Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 87 страниц)
Что там еще? Завернутые в тонкую кожу десятка два пергаментов, чуть ли не сплошь покрытыми печатями, сургучом, подписями… Очень напоминает долговые бумаги. Надо же, на каждой из них стоит даже некая магическая метка! Нужно будет показать их Казначею, может, он в них что поймет.
Шкатулка, доверху заполненная небольшими пакетиками, мешочками, узелками с завязанными в них порошками… Это что, лекарства? Возможно… Наверное, умирающий тянулся именно за этой шкатулкой… Интересно, что тут лежит? Э, да тут не только лекарства! Н-да, с этой шкатулкой и с ее содержимым следует разбираться отдельно.
Несколько листов пергамента. Я посмотрела – хорошие, чистые листы, на которых еще никто и никогда не писал. Видимо, их, эти самые чистые листы, взяли для каких-то важных писем.
Что там еще, в этой старой сумке? Заглянув внутрь, в первый момент я даже не поняла, что это такое. Потом вытащила оттуда деревянный цилиндр, покрытый затейливым орнаментом, открыла его. Старинный свиток тонкого пергамента с начертанными на нем непонятными письменами замечательно сохранился. В растерянности вновь заглянула в сумку, и достала оттуда толстую книгу в тяжелом деревянном футляре, который был сплошь разукрашен тяжелыми золотыми завитушками. Мне даже не понадобилось ее раскрывать – я и без того поняла, в чем дело. Вот уж чего-чего, а подобного я ожидала меньше всего! Рядом тихо ругнулся Кисс – он тоже все понял…
Распахнула сумку пошире. Там лежит еще одна книга, еще более толстая, и в таком же деревянном футляре, только вот на том футляре, кроме золота, еще и драгоценных камней хватает – фуляр из красного дерева чуть ли не целиком обложен хорошо гранеными изумрудами. Рядом с лежащей в сумке книгой находится еще пять деревянных цилиндров, все из добротного черного дерева, и украшенные затейливой резьбой…
Это были они, часть из тех манускриптов, которые много лет назад были похищены из главного хранилища колдунов Нерга. Те рукописи, за которыми мы будто бы и пришли сюда…
Я растерянно посмотрела на Варин. Ну, а та, в свою очередь, глянув на книгу в моих руках, не менее растерянно уставилась на меня.
– Нет… Не может быть…
– Да, Варин, да, это они и есть… Две толстенные книги и пять свитков…
Длинная фраза, которую затем Варин произнесла в пространство, удивила меня ничуть не меньше, чем та невероятная находка, что сейчас лежала перед нами в потрепанных дорожных сумках. Надо же, а мне еще недавно и в голову не могло придти, что Варин знает такие слова, да к тому же умеет так разнообразно и затейливо их применять…
Глава 10
Да, вдобавок ко всем нашим радостям и для наступления полного счастья единственное, что нам не хватало – так только этой находки. И без того дела идут далеко не блестяще, а сейчас вообще – полная… Не буду уточнять, что именно.
Если коротко: мы совершенно случайно набрели именно на то, или, вернее, на те самые колдовские книги, за которыми нас, по придуманной Вояром легенде, и послали в Нерг. Древние книги и свитки из главного хранилища тайных знаний Нерга, точнее, некоторые из тех самых похищенных оттуда манускриптов, которые уже не одну сотню лет разыскивают колдуны.
