Текст книги "Чаша Отравы (СИ)"

Автор книги: Сергей Дмитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 54 страниц)

– Да. Возможно, что-то похожее на левитацию. «Боги», несомненно, владели этой технологией, потому что аналогичные свидетельства можно отыскать и в Египте, в рассказах о строительстве пирамид, и в Западном полушарии, в индейских легендах о создании священного города Тиуанако богом Виракочей.

– Взгляните, какой у них удивительный энтазис^[27]! – восхищённо произнёс Акира, указывая на одну из колонн. – При всей невиданной мощи конструкции он, тем не менее, создает впечатление её почти воздушной лёгкости. Какое отточенное мастерство, какое лаконичное изящество и суровая красота!

– Да, – согласился я. – Мне подумалось о том же. Всё это очень напоминает мне Древний Египет.

– Вы имеете в виду архитектурный стиль? – Акира внимательно посмотрел на меня.

– Действительно, очень и очень похоже на постройки в долине Нила, и, тем не менее, это нечто другое, более древнее и самобытное, близкое скорее к андским постройкам. Это корни, истоки всего, что было создано египетскими и американскими богами гораздо позже. И сохранились они лишь благодаря ледовому панцирю, сковавшему Антарктиду на несколько тысяч лет… Ведь период мегалитического строительства был довольно краток, – грустно добавил он.

– Вы думаете?

– Уверен. Этот период не мог быть очень растянутым во времени, поскольку во всех мегалитических постройках присутствуют общие черты и незаметно сколь-нибудь значительного изменения технологии, что было бы неизбежно при разнице во времени сооружения в сотни лет, не говоря уже о тысячах. Вряд ли какая-нибудь цивилизация настолько застыла в своём развитии, что совершенно не меняла технологию на протяжении столь длительного периода времени. Особенно цивилизация, достигшая высочайшего уровня. К тому же отсутствие значительного количества «второстепенных» сооружений и строительного мусора периода мегастроительства говорит как об ограниченной численности самих строителей, так и о жёсткой функциональности сооружений. Одна из характерных деталей – это не просто «дом бога» в прямом понимании этого слова, как другие древние постройки, например, храм Хатхор в Дендере или гранитный храм Карнака. Это определённо нечто техническое, построенное с конкретной целью и в нужном месте, как и комплекс пирамид в Гизе, как и другие постройки авторства «древних богов». Возможно, здесь использовались механические напряжения скальных пород, которые преобразовывались в другой вид энергии.

– Тогда это должен был быть волновой энергетический поток, который дробился и преобразовывался на этих полах, на стенах, на колонах, – сказал я, оглядываясь по сторонам.

Акира задумался. Из глубины высокого прямоугольного входа, располагавшегося в мощной каменной стене позади колонн, появилась группа молодых добровольцев, которых я не видел раньше. Но шедший впереди мускулистый загорелый парень был мне хорошо знаком ещё по Марсу.

Иллик Шелли приветствовал меня радостным жестом, и на его перепачканном лице появилась белозубая улыбка. Быстрыми шагами он подошёл к нам и взволнованно обратился к своему наставнику:

– Акира! Мне нужно с вами поговорить.

Я заметил, что в глазах юноши сквозит возбуждённое волнение. Это не ускользнуло и от внимательного взгляда экзоархеолога.

– Да, конечно, – слегка щурясь на солнце, кивнул он. – Я слушаю тебя. Что случилось?

Юноша немного замялся, словно, собираясь с мыслями, затем торопливо заговорил:

– Вчера в общеземных новостях один молодой энерготерапевт Ив Сой рассказывал о своих научных исследованиях. Суть состоит в том, что он проводил эксперименты по воздействию на обычную воду электрическим током высокого напряжения.

– Так, так! Весьма интересно, – закивал Акира Кензо, словно, он уже догадался, о чём пойдёт речь.

