Текст книги "Всеблагое электричество"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 107 страниц)

– За мной! – на бегу крикнул он остальным.

Гвардейцы и фрейлина метнулись следом, а Томас Смит пристроил на пулемет новый блин и принялся короткими очередями выбивать бежавших к нам одержимых.

Я перезарядил ручную мортиру и расстрелял заряды в толпу, практически не целясь. Взрывы разметали во все стороны стальные осколки и обломки камней, и хоть полностью остановить одержимых не получилось, прыти у них изрядно поубавилось.

В этот момент укрывшиеся за углом гвардейцы поддержали нас огнем, и Елизавета-Мария дернула меня за руку.

– Лео! – крикнула она. – Уходим!

Я закинул на плечо мортиру и рванул от фонтана к ограде, суккуб помчалась следом, а вот Смит задержался отстрелять до конца диск «Льюиса» и потому отстал. Мы с Елизаветой-Марией уже пересекли открытое пространство, когда, не добежав до забора каких-то десяти метров, сыщик вдруг покатился по брусчатке с простреленной щиколоткой.

Он со стоном распластался на земле, попытался подняться на ноги, не смог и пополз по мостовой. Пришлось отбросить мортиру и рвануть к нему на помощь. Вслед за мной бросился один из парней Грейса. Ухватив Томаса под руки, мы почти затащили его в укрытие, когда на площади громыхнул взрыв такой силы, что содрогнулась под ногами земля.

Броневик разметало буквально на куски, шальной осколок раскроил голову помогавшему мне гвардейцу, и тот замертво рухнул на тротуар.

– Дьявол! – в сердцах выругался Уильям Грейс. – Чтоб вас всех разорвало!

– Проклятье! – выругался я, распорол штанину сыщика и начал забинтовывать рану.

– Что с ногой? – спросил Томас, приподнимаясь на локтях.

– Пуля прошла навылет, – сообщила помогавшая мне Елизавета-Мария. – Кость не задета.

В этот момент диск пулемета опустел, и гвардеец отодвинулся от угла, а Уильям Грейс метнул в одержимых сразу две гранаты и скомандовал:

– Уходим!

Слаженно жахнули зажигательные снаряды, и под прикрытием огненной стены и ядовитого белого дыма мы побежали вдоль каменного забора к пролому, оставленному врезавшимся в него на полном ходу паровым грузовиком. Прорваться на территорию дворцового комплекса многотонному монстру не удалось, но от удара одна из секций обвалилась, открыв путь внутрь.

Мне с Елизаветой-Марией пришлось тащить Томаса на себе, иначе сыщик рисковал безнадежно отстать; по брусчатке за нами протянулся кровавый след.

– Осторожно, не коснитесь проводов! Они под напряжением! – предупредил Уильям Грейс, первым карабкаясь по куче камней.

Подоткнувшая юбку фрейлина полезла следом, а гвардеец закинул на плечо пулемет Льюиса, дожидаясь нас, и в этот момент что-то резко прошуршало в воздухе, и грудная клетка бойца взорвалась алыми обрывками легких и белым крошевом ребер.

Разорванный надвое парень отлетел метров на пять и рухнул на тротуар, а из тумана соседней улицы соткалась размытая фигура человека в длинном плаще. Под глубоким капюшоном разгорелось призрачное сияние, и к нам устремился очередной магический заряд.

Мы с суккубом рывком заволокли Томаса за кузов уткнувшегося в забор грузовика, и заклинание просто вырвало один из его бортов и зашвырнуло на территорию дворцового комплекса.

– Быстрее! – крикнул лейтенант, протягивая нам руку с груды обломков.

Он втянул к себе раненого сыщика, мы с Елизаветой-Марией перебрались через завал самостоятельно, и в тот же миг в погоню ринулся призрак.

Поврежденная электрическая защита не смогла удержать инфернальную тварь, но, проскальзывая между сыпавшими искрами обрывками проводов, та растеряла большую часть своей материальности. Крутанувшаяся на месте Елизавета-Мария легко перерубила потустороннее создание взмахом сабли. Клинок рассек призрака, будто облачко пыли, и пылью, прогоревшей в воздухе, призрак и развеялася. Только был – и уже его не стало.

