Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 87 страниц)
Неужели это тот самый человек?.. Да-а… Надо же: ни одна из крыс, существ, которые славятся своей молниеносной быстротой – ни одна из них не успела пустить в ход ни свои зубы, ни когти. Реакция у того парня куда быстрей… Невероятно!
Не сговариваясь, мы задрали вверх головы. Тот человек поднимался наверх по совершенно отвесному склону оврага, причем не на руках и ногах, как бы это попытался сделать любой из нас, а в своем движении куда больше напоминал паука – перебирал щупальцами по камню и малейшим шероховатостям почвы с удивительной ловкостью и быстротой, и именно с их помощью так легко забирался по стене. Да, со стороны посмотреть – настоящий паук, прямо мороз по коже… Страшно, неприятно, жутковато и поразительно… Еще немного – и он оказался на верхнем крае оврага. Человек смотрел на нас сверху, не желая подходить ближе. Кажется, он старается держаться от нас нашей троицы как можно дальше, и в то же время было понятно – не хочет уходить. Прошло несколько мгновений – и он скрылся с наших глаз…
– Лихо ползает! – кажется, был впечатлен даже Кисс. – Меньше всего мог ожидать помощи от него! Надо признать: если б не он… Интересно, он человек, или нет? Пожалуй, человек, ведь лошади в его присутствии не проявляют беспокойства.
– Что, однако, они сделали с человеком! – в голосе Мариды была явственно слышна горечь. – Скоты! А этот парень… Похоже, он знает, что представляют из себя эти крысы, или как их там правильно называть…
– Все, поехали дальше! – Кисс направился к Медку. – Не будем терять время понапрасну. Думаю, он от нас не отстанет. Раз такое дело, то можно не сомневаться – догонит…
Глава 19
Из этих оврагов мы выбрались только к вечеру, когда солнце вовсю клонилось к закату. По словам Кисса, нам удалось заметно срезать дорогу. Если вспомнить слова Авиты от том, что эта дорога хорошо петляет по большой территории Нерга, то выходит, что мы по-прямой миновали большую часть этих петель. Теперь, если проедем дальше, то через пару десятков верст сумеем выйти на совсем иную дорогу, но и эта новая дорога также может вывести нас к границе. Самое удивительное в том, что за все это время на своем пути мы не встретили ни одного человека. Как видно, вполне обоснованный страх перед блуждающим по округе чудовищем заставлял людей сидеть по домам, не выходя за пределы своих селений. Что ж, как бы ужасно это ни звучало, но для нас подобное – только во благо.
Как мы ни оглядывались всю дорогу, но того человека создания так больше и не видели. Отстал? Нет, вряд ли, да и Койен говорит то же самое. Скорей всего, он сейчас охотится, и остается лишь надеяться, что та охота идет не на человека…
На ночь остановились в месте, напоминающем крохотную котловину. Похоже, раньше и здесь частенько останавливались люди. Несколько кострищ, удобные места для сна… И все же какое-то время в этом месте никого не было: трава, росшая неподалеку, была довольно высокой – значит, лошади ее давно не трогали. Что ж, нам это только на руку.
Итак, вопрос: куда нам идти дальше? Ничего, с утра сориентируемся по местности, сообразим…
В этот раз мы развели костер, благо у Кисса оказалось огниво – он попросил его у стражников в селении – мол, надо бы его иметь на всякий случай, вдруг огнем то чудище отгонять придется, а огнива с собой мы не прихватили. Дескать, когда собрались сюда, то об этом просто не подумали… Ну, а стражники были рады помочь Серым Змеям в таком пустяке…
Надеемся, что свет огня не очень заметен издали. Конечно, за нами идет охота, и опасность, если можно так выразиться, грозит со всех сторон, но нам надо хоть немного отдохнуть и поесть горячей еды. И потом, мы все очень устали, вымотались, и хочется просто посидеть у костра, смотря на огонь, которой давал призрачное ощущение защищенности и покоя. Можно не думать ни о чем плохом и просто поговорить друг с другом. Пусть даже и о какой-нибудь ерунде… А уж если на вертеле сейчас греются лепешки и куски копченого мяса… И не только.
