355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Веда Корнилова » Пленники судьбы (СИ) » Текст книги (страница 49)
Пленники судьбы (СИ)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 18:33

Текст книги "Пленники судьбы (СИ)"


Автор книги: Веда Корнилова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 87 страниц)

Время тянулось медленно, и через какое-то время Кисс толкнул меня в бок.

– Подруга, ты что такая хмурая? Что-то не так?

– Все в порядке. Сейчас даже подслушивающий у дверей куда-то отошел…

– Тогда в чем дело?

– Да так…

– Все обо мне страдаешь? – ну, Кисс опять принялся за свои подначки. А что: все пока идет по плану, можно немного перевести дух, а лучшего способа, чем поддразнивать меня, Кисс придумать не может. – Ох, как же я устал от вечных проявлений твоих страстных чувств! Неужели сидишь такая недовольная оттого, что опять получила от меня очередной отказ?

– Отвяжись со своими глупостями! Похоже, ты ни о чем другом думать не можешь?

– Чем же тогда заняты твои мысли, о звезда моего сердца?

– Прежде всего хватит ехидничать!

– Счастье ты несказанное, это просто мой бедный организм в себя приходит! Ты же меня так бранила все это время, что мне необходимо хоть как-то перевести дух… Пусть даже и таким образом!.. Итак в чем дело?

– Кисс, я понимаю, сейчас не время об этом говорить, но… Сколько бы я не спрашивала Койена о сестрице, но он мне ничего не отвечает! Все без толку. Молчит предок… Боюсь, не случилось ли с ней что-то плохое…

– Ну, бабы… – протянул Кисс. – Так иногда и вспомнишь добрым словом Угря, то есть его слова о том, что с бабами сложно проворачивать серьезные дела: у них вечно головы не тем заняты!

– Это ты о чем?

– Все о том же! Тебе сейчас только и думать, что о своей безголовой сестре… Ты выбрала для этого самое подходящее время, лучше и придумаешь невозможно! Больше голову себе забить нечем? Скажите, что-то с ней случилось, с твоей милой Даей!.. Да с твоей дорогой сестрицей это случилось много лет тому назад, с той самой поры, как твои мать с бабкой стали на нее едва ли не молиться, и сама она выросла с мнением, что может и должна получать все, что пожелает! А если что-то не получается так, как она того хочет, то надо срочно найти виноватого, и лучше тебя кандидата на эту роль она не нашла! Это ты сейчас в находишься Нерге, и неизвестно, что будет дальше, а твоя милая сестрица сидит в своем родном поселке, где тишина и благолепие! А, забыл: там же имеется еще и ее муженек, сокровище хамоватое, на которое она не надышится!

– Перестань!

– Я-то, конечно, перестану, только вот твоя дура-сестрица до той поры, пока себе лоб как следует не разобьет, не поумнеет. Понимаешь, даже при большой любви есть грань, которую не стоит переступать, а твоя безголовая сестра это сделала. Публично проклянуть и отречься… Это ж какой идиоткой надо быть, чтоб пойти на подобное?! Можно подумать, мужика этим можно удержать…

– Не понимаю…

– Да чего тут не понимать? Это кретин без мозгов, он же муженек твоей сестрицы, решил, что ухватил удачу за хвост, и отныне может жить так, как ему хочется, а твоя сестра ему ни в чем не перечит… При отсутствии ума такие обычно заканчивают общей ямой и нищетой.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что нечего тебе замусоривать свою голову ненужными мыслями. Особенно сейчас. Уж раз даже Койен не хочет говорить тебе ничего, то и ты постарайся не отвлекаться на всякую чушь. Лиа, мы с тобой влезли в такое опасное дело, и сейчас отвлекаться на посторонние мысли – это значит заранее загубить все! Так что быстро выкидывай всякую чушь из головы. И поскорей. Если останемся живы – и так все узнаешь о своей пустоголовой сестре, а если нет… Давай решим так – больше о Дае не говорим, хотя бы до того времени, пока не выберемся из Нерга. Договорились?

– Да.

