Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 87 страниц)
– Что делать будем? – немного растерянно спросила Марида.
– Не знаю… – мне в голову не лезло ничего умного. Да и глупого тоже… – Но, думаю, не стоит надеяться на то, что птицы улетят сами по себе.
– Пожалуй, да…
Каждому из нас понятно: сними я защитный полог – и птицы нас просто-напросто заклюют, а будем оставаться здесь… Мы тут, как в ловушке, остается только сидеть и ожидать появления колдунов, которые отгонят птиц в сторону и возьмут нас, как говорится, тепленькими… А время, меж тем, все идет…
– Представляю, как мы выглядим со стороны… – вздохнула Марида. – Огромное количество птиц сидит возле нас, будто стережет…
– Да они нас и верно, стерегут…
Только и оставалось, что рассматривать сидящих птиц. Оперение у них, и верно, черное, только с каким-то непонятным сероватым отливом. Вновь тмечаюотмечаю: клювы-то у них какие, и когти тоже!.. Да, тут никак не уйти…
– Лиа, а ты не могла бы их отогнать? – поинтересовался Кисс, мрачно глядя на сплошной ковер из птиц вокруг нас.
– Я уже пыталась, еще до того, как поставила полог, но увы… Можно бы, конечно, еще разок попробовать это сделать, только вот для этого придется снять защитный полог. Сам понимаешь, чем это может грозить. Я далеко не уверена, что даже за эти краткие мгновения птички до нас не доберутся…
– Лиа, у нас есть два мерцающих шара. Может, попробовать…
– Я уже думала об этом, но… Нет, не пойдет. Прежде всего, чтоб бросить шар, мне надо снять защитный полог, а об этом мы уже говорили… И потом, когда шар взорвется, он все равно смахнет любой полог. Дело еще и в том, что птиц вокруг нас очень много, и шары, хотя и могут нанести этой летающей братии немалый урон, но всех убрать все равно не смогут. К тому же оставшиеся в живых пташки могут обозлиться… Так что это не выход из положения. Прибережем шары на крайний случай.
– Помните, – заговорила Марида, – помните, Авита говорила о том, что по нашим следам колдуны могут пустить кое-кого из своих созданий? Я, грешным делом, решила, что те крысы (или а'хаки, как их назвал Одиннадцатый) – это все, что колдуны пустили вслед за нами. Но, как выясняется, у колдунов еще много чего припасено…
– Похоже на то… – Кисс с досадой покачал головой. – А эти птицы, как я понимаю, будут сидеть здесь до того времени, пока тут не объявится кто-то из черной братии и не отгонит этих милых пташек…
– А отгонять их никто и не собирается – вздохнула я. – Если даже нас схватят, то эта стая постоянно будет кружить рядом. Как дополнительная охрана, что-ли… Если что – сразу заклюют…
– Да, многому научились колдуны… – Марида всматривалась в сидящих на земле пернатых. – В том числе и тому, как поставить себе на службу зверей и птиц…
– Эти птицы… Они тоже выведены в лабораториях Нерга, как и те крысы. Весьма послушное оружие. Дичь, кстати, загоняют прекрасно. И беглецов ловят замечательно. Мы тому наглядный пример. Пустят таких вот созданий по следу сбежавших – не удерешь!
– А почему их за нами раньше не послали? – поинтересовался Кисс. – Ну, например, когда мы удрали с каменоломни? Кстати, а как тогда нас отыскали? Мы ведь совсем не намного опередили их у границы! Задержались бы на полчаса в пути – и все, нас бы перехватили!