Сразу стало все понятным, в правильный рисунок сложились все кусочки головоломки. Кое– что из того, о чем мы не знали, порассказал и Койен, который дал знать о себе через какое-то время. Правда, объявился он ненадолго, но и краткого общения с ним мне хватило, чтоб понять многое…
Так вот, тот человек, чей скелет находится на лежанке в пещере, при жизни являлся одним из главных членов конклава колдунов. Сколько колдунов входило в конклав – точно неизвестно, их число постоянно менялось, но, тем не менее, численность тех избранных никогда не превышала сотни: слишком высокие требования предъявлялись тем, кто хотел войти в число особых, возвышающихся над всеми и достигших подлинных высот в своем деле. Но всегда, еще с древних времен, было одно незыблемое правило: во главе конклава стоял не один человек, а трое, примерно равных по знаниям, силе, уровню мастерства. Считалось, что подобный триумвират в правлении страной куда более эффектен, чем безраздельная власть одного человека. Этих троих избирали общим голосованием все те, кто состоял в конклаве. Так вот, тот, чьи останки сейчас лежат перед нами на грубо сколоченной лежанке – он как раз и был одним из той троицы, что в свое время вершила судьбы не только Нерга, но и многих подвластных ему стран.
Рин-Дор Д'Хорр был одним из тех, кого боялись, и до высокого колдовского мастерства которых только мечтали дорасти. Человек маленького роста и большого ума, которому молодежь меж собой дала немного язвительную кличку – Москит. Пусть он не задался ростом, но зато власть приобрел большую, обидчиков «кусал» больно, и надо признать, этот человек был одним из тех, кого много позже назовут «великим, но недальновидным». Умный, жесткий, волевой, и притом весьма злопамятный. Довольно опасное сочетание…
Вместе со своими давними товарищами Москит крепко держал конклав твердой рукой, с неприязнью относился к непонятным фантазиям и ненужным, на его взгляд, экспериментам честолюбивой молодежи – незачем, мол, портить невесть какими выдумками то, что уже и без того проверено веками. Нерг, мол, стоял на крепких древних традициях, и на них же будет стоять дальше, так что не стоит расшатывать крепкие устои новомодными веяниями для ублажения горячей молодежи – мало ли что им в голову может придти!.. На то она и безголовая юность, чтоб жить невесть какими фантазиями… Дескать, вырастут, с годами наберутся ума, и только тогда поймут, что можно делать, а о чем и думать не стоит. В колдовском искусстве Москит придерживался старинных патриархальных устоев, и, разумеется, требовал того же от других. Постепенно его приверженность старине стала притчей во языцех, а позже многие чуть ли не в открытую стали упрекать Рин-Дор Д'Хорра в том, что он стал выживать из ума. Что ж, справедливости ради следует признать, что к тому времени Москит, и верно, был уже очень стар.
Конечно, жизнь идет своим чередом, в нее всегда приходит что-то новое, которое, нравится это некоторым или нет, но надо принимать. Спорить с этим очевидным понятием просто глупо. Наиболее прозорливые старики в конклаве это понимали, и не возражали против введения некоторых изменений как в науке и исследованиях, так и в политике и жизни Нерга, тем более, что в то время это действительно было необходимо. Думается, что со временем, скрепя сердце, и Москит должен был бы признать, что определенные изменения, и верно, нужны, только вот ему для этого не хватило времени. А, может, причиной всего было упрямство старого колдуна и его нежелание перемен, к тому времени достигшее своего предела…
Дело в том, что подрастающие молодые колдуны, словно волчата, хлебнувшие крови, рвались к главной добыче, то есть к самым вершинам власти в конклаве. Однако Рин-Дор Д'Хорр посчитал (и это была его основная ошибка), что галдящая и требующая для себя немыслимых привилегий (по его понятиям) молодежь еще недостаточно опытна, и, при том, обладает далеко не всеми необходимыми знаниями, чтоб претендовать на высокие места в конклаве, решать судьбу страны, или же диктовать кому-то свою волю. Молоды, мол, да вдобавок ко всему наглы и невоспитанны. Вот годков через десять, если они к тому времени хорошо подучатся…