– Так вот, – более уверенно продолжил юноша. – В результате этих опытов учёному удалось добиться поразительных результатов: вода, подвергавшаяся воздействию электромагнитного излучения, приобретала совершенно невероятные свойства. Она, словно, превращалась в «живую воду» из древних сказок. После ряда тестов и наблюдений, удалось экспериментально подтвердить, что эта удивительная вода запускает в организме человека процесс, препятствующий старению клеток. В перспективе, уверен учёный, мы можем надеяться на совершенно невероятные результаты – поворот всех биологических процессов в организме вспять, что приведёт к его полному омоложению. Биологические часы человека сами как бы начнут отсчитывать время назад!

– Что ж, – серьёзно резюмировал Акира Кензо. – Результат вполне достойный внимания учёных из Академии Здоровья. Вода всегда считалась загадочной, почти волшебной субстанцией, и только с развитием науки человеку стали открываться некоторые из её удивительных свойств, таких, например, как память. Думаю, если исследования этого энерготерапевта и в дальнейшем пойдут так же успешно, вскоре наша медицина сможет значительно упростить процедуру ревитации^[28] или отказаться от неё вовсе.

– Да. Но я не поэтому обратил ваше внимание на данный факт, – уверенно возразил Иллик. – Мне в голову пришла мысль о связи этих исследований с нашими изысканиями по программе «Тени Предков».

– Продолжай, – удовлетворённо кивнул Акира, сложив на груди руки.

– Мне подумалось о том, что практически все мегалитические сооружения древних богов, так или иначе связаны с водой. Это и постройки на плато Гиза, где по поверьям в древности было множество тоннелей и пещер, заполненных водой из Нила. Это и пирамиды Америки, где в Теотиуакане есть целая система водоотводных каналов и бассейнов, а в Тиуанако даже пирамида Акапана пронизана некой «дренажной» сетью. Это и Осирион… Даже марсианские пирамиды Сидонии расположены на берегу некогда полноводного моря! Кто знает, возможно, раньше там тоже имелись подземные резервуары с водой. Ведь мы только начали изучение всех этих древних артефактов, и конца пока даже не видно.

– И? – напряжённо спросил Акира, впившись взглядом в стажера.

– Что если все пирамиды были не случайно связаны с водой? Что если все они были грандиозным техническим комплексом по производству той самой «живой воды», напитка бессмертия богов – амриты? – с непобедимой уверенностью юности произнёс Иллик, гордо вскинув голову. – Ведь пирамиды могли аккумулировать электромагнитные волны, которые воздействовали на воду около них или в них самих… Или же вообще они могли использовать неизвестные пока нам энергии из недр Земли или космоса для такого воздействия. И именно поэтому амрита считалась «небесным напитком», доставляемым богам с небес.

– Ты прав. Чем дальше мы углубляемся в древность, тем чаще перед нами предстают образы воды и лотоса, непосредственно связанные с богами, как правильно заметила Светлана. Лотос – символ бессмертия. Вода же в древних сказаниях повсюду. Она одновременно и предвестник всего живого во вселенной, и источник жизни, оплодотворенная божественным дыханием. И оба эти символа тесно связаны. Один кардинально меняет качества другого при непосредственном участии богов. «Желая произвести на свет всевозможные существа, первым делом он сотворил мыслью воды и поместил в них семя. Это семя превратилось в золотое яйцо, сиявшее подобно солнцу; в этом яйце он сам родился как Брахман, прародитель всего мира». Так сказано в «Законах Ману»…

Акира задумчиво посмотрел куда-то перед собой, на минуту замолчав.

– Мне здесь видится ещё одна связь – непосредственная связь с космосом, с центром нашей Галактики. Вспомните о Самудра-мантхан – Пахтаньи Молочного океана. Именно во время него богами была получена амрита. Неслучайно Пространство, в его абстрактном смысле, издревле называлось людьми «царством божественного знания», и среди халдеев или посвященных оно именовалось Аб Су – Обитель, или Отец, то есть Источник знания. Считалось, что именно в Пространстве обитают разумные Силы, которые невидимо управляют Вселенной – те самые «древние боги» многих легенд и мифов.

