Текст книги "Всеблагое электричество"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 107 страниц)

– Я никому не дам обидеть тебя.

– Так, значит, мне не выступать?

– Нет. И не думай даже. Я все улажу.

– Что тут можно уладить, Лео?!

– Спи! – шикнул я. – Утро вечера мудренее. Так у нас говорят.

– Как скажешь, любимый.

Лилиана сладко зевнула и вскоре задремала, а я так и лежал, вслушиваясь в скрипы и шорохи старого дома. На первом этаже отбили двенадцать раз часы, я расслышал звон, уже проваливаясь в сон. А потом – клац! – и по нервам ударил приглушенный металлический лязг.

Сердце ушло в пятки, оттуда прыгнуло к горлу и заметалось как безумное в груди, но я задавил панику и вскакивать с постели не стал. Вместо этого, стараясь не разбудить Лилиану, выбрался из-под простыни, нашарил в сброшенной на пол одежде кольт и аккуратно оттянул большим пальцем спицу курка. Тихий щелчок Лили не услышала.

Одеваться не стал, двинулся на выход, как был – в чем мать родила. Звук не походил на попытку злоумышленников сдвинуть засов входной двери или взломать одну из рам, скорее, напомнил лязг дверцы клетки с удавом.

При мысли об этом спину покрыла испарина, я беззвучно выругался и заглянул в спальню напротив. Никто там не прятался, окна оказались закрыты.

По скрипучей лестнице я спустился на первый этаж, прошел через гостиную – порядок! – и осторожно скользнул в кухню. Скользнул – и сразу помянул нечистого. Клетка на столе стояла с распахнутой дверцей, удава в ней не оказалось.

Немалых размеров гадина – не лучшее домашнее животное, но побег удава, особенно удава сытого, вовсе не повод для паники. Управлялась с ним Лили, справлюсь и я. Главное только отыскать зверюгу, прежде чем она уползет к соседям.

На лестнице в подвал что-то зашуршало, и я двинулся в ту сторону, стараясь не шлепать босыми ступнями по доскам. Жалея, что не удосужился хотя бы натянуть штаны, перехватил рукоять двумя руками, прижал пистолет к груди и осторожно заглянул на лестницу. Первое, что увидел, – грязную и заскорузлую пятку.

Человеческую.

Резко отступив, я спрятался за простенок и шумно перевел дух. Неизвестный на ступеньках и пропавший удав могли быть никак не связаны друг с другом, но мне почему-то в это совсем не верилось. Я быстро вернулся на лестницу и обвел пистолетом захламленное нутро подвала. Там никого не оказалось.

А вот на лестнице… На лестнице лежал чернобородый индус в просторной темной рубахе и шароварах. Лежал и не дышал. Сложно дышать, когда вокруг шеи у тебя обвился удав.

Забрался в дом, вытащил удава, тот дотянулся до шеи и придушил, заставив случайно свалиться в подвал?

Возможно, кого-то другого подобное объяснение и устроило бы, только не меня. Я опустился на корточки и просунул ладонь под голову мертвеца. Пальцы сразу угодили во что-то липкое. Причиной смерти стало не удушение, а проломленный затылок.

– Драть! – послышалось из темного угла, и на сундук взобрался беловолосый лепрекон. – Такую инсценировку испортил! – И коротышка похлопал себя по ладони надетым на правую руку кастетом сыщика. – Утром крику было бы…

– Труп в сундук, удава в клетку! – приказал я, и тут наверху хлопнул пистолетный выстрел и раздался пронзительный женский визг!

– Драть! – подпрыгнул от неожиданности лепрекон, а я развернулся и со всех ног метнулся на второй этаж. Взбежал по лестнице и чуть не столкнулся с Лилианой, голой и с дымящимся пистолетом в руке.

– Там! – вскрикнула она, бросаясь мне на шею. – В спальне! Я его застрелила!

В любом другом случае я бы только порадовался столь страстным объятиям обнаженной красотки, но сейчас было откровенно не до того.

– Тихо! – потребовал я тишины, отстранил Лили и заглянул в спальню. На ковре лежал индус с дырой во лбу. Крови было совсем немного, широко распахнутые глаза мертво уставились в потолок.

