355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Веда Корнилова » Пленники судьбы (СИ) » Текст книги (страница 54)
Пленники судьбы (СИ)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 18:33

Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"


Автор книги: Веда Корнилова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 87 страниц)

Сейчас женщина сидела как раз напротив нас, закрыв глаза и упираясь спиной в стену. Если бы тот мужчина с ворчливым голосом вошел сюда, то он, конечно же, заметил бы нас, но сейчас нас легко может увидеть и женщина, как только она откроет глаза.

Что делать? Койен, отзовись! Может, подскажешь, что нам делать, хватит молчать! Ну наконец-то отозвался!.. Что-что? Не поняла…А, ясно! Ну надо же…

Тронула за руки Кисса и Мариду – все в порядке, я знаю, что делаю… Встала, прошла несколько шагов, и встала напротив женщины. М-да, плохо дело… У нее аневризма аорты, но, вообще-то, с этим заболеванием она могла бы жить еще долго. Только вот недавно кто-то сторонний уже вмешался в течение болезни. Тот человек не стал лечить, а наоборот – подтолкнул развитие болезни, причем сделал все, чтоб жить этой женщине осталось всего ничего. Даже не дни – часы. Скоро стенки аорты истончатся окончательно, и тогда – все… А сейчас у бедной женщины от невыносимой боли просто-таки раскалывается голова… Попробовать полечить? Не знаю, вряд ли получится. Надо хотя бы снять головную боль…

Женщина с трудом открыла глаза, глядя на меня. А ее лицо спокойно, хотя не сомневаюсь, что она искренне удивлена, а перед ее глазами все расплывается, в том числе даже я, стоящая перед ней – такая головная боль не позволяет сосредоточиться.

– Погодите немного… – тихо сказала я. – Скоро вам станет легче…

Я сняла только боль. С остальным… Даже не знаю, имеет ли смысл лечить. Пожалуй, это бесполезно…

Женщина вновь закрыла глаза, и посидела так какое-то время. Когда же она вновь посмотрела на меня, было заметно, что ней полегчало.

– Кто вы? А, впрочем, можете не отвечать… Мне говорили о вас… Глаза у вас действительно красивые. Синие, я таких еще не видела… А где же второй?

– И я здесь – рядом со мной появился Кисс. – Искренне рад вас видеть. Только говорите, пожалуйста, потише…

– Да, конечно… Надо же, у вас, и верно, почти прозрачные глаза… А…

– Если вы имеете в виду меня, то и я здесь – Марида тяжело встала с пола.

– Ваше Величество, прошу прощения за то, что не приветствую вас, как положено, стоя. Извинением мне может послужить лишь то, что сейчас я в таком состоянии, что боюсь упасть сразу же, как только поднимусь на ноги.

– Ваши извинения излишни. Сейчас нам всем не до пунктуального исполнения этикета.

– Благодарю… В свое время вы знали моего отца, барона Сенье.

– Барон Сенье… Да-да, припоминаю. Барон однажды был представлен к двору Харнлонгра. Значит, вы – Авита, его дочь?

– Совершенно верно, Авита. Вернее, то, что от нее осталось… Как видите, брак, заключенный по политическим интересам, не привел ни к чему хорошему…

– Как себя чувствует ваш достойный отец? – надо же: если кто со стороны послушает, то решит, что Марида ведет светскую беседу.

– Увы, он очень болен. Годы, знаете ли, берут свое…

– Мне искренне жаль слышать подобное…

– Благодарю… Сегодняшней ночью в нашем доме было настоящее собрание сторонников моего мужа. Ну, место у нас надежное, охраняемое, так что они особо не стесняются, и мне удалось услышать многое из их разговора. Я вообще часто слышу то, о чем они говорят, и знаю многое из того, что женщине знать не положено… Должна сказать вам всем, что вы – молодцы! – губы женщины тронула чуть заметная улыбка. – Надо же до такого додуматься – спрятаться в этом месте!.. Представляю, как завизжит кто-то, когда узнает, что вы отсиживались здесь, у них под носом!.. А они все равно узнают, рано или поздно… И я никак не ожидала увидеть вас тут… Хотя, нет, вру: кого-то я хотела здесь увидеть… Больше того: знала, что встречу в этом месте одного из тех, кто был с моим сыном в тот час, когда его убили…

– Знаешь, кто эта дама? – повернулась я к Киссу. – Это мать Стихоплета, того мальчишки-поэта, которого убили на рудниках. Помнишь, тогда погибли трое: Хранитель, Евнух и Стихоплет. Так вот, Стихоплет – сын этой женщины…

– Вот как? – Кисс был искренне удивлен. – Да, кажется, Гайлиндер говорил, что отец того юного поэта – один из членов конклава.

