Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

– А ты куда? – не поняла Врени.

– Сторожить, – удивилась вопросу Дака. – Ты бы видела! Там из сарая через крышу хотели вылезти! Мальчишки! Как Фатей! Ух, я им!

Девушка убежала. Врени уселась рядом с Фатеем на скамью. Оставалось только ждать.

Если попробовать сейчас сбежать и сделать вид, что она не с ними, её просто пристрелят. Потом, может, даже пожалеют. А, может, и нет.

* * *

Ночь перевалила за половину, когда за цирюльницей прислали из замка. Примчался седой Берток, один из самых уважаемых наёмников, велел Иргаю, который к своему разочарованию остался с женщинами, вместе с Врени скакать немедленно в замок, а остальным – собираться и ехать следом. Парнишка, припомнила Врени, накануне уходил в разведку вместе со старшим братом, и теперь знал дорогу. Впрочем, думать было некогда. Иргай погнал лошадь и цирюльнице пришлось постараться, чтобы удержаться на своей.

* * *

Дорога вильнула, выводя к Вардуле, и Врени смогла разглядеть замок вблизи. Замок выглядел внушительно, куда лучше, чем Ордула в Фирмине. Высокие стены с башнями по углам, тяжёлые ворота, на которых поверх герба Дитлина висела небесно-голубая тряпка такого же цвета, как и шарфы на головах наёмников.

В замке всё было кончено. Наёмники деловито стаскивали в сторону убитых врагов, тяжело раненных добивали, легко раненных связывали и оставляли ждать: когда лекарь поможет своим, может быть, займётся и ими. Своих раненых было немного. Фабо, Ильз, Мизи, Конрад, Эрно… Убитых не было вовсе. Ночное нападение не оставило жителям замка шансов… да и не ждали они… когда в стране священный мир, когда земли далеко от границы… кто мог подумать, что в замок нагрянут наёмники, которым плевать на законы?

Врени ввели в зал, где в кресле с высокой спинкой, явно графском, полулежал бледный Клос. Доспехи с него давно сняли и сейчас Вир разрезал рубашку на плече рыцаря.

– Что случилось? – устало спросила цирюльница.

– Что-что, – прорычал раздражённый Вир и сплюнул в очаг. – Что могло случиться? Говорил я ему – береги руку. А он… как полез мечом махать. Будто и не раненный. Теперь гляди.

– Не скажи, Серый, – отозвался Увар. Главарь наёмников сидел рядом с перевязанной головой, но, похоже, не слишком пострадал. После Клоса следовало заняться им. – Если бы не он, нам бы туго пришлось.

– А если бы не твои ребята, туго пришлось бы ему, – огрызнулся Вир.

Врени осмотрела рану. Ничего такого, чего не следовало ожидать. Но заживать она теперь будет…

– Недели две лежать надо, – заявила цирюльница, радуясь, что ещё накануне она приготовила мазь, помогающую заживлять раны. – А, может, и месяц. А потом руку медленно разрабатывать. Господин рыцарь всё лечение испортил.

– Вир, – слабо потянул Клос, – уйми эту девку…

– Помолчал бы лучше, – проворчал оборотень. – Она тебя всю дорогу лечила, ты б хоть спасибо сказал.

– Всю дорогу только и делала, что ругалась, – буркнул Клос. Он смерил оборотня внимательным взглядом. – Вир… тебе-то лекарь не нужен? Я видел, тебя несколько раз задели.

Вир отмахнулся.

– Я цел.

– Но я видел… кровь…

Оборотень пожал плечами.

– Чего только в бою не покажется. Не моя.

Клос сдвинул брови, но ничего не сказал. Врени закончила перевязку и перешла к Увару, который ничего умнее не придумал, чем замотать рассечённый лоб грязной тряпкой.

– Что с сыновьями графа? – спросил Клос.

– Все трое целы, – отозвался Увар, с которым как раз возилась цирюльница. – Взяли спящими. Заперли. Охраняем. Осторожней, ты!..

– Потерпишь, – прошипела Врени.

– Хорошо, – расслабленно откинулся на спинку кресла Клос. – Вели всем отдыхать. Замок готовить к обороне… Вир…

– Увар? – подхватил оборотень.

– Вы про графёныша старшего? – спросил наёмник. – Выследили. К вечеру будет.

– Тогда – отдыхать, – сказал Клос и закрыл глаза. Врени встревоженно повернулась к нему.