– Быстрее! – поторопил нас Уильям Грейс.

Обхватив Томаса, я потащил его вслед за лейтенантом по газону с черной ломкой травой. Все деревья в парке погибли, лишь у дальнего замка с аккуратными башенками еще зеленела листва, но в той стороне звучала ожесточенная стрельба, которую время от времени перекрывали разрывы гранат и артиллерийских снарядов. Пусть защита и не пропускала демонов за ограду, ведомые ими одержимые сумели закрепиться на территории дворца и взяли его в осаду.

К счастью, Уильям Грейс не намеревался прорываться к принцессе с боем. Взвалив на плечо линемет, он поспешил через мертвый сад к замощенной гранитными плитами площадке, на которую выходили распахнутые ворота пустых каретных сараев. Дальше вдоль ограды протянулся длинный административный корпус, туда-то мы и направлялись.

Лейтенант первым взбежал на боковое крыльцо, собственным ключом отпер врезной замок и без промедления сиганул через ограждение, как только толчок изнутри с грохотом распахнул входную дверь. На улицу вывалились два одержимых с пылавшими мрачным огнем преисподней глазами и залитыми кровью лицами. Они неожиданно резво бросились вниз по лестнице, но я встретил их длинной очередью из метателя Гаусса, метя по ногам, а подступившая сбоку Елизавета-Мария двумя выверенными ударами обезглавила потерявших подвижность мертвецов.

В крови она при этом перепачкалась просто до ушей, но была счастлива, словно ребенок в кондитерской лавке. Фрейлина смотрела на нее с недоуменным изумлением и немного даже с опаской. Оракулы чрезвычайно восприимчивы к потустороннему, и оставалось лишь молиться, чтобы она не распознала истинную сущность Елизаветы-Марии.

Ситуацию спас Уильям Грейс.

– За мной! – скомандовал лейтенант и первым скрылся в здании.

Фрейлина побежала следом, а суккуб замыкала процессию с саблей в руке, поэтому раненого сыщика волочь на себе пришлось мне одному. Поднять его на третий этаж оказалось совсем непросто, под конец я окончательно взмок и едва переставлял от усталости ноги.

Лестница привела нас в длинный коридор, который тянулся через весь корпус, и прямо у выхода с лестничной клетки мы наткнулись на изуродованное тело, распростертое на размалеванном кровью полу. Покойник был сиятельным – я прекрасно различил бесцветную серость его распахнутых глаз.

Шагнувшая в обход мертвеца фрейлина вдруг вскрикнула и зажала ладонями голову.

– Там что-то есть! – простонала она, указывая на разгоравшееся в дальнем конце коридора призрачно-белое свечение, а в следующий миг инфернальная сущность, искажая своим противоестественным присутствием само пространство, ринулась в атаку!

Распахивались и слетали с петель двери, взрывались под потолком электрические лампы, срывало со стен штукатурку, лесом деревяшек вставал паркетный пол. Неразличимый в полумраке коридора демон несся, все набирая и набирая скорость, и я запоздало потянул из подсумка зажигательную гранату, но меня опередил Уильям Грейс: он выступил вперед, выставил перед собой линемет и запустил пневматический метатель.

Двузубец понесся по коридору, и катушка бешено загудела, выпуская протянувшийся за ним провод. Миг спустя острога угодила во что-то невидимое и зависла в воздухе, ее начало относить обратно, но с секундной задержкой между зубьями сверкнула ослепительная дуга электрического разряда, и демоническая сущность развеялась без следа, только промчался по коридору порыв затхлого воздуха. Электричество в очередной раз оказалось сильнее магии.

– Бегите! – крикнул Уильям, сматывая провод.

– Брось! – посоветовал я.

– Заряда еще много! – ответил лейтенант. – Бегите! Я догоню!

И мы побежали и пробежали весь корпус насквозь, а там вывалились на длинную крытую галерею, протянувшуюся к соседнему строению – тому самому замку с башенками, малому императорскому дворцу. Целых окон в галерее почти не осталось, а местами в стенах зияли сквозные пробоины, и немудрено – внизу шел бой, щелкали винтовочные выстрелы и гремели взрывы гранат.