Акира внимательно оглядел добровольцев.

– «Древние боги» ушли, а полубогам их знания не досталось, – краснея, сказал Иллик Шелли. – Потому оставшиеся на Земле потомки богов уже не строили прежних пирамид – только зиккураты, безжалостно уничтоженные временем и стихией. Жалкое подражание «древним богам», заключённое даже в названии этих сооружений. Ведь на аккадском оно означает «труба божественного духа».

– Верно, – согласился Акира. – Хотя сами шумеры называли зиккураты Эш – «самый высокий», «главенствующий». Разница вполне очевидна. Если судить по параллельному расположению этих ступенчатых пирамид, использовавшему эффект резонанса, шумерские боги приближались к знаниям богов Египта и Южной Америки… Вернее, пользовались обрывками древнего знания, дошедшего до них. Но технологии строительства здесь уже совсем другие – необожжённый кирпич вместо каменных блоков, что вело к потере изолирующих и отражающих свойств материала. Хотя тот же известняк имелся в наличии и им мостили площади городов, но почему-то не использовали в строительстве зиккуратов. А вот для «древних богов» расстояние не было препятствием при транспортировке блоков.

– По-моему, это лишний раз свидетельствует об отсутствии знаний истинного назначения древних пирамид, – подхватил Иллик. – Не знали эти «боги» и бессмертия прежних «богов», потому и понадобились им Ашвины – врачеватели. И пили они уже не Амриту – напиток бессмертия, а Сому – хмельной напиток, имевший, видимо, лишь слабые целительные свойства. Потому и старели, и умирали полубоги, как и все смертные.

– Ты молодец, Иллик! Молодец! Только назначение пирамид, думаю, было значительно шире, чем просто приготовление амриты, – усомнился Акира. – Иначе я просто себе не представляю, зачем понадобилось создавать столь масштабные сооружения.

– Мне сейчас подумалось о том, какие грандиозные усилия были затрачены на возведение всех этих сооружений! – вступил в разговор я. – Даже если допустить наличие у их строителей недоступной нам техники и столь же неординарных способностей. И раз эти усилия были затрачены в таком локальном месте, как это, или как плато Гиза, где рядом стоят сразу три пирамиды, то это наводит на мысль, что всё это строительство было затеяно неспроста. Лично мне эта равнина напоминает некий модуль микросхемы с входами и выходами, с усилителями и конденсаторами энергии. И всё это в итоге было как-то завязано с водой – и здесь, и в Египте, где пирамиды выстроены на берегу Нила.

– Вы правы, – согласился Акира. – Именно вода в этой загадочной системе, похоже, играла основополагающую роль. Можно предположить, что вода служила основным каналом для передачи интуитивной или экстрасенсорной информации. Ведь боги славились своими необычными способностями: гипнозом, телепатией и даже магией. Хотя вода могла служить и для иных целей. Вы знакомы с научными экспериментами по передаче информации ДНК на большие расстояния? Они проводились ещё в двадцатом веке.

– Кажется, что-то читал, – засомневался я, пытаясь восстановить в памяти обрывки информации.

– Это когда данные передавались через воду, и она воспроизводила структуру ДНК за многие километры от источника? – торопливо вставил один из спутников Иллика и тут же смущённо потупился.

– Верно, – благосклонно закивал Акира. – Вода, обладая информационной памятью, воспринимала передаваемые данные и на отдельных участках изменяла свою структуру, становясь как бы копией, моделью исходного ДНК, по которой можно было создать живую форму… Что если именно так и появилась изначальная жизнь на нашей планете, сигнал о которой был послан откуда-то извне, возможно через сотни парсек пути?

