Текст книги "Всеблагое электричество"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 107 страниц)

– Ну и куда теперь? – негромко спросил я, озираясь по сторонам.

В одном из ходов мне почудился шум падающей воды, оттуда легонько веяло свежим воздухом, но сыщик ожидаемо направился в противоположном направлении. Вскоре пол оказался полностью покрыт мутной грязной жижей, пробираться по ней приходилось по переброшенным с камня на камень доскам, прогнившим и осклизлым. Моего настроения это совсем не улучшило.

Впрочем, что мне с грязи? Я вспомнил о жутком освежеванном теле с черными провалами глаз и поежился. Встречаться с земным воплощением ацтекского божка нисколько не хотелось.

– Это здесь, – прошептал вдруг Томас, поспешно уменьшая свечение фонаря.

Я присмотрелся и с трудом различил в сгустившемся полумраке окованную железными полосами дверь. Впрочем, каменная кладка косяка особой прочностью похвастаться не могла из-за рассохшегося раствора.

Смит приник к двери, прислушался, принюхался, отступил обратно ко мне и сообщил:

– Внутри кто-то есть. Тянет табаком.

– Следы ведут прямо сюда?

– Да, кровь на пороге.

– Тогда заходим, – решил я, взяв карабин на изготовку. Из-за расположенных за пистолетной рукоятью магазина и тяжелой электрической банки в прикладе баланс оружия смещался назад, обмотка ствола исправляла ситуацию лишь частично. При стрельбе очередями отдача сильно уводила пули вверх.

Томас приник к двери, осторожно потрогал ручку и сразу вернулся ко мне.

– Заперто, – пояснил он. – Что будем делать?

Я усмехнулся и достал из подсумка ручную гранату.

– А сам как думаешь?

Граната прекрасно уместилась в выемку меж камней; я аккуратно разжал усики чеки и обернулся к сыщику.

– Идешь за мной, – предупредил тот.

Памятуя о его таланте стремительного перемещения, я кивнул, выдернул чеку и отбежал за каменный уступ. Миг спустя взрыв разметал непрочную кладку, и слетевшая с петель дверь рухнула на пол. С потолка посыпались струйки пыли и полетели мелкие камни, но прочный свод подземелья выдержал удар, и обвала не случилось.

«Повезло», – промелькнуло в голове, а потом я выскочил из укрытия и бросился вслед за сыщиком к развороченному дверному проему.

Разумеется, не догнал. Томас буквально расплылся в туманную полосу и в один миг скрылся из виду. И сразу – стрельба!

Стоило только заскочить в просторную комнату, и я резким движением вскинул карабин. Яркий луч фонаря высветил распростертое на полу тело, потом мазнул по корчившемуся у стены подранку и сразу уперся в чью-то голую спину. Зеленое пятно мигнуло меж лопаток незнакомца, и я немедленно утопил спусковой крючок. Протрещала короткая очередь, и парня сбило с ног, прежде чем он успел выстрелить вдогонку бежавшему к дальней двери сыщику.

Томас Смит беспрепятственно скользнул в следующее помещение, и там немедленно загрохотали частые выстрелы, а мне на глаза попался боковой проход. На бегу добив тянувшегося к дробовику подранка, я запрыгнул в соседнюю комнату, и фонарь ослепил застигнутого врасплох противника. Он прикрыл ладонью глаза, а больше сделать ничего не успел – не теряя ни мгновения на прицеливание, я расстрелял его парой коротких очередей. Харкая кровью, парень сполз по стене на пол; его отмеченная зеленой точкой майка вмиг стала из белой багряно-красной.

Готов.

И сразу где-то неподалеку рванула граната! Я опрометью выскочил из комнаты, но помощь сыщику уже не понадобилась.

– Чисто! – крикнул он, выходя из дальнего коридора.

– У меня тоже! – ответил я, осветил мертвые тела и досадливо выругался: – Дьявол! Это не ацтеки!

И в самом деле – застреленные нами парни на краснокожих уроженцев Нового Света нисколько не походили, а один из них и вовсе оказался голубоглазым блондином.

– Возможно, ацтеки наняли бандитов, – не слишком уверенно предположил Томас Смит и попросил: – Карауль, я пройдусь по комнатам.