Кисс закрыл глаза, и вскоре засопел. Спит? Возможно. Мне тоже надо отдохнуть перед завтрашним, а Дая… О Дае я постараюсь больше не думать, и не говорить, тем более, что под двери вновь встал подслушивающий наши разговоры человек. Значит, снова надо будить Кисса, недовольно бурчать, ругаться, что оказались здесь… Из образа выходить нельзя.

Ворчала я долго, и Кисс огрызался, как только мог. И все это продолжалось до той поры, пока стоявший за дверью вновь не ушел куда-то: как видно, даже ему надоело слушать бабское брюзжание…

Что ж, замечательно! Значит, у нас пока есть время немного поспать… Вновь сели на пол. Все, хватит мне орать – мы своего добились, так что мне можно и помолчать, а не то к утру оба будем злые и не отдохнувшие, а силы нам понадобятся…

Так, пока все идет именно так, как мы и рассчитывали. В нужном направлении. Сейчас мы знаем, где именно сидит Марида, имеем представление о внутреннем расположении тюрьмы, но, тем не менее, все эти знания не помогут нам добраться до бывшей королевы, если мы сами не окажемся в той тюрьме. Увы, но за пределы тюремных стен старую ведунью не выводят. И оттого, нравится нам это, или нет, но надо пробраться именно в само здание тюрьмы, и уже там отыскать Мариду и вытащить ее оттуда. Но вот что касается того, каким образом это можно провернуть…

В тюрьму к Мариде нам не попасть ни за что, а если и попадем, то только в качестве заключенных, что нас, естественно, никак не устраивает. Значит, надо сделать что-то иное, такое, что помогло бы нам добраться до старой королевы, и по этому поводу у Кисса появилась некая идея.

В каждой стране есть свои правила и законы, но есть и другой мир, скрытый от чужих глаз. Мир преступности и тех, кто его поддерживает. Понятно, что многие стоящие у власти имеют к нему то или иное отношение – в беззаконном Нерге очень многое тесно связано меж собой. Как говорится, рука руку моет… Вот в этом направлении Кисс и решил действовать.

Наверняка старую королеву держат в тюрьме под другим именем – так, на всякий случай… Значит, надо вызвать такой интерес у… нужных людей к этой заключенной, чтоб они рискнули, и отвели нас к ней. А что может вызвать больший интерес, чем рассказ о старинном кладе? Правда, тут уж нам самим надо было не сплоховать, сделать все, чтоб в нашу историю поверили… Ну, а остальное предсказуемо…

Кисс решил сыграть на людской жадности и скупости, и лучшего претендента на эту роль, чем Тритон, трудно было сыскать. Тут главное – заинтересовать человека, причем заинтересовать так, чтоб он многое решил поставить на кон. С влиянием Тритона и его обширными связями он вполне мог устроить так, чтоб нас пропустили в тюрьму для того, чтоб мы могли выяснить что-то крайне важное у сидящей там бабушки. Правда, нас самих оттуда вряд ли выпустят, но это уже другой вопрос, который мы будем решать по ходу дела…

И еще мой светловолосый спутник вспомнил Визгуна – надо действовать так, как никто не ждет, сделать неожиданный ход… Что ж, можно рискнуть, нам все одно терять нечего.

Кисс, кажется, задремал, а я все думала: кто он такой, этот самый Мард'дуух? Каким человеком он был, и куда пропал? Отчего-то мне кажется, что он, этот беглец, невесть куда исчезнувший много лет назад, чем-то походил на Казначея. Не удивлюсь, если на самом деле окажется, что на этого самого человека в свое время списали все потери, недостачи и убытки, накопившиеся к тому времени в казне. А что, удобно и, что самое главное, на этого бедолагу можно свалить все. Не исключено, если в действительности этому самому Мард'дууху в некоем укромном месте хорошенько врезали по голове, и уже его самого закопали на первом же пустыре, а потом сделали из будто бы удравшего невесть куда армейского поставщика самого что ни на есть настоящего козла отпущения… Ведь недаром же его столько времени искали, но так и не нашли, а ведь человек с такими деньгами рано или поздно, но засветится…

Утром, когда сквозь отверстия под крышей вновь пробились солнечные лучи, распахнулась дверь, и к нам вошел охранник, тащивший на руках ворох одежды.