Один древний ученый высказывал идею о том, что любая биосистема представляет собой неравновесный фотонный ансамбль, существующий за счёт притока и трансформации поступающей извне энергии и информации. А в роли носителя этой самой информации в процессе организации, регулирования и активирования тонких систем выступает электромагнитное поле, в том числе и его видимая составляющая – свет. Генетический материал существует в двух видах: электромагнитного поля – своей активной форме, и ДНК – пассивной…

Вы знаете, в этом действительно что-то есть от истины, если сравнивать эти представления с информацией, хранящейся в древних текстах и изображениях. Многие из сохранившихся мезоамериканских памятников, текстов мифов и сопровождающих их рисунков иллюстрируют именно такой генетический механизм образования живых организмов. Например, упоминаемые в текстах и изображенные на рисунках, посвященных созданию человека, животных и растений, «ленты, упавшие с неба» представляют собой не что иное, как хромосомы, несущие генетический код будущих организмов.

– Невероятно! – вырвалось у одной из девушек-стажёрок.

– Пожалуй, – согласился Акира. – Но моя помощница и биолог Эйго Хара, изучавшая эти материалы, пришла именно к такому выводу. В частности, подобный процесс отображён на рисунке из кодекса Борджиа, на котором бог Тлалок и богиня «живой воды» Чальчиутлике создают человека из двух видов хромосом – земных и небесных. Многочисленные сложные наскальные изображения спиралей, которым не менее шести-семи тысяч лет полностью идентичны снимкам «упаковки» генетического материала в ДНК. Древнейшая китайская книга «И Цзин» – «Книга Перемен» так же тесно связана с генетическим кодом. Это хорошо видно, например, по иероглифу «и», который графически точно изображает спираль ДНК.

А ведь согласно поверьям, китайская «Книга Перемен» была написана правителем и мудрецом Фуси, имевшим прямое отношение к богам-Змеям. На древних китайских изображениях большинство патриархов-мудрецов изображалось с удлиненными головами и небольшими наростами на них, напоминающими бугры или рожки. И здесь уместно будет вспомнить древнеегипетских богов, носивших головные уборы удлинённой формы, под которыми так же пряталась удлиненная голова. Такая форма короны перешла по наследству и египетским фараонам. Черепа подобной формы во множестве находили и в Западном полушарии, где отмечается древня активность богов-цивилизаторов.

Я заметил как девушки-стажёры, до этого не сводившие восхищённых взглядов с экзоархеолога, переглянулись между собой, словно, говоря: он потрясающий!

– Между прочим, – продолжал Акира, – другой китайский иероглиф, обозначавший «небо» в первоначальном своём написании изображал человекоподобную фигуру с очень большой головой. Иероглиф же «человек» изображался аналогично, но не имел большой головы. Разве это не ещё одно доказательство, что цивилизацию на землю принесли «люди с неба»? И вполне возможно, что они не случайно выбрали своим символом именно змею, как символическое изображение измененного ДНК человека, а в конечном итоге, как некий штандарт распространения и ускорения развития разумной жизни во вселенной. «Змеи», проигравшие в войне, представляли атеистическое направление – направление знания, что им и ставилось в вину волной богов, принесших на Землю религию как таковую. «Змеи» отвернулись от веры и понадеялись на разум…

Экзоархеолог оглядел взволнованные лица ребят: глаза их горели восторгом и волнением от соприкосновения с неизведанным.

– Ладно. Мы слишком увлеклись догадками! – Акира улыбнулся рассеянной улыбкой. – Ты не познакомишь нас со своими товарищами? – обратился он к Иллику, поглядывая через плечо своего помощника на трех юношей и двух девушек, стоявших позади него.

– Да, конечно! – спохватился Иллик. – Это ребята из «Лаборатории научных прорывов» Австрало-Азиатского жилого пояса. Это Тоб Горн. – Иллик представил мускулистого тёмнокожего атлета со смолистым взглядом.

– Коюки Ваташи.

Я увидел, как невысокая чернокосая девушка в рабочем комбинезоне и свободной рубахе с закатанными рукавами открыто улыбнулась нам, блеснув огненным взглядом раскосых глаз.