К сожалению, старый колдун совсем забыл о том, что волчата быстро превращаются в хищных волков, которые не боятся ничего, кроме грубой силы. И еще молодые волки жаждут крови, которую каждый из них уже успел не раз вкусить, добираясь до заветного членства в конклаве… Вдобавок волчата сумели сбиться в большую стаю, а с этой опасностью следует считаться даже заматеревшим в сражениях старым бойцам. Так что если от вожделенной цели жаждущих боя молодых волков отделяет недовольство каких-то замшелых пеньков, у которых от старости мозги давно покрылись плесенью, то пусть те пни во всем последующем винят только себя – в конце концов на этом свете трухой становится все, и первым в прах превращается именно то, что мешает идти вперед и беспрестанно путается под ногами… У стаи могут быть лишь сильные вожаки, из числа тех, что могут не только завоевать, но и удержать свое место под солнцем. Ну, а те из старых волков, что вздумают воспротивиться силе молодых, быстро ощутят на своей шее тот самый мощный захват железных клыков, после которого обычно не выживают…
Однако оскорбленные и преданные учениками старики вовсе не собирались сдаваться без боя. Оно и верно: среди тех, кто в свое время пробил себе дорогу в конклав, слабаки не встречались. Были, пусть и старые, но бойцы, не привыкшие просить милости у победителя. Матерые, пусть и постаревшие волки, даже лишенные многого – с такими всегда надо считаться…
Теперь уже доподлинно неизвестно, кто именно из тех стариков, которых с треском выставили из конклава, подал идею насчет похищения наиболее ценных рукописей из главного хранилища, но все остальные полностью поддержали это безумное предложение. Старики были глубоко оскорблены, а от обиженных людей трудно ожидать полностью логичных поступков. Возможно, изгнанные из конклава этими своими действиями на что-то рассчитывали…
Сейчас на этот вопрос уже не ответить, однако каждому ясно, что внезапная потеря власти больно бьет по человеку. А если учесть, какая власть у них была еще совсем недавно, и что они потеряли!.. Падать вниз всегда больно и нестерпимо обидно, и вдвойне, а то и втройне тяжко рухнуть с той вершины, на которую они в свое время сумели взобраться с таким трудом. Подобные обиды просто так не забываются, а чувство мести часто затмевает голос рассудка, так что последствия могут быть весьма непредсказуемы.
Так случилось и здесь. Старики прекрасно понимали, что те, кто в открытую восстанут против молодых захватчиков, долго не протянут – не те сейчас времена, и не те обстоятельства, чтоб новая власть в конклаве проявляла милость к поверженным, тем более что эти поверженные были все еще очень опасны. Как было сказано: большинству из тех старых членов конклава, которые все еще противятся переменам, нечего делать в столице. Однако в память об их прошлых заслугах старикам дозволили удалиться живыми в ссылку. Но каждому было поставлено одно условие – изгнанным следовало навсегда забыть о возвращении назад!
Что ж, старики, как им и было приказано, покинули столицу Нерга, только вот направились вовсе не туда, где им было велено скоротать оставшиеся дни своей жизни. Вернее, старые колдуны не уехали к месту своего изгнания, а сбежали туда, куда сочли нужным, взяв с собой лишь самое необходимое. Каждый их беглецов забился в свое тайное место, о котором не знали другие, и, естественно, прихватил перед убытием некоторые из самых ценных манускриптов, находящихся в главном хранилище Нерга, а уж кто и что именно оттуда похищал – это старые вояки решали самостоятельно, отбирали манускрипты на свой вкус и исходя из собственных пристрастий, тем более, что в том хранилище было, что взять…
Естественно, что после обнаружения пропажи на ноги были подняты все силы, и кое-что сумели вернуть. Кое-что, но далеко не все… Во всяком случае, со свой частью похищенного Рин-Дор Д'Хорр не собирался расставаться ни в коем случае. И он все рассчитал верно…
…По пыльной проселочной дороге устало брел невысокий худой старик в бедной одежде. За собой он вел старого ослика с навьюченными на него тяжелыми переметными сумками. Скорей всего, старик возвращается домой из ближайшего города, продав там свой нищенский товар и заработав при том пару медяков. Любому – хоть стражнику, хоть разбойнику – каждому понятно, что в этих старых сумках не может быть ничего иного, кроме нищенского скарба, или же такой ерунды, ради которой в полуденный зной не стоит даже сдвинуться с места, чтоб останавливать старика и проверить его дорожные сумки. Вряд ли у него под заплатанной одеждой найдется монета богаче медяка, да и ту, если будет отдавать, всю обольет слезами.
