Текст книги "Светлая сторона Луны (трилогия)"

Автор книги: Сергей Дорош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 52 страниц)

– То есть либо через полчаса твой корпус Таинств выступает в поход, либо берет тряпки, метлы, ведра и присоединяется к гвардии. Это мое последнее слово как конунга. А то кое-кто начал забывать о том, что в любом войске существует иерархия.

На этом наш разговор и закончился. Через полчаса был открыт портал в леса Зеленого домена. Увы, мы с Хирото не могли бы воспользоваться таким способом путешествия. Пришлось топать ножками. Лично я сомневался, сможет ли старый дзенин поддерживать нормальный темп в пути. Мои сомнения оказались напрасны. Хирото не уступал своим молодым подчиненным в выносливости. Кстати, я заметил, что с нами отправились не те люди, которых он привел с Плутона. Значит, действительно основные силы клана Кога уже на Луне. Это неприятно поразило меня. Я все-таки думал, что без моей воли с Плутона не сможет выбраться никто.

Я отбросил эти мысли, хоть они и доставляли мне определенное удовольствие. Поставить на место мать – это дорогого стоило.

– Что там с переговорами? Меджлис согласился? – спросил я.

– На следующий день после нападения мы выслали парламентеров, – ответил Магнус. – Я приказал ночью жечь как можно больше костров. Дерева здесь нет, но бурьян и кусты горят неплохо. Правда, с каждым днем за ними ходить все дальше приходится.

– Днем, – хмыкнул я. – Здесь день от ночи не отличишь.

– И тем не менее. – Магнус не позволил сбить его с мысли. – Видимо, моя уловка удалась, потому что через сутки они выслали переговорщиков.

– И как? – Я даже приподнялся от нетерпения.

– Они согласились. Весь Меджлис придет на переговоры с тобой. Оказалось, они знают тебя в лицо и по имени. Но условия переговоров… – Он замешкался, подбирая слова.

– Что?

– Ты сказал, выманить их из замка любой ценой, только потому Аква согласилась…

– Не помешаем? – Хирото заглянул в шатер. – Здесь какая-то красавица пришла. Да и я уже все посмотрел, что хотел. Может быть, мы к вам присоединимся?

– Заходите, Хирото-сан, – кивнул я.

Старый ниндзя воспользовался приглашением. Следом вошла Аква. Я заметил быстрый взгляд, который она бросила на Магнуса. Тот в ответ тепло улыбнулся. Ох и крупную рыбку поймал наш познавший таинства. Не утянула бы она его однажды в воду. Не хотелось бы найти его с отрубленной головой: пока он мне нужен.

– Аква, что там за условия переговоров, что Магнус мнется и не знает, как сказать? – спросил я сразу, не здороваясь.

Она восприняла это как должное. Села рядом с Магнусом и заговорила:

– Я бы на них не соглашалась, но ты сам велел…

– Я помню, что и кому велел. – Это хождение вокруг да около начало меня раздражать. Рука сама потянулась к рукояти топора.

Хирото это заметил, бросил быстрый взгляд на мое оружие и как-то погрустнел, покачал головой, но ничего не сказал.

– Они согласились прийти все. С нашей стороны переговорщиков должно быть трое: ты и те, кого захочешь взять с собой. Они почему-то уверены, что речь пойдет о твоей вассальной присяге, после чего Северный домен будет включен в союз Темной стороны на равных правах с остальными. Для них ночное нападение было чем-то вроде испытания. Похоже, мы его прошли.

– Ничего страшного.

– Миракл, их будет тридцать девять, а нас – трое.

– Тебе нечего волноваться. Со мной пойдет Магнус и Хирото.

Аква бросила на познавшего таинства взгляд, полный тревоги. Неужели влюбилась? Или Магнус вложил в свои чары больше сил, чем следовало, и теперь девчонка с изуродованным телом будет ходить за ним, как собачка?

– Их будет больше. Если они захотят напасть…

– Я рискну принять это условие.

