Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 47 страниц)

Глава вторая
Белая башня

Получив вечером жидкую кашу, которая ещё и пригорела, и оттого противно воняла, Эрна решилась. Её пока никто ничему не пытался учить, но долго ли это продлится? Белые волшебники, кажется, считали ведьм не совсем людьми и смотрели на Эрну как на какашку. А мама говорила, что магии учиться для колдуний вредно, может что-то испортиться в том, как соединяешься с природой. Ещё мама говорила, что волосы для ведьмы очень важны и, вспомнив об этом, Эрна провела рукой по своей изрезанной голове. Руки её сжались в кулак. Она им ещё покажет! Обязательно покажет!

Надо было что-то делать.

Колдовать, наверное, нельзя.

Почему так случилось, почему она проросла, непонятно. Может, место такое. Мама что-то говорила.

А ещё там, снаружи, дядя Лонгин. Вдруг он поможет?

Вчера Эрна сгоряча сулила добраться до дома пешком, одна и ночью, но сегодня немного остыла. Они забрали её волосы! Услышит ли её земля? Может, и не услышит.

Но дядя Виль говорил, что мама лишалась магии, и мама сказала, что это так и было. Мама же справилась! И она справится.

Дядя Лонгин её бить не будет. И у него есть еда! Он говорил, что есть. А дядя Лонгин врать не будет!

Может, он запер Виринею?

Может, они поссорились?

Ну, вдруг поссорились?

Может, он её маме вернёт.

Или накормит.

Ну, не будет же дядя Лонгин держать её вот так взаперти!

А если надо, она обещает, что у неё не бумкнет, вот!

Надо было как-то выбраться наружу.

Только вот как?

Эрна тоскливо оглядела комнату. Темнело, в окошко едва проникал свет, а светильник никто не стал заново зажигать. Здесь почти ничего не было, только кровать. А окно так высоко и такое маленькое, ей нипочём в него не пролезть, даже если она по стенам вскарабкается.

У неё есть ножницы. Но что она может? Не проковыряет же она им стену, чтобы выбраться наружу! А если выбраться в коридор? У Эрны зазудела голова и она принялась расчёсывать поджившие благодаря магии ранки.

Стены были ужасно толстые. Ей ни за что… ни за что…

Нет, ей-то ни за что…

Но…

Эрна тихонько забормотала слова, которые Лонгин заставил её разучить. В каморке потемнело так, как если бы кто-то завесил окно плотным одеялом. Тьма казалась осязаемой. Девочка прислушалась, но никто ничего не почуял. Медленно, стараясь ничего не перепутать, она прошептала контр-заклинание. В каморке посветлело. Эрна выдохнула. Она сдвинула кровать в сторону, вытащила из тюфяка ножницы и, усевшись поудобней, стала ковырять каменную кладку пола. Если вытащить этот большой камушек и вот эти два маленьких, то отверстие будет как раз для неё.

Эрна трудилась, пока не стемнело и какое-то время продолжала в темноте. Несколько раз ножницы соскальзывали и чуть было не ранили ей пальцы. Этого допустить было нельзя: волшебницы могли заметить и отобрать. Тогда Эрна убрала ножницы в тюфяк, укрылась одеялом и сама не заметила как уснула. Снилась ей тьма и ещё дядя Виль, который, как всегда, на что-то ругался.

Утром её разбудил Невлин, который принёс сухарь, велел умыться и идти с ним. Девочка с трудом разжевала подачку.

– А каша?! – спросила она.

– Нет каши, – хмуро ответил Невлин. – Во всей башне нет еды. Доела? Тогда пойдём.

Он взял её за руку и почти потащил к лестнице.

– Они зря надеются нас сломить, – не то себе, не то Эрне сказал волшебник. – Наша сила только закаляется от лишений!

Эрна промолчала. Они тут совсем сумасшедшие! Ругаются, а у самих даже поесть нечего. А ведь дядя Лонгин говорил что-то. Про еду для тех, кто будет для него полезным!

Эрна вдруг подумала, что она-то не очень пока полезная и в испуге остановилась. Будет ли дядя Лонгин её кормить?! Невлин, не замечая этого, продолжал тащить девочку за собой.

– Не упирайся, ведьминское отродье, – сердито проворчал он и втолкнул Эрну в ту же комнату, в которую вчера привела её Арела.

