Текст книги "Светлая сторона Луны (трилогия)"

Автор книги: Сергей Дорош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 52 страниц)

– Ты упомянул здесь Хансера. – Бьярни усмехнулся. – А я вспомню, как он погиб. Ему не раз говорили: «Нельзя идти на сделку с Тьмой». Вы сейчас авангард той самой Тьмы. Ответственность? Я беру ее на себя. И я отвечаю: «Уйдите с нашего пути, а то перешагнем через ваши трупы».

– Это твое последнее слово? – уточнил плутонец.

– Это – последнее слово иллюминатов, и другого ты не услышишь, – тихо ответил за Бьярни Ричард.

– Тогда ваша кровь на ваших руках.

– Уведите его. – Бьярни махнул рукой. – Верните оружие и отпустите.

Плутонец ушел. Фульк встал и подошел к столу. Бьярни кивнул Публию:

– Времени у нас немного, как и у Миракла, впрочем. Он скоро начнет штурм, а нам придется атаковать эту орду.

– Я бы не лез на них, – ответил легат. – Разумнее укрепить позиции. Пусть нападают они.

– Они не нападут, – заметил Ричард. – Их задача удержать нас, сковать, выиграть время для Миракла. Поверь мне. А наша задача – прорваться.

– Ты понимаешь, сколько мы своих положим в этой атаке?

– Понимаю. – Судия печально улыбнулся. – К сожалению, многие вещи я теперь понимаю слишком отчетливо. Выбор был до того, как мы выступили. Сейчас же прорыв – единственное, что нам остается. Иначе следовало принимать предложение мира. Но Бьярни прав – это сделка с Тьмой. А такие сделки уже забрали у нас Хансера и Лин-Ке-Тора.

– Говорю для всех. – Бьярни чуть повысил голос. – Нашей целью никогда не было и не будет кого-нибудь уничтожить.

– Но ведь они – авангард Тьмы, – подал голос кто-то из офицеров ополчения.

– Та сила, за которую они сражаются, но не сами плутонцы, – пояснил за Бьярни Ричард.

Потом я отмечал не раз, как интересно строят разговор эти двое, дополняя друг друга, вступая именно тогда, когда надо, без всяких просьб. При этом кажется, что говоришь с одним человеком.

– Сами плутонцы, в этом посланец не покривил душой, хотят того же, что и всегда, – выжить. Отколи их от той силы, за которую они сражаются, – и Тьмы в них останется немногим больше, чем в обычном человеке.

– А раз так, мы должны показать им, что бегство – для них лучший способ выжить, – продолжил Бьярни. – Поэтому мы должны больше пугать, чем убивать. Раненый может выжить, умершего не воскресит никто. Потому старайтесь вывести противника из строя. Его крики добавят паники в ряды тех, кто еще сражается. Если кто-то обращается в бегство – не преследовать. Если появятся офицеры, готовые отвести свои войска, соглашайтесь.

– Бьярни, это может быть чревато лишними потерями среди нас, – заметил Публий.

– Мы знаем, на что идем. Гораздо хуже, если мы не будем ничем от них отличаться. Тогда даже наша победа не потеряет смысла. Чаще всего сильный удар обращает их в бегство. Наверняка самых стойких их офицеры поставят в первые ряды. Нам главное – сломить их. Публий, показывай, что нарыли твои лазутчики.

– Смотри. – Легат развернул на столе пергаментный свиток.

Бьярни, Фульк, Ричард и Гастон придвинулись ближе. На пергаменте схематически изображалось поле боя. Весь он был испещрен какими-то пометками. Но Публий начал объяснять все сам, не давая другим увязнуть в записях его лазутчиков, говоря лишь самое важное.

– Плутонцев что-то около восьми легионов. Название – явное подражание нам. В каждом легионе восемь – двенадцать тысяч. Скорее всего, их построение будет соответствовать тому, как они расположились сейчас. В таком случае у них будет очень сильный центр. Там расположено четыре легиона. Как я понимаю, они собираются продавить нас массой, разорвать строй на две части, а потом уничтожить. Но вооружение и дисциплина там слабые. Щитоносцев – от силы на две-три линии. Остальные вооружены разношерстно. Там очень много женщин и подростков.