– Миракл, это еще не все. Переговоры будут проходить в огромном белом шатре. Под потолком зажгут светильники – так, чтобы не было Теней. Снаружи шатер огородят зеркальной стеной и тоже зажгут светильники. Оружие вы оставите в лагере. Ты понимаешь? Я не смогу подстраховать вас. Мои люди не проберутся достаточно близко к шатру. А если мы двинемся из лагеря в открытую, некроманты на стенах поднимут армию мертвых, по сравнению с которой Мусорное воинство – небольшой отрядик. Меджлис не шутит!

Я задумался. Ни оружия, ни Теней. Я вдруг понял, что не представляю, как нам их перебить! Изначально собирался выманить их из-под защиты алтаря. Переговоры – самый удобный предлог. Никакой дурак не сунется во враждебный замок, некроманты должны были понять и согласиться. Кто ж знал, что они настолько обезопасят себя? Стать вассалом? Это способ сохранить домен, отогнать светлых от границ, но совсем не то, чего я хотел…

– Не волнуйся, Миракл, – тихо произнес Хирото. – Главное – выманить их за стены. Ты поручил это нам, вот и предоставь нам все сделать.

– А если вы не справитесь?! – воскликнул я.

– Тогда мы все станем твоими слугами, как я и говорил на Плутоне…

Слова упали, тяжелые, как камень.

– Ты сказал – я услышал. Да будет так.

* * *

В первый раз за свою жизнь оказался я на шаг от смерти. До сих пор вспоминаю то копье, пригвоздившее меня к земле, и другие, не дающие встать, мелкие порезы от касания острых наконечников. Я слышал о непобедимых воинах, которые, единожды испытав горечь поражения, сторонились битв. Со слишком уж большой высоты самомнения падала их самоуверенность – и не выдерживала этого. Со мной не случилось ничего подобного. С тех пор как я добровольно отказался убивать, пришло понимание: шанс умереть в бою стал для меня гораздо выше. Нечему было падать. Я действительно считал себя далеко не самым лучшим.

Зато пришло понимание других вещей и другой страх. Я испугался, что никогда не увижу своего отца, больше не встречусь с матерью и она не услышит, как сильно я ее люблю. Правильно ли отдать себя другим без остатка? Не так давно я считал, что только таким образом и стоит жить. Гальдрикс открыл мне другую истину. Кусочек всегда нужно оставлять для себя, для того, что нужно лишь тебе. И из этого кусочка вырастет нечто большее, и его ты тоже сможешь отдать другим. Казалось бы, это – небольшая нотка эгоизма, но тем, кто нуждается в моей помощи, она пойдет лишь на пользу.

Поэтому я решил вернуться в Город Ангелов вместе с Фульком, а оттуда отправиться на поиски своего отца. Мне нужен был совет Агия.

Город встретил нас необычной суетой. Кварталы, бывшие раньше пустыми и заброшенными, бурлили жизнью. Где-то расположились на постой легионеры, где-то беженцы. Из кузниц доносился звон молотов, дымились трубы пекарен. По улицам маршировали ополченцы. Казалось, Город Ангелов пробудился от спячки длиной в несколько десятков лет. Причем навстречу нам попадались не только люди из Зеленого и Северного доменов. Хватало здесь и бордовых, выделяющихся своей одеждой. Последние не носили штанов, предпочитая длинные туники. То и дело мы замечали людей с необычайно бледной, почти серой кожей. Крестьяне Темной стороны чувствовали: что-то надвигается и на них. Самые дальновидные бежали, не дожидаясь, когда их к этому вынудит война.

Эдем был переполнен Призрачными всадниками. Краем глаза я заметил нескольких краснокожих из Оранжевого домена. Их подчеркнутая невозмутимость бросалась в глаза так же, как клеймо друидов на стволах винтовок. Я удивился сперва, но потом вспомнил, что пастыри давно собирались избавиться от запасов устаревших образцов, на которых и проводились эксперименты по созданию огнестрельного оружия, способного убивать высших. Значит, поняли вожди Оранжевого, какие гости к ним наведывались, переступили через гордость, чтобы достойно вооружиться. А сюда пришли потому, что иллюминаты – отличные посредники во всех делах, связанных с друидами.