Там стоял такой же сердитый Держатель Чаши, который сверлил глазами зеркало. Зеркало было огромное, во всю стену, ни у кого такого нет! Кованая рама украшена узором с листиками и какими-то непонятными завитушками. В глубине комнаты стоял стол, на нём здоровая чаша, хрустальный шар и ещё какие-то штуковины.

– Я знаю, это называется астра… аса… астро-ля-бия! – вырвалось у Эрны и она ткнула в самую знакомую из них. Невлин отвесил ей подзатыльник.

– Верно, – хмуро произнёс Держатель Чаши. – А ты знаешь, для чего она нужна?

– Звёзды считать!

– Очень хорошо. А зачем надо считать звёзды?

Эрна растерялась. Она как-то не задумывалась. Дядя Лонгин считал всё, что ему попадалось на глаза. Звёзды на небе, гвозди в подкове, хлеб в кладовке, камни в мостовой (в Раноге была каменная мостовая) и даже, как тётя Ви… как Виринея говорила, чужие деньги. Люди даже нарочно звали дядю Лонгина, чтобы он им что-нибудь посчитал. Особенно деньги! Но иногда и звёзды тоже. Эрна всегда думала, что ему просто это нравится. Он ещё всё время изобретал какие-нибудь новые способы считать.

– Чтобы не потерялись? – неуверенно предположила девочка, когда молчание затянулось. Держатель Чаши хохотнул.

– Да, дитя, моя задача – следить, чтобы свет в людях не пропал, не погас и не затмевался. Чтобы люди не потерялись во тьме пороков. Мне говорили, что ты сметлива, понятлива и послушна. Это хорошо. Тебя будут учить белой магии и ты узнаешь то, о чём сейчас даже не догадываешься.

– А мама? – спросила Эрна, исподлобья глядя на волшебника. Тот нетерпеливо отмахнулся.

– Забудь о ней.

– Но я не хочу! Я хочу к маме! Мне не нужна белая магия!

Невлин больно ткнул девочку в плечо и она сдержала подступающий рёв.

– Я вижу, ты дерзка и своевольна, – покачал головой Держатель Чаши. – Что ж… Невлин, уведи её. Пусть подумает в одиночестве.

Это Эрну устраивало.

Да-да, она подумает!

* * *

Настороженно прислушиваясь, Эрна продолжила расшатывать облюбованные ею камни и ковырять раствор вокруг них. За дверью кто-то ходил и разговаривал, но никто не думал остановиться возле её каморки. За этим занятием девочка гадала, сумеет ли она сделать всё как задумано или у неё тоже бумкнет? Но если у неё сильно бумкнет, наверное, остальное будет неважно.

Снаружи вскоре донёсся голос дяди Лонгина, хотя для него было рановато.

– Вы! Я к вам обращаюсь! И прекратите делать вид, что меня тут нет! Что?! Почему это я не должен?!. У вас тут, что, священные таинства?! Кто кощунствует, я?! Да в задницу ваш нужник, пропади он пропадом! Чтоб он в преисподнюю провалился вместе с вами!

Бумкнуло ещё громче вчерашнего, даже, кажется, башня покачнулась.

А дядя Лонгин, который вообще-то редко ругался и совсем никогда, если думал, что его могут услышать, разъярённо продолжал:

– Вы будете со мной говорить, когда я вам это приказываю! Я посылал к вашим дверям, мне не открыли! Какого Заступника вы напали на моих людей, проверяющих обоз?! Ведьмы?! Вас не касается, кем они были! Вы перепугали поставщиков, они подадут жалобу, мне придётся возмещать убытки, вы разворовали груз!.. Что?! Военная добыча?! Добыча, говорите вы?! Да вы хоть представляете себе?!.

Потом раздался грохот, звон, громкие женские крики, а после в окно донеслась противная вонь. Дядя Лонгин сломал нужник?! Или только расколдовал?

– Вас не касается, где моя жена, – уже спокойней сообщил дядя Лонгин. – И я требую выдать девочку, которую она с собой привезла. Это не ваш ребёнок и вы не имеете права… что?!

Он зло расхохотался.

– Вы доиграетесь, – зловеще посулил дядя Лонгин потом. – Ещё одно нападение на обоз – и бить будем насмерть. Если вы не вернёте похищенное…

Потом дяди Лонгина было не слышно, а вот громкие женские крики ещё долго доносились в окно. И воняло. Эрна, морщась, вернулась к работе.