– Одевайтесь – бросил он ее на пол перед нами. – И быстро. Хозяин велел…

Я глянула – перед нам лежала форма стражников из тюрьмы, один в один похожая на ту, какую носил тот стражник, которому пару дней назад я свернула шею…

– Это что такое?

– Что надо. Хозяин велел вам поторапливаться.

– Не буду я это надевать! – заявила я, не трогаясь с места. – Еще чего…

– И я с ней полностью согласен! – подал голос Кисс. – С чего это мы вдруг обязаны надевать на себя эту… одежду?

– Хозяин приказал…

– Не буду ее надевать! – заблажила я дурным голосом. – Не буду! Не хочу!..

– И я не стану… – пробурчал Кисс. – С чего это вдруг я должен такое надевать на себя…

Охранник удивленно посмотрел на нас – как видно, привык к тому что приказы его хозяина выполняются беспрекословно, а тут что-то начинает упрямиться и капризничать.

– Как хотите… – и он вышел из комнаты. Так, значит надо ожидать появления Тритона.

Хозяин не заставил себя долго ждать. Не прошло и пары минут, как он появился на пороге комнаты, причем вид у него был весьма недовольный и усталый. Вон, круги под глазами залегли – наверное, от бессонной ночи. Исчезла даже привычная восточная невозмутимость. Ну, это понятно: с вчерашнего дня в голове у мужика вертится только одно – как провернуть опасное дело? Притом мужика все еще терзают смутные подозрения – не обман ли та история, в которую он ввязался? А тут еще эти… стали капризничать!..

– В чем дело? Отчего вы отказываетесь выполнять то, что вам приказано?

– Извините, но это – форма тюремных охранников! – возмущению Кисса не было пределов.

– И что вам в ней не нравится?

– Это же форма! Почему мы должны ее надевать?!

– Потому что я вам так велел.

– Не одену! – сварливым голосом забурчала я. – Зачем?

Не сомневаюсь, что кхитайцу хотелось прибить нас без малейших объяснений, и в первую очередь всыпать мне по первое число. Чувствую, что мы его настолько злили и выводили из себя, как давно уже никто не сердил этого выдержанного человека.

– Вы хотите увидеть вашу бабушку?

– Конечно! За этим мы и пришли в Нерг!

– Тогда одевайтесь.

– А без этого никак?

– Никак.

– Почему?

На скулах кхитайца появились желваки. Начинает выходить из себя, но пока что еще может держать себя в руках.

– Обстоятельства сложились так, что вам придется пройти в здание тюрьмы. Там с ней и побеседуете. Для того вам и нужна именно эта одежда. Увы, но по-иному вам с бабушкой встретиться невозможно.

– А…а… – я стояла, усиленно делая вид, что не в силах издать ни звука, да и Кисс вовсю таращился на кхитайца, будто в первый раз его увидел.

– Как… В тюрьму?! Нам?! Мы… мы думали, что вы ее из тюрьмы выведите… – наконец растерянно выдохнул он после долгой паузы. – Ну, за ворота… И мы с ней там поговорим, и вместе поедем, куда она скажет…

– Вы неправильно думали – кхитаец все еще сдерживался. – Если вы все еще не поняли, то поясняю: здесь – Нерг, а не ваша дальняя страна, где, как вы утверждаете, запросто можно кому угодно забирать из тюрьмы заключенных.

– Но…

– Единственное, что можно сделать в нашем случае, и то с великим трудом – так это дать вам возможность встретиться с вашей бабушкой за тюремными стенами. Там и расспросите ее обо всем, что вас интересует.

– Не понял… Так она что, разве с нами не пойдет? В тюрьме, что-ли, останется?

– К сожалению, с вами пойти она никак не сможет. Так же как и не сумеет покинуть тюремные стены. У вас будет всего лишь возможность поговорить с ней. Выясните у нее все подробности… Ну, вы меня поняли.

– А ее никак не вытащить оттуда?

– Нет.

– Точно никак?

– Абсолютно точно. Из главной тюрьмы Нерга выхода нет.