Первым, кто нам встретился из старых знакомых, оказался Луи. Как всегда, бородка аккуратно подстрижена, одежда в полном порядке, вот только цвет… Мы с Фульком остановились, как громом пораженные. Это несомненно был Луи, только его камзол и штаны сверкали ослепительной белизной. Несколько пуговиц на груди были расстегнуты. Я уловил блеск тонкой посеребренной кольчуги. Даже сапоги были из белой кожи. На поясе висел длинный тонкий меч, балансирующий где-то на тонкой грани, отделяющей это оружие от шпаг. Второй клинок, чуть короче и раза в два шире, висел за спиной. Поверх пояса был намотан алый кушак – единственная деталь, нарушающая снежную белизну одежд. Правда, вместо такой привычной шляпы с пером на голове Луи оказалась такая же косынка, как у Фулька. Дополнял наряд длинный белый плащ. Да, сейчас Луи и Фульк были как две противоположности в известном символе инь и ян. Разве что седые пряди в волосах Луи выдавали больший возраст. Странно, раньше мне казалось, что седина почти не тронула его.

– Дядя? – удивленно пробормотал Фульк.

Ну конечно же он-то своего отца ни с кем не спутает. Но мне даже в голову не могло прийти, что Руи вдруг станет вот таким, живым, по-другому не скажешь. Его глаза блестели, а на губах была улыбка – он казался полным сил и совсем не походил на то неопрятное, разочаровавшееся во всем мире существо, которое я видел в последнюю нашу встречу.

– Привет, племянник, – усмехнулся он. – И ты, Хансер, здравствуй.

– Что произошло? – удивленно спросил я.

– Знаешь, после нашего разговора мои сны ушли, – ответил он. – А вчера мне вновь приснилась она. И она сказала: «Ты накопил в себе огромную силу, но она – лишь тлен. Твои братья гибнут, а ты баюкаешь свое горе в старом, заброшенном саду. Ты отошел от всего, за что я дралась и погибла. Вставай, если хочешь сохранить мое уважение!» И я встал.

– Ты…

– Я выступаю против Северного замка, вернее, против засевшей в нем заразы. Агий, правда, не советовал этого делать. Я спросил, справятся ли с этим мои всадники. А он ответил, что всадники справятся. Дальше я его слушать не стал.

– Это может быть опасно лично для тебя, – заметил Фульк.

– Что же со мной может случиться? Агий ведь не сказал, что этого нельзя делать. Значит, он и сам не в состоянии предвидеть, чего будет больше – пользы или вреда.

– Тоже верно, – пробормотал Фульк.

– Я больше не могу сидеть на месте, – признался Руи. – Меня тошнит от этого города, взявшего ее жизнь. Главное – мои всадники вернутся из этого похода. А если что-нибудь случится со мной, напоследок я дам такую битву, что весь Плутон будет дрожать от одного упоминания имени иллюминатов. Ричард заставил их уважать наше братство – я заставлю бояться пуще степного пожара. Тем более что краснокожие попросили помощи. Фульк, первый раз домен просит помощи у нас. Вдумайся. Упустить такую возможность?

– Может быть, если предчувствия Агия связаны с тобой, пусть лучше всадников поведет Гастон? – предложил Фульк.

– Поздно, племянник, поздно. Мы выступаем сейчас! Я уже все решил! Я очнулся от спячки, чего желаю и прочим иллюминатам, которые сейчас гоняются за химерами и не видят настоящей опасности.

– Мне даже страшно представить, что сейчас творится с остальными, – проворчал Фульк ему вослед.

– Он не все нам рассказал, – ответил я. – Скрыл то, что не понравилось Агию. Какая-то деталь его намерений, связанная лично с ним.

– С чего ты взял? – удивился мой друг.

– Я – пастырь. Видеть метания души – мой долг.

– Это ты исцелил его от кошмаров?

– Не знаю, – честно признался я. – Пытался, но не был уверен в результате. Я и сейчас не могу сказать, кто или что на него так повлияло. Без воли умерших точно не обошлось.

– Может быть, догоним его, остановим, пока не поздно?

– Уже поздно. Он ходил за советом к Агию, и Агий все-таки отпустил его. Сдается мне, если его сейчас остановить, он станет даже хуже, чем был.