* * *

Поздно вечером стало понятно, что ужин ей не полагается. Уже совсем стемнело, но никто не пришёл. Хотелось есть. Эрна никогда так много не голодала и теперь у неё сводило живот и мысли из головы как будто высасывались в пустоту. Девочка провозилась весь день. Тяжёлые ножницы несколько раз вырывались из рук и Эрна поранила пальцы, но ей удалось выковырять камни из пола. Теперь надо было всё подготовить… и не проспать. Способа не проспать она не знала. Тело ломило от усталости, от неудобной позы, болели пальцы, зудела кожа головы. Эрна понимала, что уснёт сразу же, как ляжет на тюфяк. Или даже здесь на полу.

Это никуда не годилось.

Эрна откатила камни подальше. Света не хватало, ямку пришлось искать на ощупь. Так лучше или нет? Вот если бы она… если бы она…

Эрна взяла одеяло и принялась кромсать его ножницами. Часть ей и самой пригодится, и девочка старательно завязала углы на шее. Вышел тёплый плащ. А вот часть…

Эрна запихала одеяло в получившуюся ямку. Положила на него руки. Зажмурилась. Если она напутала, тут тааак бумкнет!

Или её утянет правда в преисподнюю.

Что с ней там сделают?

Будут мучить, как говорил священник?

Или приставят мучить других, она же ведьма, хоть и маленькая?

Или…

Эрна наклонилась пониже к ямке и прочитала заклинание дяди Лонгина. Одеяло исчезло. В ямке как будто стало темнее, чем было.

А вдруг ей показалось?!

«Миленький Освободитель! – взмолилась она. – Помоги мне выбраться! А я… а я… а я всегда буду в тебя верить! Миленький Освободитель, ну, пожалуйста! Я же ведьма, ты же должен мне помогать! Меня поймали злые люди, они не любят ведьм, они с тобой борются. А мне очень-очень нужно Освобождение! Ну, пожалуйста!»

Мама запрещала дяде Вилю рассказывать ей про Освобождение. Да и сам Виль не очень-то рвался, говорил, что он убийца, а не проповедник какой. Но ведь не Заступнику же ей молиться! Тот не помогает ведьмам!

Эрна решилась.

Она набрала побольше воздуху и истошно заорала. Потом ещё и ещё раз, а потом хлопнула себя по губам на середине крика, чтобы он как будто оборвался. И затаилась возле двери.

Снаружи послышался шум, возмущённые и встревоженные голоса. Потом заскрежетал засов и дверь распахнулась так резко, что Эрну едва не ударило. Раздался стук кресала о кремень и в каморке загорелся масляный светильник.

– Где ты? – раздался незнакомый женский голос. – Что за шут…

– Что здесь, сестра моя Иделла? – спросил Невлин.

– Когда вы проверяли девочку?! – ответила Иделла. – Вы видели, чем она занимается?! Тут прорыт подземный ход!

– Не могла она…

– Это же ведьма!

– Только три камня…

– Остальные, наверное, провалились вместе с ней! Вы слышали, как она кричала?!

Они помолчали.

– Она не могла далеко уйти, – решительно сказал Невлин. – Но нам сюда не пролезть…

– А если ей помогали снаружи?! Новый хозяин Чёрной башни мог и не то добавить к своим беззаконным деяниям.

– Кто пойдёт к Держателю Чаши? – спросил Невлин.

– Девочка поручена тебе, брат мой Невлин, – злорадно сказала Иделла.

– Дверь открыла ты, – возразил Невлин.

– Я пойду с тобой, – вздохнула Иделла.

Они вышли и – хвала Освободителю! – не догадались запереть дверь. Эрна бы заперла. Мало ли, вдруг из дыры кто-то бы вылез. И за дверью бы тоже проверила. И…

Снаружи магов о чём-то спросили, они ответили довольно громко о сбежавшей девочке, обозвали Эрну ведьминым отродьем и все вместе ушли.

Мешкать было некогда. Эрна осторожно выглянула в коридор. Там царил полумрак и никто её вроде не подстерегал. Сжав поудобней ножницы, Эрна тихонько прокралась в коридор. Наполовину ощупью она пробралась к лестнице и спряталась под ней.

* * *

Послышались новые шаги, снова крики, недовольные голоса, споры, разговоры, потом кто-то заговорил, что так вопить, как орала девочка, без причины невозможно и белые маги заспорили о том, что произошло. Мнения разделились. Одни думали, что Эрна проделала дыру в полу и провалилась и что нужно искать её в подвале, другие настаивали, что девочка теперь в преисподней, третьи – что в дыру выползла наколдованная ведьмочкой змея, проглотила её и уползла обратно в нору.