Сыщик на несколько минут скрылся в дальнем коридоре, потом вернулся с деревянным ящиком и с силой бросил его о стену.

– Знаешь, что это? – спросил он, вспоров перочинным ножом вывалившийся из подломленного короба пакет с каким-то белым порошком. – Это кокаин!

– Так мы не ошиблись адресом? – воспрянул я духом, поскольку вся контрабанда этого наркотика шла из земель, подконтрольных Теночтитлану. – Но что если это простые наркоторговцы?

Смит пожал плечами и приступил к более тщательному обыску. Я какое-то время стоял на карауле, потом не выдержал и присоединился к нему.

– Что у тебя, Томас?

– Здесь жило куда больше людей, чем мы застали, – сообщил сыщик и кинул мне банку, заполненную какими-то листьями. – И вот, взгляни!

– Что это? – удивился я, перехватив стеклянный сосуд левой рукой.

– Листья коки. Жрецы ацтеков жуют их, чтобы повысить концентрацию и снять усталость.

Я с трудом снял притертую крышку, вытащил один из листков и хотел уже сунуть его в рот, но Томас остановил меня:

– Брось, Лев, гадость жуткая.

– Мне нельзя спать.

– Тогда тебе понадобится пепел киноа, это их местное растение, – предупредил меня сыщик, порылся в вещах убитых и протянул какой-то сверток. – Держи. И не жуй листья, просто положи между зубами и щекой.

Я так и сделал и очень скоро ощутил онемение, как от укола обезболивающего. Пепел киноа сильно пах анисом, в нем попадались крупинки тростникового сахара, и это хоть как-то смягчало горечь листьев.

– Лев! – позвал вдруг меня Томас, который все это время не переставал обшаривать помещение. – Помоги!

Вдвоем мы оттащили из угла комнаты деревянный щит и обнаружили под ним люк с мощными железными петлями. Взламывать его не пришлось: навесной замок валялся рядом.

– Открывай! – распорядился Смит, а сам встал сбоку с карабином в руках.

Я с натугой откинул массивную крышку и сразу отступил в сторону, доставая из подсумка гранату, но в небольшом квадратном подвале живых не оказалось, лишь на каменной плите лежало тело со вскрытой грудной клеткой. Вырезанное сердце поместили в ритуальную чашу; импровизированный жертвенник и пол пятнала подсохшая кровь. От запаха смерти и сырости подвело живот.

И уж не знаю, был ли покойник ацтеком, но уроженцем Нового Света он являлся совершенно точно. Черные как смоль волосы и смуглая, слегка красноватого оттенка кожа свидетельствовали об этом со всей очевидностью.

– Прикрывай! – приказал сыщик, по деревянной приставной лестнице спускаясь вниз.

В подвале он долго не пробыл и выбрался обратно мрачнее тучи.

– Плохо дело, – сообщил он мне. – В клетке лежат женские вещи. Там держали шестую пленницу.

– Они похитили кого-то заранее! – сообразил я.

– Мы должны остановить их! – заявил Томас и решительно зашагал на выход. – Идем, Лев!

Я задержался прихватить с собой банку листьев коки и нагнал Смита уже в выбитых взрывом гранаты дверях.

– Подожди, Томас! Что ты собираешься делать?

– Место мы знаем – катакомбы под Дворцовой площадью. Время тоже известно – прямо сейчас. Надо спешить!

Я в сердцах сплюнул под ноги комок размякших листьев и остановил сыщика, ухватив его за плечо.

– Ты шутишь?! – поинтересовался я, мрачно глядя на него сверху вниз. – Представляешь, сколько мы будем добираться отсюда до императорского дворца? Под землей? Не зная пути?

– У меня отличное чувство направления! – ответил Томас Смит, выдернул руку и уверенно зашагал по проходу, но сразу обернулся. – Хорошо, сейчас выберемся наверх и поймаем извозчика. Устроит?

– Устроит.

– Тогда идем, у нас мало времени!

Но если сыщик обладал отменным чувством верного направления, то у меня был неплохой нюх на неприятности; в особенности на неприятности сверхъестественные.