Огромный замок Эдема тоже преобразился. Если раньше обжитым выглядела лишь малая его часть, то сейчас он стал полон жизни. Перетряхивались заброшенные комнаты, выбрасывались горы мусора. Похоже, легионеры послужили той новой, чистой струей, которая всколыхнула болото. С другой стороны, на Луне остались самые незакостеневшие предводители иллюминатов. Неудивительно, что они все-таки начали распоряжаться всем в полной мере, не оглядываясь на отсутствующих.

Точно так же, как в городе часто встречались легионеры, в замке было полно офицеров из Бордового, в основном из рода Вителлиев. Подобного я, признаться, не ждал даже после рассказа Фулька о столкновении с плутонцами. Думал, когорты Публия Вителлия останутся за городскими стенами. Думал, Бьярни не рискнет пустить в Город Ангелов самый лучший легион Луны. Видимо, не обошлось без веского слова Агия.

Большой зал, памятный мне по последнему совету вождей иллюминатов, был почти пустым. Ричард и Гастон беседовали с невысоким человеком, которого я видел впервые. Впрочем, характерные легионерские латы выдавали в нем легата Публия Вителлия. Он выделялся короткой стрижкой, лицо гладко выбрито. Шлем он держал на сгибе левой руки. Тело не бугрилось мускулами, но я сразу заметил, что легат был человеком жилистым, а впечатление слабого мог произвести лишь на неопытных бойцов. Высокий, чуть выпуклый лоб, характерный римский профиль, который можно вне Бордового домена сейчас увидеть только у древних бюстов. Он не был похож на высокого, статного красавца Леонида. И все-таки в них угадывалась какая-то общая черточка. Что-то в ауре, поразительная несгибаемость воли. Увы, я не встречался с Леонидом лично, потому не мог судить. Последний оставшийся в живых сын своего отца, неженатый и бездетный. Этот талант настоящего полководца проявился столь ярко в его поколении. Обидно будет, если он угаснет вместе с легатом Первого легиона.

Ближе ко входу разговаривали Луи и Бьярни. Краем уха я уловил обрывок разговора:

– …И я не почувствовал удара, ты понимаешь, Бьярни, – с лихорадочным блеском в глазах говорил отец Фулька.

– Ну и что, – флегматично отозвался Бьярни. – Любомир говорил, да и Рич подтвердил, что многие из плутонцев владеют марсианским Предвиденьем.

– Чем бы они ни владели, в последний момент я уловил бы опасность. Разве не так?

– Так, – признал Бьярни. – Чужое Предвиденье своим полностью не заглушишь.

– А тут – абсолютная пустота. И удар из ниоткуда.

– Хансер доказал, что и так бывает. Ты же сам писал про его бой с этой, как ее, из Лазурного домена…

– Элеонора фон Штальберг, – подсказал Луи.

– Точно, с Бешеной Норой. Чему же ты удивляешься?

– Похоже, он и сам был ошеломлен своими действиями. – Луи погладил бородку. – Не понимаю.

– Перемудрил ты чего-то, живущий в тенях. Видно, марсианские навыки не впрок все-таки пошли.

– Бьярни, я уверен, этот удар был для него еще большей неожиданностью, чем для меня. Как будто топор направил своего хозяина, а не наоборот.

– Ерунда. Даже оружие Агия так не умеет. А в мире нет кузнеца лучше него.

– Ты знаешь всех кузнецов в Мире, о мой большой друг?

– Нет, но…

– Тогда как ты можешь судить, есть ли лучшие?

– Хватит путать меня, Луи. Ты похвастаться решил, что отбил такой удар? Мог бы сделать это, используя чуть поменьше слов. Я оценил, насколько это было сложно.

– В том-то и дело, Бьярни, я не сумел среагировать. Я словно все навыки свои утратил, стал таким, как во времена до падения Зеленого домена. Смог лишь мысленно закричать, как в те времена: «Хансер, помоги!» И он появился, Бьярни, понимаешь?

– Как появился? – Глаза викинга округлились.

– Я не знаю, но кто-то очень на него похожий встал между нами и отбросил Миракла, спас меня.

– Хансер?

– Да не знаю я! – воскликнул Луи. – Я его только со спины видел! Но звал-то я именно Хансера.