– Я проснулась, тебя нет, – начала причитать Лилиана. – Перепугалась, достала из сумочки пистолет, и вдруг – он…

– Ты все сделала правильно, – уверил я, обнял Лили и забрал пистолет. – Ясно?

– Ясно, – кивнула Лилиана, до сих пор потрясенная нападением.

– Прикройся чем-нибудь, – потребовал я и сам принялся натягивать брюки. Затянул ремень, кольт засунул сзади. Металл неприятно похолодил кожу, но ничего менять не стал, лишь накинул сверху сорочку. Затем ухватил мертвеца под мышки и поволок тело к лестнице. – Не отставай! – позвал замешкавшуюся Лилиану.

Она выскочила из комнаты с простыней в руках и поспешила следом.

Нисколько не церемонясь с покойником, я стащил его на первый этаж и бросил на кухне, а там лепрекон указал на взломанную оконную раму.

– Драть, не заметил!

Я ухватил его за шиворот, оторвал от пола и рыкнул:

– Шампанское! Быстро! – и выкинул коротышку на улицу.

– Что происходит, Лео? – присоединилась ко мне Лилиана.

– Все в порядке.

– Мне страшно!

– Все будет хорошо, – пообещал я.

– Как – хорошо?! Я человека застрелила!

– Тсс! – прошипел я, притянул Лилиану к себе и поцеловал в губы. – Ты нас спасла. Ты меня спасла, понимаешь? Он убил бы нас обоих.

Убрав маузер в верхний ящик кухонного стола, я ухватил индуса с дыркой во лбу и оттащил его в подвал. Когда вернулся, Лилиана уже превратила простыню в некое подобие римской тоги.

– Почему клетка пустая? – прошептала она.

Ответить я не успел: требовательно постучали в дверь.

– Откройте, полиция!

И сразу за окном послышалось:

– Пст!

Уж не знаю, где лепрекон умудрился раздобыть шампанское, но он нас буквально спас. Я ухватил протянутую бутылку, размотал проволоку и крутанул пробку.

Хлоп! – из горлышка хлестанула пена.

И снова – стук в дверь!

– Откройте немедленно!

Застегнув на пару пуговиц сорочку, я отодвинул засов, но полицейским в дом зайти не дал, встав на пороге с бутылкой в руке.

– Оп! – пьяно выпучил глаза. – Господа, а мы вас не звали!

Лилиана с вовсе даже непритворным визгом скрылась в гостиной.

Бутылка шампанского, полуголая девица…

Констебли понимающе переглянулись, но приносить извинения не стали.

– Вы шумите и мешаете соседям! – заявил один.

– Они решили, что слышали выстрелы! – поддакнул ему другой.

– Ну что вы, какие выстрелы, – разыграл я смущение. – Уверяю вас, этого больше не повторится!

– В следующий раз доставим в участок за нарушение общественного порядка!

– Нет-нет, шампанского больше нет…

Констебли снова переглянулись, и более опытный предупредил:

– Мы за вами присмотрим!

– Премного благодарен! – хохотнул я и захлопнул дверь. Быстро задвинул засов, поставил бутылку на стол и рванул в подвал. Потребовалось приложить определенные усилия, дабы снять с шеи индуса удава, но я справился с этим довольно быстро и вернул змею в клетку.

– Лео, что нам теперь делать? – простонала Лилиана, которая вся дрожала как осиновый лист.

– О, у меня грандиозные планы на эту ночь! – нервно рассмеялся я и сунул Лили бутылку шампанского. Сам вытащил из ящика стола маузер, заодно прихватил с полки пару стаканов и вслед за подругой поднялся на второй этаж. В спальне первым делом подпер открывавшуюся внутрь дверь креслом и принялся избавляться от одежды.

– Лео, мне страшно! – поежилась Лилиана.

– Я все решу, – пообещал я, разливая шампанское. – До дна!

Мы выпили, и я притянул подругу к себе. Заснуть после случившегося нечего было и пытаться, но сон в мои ближайшие планы и не входил…

Утром болела голова. Бутылку шампанского прикончила Лилиана, но и выпитого мной стакана оказалось достаточно, чтобы дать зарок никогда больше в рот не брать эту гадость. Одна маета от этих пузырьков.