Ничего толком не решив, они заперли, наконец, каморку, и разошлись. Эрна ещё подождала – голод и волнение прогнали сон, – и выбралась из-за лестницы. Она вроде помнила, в какой стороне дверь. Всего несколько шагов – и свобода!

Эрна прокралась по коридору. Везде царил полумрак, но ей не надо было много света, чтобы что-то видеть. Виль поднимал её до света и заставлял собираться, не зажигая лучины, чтобы не разбудить ненароком мать. В темноте парадная дверь – две высокие створки, покрытые серебряным узором, – слегка мерцала. Она была закрыта на тяжёлый засов. Эрна осторожно коснулась металла, но ничего не произошло. Тогда она с усилием сдвинула засов. Тот поддался неожиданно легко. Видать, часто смазывали. Свобода была так близко… Эрна толкнула двери… те не двинулась с места. Потянула на себя. Ничего. Эрна толкала, пихала, даже попыталась удариться с разбега. Внимательно осмотрела и ощупала всё, до чего дотянулась. Обыскала какой-то старый бочонок возле низенькой тёмной от времени двери, с трудом дотащила до выхода (никто даже не услышал!), забралась на него и ощупала створки сверху.

Ничего.

Двери просто не хотели открываться.

Эрна села на бочонок и задумалась.

Может, поэтому дядя Лонгин и пришёл разговаривать с волшебниками возле нужника? Что в башню он попасть не может?

Может, дверь заколдована?

Эрна отволокла бочонок обратно. Виль приучил её к аккуратности, а ещё говорил что-то насчёт «не оставлять следов!». Бочонок, переползающий ночью с места на место – это очень подозрительно!

За дверью, к которой Эрна его вернула, приятно пахло свежим хлебом. Девочка заколебалась. Надо было пойти и проверить вторую дверь, но…

Волшебники наверняка сложили туда свою добычу!

А там хлеб! Свежий хлеб!

В животе у неё заурчало так громко, что Эрна испугалась, как бы на звук опять не сбежались белые маги.

Девочка потянула дверь. Та легко открылась. Эрна шагнула внутрь и… кубарем полетела по лестнице. Как ей удалось не заорать – этого она сама не поняла. Похоже, это был вход в подвал. В нём не было никакого света и Эрна заколебалась. Мама немножко могла это делать – у себя дома. Но Эрна не знала, как. Но здесь же Серая пустошь, мама говорила, здесь всё получается проще. Но…

Эрна бесполезно провела рукой по голове.

Они не оставили ей ни волоска!

Как можно колдовать, когда тебе сбрили волосы?! Они заплатят!

Тё… Виринея рассказывала, как вызвать свет.

Эрна выставила руки, напряглась… и ничего не произошло. Она попробовала ещё раз. И ещё.

Девочка устала и вспотела, но так и не смогла вызвать свет. Это означало, что она больше не была белой волшебницей даже на чуточку. Надо было что-то придумывать.

Она встала и ощупью нашла стену. Пошла, держась за неё. Было страшно, но очень уж хотелось есть. В подвале пахло сыростью, крысами и свежим хлебом. Рука провалилась в пустоту. Запах хлеба оставался где-то впереди. Дверь? Девочка прошла немного вперёд и снова нащупала стену. Ещё два таких провала – и нюх привёл Эрну в комнату, откуда вкусно пахло свежим хлебом. Всё так же ощупью она нашла мешок, нетерпеливо развязала его, вытащила свежую, мягкую ковригу и вцепилась в неё зубами. Было так вкусно! Даже дома не было так вкусно! В Латгавальде хлеб пекли серый, с отрубями, а тут белый, какой только господам подают! Эрна умяла ковригу так быстро, что даже сама не очень поняла, как это она закончилась. Достала вторую, отломила здоровый кусок, съела его тоже и остановилась.

Надо было что-то делать. Она полезла щупать сваленные в комнате вещи. Нашла два мешка с хлебом и несколько бочонков. Внимательно обнюхала. От одного несло капустой. Эрна скривилась. Капусту она не любила, хотя в деревне не забалуешься, есть приходится что дают. Остальные бочки так просто по запаху не определялись. Эрна взялась за ножницы и принялась выковыривать крышки с бочек. Из одной пахнуло пчелиным воском. Это оказались свечи и Эрна обрадовалась. Ещё бы кресало найти. Почему, ну, почему дядя Лонгин не учил её разжигать огонь взглядом?! Вторая оказалась с вяленым мясом. Девочка обрадовалась ещё больше. Третий бочонок булькал и девочка решила его не трогать. Ещё расплескается…

А ещё Эрна нащупала отрезы полотна, плотного, но непривычно мягкого.

Девочка задумалась. А вдруг у неё не получится выйти из башни? Что тогда? Дядя Виль говорил, всегда надо наперёд думать и впрок запасаться. А то, говорил, ну, сбежишь ты, ну, и околеешь с голоду, вот повезло-то!

Стараясь не очень разворошить вещи, она вытащила себе отрез, вооружилась ножницами и принялась за дело.

Ножницы успели затупиться, кромсать мягкую ткань было трудно, да и на ощупь прикидывать, сколько отрезать, сколько оставить, было ужасно сложно. Кое-как она умудрилась откромсать примерно кусок такой длины, чтобы хватило на платье. Ну, наверное. Сложив его пополам, она принялась вырезать дырку для головы. Ножницы «зажёвывали» ткань, никак не хотели её прорезать. В конце концов Эрна проткнула дырку остриём и надорвала. Вроде получилось. Она скинула «плащ» из шерстяного одеяла, балахон и просунула голову в дырку. Пролезла она с трудом, но так даже лучше. Потом принялась за пояс. Пояс у неё вышел совсем плохо: где-то шириной в ладонь, а где-то едва в палец. Но вроде крепкий. Она подпоясала «платье», чтобы держалось, нащупала скинутый балахон, надела его и подпоясалась остатками получившейся у неё верёвки. Теперь плащ. Вот так. Теперь не холодно и противный грубый балахон не колет кожу. Из обрывков полотна она сделала себе что-то вроде платка и мешки, в которые запихала впрок хлеба, мяса и свечи.

Сколько времени она провела, прислушиваясь к ночной тишине и к возне крыс неподалёку, девочка не знала. Но утро, наверное, ещё не сейчас. Только… В темноте было сложно следить за тем, чтобы ничего не сдвинуть с места. Если это обнаружат… на кого подумают?

Она отломила кусок от ковриги и раскрошила там, где только что работала. Туда же кинула несколько кусочков мяса. Если крыс и отгоняет белое волшебство, они непременно явятся на приманку. Мама как-то говорила, что с этими тварями не может справиться ни колдовство, ни магия. Их можно только убить, но нельзя отвадить.

Закончив, Эрна отправилась к выходу из комнаты. Она наелась и её клонило в сон, но не здесь же! Проводя рукой по стене, девочка почувствовала холод металла и услышала звон. Цепи! Она ощупала находку. Из стены свисали цепи с кандалами на концах. Эрна поёжилась.

Вот так добрые волшебники!

Шорохи за спиной стали громче. Эрне стало страшно и она побежала к выходу. Вдруг крысы захотят её съесть?! Мама говорила, голодные крысы… если он очень голодные… а эти, небось, ещё и волшебные, вон, сколько в башне живут! Девочка бежала и бежала, пока не ударилась с размаху о ступени лестницы. На глаза навернулись слезы и Эрна сердито их утёрла.

Она выбралась из подвала и заморгала в полумраке первого этажа, который после темноты показался ей ярким светом. Тут спрятаться негде, под лестницей днём всё прекрасно видно. Эрна припомнила, где находится задняя дверь и, не особенно надеясь на успех, попыталась её открыть.

Ничего.

Конечно.

Так и будут белые маги двери нараспашку держать.

Дождёшься от них.

Она пошла на второй этаж. Здесь она знала только ту комнату, где было зеркало. Осторожно толкнув её, Эрна заглянула внутрь. Никого не было, дверь не заперта, тускло светится волшебное зеркало. Даже странно. Тёт… Виринея говорила, что зеркало у неё простое, магию в него вкладывает волшебник. А тут… ведьмочка прокралась поближе, осторожно взглянула на гладкую поверхность. И покатилась со смеху. Ну и чучело! Из-под балахона торчал неровно откромсаный угол чёрного «платья», платок был весь перекошен и с такими неровными краями, что и нарочно не сделаешь. Эрна немного похихикала, потом сложила свои узелки на пол и коснулась зеркала ладошками. Зажмурилась, стараясь сосредоточиться на том, что хотела увидеть.