– Ерунда, – махнул рукой Бьярни. – Я не знаю, что тебя спасло, об этом лучше с кем-нибудь из бессмертных поговорить, но умершие не возвращаются и не дерутся.

Мы с Фульком переглянулись. Он усмехнулся, я ответил такой же улыбкой. Мы-то понимали, что произошло, но не стоит об этом знать слишком многим.

Разговор прервало появление Любомира и Агия. Они вошли почти сразу следом за нами, так что мы даже поздороваться со всеми не успели. Судия шел чуть впереди, был он безоружен, на лице – капельки воды и кое-где не до конца смытые пятна копоти. Судя по простой, грязной одежде, пришел он прямо из кузницы. Любомир держался чуть позади. Был он насторожен, рука – на эфесе меча.

Мне сразу стало ясно, что он охранял Агия. Это и понятно. Из бессмертных Судия – самый уязвимый. Конечно, годы в спартанской фаланге не проходят зря, и все-таки подготовка низших гоплитов не идет ни в какое сравнение с друидской, и даже просто с обучением высшего. И все способности, которые дает просветление, не помогли бы ему в схватке с плутонскими головорезами. Иллюминаты волновались за Судию, потому и приставили к нему одного из лучших воинов.

– Ну и из-за чего вы меня оторвали от работы? – недружелюбно поинтересовался спартанец.

– Время идет, а мы все топчемся на месте, – ответил за всех Бьярни. – Мы посоветовались и решили, что хоть Лин-Ке-Тор и остался признанным предводителем, сейчас мы не можем ждать его возвращения. Нам нужен тот, кто возглавит нас и будет принимать все решения.

– А я при чем?

– Но ты – Судия.

– Вот именно, Судия. Я – не Вершитель. Я могу лишь рассудить, к чему приведет тот или иной поступок, но не могу решать, как поступать. Вреда от того будет больше, чем пользы. Понимаете?

– Понимаем, – ответил Луи. – Бьярни и хотел сказать, что нам нужны твои советы.

– Не очень-то вы им следуете, – покачал головой старый кузнец. – Даже если и спрашиваете. А в последнее время это все реже происходит.

– Да потому что от тебя только и слышно: «Этого лучше не делать», а в лучшем случае: «Тебе не стоит идти туда, пошли кого-нибудь другого». Тебя послушать, так всем нам лучше запереться в чулане, а дела пусть делают простые воины.

– А может быть, дело не в моих советах, а в ваших планах? – прищурился Агий. – Вспомни, что я говорил Снорри? Тебе не рассказывали?

– Рассказывали. – Луи сник.

– Вот то-то и оно. Он не послушался моего совета, в результате погиб вместе с Леонидом. И чего они этим достигли?

– Но что нам тогда делать?

– Если бы я это знал, то был бы Вершителем, а не Судией. Вершитель способен определить, куда дальше двигаться братству, чем заниматься. Я могу лишь вынести суждение, к чему это приведет и что будет, если этого не сделать.

– Да и этого хватит! – вдруг воскликнул Публий. – Если бы у меня был человек, который расскажет о всех последствиях моего решения, для меня его слово было бы важнее слов Сената. Вы дети, если не понимаете и не цените этого! Просто дети!

– Не дети. – Агий печально покачал головой. – Герои. Они все никак не могут понять, что есть время для геройства, а есть для кропотливой работы. Подвиги нужны вначале, чтобы увлечь людей своей идеей. А потом – много труда, чтобы придать зарождающемуся братству форму. И это тоже подвиг, возможно, более великий, чем совершаемые на поле боя. И я должен признать, что большинство из тех, кто собрался здесь, этот подвиг уже совершают.

– Вот затем мы тебя и позвали. – Бьярни склонил голову.

– Вы слишком долго склонялись перед авторитетом ваших отцов, ваших прежних вождей. Настолько долго, что время было упущено. И теперь вы зовете меня, когда мое слово уже мало что изменит.

– Ты можешь предсказать что угодно? – Публия интересовала практическая часть умений Агия.