– Так почему мы должны идти туда? – вновь взвыла я. – Не хочу идти в эту самую тюрьму! Не хочу и не пойду!

– Вы должны пойти туда просто оттого, что для вас это первая и последняя возможность переговорить с вашей бабушкой – хотя Тритон все еще говорил спокойно, но у меня сложилось такое впечатление, что его терпение вот-вот подойдет к концу. – К сожалению, в вашей ситуации другого выхода просто нет.

– Милый – повернулась я к Киссу. – Милый, а может, ну его, этот клад, а? Пропади он пропадом! Жили же мы раньше и без него неплохо, и дальше проживем…

– Пожалуй, ты права… Уважаемый! – обратился Кисс к кхитайцу – Уважаемый, моя подружка права: ну его подальше, этот клад! Не надо нам всего этого! Вы это… Заплатите нам за те камни, что мы вам принесли вчера – и мы уйдем к себе, за Переход…

Что ж, наше поведение очень достоверно, да и ведем мы себя как люди, которые стараются избежать очень больших неприятностей. Вполне очевидно, что любой человек, узнав, что ему придется пойти в одно из самых жутких мест Нерга, постарается избежать этого всеми возможными отговорками.

– Хватит! – рявкнул кхитаец. Его, похоже, уже тошнило от невероятной глупости этих северян. И без того у человека сейчас нервы натянуты чуть ли не до предела, так еще и эти двое, из-за которых заварилась вся каша, вздумали капризничать и решили дать задний ход!.. – Хватит, я сказал! Не хочу больше ничего слушать! Я ради вас задействовал множество сил, вложил деньги, привлек немало нужных людей – и все это было сделано лишь для того, чтоб девка сумела пообщаться со своей бабкой! Вы думаете, подобное так просто сделать? Как бы не так! Вы же вместо благодарности вздумали еще выламываться передо мной!.. Так вот, примите к сведению: сейчас мне совсем неинтересно, что вы хотите, а что нет! Быстро переодевайтесь – и идите к вашей старухе!

– Но…

– Может, мне еще раз привязать вас к столбам в соседней комнате? Или же инструменты для развязывания языков надо принести сюда? Это вполне можно устроить. Эй! – повернулся кхитаец к стоявшему за его спиной охраннику. – Позови сюда…

– Нет! – замахал руками Кисс и, схватив с пола лежащую там одежду, стал поспешно натягивать ее на себя. – Не надо никого звать! Я все понял!..

– А ты чего стоишь? – повернулся кхитаец ко мне. Похоже, он решил больше не сдерживать себя в нашем присутствии. – Тебе что, особое приглашение требуется? И чтоб не орала больше – и без того из-за твоих воплей голова раскалывается!

Всхлипывая, и что-то беспрестанно бурча себе под нос, я стала надевать на себя форму охранника. Хм, а Тритон ничего не говорит насчет того, что мы надеваем форму прямо на свою одежду… Все верно: если не хочешь оставлять следов, то позже сдерни с людей форму – и смело отправляй их под жертвенный нож, будто заранее схваченных преступников… Все одно никто ничего не докажет, особенно если перед этим у жертвы вырезать язык, а тебе не надо ломать голову, куда деть тело убитого – ведь свидетели в таком деле не нужны…

– А это… – Кисс застегивал на себе одежду. – А если бабка ничего нам не скажет? Ну, о кладе… Она упрямая.

– Тогда вам будет плохо. И не просто плохо, а очень и очень плохо.

– Да что мы сможем сделать, если она говорить не захочет?! Нет, говорить-то она, конечно, будет, но вдруг заявит что-то вроде того – вытащите меня, дескать, отсюда, тогда и скажу, где сокровища лежат, а иначе…

– Это только от вас зависит – сделать так, чтоб эта старая женщина сказала вам именно то, что требуется, а именно, где находится то самое место, как до него добраться… Ну, вы меня поняли. Думаю, вы и сами знаете, что надо спрашивать.