Поэтому, когда спину обдало холодом, я не стал грешить на сквозняк, а резко развернулся и вскинул карабин. Выскочивший из темноты ацтек со вскрытой грудной клеткой ринулся в атаку, но метатель Гаусса вмиг выплюнул в него полдюжины пуль, и голова мертвеца расплескалась мозгами. Он сделал после этого еще несколько неуверенных шагов, выронил обсидиановый клинок и повалился на пол.

И в тот же миг эманации чьей-то инфернальной сущности обожгли душу невидимым огнем, и я буквально физически ощутил, как стремительно приближается к нам некое потустороннее существо.

– Опоздали! – охнул Томас Смит, а потом стало не до разговоров.

Подземный ход заполнил туман, пелена принялась жалить холодом и вытягивать силы, сковывать непонятным оцепенением руки и ноги. Замелькали фигуры восставших из мертвых бандитов, но толком различить их никак не получалось: электрический свет фонарей вяз в непроницаемой белизне, не в силах справиться с ее противоестественной сутью.

Я наугад выпустил несколько коротких очередей и попятился, левой рукой вытягивая клапан подсумка.

– Томас, прикрывай! – крикнул я сыщику, нашарив зажигательную гранату.

С тихим лязгом отскочила чека, алюминиевый цилиндр улетел в туман и миг спустя расплескался там обжигающим пламенем белого фосфора. Колдовская защита оказалась сожжена в один миг, ходячие мертвецы повалились, объятые пламенем, но за ними крались совсем другие твари. Ловкие, прыгучие и зубастые, напоминавшие одновременно собак и обезьян. Демоны с пастями, полными острых клыков.

Мы открыли по ним огонь из метателей Гаусса, и пули с титановыми оболочками принялись прошивать белесые, полупрозрачные тела, оставляя жуткие раны. Демоны не успели в полной мере обрести плоть, но дело было вовсе не в недостатке воображения у малефика, воплотившего в реальность этот кошмар. Инфернальным тварям требовались кровь и плоть людей.

Наша плоть и кровь!

– Отходим! – скомандовал Томас, а стоило мне отступить, сыщик метнул в толпу преследователей осколочную гранату.

Я добавил к ней еще один зажигательный снаряд, и мы со всех ног бросились наутек. Грохнуло, хлопнуло, зашипело химическое пламя, и тут же в спину повеяло лютой злобой, которая могла растворить плоть человека, будто концентрированная кислота.

Откуда-то сбоку выскочил еще один демон, но фонарь Томаса вовремя высветил его, и тяжелые пули отбросили тварь в сторону.

– Сюда! – крикнул Смит, перескочил через таявшее тело демона и юркнул в боковой проход.

Я свернул следом, а в следующий миг по коридору со стремительностью пушечного ядра промчался сгусток тумана. Волна холода расползлась по стенам колючей наледью, сыщику пришлось кинуть за спину зажигательную гранату, отсекая туман от нас вспышкой химического пламени.

Поскальзываясь на засыпанных щебнем ступенях, мы взбежали на лестницу, развернулись и несколькими длинными очередями изрешетили преследовавших нас демонов. Потом рванули дальше, но уже в следующем помещении Томас споткнулся о какой-то обломок и покатился по земле. Этой малости хватило инфернальным преследователям, чтобы нагнать нас и ринуться в атаку сразу из двух коридоров. Без фонарей нам бы пришел конец, но лучи электрических ламп не только слепили демонов, но и позволяли стрелять, не тратя время на прицеливание.

Очередь! Очередь! Еще одна!

Белесые полупрозрачные твари замертво валились с ног. Зеленое пятно прицельной метки перескакивало с одного безволосого создания на другое, на миг замирало на оскаленных пастях или промеж красных глаз и тут же прыгало дальше, стоило лишь хлопнуть негромкому выстрелу.

На моем карабине предательски замигал огонек низкого заряда электрической банки, но я продолжал безостановочно жать спуск, пока Томас Смит сбивал прикладом замок с ржавой решетки в углу, куда нас оттеснили демоны.

Из сквозной дыры в полу потянуло жутким холодом, я скинул вниз один из последних зажигательных зарядов, и сразу Томас Смит дернул меня за собой. С замком ему справиться не удалось, зато получилось выломать из кладки сразу два железных прута. В эту прореху мы и протиснулись.