– Мой муж… – прошептала женщина. – Будь он проклят! Каждый день с того времени, как он своей властью услал сына на рудники, я молила его вернуть мальчика домой, но он… Сказал – нет! Такой сын ему не нужен. Или полное подчинение, или пусть там, на рудниках, и остается… Говорит, что всегда сможет обзавестись новыми сыновьями, если с этим что-то случится… Мой мальчик… Он был не похож на остальных, и это злило многих. Мальчик любил стихи и умел их сочинять. Еще мой сын не понимал занятий отца, и было чуждо все, чем тот занимался. А этот человек, тот, кого называют моим мужем… Всю жизнь диктовал свою волю мне и нашему сыну, и продолжает заниматься этим даже после смерти мальчика… Он даже не позволил мне похоронить сына, или хотя бы проститься с ним! Сказал, что нашему мальчику и так оказали большую честь: не сбросили в овраг, а закопали вместе с остальными погибшими на заброшенном деревенском кладбище. Муж прямо заявил: жалеет, что рядом со скверным мальчишкой нельзя закопать и меня… Он уже приглядел себе новую жену, и ему надо срочно избавиться от меня как от старой, поношенной одежды… Это заболевание, которым я мучаюсь – им страдают многие люди в моей семье, и с этой болезнью можно прожить долгие годы, но после того, как я узнала о смерти сына, то поняла, что жизни у меня почти не осталось. Болезнь обострилась… Это ведь мой муж постарался, верно?

– Да, – кивнула я. – Тут есть стороннее вмешательство…

– Я в этом не сомневалась… Так вот, сегодня ночью ко мне приходил мой сын, сказал, что мы с ним вот-вот встретимся… Такое частенько происходит перед тем, как кто-то должен умереть: к тому человеку по ночам приходят те, кого он любил, и кто любил его… Кроме того, мой мальчик сказал, что сегодня я должна посетить этот храм. Знаю, что он направил меня сюда не просто так… Как погиб мой сын?

– Он пытался вырваться на свободу. Вернее, не он один…

– Расскажите, как это произошло… Вы же там были!

– Да, были… Но все произошло так быстро…

– Но ведь хоть что-то вы должны были видеть!

Я оглянулась на Кисса. Что там произошло? Все случилось так быстро… Не знаю, что и сказать, ведь я того парнишку-поэта совсем не рассмотрела. Прошлась по своей памяти, разматывая ее, словно свернутый в рулон кусок ткани. А если…

– Дайте вашу руку – сказала я женщине. – И закройте глаза. И запомните: что бы вы не увидели – молчите. Одно ваше слово – и все пропадет…

Не ожидала, но… Надо же, у меня получилось!

… И вновь перед моими глазами появились низкие своды подземных выработок, освещаемые лишь светом факелов, проходящие мимо нас скованные люди, схватка с охранниками, Гайлиндер, рассказывающий о погибших, и он же, читающий отходную молитву над павшими… Такое впечатление, будто я со стороны наблюдаю за происходящим…

Открыв глаза, я увидела, что женщина беззвучно плачет. Понимаю, я видела слишком мало, а погибшего парнишку совсем не рассмотрела… Ладно, попробуем по-другому…

– Кисс, присядь рядом, и дай мне свою руку. Постарайся хорошенько вспомнить ту схватку в рудниках, когда убили Стихоплета… Матери надо увидеть своего сына…

… Снова перед моими глазами замелькали картинки из прошлого, только вот в этот раз я увидела схватку глазами Кисса. Вот бежит один из охранников, Кисс вступает в бой… Закованные люди наседают на охранника – как видно, он был жестоким и безжалостным человеком, раз нападавшие настолько сильно хотят с ним посчитаться… А охранник, судя по всему, человек опытный, и оружием владеет умело. В одной руке у него – меч, в другой – короткий кинжал. Мелькает оружие – не подойдешь… Но такое впечатление, что закованным людям до его оружия нет никакого дела…