– А если…

– Этого слова – «если» быть не может. В нашем деле оно совершенно исключено. Вы должны разговорить вашу родственницу тем или иным способом. В противном случае вы и сами можете навеки остаться за стенами той тюрьмы – мне незачем вытаскивать оттуда тех разинь, кто не в состоянии принести пользу и кто не может справиться с порученным ему делом.

– И зачем ты меня уговаривал в Нерг пойти?! – заорала я на Кисса.

– Ничего не поделаешь! – не менее зло огрызнулся тот в ответ. – Будто сама не знаешь, что самые умные мысли посещают нас лишь после того, как жареный петух в попу клюнет…

Надеюсь, наша грызня со стороны выглядит очень достоверно. Особенно для Тритона…

Глава 16

Спустя что-то около часа мы оказались возле мрачного здания тюрьмы, куда нас доставила закрытая наглухо небольшая карета. Перед отъездом из лавки Тритона нам еще раз доходчиво разъяснили: или вы узнаете у вашей бабуси где она отыскала спрятанное Мард'дуухом золото, или же… Ну, смысл такой – в этом случае из тюрьмы вам выходить не стоит, да и незачем…

И еще Киссу было сказано: делай, что хочешь, но только чтоб твоя психованная баба там лишний раз не визжала, к себе лишнее внимание ни привлекала. Может, в другом случае твое присутствие там бы и не понадобилось, но… Ты сам виноват – распустил свою девку до того, что она без твоих окриков никого не слушает! Вот теперь и следи за ней во все глаза, и учти, что там, в тюрьме, вовсе не раззявы служат – если им что покажется подозрительным, то враз скрутят. Так что вся ответственность за эту истеричную бабу – на тебе. И отвечать, в случае чего, за ее ляпы тоже придется тебе. Причем отвечать будешь своей головой. Так что гляди за ней во все глаза, пока они еще при тебе…

Пока мы ехали по городу, к нам даже сквозь плотно закрытые двери и наглухо завешенные окна доносился крики и шум с улиц, запруженных толпой. Ну да, конечно: сегодня же первый день празднеств в честь Великого Сета. Как мне сказали, вскоре на улицах Сет'тана начнется праздничное шествие, а вечером на площади перед главным храмом начнется обряд принесения человеческих жертв во славу Великого Сета… Это мерзкое зрелище будет проходить по вечерам, при свете факелов – подобное больше впечатляет, да и зрелищность ночью на порядок выше. А жертвы будут приноситься все три дня праздников, и десятком-другим человеческих жертв дело не ограничивается. Счет пойдет на сотни, а то и тысячи человек… Кроме того, как сказал Кисс, там будет много такого, о чем мне лучше не знать…

Человека, сопровождавшего нас в карете, я раньше не видела, но этого и не требовалось: всю дорогу он бдительно присматривал за нами, а потом высадил из кареты в нужном месте, и быстро исчез вместе со своим экипажем.

Оказывается, мы стояли неподалеку от входа в тюрьму. Несмотря на яркий солнечный свет, вблизи темная громада тюрьмы смотрелась не менее жутко, чем издали. Огромное черное здание, поражающее своей мощью и силой. Такое впечатление, что жаркий солнечный день был сам по себе, а тюрьма жила особой жизнью, которой не касались веселье и яркий дневной свет.

Обычно на этой площади было довольно малолюдно. Оно и понятно: это место никак не располагало к прогулкам – тут, на тщательно охраняемой и просматриваемой со всех сторон площади, находятся и тюрьма, и цитадель колдунов. Жутковатое соседство, от которого любому здравомыслящему человеку следует держаться как можно дальше.

Однако сегодня здесь народу хватало – все же главные праздники года… Кроме зевак и немалого числа стражников, здесь полно и торговцев, которых в обычный день на эту площадь ничем не заманишь. Сейчас они торговцы предлагали людям свой нехитрый товар – пирожки, сладости, напитки, в том числе и весьма крепкие. Хватало и прочих, тех, кто в обычные дни не жаловал Нерг своим присутствием – артистов, циркачей фокусников, короче, всех, кто развлекал народ. Что ж, в праздничный день простому люду не грех выложить из своего кармана монету-другую, и особенно здесь, на этой площади, имеющей столь жуткую славу, и поневоле притягивающую к себе людей в те дни, когда на ней, на этой самой площади, можно безбоязненно находиться. Все же подобное соседство цитадели колдунов и страшной тюрьмы щекочет нервы простому человеку, и ты будто возвышаешься в собственных глазах. Еще бы: купить у уличного разносчика пирожок, и с удовольствием жевать его, поглядывая на парочку страшных зданий, зная при этом, что в одном из тех зданий томятся люди, а в другом творят свои жутковатые дела те, при встрече с которыми обыватели стараются скашивать свои глаза в сторону…