– Я не предсказываю. Я выношу суждение. Когда я вижу человека, у меня появляется понимание его прошлого и возможностей в будущем. Когда человек говорит о своих планах, я понимаю, к чему они приведут. И точно так же я понимаю, какие решения вели его до настоящего момента. Если вопрос не задан, я не знаю на него ответа. Если человек не пришел, его для меня не существует.

– И что мне нужно совершить, чтобы получить ответы от тебя?

– Спросить, – усмехнулся кузнец.

– Просто спросить? – Легат не поверил своим ушам. – Никакой платы, никаких ответных услуг?

– Если я отвечаю на твои вопросы, значит, ты уже в душе один из нас. А мы все делаем одно дело. Какие счеты между братьями? Но по тебе я вижу, что не веришь ты еще в мои слова. Хочешь испытать.

Публий опустил взгляд:

– Это правда. Прости, но…

– Тебе не за что извиняться. Это вполне обычная реакция. Спрашивай.

– И что же вело меня по жизни? Что привело сюда? – без колебаний задал Публий первые вопросы.

– Ты хочешь, чтобы я отвечал при всех? – уточнил Агий.

Легат лишь кивнул в ответ.

– Похвальная откровенность, – одобрил Судия. – Ну что ж, тебя вела тень твоего старшего брата. Ты с детства бежал за ней. Ты слишком любил его, когда вы были еще малы. Ты не смог поверить, что он просто предатель. Хотел понять. Но кроме того, ты хотел его превзойти. В глубине души ты сразу узнал его в Леониде. Готовился к вашей схватке. Ты оттачивал свой легион, как точат любимый меч к поединку. Ты развивался, как полководец, стремясь превзойти всех, даже его, которого ты считал величайшим. Но ты никогда не поймешь одной простой вещи, даже после того как я это скажу. Ты уже пошел дальше, чем он. Сейчас, столкнись твой легион с его фалангой, ты безоговорочно победил бы. Ты стал лучшим стратегом и тактиком на Луне. Ты умеешь зажечь боевой дух подчиненных и увлечь их за собой не хуже Леонида. Но твой брат уже шагнул из жизни в легенду. А тебе, как и в детстве, придется доделывать то, на что у него не хватило времени.

– Я мог бы не уйти к вам, – глухо промолвил легат. Впервые на лице его была написана лишь растерянность.

– Мог бы. И тогда те, кого сейчас казнят в Бордовом домене, остались бы живы.

– Что? – Рука Публия рванулась к мечу.

– Сенат вынес решение, что род Вителлиев – гнездо предательства. Приказано истребить до третьего колена любую прямую родню. К счастью для тебя, это не так-то много. Меньше, чем сейчас здесь находится, особенно после того, что сделал Фульк.

– Я пробрался в Бордовый замок, – пояснил сын Луи, – и предупредил родню твоих офицеров. Они успели уйти до того, как весть о твоих действиях дошла до Сената. Наши люди помогут им добраться до Города Ангелов. Семьи простых легионеров, думаю, не тронут.

– Спасибо, Фульк. – Публий вздохнул с облегчением. – У меня ни жены, ни детей нет, потому как-то из головы эта возможность вылетела.

– Жаль, поверили мне не все. Часть вашего рода осталась, так что кровь все-таки прольется.

– Может быть, я зря связался с вами? Другие платят за мой выбор своими жизнями.

– Такова судьба предводителя, – ответил ему Агий. – Не уйди ты, через месяц большинство твоих офицеров были бы мертвы. Возможно, ты сам тоже. Либо уже не был бы собой. Любое твое решение повлекло бы за собой кровь.

– А если бы я с вашей поддержкой развернул свой легион на Бордовый замок?

– Это не спасло бы твой род и принесло бы нам войну. Ненужную войну. Мы бы в очередной раз растратили силы попусту.

– Конечно, я бы так не поступил. Просто интересно твое мнение. А что ты думаешь о том, кто должен возглавить нас?

– Это будешь не ты, – жестко произнес Агий. – Тебе никогда не стать во главе иллюминатов.

– Вообще никогда?

– Вероятность этого мала, – поправился старый кузнец. – И если это все-таки случится, значит, братство умрет.

– Я настолько плох как правитель? – удивился Публий.