Проход шел под уклон, потолок постепенно снижался, в желобе под ногами текли нечистоты, и стало ясно, что нас угораздило забраться в трубу ливневой канализации. Оставалось надеяться, что она приведет не в сливной коллектор…

– Свежим воздухом тянет! – хрипло выдохнул сыщик и кинул навстречу демонам зажигательную гранату. Электрические батареи карабинов к этому времени уже окончательно сели, и оружие перестало стрелять очередями, да и одиночными выстрелами срабатывало через раз.

За спиной вспыхнуло ослепительное белое пламя, оно пожрало призрачную плоть демонов, и те забились в беззвучных корчах, плавясь и растворяясь, не в силах ничего противопоставить стихии химического огня.

Мы с Томасом ускорились, вкладывая в этот рывок последние силы, а потом сыщик вдруг всплеснул руками и вывалился из трубы. Не успев остановиться, я вслед за ним спрыгнул в темноту, но, к счастью, в полутора метрах под трубой шел каменный выступ, куда и упал мой потерявший осторожность напарник. Нам еще повезло – дальше тянулась свинцовая гладь Ярдена.

Сумев устоять на ногах, я сорвал с Томаса подсумок, выдернул чеку первой попавшейся гранаты и вместе с собственным боезапасом с размаху зашвырнул его в сливное отверстие.

– Бежим!

Мы поспешили прочь, а потом за спиной гулко хлопнуло, и на улицу выбросило длинный столб белого дыма. Сразу последовал новый, куда более мощный взрыв; из трубы, словно из жерла вулкана, выплеснулось жгучее пламя, полетели обломки камней. Миг – и канализация оказалась полностью перекрыта обвалившейся кладкой.

Выбрались!

7

По узкому выступу гранитной облицовки набережной мы добрались до ближайшего дебаркадера и зашвырнули подальше в реку оба карабина, предварительно сняв с них фонари.

Остановленный сыщиком извозчик поглядел на нас с неприкрытым сомнением, но за двойную плату все же согласился отвезти в порт. Там в уборной небольшого кафе, пока Томас Смит ходил отправлять в Детективное агентство Пинкертона очередную телеграмму, я худо-бедно привел себя в порядок, а потом с чашкой крепкого черного кофе встал на террасе и принялся наблюдать за ярко освещенными палубами океанских лайнеров.

Оттуда доносились отголоски музыки и частые взрывы смеха. Нестерпимо захотелось позабыть обо всех проблемах, выкрасть из родительского дома Лили и отправиться с ней в кругосветный круиз. Или хотя бы просто уехать на континент.

Сейчас для счастья мне хватило бы и такой малости. Жаль, не судьба.

Возникла даже мысль позвонить Лилиане, но прежде чем я успел претворить ее в жизнь, вернулся растрепанный Томас Смит. Сыщик заказал кружку светлого, расплатился и встал рядом со мной.

– Лев, уверен, что ритуал уже состоялся? – спросил он, сделав несколько жадных глотков пива.

– Демоны тебя в этом не убедили? – ответил я вопросом на вопрос. – В самом деле?

Сыщик вздохнул и вытер с усов пену.

– И что теперь?

– Понятия не имею.

– А контакты в лейб-гвардии?

Я рассмеялся.

– После сегодняшнего фиаско?

– Твои предложения?

Допив кофе, я поставил пустую чашечку на ближайший стол и тяжело вздохнул.

– Надо поговорить с Мораном.

Томас поморщился и приподнял руку с замотанными бинтом обрубками пальцев.

– Уверен? А если он как-то связан с произошедшим?

– Вот и узнаем наверняка. – Я поежился от пронзительного ветерка, дувшего с воды, и позвал сыщика за собой: – Идем, других вариантов у нас все равно нет.

Смит немного поколебался, потом сдался и двинулся вслед за мной, но видно было, что окончательно его убедить не получилось. Пока извозчик вез нас к оставленному у Риверфорта самоходному экипажу, сыщик напряженно молчал, а затем принялся нервно вышагивать из стороны в сторону в ожидании прогрева парового движка.