Во сне Лили раскрылась, и какое-то время я лежал и любовался ее наготой, но вскоре подруга проснулась и быстро натянула на себя простыню.

– Фи, Лео! Как не стыдно! – укорила она меня, вспомнила о вчерашнем, и бесцветно-серые глаза наполнились слезами. – Ох, Лео! Что же нам теперь делать?

– Тебе – ничего. Я сам все решу.

– Но я застрелила человека!

– Если не будешь говорить об этом всем и каждому, никто ничего не узнает.

– Мы должны сообщить в полицию!

Я обнял Лили и погладил ее по голове:

– Мы никому ничего не должны. Туги вне закона, ты ничего плохого не сделала, никто тебя не осудит, но разве тебе нужен скандал? Газетчики обожают подобные сенсации!

– А тело?

– Я обо всем позабочусь.

Лилиана поцеловала меня и шепнула:

– Спасибо! – и сразу потребовала: – Отвернись!

– Зачем? – удивился я.

– Ну Лео!

– А кто обещал усладить мой взор экзотическим танцем?

– Это другое, Лео. Отвернись!

Я послушался, Лили выскользнула из-под простыни и сразу ойкнула.

– Все в порядке? – встревожился я.

– Ты ночью совсем меня загонял! – пожаловалась Лилиана. – Если не смогу танцевать, это будет на твоей совести!

– Что? – не понял я. – Танцевать? Но мы же договорились!

В запале я позабыл о просьбе Лили, и та поспешила прикрыть свою наготу подхваченным со стула ворохом одежды.

– Я не собираюсь жить в страхе! – отрезала Лили. – Изо дня в день бояться шагов за спиной! А если с тобой что-то случится, я этого никогда себе не прощу!

– Нельзя идти на уступки шантажистам!

– Это последний раз! Ты же сам видел записку!

– Написать можно что угодно!

– Лео! – строго оборвала меня Лилиана. – Я приняла решение и от него не отступлюсь. Я убила человека, понимаешь ты это или нет? Такого больше не должно повториться!

– Пообещай, что, если я успею во всем разобраться до концерта, ты не выйдешь на сцену.

– На мой взгляд, все и так понятно!

– Лили!

– Хорошо! Обещаю! А теперь будь добр, выйди из спальни, мне надо одеться!

Откинув простыню, я поднялся с кровати, и Лилиана с возмущенным видом отвернулась, щеки ее покраснели.

– Ты вот мне нисколько не мешаешь, – подлил я масла в огонь, не спеша надевать кальсоны.

– Бесстыдник! – выдохнула Лили.

Эта пикировка могла стать началом чего-то весьма увлекательного, но уже давно рассвело, и в запасе оставалось не так много времени, чтобы потянуть за ниточки, которые торчали из клубка загадок. Я быстро оделся, взял кольт и отодвинул от двери кресло. Осторожно выглянул в коридор, убедился в отсутствии опасности и заглянул в комнату напротив. Там никого не было.

За спиной хлопнула дверь. Лили закрылась и принялась шуршать одеждой.

– Лео, где мои бусы? – крикнула она вскоре.

– Посмотри на кресле! – ответил я и спустился на первый этаж. Удав спал в клетке, рядом на столе лежал сплющенный комочек металла – деформированная пуля, вся в засохшей крови.

– Что за черт? – не понял я и спустился в подвал. Мертвых индусов там не оказалось, лишь на полу чернело несколько неприятных на вид капель. На всякий случай я приподнял крышку сундука и заглянул внутрь, но ничего, кроме старого тряпья, не обнаружил.

Не иначе от тел избавился лепрекон, и оставалось лишь надеяться, что ему хватило ума выкинуть покойников в озеро, предварительно вспоров им животы.

Я вернулся на второй этаж и постучал в спальню.

– Входи! – разрешила Лилиана.

Она стояла перед зеркалом и расчесывала волосы, на столике лежали пудреница и губная помада. Я взял маузер, поставил его на предохранитель и убрал в девичью сумочку.

– Не расставайся с ним, хорошо?

Лилиана посмотрела на меня с неприкрытым сомнением, но все же пообещала:

– Хорошо.

И в этот момент на улице мявкнул клаксон.

– Что это? – вздрогнула Лили.

– Это за мной, – вздохнул я. – Если уеду, просто захлопни дверь. Договорились?