– Нет, ты гораздо лучше многих. Но если ты станешь первым среди нас, значит, все, кто собрался в этом зале, будут к тому времени мертвы. Пока они живы, ты можешь быть правой рукой предводителя, а можешь – гвоздем в сапоге, выбор за тобой. Но первым тебе не быть.

– Вообще-то мы планировали выбрать главным Бьярни, – заметил Ричард.

– Не имеет значения, кого вы выберете, потому что выбора у вас нет. – Агий вдруг запнулся, покачнулся словно от удара. Любомир поддержал его.

– Что случилось? – Бьярни шагнул вперед, берясь за топор.

– Ничего. – Судия качнул головой. – Знание – большая боль. Путь твой лежит на Землю, Бьярни. Путь твой одинок. Топором не прорубить дороги. И то, что кажется безумием, будет правильно, а то, что видится правильным, обернется смертью. Тебе выбирать между гибелью и тяжелой ношей ответственности. Когда ты вернешься на Луну, будешь либо трупом, либо тем, кто знает, что нам делать.

Я вдруг почувствовал пробежавший по спине холодок. Предчувствие, гнетущее ощущение невероятной потери захлестывало меня.

– Что ты сказал перед уходом Лин-Ке-Тору?! – закричал я.

– Что время Лин-Ке-Тора-воина ушло, пришло время вождя. Помни и поступай соответственно.

– Я не понимаю, – прошептал Луи. В его глазах я увидел отражение своей тревоги.

– Что тут понимать, – ответил за Агия Публий. – Полезет мечом махать – погибнет от случайной стрелы. И подчиненные его погибнут без командира.

– Поединок, – так же тихо сказал Луи. – Его нужно остановить!

Конечно же мы не поняли смысла его слов.

* * *

Помню, в детстве, когда мой наставник рассуждал о том, какие возможности открывает для меня Мир Видений, я удивлялся: ну чего в этом такого? Может быть, я никогда по-настоящему и не был ребенком, но и взрослым до конца не стал. Одно дело – опыт матери, другое – свой собственный. Одно дело – постепенное взросление, другое – какая-то странная неизменность, в которой я жил. Но силу своей способности со временем я все-таки осознал. Кто бы еще сейчас смог увидеть незнакомое место глазами Луи и сотворить туда портал? Конечно, это было долго и трудно и все-таки быстрее, чем добираться любым другим способом.

Мы отправились вдвоем с Бьярни. Викинг оставался спокоен и сосредоточен. Сам он в силу собственной толстокожести еще не понимал, что сейчас совершает тот самый легендарный «первый шаг», ступает на дорогу, ведущую высшего к бессмертию. А вот я видел это, читал в его сосредоточенном взгляде, в каждом скупом жесте, в отрывистых, по-спартански коротких фразах. Когда-то этим путем шел Хансер, шел Луи. Первый умер, и поздно рассуждать, для чего он это сделал и что хотел донести до нас своей смертью. Второй дальше первого шага не пошел. Так и остался с занесенной ногой. Может быть, ему тоже следовало пойти с нами? Может быть, сделать что-то другое, но про него Судия молчал. Слишком много раньше было отвергнутых советов. Луи оставался один на один со своим путем. И дело не в обидах или гордости. Сейчас ничьи советы уже не могли ему помочь.

Краем уха я слышал рассказ Луи. Он вводил Бьярни в курс дела. Укрытие некромантов обнаружилось за горами, которые раньше назывались Уральскими. Место они выбрали отличное. Земли там дикие, нехоженые. Казалось бы, идеальные для друидов, но Воинство Небесное ими вообще не интересовалось, а потому и Круг на них не распылялся. Подвоха оттуда не ждали, даже не следили за теми местами, естественно полагая, что никто не рискнет поселиться на краю гор и леса, где воины Круга получали заведомое преимущество в бою. Высших всегда интересовало влияние на низших. Европа стала основной ареной борьбы, в меньшей степени Африка и Америка, Ближний Восток. Когда-то густонаселенные Азиатские земли сейчас стали безжизненными, либо их заселяли совсем одичавшие племена.