Судя по тому, что у этого низкорослого старика есть чуть живой ослик, то он, может, и не считается последним бедняком в своей захудалой деревне, но и от придорожного нищего отошел недалеко. Таких стариков, в глубокой бедности доживающих свой безрадостный век, не хотели останавливать даже жадные дорожные стражники. Взять с них все одно нечего, да и время на таких никчемных людей понапрасну терять не стоит… Никому из увидевших старика не могло придти в голову, кем на самом деле является этот маленький, покрытый дорожной пылью человек, устало бредущий по дороге. Сейчас он торопился укрыться в своем тайном месте, о котором, кроме него, не знала ни одна живая душа.
Старый колдун Рин-Дор Д'Хорр был родом из этих мест, хорошо их знал, помнил еще со времен своего несчастливого детства. Будущий колдун родился в нищем поселке, в бедной семье. Когда-то, еще будучи ребенком, он просто-таки облазил всю округу, и знал здесь все потаенные уголки. Конечно, он с куда большим удовольствием играл бы с мальчишками, но, увы… Ребята не только дразнили мальчишку из-за его маленького роста и не брали в свои игры, но, случалось, даже поколачивали, так что Рин-Дор с детских лет привык быть один. Отца и мать злили его тщедушное сложение, а также нежелание и неумение работать. Что за сын такой у них уродился, даже баттом его не сделать – не годится!
Местный колдун только глянул маленького тощего мальчишку, и скривился: этот наверняка обряд не переживет, помрет, а если даже и выживет, то все одно: от этого дохляка проку в хозяйстве будет немного. Впрочем, ваше дело: если хотите понапрасну деньги платить за мальчишку, который вот-вот без того к Великому Сету уйдет, то пожалуйста, не возражаю, давайте денежки – и сделаем из парнишки батта, но я бы на вашем месте деньги поберег, не стал бы серебром понапрасну раскидываться. Лучше я за те деньги, что вы собираетесь за мальчишку заплатить, в батта любого из других ваших детей превращу, только давайте мне такого, который поздоровее будет, и который сможет отработать вам те деньги, что вы сейчас на него потратите… А этот ваш полудохлый мальчишка Рин-Дор на этом свете и так не задержится, уж поверьте мне на слово…
С той поры в семье на парнишку, и без того не избалованного заботой, вообще перестали обращать внимание – дескать, проку от него никакого, даже на батта не годен, так что не стоит тратить на этого заморыша еду и родительское время.
В результате Рин-Дору в родном доме доставались, в лучшем случае, объедки, но чаще он не получал там вообще ничего, кроме пинков и зуботычин. Но любому человеку надо чем-то питаться, и мальчишка целыми днями ходил по округе, добывая корешки и мелких грызунов. Поселок располагался среди невысоких гор, так что можно было целыми днями не попадаться никому на глаза.
Однажды он в своих постоянных поисках еды как-то набрел на небольшой вход в пещеру. Ну, набрел – это не совсем верно. Местные, конечно, знали об этой пещере, только вот ходить туда им было некогда и незачем. Конечно, детям из поселка было строго-настрого запрещено к ней даже близко подходить, но разве запреты удерживают детей? Мальчишки, правда, изредка заглядывали в ту пещеру, но далеко внутрь не заходили – все же там было немало длинных и узких извилистых ходов, в которых можно очень легко заблудиться. К тому же все местные хорошо знают, что из себя представляют обвалы под землей… В отличие от прочих, Рин-Дору в пещере понравилось, и постепенно он излазил там все входы и выходы, а частенько даже оставался в там по нескольку дней, тем более, что домашним до него не было никакого дела.
