Текст книги "Попутчики (СИ)"
Автор книги: Наталья Авербух
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 47 страниц)
Дело пошло на лад. Им даже дали переночевать в замке баронессы цур Кертиан, пристроив их на конюшне. Рыцари остались при дворе своей госпожи, но их место заместили люди графа цур Ладвина, которые ни в чём им не уступали.
В Ладвин не было прямой дороги, надо было выехать к тракту, ведущему из Тамна. И вот тут-то всё и случилось.
Сначала у телеги слетела ось.
Марила пробормотала себе под нос: «Ворона накаркала». Хотя сумасшедшую никто и не думал винить, она спряталась за Врени.
– Пойдём отсюда, – прошептала Марила. – Пойдём, я тебе говорю.
– Мы подождём, пока починят телегу, и поедем дальше, – предложил брат Полди. Врени скептически хмыкнула. Если Марила почти излечилась, то ноги монаха были в ужасном состоянии. Црюльница каждый вечер вскрывала нарывы, промывала отварами из трав и по утрам перевязывала ноги брата Полди, но пока ничего не помогало. Однако лицо монаха не теряло своей безмятежности и он был всё так же полон решимости идти вперёд и заботился только о своих спутницах, но уж никак не о себе.
– Пойдём отсюда! – настойчиво потребовала сумасшедшая.
Врени не выдержала.
– Мы никуда не пойдём! – сердито прошипела она и схватила Марилу за руку.
– Я и одна пойду! – возмутилась безумица. – И не смей меня трогать! Я всё брату скажу!
Прежде, чем цирюльница успела её схватить, сумасшедшая увернулась, отпрыгнула и решительно зашагала по дороге. Врени с монахом переглянулись.
– Идём за ней, – предложил брат Полди. – Одна она попадёт в беду.
– Будто с нами не попадёт, – фыркнула цирюльница, но делать было нечего.
Её дурные предчувствия быстро оправдались.
Сначала Марила сбила ноги. Поначалу она плакать не стала, а упрямо ковыляла, пока боль не стала совсем уж нестерпимой. После этого ноги у сумасшедшей подкосились, она села прямо посреди дороги и зарыдала.
Врени подхватила Марилу под мышки и, не ставя на ноги, оттащила с дороги.
– Держи её, – приказала цирюльница брату Полди, – я вскрою нарывы.
– Нет! – забилась сумасшедшая. – Нет, ты не будешь! Я не дамся! Нет! Не смей! Я брату пожалуюсь!
– Твой брат мне спасибо скажет, – отрезала разъярённая Врени.
– Неправда! Он хороший! Ты плохая! Я не дамся! Не смей!
Брат Полди не имел привычки удерживать больных, тем более сопротивляющихся, тем более женщин. Марила увернулась от него и от цирюльницы и бросилась прямо по дороге. С перепугу она бежала так быстро, что Врени за ней не успевала, и сумасшедшая выскочила прямо на тракт, ведущий из Тамна в графство Ладвин.
По тракту скакала кавалькада, возглавляемая двумя дамами в чёрных с серебром одеяниях. Марила выскочила прямо им под копыта. Врени с ужасом смотрела на неминуемую гибель несчастной безумицы… остановить коней было нечего и думать, а оттащить Марилу она не успевала… Врени всё-таки выскочила следом за ней…
И ничего не произошло.
Кони хрипели, осаженные рукой одной из всадниц – высокой тощей дамы со злым выражением лица. Та спрыгнула на землю и легко удерживала лошадей под уздцы. Врени так и обмерла, узнав в спасительнице хозяйку Ордулы, вампиршу Вейму. Рядом с ней ехала, без сомнения, её госпожа, будущая баронесса цур Фирмин. Лицо знатной дамы не предвещало ничего доброго. Она подняла хлыст, но в сомнении смотрела на свою спутницу. Марила, забыв и о страхе и о пережитой опасности, открыв рот, смотрела на разряженных в рыцарские платья дам.
– Кто вы? – холодно спросила будущая баронесса.
Она покосилась на Вейму и наполовину вопросительно произнесла:
– Дать им плетей?.. Я чуть не убилась из-за этих смердов. Или лучше дотащить их до Ладвина, пусть граф повесит, чтобы неповадно было кидаться на дорогу перед знатными людьми.