– Это Лой Риг. Рядом с ним Чед Зиф, – помощник Акиры указал на двух ребят, стоявших по правую руку от него: одного – коренастого, с восточными чертами лица и пристальным взором; другого – высокого блондина с твёрдым подбородком и по-детски беззаботной улыбкой. Того самого, что до этого смело вступил в разговор с экзоархеологом. Сейчас этот юноша покраснел от смущения, но, тем не менее, храбро выдержал испытующий взгляд Акиры.

– Ну, и Чели Нава! – Иллик слегка приобнял за плечи высокую стройную девушку, встряхнувшую короткими каштановыми кудрями. – Она практически наша коллега… Вернее, ваша коллега, – поспешил поправиться юноша. – Чели работает лаборантом в Институте протоистори и пишет работу по шумерологии.

– Очень приятно, коллега! – Акира осторожно пожал протянутую девичью руку – изящную и загорелую.

Девушка ответила ему восхищённой улыбкой и залилась румянцем, став совсем юной и ранимой.

– Так что же вы здесь нашли?

Экзоархеолог снова повернулся к своему молодому помощнику.

– Это нечто совершенно необычное! – Голос Иллика стал взволнованным. – Мы нашли дверь, там под платформой… Она преграждает путь в какое-то помещение – пещеру или большой грот, – начал сбивчиво рассказывать юноша. – Гамма-аппарат для просвечивания показывает за ней громадный объём – несколько тысяч кубических метров!

– Это весьма любопытно, – закивал экзоархеолог. – Только что же в этом необычного? Подобных находок мы ожидали с самого начала, иначе не приехали бы сюда с экспедицией.

– Необычна сама дверь! – Голос юноши всё ещё дрожал от волнения. – Вернее, материал, из которого она сделана… Это не металл, хотя материал и сильно намагничен!

– Да?

Удивиление Акиры мне показалось преувеличенным.

– Вот это действительно любопытно! Можно было бы ожидать встретить здесь медь или, по крайней мере, железо, имевшее хождение у «богов». Вы не ошиблись в своих оценках?

– Ничего подобного! – горячо возразил Иллик. – Хотя патина на поверхности сначала и мне показалась свидетельством наличия меди. Но это скорее следы вдорослей, которые попали в подземелье вместе с морской водой. Они окаменели и осыпаются при первом же касании! Коюки – она будущий химик по специализации – сделала анализ.

– Так, так! – искренне заинтересовался Акира.

– Мы исследовали дверь методами металлографии и растровой электронной микроскопии, – неторопливо заговорила девушка, пытаясь сохранять деловой тон, хотя было очевидно, что её буквально распирает от радостного возбуждения. – Материал, из которого изготовлена эта дверь, композитный, армированный кальциево-железо-кремниевыми волокнами. Матрицей у него является металлическое стекло. Микротвёрдость этого материала колеблется от двухсот пятидесяти до тысячи трёхсот киллограм на квадратный миллиметр.

– Вы что-нибудь поняли, Сид? – нахмурился Акира, поворачиваясь ко мне. – Честно говоря, я не очень силён в металлургии.

– Я тоже не очень силен в металлургии. Но, насколько я понимаю, здесь мы имеем дело с некой аморфной структурой. Такие материалы, как правило, обладают высокой прочностью и вязкостью, как и твёрдостью. А у этого образца эти показатели весьма впечатляют!

– Всё верно, – кивнула девушка-стажер, одаривая меня благодарной улыбкой.

– А как вы думаете, каким образом было возможно получить такой материал? – поинтересовался я.

– Способов здесь может быть несколько. Один из возможных – метод порошковой металлургии при очень высоком давлении, – уверенно сообщила Коюки.

– И это тысячелетия назад! – не удержался от восхищённого возгласа Акира. – Получается, нам не удасться открыть эту дверь обычным дисковым резаком?