Это продолжалось до того времени, пока местный колдун не обратил внимание на необыкновенные способности никому не нужного мальчишки, точнее, на его память, ум, сообразительность, способность к обучению. Тогда он отправил парнишку в столицу Нерга, на обучение жрецам – толковые служки в храмах всегда нужны. Только вот мальчишка оказался на редкость настырным и въедливым, и судьба уборщика при храме его никак не устраивала. Обладая незаурядным умом и редкой изворотливостью, он, неожиданно для всех, сумел подняться очень и очень высоко. О родном доме и своей семье Рин-Дор Д'Хорр не вспоминал – ничего хорошего там не было, а вот мысли о своей пещере посещали его частенько.
Еще в самом начале своей карьеры, когда никому не известный молодой человек начал стремительно завоевывать авторитет среди колдунов, то он уже тогда понял: каждому, кто имеет отношение к сильным мира сего, не помешает иметь для себя то самое тайное местечко, где, в случае крайней необходимости, можно какое-то время отсидеться в безопасности. Нравы среди элиты колдунов царили такие, что без запасной норы было никак не обойтись.
Однажды обстоятельства сложились так, что Рин-Дор Д'Хорру на какое-то время пришлось исчезнуть с глаз своих недругов. Тогда лучшей ухоронки, чем та пещера в его родных горах, не нашлось, а прятаться надо в тех местах, которые хорошо знаешь. Именно оттого он и направился туда, где когда-то, будучи ребенком, исползал все щели. Конечно, с тех пор прошло немало лет, им кое-что изменилось. Кое-что, но не все… Он также понимал, что в родных местах его будут искать прежде всего, а значит, надо сделать все, чтоб его никто не заметил, и чтоб его появление не отложилось в памяти людей…
Никто из стражников на дорогах не обратил особого внимания на бедного плотника, везущего на своем ослике обрезки плохо обструганных досок. Оно и понятно – откуда бедняку взять деньги на хорошее дерево?!
За те несколько недель, что Рин-Дор Д'Хорр пробыл в пещере, он вновь исследовал как ее, и все подземные ходы-выходы из той пещеры. Выяснилось, что один из ходов, ведущих из пещеры, проходил совсем близко от штолен каменоломни, где добывали оникс. Ну, чем не запасной выход для беглеца в случае крайней необходимости? У каждой лисы в норе есть тайная дыра, через которую она всегда может улизнуть…
Дело в том, что по годами выработанной у него привычке все предугадывать и предусматривать, колдун решил заранее подготовить себе возможные пути отхода. Он играет в слишком серьезные игры, так что надо всегда идти на шаг вперед своих врагов, и вместе с тем принимать нестандартные решения. Вдруг его убежище сумеют обнаружить, или же произойдет что-то иное, весьма малоприятное? Если его расчеты на благополучное разрешение проблем не оправдаются, то он будет вынужден срочно уходить отсюда. Так что надо все заранее подготовить на этот самый особый случай, и вместе с тем не помешает отпугнуть от намеченного места работающих на каменоломне людей – велика вероятность, что при дальнейшей работе в штольне люди могут найти тот самый выход…
Тогда колдун много чего сделал для того, чтоб полностью обезопасить себя: укрепил стену штольни, чуть изменил природную пещеру, ведущую к каменоломне, наставил иллюзий и нужных заклинаний… Ну, а уж насчет того, чтоб штольню обходили всеми возможными путями работающие на каменоломне люди – для этого он применил несколько необычное решение. Черные нити Амм-Вона отпугнут любого, а наиболее настырных могут и погубить… Для сотворения этого отпугивающего, и в то же время охранного заклинания у него были и умение, и возможность, а для обеспечения собственной безопасности никогда не надо жалеть не сил, ни времени. Зато теперь к той штольне никто и близко не подойдет, запасной выход сделан, и находится, если можно так выразиться, в боевой готовности, да и иллюзий он там поставил достаточно. Со сторон и не подумаешь, что за этими камнями может быть укромный уголок, надежно спрятанный от чужих глаз.