– Ваша милость! – бухнулась на колени Врени.
Марила, кажется, даже не поняла, что ей угрожает. Она продолжала пялиться прямо в лицо баронской наследницы. Спутники дам подъехали поближе, но не вмешивались, предоставляя госпоже самой решать судьбу простолюдинок.
– Какая красивая! – протянула безумная. Губы будущей баронессы тронула слабая улыбка.
– Ваша милость! – взмолилась Врени. – Пощадите! Это бедная безумица, порученная моим заботам её несчастными родными. Она не ведала, что творила! Мы…
– Мы вели её поклониться мощам святого Герарда, – сказал подошедший брат Полди и осенил дам благословляющим жестом. – Он возвращает разум и утешает заблудших.
– Сумасшедшая… – брезгливо протянула баронская дочка. – Сумасшедших надо держать на привязи.
Врени склонила голову. Марила всё ещё рассматривала знатных дам, глаза её сияли, как у ребёнка, увидевшего игрушку.
– Преееекрааасная госпожаааа, – блеющим голосом завела сумасшедшая, – сжааальтееесь над бееедняжкооой. Пееешком шлиии, нооожкиии отбилииии. Мооочиии нееееет, нооожееенькииии нееее дееержааат.
В подтверждении своих слов она плюхнулась прямо на землю.
Наследница барона цур Фирмина тронула поводья. Её конь переступил ногами.
– А бегает как здоровая, – пробормотала она. Гнев Норы уже прошёл, расправляться с жалкой безумицей стало противно.
– Кто вы? – повторила она свой первый вопрос. – Что вы умеете?
– Я цирюльница, ваша милость, – представилась Врени. – Я могу подстричь, побрить, вырвать больной зуб, вскрыть нарыв, сложить сломанную руку или ногу, приложить компресс или пустить кровь.
– Я бедный монах, – сказал брат Полди. – Я знаю только свои молитвы и могу молиться три дня кряду, прерываясь только затем, чтобы утолить жажду.
– А я Марила! – объявила сумасшедшая. – Я могу смеяться весь день напролёт, ничего не делать неделю за неделей, спать, есть, пить и петь дурацкие песни.
– Дурацкие песни? – смеясь, переспросила баронская дочь.
– Дурацкие! – подтвердила Марила и вдруг затянула нечто невообразимое:
– Ты на что это намекаешь?! – внезапно возмутилась наследница барона цур Фирмина.
– Оставьте её, ваша милость, – вздохнула Вейма и вернулась в седло. – Эй, цирюльница, убери свою сумасшедшую с дороги.
Марила увернулась от протянутой руки цирюльницы.
– А ещё я могу поймать любой предмет ртом! – заявила она торжествующе. – И промолчать целый день от рассвета до заката и никто не заставит меня открыть рот!
– Это самое ценное, – пробормотала Нора, у которой хриплый голос сумасшедшей уже звенел в ушах. Баронская наследница отвязала от пояса увесистый кошелёк и швырнула в воздух. – Ну-ка, покажи своё искусство.
Сумасшедшая прыгнула как собака. Ап! – и от кошелька не осталось и следа. Врени, перепуганная, кинулась к ней.
– Неужели проглотила? – ахнула цирюльница.
Марила торжествующе открыла рот, показала пустые руки.
– Эй! – не выдержала баронская наследница. – А где кошелёк? Эй, обыщите её!
Кто-то из её свиты соскочил на землю и, не слушая протесты Врени, грубо обыскал сумасшедшую. Марила только хихикала. Баронская дочка махнула рукой и на землю соскочило ещё несколько человек, которые принялись обыскивать всё вокруг.
– И этих! – велела госпожа. – Вдруг она им что-то передала.
– Ваша милость, – тихо сказала Вейма. – Не пристало вам…
– Замолчи! – рассердилась Нора.
Врени сжала зубы и выдержала обыск, сделав вид, что не замечает, что обыскивающий её кнехт шарит руками совсем не там, куда пристало девать руки добропорядочному человеку.
– Ничего нет, ваша милость! – заявил тот, кто её обыскивал. К нему присоединились остальные.
– Проклятье, – процедила наследница барона. – Как ты это сделала?! Ты колдунья?!
Сумасшедшая только хихикала.
– Эй, кто-нибудь!..
– Ваша милость, – снова вмешалась Вейма.
– Возьмите меня с собой, не пожалеете, – предложила Марила неожиданно разумным голосом. Дамы переглянулись.
– На пиру в Ладвине она сможет развлечь многих, – с сомнением произнесла Вейма.
– Отдашь кошелёк – возьму, – предложила Нора, не готовая смириться с потерей денег.
Марила насупилась и Врени боялась, что она выкинет ещё что-то невообразимое.
– Да что там, – пробурчала сумасшедшая. – Он у вас под ногами.
Кто-то ахнул. Один из кнехтов бросился проверять – и торжествующе поднял из пыли увесистый кошелёк. Почтительно подал госпоже, та, не глядя, перебросила его Вейме. Вампирша подкинула кошелёк на ладони и вернула Норе.
– Монеты не хватает, – был вердикт вампирши. Нора удивлённо коснулась завязок. Те были за месте и узел крепкий. Кто-то засмеялся, но Нора покосилась назад и смех оборвался.
– Хитра, – покачала головой наследница барона. – Эй, Куно Большой! Возьми её в седло, да смотри! Чтобы никаких обид не чинил! Знаю я вас!
Марила завизжала от восторга.
– А вы догоняйте как можете, – перевела взгляд наследница барона на цирюльницу и монаха. Вам оставят место среди моих людей… если вы так искусны, как утверждаете…
Врени почтительно поклонилась. Марила в седле баронского кнехта заливисто смеялась и норовила врезать воину локтем под дых.
– Что у меня украдёшь – повешу, – посулила Нора и причмокнула, погоняя коня. Врени и брат Полди еле успели отскочить. Следом за своей госпожой тронулась вся кавалькада. Цирюльница и монах остались кашлять в клубах пыли.
Глава четвёртая
В дороге (продолжение)
Врени и брат Полди вернулись к купцу. Тот успел послать в ближайшую деревню за двумя телегами – крестьянские были хлипче, чем его, специально снаряженная для дальней поездки, – и сейчас как раз перекладывали товар. На цирюльницу и монаха недобро покосились и Врени поспешила предложить свою помощь в общей работе.
К замку графа цур Ладвина они добрались только к ночи и не собирались проситься на ночлег среди людей Фирмина. Врени предпочла бы заночевать подальше, ведь в замке собрались все люди графа цур Ладвина, отряд баронессы цур Кертиана и, конечно, люди из Фирмина. Столько вооружённых людей за раз, по мнению цирюльницы, было точно не к добру.
Но их отыскала Вейма, которая сухо потребовала, чтобы цирюльница шла за ней. Брат Полди встревоженно присоединился к женщинам. Вампирша сделала вид, что не обратила на них внимания.
– Тебя зовёт твоя сумасшедшая, – заявила вампирша. – Очень громко зовёт. Где вы её взяли? Умно. Ты смогла напроситься в свиту баронессы проще, чем это сделала бы я.
– Уверяю тебя, я не думала…
– Это неважно, – отмахнулась вампирша. – Она сумела рассмешить баронессу цур Кертиан и задеть графа цур Ладвина, но он ни за что не признается, что его оскорбила чужая дура. Присматривай за ней, иначе однажды утром можешь не найти на месте.
Врени сглотнула.
– Послушай, госпожа, я вовсе не хотела…
– Никого не интересует, что ты хотела. Откуда ты её взяла? Чему подучила?
– Это сестра оборотня, который живёт в днях двух до Сюдоса, – проворчала цирюльница. – Твой муж ведёт с ним какие-то дела… с самострелами.
– Да? – удивилась вампирша. – Как интересно…
Больше ничего Вейма говорить не стала, но новости ей не понравились. Она совершенно точно знала, что отряд Фирмина не вооружается самострелами и что никаких переговоров о новом вооружении ни с кем не велось. Какой-то оборотень… какие-то самострелы… ещё и эта сумасшедшая…
– Он просил её взять в мир, – пояснила Врени, слегка встревоженная воцарившимся молчанием. – Мы не могли…
– Оборотень недалеко от Сюдоса… – медленно проговорила Вейма. – Известно ли тебе, что оборотни последнее время редко селятся среди людей и тем более редко занимаются человеческими делами? По их мнению, мы слишком сильно пахнем.
– Да? Я не знала, – пожала плечами цирюльница.
– Эта женщина тоже оборотень? – уточнила Вейма. Она чуяла, что это не так, да и одета безумица была иначе, чем обычно одеваются оборотни. Но копаться в голове у сумасшедшей вампирам самим грозило безумием.
– Нет, – вздохнула Врени. – Она просто больна.
– Отвечаешь за неё головой, – заявила Вейма.
Врени снова вздохнула.
Они прошли через внутренний двор, который был частично замощён камнем, и Вейма кивнула цирюльнице на наскоро возведённый шатёр.
– Наши люди ночуют здесь. Её милость велела, чтобы сумасшедшая оставалась под присмотром, она обещала, что та будет развлекать людей на завтрашнем пиру. Послезавтра мы едем дальше. Если она позабавит господ – вы поедете с нами. Если разозлит – останетесь без головы.
Вампирша поморщилась.
– Так приказала её милость, – пояснила она почти что извиняющимся тоном. – Идите к ней. Большой Куно сказал, что придушит паршивую девку, если она не прекратит орать. Я уже сказала ему, что тогда он разозлит её милость, но предпочла бы не рисковать.
Врени, не прощаясь, вошла в шатёр, брат Полди последовал за ней, а Вейма вернулась в главный дом замка, туда, где, на втором этаже её бывшая воспитанница собиралась поразить общество пением и требовала, чтобы советница ей аккомпанировала.
* * *
– Правда, здорово? – заявила Марила, едва увидела Врени. – Я знаешь как всем тут понравилась? А вот тот красавчик с меня глаз не сводит!
Она подмигнула Большому Куно, который весь перекосился под громкий хохот своих товарищей.
– Ложись спать, – вместо ответа потребовала цирюльница. – Уже поздно.
Марила надулась.
– Илса бы хотела, чтобы ты как следует выспалась, – напомнил брат Полди.
– Но Илса дома осталась! – запротестовала Марила. – Она не узнает!
– Ещё как узнает, – пригрозила Врени. – Я ей расскажу.
– Нет!
– Если ты ляжешь спать, я ничего ей не скажу, – «уступила» Врени.
Марила с ворчанием повиновалась.
* * *
На пиру затея будущей баронессы цур Фирмин всем понравилась. Мариле предложили колпак, похожий на петушиную голову, и сумасшедшая носила его с гордостью, как корону. Она наотрез отказалась менять свой наряд, но с благодарностью украсила его разноцветными петушиными перьями. Кто-то вручил сумасшедшей шутовской жезл – палку, к которой привязали набитый горохом бычий пузырь. Марила была счастлива. Она пела дурацкие песни своим ужасным хриплым голосом, сочинила хвалу про всех, кто ей чем-то понравился – этих было большинство и в их число вошли и Нора, и баронесса цур Кертиан, – и хулу про всех, кто не удостоился такой чести. Графу цур Ладвину повезло: про него сумасшедшая не вспомнила вовсе. Потом Марила похвасталась своим чудным умением ловить предметы ртом, и в неё полетели монеты, кольца и даже целые кошельки. Кошельки Марила возвращала, умудряясь как-то облегчать каждый ровно на одну монету. Все остальные предметы сумасшедшая не возвращала, хотя её обыскивали несколько раз за вечер и кто-то даже предлагал раздеть её донага. Один рыцарь даже запустил в сумасшедшую кинжалом – правда, в ножнах, – и Марила умудрилась поймать его ртом за рукоять.
Наконец, уставшая, она упала в дальнем углу залы, у самого края стола. Кто-то со смехом предложил ей кубок вина и кусок жаркого. Марила с удовольствием принялась насыщаться.
– Где ты так навострилась? – подошла к ней Врени. Она успела предложить свои услуги многим в отряде Фирмина, и сейчас её встречали вполне дружелюбно.
– Брата моего видела? – пробурчала сумасшедшая, зубами отрывая кусок жёсткого мяса. – С ним навостришься. Знаешь, сколько у него блестящих штучек в кузне? Думаешь, он ими делится? Только найду, сразу отбирает.
– Брат у неё кузнец, – на всякий случай пояснила Врени.
К ним подошёл Большой Куно. Лицо его выражало отвращение.
– Её милость говорит, что ты поедешь с нами, – сказал он. – Тебе дадут место в обозе.
Он скривился и добавил:
– Твоим спутникам тоже.
Вместо того, чтобы обрадоваться, Марила неподдельно огорчилась.
– Как – в обозе?! Ты не возьмёшь меня к себе?! Я тебе не нравлюсь?!
Все расхохотались.
Куно сплюнул и попытался уйти, но Марила вскочила, опрокинув кубок с вином, и завопила:
– Люди добрые! Посмотрите на него! Вскружил голову бедной девушке, а сам – в кусты?! Он меня бросил! Люди добрые!
– Пошла прочь, дура! – отскочил под общий гогот кнехт. – Я тебе ничего не обещал!
– Как?! – ещё громче заорала сумасшедшая, намертво вцепившись мужчине в рукав. – А кто меня в седле вёз?! А кто меня тискал?!
– Да не тискал я её! – завопил Куно.
Он размахнулся и отбросил сумасшедшую, но она, как кошка, приземлилась на ноги.
– Убери это от меня, – процедил Большой Куно, обращаясь к Врени, – пока я не разбил ей голову.
Рядом с ними появилась Вейма.
– Куно, – сердито сказала она, – её милость будет недовольна, если ты покалечишь её дуру. Госпожа баронесса Нора только что сказала баронессе цур Кертиан, что Марила будет веселить нас на пиру в Ерсине и развлечёт всех перед турниром в Сеторе.
Она повернулась к сумасшедшей и протянула ей начищенный медный медальон. Марила, взвизгнув как ребёнок, схватила подарок.
– Это дарит тебе баронесса цур Кертиан, – сказала вампирша. – Она изволила сказать, что с мужчинами так и надо обходиться.
Большой Куно поспешил сбежать.
– Но если ты не оставишь кнехтов её милости баронессы цур Фирмин в покое, я лично прослежу, чтобы подарки тебе не понадобились, – добавила вампирша и пошла успокаивать Большого Куно.
* * *
Вечером, когда все уже расходились, Врени вдруг спохватилась, что уже какое-то время не слышала криков своей подопечной. У цирюльницы упало сердце. Сначала оборотень, который, небось, рано или поздно спросит, куда Врени девала его сестрицу. Хотя сейчас Врени задумывалась, не отослал ли Хрольф Марилу потому, что больше не мог терпеть её выходки?
Теперь ещё и вампирша с её милостью, чтоб их обеих Враг в преисподней… встретил.
Как уследить за спятившей… вороной, которая так и норовит во что-нибудь вляпаться?
– О чём ты задумалась? – подсел к ней брат Полди. Почти весь пир он провёл один, в молитвах, и успел заслужить у людей Фирмина уважение пополам с жалостью.
– Марила куда-то делась, – раздражённо отозвалась Врени. – Где прикажешь её искать?
– А зачем её искать? – удивился монах. – Нет, не сердись. Вот она, спит в углу.
– Я её сама убью, – прорычала Врени. – Что стоишь, монах, помогай тащить.
Она подхватила Марилу под мышки и кивнула брату Полди на ноги сумасшедшей, но монах покраснел и отшатнулся. Врени закатила глаза.
* * *
Магда отправила дочь в город, к Лонгину и Виринее. Она настрого запретила друзьям учить девочку магии, но не слишком надеялась, что они сдержат слово.
Это значит, что у неё очень мало времени…
Ведьма не должна учиться магии, не должна усваивать быстрое и противное природе волшебство, которому учили в Белой и Чёрной Башнях. Заклинания позволяют творить чудеса. Менять саму суть вещей. Калечить этот мир. Ни чёрные, ни белые маги не задумываются о цене, которую платят за их могущество другие.
Ведьма так не делает. Колдовство ведьмы – понимание, проникновение, мягкое вползание, может быть. Колдовство ведьмы – долгий путь, у которого нет конца. В Серой пустоши или там, где проводятся встречи проклятых, или в доме, где ведьма много раз колдовала – там колдовство бывает похожим на магию. Там мир становится союзником ведьмы, там оживают вещи, там всё делается быстро и ярко.
На самом деле… так не бывает.
Игра огня и света, иллюзии, гром и молнии, голоса, раздающиеся с неба, расступившаяся или разлившаяся река – это магия волшебников. Это не для ведьмы. И ведьма не должна приучать себя к этому. Слишком просто. Слишком ярко. Слишком поздно ты понимаешь, какая у всего этого цена. А ведьма платит сразу. Не откладывая, не прячась от неприятной правды. Она – или тот, кто к ней обратился. Плата за то, что в своём доме, в своём лесу, получается всё, что задумала ведьма – хватило бы сил – в том, что колдуньи не покидают выбранной ими земли.
Это всё равно что для улитки покинуть свой домик. В своём лесу Магда не только знала все тропинки, но и открывала новые – для себя. В своём доме она могла бы задушить обидчика одним движением… если бы чувствовала себя правой. В своём доме она была почти что всесильна.
Почти…
Вне его…
Вне своего леса…
Она была…
Чуть удачливей, чем обычная женщина.
Могла найти дорогу через чужой лес. Не заставить разойтись кусты и деревья, а найти тропинку, которую протоптал кто-то другой. Могла почуять опасность… не всякую, конечно. Могла очертить колдовской круг и уснуть внутри него… нет, это только у себя дома, в своём лесу.
Могла, не глядя, сунуть руку в свою сумку и достать нужные травы.
Могла выйти туда, где растёт плакун, сон-трава или что другое для снадобий.
– Идёшь, идёшь, споткнёшься раз – нет ничего, споткнёшься два – нет ничего, вдруг упадёшь, лоб разобьёшь, коленки обдерёшь, глянь – вот они, голубчики! – так, бывало, говорила старая Верена.
Но чтобы сотворить настоящее колдовство, ей нужно было приглашение. Разрешение от тех, чья земля была по праву.
И две ведьмы на одном месте не становились сильнее, чем по одиночке, разве что одна из них старела и слабела и нуждалась в ученице. Эрна… Эрна ещё ребёнок. Она не отберёт у матери много. Потом… потом она будет расти. Магде придётся отдать ей всю силу, чтобы девочка могла защищать землю так, как сейчас это делала её мать. Две ведьмы – это никогда не лучше, чем одна, разве что в Пустоши или на месте встречи, там, где земля впитывала зелья из года в год, а воздух впитывал ведьминское колдовство.
И поэтому Эрне нужна наставница.
Кто-то, кто научит, как поступать с нарождающимися силами.
Кто-то, кто умеет это делать.
…но для этого Эрне нужна защита…
Защита от того, кто собирается отобрать девочку. Превратить её в такое же изуродованное существо, каким был сам.
Там, в Корбиниане, в разорённых землях старого Дюка, где осталось всего несколько деревень на месте когда-то процветающего края, жила рыжая ведьма, о которой говорили, что она выводила к людям рогатого духа леса. О таком колдовстве Магда даже и не слышала. Рыжая ведьма могла сотворить оборотня по обещанию, но это теперь умела и сама Магда. И поэтому она надеялась, что та ведьма её выслушает.
А ещё она могла не показаться ей на глаза. Могла прогнать. Могла не пропустить через лес. Могла натравить на неё крестьян. Вейму хотели сжечь как раз в Корбиниане, когда жители деревни, где она остановилась, догадались, почему пропадает молоко у их коров. Конечно, они не поняли, что Вейма вампир, они решили, что переодетая в мужское платье девушка – пришлая ведьма. Ни сила, ни скорость, ничего не помогает, если ты падаешь в обморок при виде крови.
Вейме повезло… Её спас Вир…
Или не повезло, это как посмотреть…
Люди не любили чужих ведьм. Чужих, не принятых землёй, не принятых уже проверенной ведьмой. Чужая ведьма могла наслать порчу. Могла внести разлад, ради выгоды варя приворотные и отворотные зелья тем, кого своя колдунья прогнала бы поганой метлой. Чужая ведьма могла сгноить посевы.
А ещё чужая ведьма могла попасться…
Магда слышала, что когда-то в Лабаниан пришёл молодой колдун, который ещё не успел укорениться на новой земле, но уже решил, что может решать за других людей. Обычно так не делают. Ни колдуны, ни ведьмы не указывают людям как жить. Они поселяются в стороне от жилья, помогают незримо и ждут, когда то один, то другой человек поймёт – теперь им есть куда идти за помощью.
Ни ведьмы, ни колдуны не ставят людям условий.
А этот поставил.
Этот попробовал.
Граф цур Лабаниан – говорят, ещё отец нынешнего – тогда ввёл новые подати. На что – людская память не сохранила. Граф цур Лабаниан забыл, что его крестьяне – свободные люди. Он обращался с ними как с рабами.
И когда туда пришёл колдун, он решил положить конец бесчинствам феодала.
В Бурой башне этому не учат.
Ни в одной из башен не учат вмешиваться в людские дела.
Или магия – или власть.
Ты не можешь владеть и тем, и другим.
Граф цур Лабаниан умер.
Говорят, это была не самая приятная смерть.
А его сын уехал.
Бросил графство победителям.
Чтобы потом вернуться с конным отрядом братьев-заступников.
Он не так много выиграл, молодой – тогда молодой – граф.
Братья-заступники построили свой монастырь и одна из деревень платит подати только ему, а монахи вмешиваются во все дела Лабаниана.
Но он остался графом.
А колдуна того сожгли.
Он не захотел каяться в содеянном. Не захотел приносить покаяния.
* * *
Магда пробиралась по лесу. За день она дойдёт до границы Фирмина. На следующий день дойдёт до Корбиниана. Ей не надо идти, как в прошлый раз, до развалин Гандулы. Достаточно будет поколдовать в чужих владениях – и её заметят. А дальше… остаётся только ждать.
…может быть, она не вернётся из этого странствия…
Она слышала – когда-то давно, от одной из учениц, вернувшихся в Бурую башню… – что ведьмы знают, как найти друг друга… что есть тайные отметки, знаки… что можно найти место в чужих владениях, где ты оставишь знак, может, просто лоскуток, прядь волос, клок шерсти… и тебя найдут. И помогут. Может быть.
Но девчонку прогнали прежде, чем она успела рассказать подробности. В Бурой башне считали – незачем это. Если ученицам что-то нужно, пусть возвращаются домой, в Пустошь, пусть просят совета у наставниц. Заодно покажут свои книги, в чужом колдовстве всегда полезно разобраться. А старая Верена не торопилась раскрывать ученице тайны. Магда ведь ещё не привязалась к земле, могла уйти и поискать другую наставницу. Магда ведь пришла в первую же деревню от Серой пустоши. Почему-то другие молоденькие ведьмы Латгавальд обходили стороной, а Магда осталась. Конечно, Верена не хотела рисковать. Она ведь не собиралась передавать землю ученице, она хотела выпить силы молоденькой ведьмы, да не успела.
Колдовать на чужой земле – это опасно. Это вызов. Если ведьма по-настоящему сильна, она почует чужое колдовство, как человек слышит навязчивый писк комара.
Можно так не делать. Можно войти в деревню и попытаться разузнать, что да как. Виль когда-то говорил, что рыжая ведьма жила возле озера. Вейма говорила, что деревня, где её поселил Вир, стояла недалеко от озера, но никакой ведьмы она там не видела. Или не обратила внимания?..
Можно пройти прямо на запад, в ту деревню, куда её принесли в тот раз, когда она лишилась своей колдовской силы. Там могли что-то знать… но что же ей? Приходить и спрашивать всех?
Стоило войти в деревню с юга, из Вилтина, ведь люди могли знать, что в Фирмине есть своя ведьма, и отказаться с ней разговаривать. Да, войти со стороны Вилтина и спросить… спросить… ну, скажем, о том, как дочку вылечить. Мол, слышала она, что есть в этих краях ведьма. А там…может, кто что и скажет…
Надо было находить место для ночлега. Разводить костёр… она ещё была в своих владениях и, потом, ей же не надо прятаться…
Что-то изменилось на дороге. Как будто тень легла… или…
Перед Магдой стоял, вздыбив шерсть на загривке, здоровенный волк со светлой шкурой.
Ведьма попятилась.
– Арне? – наудачу произнесла она.
Волк приник к земле и зарычал.
– Арне! – строже окликнула ведьма. Вир как-то говорил ей, что мальчик… не доучился. Оборотню после превращения надо побегать со стаей, привыкнуть подчиняться вожаку, занять своё место на охоте… У Арне не было на это времени и временами он… как будто забывал о том, кто он такой. В волчьем обличьи забывал о том, что он человек, а в человечьем – что он волк.
А, может, дело в том, что для юного рыцаря было неприемлемо стать лесной тварью.
Или Магда плохо его заколдовала…
Волк поднял на неё пустые глаза и как-то нервно облизнулся.
– Арне! – в отчаянии позвала Магда. – Арне, очнись! Вспомни меня! Луной заклинаю! Лесом!
Она была слишком близко к границе своих владений…
Волк тоненько завыл. В его глазах что-то мелькнуло. Он спрятал хвост и на брюхе пополз к ведьме. Магда сглотнула. Волк дополз и ткнулся ей в ноги. Ведьма наклонилась и потрепала его за холку.
– Ты чего? – спросила ведьма ласково. Волк тоненько заскулил и перевернулся брюхом кверху.
Магда его приласкала. Волк совсем размяк.
– Милый ты мой, – вздохнула Магда. – Что же нам с тобой делать?
Арне перевернулся на живот и снова ткнулся ведьме в ноги, подставляя голову. Магда послушно принялась его начёсывать.
– Хватит, – сказала ведьма, оттолкнув волчью голову. – Превращайся обратно, Арне. Я не хочу просидеть здесь до утра.
Волк поджал хвост и заскулил ещё жалобней, чем прежде.
– Арне! – строго произнесла ведьма.
Волк отвернул голову, открывая шею, но превращаться не стал.
Магда села на колени, обхватила шею Арне и вгляделась в волчьи глаза. Арне скулил и норовил лизнуть в ведьму в нос.
– Ума ни приложу, что нам с тобой делать, – вздохнула ведьма.
Волк жарко задышал ей в лицо и принялся вылизывать – глаза, щёки, нос, шею…
– Арне! Прекрати!
Волк толкнул её носом и отбежал. Увидев, что ведьма не торопится за ним идти, снова ткнул её носом, отбежал и бочком вернулся.
– Милый мой, – засмеялась ведьма. – Хороший. Я не могу с тобой играть. Мне надо найти, знаешь, может, рыжую ведьму, которая живёт в Корбиниане.
Кто его знает, что и как понимают оборотни в превращённом состоянии, но только Арне как-то коротко взлаял, ткнул ведьму носом, пробежал по дороге на запад, потом вернулся, обежал вокруг ведьмы и, остановившись, подставил ей спину.
Не хвались, что на мне ездил… – вдруг вспомнилось Магде. Слова из сказочки. Она вспомнила их давным-давно, когда Вир предложил ей оседлать его, чтобы доставить домой. Чтобы ему встретиться со своей женой.
Магда осторожно, держась за холку, присела волку на спину. Он ободряюще тявкнул. Магда устроилась поудобней. Волк взвился и бросился бежать. Магда крепче вцепилась в его светлую шерсть.
* * *
Волки бегают быстро, а оборотни ещё быстрее. Осенние ночи длинные и ещё только-только светлело на востоке, когда Арне, проплутав по лесу, остановился у частокола, во многом похожего на тот, который окружал дом самой Магды. Ведьма слезла. Волк вывалил язык и коротко взвыл.
– Опять?! – донёсся из дома сонный женский голос. – За курами, небось, явился?! Вот как палкой-то поперёк хребта вытяну – дорогу-то и забудешь!
– Это здесь? – шёпотом спросила Магда.
Волк сел и по-человечески кивнул.
– Хозяюшка! – позвала Магда. – Ты прости нас, что явились незваными…
Хлопнула дверь. К Магде вышла, на ходу заплетая рыжую косу, женщина, одетая в залатанное деревенское платье. Обычная женщина. А потом Магда увидела её глаза. Обычные глаза, но в глубине их как будто таился свет.
– И что разбудили, – недовольно подхватила женщина и перевела взгляд на волка. – Ты зачем пришёл?! Я тебе что сказала – убирайся отсюда! А ты что сделал?!
Волк спрятался за Магду.
– Хозяюшка… – робко позвала Магда. – Не сердись на него. Он… я не знаю, в чём он виноват, но он…
– А! – поняла женщина. – Я тебя знаю! Это твой, да?
– Мой! – с вызовом ответила Магда.
– Ты сделала его оборотнем, – произнесла рыжая и снова заговорила с волком. – Я тебе сказала – беги и ищи свою стаю! А ты что? Спрятался за мамкиной юбкой?!
– Он решил помочь мне, – снова вмешалась в разговор Магда. – Я искала тебя.