Долго смотреть на площадь нам не дали. Почти сразу же после того, как отъехала карета, к нам подошел какой-то человек в военной форме, и, сунув нам в руки какие-то бляхи и бумагами, почти что проводил до дверей тюрьмы. Сам, правда, при этом отошел немного в сторону, и сделал вид, что не имеет к нам никакого отношения. Что ж, с самого начала было понятно, что внутри этого мрачного здания нам придется полагаться лишь на себя и на свои силы. Если сейчас что пойдет не так, или же мы сию секунду вздумаем удрать отсюда как можно дальше, то этот человек сразу же применит против нас оружие, но, скорей всего, убьет нас сразу. Если что, у него будет оправдание: эти двое показались ему подозрительными, вот он и достал свое оружие… А что, на подобное он имеет полное право.

Если честно, то, стоя перед высокими дверями из крепкого дерева, мне внезапно стало немного жутковато. Ладно, бояться начнем потом, если дела у нас пойдут не так, как нам бы того хотелось.

Взялись за большое железное кольцо, вделанное в двери, несколько раз ударили им…

– Чего надо? – в распахнувшемся небольшом окошке показалось недовольное лицо.

– Мы к вам. Вот… – протянул Кисс в окошечко лист бумаги.

– Погодите. Офицера позову… – и окошко с треском захлопнулось.

Я же тем временем осматривалась. Крепкие стены, сложенные из плотно подогнанных монолитных глыб, крохотные щели-бойницы, начинающиеся на уровне трех человеческих ростов, дверь из мореного дуба, да еще и окованная железными полосами… Да, такая дверь выдержит очень многое, ее и тараном не проломить и не выбить. Нет, выбить ее, конечно, можно, только вот сколько на подобное уйдет времени и сил!.. Что ж, тут все сделано основательно. Эта тюрьма выдержит осаду целого войска…

Ждать пришлось недолго. Несколько минут ожидания, и тяжелая дверь чуть приоткрылась.

– Заходите.

Не очень приятное чувство, когда за твоей спиной с лязгом захлопывается дверь, отделяя от светлого дня и солнечного света. Впрочем, мне не впервой – уже испытывала разок подобное ощущение, правда, в прошлый раз это было в моей родной стране… Там было как-то полегче, а здесь непонятная тяжесть на душу давит с того самого мгновения, как переступаешь порог этой тюрьмы.

Солнце осталось там, за тяжелыми дверями, а мы оказались в мрачном квадратном помещении, сразу же за которым начинался каменный коридор с постепенно снижающимся сводом, причем ни здесь, ни в том коридоре не было без единого окна. Надо же, какая разница: яркий свет за стенами, и полумрак тут… Весь свет исходил только от горящих факелов, укрепленных на стенах. И еще здесь довольно прохладно, несмотря на то, что за стенами был жаркий летний день.

Тут же, у входа, находятся несколько вооруженных стражников, которых, судя по взглядам, куда больше интересовала я, чем кто-либо другой из присутствующих. Перед нами стоял немолодой офицер, держа в руках ту самую бумагу, которую мы только что передали стражнику.

– Ничего не понимаю! – офицер оторвал взгляд от листа бумаги. – То чуть ли не подчистую всех снимают с пятого витка, то туда новых людей направляют! В толк не возьму – с чего это вдруг такая щедрость?.. Вы оба откуда? Я вас раньше никогда не видел.

Я тем временем оглядела помещение. На одной из стен развешено оружие, здесь же находится нечто вроде полок, на которых лежат цепи, кандалы, еще какое-то железо… Неподалеку от стены, в больших ведрах стоят незажженные факелы.