– Уверен, что это хорошая затея? – не выдержал он в конце концов.

– Не уверен, – признался я, надевая пиджак. – Но какие варианты? Если договоримся, Моран решит все наши проблемы.

– А если не договоримся?

Я лишь улыбнулся. Такой исход устраивал меня гораздо меньше, но я был готов и к нему.

– Дьявол! – по-своему расценил мою улыбку Томас Смит. – Не хочу ничего знать!

– Не беспокойся, я все сделаю сам.

– А демоны? Что, если они выберутся из катакомб?

– В город им дорога закрыта, – уверил я сыщика. – Какой бы ритуал ацтеки ни провели, он проявит себя исключительно под землей.

От потустороннего воздействия Новый Вавилон, как и большую часть империи, защищали мощные электромагнитные передатчики, и сомневаться в их действенности у меня не было никаких причин. Наука сильнее магии.

– Хорошо, Лев! – вздохнул Томас, поглаживая повязку на шее. – Хорошо! Как мы поступим?

Я пожал плечами.

– На работе к Морану не подобраться. Надо выяснить, где он живет, и… поговорить по душам. Уверен, я с этим справлюсь.

Томас Смит кисло глянул в ответ и вдруг сообщил:

– Я знаю, где он живет.

– В самом деле? – изумился я.

– Да! – сознался сыщик. – Да, я тоже думал поговорить с ним с глазу на глаз. – И он вновь прикоснулся к повязке на шее. – Не люблю, знаешь ли, когда бритвой по горлу!

По пути мы заехали за чемоданчиком ирландского убийцы и, пока Томас поглядывал по сторонам, я блуждал с фонариком по высокой траве. Отыскал чемодан, проверил, надежно ли закреплен на стволе пистолета глушитель, несколько раз вхолостую спустил курок, потом дослал патрон и спрятал «Веблей – Скотт» под пиджак.

Сыщика эти манипуляции нисколько не вдохновили, но отказываться от предложенного мною плана он не стал. Иных способов разобраться в происходящем у нас попросту не было.

Бастиан Моран жил в тихом районе поблизости от Посольского квартала. Между его домом и Старым городом протянулся безымянный канал, мутные воды которого служили своеобразной границей между строгостью исторической застройки и вычурностью современной архитектуры модерна.

Дабы не смущать частную охрану комплекса из трех пятиэтажных зданий, Томас Смит решился, положась на волю случая, бросить самоходную коляску в соседнем переулке и провел меня через небольшой, мрачноватый на вид сквер к общей ограде домовладения.

– Пятый этаж, третье и четвертое окно от угла, – указал он мне квартиру главного инспектора. – Семьи у него нет, любовницу если и содержит, то где-то в другом месте, а прислуга на ночь расходится по домам. Консьерж вооружен, через парадное тебе не пройти.

– И не собирался, – хмыкнул я, закинув на плечо прихваченный из «Форда-Т» моток прочной веревки.

Сыщик подсадил меня, помогая забраться на ограду; я распластался на ней и осмотрел территорию с высоты двух с половиной метров. У канала и парадных горели газовые фонари, но в глубине комплекса сгустились густые тени.

– Ну все, пошел, – выдохнул я и скользнул вниз.

Укрываясь за аккуратно подстриженными кустами, я подобрался к крайнему зданию, осторожно выглянул из-за его угла и сразу понял, что пробраться незамеченным к дому старшего инспектора – задача не просто нетривиальная, а попросту невозможная, если только ты не легендарный японский ниндзя.

Поэтому рисковать я не стал, прошелся по аккуратному газончику, подпрыгнул, схватился за нижнюю перекладину пожарной лестницы и легко взобрался на крышу с резными фигурами печных труб. Стараясь не топать по кровле, я перебрался на противоположный край и тихонько рассмеялся себе под нос: глазомер меня не подвел, расстояние между соседними домами и в самом деле не превышало полутора метров.

Не мало? Но и не много.

Я быстро глянул вниз, убедился, что во дворе никого, а потом сжался и резко распрямился, подобно выскочившей из крепления пружине. Миг полета над двадцатиметровой пропастью завершился ударом о соседнюю крышу, ботинки гулко стукнули по железному листу, и, гася инерцию движения, пришлось кувыркнуться через голову и распластаться на животе.