– Койен говорит, что вначале то происшествие в лагере наемников с нами не связали. Решили, что это кто-то из своих напакостил. Дело в том, что меж разными отрядами наемников имеются свои споры, причем довольно серьезные, и свои выяснения отношений. Кто бы и что об армии Нерга не думал, но в наемники чаще всего идут люди, не отягощенные высокой нравственностью и щепетильностью, в том числе и по отношению к своим товарищам по службе… Пока разбирались что к чему, время шло… А завалы в каменоломне сумели разобрать только к середине следующего дня, хотя народу туда нагнали невесть сколько – все же обвалилось там на довольно большой площади, и почти все были уверены, что наши тела отыщутся под обрушившимися камнями. Ну, как часто бывает в подобных случаях, слишком большое количество людей скорее мешает, чем помогает… Первоначально нас даже не очень стремились откапывать – дескать, вначале надо разобрать завалы в других местах, там, где чаще ходят… Правда, позже вниз спустился кто-то из толковых колдунов, тот самый, к кому Табин кинулся за помощью. Вот этот колдун и понял, что за охранное заклинание было поставлено в штольне кем-то из древних магов. После этого работа просто закипела… В общем, в пещере Москита люди с каменоломни оказались только во второй половине дня, и там быстро сообразили, в чем тут дело, и кто много лет назад умер в той пещере… А уж когда узнали о происшествии в лагере наемников, то все стало на свое место…
– Если я правильно понял, у них просто не хватило времени, чтоб нас догнать?
– Можно сказать и так. Ведь уже было принято решение – перекрыть границу, подтянуть к ней войска… Правда, нас они ждали совсем в другом месте… Но вот такой подобной наглости с нашей стороны – так дерзко перейти границу, они никак не ожидали!.. А вот насчет многого другого, хоть тех же птиц… Видишь ли, колдуны поняли, кто раньше лежал в этой пещере, а то, что имя этого человека вплотную связано с той давней историей начет похищенных книг – об этом известно всем колдунам Нерга. Понятно одно: если в этой пещере были древние книги, и если сбежавшие с каменоломен люди унесли их с собой, то пущенному вслед беглецам зверью не объяснить, кого можно трогать, а до чего ни в коем случае нельзя дотрагиваться. Направь колдуны на нас тех же птиц – так они своими острыми клювами едва ли не в пыль исклюют не только людей и лошадей, но и все, что при них будет находиться. Раздолбают даже книги… Так что только опасение колдунов за судьбу книг и позволило нам более или менее беспрепятственно дойти до границы…
– Это верно: в дороге нам везло… И в то же время Варин и Гайлиндер так составили путь до границы, что мы почти везде сумели пройти по малолюдным местам.
– И все же колдуны вовсю занимались нашими происками, и уже на второй день нашего пути к границе они уже знали, где нас стоит искать. Можно сказать, что мы опередили их меньше, чем на час. Если бы мы тогда гнали своих лошадей чуть помедленнее, или хотя бы лишний раз остановились на отдых – то уйти бы уже не сумели. А так…
– А так мы выскользнули из лап колдунов чуть ли не в последнюю минуту…
– Правильно.
– Это все, конечно, хорошо, только вот что нам сейчас делать? Надеяться на чудо?
– Пожалуй. Погоди… Что это?
Внезапно часть птиц все также молча слетела со своих мест. А до того они неподвижно сидели, будто стерегли нас. Неужто приближается кто-то из колдунов? Или же… Койен, я права? Не ожидала…
– Марида, Кисс… Вы знаете, кажется, Одиннадцатый здесь…
– Где?!
– Смотрите…
Тут еще часть птиц слетела со своих мест и едва ли не кучей метнулась куда-то в сторону… Проследив за ней взглядом, мы немного оторопели… Койен не ошибся. Откуда-то на дороге появился Одиннадцатый, и именно к нему неслись с полсотни черных птиц.
– Заклюют ведь! – ахнула Марида.
– Наверное… – растерянно сказала я. – Что делать? Может, попытаться пойти ему на помощь?