– Договорились.

Я обнял Лили и поцеловал.

– Скоро увидимся, – пообещал я и побежал вниз.

Прежде чем успел выйти из дома, клаксон просигналил еще два раза. Я выскочил за дверь и замахал руками.

– Хватит! Соседей разбудишь, опять полицию вызовут!

Томас Смит, сидевший за рулем самоходной коляски, прекратил терзать клаксон и усмехнулся.

– Бурная ночная жизнь?

– Не без этого, – подтвердил я, усаживаясь рядом с ним.

– Всегда завидовал тем, кто умеет брать от жизни все, – вздохнул Смит, выворачивая руль.

Самоходная коляска тронулась с места, я оглянулся на дом и возмутился:

– Стой! Я думал, ты паспорт привез!

– Привез, – подтвердил сыщик. – Но услуга за услугу.

– Услуга?! А с газом тебе кто помог?

– Заключение коронера по индусу получил? Получил. За баллоны в расчете.

– У меня у самого сегодня полно дел! – разозлился я. – Объясни, что происходит!

– Ты был прав насчет газа, – сообщил Томас Смит, не рискнув и дальше испытывать мое терпение. – В баллоны с красными вентилями закачана усыпляющая смесь.

– С красными вентилями? – удивился я. – Не помню таких!

– Значит, не обратил внимания, – решил Томас Смит, выворачивая на бульвар. – Помимо гелия, в эти баллоны закачан некий газ тяжелее воздуха. Эксперимент на мышах показал, что он обладает усыпляющим действием.

– Заполни амфитеатр этим газом – и делай что хочешь.

– Именно, – кивнул сыщик. – Но дальше начались странности. Местная полиция сообщила о газе в столицу, и ночью из имперской канцелярии пришел приказ арестовать Меллоуна.

– И что же странного? – не понял я.

– Обвинить его надлежит вовсе не в подготовке покушения на кронпринцессу, ее визит, к слову, не просто отменен – по официальной версии, он никогда и не планировался. Обвинить его следует в подготовке взрыва самоходного аппарата на реактивной тяге с целью дискриминации достижений науки.

– Вот оно как? – хмыкнул я, заподозрив, что вчерашняя речь миллионера о неуместности инвестиций в угольную отрасль сильно разозлила кого-то из окружения ее императорского величества. – Хотят максимально дистанцироваться от неминуемого скандала?

– Агентству Пинкертона официальной телеграммой выразили благодарность за раскрытие заговора, но от дальнейшего участия в деле рекомендовали воздержаться. И «рекомендовали» – это еще мягко сказано.

– Так куда мы едем?

– К вилле Меллоуна.

– На кой черт?

– Ты видел местных полицейских? Охрана устроит им кровавую баню!

– Тебе не все равно?

– Агентство всегда доводит расследование до конца. Нас наняла не корона, не забывай об этом. А кто платит, тот и заказывает музыку.

«Форд-Т» переехал через рельсы электрической конки и выехал из города. Я вконец обозлился и, не скрывая раздражения, спросил:

– И ты собираешься воевать с охраной Меллоуна? Двое против… сколько их там?

– Я не собираюсь ни с кем воевать! За кого ты меня принимаешь? За героя бульварного романа? Пусть свой хлеб отрабатывают констебли, мы просто присмотрим, чтобы все шло по плану.

Самоходная коляска проехала под железнодорожным мостом и покатила между крутых холмов. Вскоре над деревьями замаячила высоченная причальная мачта, но Смит к вилле миллионера приближаться не стал и повернул на проглядывавшие из травы тележные колеи. Какое-то время самоходная коляска жутко пыхтела, взбираясь на пригорок, а когда на середине склона попалась полянка с покосившимся сараем, сыщик заглушил двигатель и выбрался из-за руля.

– Лев, помоги! – позвал он меня к дорожному ящику, закрепленному позади.

– Паспорт! – напомнил я. – Сначала верни мой паспорт!

Томас раздраженно выругался, но упрямиться не стал, отдал документы и откинул крышку дорожного ящика.

– Помогай! – потребовал он.

Я заглянул внутрь и присвистнул.

В ящике лежал переносной «Гочкинс». Пулемет был снабжен оптическим прицелом, деревянным прикладом с пистолетной рукояткой и складными сошками. Питание шло из жестких лент-кассет.