Несколько секунд я лежал и напряженно вслушивался в тишину, но никто не поднял крика и не засвистел в свисток. Было тихо, лишь в какой-то квартире на одном из верхних этажей по-прежнему крутили пластинку Билли Мюррея «Любая девица».

Убедившись в отсутствии опасности, я поднялся на ноги и сразу зашипел от боли в недолеченном до конца бедре. К счастью, обошлось без судорог, на подвижности последствия ранения никоим образом не сказались.

Машинально отряхнув пиджак и штанины, я перебрался к краю крыши и замер в тени печной трубы. Вид с высоты открывался просто чудесный: темная линия канала и строгая архитектура Посольского квартала за ней, высоченные шпили с сигнальными огнями и тусклые огоньки звезд в подернутом серой дымкой небе.

Мне всегда нравилось наблюдать за ночным городом. С самого детства.

Вспомнилась фамильная усадьба на склоне Кальварии, сердце защемило от глухой тоски. И сразу зашуршало за спиной.

– Красота, драть! – объявил Зверь, выбираясь из-за дымовой трубы. – Скажи, Лео, почему люди не живут на крышах?

– Дьявол! – выдохнул я. – Напугал!

– А что так? Совесть не чиста? – осклабился альбинос, демонстрируя полную пасть клыков, и достал сигару. – Посидим, покурим?

– Убери! – потребовал я, хотя глаза вымышленного друга светились едва ли не ярче любого сигаретного огонька.

Зверь послушно спрятал сигару, уселся на крышу и предложил:

– Давай просто помолчим, как в старые добрые времена.

– Некогда, – отказался я.

– Моран еще не приехал. Весь в делах, весь в заботах. Такое повышение, шутка ли! Давай посидим, Лео.

– В другой раз.

– А он будет? – усомнился альбинос, передвинулся к краю крыши и посмотрел вниз. – Вот сейчас ты сорвешься и расшибешься в лепешку, и что тогда? Что тогда, малыш?

– Не сорвусь! – зло глянул я в ответ, захлестнул трубу прихваченной с собой веревкой, тщательно затянул узел и лишь после этого пропустил свободный конец под мышками.

Зверь с сомнением проследил за моими действиями, затем выставил перед собой правую руку и задумчиво пошевелил когтистыми пальцами.

– Уверен, малыш?

– Сгинь! – выругался я и ступил с крыши, упираясь ногами в стену. Веревка натянулась, но мой вес выдержала, позволив благополучно спуститься на небольшой балкончик с ограждением из гнутых металлических прутьев.

И вот там я уже едва не свернул себе шею, наступив на стул, на котором, вероятно, любил сиживать, любуясь окрестными видами, Бастиан Моран. Сердце так и ухнуло куда-то вниз.

Зверь перегнулся через край крыши и спросил:

– Убьешь его, как Марлини?

При упоминании гипнотизера по спине у меня побежали мурашки, но я промолчал и присел у балконной двери с отверткой в руке. Впрочем, взламывать замок не пришлось – шпингалет задвинут не был.

Тогда я вооружился пистолетом с глушителем и осторожно скользнул на небольшую кухоньку. Там задерживаться не стал, включил потайной фонарь и отправился в спальню. Но старшего инспектора дома и в самом деле не оказалось.

Решив подготовиться к встрече Морана, я снял наволочку с подушки и затаился в прихожей, в укромном закутке у шкафа для верхней одежды. Простоял там минут десять, но вскоре начали слипаться глаза и потянуло в сон.

Это мне совсем не понравилось, и я отправился на осмотр квартиры.

Больше всего поразила полностью занимавшая одну из комнат коллекция фарфоровых миниатюр. Все остальное – обширная подборка патефонных пластинок в гостиной, дорогое вино в баре, картины на стенах и даже богатая библиотека со стопкой непрочитанных научно-популярных журналов, в основном медицинской тематики, – оставляло впечатление простого стремления соответствовать кругу общения. Не удалось заглянуть лишь в оружейный шкаф; тот оказался заперт сразу на несколько сложных замков.