– Да. Разве что боразоновым^[29]. Но его у нас нет, – пожал плечами Иллик.

– Мы использовали отражательный рентгеновский экран для просмотра механизма запирания, – вступил в разговор Тоб Горн. – Но он отсутствует. Эта дверь – большая плита из металлического стекла! Проникнуть внутрь можно разве что используя фокусированный ультрачастотный излучатель. Лишь он сможет разрушить связи внутренних армирующих волокон.

– Не торопись с выводами, – мягко одёрнул стажёра Акира. – Если за дверью действительно рукотворная пещера, то использовать излучатель ни в коем случае нельзя! Опыт мне подсказывает, что масса пород у подошвы горного хребта находится в неустойчивом равновесии. Не исключено, что за прошедшие тысячелетия она подвергалась сдвигам от землетрясений или общего поднятия хребтов, выросших за это время. Это, вероятно, тысячи тонн веса! Закрепить эту чудовищную массу для нашей археологической экспедиции – просто невозможная задача. А чтобы привлечь сюда дополнительные силы, нужно прежде убедиться в важности для экономики планеты конечной цели. Оправдает ли она столь крупные затраты?

– Что же делать? – растерянно спросил Чед Зиф, огорчённо оглядываясь на своих товарищей.

Те мялись в нерешительности.

– Может быть, использовать гидравлический домкрат? У нас есть такой в экспедиции, – вспомнил я. – Он обладает достаточной мощностью, чтобы сдвинуть любую дверь с места.

– Можно попробовать, – в раздумье кивнул экзоархеолог. – Во всяком случае, нужно прежде осмотреть саму дверь!

– Так пойдемте же! – с горячим нетерпением воскликнул Иллик. – Мы покажем дорогу.

* * *

Наклонный низкий ход терялся где-то в тысячелетнем мраке впереди, куда бледно-лиловый свет самосветящихся обручей на наших головах был не в силах пробиться. Только по тонким красным кабелям, вытянувшимся по центру прохода, можно было понять, что до нас здесь уже побывали разведочные роботы. Пол прохода устилали намывы липкой скользкой глины, занесённой сюда, видимо, ещё во времена таяния антарктических льдов. Глухо и размеренно капали в темноте крупные капли воды. Где-то в стороне и снизу слышалось журчание сбегавшей по трещинам воды.

Невольно поддавшись гипнозу тёмного подземелья, скрывавшего нас в своих недрах, словно в глубинах умершего прошлого, я поднял голову и посмотрел на выгибавшийся дугообразным сводом потолок прохода. Он бы сложен из массивных гранитных блоков, когда-то тщательно подогнанных друг к другу и отполированных, а теперь во многих местах зиявших широкими щелями, покрытых выступами и натёками известняка. Эти натёки переходили на стены прохода, образовывая ребра и небольшие сталагмиты на полу.

Спуск становился всё более крутым, но перепады высот в нём компенсировались короткими лестницами со скользкими пологими ступенями.

– Вы не заметили одну особенность этого подземелья? – вдруг спросил Акира, останавливаясь и оборачиваясь к остальным.

– Какую? – поинтересовался Иллик, шедший следом за ним.

– Наличие лестниц! Если вспомним пирамиду на Марсе, куда мы спускались, их там не было нигде. Хотя спуск по коридору был не менее крутым, чем здесь.

– Возможно, это свидетельство изменения архитектурных пристрастий? – осторожно предположил я, вглядываясь в тёмное лицо экзоархеолога, казавшееся таинственным в призрачном свете обручей. – Вряд ли, оба сооружения строились в одно и тоже время.

– Возможно… А может быть лестницы были не так уж нужны строителям пирамиды на Марсе? – загадочно произнёс Акира.

– Что вы хотите этим сказать?

– Пока ничего. Это только мои размышления вслух. Давайте посмотрим, что нас ждёт там, впереди.