Но все же, если обстоятельства сложатся так, что ему придется удирать, то беглец в любом случае сумеет уйти через каменоломню, а вот тем, кто будет преследовать его – им не повезет: они будут засыпаны землей, и быстро отправятся на тот свет. Правда, если им повезет, и удача окажется на стороне преследователей – они не окажутся под завалом, то все одно – путь за беглецом будет надежно перекрыт… А такую мелочь, как то, что при обрушении породы может погибнуть немало сторонних людей, волей судьбы оказавшихся поблизости в тот момент – это колдуна совсем не беспокоило. Он, как и большинство колдунов Нерга, не привык брать в расчеты подобную ерунду. Заиметь надежную нору с запасным выходом было куда важнее, тем более, что в конклаве некоторые из так называемых друзей на деле оказываются хуже крокодилов – сожрут тебя сразу же, стоит только зазеваться!
Тогда, много лет назад, для Рин-Дор Д'Хорра все сложилось удачно. Отсидевшись в своем тайном местечке нужное время, он вернулся в столицу с лаврами победителя. Правда, перед тем, как покинуть свою пещеру, колдун, теперь еще и перед входом в нее, поставил отпугивающее заклинание, пусть и куда более простое, чем то, что стояло в штольне, но не менее действенное. Зато сейчас в эту столь любимую им пещеру никто из местных мальчишек не сунется, а если все же кто из них наберется храбрости и полезет в темный лаз, то через минуту этого проныру одолеет жуткий страх. Так и надо, не хватало еще, чтоб кто-то из местной детворы нашел его тайное укрытие!
В свой родной поселок перед отъездом колдун, естественно, заезжать не стал – нечего ему там делать, в этой захудалой дыре, а что касается родни, так она ему и даром не нужна. К тому же он не собирался засвечивать место, где он скрывался все это время. И в последующем, несмотря ни на какие хитрые расспросы, колдун так и не открыл никому, где он прятался в то время, когда и друзья, и недруги – все сбивались с ног, разыскивая его. И вот теперь заветное место пригодилось вновь…
Добравшись до пещеры, так же, как и много лет назад, Москит снял с ослика тяжелые дорожные сумки и мысленно приказал животному идти в сторону холмов. Нет сомнений в том, что этого старого осла живущие в округе хищники загрызут в самое ближайшее время – на прощание Рин-Дор Д'Хорр поставил на бедное животное метку, которая для каждого жаждущего крови зверя звучит как приглашение на обед. Ничего не поделаешь, надо избавляться от животины – все одно этот длинноухий ему теперь без надобности.
Старый колдун верно рассчитал время, и оказался у пещеры уже затемно, когда по дорогам прекратилось движение, а люди попрятались в свои домишки, спрятались за крепкими запорами. Прекрасно, никто не видел, что некто скрылся в пещере.
Однако, какие тяжелые сумки! Просто неподъемные… Кажется, в прошлый раз доски весили много меньше. Или просто он тогда был куда моложе? Вроде перед отъездом взял с собой только самое необходимое, а обе сумки набиты до того, что еле застегнулись!
То и дело, останавливаясь на отдых, и с трудом таща на себе тяжеленные сумки, старый колдун добрался до своего места. Как он и ожидал, в пещере за все эти годы никто не побывал. Ни одно живое существо не нарушило целостность иллюзии при входе, да и внутри самой пещеры все было без изменений, все осталось так, как он оставил много лет назад, когда покидал это место. Ностальгическую улыбку вызвал вид грубой мебели, в свое время довольно неумело сколоченной им из досок…И посыпанный мелким песком пол в пещере был не тронут ничьими посторонними следами… Что ж, и заклинание, и иллюзии – все работало в полной мере.