Сыщик взвалил себе на плечо ящик с боекомплектом и отправился по едва заметной тропинке в кустах к вершине холма. Я двинулся за ним с пулеметом.

Встав под деревьями на вершине холма, Томас Смит опустил ящик с патронами на траву, призывно свистнул, и к нам присоединилась его ассистентка со снайперской винтовкой и свисавшим с шеи биноклем.

– Ну? – спросил Смит, забирая у девушки карабин с трубкой оптического прицела длиной едва ли не в половину ствола.

– Объект на месте. Полиции еще не было. Утром приезжал архитектор, но он уже уехал, – по-военному четко доложила брюнетка.

– Прислуга?

– В доме.

Я не выдержал и возмутился:

– Томас, зачем тебе я?

– Я снайпер, – заявил в ответ сыщик, накинув на плечо ремень винтовки, и указал на ассистентку. – Она наблюдатель. А ты наш засадный полк. С пулеметом справишься?

У меня вырвался горестный вздох.

– Что не так? – нахмурился сыщик.

– Не мог предупредить, чтобы оделся попроще? Представляешь, как сложно отстирать от травы светлую ткань?!

Смит махнул рукой помощнице, и та выволокла из кустов два рулона брезента.

– Так справишься с пулеметом или объяснить? – повторил сыщик свой вопрос.

– Справлюсь, – пробурчал я, снял пиджак и повесил его на засохший сук.

Томас Смит заметил заткнутый за ремень кольт и потребовал:

– И пистолет верни.

– Черта с два! – хмыкнул я. – Ты за это деньги получаешь, а я твою задницу бесплатно прикрывать должен?

– А кто помог тебе с полицией?

– Ну я же здесь?

– Черт с тобой, оставляй! – разрешил Смит, посмотрел на часы и поторопил: – Готовься, сейчас констебли приедут.

Я машинально взглянул на хронометр – было без семи минут десять. Вряд ли арест займет много времени, а до гала-концерта – полно времени. Если только…

– Слушай, Томас, а концерт не отменят?

– Ну сам посуди, кто станет отменять самое ожидаемое культурное событие этого года из-за ареста главного спонсора? Искусство – это тот же бизнес. Ничего личного.

Я кивнул, осторожно выглянул из-за кустов и осмотрелся. Вилла отсюда была как на ладони. Простреливалась не только подъездная дорога, но и все пространство от ограды до ближайших деревьев. А это – метров пятьдесят, если не больше, редкий счастливчик пересечет его под пулеметным огнем. Да и сыщик производил впечатление опытного стрелка.

Примяв траву под кустом развернутым брезентом, я перенес на позицию «Гочкинс», разложил сошки, упер их в землю и пошатал пулемет из стороны в сторону. Затем притащил ящик с патронами, откинул крышку и вставил в прорезь ствольной коробки с правой стороны кассету на тридцать патронов. Взвел затвор, повернул рукоятку, выставляя автоматический режим стрельбы, и все это – согнувшись, чтобы не маячить на фоне кустов.

Потом я закатал рукава сорочки, внутренне поморщился и улегся на брезент. Черт с ним, с костюмом – дело есть дело.

– Интересная наколка, – задумчиво отметил Томас Смит, заметив выглянувший из-под рукава браслет из крестов. – В любом досье в качестве особой приметы значиться будет.

– Мне бояться нечего, – проворчал я, снял темные очки и, уперев приклад в плечо, посмотрел в оптический прицел пулемета. – Как пристрелян?

– На этой дистанции можешь никак не корректировать.

– Надеюсь, и не придется.

– Едут! – сообщила ассистентка сыщика.

Да я и сам уже расслышал надрывистое стрекотание порохового двигателя. Вскоре из-за холма выполз полицейский броневик, следом катили два конных экипажа.

– Цирк на конной тяге, – вздохнул Томас и устроил цевье винтовки на стволе поваленного дерева, за которым расположился.

Я осмотрел колонну в прицел и был вынужден с сыщиком согласиться. Выглядели провинциальные полицейские в громоздких бронекирасах и устаревших шлемах и в самом деле нескладно. Главным их козырем мог стать пулемет броневика, но и с этим было не все гладко: вместо обычного крупнокалиберного гатлинга в башенке на крыше был установлен обычный «максим».