Дело в том, что пока мы шли по дну оврага, то сумели раздобыть двух больших степных зайцев – оказывается, этих шустрых зверьков здесь было полным-полно. Один из этих зайцев прямо-таки свалился нам на голову – как видно, неудачно прыгнул, и, вместо того, чтоб приземлиться на другой край оврага, свалился нам прямо на голову, и переломал себе лапы… А другой выскочил нам навстречу… Так что ужином мы были обеспечены, и даже более того – одного из зажаренных зайцев было решено оставить на завтрак. Увы, соли и у нас не было, но в нашем нелегком положении выбирать не приходилось. К тому же жарящейся на костре тушки пахло так вкусно, что в наших пустых желудках раздавалось громкое бурчанье.
Постепенно спало напряжение долгого дня, но, тем не менее, сна не было – каждый из нас в глубине души ждал, что тот непонятный человек должен вновь подойти к нам. Думаю, сейчас он где-то неподалеку, может, совсем рядом с нами, возможно, слушает наши разговоры. А может, в данную минуту он находится вдали от этого места, и появится позже, но вот в том, что он придет рано или поздно – в этом никто из нас не сомневается. Главное – при его появлении не совершать резких движений…
– Лия, – спросила меня Марида. – Лия, а ты не спросишь у Койена: как там Авита?
– Авита… – я чуть помолчала. – Увы, ее больше нет. Она умерла еще вчерашней ночью. Ее дорогой муж не стал тянуть с погребением: уже к утру тело бедной женщины было сожжено в присутствии членов ее семьи – в Нерге существует и такой способ упокоения. Дело в том, что ее разлюбезный супруг категорически возражал против того, чтоб его умершая жена лежала в их семейной усыпальнице – мол, раз не сумела дать ему достойного сына, то и ее останкам нечего делать среди праха почтенных людей… Приказал ее сжечь, а прах развеять по ветру… Правда, чуть позже он очень пожалел об этом.
– Отчего? Совесть замучила?
– При чем тут совесть! Просто к тому времени выяснили, где мы отсиживались чуть ли не сутки – в храме, у них под носом…
– А как выяснили?
– Эти самые крысы вынюхали – их через какое-то время пустили по нашему следу… Так вот, после того сразу вспомнили и о том, что именно в той кладовой Авита находилась довольно долгое время… Так вот, когда это стало известно, то к тому времени тело бедняжки было уже сожжено, и именно эта новость взбесила мужа Авиты до предела. Будь Авита к тому времени еще жива – из нее вытряхнули бы все, что она знает о нас… Даже к мертвому телу бедной женщины вызвали бы некроманта, заставили б ответить на многие вопросы… Но Авиту к тому времени сожгли, от нее остался только пепел, так что даже дух бедной женщины не вызвать, во всяком случае в ближайшее время подобное точно не получится – такова особенность, если тело не хоронят, как положено, а сжигают. К тому же вызванные духи умерших могут не сказать всей правды – ведь чувства все равно остаются при них… Сейчас муж Авиты в бешенстве, тем более что она оставила ему обстоятельное послание, где высказала дорогому супругу все, что о нем думает, а заодно выложила все, что накопилось в ее душе за многие годы. Вместе с тем женщина написала письма родным, где рассказала, как погиб ее сын. Все же тогда в каменоломне убили не простого землекопа, а человека, относящегося к одной из самых родовитых семей Нерга, и теперь родственники Авиты молчать не намерены, тем более что особой любви к ее мужу никто из них не испытывает… В общем, там сейчас такие страсти кипят…
– Да что они могут сделать против колдунов?
– Против колдунов – совершенно ничего, но Авита сделала необычный ход. Она в последний день своей жизни успела написать новое завещание и даже заверила его нужным образом, в котором просила применить к ее состоянию закон Основ.
– Чего-чего? – не понял Кисс.