Мы двинулись дальше. Пронизывающе сырой воздух был мертвенно недвижимым. Кое-где плиты гранитных блоков облицовки, вывалившиеся из стен, преграждали нам дорогу, заставляя карабкаться на скользкие каменные завалы. За полчаса, продвигаясь, шаг за шагом вдоль красных кабелей, мы спустились на сто двадцать метров, добравшись до гладкой стены, упершись в которую лежал разведочный робот.

Акира подошёл к нему и осмотрел приборы и счётчики.

– Шестьдесят пять метров от поверхности! – сообщил он и прислушался. – Наверное, только в пещерах бывает такая тишина, охраняемая мёртвой материей земной коры – косной и бесчувственной.

– Да. Мы, словно, стоим у подножья прошлого, стёртого временем, – заворожено и негромко произнесла Чели Нава. – Оно оживает лишь в призраках нашего воображения, и от того кажется ещё более таинственным и загадочным.

На губах экзоархеолога мелькнула беглая улыбка и он снова нагнулся над роботом-ползуном, щёлкнул тумблером, и в тоже мгновение вспыхнул жёлтый электрический свет, показавшийся ослепительным. Теперь стало понятно, что гладкая стена перед нами это массивная, герметически запертая дверь – та самая, о которой рассказывал Иллик.

Я подошёл ближе и осмотрел её. Шероховатая серая поверхность была влажной и холодной на ощупь. Странные зеленоватые наплывы на ней осыпались под моими пальцами, при первом же прикосновении.

– Действительно, водоросли, окаменевшие водоросли!

– Да, я вижу, – пробормотал Акира, тоже осматривая дверь. – Хотя ничего удивительного в этом нет. Время и стихия добрались даже сюда… Так как же нам безопаснее всего её открыть?

Он посмотрел на меня.

– Нужно подумать.

– Только учтите, совсем не исключено, что механизм, при попытке его вскрытия, может активировать какие-то защитные устройства, как это произошло на Марсе, – предостерёг меня экзоархеолог. – Не думаю, что те, кто установил здесь эту дверь, сделали это из простой прихоти. Безусловно, за ней должно быть сокрыто что-то очень важное! Теперь для меня это вполне очевидно, ведь до этого я сомневался.

– Думаю, мы сможем использовать здесь наш домкрат, – уверенно произнёс я, осматривая щели между скальным основанием, облицовкой стен и дверью. – Здесь достаточно большие зазоры, которые дадут нам определённую свободу хода. Самое интересное, у двери совсем нет петель!

– Значит, она сдвигается прямо в стену или наверх, в потолок.

Акира встал за моей спиной.

– Да. Скорее всего… Вот здесь… Смотрите!

Я подсветил своим фонарём узкую щель в стене, в которой просматривалось продолжение дверной плиты.

– Видите?

Акира с интересом заглянул в щель.

– Да! Похоже, что за прошедшее со времени строительства время на этой равнине было не одно землетрясение. Облицовка стен здесь сильно повреждена, а местами и вовсе вывалилась.

Экзоархеолог обернулся к стажерам, стоявшим позади нас.

– Ребята! Нужно принести сюда гидравлический домкрат! Без него мы просто бессильны. Думаю, девушкам лучше остаться с нами. А вы поторопитесь!

Четверо юношей с готовностью отправились назад, возглавляемые Илликом Шелли. Вскоре их мерцающие сиреневым светом контуры исчезли в темноте.

Акира устало присел на ближайший, выпавший из стены камень, разминая колени.