– И все же не стоит забывать, что они – с Плутона, а значит, высшие, умеющие убивать, – напомнил Ричард.

– Все верно, – согласился Публий. – Дальше. Правый фланг – два обычных легиона, и один – самый маленький, восемь тысяч бойцов. Там, во-первых, офицеры из северян-перебежчиков, у них хорошее оружие, и выглядят они поопаснее, чем те, что собраны в центре.

– Это те, кто пережил бойню возле Некромантского замка, – сказал Фульк. – У них есть хоть какая-то выучка и опыт.

– Этого мои люди не знают, – ответил Публий. – Но они считают их серьезным противником, а я склонен верить своим лазутчикам. Левый фланг особо интересен. Там всего один легион, но в нем, во-первых, почти нет женщин и подростков, а во-вторых, он насчитывает не менее двенадцати тысяч. Его позиции охраняются северянами – живущими в тенях, так что мои люди толком не смогли ничего разведать. Было бы времени побольше…

– Времени у нас нет, – напомнил Бьярни в который раз.

– Я настаиваю, чтобы мой легион был поставлен против их левого фланга, – заявил легат.

– Думал бросить туда ополчение, – задумчиво проговорил Бьярни. Было видно, что окончательного решения он еще не принял. – Ополченцев больше, каждый из них прошел выучку воина-иллюмината, к тому же они будут усилены кельтской дружиной и корпусом Шепот трав.

– Все это так, – не стал спорить Публий. – Только опыта настоящих войн у них нет. Мы не знаем, с чем предстоит столкнуться. Мои офицеры больше привыкли действовать в такой обстановке. У них за плечами много битв с самым разнообразным противником. Мы быстрее сможем реагировать на изменение тактики противника и на всякие его ухищрения. В крайнем случае, если там нет ничего страшного, быстрее продавим оборону и нанесем фланговый удар по их позициям.

– Фульк, ты ничего не скажешь? – спросил Бьярни.

– Нет, мне тоже не удалось туда пробраться незаметно. А прорываться с боем я посчитал неправильным.

– Ополчение как раз лучше поставить в центр, – продолжил Публий. – Оно сможет выдержать натиск собранной там массы войск.

– Вот это, – Бьярни ткнул пальцем в центр, – сыр. А мышеловка как раз на флангах. Они не собираются рассечь нас. Наоборот, они хотят охватить нас с флангов и уничтожить. Иначе в центре были бы как раз собраны ветераны войны с некромантами и этот загадочный легион с левого фланга. Что у них в резерве, Публий?

– Около трех тысяч конницы.

– Маловато. То ли они не поняли еще до конца значения резервов, то ли твои люди не все знают.

– Там еще повелевающие стихиями, не больше десятка, – заметил Фульк. – Держатся в глубоком тылу.

– Плохо. Значит, нашим женщинам придется не только ранеными заниматься, а и прикрывать войско от чар.

– Это могут сделать мои повелевающие стихиями, – произнес Публий.

– Так и будет, – кивнул Бьярни. – В общем, мне все ясно. Я согласен, Публий, поставить тебя против их левого фланга. Центр возглавлю сам. Там будут стоять дружины и фаланга.

– Маловато, – проворчал Гастон. – У вас глубина рядов будет не больше семи человек. Они сомнут вас массой.

– Не сомнут. Я забираю с собой всех стрелков, кроме тех, что усилят ополчение. Командирам лучников строгий приказ: в ближний бой не идти. Я понимаю, что вы отличные фехтовальщики. Вы многих убьете, но и быстро погибнете. В этом бою для рукопашной нужны щиты и плотный строй. Ричард, ты поведешь ополчение. Твое дело – устоять и измотать их. Хочешь – рой окопы, хочешь – возводи стены, но ни шагу назад. Истощи их, а уж потом, если сможешь, начинай давить. Ломать их строй будем либо я, либо Публий.

– Куда мне? – спросил Гастон.

– Тебе особое задание. Предпримешь обходной маневр, зайдешь им в тыл. Попытайся решить проблему повелевающих стихиями, а потом бей по левому флангу.