Нагнавший нас Уильям Грей выступил вперед и закричал:

– Это лейтенант Грейс! Не стреляйте!

– Пропустите! – немедленно скомандовали за перегородившей проход баррикадой. – Уильям, быстрее!

Оборонявшие дворец гвардейцы отодвинули поваленный набок засыпной сейф и убрали направленный в нашу сторону крупнокалиберный «гатлинг», позволяя протиснуться в образовавшуюся щель.

– У вас раненый?! – встревожился совершенно седой сухопарый господин в мундире капитана лейб-гвардии с не по уставу расстегнутым воротничком. – Носилки, быстро!

Томаса Смита немедленно уложили на носилки, но нести их пришлось мне и Грейсу – никого из гвардейцев с поста капитан снимать не стал.

– Ее высочество сообщила о вашем прибытии, – сказал он, оглядев нашу компанию, – только речь шла о некоем транспорте…

– Увы, – помрачнел лейтенант, – наш броневик подбили на Дворцовой площади.

Капитан лишь досадливо крякнул, не став впустую сокрушаться об утраченной возможности покинуть дворец.

Полагаю, поседел он совсем не так давно…

Изнутри дворец больше напоминал осажденную крепость. У оконных проемов дежурили вооруженные электрическими разрядниками и метателями Гаусса гвардейцы. Уцелевшие слуги тоже были заняты делом – одни набивали пулеметные ленты, другие передвигали массивную мебель, устраивая дополнительные баррикады. Дело нашлось для каждого, иначе паники было не избежать.

Вскоре коридор вывел нас к центральной лестнице, где гвардейцы оборудовали сразу несколько огневых точек. И неспроста – главный вход, вне всякого сомнения, был самым слабым местом обороны. Каменные стены в полтора – два метра толщиной одержимым было не пробить, а вот снести входные двери им умения хватило.

В глаза бросился заваленный мертвыми телами нижний зал; показалось даже, что некоторые из одержимых еще шевелятся, но специально присматриваться я не стал. И без того замутило.

По центральной лестнице мы поднялись на два этажа и занесли носилки в гостиную с перепуганными фрейлинами. К раненому сыщику бросились сразу три лейб-медика, и со спокойной душой я оставил Томаса на их попечение. Елизавету-Марию тоже поначалу приняли за раненую, и сиятельная-оракул повела ее в уборную смывать с лица и рук засохшую кровь.

– Ее высочество ожидает вас, лейтенант! – объявил седой капитан, застегивая воротничок, и перевел взгляд на меня, словно мысленно сверялся с полученным описанием. – И вас тоже…

– Одну минуту! – замешкался лейтенант, кинул к стене пневматический метатель и рюкзак с электрической банкой линемета и, встав у зеркала, принялся лихорадочно приглаживать расческой растрепавшиеся волосы.

– Лейтенант! – повысил голос капитан лейб-гвардии. – Ее величество ожидает вас немедленно!

– Да-да! Уже иду!

Сдав гвардейцам на входе в личные покои принцессы оружие, мы прошли в просторную залу и почтительно остановились на пороге, ожидая, когда замершая у окна с мощным биноклем в руках наследница престола соизволит обратить на нас свое внимание.

Невысокая, бледная, с хрупкой мальчишеской фигурой и темными мешками под лучистыми глазами, принцесса производила впечатление человека крайне болезненного. От того, кто месяц пролежал в коме, ожидать иного и не приходилось, но все же в просторной комнате с высоченными потолками она попросту терялась.

– Капитан, проверьте посты! – распорядилась кронпринцесса Анна, и голос ее оказался неожиданно властным и сильным, как если бы не исходил из столь тщедушного тела.

Седой капитан поджал губы, но повиновался и покинул комнату. И немедленно щелкнул за спиной взведенный курок пистолета, пронесенного внутрь лейтенантом.

– Что такое, Уильям? – потребовала объяснений принцесса.

– Он нам больше не нужен, – ответил Грейс столь просто, словно речь шла о пришедшем в негодность инструменте.