– Закон Основ? – Марида, чуть усмехнувшись, покачала головой. – Сильно…
– Да, особенно если учесть, что именно ее приданое и титул принесли ее мужу и состояние, и его нынешнее положение… Видишь ли, Кисс, в древнем Нерге считалось, что настоящий ученый должен заниматься лишь наукой, а семья, деньги, имущество и все такое прочее ему только мешает, не дает раскрыться присущим человеку талантам в полной мере. Дескать, настоящий колдун должен быть беден, одинок, едва ли не голоден, и не иметь никаких обязанностей, кроме как перед наукой… Вот для этого и был принят закон Основ – когда все имущество таких людей передавалось в распоряжение конклава. Сейчас, конечно, этот закон применяется редко, но, опять-таки, его, этот закон Основ, никто не отменял, и он все еще продолжает действовать. Кстати, в Нерге то и дело случаются упоминания о его, так сказать, применении на практике…
– И что из этого следует?
– Видишь ли Кисс, этот закон – он довольно сложный, и трактуется по-разному, и существует немалое количество вариантов Основ. Но в применении к завещанию Авиты звучит примерно так: все то состояние, что принадлежало Авите до замужества (а ей принадлежало, считай, все, включая дом и все земли; кроме того, согласно брачного контракта, у них с мужем было общее имущество, которым Авита могла полностью распоряжаться)) – так вот, все это должно быть поделено меж ее семьей и конклавом в равных частях, мужу же не достается ничего. Супруг остается, можно сказать, нищим, и не имеет права взять из дома ничего, кроме личных вещей, и лишь тех, что сумеет унести в своих руках… Пусть, мол, и дальше занимается наукой во славу Великого Нерга. Получается, что муж Авиты остается ни с чем, кроме любви к науке – и все по правилам Основ! В общем, такой плюхи от жены он никак не ожидал.
– Ну и что? Такое случается…
– Ты не дослушал. Такие завещания, где упоминается закон Основ, не оспариваются ни в одном суде. Это, если можно так выразиться, одно из тех столпов, на которых стоит Нерг. Дескать, если у кого-то появилось желание передать часть своего имущества конклаву – то это должно только приветствоваться, и никаких препятствий для этого нет и быть не может. Нужно только поблагодарить того человека, что настолько чтит древние законы… Так вот, как сказал бы Толмач, самый прикол состоит в том, что муж Авиты должен публично либо согласиться с этим завещанием, либо отказаться от него. Выбор за ним. Если он откажется исполнять волю умершей жены, то есть откажется выполнять закон Основ, то с него сразу же снимутся все звания, он должен в тот же день покинуть конклав, его имя будет вычеркнуто из всех документов… Проще говоря, он слетает со всех должностей, его слово обесценивается, и отныне не имеет права не только заниматься наукой, но даже общаться с бывшими друзьями. Впрочем, они тоже будут обходить его стороной. Дескать, этот человек ставит свое добро выше общественных интересов. И хотя при этом он сохранит при себе все свои деньги и имущество (семье Авиты и конклаву не достанется ничего), но по статусу он приравняется, считай, к простолюдину…
– А если согласится исполнить это завещание?
– Тогда, как говорится, он останется в авторитете, но нищим. Все состояние будут поделено меж семьей Авиты и конклавом. Подаяние бывший муж Авиты, конечно, просить не будет, однако остаться бедняком в его годы… Он ведь уже далеко не молод и привык к определенному уровню жизни, к комфорту и положению в обществе. И, без сомнений, в этом случае он никоим образом уже не может рассчитывать на выгодный брак – без денег и титула жены он вряд ли кому нужен. Родовитых, но небогатых колдунов в его возрасте полно – увы, но сколотить состояние дано не каждому…
– Жуткий вы народ, бабы… – чуть усмехнулся Кисс.
– Что есть, то есть… – и в этот момент я увидела, что рядом с нами, на границе света и тьмы, появилась высокая сгорбленная фигура. Внутренне невольно сжалась: как бы он снова не выпустил свои жуткие щупальца…
Как видно, об этом же подумали и Кисс с Маридой – они тоже заметили подошедшего, но вскакивать с места или бежать никто из нас не стал. Просто незачем: этот человек во много раз быстрее любого из нас – если надо, догонит без особого труда, даже если мы помчимся от него со всех ног…
– Ну, чего стоишь? – повернулся к подошедшему Кисс. – Раз пришел, проходи к огню. Надеюсь, ты его не боишься…
Тот какое-то время колебался, затем нерешительно сделал к нам шаг, другой… Его драной накидки на теле не было, и мускулистый торс человека чистым нельзя было назвать при всем желании.