– Бьярни, я в любом случае брошу во фланг их построений конницу, – сказал Публий. – Скорее всего, они попытаются перехватить ее своей. Разумнее будет Гастону сперва разобраться с вражеской кавалерией, а потом, объединившись с моими людьми, нанести удар по пехоте. Я прав?

– Возможно. Если он посчитает, что так будет лучше. Этот бой неправильный, я не смогу командовать, глядя на всю картину с высокого холма. А потому конкретные решения каждый из вас должен принимать сам. Вопросы есть?

– Я устраняю вожаков? – уточнил Фульк.

– Нет, – ответил Бьярни. – Ты в этой битве не участвуешь. Отправляйся в город. Если Миракл не справится с Синодом, эту работу должен доделать ты. После этого откроешь нам ворота.

– Бьярни, я понимаю, что ты веришь в меня и все такое, но не находишь, что это задание не для одного?

– Твой отец открыл нам проход в Город Ангелов. А он не был просветленным.

– Зато с ним были Хансер и Гюрза, – проворчал Фульк. – Мне кажется, если устранить командиров, вам будет гораздо легче.

– Мечи для боя в чистом поле у нас есть. А вот лестниц для штурма стен нет. Никто не обещал легкой прогулки, Фульк, все мы действуем на пределе сил.

Больше вопросов ни у кого не было. Сложно вести военный совет с Вершителем. Даже если он чего-то не понимает, он выбирает верное решение интуитивно. Лишь Публий, благодаря своему огромному опыту, смог внести что-то новое в планы Бьярни.

* * *

В начале каждого боя есть такой момент, когда все замирают и никто не может сделать первого шага. Не имеет значения, сколько сражений за твоими плечами, седоусый ветеран ты или зеленый юнец. Приходит понимание, что через минуту разверзнется настоящая бездна. И каждому не хочется быть тем камешком, который родит лавину. Куда-то уходит и ненависть к врагу, и все прочие чувства, которые свели два войска. И когда строй иллюминатов встал против черной орды Плутона, какое-то время казалось, что боя все-таки можно избежать. Застыли викинги, опустив щиты, и спартанцы, воткнув копья в землю. Лучники вертели в руках стрелы, не хотевшие привычно ложиться на тетивы. А ополченцы даже начали оглядываться туда, где остались их жены, сейчас сплетая над войском невидимые заклятия, вызывающие Свет. И только легионеры внешне оставались спокойны. Солдаты привыкли ждать приказа в любой момент. Но где-то в глубине души каждый из них надеялся, что это будет приказ возвращаться в лагерь.

– Как же их много, – прошептал молодой ополченец.

Ричард повернулся к нему. Совсем безусый парень с длинным луком в руках. Слишком молод, но уже высший. Видно, талантлив. Боится, но оружие держит крепко. Этот справится со своим страхом. Не позволит ему затуманить разум. Ричард обернулся. Строй щитоносцев. В глаза бросилось родное лицо. Сын. Младший. Вильгельм, назван в честь своего деда. И Судия не выдержал, поманил его к себе.

– Сынок, возьми лук, – попросил он. – Стреляешь ты лучше, чем дерешься.

О, совсем не это двигало им. Первый ряд строя тяжелой пехоты. Кто из них выживет? Отец победил полководца. Желание сберечь хотя бы его, младшего. Ричард знал – остальные тоже здесь, в первом ряду, со щитами и мечами в руках, готовые подать пример ополченцам, проявить столь известную стойкость Харролов.

– Отец, стрелков у тебя хватает, – рассудительно ответил Вильгельм. – Я здесь нужнее. Пусть все видят, что наш род не прячется за чужими спинами. Мы привели их сюда, многие сегодня умрут – пусть видят, что Харролы готовы умереть рядом с ними.

– Воины, – пронесся над полем крик Бьярни, и услышали его лишь иллюминаты. – Вы видите, как их много?! Целая орда! Но помните, сколько бы плутонцев ни пришло сюда – это орда одиночек! Каждый из них один! Они так привыкли! Пусть нас мало, но мы – едины! И в этом наша сила! Каждый из них сейчас дрожит, потому что не может поверить, что мы рискнем атаковать. А мы рискнем! И каждый из них останется один на один со всеми силами Города Ангелов. С нами наши предки! За нами – наши женщины, а перед нами – тяжелая работа. Никто ее за нас не выполнит! Вы к ней готовы?!