Я не стал оборачиваться, лишь приподнял правую руку и рассмеялся:

– Вы и в самом деле поверили в байку о сердце оборотня, лейтенант? Ну право слово, нельзя же быть таким наивным!

Стоило мне только переступить порог пропахшей медикаментами комнаты, и в ушах сразу зазвучал назойливый стук сердца – некогда моего, а теперь бьющегося в груди принцессы, – и оказалось чрезвычайно просто представить, как пальцы охватывают его и слегка сжимают.

Я стиснул кулак, и принцесса Анна охнула, ухватилась за стол с батареей разноцветных пузырьков, но даже так не удержалась на ногах и сползла на пол. Уильям Грейс бросился к наследнице престола, приподнял ее голову с ковра и наставил на меня пистолет.

– Прекрати! – проорал он. – Прекрати немедленно!

Я разжал пальцы, и принцесса хрипло задышала.

– Это подло! – укорила она меня, когда с помощью лейтенанта перебралась на кровать и положила голову на подушку.

– Подло – вырезать сердце кузену! – парировал я, заложил руки за спину и прошелся по роскошному персидскому ковру, разглядывая развешанные на стенах пейзажи известных мастеров, в основном бескрайние степи. Некоторые были прописаны столь детально, что казались окнами в иные миры. Но, увы, таковыми не являлись. Простые картины, только и всего.

– Не я принимала решение! – ответила принцесса после недолгой заминки.

– А гвардейцам приказывали застрелить меня тоже не вы? Вы ни при чем, просто в окружении моральные уроды подобрались?

Принцесса взглянула на лейтенанта, который продолжал удерживать меня на прицеле пистолета, и очень тихо и спокойно, но так, что побежали мурашки по коже, спросила:

– Это правда, Уильям?

– Это было необходимо! – спокойно ответил тот.

Я встревать в их разговор не стал, взял со стола бинокль и подошел к окну, желая узнать, что именно так заинтересовало принцессу. Вид из апартаментов наследницы престола открывался на Старый город, за ним маячила Кальвария, и я даже разглядел на вершине холма железную вышку. Но куда бы я ни смотрел, взгляд неминуемо возвращался к Дворцовой площади, точнее, к небу над ней. Облака там, как и раньше, закручивались перевернутой воронкой, в глубине которой продолжало мерцать зловещее сияние преисподней. Расстрел жрецов ничего не изменил.

Сердце стиснул испуг, и я поспешил отступить от окна вглубь комнаты.

– Ну, ваше высочество, – обратился я к принцессе, с лица которой потихоньку сходила бледность, – вы уже решили, кто виноват и что нам теперь с этим делать?

– Побольше уважения! – прорычал Уильям Грейс. Пистолет он в кобуру так и не убрал, но тыкать им в меня перестал.

– Кузен, мы с вами в одной западне! – напомнила принцесса, прожигая меня взглядом сияющих глаз. – И что за жуткий фокус вы сейчас устроили?

– Мое сердце… считайте, что получили его в аренду. И закроем эту тему до лучших времен.

– Нет, позвольте… – начал вновь кипятиться лейтенант, но принцесса немедленно его оборвала.

– Оставим пока эту тему! – приказала она, тяжело поднялась с кровати и подошла к столу, чтобы выпить какую-то микстуру.

Я деликатно отвернулся, но краем глаза продолжил следить за лейтенантом, который после долгих колебаний все же убрал пистолет в кобуру.

– Кузен, что скажете о нашем положении? – спросила кронпринцесса Анна, запив пилюлю несколькими глотками минеральной воды.

– В приличном обществе таких слов произносить не принято, – невесело пошутил я и вздрогнул, когда частой дробью простучала близкая пулеметная очередь.

Несколько секунд продолжалась беспорядочная стрельба и звенели от разрывов гранат стекла, и все это время беспрестанно мигала электрическая лампочка ночника. А стоило лишь утихнуть перестрелке, и она вновь загорелась ровным и резким светом.

– Не бойтесь, кузен, – улыбнулась принцесса. – Защита продержится еще несколько дней, а одержимых сдерживают гвардейцы.