А вот и Стихоплет… Ясно увидела задорное юное лицо – совсем мальчишка! И еще внешне он очень похож на лицо той женщины, что сейчас сидит перед нами… Вот он схватил тяжелый камень с земли, поднял его над головой… Ну кто же так воюет, парень, ты весь открыт для удара! Охранник, отбивающийся от наседающих на него невольников… Парнишка с тяжелым камнем в руках кинулся на охранника… Молниеносный укол – и мальчишка сразу же мягко осел, выронив камень из рук – охранник ударил его кинжалом прямо в сердце… На мгновение передо мной вновь промелькнуло мальчишеское лицо, задорное выражение с которого не смогла стереть даже смерть… Лежащий на земле мальчишка чуть улыбался – он умер мгновенно, не мучаясь…

Чуть позже вокруг парнишки со склоненными головами стояли закованные люди… И вновь Гайлиндер читает отходную молитву над телами погибших, неподвижно лежащим на земле…

Как видно, уже перед тем, как мы ушли с места схватки, Кисс вновь обернулся: парнишка лежал со сложенными руками и задорно-мечтательной улыбкой на лице – очевидно, даже в момент своей гибели в его голове рождалось новое стихотворение… Что тут скажешь: поэты живут в своем мире, который многим из нас, не наделенным этим талантом, кажется странным, непривычным и непонятным. Это их кара, дар и наказание…

Открыв глаза, я увидела, что слезы по лицу женщины уже не катятся, а льются без остановки.

– Вот так это и произошло… Еще хочу сказать: вы с сыном были очень похожи внешне…

– Спасибо… А те люди, что все это время были с ним – они что-нибудь рассказывали о моем мальчике?

– Да… – это уже Кисс. Он опустился перед женщиной на колени, и стал повторять ей слова Гайлиндера, которые тот говорил о погибшем мальчике-поэте. Непонятным образом Кисс изменился: в его голосе появились теплые бархатные нотки, умиротворение, тепло, и в то же время нечто успокаивающее, в движениях – кошачья мягкость, да и сам он будто изменился внешне, стал загадочно-обольстительным… Он снова будто включил свое потрясающее обаяние. Вон, бедная женщина его слушает, и даже чуть улыбается – кажется, после слов Кисса у нее чуть отлегло от сердца…

Глянула на Мариду – та смотрела на Кисса с непонятным выражением на лице, так, будто она пыталась что-то вспомнить, и, без сомнений, сейчас это у нее получилось. Такое впечатление, что она растеряна… А, ладно, с этим разберемся потом.

Когда Кисс закончил свой рассказ, Авита вздохнула:

– Спасибо, мне стало много легче… Сейчас я понимаю, зачем ко мне сегодняшней ночью приходил мой сын – теперь я хотя бы знаю, как это произошло и как погиб он, мой мальчик, а не то все, что мне сказал мой муж… – тут женщину передернуло – сказал «Твой сын сдох, как собака»… А на самом деле мальчик погиб в бою, пытаясь вырваться на свободу… В моем роду все мужчины служат в армии, и смерть в бою – почетна, и говорит о том, что он не опозорил свое имя! Он был из тех, кто сражался за свою свободу, и просто не мог поступить иначе!.. Мальчик мой, как же я хочу к тебе!..

– Надо жить…

– Зачем? Я вышла замуж в шестнадцать лет… Вернее, меня выдали – моя семья считается одной из самых родовитых в Нерге, и состояние у меня было немалое. Муж меня никогда не любил – так, считал чем-то вроде приложения к моему приданому, а затем и к нашему сыну. Впрочем, сына он тоже не особо любил, считал чуть ли не дураком: дескать, кроме стихов и глупостей, он ни что не годен… Родня мужа, кстати, полностью разделяла это мнение. Ну, а я… Я тоже не испытывала к мужу особо нежных чувств, и весь смысл моей жизни был заключен только в сыне… Более того: я терпела мужа и подчинялась ему только ради нашего ребенка. Это был брак двух не любящих друг друга людей.