Дружный боевой клич грянул над войском иллюминатов. Взвыли волынки, мечи и топоры застучали по щитам. Плутон ответил молчанием. Не привыкли его воины к крикам. Им ближе тишина. И это еще больше воодушевило иллюминатов.

А потом Бьярни скомандовал:

– Вперед.

Плутонский вожак отстал от него на какое-то неуловимое мгновение, и потому со стороны показалось, что оба войска двинулись одновременно, сближаясь, не спеша перейти на бег, экономя силы.

– Лучники, – пронесся над полем крик Бьярни, и тут же в воздух взмыли сотни, тысячи стрел. И черная лавина, созданная Мираклом, ударилась в стену, которую сотворил его отец. Никто не может сказать, запоздала эта встреча или была преждевременной, потому что дружины лучников Города Ангелов и около тысячи ополченцев из Зеленого домена спустили тетивы своих длинных луков, и стало не до отстраненных рассуждений.

Лучники в центре и на левом фланге войска иллюминатов легко подавили разрозненные отряды стрелков Плутона. У выходцев с этой планеты лук не в чести. Оружие воинов Города Ангелов было лучше, а владевшие им люди искуснее. Те из людей Миракла, кто выжил после первого залпа, вынуждены были отступить за спины тяжелых пехотинцев. Второй залп пропал впустую. Плутонцы сомкнули щиты, принимая на них ливень стрел.

– Наступаем! – приказал Ричард. – Стрельба по готовности и прицельная. Попытайтесь бить в ноги и глазницы шлемов. Стрелы зря не тратить – их у нас меньше, чем врагов.

Редкая цепь лучников выдвинулась вперед, выходя на расстояние прицельной стрельбы. Плутонцы же, вобрав в свой строй выживших стрелков, остановились. Они не спешили сойтись врукопашную с иллюминатами. Тянули время. Вот только в планы Бьярни и Ричарда это не входило. Шквал стрел превратился в редкий дождик. Зато эти стрелы находили цель, вырывая из вражеского строя бойца за бойцом. Лучники хладнокровно посылали стрелу за стрелой во вражеский строй. Это не могло продолжаться долго. Всякому терпению есть предел. И вновь черный строй качнулся и потек вперед, медленно ускоряя шаг. Стрелки потянулись за мечами, но их одернул крик Ричарда:

– Отходим! В бой не вступаем.

Они попятились, все еще продолжая отстреливаться, собирая последнюю жатву, прежде чем уступить место тяжелой пехоте. Щитоносцы разомкнули строй, пропуская их в тыл, и тут же с громким стуком сомкнули щиты.

– Ополчение, переместиться в центр и бить навесом по задним рядам, – вновь приказал Ричард. – Там ни щитов, ни доспехов. Пехота! В атаку! Волынщики!

Завывания кельтских волынок слились в звуки марша. Над сближающимися рядами войск вспыхнул ярчайший Свет: часть женщин вносила свою лепту в победу, защищая воинов от ударов из Теней. Пехотинцы перешли на бег. С оглушительным лязгом столкнулись щиты, засверкали мечи и топоры. Люди Миракла устояли, не разорвали строя, выдержали удар закаленных викингов и менее опытных ополченцев. Офицеры-северяне хорошо подготовили их к такому повороту битвы. Масса пехоты давила на центр, и неглубокий строй дружинников Города Ангелов начал пятиться. Однако Бьярни это предусмотрел. В центре вдруг щиты раздвинулись, и сын Снорри вышел вперед. Щит он забросил за спину, а свой огромный топор держал в двух руках. Широкий взмах, таранный удар – щит стоявшего перед ним плутонца раскололся, сам боец упал на землю ошеломленный, со сломанной рукой. Бойцы второго ряда двинулись вперед, чтобы залатать возникшую брешь, и попали под следующий удар, отбросивший их назад. Следом за Бьярни, с двумя клинками каждый, шли славяне. Быстрыми уколами они расширили пробитую в рядах врага дыру. А Вершитель рвался вперед, нанося удар за ударом, ломая оборону противника, повергая на землю всех, кто осмеливался преградить ему путь.