Я и не подумал отрицать очевидного. Я боялся и не видел никакого смысла это обстоятельство скрывать. Для меня страх не являлся чем-то постыдным. С самого рождения он был частью меня.

– Невозможно прорваться обратно в город, – произнес лейтенант, глядя себе под ноги. – Мы лишь чудом пробились через магический туман. Мощности ручных разрядников на обратный путь не хватит.

Я бы мог сказать, по чьей милости мы лишились броневика, но напоминать об этом не стал и спросил:

– Телефонная связь еще работает?

– С перебоями, – ответила кронпринцесса Анна. – А что?

– В регента бросили бомбу, он ранен. Возможно…

– Нет, – покачала головой кузина. – Ничего не изменилось. Мне обещают подготовить специальный дирижабль, но точных сроков не называют. Я этому не верю.

– Уверен, в ближайшее время будет официально объявлено о вашей гибели, – подлил масла в огонь Уильям Грейс.

Я не видел смысла строить подобные предположения и перешел сразу к сути вопроса:

– Ваше высочество, насколько именно хватит заряда батарей защиты дворца?

– На два-три дня, – предположила принцесса. – А что?

– Сбежать мы не можем, защиты надолго не хватит, на помощь рассчитывать не приходится, – перечислил я и усмехнулся. – Ничего не упустил?

– Ближе к делу! – потребовал волком смотревший на меня Уильям Грейс.

Я ввязываться с ним в перепалку не стал и спросил у принцессы:

– Что вам известно о защите от преисподней, ваше высочество? Не дворца, но всей империи?

Кронпринцесса Анна зябко поежилась и предположила:

– Она как-то связана с электромагнитным излучением? Я не вникала в такие подробности.

– Все верно, дело именно в этом, – подтвердил я. – И где-то во дворце установлен передатчик, который создает помехи и лишает эту защиту эффективности. Вероятно, его подключили по приказу регента. Найти его мы не можем, единственный выход – полностью обесточить сеть.

– Это лишит дворец всякой защиты! – вскинулась принцесса.

– Как только помехи пропадут, излучение передатчиков «Всеблагого электричества» изгонит демонов и развеет магию. Нам останется лишь перебить одержимых.

– Но постойте! – нахмурилась кузина. – Как только закончится заряд батарей, чужой передатчик перестанет ставить помехи! Мы можем просто подождать!

– Подозреваю, излучателю для нормальной работы нужен не столь сильный заряд, как защите дворца, – вздохнул я. – Она отключится много раньше.

– Уильям, а что скажешь ты? – обратилась тогда кронпринцесса Анна к лейтенанту.

Грейс на миг замялся, но пересилил себя и ответил с военной прямотой:

– Не стоит недооценивать заговорщиков. Они вполне могут добраться до оставшихся передатчиков «Всеблагого электричества» и уничтожить их. Тогда нас ничто уже не спасет.

Принцесса покачала головой.

– Я не могу отдать приказ отключить резервные батареи. Меня попросту сочтут сумасшедшей! – заявила она, нервно стиснув кулаки. – Это наша единственная защита от враждебной магии, нельзя лишать людей надежды!

– Тогда мы сделаем это сами! – объявил Уильям Грейс.

– Вдвоем?

Лейтенант с сомнением посмотрел на меня и покривился.

– Справлюсь и один.

– Нет! – отрезала кронпринцесса Анна. – Это слишком опасно. Придется спускаться в подвал, а у нас нет сведений, что там сейчас происходит. Вы пойдете вдвоем!

– Как скажете, ваше высочество, – легко сдался Уильям Грейс.

– Кузен?

– Можете на меня рассчитывать.

– Тогда отправляйтесь немедленно! – распорядилась принцесса. – И пригласите ко мне ваших спутников. Я хочу с ними познакомиться.

Мы покинули апартаменты наследницы престола, и, пока Уильям Грейс врал капитану об инспекции резервного источника питания, у меня было время оглядеться по сторонам. Что удивило больше всего – ни среди фрейлин, ни среди гвардейцев не оказалось ни одного сиятельного.

Неужели и в самом деле всех сиятельных вычистили из дворца?