– Сейчас начнется, – прошептал Томас Смит и шумно выдохнул, успокаивая дыхание.

Колонна подъехала к воротам виллы и остановилась, констебли выбрались из колясок с винтовками в руках. Было их не больше десяти. Я перевел взгляд на трехэтажную виллу с мраморными колонами фасада и лепниной на опоясывавших дом карнизах. Часть окон закрывали шторы, в остальных никого видно не было.

Перепуганный сторож поспешно отпер ворота, броневик рыкнул движком и проехал за ограду. Конные экипажи остались на улице, выстроившиеся вдоль каменного забора констебли так же не стали забегать следом. Из каретного сарая и конюшни вышли удивленные работники, явно из местных, детектив в штатском взмахом руки направил их на улицу, а сам на негнущихся ногах зашагал через двор.

Мне исполнительного полицейского было немного даже жаль. Еще не так давно я и сам мог оказаться на его месте.

– Черный ход, идиоты! – простонал Томас Смит, но переживал он раньше времени: четыре констебля, сгибаясь под тяжестью защитного снаряжения, побежали вдоль забора к задней калитке.

Детектив подошел к входной двери и позвонил. Никто не открыл. Он позвонил еще раз, затем постучал, а после и вовсе несколько раз приложился ногой.

Смит оторвался от прицела и посмотрел на помощницу.

– Дом никто не покидал! – поспешила уверить та сыщика.

– Очень интересно, – проворчал он.

Полицейский в штатском что-то крикнул, порыв ветра донес лишь обрывок команды, и сразу тронулся с места броневик. Под тарахтение порохового движка он подъехал к вилле, задний борт откинулся, из кузова выскочили констебли с обрезком бревна. Удерживая таран за вбитые в него железные скобы, они слаженно размахнулись и с первого же удара вышибли входную дверь.

От ограды, тяжело переваливаясь на бегу, засеменили полицейские с винтовками наперевес. Детектив в штатском не стал их дожидаться и с револьвером в руке бесстрашно шагнул через порог, но уже пару секунд спустя пулей вылетел обратно и закашлялся.

– Что за дела? – нахмурился Томас Смит, когда констебли оцепили дом, а детектив уселся на подножку броневика и закурил.

– Что-то пошло не так, – хмыкнул я, отрываясь от пулемета.

– Никто не выходил! Клянусь! – обмерла ассистентка.

Сыщик выругался, отложил винтовку на брезент и поднялся на ноги.

– Ждите здесь, – приказал он и начал пробираться через кусты к спускавшейся с холма тропинке.

– И долго ждать? – крикнул я ему вслед.

Сыщик только отмахнулся.

А полицейские и не думали входить в особняк, прикладами винтовок они рассадили окна первого этажа и разошлись в разные стороны. Один из кучеров получил от детектива записку, развернул конный экипаж и покатил в город.

Я посмотрел на хронометр и беззвучно выругался. Чем хорош наличный расчет, так это тем, что цена оговаривается заранее. А услуга за услугу – слишком уж расплывчатое определение. Терять здесь целый день по милости сыщика? Только не сегодня!

Но тут из-за холма выехал знакомый «Форд-Т». Полицейские на воротах преградили самоходной коляске дорогу, и сыщику пришлось идти во двор пешком. Там Смит перекинулся парой слов с руководившим операцией детективом – судя по активной жестикуляции, в выражениях они себя не стесняли, и заглянул в дом. Но выскочил наружу сыщик едва ли не быстрее своего предшественника.

Когда Томас уселся в самоходную коляску и отправился в обратный путь, я расправил рукава сорочки, надел пиджак и принялся разряжать пулемет.

– Эй, мистер, вы куда? – всполошилась брюнетка.

– Вниз, – коротко сообщил я, взгромоздил на левое плечо патронный ящик, правой рукой ухватил пулемет и отправился к сараю, возле которого сыщик останавливался в первый раз.

Там мы с ним и столкнулись.

– Уже пришел? – поморщился Смит, выбрался из-за руля и откинул крышку дорожного ящика. – Убирай.

– Что с Меллоуном? – спросил я, избавляясь от оружия.