– Мы из Западной крепости – Кисс говорил то, что ему было велено сказать. – Прибыли вчера. Нам сказали, что теперь мы будем служить здесь.

– На каком основании?

– Не могу знать. Приказ сверху. Сказали – отныне на одном месте никому нельзя будет задерживаться. Чтоб ненужными связями не обрастали. Людей часто будут переводить с места на место. Вот с Западной крепости и начали… У нас начало службы здесь – с сегодняшнего дня.

– Ох уж эти мне новомодные веяния… – в голосе офицера было слышно плохо скрытое раздражение. – А почему вы не подошли к началу смены?

– Ждали, когда нам направление на руки дадут. И бляхи нам не выдавали – все велели погодить. Дела, мол, какие-то все, то одно, то другое… Да, просили передать, что приказ о нашем переводе прибудет позже, ближе к концу дня. Сейчас нет кого-то из тех, у кого печать находится.

– В праздники вечный бардак!.. – с плохо скрытой досадой в голосе ругнулся офицер. – Вначале чуть ли не оголяют три витка из шести, а потом на один из них присылают совершенно новых людей!.. Ладно, давайте ваши бляхи.

Два металлических кругляша по очереди приложили к бумаге в руках офицера. Видеть я, конечно, не могла, но догадывалась, что при прикладывании кругляша к бумаге подпись внизу того самого направления каждый раз наливалась красным цветом. Так, бляхи подлинные, да и приказ пришел сверху. Интересно…

– Что ж, все верно – офицер убрал бумагу и бляхи в какой-то ящик в стене. – Значит, так: вы оба будете находиться в этом здании до тех пор, пока не придет подтверждающий приказ. Если даже этот самый приказ придет после окончания праздников – до того времени вы все равно не сможете покинуть тюрьму. Вам все ясно? Замечательно. Должен заметить: судя по направлению, у вас просто-таки блестящие характеристики! А уж рекомендации!.. Можно сказать – сегодня в наши двери постучалось само совершенство.

Офицер чем-то недоволен, или же просто хорошо играет свою роль. Вон, какое ехидство в голосе!.. Почти не сомневаюсь: это именно он и есть тот человек, что должен проследить за нами. Хотя…

Тем временем офицер продолжал под насмешливые ухмылки остальных:

– Ладно, поглядим позже, каковы вы на деле. Сейчас направляйтесь на свой пятый виток, и там у вас появится прекрасная возможность применить на практике ваши знания. Чуть позже и я к вам загляну. Хриплый! – офицер махнул кому-то рукой. – Хорошо, что ты здесь. Проводи этих двоих до места, и поясни им, что к чему. Да и сам посмотри…

Может, мне показалось, что у этой фразы двойной смысл? Ничего, разберемся. Только вот почему молчит Койен? Не понимаю, отчего он не дает о себе знать, хотя для этого у него должно быть серьезное основание…

Невысокий пожилой охранник, косо глянув на нас, молча пошел по коридору, а мы послушно направились вслед. Вроде пока все идет без сучка-задоринки, но у меня осталось непонятное чувство. Уж очень легко пропустили новых охранников в тюрьму, особо не проверили, да еще и до нужного места с провожатым сразу отправили… Что-то не вяжется меж собой… Похоже, Кисс думает так же. А может, у них так принято? Да нет, вряд ли…

И все же… Если этот человек, Хрипун, должен всего лишь довести нас до места, то где же тот, что должен быть рядом с нами во время разговора с Маридой? Ведь не просто так нас сразу отправили на тот самый пятый виток! И нашу возможную беседе с бабушкой тоже не должны оставить без пристального внимания… Так и подумаешь: тут что-то не то…

Я никак не могла избавиться от ощущения, что во всем этом есть какая-то неправильность. Конечно, многое можно отнести на то, что сейчас праздничные дни, часть охранников снята с дежурства и отправлена в город, а наши бумаги подлинные, да только мне отчего-то плохо верилось в столь благостное для нас решение. Ну да все одно дать задний ход у нас не получится при всем желании, так что пока остается лишь одно – смотреть, что будет дальше…