– Идем, – позвал меня Грейс, закинув на плечо ремень метателя Гаусса.

– А как же линемет? – ткнул я носком ботинка брошенный к стене рюкзак с электрической батареей.

– Не думаю, что в нем возникнет нужда. Защита пока еще действует.

– Действует, – кивнул я, но подсумок с гранатами с собой прихватить не забыл.

6

В подвал пришлось лезть через шахту лифта, темную, мрачную и, казалось, бездонную. Лестницы предусмотрительно заминировали, другого пути вниз попросту не оставалось.

Клацая подошвами ботинок по железным скобам, я первым спустился в подземелье, спрыгнул на каменный пол и осветил фонарем комнату с силовой установкой и множеством темных коридоров.

– Опять подвал! – тихонько пробормотал я себе под нос, оглядываясь по сторонам, но Уильям Грейс меня все же расслышал.

– Что? – насторожился он.

– Ничего. Куда теперь?

– Следуй за мной, – уверенно заявил лейтенант, словно бывал здесь не раз, и мы двинулись по подземному ходу, под потолком которого змеились жгуты обрезиненных проводов.

Присутствие потустороннего в подвале совсем не ощущалось, и немудрено – воздух подземелья оказался так наэлектризован, что любое наше движение сопровождалось шорохом разрядов. Демонам сюда было не проникнуть.

Вот только люди – такие подлые твари, что иной раз дадут выходцам из преисподней сто очков вперед. У меня так и чесались руки прострелить лейтенанту затылок – просто в превентивных целях! – и приходилось одергивать себя и уговаривать не совершать глупостей.

– Это здесь! – сообщил Уильям Грейс некоторое время спустя и принялся отпирать запоры на двери, которая монументальностью нисколько не уступала люкам банковских хранилищ.

А стоило только пройти в длинный подвал, и кожу немедленно защипало от разлитого в воздухе статического напряжения, закружилась голова. В глубину освещенного неровным светом электрических ламп помещения уходили ряды установленных вдоль стен электрических шкафов; на каждом был выкрашенный красной краской рубильник.

– Твой ряд левый, мой – правый! – сказал Уильям и дернул вниз первый рычаг, разрывая опломбированную проволоку.

Я последовал его примеру, и мы зашагали по подвалу, обесточивая один шкаф за другим. И чем дальше продвигались, тем явственней на смену статическому напряжению приходило леденящее присутствие потустороннего.

– Быстрее! – крикнул я, дергая рубильники уже на бегу.

Лейтенант от меня не отставал.

Когда шеренга электрических шкафов наконец закончилась и погасло аварийное освещение, я сразу повернул к выходу, но в лицо резко ударил яркий луч фонаря.

– Полагаю, нам стоит разобраться со всем здесь и сейчас, – не к месту вознамерился выяснять отношения Уильям Грейс.

Под ногами задрожал каменный пол, по спине холодными мурашками пробежалась неуверенность, но окончательно присутствия духа я не потерял и надменно скривился, скрывая за спиной руку с загодя вытянутым из кармана «Цербером».

– Застрелишь безоружного? – спросил я, маскируя за кривой усмешкой страх. – Как это благородно!

– Расскажи, каким дьявольским образом ты лишил сознания ее высочество! – потребовал лейтенант. – И не вздумай лгать и юлить! Я легко распознаю ложь!

– А тебе какое дело до этого? – хмыкнул я и в намеренно провокационной форме поинтересовался: – Кто-то назначил тебя на роль хранителя ее высочества? Или это личное?

Сказать начистоту, я намеревался застрелить собеседника при первом же его неверном движении. Я до скрежета зубовного боялся подвалов, а умереть – вновь умереть или умереть окончательно? – в подвале боялся вдвойне. И не собирался ни впустую терять драгоценное время, ни позволять всадить в себя пулю.

Я желал убраться отсюда немедленно и во все глаза следил за побагровевшим от гнева лейтенантом, но прежде чем тот успел хоть что-то предпринять, за его спиной сгустились и без того беспросветно-черные тени подземелья.

– Люди!..