– Мертв, – лаконично ответил Смит и свистнул, подзывая ассистентку.

– И? – выдал я, намекая на продолжение.

– И дело закрыто. Окончательно и бесповоротно. Идеальный вариант. Можно продавать этот драндулет и отправляться домой. – Сыщик похлопал по капоту «Форда-Т». – Не интересует?

Самоходная коляска меня не интересовала. Интересовали подробности.

– Что случилось с Меллоуном?

– Самоубийство. Неисправность баллона с отравленным газом. Банальная неосторожность. Расследовать будут местные. Детектив уже вызвал коронера.

Я задумчиво потер подбородок.

– Но в баллонах из амфитеатра отравы не было?

– Не было, – подтвердил сыщик, забрал у спустившейся с холма ассистентки винтовку и убрал ее к пулемету. – Только теперь это не имеет никакого значения.

– А Меллоун точно мертв?

– Мертв, не сомневайся. Наткнулся на него в прихожей, – передернул плечами Смит и забрался за руль. – А тебе-то что?

– Странно все это, – пожал я плечами. – Теперь в расчете?

– В расчете.

И мы поехали в город.

Как истинный джентльмен, я уступил даме сиденье, а сам всю дорогу стоял на подножке и держался за крышу. Запылил костюм, но не слишком сильно.

Томас Смит предложил подвезти меня до дома, я попросил его остановиться у «Трех лилий», поскольку намеревался заглянуть в варьете.

– Кольт верни, – в очередной раз потребовал сыщик.

– Завтра, – пообещал я.

– Завтра меня здесь уже не будет.

– Тогда заезжай вечером, – предложил я и махнул рукой. – Все, бывай!

На глаза попался шагавший к черному ходу управляющий, я нагнал его в переулке и прижал к стене.

– Ни звука! – потребовал, вытаскивая заткнутый за пояс кольт.

Конферансье округлил глаза и проверещал:

– Забирайте бумажник и часы! Только не убивайте!

– Заткнись! – легонько пихнул я его свободной рукой. – Просто ответь на вопросы и останешься цел. Понял? Если понял, кивни.

Конферансье кивнул.

– Кто приходил договариваться о выступлении Черной Лилии на гала-концерте?

– Откуда вы…

– Кто?!

– Режиссер! Рубер его фамилия!

– Кто присутствовал при разговоре?

– Никто.

– Кому ты об этом рассказал?

– Никому! Это ж немалые деньги! Кредиторы бы вмиг налетели!

Я вернул пистолет за пояс, отпустил управляющего и даже оправил смятый лацкан его пиджака.

– Как ты сообщил об отказе? – спросил после этого.

Конферансье ненадолго задумался, потом неуверенно произнес:

– Он сам за ответом пришел, сидел в баре и пил. Я спустился и сказал: так, мол, и так, не получится ничего. Завязала Черная Лилия с выступлениями.

– И слышали это…

– Да все и слышали!

– Все ясно с тобой, – поморщился я и предупредил: – О нашем разговоре – никому, понял?

Конферансье кивнул, я похлопал его по плечу и отправился домой.

Шел без всякой надежды застать Лилиану, так оно и получилось – еще от калитки заметил воткнутую в дверь записку. С недобрым предчувствием развернул ее, но нет – это была телеграмма от Рамона Миро. Он просил срочно позвонить.

Не став заходить в дом, я развернулся и поспешил на телеграф. Если поначалу улочки курортного городка казались на редкость запутанными, а сам он своими размерами вызывал уважительное опасение, то за три последних дня расстояния съежились, будто шагреневая кожа. Куда ни пойди, все близко, буквально рукой подать. Вот так и с телеграфом – не прошло и пяти минут, как я оказался на месте.

Сразу заказал звонок в Новый Вавилон и промаялся несколько минут в тягостном ожидании, пока освободится линия. А когда меня пригласили в переговорную кабинку, быстро поднял трубку и под хрип помех услышал:

– Лео, это ты?

– Да, говори!

– Твой фокусник – это некий Роман Гранде, предположительно из ирландских цыган. Год назад задерживался по запросу Лондона, но обошлось без предъявления обвинений. До ареста выступал с трюками по второсортным циркам, после освобождения перебрался в Монтекалиду, там ни в чем предосудительном замечен не был.