– Присаживайся – кивком Кисс указал ему на место подле себя. – Мы за день устали, и ты, думаю, тоже… Места у костра всем хватит. Однако до чего же ты тихо ходишь! Песок под ногами – и тот не скрипнет!
Немного потоптавшись на месте, человек уселся на землю, но не возле Кисса, а ближе к нам, на небольшом отдалении от огня. Кажется, подошедший немного побаивался Кисса, и оттого старался держаться на нашего товарища подальше. Если сейчас что пойдет не так, то, похоже, этот человек в любой момент готов сорваться с места и вновь убежать в темноту.
– Тебя как звать? – спросил Кисс на языке Нерга. – А то подошел, а как к тебе обращаться – не знаем. Меня звать Кисс, а у тебя какое имя?
Человек молчал, лишь исподлобья смотрел на нас. Может, он и человеческой речи не понимает? Хотя должен…
– А меня ты понимаешь? – спросила я его на языке Славии. – Я – Лия. Может, и ты назовешься?
Но тот по-прежнему молчал, лишь смотрел на нас.
– Может, ты знаешь мой язык? – спросила Марида на языке Харнлонгра, но и ей ответом было молчание. Мужчина продолжал смотреть на нас, чуть сощурив глаза от огня.
– Понимаешь, о чем мы тебя спрашиваем? – обратился к нему Кисс на языке Валниена. – Нет? Интересно, как тогда к тебе обращаться…
– Одиннадцатый… – внезапно произнес мужчина на языке Нерга, причем было такое впечатление, что говорить ему сложно или же непривычно. Он будто выталкивал из себя слова.
– Кто – одиннадцатый? – не понял Кисс. – Нас здесь всего трое, с тобой – четверо…
– Меня звать Одиннадцатый…
– А почему именно Одиннадцатый? – чуть удивленно спросил Кисс.
– Не знаю… Мне сказали, что это и есть мое имя…
И в этот момент до меня донесся запах подгорающего мяса.
– Кисс, – ахнула я. – Кисс, мясо!..
– А!.. – Кисс вскочил с места, сдернул с огня ветрел, и, обжигаясь, снял с него поджарившиеся лепешки и чуть подгоревшее мясо. – Я с вами, болтушками, мясо чуть не проворонил!.. Сам уши развесил, хорошо еще, что не стал трещать, как некоторые… Ты есть будешь? – обыденно обратился Кисс к сидящему человеку.
– Что?
– Спрашиваю: ты с нами поешь? Все горячее, даже держать трудно…
– Что?
– Да ничего! Забирай свою порцию – и Кисс протянул сидящему горячую лепешку и чуть ли не половину чуть подгоревшего зайца. – В чем дело?
– Так это… На землю бросить надо…
– Не понял.
– Бросают на землю, а я подбираю… Из чужих рук брать нельзя…
– Это кто тебе такое сказал?
– Ну, там…
– Там, может, и нельзя, а здесь можно. И еду на землю бросать нельзя. Грех. Так что бери и не ломайся.
Человек нерешительно протянул руку, и через мгновение с удовольствием впился зубами в горячий хлеб. Мы от него не отставали, и уплетали свои порции без просьб и лишних разговоров – есть хотелось со страшной силой! Тем не менее, краем глаза я рассматривала подошедшего – ну, хоть зубы и руки у него нормальные, ничем от наших не отличаются. Вон, мелкие заячьи косточки на его ровных белых зубах едва ли не перемалываются. И еще этот изуродованный парень совсем молод: ему всего лишь немногим больше семнадцати-восемнадцати. Совсем мальчишка… Кстати, внешне он довольно привлекательный: высокий, с правильными чертами лица и красивыми серыми глазами, да еще и окруженными длинными пушистыми ресницами. Таким глазам и ресницам позавидует любая девушка…
– Кстати, спасибо тебе, что избавил нас от крыс – сказала Марида. – Мы уж думали – все…
– Это не крысы – проглотил парень кусок. – Это а'хаки. Мерзкие твари.