Когда иллюминаты наконец-то добрались до укрытия некромантов, брать его с налету было поздно. Когда-то давно, еще до Глобальной войны, положившей конец прежней цивилизации, низшие рыли на том месте какие-то свои подземные укрепления, вгрызаясь в толщу скал. Некромантскому домену хватало времени, и зря оно не тратилось. Армию моего отца встретила настоящая твердыня – из тех, которые может оборонить и малая горстка защитников. А судя по движению на стенах, некромантов и их слуг – далеко не горстка.

Отборные отряды иллюминатов казались каплей в море тех, кто высыпал на примыкающие к скалам внешние стены крепости. Каждый воин моего отца был силен сам по себе и владел необходимым минимумом магических приемов, чтобы смягчить атаку повелевающего стихиями. Но некромантам ничего не стоило, скажем, обрушить им на головы камнепад, вызвать шквальный ветер или заставить землю расступиться под ногами. Поверьте, когда штурмуешь стены и, кроме обычных опасностей, угрожающих воину в бою, вынужден следить за всплесками в стихиях, твой шанс на выживание крайне низок.

Ситуация сложилась патовая. Иллюминаты могли держать крепость в осаде какое-то время, но не штурмовать. Некроманты могли вызвать подкрепления с Луны, поднять орду ходячих трупов и забросать воинов Города Ангелов тухлым мясом, как это называют доменовцы.

Конечно, можно было все же решиться на штурм с ходу. Сомнений в успехе не оставалось, как и в том, что большая часть войска заплатит за победу жизнью. По прикидкам Лин-Ке-Тора, погибнут четверо из пяти. Луи смотрел на это более скептически. Так или иначе, мой отец принял решение, казавшееся ему единственно верным. Луи он послал к друидам за подкреплением. В конце концов, искоренить некромантскую гниль с Земли было и в их интересах. А сам вызвал на поединок их лучших воинов. Этот ход был вполне в стиле доменов. Очень часто битвы начинались такими поединками. Не менее часто в них участвовали предводители армий, дабы поднять дух своих бойцов, заставить их гордиться командирами, верить, что в бой их ведет лучший. К тому же во время подготовки к поединку все боевые действия прекращались. Это – давно установленные и еще ни разу не нарушенные правила.

Некроманты согласились. Бой должен был вестись четыре на четыре. Со стороны иллюминатов в нем принимали участие Лин-Ке-Тор, Сэдрик, Святослав и Вильгельм. Круг никогда не допустил бы подобного. Рисковать всеми предводителями в одном бою, когда случиться может все, что угодно, – друидам бы это и в голову не пришло. Но иллюминаты оставались доменовцами. Совет Агия оказался благополучно забыт. На бой выходили лучшие клинки Луны. Они просто не допускали мысли о поражении.

Некроманты хорошо защитили свою единственную твердыню на Земле. Телепортироваться прямо к стенам я не смог. Остаток пути пришлось проделать пешком. Я шел и размышлял обо всем услышанном, о том, что Город Ангелов лишь в малой степени смог стать чем-то новым, что его вожди все еще мыслят по-доменовски и не замечают, что это ведет их прямиком в могилу.

– Поразительно. – Бьярни словно прочел мои мысли. – Уйти из доменов, но остаться в душе такими же доменовцами!

– Ты сможешь остановить поединок? – спросил я с тихой надеждой.

– Если он еще не начался.

– А даже если и начался, что с того?

– Остановить его будет против правил чести.

– Нашими врагами давно нарушены все правила, – возмутился я.

– Это не значит, что мы должны поступать так же, – отпарировал викинг. – Иначе чем мы будем от них отличаться? Есть вещи важнее жизни, юный Хансер. Твой тезка это понимал.

– Это он увел вас из доменов, – заметил я. – Но даже его смерть не смогла изменить вашей сущности.

– В тебе говорит не разум, а страх за отца, – произнес Бьярни спокойно. – Если бы не Хансер, не было бы даже тех немногих, кто сейчас учится жить по-новому, вне доменов и их бесконечной вражды.

У меня не находилось слов, чтобы спорить. Бьярни оказался прав хотя бы в одном: не иди речь о моем отце, я бы согласился с каждым его словом. Будь ты хоть трижды высшим, обычных людских слабостей до конца не искоренишь. И это хорошо, это позволяет нам оставаться людьми.