С непередаваемым удовольствием колдун скинул с себя нищенские лохмотья. Как же его раздражали эти грязные тряпки! И как только в них крестьяне ходят? Впрочем, что взять с тупой черни… Лишь надев привычную черную одежду, Москит вновь почувствовал себя уверенно. Все же одежда много значит… Поставил на стол свой любимый подсвечник, достал связку свечей, вынул одну из них, поставил в подсвечник и зажег… Свет от укрепленного на стене факела и от небольшой свечи создавал в пещере уют. Хорошо… Достал лист пергамента, чернила, перо, и даже чернильницу, которая, как считал Москит, приносит ему удачу… Не стоит впустую терять время, надо заниматься срочными делами. У него есть план, и его, этот план, надо срочно претворять в жизнь. Старый колдун чуть усмехнулся: эти наглые мальчишки в конклаве у него еще попляшут! Нашли, с кем связываться! Много лет назад, находясь в сходных условиях, он сумел выиграть в, казалось бы, безнадежной ситуации, и сейчас он вновь возьмет свое!
Только вот каким же усталым он себя чувствует! Когда несколько дней назад Москит тайно покидал столицу, то был бодр и полон сил, не то, что сейчас. Вон, даже перо в руке не держится, дрожит, и перед глазами все расплывается… Это все последствия от долгой и трудной дороги, после которой он всерьез вымотался. Да и чувствует себя он совсем плохо, тяжесть во всем теле… Наверное, жара в дороге доконала, не иначе! Конечно, у него полно неотложных дел, но, пожалуй, дела могут подождать какое-то время, надо отдохнуть хоть немного. Да, бесспорно, отдых необходим – потом он быстро наверстает упущенное…
С трудом дойдя до дощатой лежанки, опустился на нее. Все же хорошо он тогда сколотил ее, эту лежанку. Пусть она получилась простой, грубой, и без особого изящества, зато крепкая, надежная… Не стоит сидеть, лучше прилечь… Сейчас его отчего-то совсем не держат ноги, и самочувствие скверное… Наверное, от усталости. Неудивительно: в его возрасте пройти пешком такое расстояние по жаре, без отдыха и на голодный желудок! Может, стоит хоть немного поесть? Но на еду даже смотреть не хочется… А в одной из сумок у него продукты, как бы не испортились! Он взял с собой достаточно пропитания для того, чтоб его какое-то время не беспокоил собственный желудок, и чтоб ему не надо было лишний раз выходить на поверхность. Преодолевая слабость, наложил заклятие нетления на обе сумки – так, на всякий случай… Надо бы еще поставить охранные заклинания, только вот сил совсем нет… Ничего, их он поставит чуть позже, когда придет в себя после тяжелого пути, а сейчас старый Москит не может даже пошевелиться…
Надо поспать, тем более что глаза закрываются, да вот только сна нет, а есть непонятная тяжесть в груди. Давит так, будто на сердце положили камень. Давно стоило заняться собственным здоровьем, только вот до себя самого, если можно так выразиться, руки не доходили. Вечно ему было некогда, постоянно находились какие-то крайне неотложные дела, сыпались одно на другое, словно песок в тех больших часах, что стояли в его кабинете… Сейчас вот причина его временного нездоровья и не ко времени заболевшего сердца – в этой взбунтовавшейся молодежи! Довели, сопляки!..