– Клеменс хорошего вина дал, – успокоительно заявил Вир. – Я Клосу налил.

Цирюльница вздохнула.

– Ты бы хоть меня спросил. Ладно, жить будете. Я пойду. Фабо мне не шибко понравился. Господина Клоса уложите аккуратней.

* * *

Врени до самого утра провозилась с ранеными и потом до полудня перевязывала кнехтов и рыцарей Вардулы. Они сражались без доспехов, а наёмники Увара в бою врагов не щадили, так что раны у пленных были серьёзные. Дака пыталась накормить цирюльницу, но Врени валилась с ног. Девушка отвела цирюльницу в какой-то закуток и там она уснула на охапке соломы. Проснулась только к ночи и Дака, хихикая, рассказала Врени, как в замок въехал старший сын покойного графа и как его заманили между внешними и внутренними воротами и там держали, пока он не сдался и не отдал всё оружие – своё и людям своим тоже велел.

– А потом Клос сказал, что у него нет чести, поэтому клятву он с него не спросит, – закончила рассказ Дака. – А почему нет?

– Вир говорил, Клос ему вызов бросил, а он не принял, – припомнила цирюльница. Привычно ломило тело, болела голова, в глаза как будто песка насыпали. Хотелось спать – и чтобы не трогали. Повесят так повесят, лишь бы отстали.

– Тогда конечно, – согласилась Дака. – Вставай! Ужинать надо! Поешь, людей полечишь, тогда и поспишь. Они знаешь как стонут?

– Что за собачье ремесло, – выдохнула цирюльница, поднимаясь на ноги.

* * *

Сейчас, когда умерших уже похоронили, суета захвата стихла, замок производил совсем не такое впечатление, как накануне. Вчера он казался могучей твердыней, разворошенной захватчиками. Сегодня… каменная кладка была хороша, но дерево где сгнило, где рассохлось, сараи, домики живших в замке людей – всё покосилось. В господском доме истрепались шпалеры. Слуг держать взаперти не стали, хотя и присматривали, чтобы не вздумали никуда податься, и сейчас было видно, что они одеты в заношенную одежду явно с чужого плеча.

Из чужих раненых один умер, двоим стало хуже, за остальных можно было не беспокоиться. Из своих хуже стало только Фабо, рана его воспалилась. Лоб Увара заживал, а вот Клоса, совершенно не пострадавшего при захвате замка, теперь трепала лихорадка. Врени сделала рыцарю перевязку и высказала всё, что думала про него и его отвагу. Клос только скривился. Ему было так худо, что говорить он не мог или не хотел.

* * *

Закончив лечить раненых к середине ночи, Врени отыскала свою солому и завалилась спать. Даке она сказала, что встанет только к Клосу или к кому-нибудь из детей, да и то подумает. Наутро, когда она открыла глаза, в замковой часовне звонили колокола – гулко и траурно. Цирюльница выбралась во двор и увидела самую странную похоронную процессию. Одетые в рыцарские рубашки хмурые люди были, видно, сыновья графа, а с ними, похоже, их жёны. Только на одном, старшем, была хорошая одежда, остальные рядились в что-то странное… похоже, это досталось им от их батюшки… лет двадцать назад. Вон тому, толстому, мало, у этого в плечах жмёт, а ещё одному в рукавах длинно. И никто не подумал подрезать! Рыцарские платья их жён ещё больше выдавали бедность обитателей замка. Женщины благородного происхождения уже давно подпоясывались под грудью, а у этих пояс обнимал бёдра, вышитый яркими, но не золотыми нитками. Траур? Или действительно ничего более нового не нашлось?

Процессию сопровождали наёмники с приготовленными самострелами. Графское кладбище начиналось рядом со стенами замка и далеко идти не пришлось. Священник, одетый в одежды братьев-заступников, говорил положенные слова, то и дело косясь на захватчиков. Клос, бледный, закусивший губу, стоял поодаль, глядя, как хоронят его врага. Его поддерживал Вир. Поодаль столпились любопытные из числа слуг и людей Увара. Гроб опустили в землю, застучали комья земли.

Наконец, всё было кончено.

– Всё, – сказал Клос, медленно выговаривая слова. – Вы отдали последний долг. Больше вашего тут ничего нет. Ваш отец оскорбил мою жену, женщину, жену рыцаря и дочь барона, оскорбил прилюдно, в совете. Он сам выбрал драться боевым оружием. Его смерть – на его совести. Но он погиб с честью. Адалрик бросил мне публичное оскорбление, но не принял вызова. Он отказался от своей чести и от чести вашего рода. Рода, в котором мужчины оскорбляют женщин и отказываются от поединка!

Он остановился, тяжело наваливаясь на Вира.

– Ты убийца и разбойник! – прошипел Адалрик. – Ты нарушил священный мир, напал на спящих, ты…

– Запомни, Адалрик, – хмуро ответил Клос, – это последний раз, когда я разрешаю тебе говорить. В следующий раз ты будешь убит без чести и суда, потому что трус их не заслуживает. Но сейчас я отвечу. Ни ты, ни твои братья не вступили во владение замком и графством. Они – ничьи. Мы пришли и взяли то, на что трусы не имеют права. Теперь о вас. Вы дети моего врага и братья моего врага. Поэтому вы должны быть повешены до наступления вечера.

– Ты… – начал говорить Адалрик.

Клос покосился в сторону, на стоявшего неподалёку Эрно, кивнул, потом покачал головой. Тот выстрелил, стрела вонзилась в землю у ног Адалрика.

– Ты будешь молчать, – скучающе сообщил Клос. Адалрик побледнел и шагнул назад. – У меня нет настроения шутить.

– Ты не сможешь так поступить! – выкрикнула высокая худая женщина в сером платье с обтрёпанными рукавами.

Клос покосился на Вира.

– Я не смогу? – спросил он оборотня. Кивнул сам себе. – Может, и не смогу. Я – не граф цур Дитлин. Я не воюю с женщинами. Но мужчины будут повешены. Я не могу оставлять врагов за спиной.

Женщина, рыдая, упала на колени.

– Встаньте, – смягчился Клос. – Встаньте! Если сыновья графа цур Дитлина поклянутся в церкви именем Заступника, при свидетелях и заверив свои слова письменно, что отказываются от мести, признают мои права и свою вину передо мной… вы будете жить. Все. Даже Адалрик. Если он будет молчать, конечно.

Мужчины переглянулись.

– Нам надо подумать, – хрипло произнёс тот, которому были длинны рукава.

Клос покачал головой.

– Нет времени думать. Клятва должна быть принесена сейчас. Вы покинете графство сразу после этого.

– Ты изгоняешь нас?! – вскинулся тот сын цур Дитлина, которому была мала его рубашка.

– Графство разорено, – холодно ответил Клос. – Я не могу себе позволить кормить дармоедов. Всё уже решено. Вам осталось выбрать. Сейчас вы отправитесь или на встречу с Заступником или вон из графства.

Врени почувствовала, как её дёргает за рукав Дака, которая вместе с Фатеем явилась посмотреть, как Клос разбирается с врагами одного с ним сословия.

– Зачем? – спросила девушка. – Они тоже рыцари? Воины не боятся смерти!

Врени хмыкнула.

– Для рыцаря позор, если его повесят. Для них это хуже смерти.

– Но они обманут! Посмотри на этого! Адалрик! Как смотрит! Обманет!

– У Клоса будет клятва, подписанная их рукой. Если рыцарь нарушит такую клятву, он покроет себя позором. Его перестанут считать рыцарем.

– Ну и что?

– Дело не в том, что сделают они, – пояснила Врени. – Дело в том, что о них подумает совет. Если совет откажется их защищать, можно будет ничего не бояться.

– Дураки у вас живут, – фыркнула Дака.

* * *

Сыновья цур Дитлина больше не колебались. Они вернулись в замок и в часовне дали торжественную клятву, которую от них требовал Клос. А рыцарь приготовил для них ещё один сюрприз. Под самыми стенами замка стояли две крестьянские телеги, запряжённые самыми захудалыми деревенскими лошадьми. Во двор были выведены внуки графа.

– Это ваше, – кивнул Клос на телеги. – Каждой семье я отдаю одну перину, одно одеяло и две подушки. Хлеба на два дня. Женщинам отдаю два платья, кроме тех, что на них, мужчинам по одной рубашке и к тому же два куска полотна на семью. Забирайте и проваливайте!

Женщины зарыдали. Адалрик предусмотрительно промолчал.

– Вор! – выкрикнул один из старших графских внуков. – Разбойник! Ты ограбил нас!

– Уймите мальчишку, – холодно велел Клос. – Я мог ничего не давать и выгнать вас босыми и нагими. Я так не хочу и ради женщин и детей выделяю вам телеги. Плохи? Лошади долго не протянут? Это плоды того, что вы творили в графстве, пока оно было вашим. Предательство графа и его жадность привели вас к этому.

Рыцарь запнулся, его повело в сторону. Вир его поддержал и шепнул, что пора заканчивать.

– Убирайтесь, – потребовал Клос и отвернулся. – Вас проводят.

– Для рыцаря позор ехать на телеге, – пояснила Врени Даке. Та фыркнула. – Теперь с ними никто разговаривать не будет.

Сыновьям цур Дитлина ничего другого не оставалось, как усадить в телеги своих жён и детей и усесться спереди править.

Клос почти повис на Вире.

– Вели взамен этих в деревню лошадей из графских конюшен отправить, – потребовал он. – Рабочих, они получше этих доходяг будут.

Вир бросил короткий взгляд на Врени и та подбежала к Клосу.

– Вы совсем мне работу не облегчаете, – проворчала цирюльница. – Вам лежать надо.

– Повесить велю, – вяло ответил Клос. – Надоело. Не хочу лежать.

* * *

– Пора и мне ехать, – сказал Вир, когда Врени заново перевязывала Клоса в его покоях и поила сбивающим жар снадобьем. – Как бы они вперёд нас до Сетора не добрались.

– Езжай, – согласился рыцарь. – Норе там кланяйся, отцу тоже.

Он помолчал, потом произнёс:

– Ты думаешь, они…

Вир пожал плечами.

– Если поторопиться, то может быть.

Клос кивнул, но сделал оборотню знак не уходить.

– Я помню бой, – сказал рыцарь после долгого молчания. – Тебя ранили несколько раз.

– Я говорил тебе, это не моя кровь.

– А дырки на одежде?

– Зацепило.

Клос покосился на Врени.

– Пшла вон, – приказал он. Вир ухмыльнулся.

– Ладно, – сказал он. – Не гони её, она знает. Лекаря надо слушаться.

– Что знает? – не понял рыцарь.

– Что я оборотень, – ухмыльнулся Вир.

Клос уставился на него. Вир кивнул.

– Увар-то знает?

– А как же! – засмеялся Вир. – Ну, что, твоя милость? Тут, как ты знаешь, брат-заступник есть, можешь к нему обратиться.

Клос грубо выругался, предлагая Виру вместе с братом-заступником проваливать… куда-нибудь подальше. Оборотень расхохотался.

– А… твоя жена? – внезапно осенило рыцаря. – Она?..

– А как ей не знать, если она сама вампир, – ответил оборотень, зубасто улыбаясь.

– Она?!

– Что, не похоже? – хмыкнул Вир. – Хороши бы мы были, если бы нас легко узнать можно было.

– Зачем ты мне открылся? – спросил рыцарь.

Вир пристально посмотрел на Клоса и серые глаза человека сделались жёлтыми, волчьими. Врени поёжилась и отошла к рыцарю за спину, чтобы отгородиться от зверя.

Захочет прыгнуть – прыгнет.

– Чтобы ты знал, – рычаще ответил Вир. – Чтобы между нами не было обмана.

Клос потянулся обхватить голову руками и застонал от боли в правой руке.

– Я вассал барона цур Фирмина, – уже без рычания пояснил оборотень. – Многим ему обязан. Я забочусь о процветании его дома.

Рыцарь хохотнул.

– Так это всё-таки потому что я муж Норы?

Вир усмехнулся в ответ.

– Я тебе уже отвечал. Но ты показал себя даже лучше, чем я надеялся.

– Пшла вон, – бросил Клос через плечо цирюльнице.

– Как будет угодно вашей милости, – колко ответила она и поспешила выполнить приказ.

– Она-то хоть не оборотень? – услышала Врени за спиной.

– И ты туда же! Обычный человек. Но ты зря так с лекарем.

– Слышал, слышал, – отозвался Клос.

Он помолчал и Врени уже притворяла за собой дверь, когда рыцарь внезапно оживился:

– А Нора-то знает?!

Что ему ответил Вир, Врени уже не услышала.

Бежать отсюда надо… бежать… Не бароны, так Клос голову снимет.

Глава шестая
Беда

Эти дни Магда могла бы назвать, пожалуй, даже счастливыми. Эрна сладко спала по ночам и вскакивала на рассвете – подоить коз, напроситься с Вилем на рыбалку или играть в прятки. Магда научила дочь «ходить по лесу как люди ходят», не заставляя кусты расступаться, а ветки раздвигаться при приближении. Всего-то надо было один раз по лесу прогуляться. Виль перестал грозиться и говорить гадости, помогал по хозяйству и возился с девочкой так, будто приходился ей родным дядей. Он даже поймал ёжика как обещал и Эрна устроила зверьку норку во дворе у самого забора. Ночью Магда соорудила из своих волос колдовской ошейник и вместе с дочерью вывела ёжика в лес – искать волшебную ёж-траву. Их поиски увенчались успехом и наутро батрак страшно ругался: Эрна на радостях испробовала ёж-траву на лучшем ноже в доме, сломала его и перепортила все остальные ножи. Виль потом никак не хотел успокоиться, точил ножи и ругался на «глупых женщин, которым ничего доверить нельзя». Был и ненастный день, когда не видно было ни рассвета, ни заката, и тугие струи воды хлестали по дому. Виль тогда, пользуясь тем, что Магда изрядно присмирела, весь день рассказывал свои жуткие сказки. Про драконов, про предательства, про страшные войны и про героя, который выжил бы в яме со змеями, если бы его не ужалила обернувшаяся гадюкой тёща.

Ведьма даже позволила себе расслабиться и поверить, что всё, может, и обойдётся. Батрак ничего плохого не говорил и не делал, учил девочку помогать по хозяйству, играть в прятки, лазить по деревьям и ловить рыбу, да обещал к зиме показать, как силки на зайца ставить. Разговора про убийства даже не думал заводить, а когда Магда как-то его спросила, посмотрел на неё как на полную дуру и сказал, что он-де не белая волшебница детей ужасами запугивать.

Всё было хорошо, пока однажды утром батрак не ушёл в лес с утра пораньше. Что он там собирался делать, не сказал, но к завтраку обещал быть. И не пришёл. Ведьма нисколько не встревожилась. Мало ли какие дела могут быть у разбойника и убийцы, который прячется в её лесу от закона? В этот день Магда в деревню не собиралась, хотела сварить часть своих мухоморов (остальные висели сушились на чердаке), и скрип отворившейся двери застал её с половником у котла.

– Долго ж ты ходил, – бросила ведьма через плечо. – Я тебя с самого утра жду.

Что-то не так было в последовавшем молчании и Магда обернулась – одновременно с пронзительным криком своей дочери.

– Папа! – счастливо закричала девочка, бросаясь в объятья стоявшего в дверях мужчины. – Ты пришёл за мной!

Ведьма как во сне смотрела, как он подхватывает девочку на руки и прижимает к себе. Вот только сон этот был кошмаром.

Алард… Алард…

Он нашёл её… Вернулся… Время оставило на нём свой отпечаток. Погрузнел, потяжелел… потускнели и спутались золотые волосы… От былой красоты осталась только сияющая улыбка. Но Магду она уже не обманывала. Сердце сжало мучительное предчувствие.

– Бертильда… – произнёс Алард, глядя на ведьму поверх плеча девочки. – Ты снова предвидела, что я приду…

– Конечно, предвидела! – затараторила счастливая донельзя Эрна. – Мама у нас знаешь какая? Всё может!

– Знаю, Аталейн, – погладил её по голове Алард.

– Её зовут Эрна, – резко бросила Магда.

– Папа сказал, что я у него первый ребёнок и меня должны звать как наследницу, – объяснила девочка. – Красивое имя, правда?

Магда тяжело опустилась на лавку.

Он дал ей новое имя… он, её отец, дал девочке имя, признавая её своей дочерью… а она приняла его… признала родство. Он пришёл за ней…

Дыхание перехватило от злости. С глаз словно спала пелена. Всё это время, все эти годы она боялась не того человека. И вот теперь прошлое стоит перед ней и хочет отнять её дитя. Магда не могла бы объяснить свою уверенность, она только знала точно, что Алард пришёл не с добром, что он принёс с собой какую-то страшную беду.

Решение пришло сразу. Убить. Убить, опоить, уничтожить. Сейчас, пока не стало поздно. Это будет просто, он не видит в ней угрозы, а у ней под рукой ядовитое варево. Отвлечь девочку, чтобы не вмешалась, не успела предостеречь.

Магде уже приходилось убивать. Тогда, когда она исцеляла Арне кровью оборотня… Но в тот раз всё сделали за неё. И был ещё один случай… Она тогда ещё не срослась, не сроднилась с лесом так, как сейчас… Не имела той власти, которая связывает ведьму с её владениями. На её дом набрёл человек… разбойник, наверное, а, может, паломник, отбившийся от своих и заблудившийся в лесу… Сперва он хотел немного – глоток воды да узнать, где дорога. А после рассмотрел, что в доме она одна, молодая красивая баба, да младенец в люльке спит. Рассмотрев, обнаглел. Потребовал одного, другого… а там и вовсе потерял всякую совесть. Думал, одинокую женщину просто будет запугать. Куда она денется, одна, в лесу, с ребёнком в люльке?.. Когда до ближайшего жилья идти и идти. Не докричшься, не дозовёшься…

Убивать оказалось легко. Легко, когда у тебя за спиной плачет твой ребёнок. Легко, когда враг теряет человеческое лицо.

Откуда и смелость была…

Нетрудно было в полумраке кухни припрятать в рукав нож. Их тут много лежало, для каждой цели свой. Нетрудно было подобраться поближе.

Магда упала на колени, будто со страху, нож словно сам собой скакнул в руку… Страха не было, не было и сомнений. Она ударила низко, в пах, нож вошёл по самую рукоять. Ударила и отскочила. Он умер быстро.

Убить оказалось легко, куда сложнее оказалось отволочь тело поглубже в лес, чтобы никто не связал его с одиноко живущей ведьмой. Разбойник оказался тяжёлый, тащить его было непросто, к тому же тело цеплялось за ветки и корни, будто желая помешать. Закапывать она его не стала. Не будет ему погребения, собаке. Колдовством расправив траву, Магда тогда вернулась домой, успокаивать перепуганную дочь.

Вот только сейчас девочка не за спиной, она прямо в руках нового врага. А в том, что перед ней враг, ведьма не сомневалась. Не так стоял в дверях Алард, не так держал девочку, не так смотрел на преданную им когда-то любовницу.

– Золотко, – сказала Магда, пытаясь казаться спокойной. – Выйди во двор, нам с твоим отцом надо поговорить…

– С папой! – запротестовала девочка. Алард поставил её на пол, подтолкнул в двери.

– С папой, – согласилась Магда. Гулко стучало сердце.

Это будет просто…

Но что она скажет дочери?!

– Бертильда… – начал рыцарь, делая шаг к женщине.

– Ничего не говори, – попросила она, зачерпывая половником своё варево. – Выпей вот с дороги…

– Нет, я хочу сказать. Бертильда, прости, я… я виноват перед тобой. Ты так меня приняла, а я пришёл к тебе с обманом…

Магда рассеянно подумала, о чём он говорит, о том, что случилось семь лет назад, или о том, что происходит сейчас. Неважно. Угроза нарастала, путала мысли, леденила ноги. Сейчас. Скорее. Убрать опасность.

– Выпей, – настойчиво предложила ведьма.

Если бы он хотел загладить вину, он бы не стал подбираться, пользуясь тайком вырванным приглашением дочери. Они, верно, встретились в Раноге, но как он её нашёл?! Кто сказал, как её зовут, где она живёт, как выглядит?!

Если бы он хотел помириться, он бы не стал давать девочке имя, он принял бы то, которое придумала Магда.

Если бы, если бы, если бы…

Ведьма не думает, ведьма знает. И сейчас Магда чуяла от бывшего любовника такую беду, какую не нёс даже Виль, разбойник, убийца и висельник Медный Паук.

А вот Виля убить рука не поднималась…

Алард уже шагнул к Магде, уже протянул руку, чтобы принять плошку с ядовитым варевом, когда во дворе раздался слабый вскрик, а потом…

– Мама, мама! – вбежала в дом Эрна. – Во дворе чужие!

Магда обернулась и плошка выпала у неё из пальцев. Следом за девочкой вошёл здоровенный детина с клочковатой рыжей бородой и косматыми бровями. Прежде, чем Эрна успела подбежать к матери, он сцапал её за плечо и приставил к горлу нож.

– Ти-ха! – пробасил разбойник. – Соплячка пойдёт с нами.

Из-за его спины вышел второй, неуловимо похожий на него, только пониже и пошире в плечах, да лицо всё в оспинах. Небрежно оттолкнул с дороги Аларда, не ударил, а так, чтобы тот подвинулся, шагнул к Магде и, больно схватив за волосы, заставил сесть на лавку. Запрокинул ей голову и тоже приставил нож к горлу.

– Эй, Хромой! – крикнул он во двор. – Порядок. Проверь дом.

Третий от них отличался, был худощав и узколиц и действительно прихрамывал на левую ногу. Он прошёл в пустую комнату, потом лаской взобрался на чердак, пошерудил там и вернулся на кухню.

– Никого. Во дворе тоже пусто, – доложил он. – Но какой-то мужик тут живёт. Променяла тебя твоя красавица, а, рыцарь?

Разбойники захохотали.

– Это дядя мой! – закричала Эрна. – Он по хозяйству помогает! Он скоро вернётся! Он вам покажет!

– Цыц! – крикнул держащий её разбойник, сдавливая плечо так, что девочка пискнула от боли.

– Папа, папа, скажи им! – со слезами потребовала Эрна. Алард отвёл глаза.

Магда сжала на коленях руки. Сейчас она впервые вспомнила о Виле. Поможет ли он? Спасёт ли? Тянуть время. Дождаться Виля. А ещё можно…

Она прикрыла глаза и потянулась куда-то вглубь, через свою душу, через лес, которому она принадлежит, дальше, дальше, дальше… Виль «усыновлён» лесом, принят им, он услышит зов и придёт. Не сможет не прийти. Так уже было. Когда она потеряла все силы на алтаре. Магда не хотела звать, не хотела просить, но это произошло само, независимо от её желания. И он пришёл. Пришёл, когда она и не ждала, и помог, ничего не требуя взамен.

И сейчас. Сейчас тоже придёт.

Не сможет не…

Разбойник резко ткнул её сзади под рёбра.

– Колдуешь, стерва?!

Зов не оборвался, он нашёл адресата, но…

Что-то было не так.

Тянуть время. Надо тянуть время.

Надо…

– Кончай с ней, – предложил тот разбойник, который держал девочку. – Она нам без надобности. Нам сказали соплячку тащить.

– Не смейте! – вмешался Алард. Разбойники расхохотались. Эрна подавилась слезами.

Магда сглотнула. Надо тянуть время. Надо…

– Ты с ними? – горько спросила она бывшего любовника. Разбойники захохотали ещё громче. – Вот зачем ты обо мне вспомнил…

– Это он с нами, милашка! – душевно поведал ей рыжий разбойник. – Рябой, заткни её, как бы зубы не заговорила.

– Оставьте её, – вмешался Алард и подошёл к ведьме.

Рябой разбойник надавил ножом на шею, вынуждая запрокидывать голову.

– Прости… – тихо сказал рыцарь. – Я вернусь и мы всё исправим, обещаю!

– Вернёшься?!

– Заткни её! – потребовал рыжий.

– Да неужто с женщинами так можно? – захохотал рябой. – С женщинами, Кудлатый, ласка требуется. Слышишь, милашка, дочка у тебя умненькая. Вот кое-кто и хочет её обучать, понимаешь это? Нас вот послал, чтоб привели. А на него не оглядывайся. Его дело маленькое, дочку ведьмам передать. Тут мы решаем, что и как.

Это всё объясняло. Ведьмы… наверняка в Бурой башне… они почуяли, а, может, и выследили, что у Магды растёт способная девочка, но насильно учить ведьму невозможно… Но Эрна слишком маленькая, чтобы решать сама, за неё должны говорить родители, отец или мать. Скорее мать. Ведьмы считали, что ребёнок принадлежит женщине, той, которая его носила под сердцем и рожала в муках. Но… отец тоже мог подойти. Алард дал Эрне имя, признал отцовство, задурил голову, добился приглашения… колдовская сила девочки провела его через опутанный чарами лес, провела напрямую, как по ниточке. И теперь он может передать дочь в обучение, а ведьмы сделают вид, что мать просто не знает или даже согласна с ним. А после – попробуйте-ка вызволить ученицу из Бурой башни!

Где же Виль?!

– Не рыпайся, – посоветовал рыжий разбойник, – глядишь, и жива останешься. А дёрнешься – так и тебе худо будет, и девчонке твоей.

– Перестаньте! – потребовал Алард.

– Уходить отсюда надо, – хмуро сказал хромой разбойник. – Ишь как ёрзает, ждёт, небось, дядьку этого.

– Пусть приходит, – лениво ответил рыжий.

– А если не один вернётся? – продолжил волноваться хромой.

– Он прав, – задумался рябой. – Вяжи девчонку и пошли. Эй, рыцарь, ты с нами. Ведьмы сказали, без тебя за соплячку не заплатят. Потом со своей красавицей намилуешься.

– А, может, её… – заухмылялся рыжий.

– Не смейте! – вскинулся Алард, но хромой оттолкнул его от Магды.

– Некогда, – сказал рябой и смерил Аларда взглядом. – Ладно, не хмурься, рыцарь. Хромой, вяжи эту стерву да рот заткни, чтоб на помощь не позвала. Время хоть выиграем.

…Алард стоял рядом, пока Магде скручивали за спиной руки, связывали ноги, затыкали тряпкой рот.

– Я вернусь, – пообещал он. – Вернусь и всё объясню. Не беспокойся за Эрну, она будет учиться, она станет сильной ведьмой, мы будем гордиться ею. Всё будет хорошо.

В этом был весь Алард. В этом он весь. Неужели он не понимает, что разбойники убьют его, едва в нём отпадёт нужда?! Неужели разбойники не понимают, что ведьмы ещё никогда никому не платили, не заплатят и в этот раз?!

Почему Виль не идёт?!

Её бросили на пол, походя пнули под рёбра. Рябой разбойник опрокинул котёл и варево, растекаясь, обожгло ведьму сквозь одежду. Мухоморы он растоптал, распинал по кухне и вышел вместе с остальными.

– Запалить бы домишко, – раздалось со двора. – Для надёжности.

– Оставьте её, – не то потребовал, не то попросил Алард.

Разбойники снова захохотали.

– Это мы ещё посмотрим, кто сюда возвращаться будет, – посулил один из них.

– Не смейте! – пронзительно закричала Эрна, у которой страх наконец прорвался слезами. – Мама, мама, мамочка!..

Хлёсткий звук оплеухи. Крик оборвался. Послышались шаги… потом всё стихло. Магда осталась одна, связанной, скрюченной на земляном полу своего дома.

* * *

Ждать помощи не приходилось. Виль пропал, исчез именно тогда, когда был больше всего нужен, деревенские не сразу рискнут забраться в пустой с виду дом ведьмы. Поаукают от калитки и пойдут себе восвояси. Мало ли какие у ведьмы дела могут быть?.. Да Магда и не собиралась, не могла ждать. Надо было спешить. Надо было спасать дочь.

Сложнее всего было освободить рот. Магда чуть не задохнулась, пока обслюнявленная тряпка оказалась на полу. Её скрутил кашель. Верёвки больно впились в запястья и лодыжки.

Где-то здесь есть нож…

Ей не взять его скрученными за спиной руками…

Нет.

Не так.

Магда засвистела.

Сколько верёвочке не виться, а конец один…

Путы натянулись и как будто накалились. Их словно дёргали туда-сюда, перепиливая руки и ноги. Ведьма сосредоточилась на запястьях. На той боли, которая в них горела. Один виток… вот этот… он должен лопнуть…

Ох.

Её словно ошпарили.

Больно!

Магда встряхнула освобождённые руки.

Где-то здесь есть нож…

Ползая, извиваясь, подтягиваясь на руках, Магда нашарила первый попавшийся нож. Тупой, Виль как раз собирался его наточить, да руки не дошли. Сойдёт.

Руки и ноги были изрезаны верёвкой. Перевязать бы, приложить примочку… Не было времени. Кровь стучала в висках. Ведьма толкнула дверь… Она не открылась.

Подпёрли.

Магда бесполезно подёргала дверь.

Кто знает, вдруг они действительно вернутся…

И лучше её в это время здесь не будет.

Выбраться через окно было нечего и думать. Магда выбралась на чердак, через него на крышу и, поглядев вниз, в первый раз за долгое время осенила себя священным знаком. Зажмурившись, она прыгнула вниз, в бурьян, про который Виль ругался, что развела, мол, заросли. Травы, которые ведьма много лет поливала разными зельями, спружинили, смягчая удар, а после оплелись вокруг Магды, прижимая руки к телу.

Только этого не хватало!

Ведьма принялась извиваться, но травы держали крепко. Не то священный знак их «разозлил», не то они накинулись бы на любого, кто свалился сверху, не то…