– Но сейчас…

– А сейчас, когда мой удивительный мальчик погиб, нас с мужем уже ничего не связывает. Да и влияние моих родственников при дворе в последнее время ослабло, так что мой муженек уже приглядел себе новую жену, опять-таки, исходя из своих политических интересов. Не тянул долго… Ему нужна новая родня, более влиятельная. Вот и все. А я… Я ему мешаю, так что… Ну, вы сами все видите и понимаете: он сделал все, чтоб моя болезнь обострилась, и чтоб я умерла до окончания праздников. По законам Нерга, если один из супругов умирает в течение этих праздничных дней, то второму супругу можно играть свадьбу хоть на следующий день после похорон, без всякого траура и поминаний по умершему. Этим законом, кстати, пользуются многие… Недаром люди мрут, как мухи, в дни празднования схождения в мир Великого Сета…

– А родня вашего мужа? Что говорят там?

– Родня… – чуть скривила губы женщина. – Настоятель этого храма – дядя моего мужа, и этот человек вечно подтверждает свое согласие с любым действием моего дорогого супруга. Они полностью и во всем поддерживают друг друга. По его мнению, моему мужу давно надо было избавиться от меня, и завести себе другую жену, тем более что они уже кого-то присмотрели… Ну, это все их политические игры, где я выступаю на стороне проигравшей.

– До того, как зайти сюда, вы говорили с настоятелем? Дядей своего мужа?

– Да. Сегодня я хотела попросить этого человека позволить поставить свечи в память о моем погибшем сыне, но мне этого не позволили – недостоин, говорят, твой сын того, чтоб о нем помнить и молить о милости к нему Великого Сета. От настоятеля я услышала не слова сочувствия или жалости к погибшему родственнику, а одно поучение и брань. Мол, дерзкому мальчишке, что позорил имя своего отца, послана такая же позорная смерть, а мне, раз я родила столь никчемного сына, положено не горевать о его смерти, а набраться смелости, и избавить мужа, этого достойного человека, от своего присутсвия. Все одно, дескать, твой никудышный сын лежит не в фамильной усыпальнице, а зарыт, как собака, с каторжниками невесть где… Настоятель всячески подчеркивает, что я уже никому не нужна. Как вы понимаете, моя судьба уже предрешена.

– Можно попробовать вылечить ваше…

– Не надо. Вы забываете, кто мой муж. Он снова сделает то, что хотел, да еще и поймет, кто мне помог: все же в конклаве сидят умелые колдуны, и для моего мужа считать с меня нужную информацию – пара пустяков. Это человек все равно избавится от меня тем или иным способом, причем в самое ближайшее время – для себя он уже все решил. Так что спасибо за ваше предложение мне помочь, но… Нет. Я жила только ради сына, но теперь потеряла даже его. Нет ни смысла жизни, ни желания жить, ни здоровья… И потом, я очень хочу уйти к сыну, быть вместе со своим мальчиком… Вы же это видите и сами.

Да, тут уже ничего не поделаешь – эта несчастная женщина приняла для себя окончательное решение.

– Сколько мне еще осталось? – она повернулась ко мне. – Только честно! До вечера дотяну?

– До вечера – да. А до утра…

– Значит, мне надо поторапливаться, и успеть кое-что сделать для того, чтоб мой дорогой муженек не чувствовал себя победителем… Разлюбезный супруг подзабыл, из какой я семьи, а в моем роду считается позором, если мы не отплатим обидчику, пусть даже перед смертью. Я могу и готова помочь вам в пику мужу и его родне, и вместе с тем сделаю это, чтоб отомстить им хоть в какой-то мере за смерть моего сына. И потом, ваша услуга неоценима: сейчас я не только узнала, как именно погиб мой мальчик, но даже это увидела своими глазами, хотя страшно и больно видеть, как гибнет твой ребенок… Все эти долгие годы супружества я, стиснув зубы, и взяв свою волю в кулак, очень многое терпела ради своего сына, а оказалось, что все это было напрасно. Так что теперь мой ход, хотя в любое другое время я против мужа не пошла бы ни за что на свете – все же я хорошо знала как свой долг, так и свое положение в обществе, и никогда не нарушала принятых на себя обязательств!

– Но…

– Выслушайте меня. Я не привыкла оставлять неоплаченные долги, тем более не намерена делать это перед смертью, а то, что вы сегодня сделали для меня… Теперь моя очередь расплатиться с вами. Прежде всего хочу сказать: спасибо вам за все.