Пока мы шли до того самого пятого витка, я не раз пожалела тех, кто заключен здесь, за этими глухими стенами. Длинный коридор с множеством запертых дверей, низкий свод, мрачные стены, сложенные из тяжелых каменных блоков, никаких окон, редкие факелы, дающие неяркий свет… Как тут можно находиться долго – я просто не понимаю! Никак не скажешь, что за этими стенами сейчас жаркое солнце – здесь даже не прохладно, а промозгло! Не знаю отчего, но я постепенно стала мерзнуть. Надо же, я даже предположить не могла, что здесь может быть нечто подобное!

И еще этот тяжелый воздух… Им трудно дышать, и он так пахнет… Не знаю, как сказать точнее, но, по-моему, так пахнет несвобода. Тошно…

Иногда мне казалось, что до нас доносятся чьи-то крики… Что ж, подобное вполне возможно. Не знаю отчего, но у меня было такое впечатление, что здесь даже камни насквозь пропитаны болью и безысходностью. Интересно, сколько же людей сейчас сидит за этими наглухо закрытыми дверями? Склонна думать – очень много. И, как мне сказали, часть этих заключенных будет принесена в жертву на праздниках…

И этот коридор, кажущийся бесконечным…Я уже знала, что он идет вдоль всего здания тюрьмы, витками опоясывая его с первого этажа по шестой, незаметно переходя с этажа на этаж. Недаром здесь этажи назывались витками, и считалось, что внутри тюрьмы не было лестниц. Правда, кое-где в стене бесконечного коридора были небольшие темные ответвления, но я старалась даже не думать о том, куда они могут нас привести. И еще кое-где в сводах потолка были видны острые клинья железных решеток… Помню, тот охранник говорил, что они, эти решетки, опускаются в том случае, если будет объявлена тревога.

Да, отсюда так просто не выбраться… И не сбежать. Это самый настоящий каменный мешок, пусть и очень большой. Да еще и запоров внутри хватает… Одна надежда – на Кисса. Он, перед тем как сжечь схему тюрьмы, начерченную охранником, хорошо ее запомнил. Можно не сомневаться в том, что парень ничего из увиденного не забудет. Что бы я не говорила, но надо признать: память у Кисса – замечательная, куда лучше, чем у большинства людей.

Не знаю, где именно находится тот пятый виток, но судя по лицу Кисса, пока что мы шли в нужном направлении. Да и сигнала о том, что мы идем не туда, он не подает.

Несколько раз на нашем пути попадались охранники, которым мы представлялись их новыми товарищами. У этих мы подозрений не вызвали, правда, они отпускали довольно скабрезные шутки в мой адрес, и обещали сегодня же заглянуть на пятый виток с проверкой. А может, и в гости. Для знакомства, и чтоб ознакомить нас с местными порядками. Ну-ну…

Не скажу точно, сколько мы шли до того самого пятого витка, но мне показалось, что очень и очень долго. Ой, – внезапно подумалось мне, – куда же мы зашли?! И как мы будем возвращаться назад – ума не приложу! Боюсь, что наш первоначальный план тут не годится. Как бы не пришлось воспользоваться запасным вариантом… Интересно, чем мы оба думали, когда принимали решение пойти сюда?! Впрочем, сейчас не до того, чтоб гадать о том, есть у каждого из нас голова на плечах, или нет: ведь если сейчас что пойдет не так – ее там точно не будет! И что-то очень долго мы идем до этого самого пятого витка… Или это мне только кажется?

Наш проводник как раз сворачивал в какой-то небольшой темный коридор, когда Кисс внезапно споткнулся на, казалось бы, совсем ровном месте.

– Что тут у вас за дрянь пролита на полу? – недовольно спросил он. – Поскользнулся и едва ногу не подвернул…

– Вроде все сухо должно быть – проворчал наш сопровождающий. А голос у него, и верно, хриплый, будто он никак не может прокашляться. – Под ноги смотреть надо, а не по сторонам… Ну, долго еще стоять будем?

– Так тут темно… Слушай, а куда мы идем? Коридор вроде прямо, а ты…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю