Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 47 страниц)

Обычно она легко находила дорогу – хоть в темноте, хоть в тумане, хоть как, но на этот раз ей всё время приходилось останавливаться и вспоминать, как она шла в прошлый раз. Как будто что-то пыталось ей помешать, не пропустить через лес – но не слишком сильно старалось. Потом дорога и вовсе сошла на нет и Врени пришлось пробираться между деревьями – а они как будто переползали с места на место, загораживая ей дорогу. Цирюльница пожалела, что не взяла с собой монаха. Кто знает, может, его молитва здесь бы помогла…

А, может, и нет.

Наваждение закончилось неожиданно. Вдруг перед женщиной вырос забор – так внезапно, что она едва не разбила лоб. Прислушалась. Из-за забора не доносилось ни единого звука. Врени пошла вдоль забора, отыскивая щель… или калитку.

* * *

Виль достраивал навес над очагом во дворе, Эрна вертелась рядом с ним, послушно подавая инструменты.

– Дядя Виль! А ты ёжика мне поймаешь?

– Новое дело! – заворчал батрак. – Теперь уже ёжики ей понадобились. Пошла бы лучше коз покормила. Доить поучись. Только и умеешь, что у тебя козы смирно стоят, а за соски тянешь, как в колокола звонишь.

– Но я хочу ёжика! – пропустила его воркотню мимо ушей девочка. – Поймай, а?

– Зачем тебе ежи понадобились?

– Они забавные! Я ёжику норку вырою, он будет у нас во дворе жить! А потом мы с ним ёж-траву искать пойдём. Она знаешь какая полезная?

– Что за ёж-трава ещё?

– Её только ёжики найти могут!

– Ну и пусть её ежи и жрут.

– Ёжики не едят траву! – искренне удивилась Эрна. – Мне она самой нужна. Мама сказала, если её на железо бросить, оно затупится, и замки откроются и оковы сорвутся! Ёж-трава очень нужна.

– А! Слышал. А знаешь, как её носят?

– Нееет.

– Руку вот так надрезают, – показал батрак, проведя черту поперёк ладони, – и в ранку эту твою траву вкладывают. Потом дают зажить – и трава всегда с тобой, никто не найдёт и не отберёт. Хочешь – замки ломай, хочешь, оковы отмыкай.

Эрна скривилась.

– Фу! А мама сказала, что научит меня так свистеть, чтобы верёвки разрезать! А зачем? Можно же ножиком!

Батрак хмыкнул.

– Ножик не всегда под рукой есть.

– А вы с мамой поссорились, да? А почему?

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– А мама говорит – ведьма и должна много знать!

– Тогда у мамаши своей спрашивай.

– Она тебя обидела, да? А зачем ты ей помог?

– Дурак потому что.

– А за что она на тебя злится?

– Дура она.

– Не говори так про мою маму!

– Тогда не спрашивай.

– А ты мне сказку расскажешь?

Скрипнула калитку. Медленно, с трудом опираясь на палку, вырезанную для неё Вилем, во двор вошла Магда. Она казалась растолстевшей из-за повязки, наложенной на живот под платьем. Ожог болел, но меньше, чем мог бы, если бы Эрна вчера не зашептала рану. Несмотря на уговоры дочери и ворчание Виля, ведьма отправилась в лес. Для того, что она собиралась сделать сегодня, магическая сила была не нужна, даже мешала бы.

Как удачно всё складывалось…

Последние слова она услышала.

– Ещё одна такая сказка – ночевать будешь во дворе, – пригрозила она.

Батрак ухмыльнулся.

– Ладно тебе, Маглейн, разве я плохие сказки рассказываю?

– Особенно та, про чудовище, которое пожирало людей какого-то древнего вождя, – сердито бросила ведьма, – а потом ему оторвали лапу.

– Они ему спать не давали! – вмешалась девочка. – Шумели по ночам рядом с его домом!

Она неожиданно всхлипнула.

– А его убили и маму его убили! Так нечестно!

– Они были чудовища, – напомнила Магда.

– А чудовищам спать не надо? – засмеялся батрак. – Там ещё продолжение будет, про дракона.

– Его тоже убили? – насупилась девочка.

– А как же! Для этого ведь и нужны герои, так ведь? Они убивают чудовищ.

Магда собиралась что-то сказать, но тут девочка насторожилась и посмотрела куда-то ей за спину. Магда медленно обернулась.

* * *

Врени не нашла щелей в заборе и не дошла до калитки, но обнаружила место, где колья были немного пониже и у неё получилось заглянуть во двор.

Картина, которую она застала, была до омерзения мирная… и тревожащая.

Уставшая, какая-то постаревшая и растолстевшая ведьма. Медный Паук, мирно сооружающий что-то во дворе. Маленькая девочка, доверчиво расспрашивающая о какой-то ерунде. Цирюльница прислушалась к разговору – когда она смогла заглянуть во двор, она смогла и услышать, что там происходит, а до того звуки как будто не вылетали за пределы круга. Но тут её заметили.

Девочка широко раскрыла глаза и попятилась, отступая за спину взрослых. Медный Паук отложил инструменты и выпрямился, нехорошо глядя на цирюльницу. Магда держалась спокойно, но в её глазах застыла тревога.

Это неприятно задело Врени. Когда она была здесь в прошлый раз, она была гостьей – не самой, может быть, желанной, но гостьей, по доброй воле впущенной в дом. А Медный Паук был врагом, коварным и подлым захватчиком, который собирался отобрать у ведьмы самое дорогое.

А сейчас они все смотрят на неё так, как будто она враг, а они если и не друзья, то хотя бы сообщники.

– Здравствуй, Большеногая, – приветствовал её Медный Паук. – С чем пожаловала?

Врени тихонько выдохнула. Не очень хорошая идея – незваной приходить в дом ведьмы и совсем плохая идея – натыкаться на этого сумасшедшего убийцу там, где он не ждал встречи.

– Да вот, шла мимо, думаю, дай заверну, проведаю Магду, – небрежно ответила женщина.

– Я велела тебе убираться вместе с твоим монахом, – нахмурилась ведьма.

– Мы и убрались, – заверила цирюльница. – А потом вернулись.

– Понравилось? – хмыкнул батрак, возвращаясь к работе.

– За лекарством от вампиров пришли, – отозвалась цирюльница, решив, что здесь врать – себе дороже. – В Раноге к нам Липп привязался. Вас вспоминал, кстати.

– Замечательно, – проворчала Магда.

– А я думаю, чем от тебя воняет, – засмеялся Медный Паук.

– Никто не знает, что я сюда пошла, – добавила Врени.

– Вот и хорошо, – зло обрадовался Медный Паук. – Меньше работы.

– Виль! – строго произнесла ведьма.

Батрак рассердился.

– Опять?! – рявкнул он.

– Она никому не скажет, – заверила ведьма, пристально глядя на цирюльницу. Та кивнула, не очень понимая, что они пытаются скрыть.

– Я видела твоего сына, – произнесла Врени. Магда пожала плечами. Она ещё в тот разговор поняла, что цирюльница догадалась, чьим ребёнком был усыновлённый Веймой и Виром мальчик. Знала и промолчала, не желая выдавать эту тайну Вилю. Но тот не дурак и догадался сам.

Виль не дурак.

Сделать с ним что-то будет непросто…

Для него это будет хуже смерти…

Он догадается. Он настороже.

У неё будет только одна попытка.

– Видела – и помалкивай, – проворчал Медный Паук.

– Я кое-что узнала, – проговорила Врени, пристально глядя на убийцу. – Для тебя. Интересно?

Виль покосился на Магду и девочку.

– Идите в дом, – коротко приказал он.

Девочка насупилась.

Магда помедлила, смерила взглядом проклятых, пожала плечами и увела девочку за собой. В глазах у неё что-то мелькнуло. Не то жалость, не то стыд, не то грусть… к кому это относилось, Врени понять не смогла.

– Мааам, а кто это? – донеслось до Врени. Ответа она не услышала. – Мааам, а она хорошая или плохая? А зачем она пришла?

– Верю в Освобождение, брат, – проговорила проклятая.

Батарк усмехнулся и подошёл к забору.

– Жду Освобождение, сестра, – лениво отозвался он.

– Хорошая девочка. Чья она?

– Ослепла, Большеногая? Мамашу не заметила?

– А кто отец?

– В капусте нашли, – пожал плечами батрак. – Нечего тебе тут выспрашивать. А пойдёшь языком трепать – пожалеешь.

Врени пожала плечами.

– Что узнала-то?

Врени назвала имена, которые ей перечислил Липп.

– Ржаной Пень – пустой человек, – пояснила она. – Глиняный Лоб – дурак. Кривой Пёс – болтун. Им сказали, они и подхватили. А вот Земляная Тыква – может, она и знает. Говорят, у неё один из общих старших братьев в любовниках ходит.

Медный Паук ничего не ответил. Он задумчиво поглядывал на Врени и под его взглядом цирюльнице сделалось совсем уж нехорошо.

– Ржавого Ножа знаешь? – спросил проклятый.

Врени поморщилась.

– Та ещё крыса.

– Рассказывай.

– Крыса, – с чувством повторила Врени. – Мелкий и гаденький человечишко. Монахом иногда притворялся, пока его в какой-то деревне не отлупили. Девку соблазнил или похуже чего. Тогда перестал. Говорят, недавно снова начал. Лицо-то ему подправили тогда. Теперь под капюшоном прячет. Сначала не мешало, теперь мешает. Вроде за ум взялся, к посвящению готовится. А кто его старший брат – не знаю.

Медный Паук хмыкнул.

– Бывай тогда, Большеногая. Не ищи меня здесь больше, слышишь? И из деревни поскорее проваливай.

Врени поспешила воспользоваться этим предложением. Стоило ей отойти от забора, как она увидела тропинку, прямую и широкую, которая вела прямо к деревне.

* * *

Виль вернулся в дом. Магда помешивала суп, попутно объясняя дочери, как надо кидать в зелье травы, чтобы прочувствовать момент, не поторопиться и не опоздать.

– Когда, говоришь, к тебе силы вернутся, а, Маглей? – спросил батрак.

Магда напряглась, прижала к себе девочку.

– В полнолуние, – ровным голосом ответила она.

– Вот и славно. Тогда-то я от вас и отправлюсь.

Ведьма изумлённо заморгала. Эрна смешно сморщила нос.

– Ты уходишь? – спросила девочка. – А почему?

– Дела есть, – коротко ответил батрак. – Не смотри на меня так, Маглейн, я ещё вернусь, ты и соскучиться не успеешь.

История вторая
Рыцарский турнир

Глава первая
Просьба о помощи

Лил дождь. Магда сидела дома с веретеном и терпеливо учила дочь прясть. Девочка капризничала, отвлекалась, нитка рвалась и дело не ладилось. Магда вздыхала. До того, как она пустила в дом этого паршивого батрака, у неё не возникало таких трудностей. Коз надо было кормить, поить, доить, ещё и хлев за ними чистить. Куры тоже требовали внимания. Ещё больше внимания требовала разболтавшаяся от общения с разными добрыми дядями и тётями девочка. Магда начала уставать и раздражаться. Проклятый батрак! Это из-за него появились и козы, и куры и все связанные с ними проблемы. Сначала это почти не мешало: он прекрасно со всем справлялся. А теперь он ушёл. А животные остались.

Магда никогда особенно не умела возиться с животными. Она, положим, могла зашептать их с Веймой козу так, чтобы та не просто оставалась живой, но и постоянно давала молоко, но вампирша выдаивала животное досуха. И возилась с козой тоже Вейма. Она не особенно любила эту работу, но полагала справедливым, в конце концов, это же её еда. На предложение так же выдаивать хотя бы одну из дарёных коз подруга ответила категорическим отказом. Зачем ей, у неё возле замка целое стадо пасётся. Раньше, когда Леон был совсем маленьким, вампирша не стеснялась даже время от времени выдаивать его кормилицу. Мальчика тайком кормила настоящая мать, и надо было как-то обмануть женщину, взятую для отвода глаз. Магде это казалось чем-то сравнимым с людоедством, на что Вейма обычно отвечала, что, во-первых, вампиры и должны есть людей, а во-вторых, кое в каких рецептах используется женское молоко и никого это не смущает. Ведьму смущало другое: вместе с молоком несчастная кормилица теряла и силы, как теряли их доимые вампиршей козы. Но Вейма пожимала плечами. Она вполне освоилась в роли хозяйки замка и считала, что небольшая подать людей не так уж обременит. К тому же кормилице щедро платят. К тому же Магда её лечила. К тому же…

Ведьме было проще махнуть рукой.

Нитка опять порвалась. Эрна заныла, что хочет играть с ёжиком и так обиженно уставилась на мать, как будто та назло ей вызвала дождь.

Магда снова вздохнула.

Одно дело – встать до рассвета, чтобы босиком войти в лес и там в тишине познать ещё одну колдовскую тайну. И совсем другое – брести в хлев и доить этих паскудных коз. Кормить кур. Потом выводить коз и привязывать их за забором, позволяя животным объедать всё вокруг. Она пару раз «случайно» забывала закрепить верёвку, но старательная девочка обнаруживала это прежде, чем козы успевали уйти. Магда подозревала, что Эрна коз немного приворожила. Она вообще как-то очень легко сходилась с животными, но одно дело ладить, а другое дело – уметь всё делать. Виль потихоньку начал её учить, но не довёл дело до конца.

Если не извести этих проклятых коз с курами, жизни тут не будет.

Вейма навела на дом подруги морок, скрывающий сделанные Вилем постройки. Постепенно – очень медленно – морок сходил, так что все изменения можно было бы списать на неких случайных прохожих, расплатившихся с ведьмой работой. Конечно, у них уже давно не принято было привечать чужаков без доклада в замок, но, во-первых, ведьме никто не указ, а во-вторых, Вейма же вроде как в курсе?..

Магда снова вздохнула.

Кто бы знал, что этот паршивец окажется таким полезным?

Мало того, что он делал всю работу, какая была и даже ту, какой не было. Он ещё и знал бы, что делать с разными неприятностями, которые на неё всё время сваливались. Когда в курятник пробрался хорёк и передушил всех цыплят. Визгу было! Когда коза забралась на дерево и её надо было снимать. Когда околел старый пёс и снова было много визгу, а потом пса ещё надо было закапывать. Виль бы справился бы с этим. Он бы закопал животное, цыкнул бы на девочку, а потом придумал, чем её отвлечь. А теперь надо было справляться самой. Пёс, кажется, был первой смертью, которую Эрна вообще увидела… не считая, наверное, цыплят. Но пёс умер сам. Есть вещи, о которых говорить не хочется. Например, о том, что никто не вечен. И что недостаточно дружить со всякими добрыми плохими дядями, чтобы быть в безопасности. И что безопасности вообще не бывает. Ни для кого. И для ведьмы тоже. Особенно для ведьмы. И что жизнь вообще удивительно мало похожа на игру…

Виль бы справился лучше…

Виль бы такого наговорил, что потом за сто лет не расхлебаешь.

Самое паскудное, что, отыскивая лопату, Магда наткнулась в сарае на кусок дерюги, которой там точно делать было нечего. А под дерюгой не было ничего. Совсем. Была яма, в которую мог бы влезть один человек… один крупный человек или два… не очень крупных.

Например, щуплый с виду батрак с маленькой девочкой…

Неприятно заинтересовавшаяся этим открытием, Магда обнаружила в стене сарая выломанную и вставленную обратно доску. Она заинтересовалась ещё больше и нашла несколько мест в заборе, через которые вполне можно пролезть наружу.

О своём открытии она никому не сказала. Пожалуй, даже успокоилась.

На Виля, оказывается, можно было положиться, во всяком случае, есть надежда, что в её доме его не поймают.

Пусть его.

– Эрна, золотко, – позвала она, – смотри, надо распушить концы вот так, а потом…

Эрна насупилась.

– Мааам! А когда ты мне колдовство покажешь?

Магда начала учить прясть дочь ещё до ухода батрака и в первый раз уставшая девочка заныла о том, что она-де ведьма, а не крестьянка, к чему ей возиться с куделью?.. Ведьма была глубоко оскорблена. Кто успел внушить это девочке? Ни в одной уважающей себя семье не приветствовалось безделье девочки. Дочери рыцарей ткали и пряли не меньше, а, пожалуй, даже больше крестьянских дочерей. Им же не надо было отвлекаться на другую работу!

Виль тогда как раз зашёл в дом и, услышав нытьё Эрны, удивился не меньше ведьмы.

– Ах, прости, твоё дюкское высочество, – отвесил он издевательский поклон, – не признали.

Девочка насупилась ещё больше, а батрак вышел, ворча что-то о белоручках, от которой никакой пользы не дождёшься.

И после этого Эрна послушно просидела рядом с матерью до самого вечера.

Магда снова вздохнула.

Быть матерью и учить – это разные вещи. Она была хорошей матерью, но учить дочь становиться ведьмой было не так-то просто. Обычно ведьмы вообще редко этим занимались, отдавая своих детей или в Бурую башню или к наставникам.

Наставник. Или наставница. Если отдать им Эрну, Виль её, может, и не найдёт.

Но кто?

В Бурую башню ход заказан. Там девочку заставят принять проклятие.

Нет, нужно найти ведьму, которая, как старая Верена, живёт на своей земле.

Но все ведьмы связаны с Бурой башней.

Не может быть, чтобы больше никто не порвал с общиной.

Их надо просто найти.

Ведьма выдернула волос из косы и показала его дочери.

– Смотри, солнышко…

Её пальцы ловко впряли волос в нить.

– Что ты видишь?

– Нитку, – насторожено ответила девочка.

Ведьма покрутила пряжу перед носом дочери.

– Обычная нитка, ведь правда? Волос совсем незаметен. Но если ты сделаешь несколько стежков на одежде другого человека, он никогда тебя не забудет.

– Правда, мам?! – вспыхнула от восторга девочка.

– Правда, доченька.

Это было самое простое приворотное средство. Оно не вызывало любовь, только память.

Может, не стоило показывать его девочка так рано…

Эрна выдернула у себя целый пучок волос и принялась крутить веретено. Магда засмеялась и отняла волосы.

– Сначала научись нитку прясть, – непреклонно сказала она. – Сперва простое, потом сложное. А я тебя поучу, что при этом говорить, чтобы сбылось загаданное.

Эрна опять насупилась, но на этот раз спорить не стала. За окном уныло шумел дождь, в очаге потрескивал очаг.

Надо найти наставника. Хоть совета спросить, чему Эрну учить сначала, а чему потом.

* * *

Врени стояла, перетаптываясь, за спиной брата Полди.

Перед ними на лёгком изящном кресле сидела хозяйка замка. В прошлый раз она была одета в мужскую одежду и не стеснялась своих коротко стриженных волос, сейчас она была в рыцарском платье[18]18
  Рыцарское платье – узкое платье без рукавов, стягиваемое по бокам шнуровкой и надеваемое поверх нижнего платья. Как и рыцарская рубашка, была гербовых цветов своей хозяйки или её сюзерена


[Закрыть] цветов своего сюзерена – чёрном с серебристыми полосами. Голову Веймы скрывало тёмное покрывало, поверх которого высился эннен[19]19
  Эннен – высокий головной убор на каркасе, здесь – конусовидной формы.


[Закрыть]. С эннена свисало тонкое полотно, которое непривычному к роскоши монаху казалось сотканным из паутины. Из чёрной паутины и «добрая госпожа» казалась посланницей тьмы. За креслом стоял одетый в кожаные штаны и куртку мужчина, при взгляде на которого у Врени застывала кровь в жилах. Оборотень. Оборотни хороши на встречах, где все пьют со всеми, хвастаются, как напугали глупых людишек… и многое такое же в этом духе, о чём позже, днём, не всегда хочется и вспоминать. Но тут! Вампир и оборотень, рядом с ними, в комнате, лицом к лицу! Цирюльнице казалось, что она слышит глухое рычание каждый раз, когда переносит вес с ноги на ногу.

– Итак, – проговорила вампирша, когда гости достаточно промучались ожиданием. – Книга. Ты по-прежнему хочешь её продать университету?

– Добрая госпожа…

– Вижу, хочешь. Сколько ты просишь за это сокровище?

– Добрая госпожа, у меня и в мыслях…

– Я наводила справки. Если ты не солгал, за твою книгу можно отдать весь этот замок. Ты хочешь получить замок, монах?

– Добрая госпожа…

– Я не добрая и я не твоя госпожа, – оборвала его вампирша. – Ты понимаешь, что никто не отдаст тебе столько, сколько стоит твоя Книга? Она бесценна. Но не менее ценен и ты сам, ты, который утверждает, что может и лучше. Так чего ты хочешь? У каждого есть цена.

Она дёрнула уголком рта.

– Во всяком случае, себя ты выставил на продажу.

Монах глубоко вздохнул. Оглянулся на Врени. Та пожала плечами.

– Добрая госпожа, деньги мне нужны не для себя… Я маленький человек и нуждаюсь только в защите и помощи…

– Кто-то хочет убить тебя, монах? – презрительно фыркнула Вейма. – Кому ты нужен?

– Для моего ордена, – закончил Полди.

– А у тебя губа не дура, – отозвалась вампирша. – Ах, да… магистр Эрвин… Ты хочешь знать, кто его убил? Я скажу тебе. Его убили братья-заступники. Но, к сожалению, я не могу тебе дать доказательств. И чего ты хочешь? Чтобы я защитила тебя от них? Или университет? Ты представляешь себе, кто мог бы с ними поспорить?

– Терна, – ответил монах. – Власть Святого престола. Сам Святейший отец.

Вампирша присвистнула.

– Так что же, монах, дать тебе провожатых в Терну? Ты об этом просишь? Или вызвать сюда самого папу и он придёт, чтобы спасти тебя, а?

Брат Полди, казалось, не замечал насмешки.

– Добрая госпожа, – отозвался он вежливо. – Я должен прибыть в Лабаниан, там большой монастырь нашего ордена. И я хотел бы там получить деньги. Я оскорбил бы вас, если бы попросил меньше, чем Книга стоит на самом деле.

Вейма подняла брови.

– И что ты тогда забыл в Раноге на севере, когда тебе надо в Лабаниан на запад?

– Я искал покупателя для Книги, – твёрдо ответил монах.

– И ты считаешь, что нашёл? – хмыкнула вампирша.

– Это уж тебе виднее, добрая госпожа. Я знаю, найти такие деньги непросто, но университет, без сомнения, мог бы это сделать…

– Хорошо, – пожала плечами Вейма. – Отдавай Книгу, я что-нибудь придумаю, чтобы тебе помочь.

– Но у меня нет Книги, – вежливо напомнил брат Полди. – Я её спрятал, потому что боялся, что не смогу пронести её в целости через страну. И не зря: недалеко от Фирмина на меня напали разбойники.

– То есть ты хочешь, – принялась загибать пальцы вампирша, – чтобы я дала тебе провожатых до твоего тайника, потом провожатых до Лабаниана, а там ещё и требуешь денег… на домик и коровку… А?

– Добрая госпожа, я не прошу ничего, что бы ни было…

Вейма подняла руку и монах умолк.

Лабаниан. То графство, где Вейму чуть не убили… она была ещё слишком молода и плохо умела притворяться человеком. А учитель смотрел и улыбался. Он вмешался в самый последний момент…

…но вряд ли её узнают в её новом облике, если встретят…

– Мне стоило бы выставить тебя вместе с твоей краденой Книгой, – медленно произнесла хозяйка замка. – Но меня просили разобраться и, в конце концов, такие сокровища нельзя выкинуть на дорогу. Было бы честно отсыпать тебе денег на пороге университета и выставить вон, чтобы ты сам отбивался от воров и грабителей. Но ты просишь ещё и помощи… Эта помощь тебе обойдётся не только в Книгу. Нам нужен ты, монах. Что скажешь?

Брат Полди смертельно побледнел, но казался решительным.

– Добрая госпожа, если ты поможешь мне… располагай мной до самой смерти!

Вейма подняла брови.

Брат Полди был искренним, но… казалось, он немного… нет, не притворялся… но как будто играл. Будто боялся, что иначе она ему не поверит…

– Ты проведёшь в университете немного меньше. Напишешь для нас три книги – и можешь быть свободен.

Брат Полди тихонько охнул. Врени припомнила, что Книгу Врага он писал семь лет. Сколько ему сейчас? Двадцать? Двадцать пять? Вряд ли многим больше. Вампирша предлагала ему провести вдали от родного монастыря столько же, сколько он вообще прожил на свете. В юности это кажется страшным.

– Я согласен, добрая госпожа. Ты дашь мне провожатых?

– Хуже, – мрачно ответила Вейма. – Я дам тебе своего мужа. Он много лет… помогал разным людям. Но тебе нет необходимости идти с ним. Расскажи, где спрятал Книгу – и он сам заберёт твою Книгу и отправит её в университет.

– Но, добрая госпожа, – покачал головой монах, – я должен пойти сам. Только я смогу найти место, куда…

– Посмотри на меня, – перебила его вампирша таким певучим голосом, что все вздрогнули. Монах повиновался и застыл, глядя Вейме в глаза. Врени охнула. Проклятая вампирша снова взялась за свои шуточки!

Вейма отвела взгляд и покосилась на своего мужа. Тот поморщился, но застыл точно так же, как перед тем монах. А потом решительно покачал головой. Вейма пожала плечами.

– Что ж… В таком случае, вы пойдёте вместе.

Она покосилась на цирюльницу.

– И, конечно, ты пойдёшь с ними. Вир, я всё ещё не думаю…

– Мне всё равно придётся открыться, – возразил Вир.

Вейма пожала плечами.

– Как знаешь.

Шателен выступил вперёд, обстоятельно огляделся по сторонам, подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе с такой ловкостью, что Врени потрясённо охнула. Следом за ней охнул монах – когда на каменный пол вместо мужчины приземлился здоровенный волк.

– Какой красавец! – вырвалось у брата Полди.

Он присел на корточки так, что его голова оказалась чуть ли не ниже, чем у волка, и протянул руку ладонью вверх. Волк подошёл и понюхал сначала руку, а потом обнюхал человека. Врени попятилась, отчаянно жалея, что здесь некуда спрятаться. Она не была чересчур пугливой, но оказаться в небольшой комнате со здоровенным зверем, которого никто и не думает удерживать – испытание не из лёгких.

Полди оглядел волка глазами, сияющими от восторга – крепкие лапы, пышную гриву, густую шерсть, пушистый хвост…

– Обожаю собак, – заявил он и вдруг вздохнул. – Дома у меня была собака почти такая же крупная, как и ты, добрый господин.

Волк забавно встряхнул головой, взвился в воздух и кувыркнулся обратно. Врени облегчённо выдохнула, снова увидев человека. Она понимала, что опасность никуда не делась, но всё-таки оборотень в человеческом облике внушал меньше ужаса, чем в волчьем.

– Зачем тебе собака? – грубо спросила она. – Вы же бедный монастырь, пасёте скот и пашете на огороде. Или ты сам за стадами ходил?

Брат Полди взглянул на неё с упрёком.

– У нас рядом горы. Как бы мы помогали путникам, которых застала врасплох лавина, если бы нам не помогали наши младшие братья?

– А! – прояснилось лицо у Веймы. – Конечно! Сюдос! Как я забыла? Знаменитый перевал? Так это вы с собаками спасаете попавших в беду путников?

– А говорил – только переписчиками и славитесь, – пробормотала Врени.

Полди покачал головой.

– Тому, кто служит Заступнику, не пристало хвастаться добрыми делами, – пояснил он. Лицо его внезапно омрачилось. Вейма принюхалась.

– Ха! Рассказывай, монах! Кто умер у тебя на руках? Кого ты не смог спасти? Не отворачивайся. Я-то вижу, как ты помрачнел. Ну же!

Она посмотрела так строго, что брат Полди поёжился и опустил голову ещё ниже.

– Я не знаю, добрая госпожа, – глухо пробормотал он. – Он… я не знаю его имени. Он умер. Я нашёл при нём… отец приор сказал, что это может быть важно.

– Бумаги, – медленно произнесла Вейма. – Прекрасно. Теперь появляются ещё и бумаги. Украденные у мёртвого.

– Госпожа, я клянусь тебе, в моих действиях нет ничего дурного. Добрая госпожа, молю, поверь мне! То, что я нашёл… это предательство братьев-заступников! Это секрет, который…

– Замолчи, – тихо произнесла Вейма. – И убирайся. Завтра на рассвете вы уйдёте отсюда…

Она помолчала и, глядя на бледное лицо монаха, добавила:

– Вир пойдёт с вами. Он отнесёт книгу в университет, а ты отправишься в город Сетор. Там будет проходить рыцарский турнир, на котором соберётся весь Тафелон.

– Но я не…

– Сетор находится у самых границ Лабаниана, – пояснила вампирша. – Там я смогу передать тебе деньги и помочь добраться туда, куда тебе нужно.

Она помолчала, с сомнением на монаха.

Его стоило бы прогнать…

…он бесценен…

То, что он несёт, может навредить братьям-заступникам.

…это прекрасно…

* * *

Брат Полди дождался, когда они останутся одни с Врени на дороге в деревню и тихо спросил:

– Он оборотень?

– Как ты догадался? – издевательски ответила цирюльница. – Кто бы это ещё мог быть?

– Все мы дети Создателя, – со своей обычной кротостью отозвался монах.

– Он проклятый, – зло напомнила Врени. Брат Полди пожал плечами.

– Святой Батсо, основатель ордена нищенствующих монахов, проповедовал перед волками, – сказал он. Я иногда думаю, не были ли это оборотнями. Ведь волки не понимают человеческой речи.

– Да ну? – недоверчиво отозвалась цирюльница.

– Я бы проповедовал перед собаками, – вздохнул монах.

* * *

– Я не хочу ехать в Сетор, – тихо сказала вампирша, когда они с мужем остались одни.

Вир обнял её за плечи и притянул к себе.

– Я кое с кем поговорил, – ответил он. – На время турнира Сетор объявят местом сбора клана. Любой вампир может приехать туда и на него не будут нападать его сородичи.

– Сетор! – вывернулась из объятий вампирша. – Нас с учителем там чуть не убили!

– Ну… – со смешком притянул её обратно к себе оборотень, – прежний хозяин Сетора был старомоден…

– Старомоден?! Да он бросался на любого вампира, которого видел!

– Ты ведь никогда не общалась с братьями по клану? – спросил Вир. – Ты знала только своего учителя, который не знакомил тебя с другими вампирами, и немного Липпа.

– Ну и что? – нахмурилась Вейма.

– Они все такие, – пояснил оборотень. – Совершенно не терпят себе подобных, тем более близких им по силе. Да и ты тоже. Ты же даже имени Липпа слышать не хочешь.

– Я не хочу слышать его имя потому, что он сильнее меня и едва не погубил Магду, – надулась вампирша.

– Не бойся, – крепче обнял её оборотень. – Твоему пугалу в Сеторе давно брошен вызов. Сейчас у Сетора другой хозяин, более… сдержанный. Не советовал бы тебе ехать туда одной, но на турнир он тебя пропустит. Как и других.

Вейма передёрнула плечами – насколько это позволяла крепкая хватка мужа. Пустит, ага! Похоже, в Сетор явится много вампиров, конечно, хозяину города выгоднее делать вид, что он их гостеприимно принимает, чем принять безнадёжный бой сразу со всеми.

– Но я-то не дочь клана! – напомнила она.

– О тебе я договорился, – успокоил её Вир.

Вейма вздохнула.

Для клана она не была ни вампиром, ни женой Вира. Она была его рабыней, наградой, которой он потребовал у проклятых за свою помощь с Гандулой – развалинами замка старого Дюка, где проходили встречи. Он сумел сохранить эти развалины… развалинами. Союз баронов так и решился ничего строить на этом месте. И когда он потребовал отдать ему её – вампиршу, не пьющую крови, женщину, сбежавшую от него, проклятую, нарушившую его территорию, её просто… отдали. Как вещь. Как нечто ненужное. Кто-то хотел, чтобы её убили. Кто-то считал, что отдавать оборотням детей клана, пусть и провинившихся – неверно. Но в конце концов её швырнули к его ногам – забирай, пёс. И теперь он договаривался, чтобы вампиры… сделали вид, что её нет.

Она жива только пока он просит за неё.

– Я не хочу, – устало уткнулась она лбом в её плечо.

– Ты должна сопровождать свою госпожу, – напомнил оборотень. – Ты – её советница. Она и так отпускает тебя жить здесь, со мной, не требует, чтобы ты всё время была подле неё.

Вейма скривилась, но промолчала.

Некоторые вещи невозможно исправить.

Если ты больше не доверяешь человеку… бесполезно притворяться, что это не так.

Виру проще.

Он предан барону – и точка. Он умел быть преданным.

Вейма… не умела.

– Она была молода и напугана, – мягко произнёс Вир.

Вейма промолчала. Когда она была молода и напугана, её обратили в вампира и вскоре бросили скитаться одну, необученную, неспособную себя защитить. Она боялась всего и больше всего – саму себя, то чудовище, которое в ней жило после обращения. То чудовище, которым она стала. Вампир, который теряет сознание при виде крови – вот чего она добилась своими попытками отторгнуть новую сущность! Вир как-то не собирался извинять её слабость, её страх, её молодость. Он спас ей жизнь, а после угрозами и хитростью заставил остаться с ним.