– Но…

– Далее… – женщина подняла руку. – Прежде всего, у нас мало времени, так что пока говорю я. Так вот: сегодняшней ночью в нашем доме я слышала разговор в кабинете мужа… Моя комната находится неподалеку, и часто слышала многое из того, что мне знать не положено… Так вот, надо признать – натворили вы дел! Часть конклава в бешенстве, другая часть чуть ли не в открытую насмехается над своими противниками, теми, кто сейчас у власти… Крови вы им попортили предостаточно! В общем, произошло очередное обострение схваток меж разными группировками в конклаве. Вас ищут. Можно сказать – кинули на это все, что только можно. Не дать вам улизнуть – дело чести. Весь вопрос в том, в чьи руки вы попадете, какая из заинтересованных групп сумеет схватить вас первой… Впрочем, для вас, по большому счету, это без разницы – ни те, ни другие жалость проявлять не намерены. Колдуны из конклава даже пообещали выпустить из тюрем кое-кого из недавно арестованных главарей бандитов, если их дружки помогут поймать вас…

– Даже так?

– Да. Патрули на улицах, усиленные наряды, обыски и проверки на всех воротах, ведущих из города… Дорога в Харнлонгр под надежным прикрытием – в ту сторону лучше не соваться. Если все же рискнете пойти… Вас возьмут в любом случае, причем это даже не обсуждается. Сейчас к Сет'тану стянуты большие силы, и должны подойти еще войска – их специально вызвали, махнув рукой на все остальное. Перекрывают все дороги, ведущие к Харнлонгру и соседним с ним странам… К вечеру сюда нагонят столько войска, что кое-какие места в провинции останутся практически без армии и охраны.

– Они так рискуют?

– Да. Вы красивая – Авита посмотрела на меня. – За вами особо охотятся – дескать, надо кое-что исследовать… Как я поняла, вас велено брать живой. Королеву – тоже. А вот что касается вас, молодой человек… Сказано так: в случае чего – не жалеть, пустить в расход… Главное, чтоб никто из вас не ушел…

– Так куда же…

– Не перебивайте меня! Хотите знать, что я думаю по этому поводу? Вы можете попытаться уйти по старой объездной дороге, на которую можно попасть, если выедешь из Западных ворот.

– А куда она ведет, эта дорога?

– Петляет чуть ли по четверти страны, но в конечном итоге выводит к границе Крайса. Карту бы вам, но чего нет, того нет.

– Это верно…

– Кстати, стражников у Западных ворот все же поменьше: считается, что вы, скорей всего, будете уходить в сторону Харнлонгра, так что именно в том направлении и сосредоточено основное внимание и основные силы. А дороги с Западных ворот ведут в более пустынные местности, и оттуда до границ Харнлонгра так просто не доберешься…

– Ну, это другой вопрос. Для начала нам хотя бы вырваться за пределы Сет'тана, а там уж как боги распорядятся. Пошлют нам удачу – спасемся, а если нет… Итак, допустим: мы за воротами. Куда нам двигаться дальше и как найти ту объездную дорогу?

– Тридцать пятая верста от Западных ворот, отворотка налево, большой треугольный камень из темного вулканического стекла на пересечении дорог… Место довольно приметное, мимо никак не проедете. Там и сворачивайте, а все дальнейшее зависит только от вас. Вы ведь видели, какие хорошие дороги в Нерге? Особенно те, которые ведут в столицу… Так вот, та объездная дорога, что начинается на тридцать пятой версте – она на них совсем не похожа. Не мощеная камнем, а обычная грунтовая. Места на той дороге довольно заброшенные, людских поселений немного, местность холмистая, довольно засушливая, да еще и с многочисленными оврагами… Там, в случае чего, можно попытаться спрятаться. Кроме того, та объездная дорога в последнее заслуженно пользуется дурной славой. Сейчас туда не суются, во всяком случае, стараются не соваться без крайней нужды, так что для вас – это единственный и наилучший выход. Если, конечно, вы там сумеете проехать – очень опасно…

– А что такое на той дороге…

– Если честно – не знаю. Просто слышала, что в тех местах седмиц шесть-семь назад один из колдунов испытывал свое новое создание. Вернее, этот не совсем новое, разработки по этой теме идут уже многие и многие десятилетия, и только сейчас в цитадели добились того результата, на который они и рассчитывали. Что именно представляло из себя это самое создание, выращенное в лабораториях – о том имею лишь самое общее представление. Вы, думаю, тоже наслышаны о том, чем занимаются некоторые, с позволения сказать, исследователи…

– Да уж…

– Так вот, все, что мне известно о произошедшем, так только то, что и самого колдуна, и двух его учеников, слуг, охрану… В общем, всех нашли изодранными в клочья. Муж очень досадовал из-за гибели колдуна, которого убило то…создание. Дескать, наука понесла невосполнимую утрату. По мнению очень многих членов конклава это был какой-то невероятный гений, на которого все остальные чуть ли не молились. Мол, светлейшая голова и потрясающий ум, который умудрялся делать невероятные вещи… А это… создание – оно исчезло. Его искали, но так и не нашли. Но с той поры в тех местах начали пропадать не только домашние животные – что можно было бы списать на диких зверей, но исчезают и люди, живущие там.