Славяне ворвались в самый центр черного воинства. Сверкание кольчуг, взблески мечей. Они стали тем ручейком, который грозил превратиться в поток и размыть дамбу. Публий оказался прав – в центре бойцов со щитами было немного. Возможно, они выдержали бы натиск немногочисленных дружинников, но против них шел бессмертный, шел, не думая о защите, щедро раздавая удары, которых не смог бы выдержать ни один щит. Строй плутонцев сломался. У людей Миракла просто не хватало опыта, чтобы противостоять такой тактике. Они не могли уйти в Тени, а потому перешли к тому виду боя, который был им привычнее, – свалке, где каждый сам за себя. Но этого-то Бьярни и добивался.

– Один! – бросил он к небесам древний клич Северного домена, и, как по сигналу, викинги нарушили свой строй.

Теперь они атаковали бойцов Плутона, абсолютно не умевших работать щитом, имея заведомое преимущество.

Ричард действовал точно так же. Когда щиты ополченцев раздвинулись, он нанес быстрый колющий удар в глазницу шлема бойца, преграждавшего ему путь. Следом за ним двинулись кельты с клейморами, держа свое оружие за рукоять и лезвие выше гарды. Они полагались на силу и вес клинков, а также на отточенное десятилетиями умение владеть им. Но противостояли им гораздо более опытные бойцы, чем те, которые встретили Бьярни, к тому же офицеров-северян здесь было больше. А они знали, как действовать против подобной тактики, очень популярной в Синем домене, бывшем раньше союзником Северного. Прорыв Ричарда не увенчался успехом. Кельтов грамотно зажали со всех сторон щитами, не давая простора для замаха, который и делал их двуручные мечи столь страшным оружием. Они были вынуждены вновь отступить за спины ополченцев. Только присутствие бессмертного спасло многих от гибели. Ричард встал стеной, давая возможность своим людям уйти, и только когда щиты ополчения вновь сомкнулись, он отпрыгнул назад.

Люди Бьярни крошили центр. Тяжело вооруженных бойцов Плутона перебили викинги и славяне, на смену им пришли те, кто не имел доспехов, сражаясь привычным со времен жизни на Плутоне оружием. И тогда первые жертвы появились среди дружинников. В таком бою подавляющий численный перевес плутонцев давал себя знать. Они просто растворили в своей массе иллюминатов.

– Отходим! – закричал Бьярни.

Он видел, как над полем боя свистят стрелы ополченцев, прореживая задние ряды войска Миракла, но на сей раз плутонцы не бежали. Их офицеры были немногочисленны, но они держали в руках всю эту орду и гнали ее вперед. Разве могли иллюминаты, числом меньше тысячи, остановить их. Каждый мог убить десяток плутонцев, но одиннадцатый все-таки всаживал свой клинок в тело дружинника, находя незащищенное место или пробивая изрубленную броню. В этот момент викинги и славяне понесли наибольшие потери. Особенно туго пришлось последним. Не имея щитов, они вынуждены были раздавать удары во все стороны, надеясь лишь на собственную ловкость и мастерство. И когда их захлестывал людской поток, славяне продолжали драться, пытаясь захватить с собой еще пару врагов, хоть и понимали, что от смерти им не уйти. В эту битву их вступило около двух сотен. Выжило меньше пятидесяти.

За лязгом клинков сражающиеся не сразу расслышали звуки флейт за спинами иллюминатов. А что они значат, поняли, лишь когда навстречу им ударили длинные копья.

– Спарта! – грянул клич.

Плутонцы качнулись назад. Может быть, их предводители забыли о спартанской фаланге, а может, посчитали, что она слишком малочисленна. Да так оно и было. Чтобы перекрыть поле боя, спартанцы растянули строй, жертвуя глубиной рядов. Ни один царь не позволил бы себе вести в бой фалангу глубиной всего лишь в три ряда.