Я обдумал услышанное и вздохнул.

– Не уверен, что это поможет, но – спасибо, Рамон. Деньги ты отработал.

– Лео! Лео! – окликнул меня бывший сослуживец. – Это еще не все!

– Говори!

– Поскольку Гранде подозревался в поддержке ирландских националистов, его дело вел Третий департамент. Все это время он находился в их тюрьме.

Третий департамент занимался выявлением иностранных шпионов, доморощенных сепаратистов, религиозных фанатиков и малефиков, поэтому их подопечные содержались отдельно от обычных уголовников в особо охраняемых казематах Ньютон-Маркта.

– Знаешь, с кем он делил камеру? – спросил Рамон.

– Говори! – рявкнул я, заставив вздрогнуть проходившую мимо переговорной кабинки старушку.

– Его сокамерником был Марлини!

Маэстро Марлини занимался, как он считал, «научным» гипнозом и так наловчился манипулировать сознанием людей, что сумел выкрасть секретный состав новейшего алюминиевого сплава, который шел на изготовление корпусов дирижаблей. В итоге его арестовали по обвинению в сотрудничестве с египетской разведкой, но до суда дело так и не дошло. В расследовании оказалась замешана дочь главного инспектора полиции метрополии, а сам гипнотизер не стал запираться и сдал Третьему департаменту всех известных ему агентов Александрии.

– Да чтоб тебя! – не удержался я. – Ты уверен?

– Узнал от надзирателя, – подтвердил Рамон. – Говорит, они крепко сдружились.

– Проклятье! – прошипел я.

У маэстро Марлини был на меня зуб, ведь именно я приложил руку к его аресту. И это обстоятельство объясняло если и не все, то очень многое. Невероятные трюки бессловесного мима – так уж точно. Гипнотизер мог заставить публику поверить во что угодно.

– Рамон! – заторопился я. – Гранде находится на учете Третьего департамента, а значит, в картотеке есть его адрес. Сможешь узнать?

– Уже! – рассмеялся мой бывший напарник. – Это будет стоить тебе еще две сотни.

– Диктуй! – потребовал я, доставая блокнот.

Записал улицу, номер дома и апартаментов, поблагодарил Рамона и опрометью выскочил из кабинки. На выходе поинтересовался у клерка, как далеко отсюда находится продиктованный мне адрес, оказалось – не слишком. Даже почти не пришлось делать крюк, чтобы заскочить домой.

По дороге я пытался составить все известные обрывки в единую картину, но нисколько в этом не преуспел. Ясно было лишь, что участие в этом деле Марлини является ключевым. Никак не могло оказаться простым совпадением, что покушение на меня случилось в окрестностях городка, где обосновался бывший сокамерник этого прохвоста. И ладно бы просто обосновался! Варьете, спиритический сеанс, амфитеатр – раз за разом мим подводил меня к тем или иным решениям.

Но зачем?! На кой черт ему это понадобилось?

Месть? Месть – это нанять убийцу и занять место в партере, а к столь изощренным интригам не станет прибегать даже помешанный на манипуляциях гипнотизер. Во всем этом был некий скрытый смысл. И я намеревался выяснить, какой именно, самым простым и действенным способом – с помощью грубой силы.

Зачастую проще сломать хитрецу нос, чем играть по его правилам. Крайне непросто кого-то обмануть, когда тебя не слушают, а выбивают дух всем, что под руку подвернется.

Жестоко? А как иначе? Жизнь вообще жестокая штука.

Сообразив, что еще немного – и окончательно потеряю над собой контроль, я постоял немного у калитки, сделал несколько глубоких вдохов и лишь после этого зашагал через двор.

Руки дрожали, ключ никак не попадал в скважину, и пока я возился с замком, на улицу вышла соседка.

– А вас искали, – сообщила она, пересилив неприязнь, что без труда читалась на ее вытянутом лице. – Представительный такой господин, солидный.

Дамочка словно удивлялась, что столь почтенный человек знается с типом, который водит к себе девиц и открывает посреди ночи шампанское, но я лишь кивнул и поспешил скрыться в доме. Взбежал на второй этаж, прошел в спальню и вытащил из-под кровати ранец, в котором так и лежал трофейный электрический метатель.