– Э, парень! – Марида удивилась, да и Кисс вопросительно поднял брови – парень ответил ведунье на языке Харнлонгра. – Ты понимаешь этот язык?
– Я говорю на многих языках – теперь парень перешел на язык Славии. – На очень многих. Меня этому учили… Там…
Понятно, где его обучали, как понятно и то, что парень не желает говорить об этом. Ладно…
– Значит, этот не крысы. Ну, мы это поняли… Слушай, а зачем ты за нами шел?
– Не знаю…
– А одежда твоя где?
– Потерял…
– Как же ты теперь ходить будешь?
– Не знаю…
Что ж, интересным собеседником его не назовешь. А парень не поворачивается к нам спиной – значит, или боится чего-то, или опасается того, что мы его оттолкнем, когда увидим на спине пришельца это «украшение», которым его наградили колдуны…
– Вы кто такие? – внезапно спросил он нас.
– Как тебе сказать… – пошевелил палочкой в костре Кисс. – Ну, если коротко: мы стараемся сбежать из этой страны.
– Куда?
– Туда, где нет колдунов, и где жизнь несколько иная. Может, не лучше, но спокойней. И дышать там легче…
– А разве такое бывает?
– Если б не было, то мы бы отсюда не бежали. Но сейчас за нами погоня.
– Это я понял, когда увидел а'хаков.
– Это так ты называешь тех крыс, что нас догнали?
– Это не крысы.
– Ну, суть та же… Кстати, еще раз спасибо тебе огромное, что ты нас от них избавил.
– Так вам с ними все равно было бы не справиться.
Хм, подумалось мне, это не предположение. Он в этом совершенно уверен.
– Ты раньше уже видел как кусают эти… а'хаки? – не выдержала я.
– Да. Потому и говорю – вам с ними не справиться. Очень быстрые. Они и меня самого не раз кусали. И каждый раз меня за это наказывали.
– За что?
– За то, что они оказывались более быстрыми, чем я. А я должен быть быстрей всех.
– Для чего?
– Не знаю. Но я должен делать все, что мне прикажут, и делать это хорошо, иначе меня вновь накажут.
– Ну, парень, тебя, по-моему, сейчас вряд ли кто накажет! – усмехнулся Кисс. Он, кажется, несколько неприязненно относился к этому изуродованному человеку. – Ты, друг, сейчас и сам кого угодно накажешь, причем так, чтоб другим неповадно было.
– А разве это возможно?
– А разве нет?
– Не знаю… Я об этом не думал…
– Расскажи что-нибудь о себе – попросил Кисс.
– Зачем?
– Затем, что ты к нам подошел не просто так. Если хочешь идти с нами дальше, то мы должны хоть что-то знать о тебе…
– Для чего?
– Вот что… – вмешалась Марида. – Нам просто хочется иметь представление, кто ты такой… Родители у тебя есть?
– Не знаю… Не помню…
– Но хоть что-то о себе ты должен помнить?
А я тем временем прошлась по памяти парня… Увы, но он прав: там поставлена самая настоящая блокировка, которую я просто побоялась трогать – неизвестно, к чему может привести одна лишь попытка ее снять или нарушить…
– Я, наверное, всю жизнь провел один…
– И все же постарайся хоть что-то вспомнить о своем прошлом…
– Зачем?
– Вот заладил!.. Неужели так трудно ответить на наш вопрос?