Дружинники отошли за спины спартанцев, истекая кровью, но таща на себе тех, кого еще могли вынести с поля боя. Те, кто держался на ногах, тут же образовали четвертый ряд. Плутонцы замерли, глядя на ровную стену тяжелых щитов-гоплонов, гребенку копий, мрачные лица воинов в гребнистых шлемах, красных туниках и плащах. Они не верили, что столь немногочисленные силы все еще рискуют противостоять им. Но расчет Бьярни оказался верен. Лишившись щитовиков, центр стал уязвим для атаки фаланги, и горстка спартанцев вдруг издала дружный клич:

– Леонид и Хансер!

– Хансер! – Это было не эхо, это был вопль, который исторгли ряды плутонцев.

– Лучники, стрел не жалеть! Фаланга, вперед! – закричал Бьярни. Он единственный не отошел в тыл, на нем не было ни царапины, хотя в бою он только атаковал не защищаясь. Бьярни разорвал на груди кольчугу, отбросил щит и провел по своей шее лезвием топора. На глазах изумленных плутонцев его рана тут же затянулась. И сын Снорри двинулся вперед, спокойный и неотвратимый, как смерть. Двинулся, подобно волнолому. И пораженные плутонцы упустили свой последний шанс – ударить по фаланге с разбега, продавить телами ее тонкий строй. Они были готовы на это, в глазах многих сверкали огоньки фанатизма, но оказались не из тех, кого можно бросать против бессмертных. Даже офицеры растерялись, а потом стало поздно. Спартанцы подошли вплотную и ударили копьями. Плутонцы попятились, но не побежали. Их оружие не могло достать гоплитов, им оставалось лишь отступать, выжидая момента, но они готовились к броску. Звуки команд подсказали Бьярни, что вот-вот начнется контратака. Его соплеменники, служащие сейчас Мираклу, обязательно что-нибудь придумают. Битва повисла на волоске. Монетка завертелась в воздухе, все еще не решаясь – упасть орлом или решкой. Обе стороны бросили все на чашу весов, и сейчас оставалось лишь следить, куда сместится равновесие, за кем останется центр. Именно он, центр, вдруг стал самым важным, потому что ополченцы Ричарда все-таки остановили правый фланг Плутонского войска, но на контрудар сил у них уже не оставалось. А Первый легион…

Так уж получилось, что Публий и стоящий против Первого легиона левый фланг плутонцев оказались наособицу от основного войска. Там словно бы разгоралась своя битва, мало связанная с действием остальных сил.

– Ну что, не сумели разобраться, что там они от нас прячут? – спросил Публий. Он сидел на коне позади ровных рядов своих солдат. Рядом гордо вздымался в небеса орел легиона, а за спиной выстроилась первая когорта – охрана орла – и резерв. Рядом, но чуть поодаль стояли горнисты, готовые передать приказ легата войскам условными сигналами, знакомыми и привычными каждому легионеру, и вестовые на самых быстрых конях. Его собеседник – человек в черном плаще с капюшоном – был пешим.

– Нет, – ответил он. – Живущие в тенях перекрыли все подступы.

– Может, силой пробиться?

– Не выйдет. Там северяне. В рукопашной они нас превосходят, к тому же их больше. В конце концов, мы – лазутчики всего лишь одного легиона. Но если прикажешь, можем попробовать отвлечь их внимание и забросить кого-то одного. Только за то, что отвлекающие выживут, я не ручаюсь. Не забывай, Публий, мы отлучены от алтаря. Для нас теперь смерть – это смерть. Эх, жаль, прерывающие нить, которые помогли нам во время восстания, вернулись в домен. С их помощью мы прорвались бы.

– Я понимаю. Но у каждого свой путь. Они сделали то, чего требовала их честь. Пустим вперед велитов. Лучникам приготовиться их прикрыть.

Взвыли горны. Повинуясь их сигналу, велиты, легкие бойцы, основным оружием которых был дротик, выдвинулись вперед. Тут же навстречу им вышли стрелки плутонцев. Было их немного, но все-таки преимущество их оружия ощущалось. Солдаты Публия не смогли приблизиться на дистанцию броска дротика и вынуждены были отступить. Теперь вперед пошли лучники легиона. Они вполне могли потягаться с плутонцами, хоть и их было мало. Под жиденькую перестрелку двинулись легионеры. Наступающие когорты построились в шахматном порядке. Конница, прикрывавшая правый фланг, немного отстала, оставляя себе простор для разбега. Лучники перегруппировывались, готовясь отойти за спины хорошо защищенной пехоты. Они не смогли полностью подавить стрелков противника. Публий пожалел, что не попросил у Бьярни хотя бы сотню ополченцев, вооруженных длинными луками, которые били в два раза дальше, чем оружие его солдат.