– Погодите – в отличие от нас Кисс смотрел на происходящее более спокойно. – Надеюсь, парень не дурак, и если идет, не скрываясь, значит, имеет представление, как можно справиться с этими милыми пташками…
А ведь и верно: у парня за спиной разворачиваются эти его жуткие щупальца… Не знаю, как другим, а вот мне отчего-то все еще неприятно смотреть на них…
Но еще через мгновение я забыла об этом. Мы увидели удивительное зрелище: почти полностью обнаженный мужчина лихо разделывался с налетающими на него птицами. Вернее, даже не разделывался: своими страшными щупальцами он их просто-напросто молотил, причем проделывал это с такой невероятной скоростью, что у нас зарябило в глазах. Человеческий глаз был просто не в состоянии уследить за этими молниеносными движениями: они были настоль стремительными, что казались размытыми в воздухе. Мне оставалось только мысленно разводить руками. Невольно подумалось: да, вряд ли кто из людей сумеет справиться с этим человеком… Разодранные куски тушек, перья, капли крови, отодранные когти, крылья, клювы – все это просто-таки разлеталось по сторонам, словно от работающей молотилки, причем Одиннадцатый даже и не думал останавливаться. Птицы, кстати, тоже не думали убраться подальше отсюда. Вместо этого все больше и больше птиц слетало со своих мест и стремительно мчалось к парню.
Нам же оставалось только в полной растерянности наблюдать, как огромная стая черных птиц превращается в ничто. Вновь и вновь в воздухе мелькали длинные узкие щупальца… Теперь мне хотя бы понятно, о каких таких канатах говорили местные жители…
– Как он птиц гоняет… – удивлению Мариды не было предела.
– Да не гоняет, а дух из них выбивает…
Вскоре все было закончено. Одиннадцатому не понадобилось много времени, чтоб разобраться с большей частью этих птиц. Я еще раз оглядела следы побоища. Да уж, зрелище… Кучи разодранных птичьих тел черным ковром устилали землю, причем некоторые из этих тел все еще шевелятся, хотя уже и находятся без голов… Летающие по воздуху перья, валяющиеся на земле оторванные головы с клювами, которыми они все еще пытались ударить… Что тут скажешь – лихо парень с ними разделался!
Оставшиеся птицы бестолково кружатся в воздухе, будто не знают, куда им лететь дальше, но, что самое интересное – летающие птицы даже не думают приземляться… Вместо этого они стали издавать какие-то непонятные звуки, куда более похожие на скип несмазанных дверных петель. Что ж, долгожданный голос этих птичек я, наконец-то, услышала, но никак не могу сказать, что он доставляет усладу для слуха.
Я сняла защитный полог и мы, не сговариваясь, бросились к Одиннадцатому, который стоял посреди этой кучи разодранных птичьих тушек. Без помощи этого парня наш путь, боюсь, был бы закончен на этом самом месте. Однако, надо признать, что и Одиннадцатому тоже досталось, победа далась ему нелегко. У него хватало царапин, ран, порезов, причем многие из них были довольно глубокие. Н-да, серьезные птицы, но и парень тоже сложный противник. Настоящий боец, предназначенный (что там скрывать!) прежде всего для убийства.
Не скажу насчет своих спутников, но у меня в голове билась одна мысль: только бы у парня приступа не случилось! Тогда все будет много труднее…
Но, спасибо за то Пресветлым Небесам, все обошлось без проблем. При нашем приближении Одиннадцатый чуть пошатнулся, но мы успели подхватить его с двух сторон. Парню заметно досталось от птиц – это было видно с первого взгляда.
– Что с тобой?
– Все хорошо… – но судя по количеству полученных им ран, ни о чем хорошем тут не может быть и речи. И потом, парень явно стеснялся поворачиваться к нам спиной. Я его понимаю – кому хочется показывать другим свое уродство?
Тем не менее мы отвели Одиннадцатого в сторону, усадили его на камень и принялись осматривать полученные им раны. Однако, надо признать: ничего себе клювики у птичек! Пробивают тело чуть ли не насквозь, до кости, а то и выдирают из плоти целые куски… Кстати, хотя раны у парня быстро затягиваются сами по себе, но при таком количестве самых разных повреждений Одиннадцатому все одно будет плохо. Надо помочь…
Не сговариваясь, мы с Маридой принялись за лечение ран, причем Марида не столько лечила, сколько беспрестанно жалела раненого, да еще и мягко корила, что, мол, у молодых парней совсем ума нет – так и стараются влезть во все неприятности и встрять во все опасности, которые встречаются на их пути… Совсем, дескать, некоторые головой не думают!.. Удивительно, но воркотню старой ведуньи Одиннадцатый слушал чуть ли не как музыку… Вон, на его лице даже появилось нечто, напоминающее смущенную улыбку…
– Парень, ты откуда взялся? – Кисс встал напротив Одиннадцатого, но голос у него не столь сухой, как был еще вчера.
– За вами шел.
– Надо же, а мы тебя и не заметили. Думали, что ты совсем от нас ушел…
Парень промолчал и отвел взгляд в сторону. А что он может сказать? Ушел… Да ведь идти ему, по сути, некуда… Только что разве снова к колдунам, но эрбату нечего делать в подземных комнатушках, да к тому же запертым на замок. Он там окончательно сойдет с ума… Не ошибусь, если предположу, что мы – единственные люди, встретившиеся ему здесь, кто не бросился бежать со всех ног при виде этого человека.
– Отчего ты нам на помощь кинулся? – продолжал свои вопросы Кисс.
– Не знаю… Они бы вас убили.
– Должен сказать тебе спасибо – ты нас второй раз из беды выручаешь и от смерти спасаешь. Если б не ты, то не знаю, что было бы с нами…
Одиннадцатый молчал, лишь поглядывал на Кисса. Как видно, он не привык слышать слова благодарности. У меня складывалось такое впечатление, что этот изуродованный парень отчего-то чуть побаивался нашего котяру, и в то же самое время готов был беспрекословно слушаться его. А Кисс продолжал:
– Ты с такими птицами раньше встречался?
– С похожими… Это эн'пахи.
– Кто? – не понял Кисс.
– Да как бы эту нечисть не звали – вновь вмешалась Марида, – а они, эти колдовские твари, тебя чуть не заклевали!
– Их еще вон сколько кружится в воздухе! – я задрала вверх голову, смотря на черных птиц, которые носились в воздухе так, будто не знали, куда им лететь дальше и что делать. – Может, снова поставить полог, а не то, боюсь, они вновь накинутся на нас…
– Да они пока не опасны… – вздохнул Одиннадцатый.
– Ага, ты у нас наглядный пример того, что эти милые птички никого не обидят! И характер у них кроткий, и клевать они не умеют!
– Я не то хотел сказать… У эн'пахов в голове ничего нет. То есть я не то хотел сказать… Я однажды услышал, что у них почти нет мозга.
– Глядя на тебя, этого не скажешь.
– Тут такое дело… Эн'пахи только выполняют приказы, а стаю ведут вожаки. Такие же птицы, как они, только сообразительные. Вот с теми, и верно, лучше не связываться. Их специально растят, чтоб они верховодили стаей. Вожаки – они умные, и команды колдунов хорошо понимают. Им подчиняется вся стая, и всех птиц в этой стае они ведут за собой. А простые эн'пахи – они даже есть и пить без приказа не могут, на все должны получить сигнал или разрешение. Ведь это именно вожак и указывает всем, что делать, куда лететь… А сейчас вожаков больше нет – я постарался их первыми убрать, так что эти, оставшиеся птицы, уже не опасны. Так и будут кружиться в воздухе до тех пор, пока без сил на землю не свалятся, или пока им не прикажут спуститься вниз… Я ж говорю – у них мозга почти нет… Ой!
– Не дергайся! – предупредила я его. – Ты меня отвлекаешь… Было немного больно, но сейчас все пройдет…
– Да не надо ничего делать… – Одиннадцатый, кажется, покраснел. Ох, чувствую, не хочется ему показывать нам свою спину – стесняется… – У меня раны быстро проходят. И так все заживет!
– А сейчас будет заживать куда быстрей.
– Погоди, я не понял – встрял Кисс в наш разговор. – Как же этих птиц отправляют так далеко одних? Пусть вожаки и умные, по большая часть этих птиц, как ты говоришь, совсем бестолковая! Тут, знаешь ли, все возможно…
– Нет, их одних и не отправляют… Здесь вскоре должен появиться кто-то из хозяев. Эти птицы – они вроде загонщиков, или сторожей: ищут тех, кого приказано найти, не дают уйти тем, кого велено остановить, могут даже убить, если кто-то из задержанных захочет сбежать. А отлететь в сторону или еще куда эн'пахи могут только тогда, когда им это прикажут сделать хозяева.
– Кто прикажет?
– Ну, хозяева этих птиц. И мои тоже…
– Ты что, под словом «хозяин» имеешь в виду колдунов?
– Наверное… Они требуют, чтобы мы называли каждого из них – хозяин. Или же – господин.
– Кто это – мы?
– Ну, все те, кого я несколько раз видел там, в темных комнатках…
– И много в тех подземных комнатах ты видел людей?
– Бывало… Один из них похож на меня…
– Были еще и другие, похожие на тебя?
Парень ничего не ответил, но, судя по всему, вопрос Кисса задел в нем больную струнку. Впрочем, это поняли мы все.
– Ну, – Кисс огляделся вокруг, – ну, как бы колдунов не называли, а нам надо срочно уматывать отсюда! Лиа, как обстоят дела у нашего раненого?
– В целом все в порядке. Парню, конечно, досталось, но он прав: на нем все быстро заживет, так что можно считать, что ничего особо страшного нет. В общем, можно двигаться дальше…
– Ладно, собираемся… А ты куда пошел?
Эти слова Кисса относились к Одиннадцатому, который встал с камня, на котором сидел, и, не говоря ни слова, направился в сторону.
– Да постой же ты!
Но тот лишь на мгновение замедлил свой шаг, а потом снова перешел чуть ли не на бег, и скрылся за ближайшим холмом. Что ж, общительным человеком его назвать сложно.
– Он что, обиделся? – повернулся ко мне Кисс.
– Нет, тут другое… Понимаешь, ему внушено, что с людьми ему ни в коем случае не стоит общаться: мы – сами по себе, он – тоже сам по себе, и оттого общих интересов у нас нет, и быть не может. Причем это понятие столько лет вдалбливалось в его голову, что сразу перестроиться довольно сложно. Вот он и уходит. Общение с людьми – для него это пока что весьма трудное занятие… К тому же парень все еще… ну, стесняется, что ли. И еще он начинает понимать, что натворил в поселках…
– Ну, натворил – это не совсем верное слово. Там было во много раз хуже…
– Так ведь его именно этому и учили большую часть жизни…
– Лиа, мы вряд ли что докажем друг другу.
– Кисс, не знаю, как тебе это объяснить… Ты прекрасно знаешь: я раньше жила в поселке, и у некоторых из тамошних жителей были довольно большие семьи, по восемь-десять детей. Ну, для деревни этот обычно – там всегда нужны рабочие руки. Так вот, в моей родной Славии есть такая поговорка: в семье – не без урода. И ты знаешь, она верна: частенько случалось такое, что в трудолюбивой семье рождался некто из числа тех, кого совершенно невозможно заставить работать. Как родители не пытались приучить такого к труду – все без толку. Или же наоборот: в семье пьяниц и лодырей появлялся человек, совершенно не похожий на остальную родню, тот, кто всеми силами пытался вырваться из той жизни, которую ведут его родные и близкие, готовый трудиться днями и ночами, лишь бы обрести долее достойную жизнь… Недаром считается: в кого что Богами заложено при рождении, то уже не изменишь, как не пытайся…
– Эк тебя на философию пробило! Ты к чему все это говоришь?
– К тому, что в этом парне, как мне кажется, изначально заложено много хорошего, что не смогли вытравить даже колдуны с жуткими подземными лабораториями.
– Ну, это вопрос спорный.
– Что бы там ни было, – продолжала я, – но сейчас парень больше всего боится нашего презрения. Вот он и уходит: прежде всего, для него непривычно так долго общаться с людьми, а еще… Эти щупальца за его спиной делают парня куда большим изгоем, чем любой эрбат…
– Это понятно… Ладно, идем дальше.
– А куда мы сейчас? – спросила Марида, до того времени не вмешивающаяся в наш разговор.