Помолчав, парень заговорил. Да, кажется, были у него раньше какая-то родня, может даже отец и мать, только он их совсем не помнит. И были ли они у него вообще, родители? Много лет, почти всю свою жизнь, он одиноко жил в какой-то маленькой темной комнатке без окон, память о которой все время с ним… Кажется, эта комнатка находилась где-то глубоко под землей… Еще он помнит, что с ним всю жизнь что-то проделывали, постоянно куда-то водили, чему-то учили, а если он пытался сопротивляться, тот его наказывали. И это продолжалось бесконечно, всю жизнь… Потом его повезли куда-то в закрытой клетке, и он увидел солнце, горы и траву… Затем в его памяти – настоящий провал, а когда пришел в себя, то обнаружил, что остался один. Именно с тех пор он и ходит вдоль дороги… Вот и все, больше ему нечего сказать нам…
Лично мне стало все понятно. По какой-то причине во время тех самых «полевых испытаний» что-то произошло, причем такое, что парень сорвался, причем сорвался здорово… Ну и как логический вывод – вышел из повиновения. Надо же, когда я сорвалась, то мой первый приступ прошел куда легче, а у этого парня… Похоже, что именно во время этого приступа он и разодрал на куски колдуна вместе с его охраной, того самого экспериментатора, который и вывез его на эти самые испытания. А дальше было еще хуже: как только на парня накатывал очередной приступ, он начинал убивать, безотчетно ища себе пропитания…
– Но почему ты убивал людей? Я могу понять твои поступки в отношении животных, но люди…
– А… а людей тоже я убивал?
– А ты что, разве не помнишь?
– Не то, что не помню… Просто мне всегда казалось, что я могу избежать этого…Ну, смерти людей. Как видно, не смог… Мне всегда говорили, что убивать животных и людей – одно и то же…
– Погоди… То есть тебе говорили, что можно убивать тех и других?
– Не только можно, но и нужно… Для этого, мол, меня и растят…
– Расскажи о своей жизни там, в одиночестве…
– Зачем?
– И все же…
Рассказ парня о жизни в подземных лабораториях был не очень долгим, но нам хватило и этого… Возможно, он сказал бы нам много больше, но в какой-то момент, прямо посередине повествования, парня будто тряхнуло, и его глаза вновь стала заволакивать черная пленка, а за спиной стали разворачиваться щупальца. Опять…
Мгновенно я оказалась подле него. Так, приступим… С силой направила накатывающую на человека черную волну в сторону, принялась чистить сознание от боли и ненависти…
Хорошо, дело идет на лад, тем более что парень и сам неосознанно пытается оттолкнуться от всего чужого, наносного. Глаза просветлели, поднявшиеся было щупальца вновь улеглись на спину парня… Удалось, приступ не случился. На этот раз…
После этого, придя в себя, парень какое-то время смотрел на меня непонятным взглядом, а затем вскочил на ноги и кинулся в темноту. Мы его не удерживали: надо будет – вернется… Кажется, его сводила с ума одна только мысль о том, что он может идти куда угодно, и что мир огромен… Мир – он, оказывается, куда больше той крохотной камеры, в которой его держали долгие годы, пока перестраивали его организм и прививали необходимые навыки…
– Ну, и что мы дальше будем делать? – повернулся к нам Кисс. – Вот еще маета на нашу голову!..
– Спать ляжем – вздохнула я. – Приступ у парня я сняла, надеюсь, что за ночь он больше не повторится. Если этот человек снова придет… Вот тогда и будем думать, что делать.
– А он придет… – это не было вопросом, Кисс просто рассуждал вслух.
– Думаю, придет обязательно…
– Слушай, а с чего это его к нам тянет?
– Все просто. Кажется, мы единственные, кто за многие и многие годы отнесся к нему по-человечески, не как к чудовищу, а как к другу… К тому же человек не может быть один – ему всегда хочется видеть кого-то подле себя… И еще он страшно боится, что мы будем смеяться над его уродством. Значит, парень прекрасно понимает что к чему…
– Все равно не понимаю: как можно… такого делать из батта?
– А у колдунов просто нет иного выхода. Представь себе простого человека, такого же, как и все, пусть даже и находящегося в лабораториях колдунов. Теперь вообрази, что из его спины начинает расти нечто… такое вот… Как может себя при этом чувствовать обычный человек? Какое у него может быть душевное состояние? Да человек сделает все, лишь бы прекратить подобную жизнь! Думаю, что некоторые из этих… подопытных просто-напросто сходили с ума… А тот, над которым провели обряд эценбата… Он же послушен, исполнителен, да и его психика в состоянии вынести многое.