В рабочем кабинете старшего инспектора я уселся за письменный стол и принялся один за другим выдвигать его ящики, но не отыскал ни ключей, ни каких-либо рабочих документов. Зато наткнулся на карманный браунинг с досланным в патронник патроном, и мне показалось правильным извлечь из рукояти магазин и передернуть затвор.

В этот момент на улице послышались хлопки порохового движка, и я быстро вернул магазин на место, закрыл ящик и с наволочкой в руках перебежал в прихожую. Вскоре на лестничной клетке послышались шаги, затем лязгнул провернувшийся в замке ключ и распахнулась дверь.

Бастиан Моран шагнул через порог, включил в прихожей свет и направился в гостиную, но вдруг замер на месте и опустил руку к поясной кобуре. Я в один миг оказался у него за спиной, накинул на голову наволочку и, не особо сдерживаясь, приложил рукоятью пистолета по затылку.

Старший инспектор рухнул как подкошенный, и мне едва удалось удержать его от падения. Никакого человеколюбия – попросту не хотелось нашуметь и переполошить соседей снизу.

Обезоружив Морана, я затащил его в кабинет, усадил на стул и навалил грудью на столешницу, а сам через боковую дверь вышел в гостиную и принес с кухни два ножа – серебряный столовый и обычный разделочный.

Вернулся как раз вовремя: хозяин квартиры уже начал шевелить руками, но еще бессознательно, только-только приходя в себя.

– Не дергайтесь, Бастиан! – предупредил я, доставая заткнутый за ремень брюк «Веблей – Скотт» с закрепленным на стволе глушителем. – Просто снимите наволочку и верните руки на стол.

Старший инспектор повиновался, с ненавистью глянул на меня и выругался:

– Вонючий ублюдок!

Прическа его растрепалась, губа припухла, а на щеке темнел свежий кровоподтек, но глаза смотрели твердо и остро, без малейшего испуга.

– Давайте воздержимся от оскорблений, – предложил я.

– Это констатация факта! От тебя разит помойкой!

– Прострелить вам ногу? В свете последних событий это доставит мне несказанное удовольствие!

– Голову себе прострели!

Я только хмыкнул, продолжая удерживать собеседника на прицеле пистолета.

– Зачем вы наняли Линча убить меня?

Вопреки ожиданиям, Бастиан Моран не показался этим заявлением ни удивленным, ни встревоженным.

– Зачем я нанял его? – изогнул он крутую бровь. – Тебя надо остановить, вот зачем!

– И чем я вам так не угодил?

– Ты не человек, а кровожадное животное. И своей смертью окажешь человечеству огромную услугу.

– Бред! – отрезал я. – Анализы…

Старший инспектор подался вперед и оскалился.

– Не знаю, что не так с анализами, но ты оборотень!

– Вы предвзяты!

– У меня достаточно улик!

– Улик? – не выдержал я. – Этот чертов ирландец нашпиговал меня серебром, но я стою здесь перед вами, а вы еще говорите о каких-то там уликах?!

Бастиан Моран хмуро глянул в ответ и покачал головой.

– Должно быть, этот кретин воспользовался другими патронами.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Вы готовы поверить собственным глазам? Готовы выслушать меня, если я докажу, что не являюсь оборотнем?

– И как ты собираешься это сделать?

Я переложил пистолет в левую руку и взял со стола разделочный нож.

– Вы наверняка в курсе, старший инспектор, что организм оборотня отличается ускоренной регенерацией. Их раны заживают чрезвычайно быстро, это общеизвестный факт.

– Общеизвестный, – подтвердил Моран.

Я провел ножом по запястью, и острый клинок легко рассек кожу, потекла кровь.

– Не заживает, – усмехнулся я.

– Это какой-то трюк…

Но к подобному скептицизму старшего инспектора я был готов и заменил кухонный нож серебряным.

– Ваше собственное столовое серебро, не так ли? – спросил я, стиснул зубы и с силой резанул запястье, вспарывая кожу не слишком острым клинком. И снова потекла кровь.

– Испортишь мне персидский ковер! – брюзгливо заметил Бастиан Моран.

Я вернул пистолет в правую руку, левую протянул старшему инспектору.