– Даже так?

– Увы. Да и на дороге стало очень и очень неспокойно: не скажу, что на ней гибнут все подряд – нет, многие из тех, кто едет, добираются до нужного места без осложнений, живыми и здоровыми. Что ж, некоторым везет, ведь той сбежавшей твари тоже нужен сон и отдых… Но примерно столько же путников на этой дороге пропадает бесследно. Хотя, нет: находят части их останков, опознать которые невозможно, да и смысла в том нет… В общем, хочется надеяться, что если вы туда направитесь, то попадете в число тех, кому везет, и кто умудряется благополучно проехать то опасное место. А если нет… Поверьте, вам лучше умереть там, чем в цитадели…

– Понимаем.

– Боюсь, понимаете не до конца. Поверьте, вам лучше сделать все, только чтоб не попасть живыми в руки колдунов. О пощаде и прощении, разумеется, и речи быть не может. Дело в ваших душах. Окажетесь в лапах коллег моего мужа – лишитесь и их…

– Не знаете, что представляет из себя это… творение колдунов? Ну, сбежавшее… создание?

– Не имею ни малейшего представления. Мой муж в разговоре со своими коллегами называл его то созданием, то тварью, то уродом… Ну, муженек для характеристики тех, кого выращивают в лабораториях цитадели, частенько применяет и многие другие выражения, не менее бранные. Еще муж в разговоре с кем-то жаловался, что на то существо денег вбухано невесть сколько, и что разрабатывали тот проект не просто долго, а очень и очень долго. Что-то весьма перспективное, хотя и окончательно пока что не доведенное до конца, но, тем не менее, его уже можно было готовить к заданной миссии, к той, ради чего оно и было создано…

– А стражники? Их там много, на объездной дороге?

– Да кто сейчас туда пойдет?! Даже при наличии приказа в те места на дежурство отправятся очень немногие. Каждому хочется жить, а не совать свою голову под чьи-то зубы. Или когти… Так что на той дороге очень мало охраны, да и та сейчас большей частью не торчит на открытых местах, следя за порядком, а отсиживается в домах. Ночью там вообще никто старается носа на улицу не высовывать. И кто их за это осудит? Все одно никто из начальства не сунется с проверкой…

– А как же на подобное смотрят власти?

– Зачистку собираются проводить сразу же после праздников, причем к этому делу намерены привлечь армию.

– А зачем армия?

– Иначе, говорят, справиться сложно… Так что порядок в тех местах, без сомнений, наведут. И сбежавшую тварь отловят. Поймают, нейтрализуют, или просто убьют… Не в первый раз. Полевые испытания частенько заканчиваются такими вот… неприятностями. Другой вопрос: сколько для этого понадобится сил, и сколько при том прольется крови… Хотя, если честно, я все же не понимаю, отчего то существо до сей поры так и не отловили? Мне что-то плохо верится, что колдунам для этого нужна армия. Раз они создали это существо, значит, имеют представление и о том, как с ним можно справиться. А ведь та тварь все еще на свободе и убивает людей… В общем, решайте сами – идти вам туда, или нет. Но на мой взгляд, для вас сейчас главное – покинуть Сет'тан… Учтите: на Западных воротах охраны тоже хватает.

– Но как нам выйти из храма? Вы же сами только что сказали – нас вовсю ищут! До Западных ворот нам просто-напросто не дойти!

– Выйти… Это, кстати, совсем несложно. Не знаю, как вы сюда забрались, но раз сумели открыть один замок, то не думаю, что для вас составит такой большой труд открыть и другой. В той, в соседней кладовой, что расположена рядом с вами, находится склад самой разной одежды для служителей. Подберете себе что-либо из того, что там имеется, тем более, что храмовников обычно не останавливают для проверок…

Теперь понятно, – подумалось мне, – теперь понятно, отчего за то время, что мы сидим здесь, в соседнюю дверь заходили несколько раз. За одеждой. Все же одежда – это не мебель, и уж тем более в праздники, при большом скоплении народа ее можно без труда порвать или испачкать. Заменить одну одежду на другую несложно, особенно если имеется возможность взять запасную.