– Мне сейчас вспомнился Древний Египет, – негромко заговорил он, поглядывая на неприступную дверь. – В «Текстах пирамид» описывалось, как фараон проходит один за другим ряд подземных залов в месте, называемом Дуат, перед тем как вознестись в блаженное «царство Осириса». В одном из этих подземных залов он слышит страшный грохот, подобный тому, который слышится на небесах, когда поднимается буря. В другом путь ему преграждают двери, которые открываются сами собой. За этими дверьми в кабинках сидят боги и «жужжат, как пчёлы». Здесь же фараону встречаются боги с закрытыми лицами, в обязанность которых входило разжигать «пламя и огонь» на «небесном корабле Ра, путешествующем миллионы лет». Другие же боги «прокладывали пути движения звёзд». На последнем этапе путешествия фараону нужно было сбросить свои одежды и облачится в священное одеяние. Жрецы совершали таинственную церемонию «открывания уст», после чего фараон попадал в длинный туннель с «просветом в конце» оканчивавшимся пещерой «где дует ветер». Это и было местом, которое в тексте называется «Гора вознесения Ра». Здесь фараон мог увидеть некий предмет, именующийся «подъёмником на небеса».

– Не те ли это двери, что описаны у египтян? – осторожно предположила Коюки.

– Маловероятно. Хотя назначение помещений за этой дверью вполне может быть тем же.

– Да, но ведь вы говорите о погребальном обряде фараона? – уточнила Чели Нава.

– Безусловно.

– Получается, речь идёт не о буквальном, физическом вознесении на небо, а о неком духовном посмертном опыте?

– Вполне возможно. Но есть и другое объяснение. В распоряжении жрецов имелись некие тексты и технические инструкции, доставшиеся им от «богов», описывающие реальные космические полёты вполне реальных космических аппаратов. Может быть, кто-то из людей имел возможность даже воочию увидеть сам пусковой комплекс таких аппаратов. В мифологии известны случаи, когда избранных из людей «боги» брали с собой в свою «Небесную обитель». Такие истории описаны и у шумеров, и в индийских текстах. Чем хуже в этом отношении древние египтяне? Разве они не могли быть свидетелями космического полета богов: «Дверь на Небеса открыта! Земные врата открылись! Небесные окна распахнулись! Лестница к Небу открыта. Ступени света показались. Двойные двери в Небеса открылись в часы Востока, на рассвете», – по обыкновению по памяти процитировал Акира древний текст.

– В последствие эти «боги» ушли с Земли, оставив фараонам концепцию посмертного существования в Дуате рядом с воскресшим божеством Осирисом, как залог исполнения предназначенной им роли земных правителей – проводников воли самих «богов». Египетскими жрецами же был воссоздан некий ритуальный обряд погребения, имитирующий реально существовавший когда-то технический регламент, но уже вовлекавший в действие не физическое тело умершего фараона, а его бессмертную душу. Поэтому-то фараон после смерти как бы входит в «корабль» длиною в семьсот семьдесят локтей – «небесную барку Ра» – и после различных чисто технических операций «зев» горы раскрывается и «корабль» взлетает: «Небеса грохочут; Земля дрожит; Земля сотрясается; Два хора богов восклицают; Почва разверзается… Когда царь возносится на Небо, когда он проносится по небосводу к Небесам». Ведь подражание у древних египтян просматривается во всём. Именно подражание, потому что их ритуальные действия лишены понимания изначальной сути. Взять хотя бы те же гранитные саркофаги, которые во множестве находили в пирамидах Египта. Это вовсе не гробы усопших. Все они, несомненно, имели определённое предназначение для самих «богов», скорее всего, как технические устройства.

– Какое предназначение? – с замиранием в голосе поинтересовалась Коюки Ваташи.

– Мне трудно сказать об этом что-то определённое, – признался Акира. – Здесь можно строить самые различные предположения: от неких конденсаторов какой-то энергии, до устройств телепартации, с помощью которых «боги» могли передвигаться в пространстве… Либо перемещаться в духовно-нематериальную вселенную! Физические тела «богов» могли оставаться в саркофагах, в то время как их души переносились в иное измерение. Со стороны это должно было выглядеть как обычная смерть. Кстати, последнее, вполне, может объяснить перенятый египетскими жрецами обряд погребения фараона именно в саркофаге. Возможно, жрецы видели, как сами «боги» ложатся в эти «каменные ящики», но не понимали зачем именно они это делают. Сама суть процесса была непостижима для их разума.