– Как видно, и она не выдержала в какой-то момент…
– Верно. Не знаю, специально это сделали, или подобное случилось само по себе… Все же я склонна считать, что произошло нечто выходящее за рамки на этих самых, как сказала Авита, «полевых испытаниях». А может, все куда проще: человек впервые за многие годы попал из темных и затхлых подвалов на солнце и воздух, и срыв произошел сам собой… Да это и не важно. Главное, сейчас он – эрбат, человек, который в безумии не отвечает за свои поступки…
Дежурить я вызвалась первой – просто не смогла уснуть. После бесхитростных рассказов изуродованного парня перед моими глазами стояли жуткие картины. Тут были лаборатории со страшными опытами, ужасные монстры, выращиваемые под землей, вдали от чужих глаз, люди, отдаваемые им на съедение, и многое, многое другое… Я уж не говорю о том, чем заставляли питаться подопытных. Все это так грязно и мерзко…
Ранним утром, едва-едва взошло солнце, как мы отправились дальше. Хорошо утром ехать: жары еще нет, зато имеется что-то вроде утренней прохлады…
– Лиа, – повернулся ко мне Кисс. – Лиа, слушай, а Койен что тебе об этом парне говорит?
– Ничего не говорит.
– Н-да, ясно, что ничего не ясно…
Прошло совсем немного времени и легкая прохлада сменилась все той же жарой. Вокруг уже привычная пыль и сухость… Единственное, что радовало, так это только то, что мы вновь выехали на какую-то дорогу.
Хм, а эта дорога мощеная… Интересно, куда она ведет? Чувствуется: по ней ездят, но сейчас вокруг пустынно – ну, это как раз понятно, в эти места пока стараются лишний раз не ездить… Ну, для нас подобное только во благо…
Как сказал Кисс, чуть дальше эта дорога как бы раздваивается, и одна из этих двух дорог ведет к тем путям, что выводят из Нерга, а вторая ведет к Крайссу, стране, соседствующей с Нергом. Что ж, можно и туда, в Крайсс, а там мы уж как-нибудь… Ну, и, естественно, в глубине души тлела надежда: а вдруг мы сумели оторваться от погони?
Эта невысказанная мысль сидела в голове у каждого из нас, но мы боялись сказать ее вслух. Как бы не сглазить…
Впрочем, это не помогло. Все это время меня не отходила непонятная тревога… Койен, в чем дело? Еще вчера ничего такого не было, хотя впереди у нас тоже была полная неясность… Понимаю, что опасность, но какая? Догадываюсь, что Одиннадцатый тут ни при чем…
– Койен велит быть настороже – сказала я.
– А что такое? – одновременно повернулись ко мне Кисс и Марида.
– Не говорит, но я и сама чувствую – Койен предупреждает нас не просто так. Смотрите – пока что нам удается ускользнуть из лап колдунов. Вопрос: сколько это еще будет продолжаться? Можно не сомневаться, что у колдунов накопилось огромное желание пообщаться с нами, причем поговорить по душам…
– Да уж, пообщаются они с нами из души в душу… – неприятно усмехнулся Кисс.
– Может, нас охраняют Небеса? – высказала я свою потаенную мысль.
– Хорошо бы, если так. Только если мы сами не приложим силы и сноровку, то, боюсь, нас и Небеса не спасут.
– Небеса… – я невольно посмотрела на небо. – Странно… Смотрите, чистое небо, а на нем черная туча. Такого я еще не выдела…
– Где? А, чтоб их!.. Это не туча… – в голосе Кисса я уловила растерянность. – Это стая птиц.
– Не может быть! Ведь если это птицы, то их там должно быть просто немеряно!
– Говорю же вам – это стая птиц! Однажды я уже видел такую…
– Где?