Прозвучавший прямо в голове тихий шепоток прошелся наждаком по оголенным нервам; Уильям Грейс резко обернулся, и в свете электрического фонаря лишенная кожи плоть Ицтли показалась багряно-красной.

– Жалкие душонки! – выдохнуло божество обсидианового клинка и резко повело окровавленной рукой, словно вырывая эти самые душонки из наших тел.

Уильям Грейс замертво повалился на каменный пол, а миг спустя неведомая сила резко дернула вперед и меня. В груди вспыхнула невыносимая боль, и перед глазами все поплыло, но тотчас жгучим огнем кожу опалили давнишние татуировки, и это жжение самым неожиданным образом помогло устоять на ногах. Не обращая внимания на запах горелой плоти, я выпрямился, расправил плечи и через силу рассмеялся:

– Это все, на что ты способен?

От божка обсидианового клинка так и веяло потусторонним, но «Цербер» славился устойчивостью к колдовским чарам, и на три выстрела я мог рассчитывать при любом раскладе. Главное было не промахнуться.

– Я вырежу тебе сердце! – прорычал Ицтли.

– Уже выреза́ли, – спокойно ответил я и с язвительной усмешкой добавил: – Дважды!

Ицтли приподнял обсидиановый нож, намереваясь броситься в атаку, и сразу за его спиной раздался противный металлический скрежет.

– Кто это здесь у нас такой нарядный? – спросил Зверь, выходя из темноты. Кончик зажатого в его лапе кухонного ножа оставил длинную царапину на дверце железного шкафа.

Ацтекское божество развернулось к новому противнику и разразилось длинной тирадой на незнакомом языке; отзвуки его голоса вреза́лись в мою голову подобно ударам кузнечного молота, а Зверь лишь презрительно сплюнул себе под ноги.

– Драть, падаль! – скривился он. – Собрали из мертвечины, а еще хорохорится! Монстр Франкенштейна, драть!

Ицтли неуловимым глазу движением кинулся в атаку, но Зверь ловко ускользнул от обсидианового клинка и ответным замахом пропорол лишенный кожи бок соперника, словно сделал надрез на анатомическом манекене.

Я не стал встревать в их схватку, лишь расстрелял в спину Ицтли все три заряда «Цербера» и бросился наутек. Потустороннее присутствие чего-то неизмеримо большего, нежели божок кровавых ритуалов, все сильнее изменяло окружающую действительность, и в голове билось одно-единственное: «Бежать! Бежать! Бежать!»

Ощутив за спиной лютое дыхание преисподней, я обернулся и увидел, как вдогонку за мной по коридору катится волна ледяного тумана. На ходу я швырнул зажигательную гранату, затем еще одну и припустил дальше изо всех сил. Фосфорное пламя позволило выгадать несколько секунд, и этого времени как раз хватило мне, чтобы добежать до лифта и начать взбираться по вмурованным в стенки шахты скобам.

Волна стужи ударила в каменную стену и заморозила все внизу, да только я был уже высоко. До меня донесся лишь смазанный отголосок лютой злобы.

Вырвался!

Пока я взбирался по скобам, сверху доносился частый грохот выстрелов и разрывов гранат, но прежде чем удалось выползти из распахнутых дверей лифта, на смену взрывам пришли восторженные крики гвардейцев.

Я не удержался и выругался в голос.

Сработало! Все же сработало!

Драть, как же хорошо!

Я рассмеялся и без сил распластался на холодном мраморном полу, ощущая себя самым настоящим спасителем империи.

Но тут надо мной замаячила осунувшаяся физиономия седого полковника.

– Где Уильям? – спросил он, хмуро глядя сверху вниз.

– Погиб, – коротко ответил я, тяжело поднялся на ноги и, в свою очередь, поинтересовался: – Я слышал крики, что-то случилось?

– Ее высочество приказала доставить вас к ней сразу после инспекции батарей, – сообщил полковник, оставив мой вопрос без ответа.

