рождение, и ею же заключил ваш брак. Отдаю его тебе. Храни его, как зеницу ока, и ни за что не теряй. С сегодняшнего дня это – твой оберег, и, в самом Можно не сомневаться – их попытаются задержать у Перехода… Вряд ли кто решит, что беглецы рискнут направиться к горам: сейчас осень, и в тех высокогорных местах вовсю начинают дуть ледяные ветры, пронизывающие до костей, и уже идут сильные снегопады, а от резких перемен погоды редкие горные тропки обледеневают до такой степени, что многие из них становятся и вовсе непроходимы… Впрочем, с наступлением осени непроходимой считается вся горная гряда.
Спустя годы, вспоминая то путешествие и сопоставляя факты, Кристелин придет к печальному выводу – у графа все было продумано и подготовлено заранее: и перекладные лошади, и места отдыха, и запасы продовольствия и фуража в самых безлюдных местах, и проводники в горах, и немалая охрана, сопровождающая их… Как это ни горько, но Кристелин должна будет признаться самой себе: брак с ней не был внезапным решением влюбленного человека, а исполнением давно задуманного плана с тщательно проработанными деталями… Наверное, если бы в то время побега девушка даже захотела уехать от графа и вернуться домой, то этого ей никто бы не позволил…
Но осознание этого придет много позже, когда ей не останется ничего, кроме воспоминаний. А пока все было замечательно, волшебно, ново. Кристелин находилась рядом с любимым человеком, искренне считая себя самой счастливой женщиной на свете. Граф был ласков и заботлив, дни и очи пролетали как мгновения, все вокруг казалось радостным, больше напоминающим сказочный сон. Кристелин поняла, то означает выражение – пить счастье полной кружкой… Он переполнявших ее чувств Кристелин хотелось петь, весь окружающий мир виделся в особых красках, и она запомнила дорогу, как путешествие в сказку. В ее память накрепко врезались и причудливые нагромождения камней на развилках дорог, и лесные тропы средь высоких деревьев, и голубоватые горные ледники, восхищающие своей неземной красотой, и смертельно-опасные для тех, кто рискнет пройти по ним в зимнее время…
Это был очень тяжелый путь. Несмотря на все меры предосторожности, при переходе горной гряды погибли двое из тех, кто их охранял: один сорвался с почти отвесной стены, а другой соскользнул с ледника… В ушах Кристелин навсегда остался их крик, полный боли и отчаянья… Правда, в то время ей не пришло в голову, что любящий мужчина ни за что не станет подвергать любимую женщину такой страшной опасности, как зимний переход через горы в холоде, недостатке воздуха, в возможности попасть под очередную лавину…
Но все когда-то заканчивается. Завершился и тяжелый, изматывающий силы переход через горы, а еще через какое-то время они прибыли в Таристан – в страну, где жил граф Д'Диаманте. Когда же они, наконец, оказались в родовом замке графа, Кристелин показалось, что все беды остались позади. Пусть сам по себе замок оказался совсем невелик, и, по сравнению с огромным дворцом ее отца, казался маленьким и бедным, но какое это имеет значение, если она будет жить здесь со своим любимым человеком!
Но ее ждало разочарование. Уже на следующий день граф уехал, оставив Кристелин в одиночестве. Как он пояснил девушке, ему надо срочно заняться разводом со своей женой, и чем скорей это будет сделано, тем лучше для всех. Ну, а Кристелин временно следует остаться здесь, в его замке: не стоит нарушать правил приличия, он представит свою невесту высшему свету Таристана сразу же после получения им развода.
Подобное неприятно кольнуло Кристелин – в ее семье было принято, что все вопросы, касающиеся семьи, отец с матерью решали вместе, и Кристелин была уверена, что и у них с графом будет такая же гармония в отношениях. И потом – она оказалась здесь, в этой чужой стране, и ей очень не хочется оставаться одной, в полной неизвестности…
Однако стоило Кристелин только заикнуться об этом, как граф, снисходительно улыбаясь, пояснил ей, что советы женщины ему не нужны – у него самого есть голова на плечах. К тому же Кристелин уже ждет ребенка, и еще не окрепла после тяжелого пути. Так что пусть она, как и положено верной и преданной жене, ожидает его дома, а он тем временем разрешит все проблемы. Единственное, о чем он просит девушку – чтоб она написала отцу хотя бы небольшое письмо, а уж он, граф, сделает все, чтоб оно дошло до герцога Белунг…
Потянулись тоскливые недели, складывающиеся в месяцы. Постепенно Кристелин стала понимать, что это такое – находиться одной в чужой стране, среди незнакомых людей… Не с кем было перемолвиться даже словом. Немногочисленные слуги в замке были почтительны, но не более того. Более того: в их отношении к девушке чувствовалась некая снисходительность, которую можно было охарактеризовать так – мол, по приказу хозяина ты, привезенная невесть откуда особа, здесь какое-то время командуешь, и мы вынуждены слушаться, но, тем не менее, ты здесь не хозяйка. Другая имеется, своя, законная супруга графа. Вот так-то. А ей, настоящей жене хозяина, когда она приедет сюда, многое из твоих указаний может и не понравиться…
Что еще неприятно царапнуло душу Кристелин в замке графа – так это рабы. Нет, в Валниене тоже были невольники, у ее отца их тоже было немало. Только вот по законам ее страны у всех когда-то купленных рабов внуки уже рождались свободными людьми. К рабам в Валниене относились как к работникам, о благополучии которых надо заботиться по мере сил и возможностей не меньше, чем о благополучии свободных людей. Многие из рабов постепенно обзаводились собственным хозяйством, да и внешне они не особо отличались от свободных людей. А тут… Один большой общий барак, куда с наступление ночи загоняли всех рабов. Там они жили, спали, рожали детей… Вечно недовольные, озлобленные люди с наголо обритыми головами.