– К сожалению, – продолжала женщина, – к сожалению, мне совсем нечего дать вам с собой. Наличных денег на руках у меня нет, впрочем, их никогда не было – всем распоряжается мой муж, так что… Да, и вот еще, вам надо знать одну очень важную вещь: эти, из конклава… В общем, они намерены пустить по вашему следу кое-кого из своих созданий, из тех, что выращивают в цитадели, так что вам надо быть очень осторожными… И уходите отсюда поскорей. Вот еще: чтоб выйти из города, вам нужно будет сказать пароль. На сегодня это слово – «заклание». А…

В этот момент в дверь постучали. Все тот же ворчливый голос почтительно произнес:

– Госпожа, карета вернулась.

– Иду! – громко сказала женщина. Она с трудом поднялась на ноги. – Вы сняли тяжесть с моей души. Извините, что я вами так разоткровенничалась… Просто хочется хотя бы раз в жизни высказать все, что накопилось за многие годы!.. Сегодняшней ночью я уйду к сыну… Это так? – повернулась она ко мне.

– Да…

– Прекрасно. И вот что еще: моя мать верила в Светлые Небеса… Если вам каким-то чудом удастся уйти из Нерга, то поставьте свечи за помин души моего сына и меня…

– Обещаем.

– Спасибо… И прощайте.

Женщина пошла к выходу, но я-то видела, каких невероятных усилий ей стоит держаться на ногах. Тем не менее сейчас отсюда уходила не сломленная и раздавленная женщина, а сильная и уверенная в себе аристократка. Отчего-то мне подумалось: на пути у этой женщины лучше не стоять, и в другое время она нам вряд ли бы стала помогать.

Авита и ее муж… Можно не сомневаться: муж этой женщины тоже очень жесткий и сильный человек, иначе он бы не мог дойти до высот в конклаве – там мягким и уступчивым людям делать нечего. Два человека с сильной волей в одной семье уживаются плохо, и подобный брак держится лишь на том, что один из двоих сознательно смиряет свои порывы. Должно быть Авита долгие годы многое удерживала в свой душе, смирялась ради сына, но сейчас об этом и речи быть не может…

А немного позже, стоя неподалеку от окна, мы увидели, как карета двинулась с места…

– Что скажете? – повернулась к нам Марида.

– Она нас не обманула – в этом я уверена. Так что нам надо действовать, и прежде всего – как можно быстрее покинуть это место. Остальное будем решать потом, по ходу дела.

– А ведь я помню ее отца… – задумчиво сказала Марида. – Достойный был человек, только уж очень поддавался чужому влиянию. Ну, Нерг ломает многих… Так, надо раздобыть какую-нибудь одежду. Предлагаю пойти в ту кладовую всем вместе – все одно нам здесь больше делать нечего.

– Погодите… А как мы найдем те самые Западные ворота?

– Дорогу к ним я знаю – вздохнула Марида. – Покажу. Что именно и где находится в Сет'тане – это мне хорошо известно. Вот за его пределами…

– Простите, уважаемая атта, что перебиваю вас, – заговорил Кисс. – Но перед тем, как направиться сюда, я неплохо изучал карту окрестностей столицы колдунов, так что имею общее представление о том, куда ведут дороги из Западных ворот.

– Замечательно! – улыбнулась Марида. – Мне остается только радоваться тому, что Всеблагой послал мне вас…

– Тогда пошли в соседнюю кладовую – вмешалась я. – Поищем там что-либо из одежды, тем более что на лестнице сейчас, кажется, никого нет…

– Да-а… – и тут не Кисс не мог удержаться от ехидства. – Вот что значит женщины! При одном упоминании о кладовой с одеждой они готовы кинуться туда со всех ног! Дорогая, спешу вас разочаровать: одежда там, похоже, только мужская, причем исключительно для храмовников. Впрочем, радость моя, когда подобные мелочи вас останавливали?..

Как же иногда мне хочется треснуть Кисса по затылку! Причем врезать ему со всего замаха…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю