Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц)

Глава четвёртая
Дети ведьмы

По улицам Ранога проскакал всадник на чёрном коне. У почтенного горожанина Лонгина, чья жена каждый день творила немного добра для жителей Ранога, был, с точки зрения других почтенных горожан, только один недостаток. Горячая любовь к бешеной скачке на своём чудовищном коне. Целыми днями Лонгин сидел дома, но в любой момент мог выскочить на улицу и помчаться. То за городские ворота, а то просто носился по городу. В городе шёпотом говорили, что он ссорится с женой, осуждает её не знающее границ милосердие, а быстрая езда позволяет ему утишить гнев.

В каком-то смысле так оно и было.

Лонгин доскакал до своего дома, соскочил и бросил поводья подоспевшему конюху. В своё время человек этот был придирчиво выбран из прочих за сочетание крайней тупости с отличным знанием лошадей. Лонгин зыркнул на конюха, угрожающе приказал коню:

– Пойдёшь с ним и без фокусов!

Жеребец его мог иногда поднимать бунт, а сегодня Лонгину не хотелось тратить силы на усмирение неблагодарной скотины.

Но, вроде, обошлось. Конь немного погарцевал, пофыркал, но смирился и покорно пошёл за слугой.

Лонгин вошёл в дом. Там было всё по-прежнему: и половички, и зеркало, и прялка. У окна сидела белокурая девочка и при свете дня разбирала по складам потрёпанную книжку. Услышав шаги волшебника, девочка подняла голову.

– Дядя Лонгин! – обрадовалась она. – Смотри, как я умею!

– Показывай, – без улыбки согласился маг. Девочка принялась зачитывать слова из книжки, торопясь и проскакивая отдельные слоги. В комнате ощутимо потемнело. – Э-э-э… нет, не так. Медленнее, пожалуйста, и с выражением.

Девочка повторила ещё раз. Последнее слово ей пришлось читать по памяти: комнату обняла тьма.

– Вот и умница, – рассеянно потрепал маг девочку по головке. Потом спохватился. – Чем ты сегодня занималась? Ты занималась логикой?

– Сил-логиз-мы, – с трудом выговорила девочка, – такие скучные!

– Я не это спрашивал, – мягко заметил маг.

– Занималась! – сердито ответила девочка.

– Умница. А теперь то же самое, задом наперёд.

– Но я не помню! – запротестовала девочка.

Маг вздохнул. Коснулся книги и её страницы посветлели.

– Ну-ка. Без запинок, иначе мы провалимся в преисподнюю.

Очень медленно и старательно девочка прочитала страницу задом наперёд.

В комнате снова стало светло.

– Здорово! – просияла девочка.

Лонгин кивнул. Это был простой фокус, его умели все ученики Чёрной башни.

– А мы маме напишем? – тут же потребовала девочка.

– Давай, пиши, – согласился маг. Девочка живо обернулась, достала из сундучка под окном пергамент, с полки над прялкой – огниво, трут и чернильницу с пером. Закусив губу, она принялась высекать искры и поджигать пергамент. Огонь неохотно выпускал коготки, но всё же потихоньку распробовал предложенную пищу. Торопясь и роняя кляксы, девочка принялась выводить кривые буквы.

ДАРАГАЯ МАМОЧКА! У МЕНЯ ВСЁ ХАРАШО. ВСЕ ЗДОРОВЫ. Я ТОЖЕ. ОЧЕНЬ СКУЧАЮ. Н…

– Убирай руки! – приказал маг, пристально следящий за девочкой. Она послушалась и пергамент охватило пламя, которое не давало ни дыма, ни пепла и ничего больше не поджигало. Девочка радостно улыбалась. Когда мама разведёт огонь, она увидит в нём эти буквы.

– Ты не учил бы ребёнка магии, – озабочено произнесла Виринея, открывая дверь в комнату. – Идите оба ужинать.

– Брось, – неуверенно отмахнулся волшебник. – Это простенький фокус.

– Магда за такие фокусы нам спасибо не скажет.

– А мы ей не будем рассказывать, – по-мальчишески предложил волшебник. Девочка радостно засмеялась.

– Ох, Эрлейн, – обняла её женщина. – Не к добру это.

– Скажешь, у меня плохо получается? – надулась девочка и, вырвавшись из объятий, пошла на кухню.

– Отлично получается, золотко, – согласилась волшебница.

Лонгин пропустил девочку вперёд и уселся за стол напротив неё. Волшебница быстро поставила на стол тарелки и наполнила их ароматным супом. Девочка схватилась за ложку, Лонгин вопросительно посмотрел на жену. Её настроения он угадывал как никто другой.

– Смотрю я на неё… – вздохнула женщина. – Всего месяц у нас живёт, а столько радости… Почему мы своих-то не завели?

Лонгин удивлённо поднял брови и тоже взялся за ложку. Были у них какие-то разговоры. Не то безопасность, не то какой дар ещё ребёнок унаследует, не то он боялся, что ребёнок помешает его занятиям. А теперь вон, бегает. И вроде бы даже и не мешает.

– Сам не понимаю, – пожал плечами волшебник. – Дурак был.

– Тётя Виринея! – вмешалась девочка. – А мы посмотрим на братика?

– Доешь и посмотрим, – пообещала волшебница. – Э, нет, так дело не пойдёт. Ты же давишься. Давай-ка похвали еду: ешь медленно.

Под внимательными взглядами обоих волшебников Эрна спорить не решилась и только нетерпеливо ёрзала, хлебая суп. Едва доев, она отбросила ложку и вскочила на ноги.

– Посмотреть на братика! – закричала она, пританцовывая вокруг волшебницы.

Виринея крепко взяла девочку за руку и повела в комнату к зеркалу.

– А на маму мы посмотрим? – приплясывала Эрна.

– Нет, – решительно ответила Виринея. – Мама уже большая. За ней подглядывать некрасиво.

– А за братиком красиво?

– Он пока маленький. Вот подрастёт – и некрасиво будет.

– А дядя Лонгин мог бы подглядеть?

– Дядя Лонгин не умеет, – улыбнулась волшебница. – Это белая магия.

– А мама умеет?

– Мама делает это иначе. Она варит зелья.

– А я научусь? Тётя Виринея?

– Не знаю, золотко.

– Тогда давай смотреть братика!

Виринея коснулась зеркала кончиками пальцев. Поверхность помутнела, а потом стала проясняться. Эрна легонько побарабанила по стеклу ладошками.

– Братика! Братика! Покажи братика!

– Золотко, не надо… – забеспокоилась волшебница, но тут отражение комнаты сменилось коридором замка, по которому маленький мальчик катил деревянную лошадку на колёсиках.

– Смотри, я тоже умею! – обрадовалась девочка.

– Эрна, хорошая моя, не надо трогать волшебное зеркало руками.

– А лошадку мама сделала! Смотри! Она тоже волшебная!

Прежде, чем волшебница успела вмешаться, детский пальчик ткнул прямо в игрушку. Зеркало немедленно почернело. Эрна пискнула и спряталась за волшебницу.

– Я нечаянно! Я не хотела!

– Тш-ш, солнышко, – успокоила девочку женщина и наклонилась, вглядываясь в черноту стекла. Поверхность как будто пошла рябью, помутнела и принялась медленно светлеть.

– Прошлое, – моргнула волшебница, прижимая к себе нахохлившуюся девочку. – Смотри, мы сейчас увидим прошлое.

Случившееся ей не понравилось. Совпадение, конечно. Просто зеркало уже было настроено.

Совпадение.

Конечно.

– Оно всегда такое… – задумалась Эрна, выглядывая из-за волшебницы, – грязное?

– Мутное, – поправила Виринея. – Ясно мы видим только то, что происходит сейчас.

– А будущее?

– А будущее мы не видим. Только то, что может произойти. Тш-ш, смотри. Твоя мама.

Они увидели Магду вместе с каким-то неприятным человеком, лицо которого пряталось в тени. Оба они вглядывались в котёл, где, как в зеркале, отражалась комната с круглым столом и людьми, сидящими вокруг в глубоких креслах.

– А чего это они? – вылезла девочка, но волшебница оттащила её от зеркала.

– Тш-ш, золотко, не мешай. Лонгин! Лонгин, иди сюда!

Чёрный волшебник встал рядом с женой и тоже принялся вслушиваться в разговор. При его появлении зеркало чуть замутилось, но чары белой магии это выдержали.

– Магистр Эрвин… – задумчиво произнёс он. – Как любопытно.

– Мне это не нравится, – нахмурилась Виринея. – Что это за тип рядом с Магдой?

– Я знаю! – вылезла у неё из-под руки Эрна. – Это дядя, которому меня мама отдавать не хочет.

Взрослые переглянулись.

– Деточка… – осторожно начала Виринея. – Кто тебе это сказал?

– Я уже не маленькая! – надулась Эрна. – Я сама слышала! Вы с мамой разговаривали.

– А что ты ещё слышала? – подумав, уточнил Лонгин.

– Что мама меня из-за него учить не хочет, – пуще прежнего надулась Эрна. – И вы всё время расстраиваетесь, когда у меня что-то получается. А ему ведьма нужна, потому что… потому что… нужна, в общем. Он её учить хочет. То есть меня.

– А ты хочешь у него учиться?.. – уточнила Виринея.

– Конечно, нет! Я к маме хочу! А он меня у мамы забрать хочет! Он плохой, страшный и мама из-за него плачет!

* * *

Наигравшись с сыном, Магда пошла по замку, где в её помощи нуждались не меньше, чем в деревне. Дети, когда-то привезённые бароном из Барберга, болели какой-то неприятной заразой и ведьма ломала голову, что это могло бы быть и не перекинется ли это на других детей. Покуда её травы помогали, но полностью вылечить их не удавалось.

Она переловила по очереди всех детей, пощупала, постучала, посмотрела глаза, носы и горла и, в общем, осталась довольна. Она как раз уговаривала старшего мальчишку и его мать дать себя осмотреть, когда к ней подбежал Уво-длинноногий, сын фенриха[8]8
  Фенрих – то же, что и знаменщик или прапорщик, только в войске барона. Самый низший командный чин в бою.


[Закрыть] Менно и сказал:

– Там на лугу какой-то дядька с Львёнком играет, а нас прогнал. Почему прогнал?

– Какой дядька? – вздрогнула Магда и побежала к воротам.

Картина, которая ей там представилась, была мирной до умиления… и сердце ведьмы защемило мучительной болью. Виль-батрак, который так и никуда не ушёл, весело подбрасывал в воздух её сына. Мальчик заливисто смеялся и просил ещё.

– А, – поприветствовал её батрак, не прекращая играть с ребёнком, – Маглейн. Затеяла секреты хранить от папаши Виля, а? Думаешь, я совсем ничего не понимаю?

– Оставь ребёнка, – потребовал выскочивший из ворот следом за ведьмой оборотень.

– Стой где стоишь, Серый, – посоветовал батрак. – Ты меня знаешь.

– Виль… – нежно выдохнула Вейма, которая медленно подкрадывалась к проклятому. – Посмотри на меня.

– Э, нет, – засмеялся батрак. – Второй раз не обманешь. Серый, скажи своей бабе, чтобы не двигалась. А то, сам понимаешь, неловко может выйти.

Он ещё раз подбросил ребёнка, который почуял недоброе и уже не смеялся. Бережно поставил мальчика на землю.

– Ну, беги, малец, к матери.

Львёнок опрометью кинулся к Магде. Она упала на колени, затормошила сына, осматривая, ощупывая чуть только не облизывая со всех сторон, но не нашла ни синяка, ни царапины, ни отметины – ничего плохого. Лёон разразился оглушительным рёвом. Вейма шагнула к подруге и подняла мальчика на руки. Легонько покачала, успокаивая его. Осторожно втянула воздух.

– С ним всё в порядке, – удивлённо произнесла она.

Батрак ухмылялся.

– Что ты затеял?! – вскинулась ведьма.

– Теперь ты поговоришь со мной, Маглейн?

– Чего ты хочешь? – нахмурилась Магда.

– Говорил же, разговор есть. Да не смотри на меня так. За кого вы меня все принимаете? Уже и поиграть с ребёнком нельзя.

Вир покачал головой, взял у жены мальчика и понёс его в замок.

– Ещё раз такое выкинешь – перегрызу глотку, – бросил он через плечо. – И проваливай из наших земель. Тебя приказано повесить на первом же дереве.

– Грози-грози, – хмыкнул батрак. – И не такие грозились.

– Оставь моих детей в покое, – потребовала ведьма.

– Окстись, Маглейн. Прекрати от меня шарахаться. Тебе от меня никуда не деться.

Он хлопнул её по плечу и повернулся к лесу.

– Успокойся и приходи. На этот раз мы всё-таки поговорим.

* * *

Магда провела вечер и ночь в замке. Успокаивала сына, стращала детей, чтобы в следующий раз от незнакомых дядек шарахались, а не требовали с ними поиграть. На десять раз обсуждала с друзьями произошедшее. Вир считал, что ещё одна такая выходка – и пора будет забыть, чем они все обязаны батраку, а Вейма – что его давно нужно удавить, только, пожалуйста, не при ней. Утром ведьма вернулась к себе домой. И уже не удивилась, когда нашла наколотые дрова, принесённую воду и даже горшок вполне сносно сваренной каши.

– Завела бы кур, – вместо приветствия предложил ей батрак. – И коза у вас когда-то водилась… А то в деревню за едой не находишься. Почему молоко в погребе не хранишь? Ты хозяйка или кто?

Магда заморгала.

– Ты что это придумал? Какие тебе козы и куры?

– Жить я здесь собираюсь, – невозмутимо сообщил батрак. – Смотрю, нора у тебя хорошая, домишко неплохой, комната есть свободная. Ты и так на кухне спишь, не стесню.

– Ты спятил?! Только тебя мне здесь не хватало!

– Не хватало, – кивнул батрак. – За домом-то следить нужно. Неужто и попросить было некого? Вот обрушился бы тебе на голову – узнала бы.

– Небось не обрушился бы, – растерялась ведьма. – Виль, прекрати надо мной свои шутки шутить! Что ты задумал, говори и проваливай!

– Опять ты за своё, – закатил глаза разбойник. – Уймись, Маглейн. Я тут подумал… не хочешь свою девку со мной отпускать – хорошо. Понимаю. Девочка, маленькая, ей ещё с мамой расти, ей ещё учиться и учиться колдовству, секретам там маминым…

– К чему ты клонишь?!

– Так я у вас поживу, – закончил свою мысль батрак. – Ты девочку поучишь, я девочку поучу…

– Не бывать этому!

– Уймись, Маглейн. Брось, пупок надорвёшь. Я же говорю тебе – никуда ты от меня не скроешься. Сына твоего нашёл – и девку найду. Давай лучше по-хорошему.

– По-хорошему – с тобой?!

– Ну, а что плохого ты от меня видела, а?

– Да ты… – начала было ведьма и осеклась. Если говорить по совести, то ничего по-настоящему плохого она от Медного Паука не видела.

Пока он не назвал свою цену.

– Моя дочь убийцей не будет!

– Может, дашь ей самой решать? – вкрадчиво предложил батрак. – Скажешь, я тебя плохому учил, а?

Магда вздохнула.

– Ты ведь не отвяжешься, – посетовала она.

– Мне сейчас некуда идти, – откровенно признался батрак. – Дел новых не поручают, искать самому неохота… сестра на порог не пустит, за братом до сих пор следят… а здесь и прожить можно. Опять же, клятва твоя. Не боишься беду накликать?

– Страшнее беды, чем ты, в этом лесу не водится, – в сердцах ответила ведьма и вышла во двор.

– А насчёт кур подумай, – вслед ей прокричал батрак.

* * *

Девочку привезли на третий день: Виринея категорически запретила мужу везти ребёнка на его страшном жеребце, к тому же надо было объясниться с соседями. К страшному разочарованию Эрны, которая проклятых коней не боялась, и всегда носила в мешочке у пояса кусок хлеба – на всякий случай. Жеребец Лонгина при появлении девочки смешно шлёпал губами и тянулся за подачкой. Но Виринея настояла на своём и они пересекли Корбин на пароме, проехали на дороге, а после отвели глаза спутникам и углубились в лес. К домику ведьмы их вела Эрна, перед которой, как и перед матерью, расступались кусты и разводили ветки деревья. Волшебники только головами качали, стараясь держаться поближе к девочке. Да, невозможно ведьме растить дочь так, чтобы она совсем ничего не усвоила. Вот только Магда могла сделать так, чтобы лес пропустить и её спутников, а Лонгин с Виринеей едва успевали уворачиваться от смыкающихся ветвей.

Увиденное во дворе у ведьмы не понравилось им обоим, хотя зрелище было, в общем-то, мирным. Виденный ими раньше в зеркале проклятый складывал из старых досок дровяной сарай, а Магда ворчала, что до его появления она прекрасно обходилась и так.

– Я тебя знаю! – испуганно попятилась к ногам взрослых девочка. – Из-за тебя моя мама плачет!

– Магда, что всё это значит? – скрестила руки на груди белая волшебница. Она смерила обоих взглядом. – Что он с тобой сделал?

– Он поживёт здесь, – уклончиво ответила Магда. – Какое-то время. По хозяйству поможет.

Виль присел на корточки, достал из-за пазухи яблоко. Обтёр его рукавом и протянул девочке.

– А твоя мама тебе рассказывала, как мы с ней в замок тайком пробирались, спасать её рыцаря?

– Н-нет… – растерялась Эрна. Покосилась на мать. Магда обречённо кивнула и девочка подошла ближе. – А у мамы был рыцарь?

– Ещё какой! – заверил Виль.

– А тётя Виринея сказала, чтобы я, когда тебя встречу, сделала вот так!

Эрна выставила перед собой ладошки и те засветились слабеньким белёсым светом. Виль ободряюще улыбнулся. Магда вгляделась внимательней, перевела взгляд на непреклонно застывшее лицо подруги, прислушалась к очень знакомому потрескиванию… и вспомнила, о каком заклинании идёт речь. Об одном из немногих, которым в Белой башне детей не учили не потому, что оно очень уж сложное, а потому, что у детей оно получается слишком уж хорошо. Ведьма ахнула, сорвала передник и набросила на голову батрака. Вовремя – сияние разгорелось и охватило всю фигуру девочки, сделавшись непереносимым даже для матери. У калитки с проклятиями заслонил лицо и отвернулся чёрный волшебник. Чары истинного света, заклинание простенькое, но для него нужно быть праведником… или ребёнком. Оно ослепляет всех, кто недостаточно праведен, а у тех, кто и вовсе порочен, может даже выжечь глаза.

– Здорово, правда? – довольно улыбнулась Эрна.

Магда подошла и положила руку на голову дочери. Сияние медленно погасло, а ведьма набросилась на подругу:

– Виринея, ты с ума сошла, таким вещам учить ребёнка?!

– Я думала, он её украсть попытается, – пожала плечами волшебница. – Девочка должна уметь себя защитить.

Батрак сдёрнул с головы передник.

– Здорово, – согласился он. – Только такие вещи лучше делать быстрее и без предупреждения.

– Я научусь! – пообещала Эрна и взяла протянутое яблоко.

– Подумать только, – пробормотал протирающий глаза Лонгин, – это милое дитя ещё два дня назад дулось, когда ей запретили кромсать дождевых червей, чтобы сварить «жутко страшное зелье».

– А говорила, «обычная девочка», – пробормотал Виль, поднимаясь на ноги. – Дар не унаследовала…

– Она была обычной девочкой, когда я отправляла её в город, – сердито ответила Магда, кидая на друзей недовольный взгляд.

Эрна вприпрыжку поскакала в дом.

– Пара фокусов ещё ничего не означает, – возразил Лонгин. – Усвоить их мог бы любой ребёнок, дай только повод. Это обычно проходит с возрастом. Если не развивать.

– А как сильно можешь развить? – заинтересовался батрак.

Лонгин пожал плечами.

– Пока рано говорить. Одни дети дальше пары фокусов так ничего и не могут. Другие – хоть и взрослыми начинали, достигают неплохих результатов. Мало способностей. Надо, чтобы человек принял дар. Или проклятие.

– А я тебя помню, – вместо ответа заявил батрак. – Ты мне вместо кошелька с золотом черепки подсунул.

Лонгин пожал плечами.

– А чего ты хотел? – удивился он.

Батрак сплюнул и пошёл в дом за девочкой.

– Магда, ты сошла с ума? – напустилась на ведьму белая волшебница. – Зачем ты остановила девочку?

– Это ты сошла с ума! – рассердилась ведьма. – Я тебя просила её учить?! Устроили тут… балаган. Что можно и что нельзя ему показали.

– Что он от тебя хочет? – не отставала волшебница. – Хочешь, я избавлю тебя от этого человека?

– Дамы, – вмешался Лонгин, обнимая жену за плечи, – вы бы подумали, что «этот человек» там один с девочкой.

Магда подхватила передник с земли и бросилась в дом.

* * *

Эрна, оседлав лавку на кухне, пыталась скакать на ней верхом и очень ругалась, что лавка больше не шатается и играть стало не интересно.

Виль сулил сколотить качающуюся лошадку и требовал оставить «полезную вещь» в покое.

– И тележку! – обрадовалась Эрна. – Мне знаешь как тележка нужна? Я буду с ней маме помогать!

– В доверие втирается, – прокомментировал вошедший вслед за Магдой Лонгин. – Очень умно.

Эрна покосилась на воспитателя и ткнула пальцем в батрака.

– И всё равно я с тобой никуда не пойду!

Магда закатила глаза и прижала к себе дочь.

– Не ходи, – согласился батрак. – Я пока у вас поживу.

– Магистр Эрвин, – задумчиво произнёс Лонгин. – Значит, братья-заступники задумали подмять под себя и прозревших, и орден Камня одним ударом…

Виль недобро покосился на Магду.

– Болтушка ты, Маглейн. Не ожидал.

Лонгин покачал головой.

– Скажи им спасибо, – кивнул он на жену и девочку. – Подозреваю, мы всё видели яснее, чем вы с Магдой.

– Ай-ай-ай, какая способная девочка, – заухмылялся батрак. – Маглейн, а ты говорила, ничего не умеет.

– Это белая магия, – раздражённо ответила ведьма.

– Да хоть бурая в крапинку, – отмахнулся Виль. – Главное, у неё получается.

– Если она увидела в зеркале то, что тебе показывало зелье, – проговорила Виринея, неприязненно косясь на батрака, – значит, с этим связана её судьба. Магда, ты бы поберегла девочку.

– Я могу предупредить кого надо на встрече, – предложил Лонгин.

– Совсем за своими книжками ума лишился, – рассердился батрак. – Ты хоть знаешь, кто это был? С кем он связан?

– С кем связан – тут ты прав, – признал волшебник. – А кто это был – видел, конечно. Что, Магда, зелье вам лиц не показало?

– Ну, и кто это был? – заинтересовался батрак.

– Монах какой-то, – пожал плечами чёрный волшебник. – Высокий, на щеке шрам. На встречах его не видел, но я там редко бываю, а он, небось, не посвящённый.

– Шрам, говоришь… – задумался батрак. – Не посвящённый, говоришь…