– Долго рассказывать… Только знаю, что обычно эти самые птицы нападают на кого-то всей стаей, и от тех невезучих бедолаг не остается ничего, кроме мокрого места…
Сердце у меня упало в пятки. Все, порадовалась жизни… Нас ожидает очередная пакость, но на этот раз уже летающая. Хотя, если честно, то где-то в глубине души таилась робкая надежда, что это не те птицы, которые когда-то видел Кисс, или же что это просто случайное совпадение и птицы заявились не по наши души… Может, они, эти темные птицы, пролетят мимо?
Но Кисс рассуждал более трезво.
– Гоним! – закричал он и пустил Медка во весь опор. Мы без разговоров помчались вслед за ним. Какое-то время мы гнали лошадей в полной тишине, а затем я набралась храбрости и оглянулась назад…
Ну, что сказать? Моя и без того призрачная надежда на то, что стая летит в другое место, и что до нас им нет никакого места – увы, эта надежда развеялась, как дым. Темное облако явно направлялось в нашу сторону, причем за это небольшое время оно значительно приблизилось, и уже не выглядело одной сплошной тучей, а смотрелось настоящей огромной стаей, состоящей из черных птиц. Конечно, может вблизи у них оперенье выглядит не таким черным, только вот у меня не было никакого желания более внимательно рассматривать этих птиц, и уж тем более разглядывать их подле себя.
Вновь бешеная гонка, и снова я бросила взгляд назад… Стая уже близко, и чувствую, что их интересуем именно мы. Боюсь, что в основном их интерес заключается в гастрономическом смысле… Может, попытаться их отогнать? Надо же, не получается!.. Значит, Кисс прав: это не простые птицы… И летят они куда быстрее, чем мы пытаемся уйти от них. А встречать эту огромную стаю птиц верхом на лошадях не стоит.
– Кисс!.. – закричала я, но тот даже не обернулся.
– Сам знаю! – его голос едва ли не относило в сторону. – Как только увижу подходящее место – так сразу же там и встанем!..
По счастью, подходящее место отыскалось довольно быстро: небольшая выемка в скале неподалеку от дороги, куда больше похожая на небольшой грот. Места там немного, но лошадей завести внутрь можно, тем более, что они стали проявлять беспокойство – как видно, эта черная стая пугала и их.
Едва успели сделать это, как я поставила над нами защитный полог. А еще через несколько мгновений нас атаковало множество птиц. Они довольно бестолково бились о защитный полог пытаясь добраться до нас, но он держал крепко. Хм, интересно себя птицы ведут: некоторые пытались долбить полог клювом, другие отлетали и вновь пытались атаковать, а третьи беспрестанно кружили над нами… Весьма неприятное ощущение, надо сказать.
Впрочем, очень скоро птицы перестали кружить в воздухе и пытаться добраться до нас. Вся стая опустилась на землю вокруг грота, покрыв ее чуть ли не сплошным черным ковром. И, что самое необычное, все это происходило в полной тишине. Вернее, полной тишиной назвать это было нельзя: хлопанье крыльев, неприятные удары твердым клювом, режущее слух царапанье когтей о камни – все это было, но вот голоса этих самых птиц мы так и не услышали. Не скажу, что я об этом сожалела, но вот само по себе подобное очень необычно, удивит любого, кто хоть немного знает повадки птиц – ну не могут они все время молчать, не подавать голоса…
Понятно и то, что если мы снимем полог и попытаемся уйти, то вся стая разом набросится на нас. Вон, сидят, ждут, и все смотрят на нас. И сколько же их тут! Сплошная чернота… По меньшей мере, вокруг сотни четыре птиц, а то и больше. Да и птицы ли это? Короткое черное оперение, но вот их крылья чем-то напоминают крыло летучих мышей… Странное сочетание. Клюв немного напоминаетчем-то смахивает на вороний, только он темного тоньше и длинней, а когти такие, что на них лишний раз лучше не глядеть – длинные и тонкие, больше напоминают иглы…И глаза у этих созданий, пусть и круглые, но глубоко вдавлены вглубь головы, смотрят на мир, как из ям…
Ясно, это очередное творение колдунов Нерга. Ох, ну зачем же так издеваться над природой?! Для чего пытаться изменить то, что уже создали Боги? Ведь они сотворили этот мир по своему разумению, и вряд ли в нем что-то надо переделывать…