Меня это обеспокоило, но не слишком сильно. Как ни крути, несмотря на гибель лейтенанта Грейса, наше предприятие увенчалось безоговорочным успехом. Стоило только обесточенному передатчику заговорщиков перестать генерировать помехи, и электромагнитный сигнал «Всеблагого электричества» вышвырнул из нашей реальности всех демонов, а не столь чувствительных к излучению одержимых заставил отступить в подвалы. Колдовской туман быстро рассеивался, и даже жуткая воронка в небе начала размываться и терять свои очертания. Багряный пламень в ней погас.

Когда я в сопровождении полковника и пары его подчиненных прошел в гостиную при апартаментах ее высочества, там царило безудержное веселье. Фрейлины, лейб-медики и гвардейцы откровенно радовались жизни, как радуются жизни приговоренные к смерти, получив помилование в самый последний миг перед казнью.

Но вот принцесса при моем появлении скомкала свою торжественную речь на полуслове, сухо поздравила придворных с чудесным спасением и быстро скрылась в своих покоях.

Я сдал оружие и без всякой охоты отправился следом.

Стоило лишь прикрыть за собой дверь, кузина немедленно отстранилась от подоконника, на который опиралась до того, и раздраженным взмахом руки отослала прочь обеспокоенную чем-то фрейлину-оракула.

– Леопольд! Я жду вас! – позвала затем наследница престола меня по имени.

Сидевший на тахте Томас Смит был слишком занят раненой ногой, чтобы заметить прозвучавшее в ее голосе раздражение, а вот Елизавета-Мария сразу отвернулась от картины с маками и смерила меня пристальным взглядом, но, к счастью, ничего предпринимать не стала.

Поборов неуместную нерешительность, я приблизился к принцессе и встал рядом.

– Что с лейтенантом Грейсом? – спросила Анна, так, чтобы вопроса не расслышали остальные.

– Электромагнитные волны не проникают в подземелье. Нас настиг демон. Лейтенант погиб.

– И как уцелели вы?

Вместо ответа я оттянул расстегнутый воротник сорочки, давая разглядеть кузине ожогом вспухшую на шее татуировку. Наколки на предплечьях, спине и груди жгли кожу нисколько не меньше.

Кронпринцесса Анна судорожно вздохнула, и учащенный перестук ее сердца начал болезненными уколами отдаваться в моих висках. Кузина надолго замолчала, собираясь с мыслями, а только вознамерилась задать следующий вопрос, как где-то в городе сверкнула яркая вспышка.

– Какого черта?! – выругался я и схватил бинокль, когда несколько секунд спустя до нас докатился раскатистый хлопок мощного взрыва и задребезжали в рамах оконные стекла.

Мне удалось разглядеть, как кренится набок подорванная железная башня на вершине Кальварии, а потом толчок невидимого тарана оттолкнул прочь от окна. Под ноги попался пуфик, и я рухнул на пол, сверху повалилась потерявшая равновесие кузина. Томаса Смита снесло с тахты, фрейлина-оракул без чувств распласталась на ковре, и лишь Елизавета-Мария устояла на ногах. Но и она замотала головой и тяжело оперлась рукой о стену, словно боксер, пропустивший нокаутирующий удар.

– Проклятье! – прохрипел я, поднимая на ноги наследницу престола. – Да теперь-то что?!

– Оно в замке! – выдохнула кузина. – Оно здесь! Заприте скорее комнату!

Окончательно сбитый с толку этим неожиданным приказом, я подбежал к входной двери и с ужасом увидел, что придворные и гвардейцы в приемной мертвы, словно промчавшееся по замку потустороннее существо одним махом вытянуло из людей все жизненные силы. Уцелели лишь сиятельные – меня с принцессой, Томаса Смита и фрейлину дьявольское заклятие поразить не смогло. Елизавету-Марию – тем более.

– Дверь, кузен! – вновь крикнула принцесса. – Заприте ее!

Тела придворных начали шевелиться, но это не жизнь возвращалась в них, то проникали в покойников бестелесные инфернальные твари.

– Проклятье… – прошептал я, задвигая засов, и тут у меня за спиной тонко вскрикнула принцесса.

В один миг я очутился рядом, выглянул в окно и сам едва не вскрикнул от неожиданности при виде возникшей на Дворцовой площади гигантской фигуры с оголенным черепом.