Стена вражеских щитов приближалась. Уже можно было различить отдельные лица, когда ряды плутонцев вдруг раздвинулись. Лучники отбежали назад, и на смену им выдвинулись бойцы, вооруженные тяжелыми арбалетами. Они вскинули оружие и выстрелили, особо не целясь. Первый ряд тут же отступил назад, чтобы зарядить арбалеты. А по строю легионеров хлестнул залп второго ряда. Такая тактика не требовала мастерства. Достаточно было заряжать, направлять оружие вперед и давить на спуск. Шахматное построение легиона на сей раз сработало против него. Болты, нацеленные в проем между когортами, долетали до второй линии, не теряя своей убойной силы. Лучников легиона просто смели. Имея лишь облегченный доспех, они пали от первого же залпа. Когорты двух первых линий тоже изрядно проредили.

Публий оказался прав: враг приготовил здесь сюрприз. Прав он был и в другом – его центурионы не растерялись, понеся первые потери. Горны пропели новый сигнал, и солдаты разбились на центурии, сдвинулись плотнее, строя так называемую «черепаху». Закрывшись щитами со всех сторон, они продолжили наступление под градом арбалетных болтов. Скорость уменьшилась, но зато снизились и потери. Очень скоро щиты, обращенные к врагу, стали напоминать спину ежа. Но «черепахи» продолжали надвигаться. Арбалетчики отступили, не ввязываясь в ближний бой.

Новый сигнал – легионеры вернулись в первоначальный боевой порядок, начали разбег, готовясь метнуть пилумы, и навстречу им – вновь шквал болтов. Плутонцы собрали обильную кровавую жатву, но уже не могли остановить натиска легиона. Пилумы все-таки обрушились на строй бойцов Миракла, но не с тем ужасающим эффектом, который они производили обычно.

– Бар-р-ра! – Земля содрогнулась от клича, исторгнутого тысячами глоток.

Щитоносцы Плутона, принявшие на себя дождь пилумов, побежали, но навстречу им грянул клич:

– Алебарды, вперед!

Это было внезапно, этого не ждал даже Публий, к этому были не готовы его люди, хоть каждый из них досконально изучал всю историю войн. Вместо щитов легионеров встретила частая гребенка алебард, упертых пятками древка в землю. Они попытались протиснуться между оружием врага, войти в ближний бой, в котором короткий меч-гладиус гораздо эффективнее любого длинного оружия. И тут ударили алебарды второго ряда. Если стоявшие впереди держали древко чуть ниже середины, то бойцы второго ряда перехватывали его за самый конец и били со всего размаху. Они не особо целились, но, учитывая плотность строя, это стало бы лишним. Алебардисты отбросили легионеров назад, заставив умыться кровью и не потеряв ни одного бойца. Сказывалось то, что солдаты были низшими. Раньше брали числом и слаженностью действий. Сейчас же они натолкнулись на не меньшую слаженность, большее число и превосходство в тактике. К тому же у их противников были сила и ловкость высших. Удары алебард производили эффект не хуже, чем топор Бьярни.

– Трубить отступление, – приказал Публий. – Это бесполезно.

Легионеры попятились, сомкнув щиты. Вслед им вновь ударили арбалеты. Но на сей раз центурионы учли прошлые ошибки. Плутонцы поспешили – сказывался недостаток опыта. Команда прозвучала по всей линии строя одновременно, и бывшие бордовые, приняв вражеский залп на щиты, вдруг шагнули вперед и метнули пилумы, запаса которых не успели израсходовать в первой атаке. Они целились в арбалетчиков, стоящих за спинами первого ряда алебардистов. Следом ударила вторая волна, третья, четвертая. Не прикрытые щитами плутонцы падали, пронзенные несколькими пилумами каждый. Второй залп арбалетчиков смазался. Щитоносцы выдвинулись вперед, прикрывая своих собратьев. И пусть этот маневр запоздал и многих уже не смог спасти, основную часть войска он позволил сохранить, не дал поддаться панике бойцам, не привыкшим к подобным боям, к резким поворотам, которые случаются в них, благодаря мастерству солдат и их командиров.