– Думаю, надо добраться до ближайшего селения. Оно, если мне не изменяет память (и если не врала та старая карта, которую я смотрел в селении) довольно большое, находится на развилке нескольких дорог. По местным меркам это селение – чуть ли не город. Так вот, одна из дорог на той развилке ведет в Крайсс, а две другие… Ну, это мы решим чуть позже. В общем, не будем терять время.
– Конечно! – Марида направилась к своему коню, но потом остановилась.
– Да, Лия, вот еще что… Я об этом изуродованном парне. Что ты скажешь насчет… Ну, ты меня поняла.
– Боюсь, что ничего хорошего – вздохнула я. – Можно, конечно, попробовать удалить, но что в этом случае будет с парнем – не знаю. Эти мерзкие щупальца – они не пересажены, а выращены из его тела, причем на них завязано очень многое… Не знаю, что и сказать!
– Понятно…
– Дамы, не отвлекайтесь! – Кисс уже сидел в седле. – Потом поговорите, когда время будет. И, надеюсь, на более приятную тему.
Что ж, лишний раз убеждаюсь, что Кисс неприязненно относится к Одиннадцатому. Хотя тут дело не только в неприязни: Кисс прав – нам надо не болтать, а постараться как можно дальше уехать от этого места. Одиннадцатый ясно сказал: скорей всего, хозяева этих птиц находятся недалеко от них, и в любой момент могут заявиться сюда, на то место, где должны находиться их милые пташки. Так сказать, хозяева стаи придут за добычей, которую для них должны стеречь загонщики…
Вновь стремительный бег лошадей по дороге, но в голове у меня вертится совсем другое. Все вспоминается кое-что…. Дело в том, что когда я лечила изуродованного парня, то хорошо просмотрела не только спину, но и весь организм этого человека.
Ну, что тут сказатьскажешь… В свое время над беднягой была проделана такая сложная работа, какую не назовешь даже большой. Это был просто-таки колоссальный труд, в который вложено огромное количество сил и знаний. Ведь эти самые щупальца – они не только составляют единое целое со всеми мышцами парня, но и входят полной мерой в кровеносную и нервную систему этого человека. Тут все сочетается меж собой самым тесным образом. На этом же выстроены все рефлексы, восприятия, количество крови, прогоняемой через сердце, и многое, многое другое. Сколько же никому не нужного труда в свое время было вбухано на то, чтоб из обычного человека сделать… такое вот!
Более того: в организме парня все устроено таким образом, что время от времени он должен подпитываться сырым мясом или кровью, и именно через эти страшные щупальца в организм парня поступает кровь и размолотое мясо… Без постоянного поступления сырой крови парень долго не протянет. Просто удивительно, что бедняга за все это время не дошел до состояния животного! Наверное, я все же права: в парне с рождения было заложено нечто, позволившее ему остаться человеком, пусть и в глубине души.
Марида спрашивала меня о том, можно ли удалить эти отростки… Попытаться, конечно, можно, но, боюсь, что за эти годы парень настолько плотно прирос к этим щупальцам и настолько привык ими пользоваться, что оказавшись без них, будет чувствовать себя примерно так же, как человек, внезапно оказавшийся без рук. К тому же колдуны сумели так перестроить кровеносную систему парня, что удаление этих мерзких отростков отрицательно скажется на работе сердца. И не только… Там все так взаимосвязано, что отсечение щупалец может привести к скорой смерти парня… Эх, колдуны, деятели темной науки, направили бы вы свои силы на создание чего-то хорошего, доброго – в этом случае вам всем цены бы не было!
Одиннадцатый… Думаю, не очень ошибусь, если предположу, что и до него было десять человек, подвергнутых такому же… изменению. Наверняка были и те, кто шел за ним, следующими номерами. О чем-то подобном парень нам говорил. Так что, возможно, сейчас еще жив и кое-кто из других измененных людей, и сейчас они находятся все в тех же подземных лабораториях колдунов. А, может, тех… измененных уже нет: далеко не каждый способен перенести то, что с ним сделали… Ох, страшно подумать, сколько человеческих судеб загублено в жутких подземельях колдунов!..