Ничего, ничего, он с ними разберется, мальчишки по молодости оставили много хвостов, за которые их можно неплохо попридержать, да при том еще и мордой о камень ткнуть, причем так, чтоб впредь неповадно было! Скажите, свою силу они почувствовали, жалкие подмастерья! Скинуть некоторых немощных стариков из конклава у мальчишек, возможно, и получится, а вот с ним, с Рин-Дор Д'Хорром – э, нет, такие штуки с настоящим колдуном у много возомнивших о себе детишек не пройдут! Его уже пытались разок свергнуть, да только из этих попыток ничего не вышло! Даже наоборот: он стал более сильным, и приобрел еще большую власть! А вот где сейчас те, что в свое время поднимали на него свои облезлые хвосты? То-то и оно… Почти никого из них не осталось, а те, кто еще живы, сделать с ним ничего не смогут. То же самое будет и с теми, кто сейчас вздумал было скинуть его с той вершины, куда от сумел подняться…
Так что ни у кого не получится свалить Москита и на этот раз, тем более что у него есть хорошо разработанный план, и недалек тот день, когда зарвавшиеся сопляки вынуждены будут сквозь зубы признать, кто же в этой стае настоящий вожак, а кто может только слабо тявкать из-за угла, покрепче поджав к ногам свой жалкий хвост…
А его так называемые единомышленники по конклаву… Дерьмо! Кое-кто из них на поверку оказался настоящей тряпкой, ценящий покой и комфорт выше истины и власти. Конечно, с молодежью первое время вполне можно было договориться, только вот разве хочется хоть кому-то идти на компромисс? Тем более, если сейчас меж собой схлестнулись немалые амбиции…
Что ж, что произошло, то произошло, и теперь надо исправлять то, что они, старики, умудрились проглядеть. Следует строго действовать по заранее обговоренному плану. Конечно, не всем из изгнанных можно доверять, но он и сам прекрасно знает, что ему следует делать, и на кого из друзей – недругов стоит надеяться.
Ничего, этим мерзким мальчишкам, что с пеной у рта и выпученными от счастья глазами рвутся к власти, надо преподать хороший урок на будущее. И он это сделает! Недоучки, нахватавшиеся верхушек знаний, но не дошедшие до корней истины и не проникшие в структуру вещей!.. И они, эти зарвавшиеся юнцы, посмели обвинить подлинных носителей древних и запретных знаний в узости мышления и в том, что для многих из стариков нагретое кресло в конклаве куда дороже развития науки и служения Нергу!.. А ведь кое-кого из этих горлопанов Рин-Дор Д'Хорр учил сам… Какая черная неблагодарность! Конечно, в конклаве каждый сам за себя, но эти недоучки сумели каким-то образом объединиться против, как они сказали, «замшелых и выживших из ума стариков»! Ну, он им еще покажет, кто выжил из ума, а кому ума еще не хватает…
Внезапно грудь колдуна пронзила страшная боль, лишая возможности старика сделать даже слабый вдох. Рин-Дор Д'Хорр был достаточно опытным человеком, чтоб понять – это не простой сердечный приступ, здесь все гораздо серьезней и страшней. Сердце… И почему он раньше не занялся лечением?! Все решал другие проблемы, которые казались ему куда более важными, чем собственное здоровье…
В сумке должно быть лекарство. Еще там книги… Из последних сил старый колдун потянулся к стоящим неподалеку от его изголовья седельным сумкам, не отдавая себе отчета, до чего же он хочет дотянуться: до заветной шкатулки с самыми разными снадобьями, или же до колдовских книг, которые он любил чуть ли не больше жизни…
Только вот душа старика покинула его тело до того, как он смог коснуться хотя бы кончиками пальцев до своих заветных сумок. На какие Небеса попала душа старого колдуна – точно не скажу, но склонна думать, что на Светлые Небеса путь для него был закрыт напрочь, и то, что ей было положено, душа колдуна полной мерой получила на Темных Небесах. А вот бренное тело старика так и осталось лежать здесь, рядом с унесенными им книгами…
Не знаю точно, что именно хотел предпринять Рин-Дор Д'Хорр в отношении своих обидчиков, на что рассчитывал, но не сомневаюсь в одном: какой-то план у него был, и план серьезный, тщательно проработанный. Возможно, его расчеты были верны, и у старого колдуна все получилось бы именно так, как он и рассчитывал. Единственное, что Москит не сумел предугадать, так того, что его усталое сердце не всегда может выдержать тяжелых обид и потрясений, свалившихся на него за последнее время. Подвело сердце, простое человеческое сердце, которому нет дела до чужих интересов, хитросплетений или вечных интриг.