– Сталь и серебро, видите разницу?

– Здесь вообще ничего не видно! – ответил Моран.

– Так включите лампу!

Старший инспектор последовал совету, присмотрелся и был вынужден признать мою правоту.

– Значит, все же не оборотень… – пробормотал он себе под нос. – Странно. Я был уверен… – Он откинулся на спинку стула, продолжая удерживать руки прижатыми к столешнице. – И чего же вы, Леопольд, от меня хотите? Вас беспокоит уголовное преследование?

– Беспокоит, – подтвердил я и потребовал: – Отзовите обвинение! Теперь вы знаете, что я невиновен!

Старший инспектор посмотрел на меня с неприкрытым сомнением, потом вздохнул.

– Что ж, думаю, это можно устроить. Потребуется оформить кое-какие бумаги и повторно снять показания, но все решаемо. Что-то еще?

– Да, – кивнул я, опуская пистолет. – Раз уж мы пришли к взаимопониманию в этом вопросе, есть еще один момент, который мне хотелось бы с вами обсудить…

Я лишь на миг отвлекся взглянуть в окно, но и этого краткого мгновения хватило Морану, чтобы распахнуть верхний ящик письменного стола и наставить на меня браунинг.

– Брось оружие! – потребовал старший инспектор. – Немедленно!

– Ну а теперь-то что? – поморщился я, и не подумав выполнить это распоряжение. – Обвините меня во взломе с проникновением или в нападении на представителя органов государственной власти? Не перебор, как считаете?

Лицо Бастиана Морана закаменело, он поднялся из-за стола, слегка покачнулся и перехватил пистолет двумя руками. Полагаю, всему виной было головокружение после удара по затылку.

– Ничего личного, Леопольд, – безучастным голосом произнес старший инспектор, – вам просто не повезло с родней.

– Как так?

– Дело в вашей кузине, – пояснил Бастиан Моран. – В ее высочестве кронпринцессе Анне, нашей будущей императрице. Если разобраться, я даже оказываю вам услугу…

– О чем это вы?!

– Ее высочество больна. Врожденный порок сердца, жить ей осталось немного. Но ходят упорные слухи о возможной пересадке сердца, и наибольшие шансы на успешную операцию будут в случае, если донором станет близкий родственник. Единственный близкий родственник принцессы – это вы.

Я усмехнулся из-за внезапно накатившего ощущения дежавю.

– Пустите меня под нож ради интересов империи?

Бастиан Моран скривился.

– Вовсе нет! Ради интересов империи вам придется умереть!

– Что?!

– Империи нужна сильная рука! – объявил старший инспектор. – Вечно больная девчонка, зависшая между жизнью и смертью, не способна править государством. Если оставить все как есть, не пройдет и трех лет, как страна распадется на отдельные провинции и начнется война всех против всех. Погибнут миллионы! И погибнут совершенно напрасно, всего лишь из-за дрянной крови, отравленной проклятием падших!

– Крамола!

– Истина! Я никогда не скрывал своих механистических убеждений! Вы и подобные вам – всего лишь пережитки прошлого. Вы тормозите прогресс, извращаете саму его суть! Вторая Империя – это империя обычных людей, сиятельным в ней не место!

Я кивнул, но не в знак согласия, а просто показывая, что мне понятны мотивы собеседника.

– Так обвинение в убийстве индусов – лишь предлог?

– Разумеется! Все испортил фон Нальц. Старый дурень отмел все собранные мной улики!

– Значит, заговор? – не удалось удержаться мне от презрительной усмешки. – Теперь понятно, как вы получили новое назначение. Всего-то понадобилось закрыть глаза на ритуальные убийства. Кому какое дело до зарезанных ацтеками шлюх? Тем более с порченой кровью сиятельных. Сиятельным ведь не место в империи, правильно?

Бастиан Моран прищурился, и сразу сухо щелкнул боек браунинга.

Я ожидал подобного исхода с самого начала разговора и все же на миг закаменел от неожиданности. И эта мимолетная заминка решила все дело. Старший инспектор не стал передергивать затвор, досылая патрон взамен осечного, а вместо этого стремительным прыжком выскочил в боковую дверь.