Как там говорила Авита? Кажется то, что Одиннадцатый на «полевых испытаниях» убил того колдуна, который сотворил над ним такое. Более того, все члены конклава единодушно считали убитого великим гением и скорбят о своей великой потере… Надо признать: чтоб сделать из обычного человека то, во что превратил этого парня колдун – тут, и верно, надо быть гением. Только вот (да простят меня Пресветлые Небеса за такие слова!) некоторых таких, с позволения сказать, ученых, надо душить еще в колыбели!.. Создатель погиб от своего творения… Не знаю, что скажут другие, а мне кажется, что в этом есть некая справедливость.
Наверное, я слишком глубоко об этом задумалась, и оттого не заметила опасности на дороге. Не знаю, сколько мне можно ругать себя за невнимательность! А впрочем, допускаю, что в этот раз я была не очень виновата – все же впереди маскировку поставил настоящий мастер своего дела, да и окружающее никак не говорило об опасности. Ровная пустынная дорога, блеклое небо над головой, песок пополам с камнем, низкие холмы с сухой травой, ни одного встречного на пути… И почему это меня не насторожило? Ведь хоть кто-то, но должен был оказаться на дороге! Проще говоря, я и не заметила, что мы едем в засаду, а заклинание невидимости там было поставлено настолько умело, что тревога в сердце кольнула меня довольно поздно.
– Стойте! – закричала я. – Погодите!
Даже не видя опасности, и не зная отчего, выставила над нами защитный полог. Чувствую – надо, но вот в чем причина – понять никак не могу… Быстро просканировала дорогу впереди… Без толку, сознание вязнет, как в болоте, не идет вперед, и вокруг ничего не видно. Непорядок…
Над нами все то же бледно-голубое небо, вокруг все та же тишина… Тишина… Не слышно даже тех немногих насекомых, чей негромкий треск постоянно сопровождал нас, а так быть не должно…
– В чем дело? – повернулся ко мне Кисс.
– Тут что-то неладно…
– Может, нам стоит повернуть назад?
Ответить я не успела по той причине, что кто-то невидимый понял: мы почувствовали неладное и не собираемся двигаться дальше. Во всяком случае, пока… И в тот же момент в нас откуда-то с двух сторон полетели стрелы и короткие копья. Вернее, целили не в нас, а в наших лошадей – как видно, охотятся именно за нами, ну, и для начала хотели лишить нас возможности убежать, сделать нас пешими и безлошадными. Понятно, что это никак не может быть работой местных стражников – те в первую очередь поберегли бы наших лошадей
Что ж, как и следовало ожидать, стрелы и копья отклонились в сторону, не причинив никому ни малейшего вреда. Все это хорошо, но что нам делать дальше? А маскировка, надо сказать, замечательная, мне ее не снять, а самой такую не суметь поставить – боюсь, тут приложил руку один из тех сильных колдунов, от которых нужно держаться как можно дальше…
А это что еще за новости? Какие-то удары, причем целенаправленные… Точно: наш защитный полог кто-то пытается пробить. Заржали перепуганные лошади, встав на дыбы, и едва не скинули нас…
Еще мне показалось, что мир вокруг нас изменился… Такое впечатление, будто мы внезапно оказались в полной пустоте, и все вокруг окрашено в непонятные серо-голубые тона. Куда ни кинь взгляд – нет ни земли под ногами, ни холмов вокруг нас, ни неба над головой: мы будто повисли в воздухе, потеряв дорогу и не имеем ни малейшего представления о том, куда нам идти… И – полная тишина, которая едва ли не вонзается в уши. Фырканье лошадей, наше прерывистое дыхание, звон металла на уздечках, шорохи, скрип кожи – все это звучит едва ли не набатом. Тишина просто гробовая – другого слова просто не подобрать. И еще на нас навалилось чувство тоски и одиночества, но все перевешивало острое желание отдать все, что угодно, лишь бы вырваться отсюда, уйти под чье-то надежное крыло, под защиту могущественного человека…
С трудом сняла с нас наведенное волшебство, а в том, что это колдовские штучки – тут нет никаких сомнений. На душе стало полегче, но мы по-прежнему находились в этом непонятном мире без земли и неба… Еле успокоили перепуганных лошадей. Те только что не бились, что-то их здорово вывело из равновесия.