И все-таки легионеры отступали. Они умылись кровью, но и врагам внушили уважение к себе, показав несгибаемость и стойкость, редкую даже среди высших. Публий слез с коня, лег на землю и задумался. Он выбросил из головы, что не так далеко от него кипел бой, что в центре и на левом фланге его братья по оружию еле держатся, стоя по колено в крови. Он должен был придумать, как противостоять вражеской тактике. Его легион, любовно выкованное и отточенное оружие в его руке, годился против любого противника. Главное было – понять, как его использовать. Он видел, потери примерно равны. Но врага больше, и враг – сплошь высшие.

Очень часто бывает так, что победа в бою определяется задолго до боя. Не всегда только стойкость воинов позволяет достичь ее. В тылу Плутонского воинства за происходящим на поле наблюдали очень внимательные глаза. Тот, кого называли Двадцать Первым, наконец кивнул каким-то своим мыслям и повернулся к бою спиной – и встретил двадцать пар внимательных глаз. Они не сменили своей простой одежды. Из оружия у них были лишь ножи, но это их не волновало.

– Ушедший говорил, – тихо и размеренно произнес хозяин Горного гнезда, – что один прерывающий нить, вовремя вступивший в бой, стоит тысячи воинов, а иногда и целой армии. Вы сами должны научиться определять этот момент. Я смотрел на то, что творится на поле боя, и понял, что нас слишком мало. Тем эффективнее мы должны ударить. Работаем тройками, как обычно. Одна тройка – левый фланг, две – центр, три – правый фланг. Их предводителя я беру на себя. Ульф и Таро, вы еще слишком слабы, потому вам достанутся повелевающие стихиями. Это – привычная работа для выходцев с Плутона. Ульф, это твои прежние собратья. Ты готов поднять на них оружие?

– Это предатели Северного домена, – ответил тот. – Собаке – собачья смерть.

– Таро, ты еще не до конца оправился от ран.

– Я справлюсь.

У ответившего было скуластое лицо, перечеркнутое четырьмя еще не полностью зажившими рубцами, и раскосые глаза. Ростом ниже остальных, но его тело, как и у каждого плутонца, было жилистым и поджарым.

– Очень хорошо. Теперь те, кто пойдет на левый фланг. Их предводителя зовут Франциск. Постарайтесь не убивать его. Ушедший сказал мне, что он нужен живым. Предложите ему на выбор: смерть – или отступление. Вы вступите в бой последними. Он должен видеть, что в центре и на правом фланге плутонцы бегут. Он должен понимать бесполезность сопротивления. Все остальные, знайте – у каждого будет лишь один удар. Я не могу указать вам целей, их вы должны выбрать сами. Не ошибитесь.

Публий Вителлий вскочил на ноги.

– Центурионов ко мне, – приказал он.

Легионеры, откатившиеся на прежние позиции, строя не ломали. Они ждали новых приказов, верили в непобедимость своего легата и в силу своих мечей.

– Легкой победы не обещаю, да вы и сами это уже поняли, – сказал Публий, когда центурионы собрались. – Ломать их строй придется нам. Простые легионеры не справятся. – Он окинул собравшихся внимательным взглядом, словно прикидывая, на что они способны. – Плутонцы, скорее всего, арбалетчиков вперед выдвинуть не рискнут. Я внимательно наблюдал за их действиями. Три ряда – три залпа. После третьего небольшой перерыв. Все не успевают перезарядить оружие. Мы двинемся на них в разомкнутом строю. За спиной каждого легионера пойдет велит с двойным запасом дротиков. Тяжелые бойцы пусть держат щит подальше от тела. На близком расстоянии болты их пробивают, но думаю, доспех спасет. Подходим на расстояние броска, выдерживаем три залпа, потом велиты быстро выдвигаются вперед и забрасывают дротиками задние ряды. После этого легионеры метают пилумы, а потом атакуем мы.