А меж тем наш защитный полог едва не прогнулся – его кто-то вновь и вновь старается разбить, причем проделывает это настолько умело, что и мне приходится тратить очень много сил на поддержание целостности полога. Если так дело пойдет и дальше, то вскоре я полностью вымотаюсь, и просто-напросто не смогу долго продержаться! Нас что, собираются брать измором? Что ж, со стороны колдунов это далеко не самое плохое решение…
Что делать? Мчаться вперед? Или назад? Так все одно: мы не видим перед собой дороги, и куда именно нам стоит направляться – о том не имеем ни малейшего представления. К тому же мы ничего не знаем о противнике… И лошади крутятся на месте – очевидно, тоже потеряли ориентацию в пространстве…
– Лиа… – это Кисс. – Это что такое?
– Не имею ни малейшего представления! И Койен молчит…
– Что мы можем сделать?
– Даже не знаю! – вырвалось у меня. – Это ж надо такому случиться – не вижу ничего вокруг!
– Мы тоже… Это что, дела кого-то из колдунов?
– А кто же еще будет этим заниматься? Они самые…
– Хорошо засаду устроили… Может, со всех ног помчимся вперед?
– Знать бы, где это самое – вперед… И потом, не стоит этого делать – очень рискованно. Там, впереди, что-то на дороге, причем плохое… Это я поняла еще тогда, когда велела всем остановиться. Не знаю, кто именно пытается нас достать, но неумехой его никак не назовешь!
– А если попытаться уйти назад?
– Ты знаешь, в какую сторону нам надо идти?
– Ну, примерно…
– Нет смысла. Если даже мы пойдем в правильном направлении, нас будут преследовать. Вернее, гнать, словно стая собак добычу… И потом, в воздухе по-прежнему вертится немало черных птиц. Если тот, кто нас сейчас атакует, может командовать этими пташками, то наше, и без того невеселое положение, станет совсем безрадостным.
– Лия! – это уже Марида. – Снова пытаются разбить полог…
– Ничего, выдержим! – процедила я сквозь зубы. – Не знаю, надолго ли, но…
О Высокое Небо! Я едва сумела отразить сильнейший удар на полное подавление воли. Очевидно, кто-то решил, что хватит впустую молотить по защитному пологу и понапрасну терять время, и потому решил сосредоточить все свои усилия именно на нас, сделать все для того, чтоб мы сами сняли защиту.
Что ж, хорошо хотя бы то, что нас пока что пытаются взять без лишней крови. Но скверно то, что я по-прежнему никак не могу снять наведенную колдуном маскировку – очень сильно и умело поставлено, ничего не могу поделать, чтоб избавиться от нее. Наверное, из-за этой неопределенности я и нахожусь в некоторой растерянности, и не нападаю, а только обороняюсь.
Отбила еще две атаки. Может, действительно повернуть назад? Кажется, это вон там, в той стороне… Нет, уже нельзя: в том направлении за короткое время этот некто уже успел выстроить нечто вроде магической стены, причем крепкой – врежемся в нее с размаха, мало не покажется… Вновь убеждаюсь: силен колдун, явно из тех, кто состоит в конклаве… Я никак не могу даже снять поставленную им маскировку, и до сих пор не имею ни малейшего впечатления, где он находится и сколько с ним солдат или охранников: я уже знаю, что в одиночку колдуны в Нерге не ходят.
Вертимся на лошадях из стороны в сторону, никак не можем сосредоточится. Да что же это такое – в голове туман, растерянность, на душе кавардак… И снять чужую маскировку – это у меня тоже никак не получается! Если так будет продолжаться и дальше, то того и гляди, дело у нас дойдет до полного хаоса… Эх, видела бы я противника, или хотя бы знала, сколько их – было бы куда легче. Да и наши лошади все еще встревожены, хотя испуг у них я уже сняла.