Зеркало отразило маму. Магда стояла в какой-то незнакомой комнате и, сцепив руки, смотрела на пламя свечи. Не то молилась, не то причитала, но губы у неё шевелились. Лицо у мамы было… было… Эрна не могла сказать, на что это похоже. Вот когда она всё время плакала, тогда, может быть… нет, и тогда было не так…

Девочка долго смотрела в лицо матери, пытаясь понять, как называется отчаяние, горе и решимость, которые отражались на лице ведьмы. Но таких слов Эрна ещё не знала.

Почему мама там? Что она делает? Это не их домик и не замок барона! Это какая-то чужая комната! Почему у неё такое лицо?! Почему она не спешит дочке на помощь?!

Изображение в зеркале помутнело и Магда исчезла. Эрна издала протестующий возглас, но тут в зеркале стало темно, а потом… потом…

Дядя Виль скрюченный лежал в какой-то теснющей каморке. По сравнению с ней та, где белые маги держали Эрну – королевские хоромы. На руках у него были цепи, руки и ноги стянуты верёвками. Девочка приглушённо закричала и зажала себе рот обеими руками. Кто же?!. Как же?!.

Эрна села на пол возле зеркала.

Вот почему дядя Виль не пришёл на помощь.

Вот на что намекала Виринея.

Она поймала его… но как?

Она говорила, что может следить только… только… белый волшебник может открыть только друга или врага. Но дядя Виль не был ни другом, ни врагом Виринеи. Ему вообще на неё плевать было.

Тогда…

Виринея следила за ней, за Эрной.

Она предала своего… своего… предала дядю Виля, хотя и не хотела. Тётя Виринея… да будь она проклята!

Эрна сжала кулаки, потом прижалась к зеркалу и попыталась передать через него свою магическую силу туда, в ту каморку, где скорчился дядя Виль. Помочь ему, разорвать цепи, освободить…

Она аж заскрипела зубами от напряжения. Но… чуда не случилось. Чудес вообще не бывает, даже если ты волшебница.

Но, может, ещё не всё? Дядя Виль пока жив. Может, мама поехала его спасать? Вообще-то мама дядю Виля не любит, ворчит на него всё время. А дядя Виль маму всегда спасал! Столько раз спасал. А мама его? Неужто бросит?

Но почему у неё такое лицо?!

* * *

Эрна решительно поднялась на ноги, подхватила свои узелки. Выглянула в окно. Ночь перевалила за середину, но до утра было ещё далеко. Она собралась было выйти в коридор, но оглянулась на светящееся зеркало и спохватилась. На нём были ясно видны отпечатки её ладошек. Пришлось возвращаться и стирать. А то волшебники её сразу поймают!

Потом она осторожно выглянула в коридор. Там всё ещё царил тот же полумрак, что на первом этаже, и открытые двери всех помещений. Был там большой зал и несколько зальчиков поменьше. И – лестницы. Эрна никогда таких и не видела, чтобы они закручивались как вьюнок. Деваться было некуда, тут не спрячешься, и Эрна полезла выше. На третьем этаже света почти никакого не было, там стояли кровати, а кое-где просто валялись тюфяки. Лестница заканчивалась на третьем этаже и дальше не вела. К счастью, возле неё был коридор прямо к другой лестнице, теперь уже обвивающей что-то вроде серёдки башни. Девочка на цыпочках прокралась к ней и забралась повыше…

На следующем этаже было странно. Прямой коридор вывел её в круговой, но там не было ничего интересного, никаких окон, только входы во внутренние комнаты – открытые, без дверей. Там были свалены какие-то штуковины, колбы со странными жидкостями и мешки с порошками. В какой-то комнате лежали мечи, вот прямо так, сваленные кучей. И ещё Эрне показалось, что этот этаж поуже. Она побродила тут. Непонятно. Если сюда не полезут, здесь можно и спрятаться. А если полезут? К тому же спать тут неудобно. Хотя здесь было заметно теплее, чем внизу. Может, она сюда ещё вернётся.

Эрна дошла до прямого коридора и по нему – к внутренней колонне и обвивающей её лестнице. Поднялась на следующий этаж. Там она обнаружила такие же комнаты без дверей и ничего интересного, только тут были ещё прорези вроде бойниц во внешней стене. Выглянула, но снаружи пока не светлело. Эрна вернулась к лестнице… но ступени наверх были разобраны. Она растерялась. Белые маги забросили верхние этажи башни? Эрна задумалась, потом вспомнила, что ей что-то такое показалось этажом ниже…

Она спустилась. От винтовых лестниц кружилась голова. Обошла вокруг колонны и обнаружила ход внутрь. Сунулась туда. Девочке казалось, что она всю жизнь блуждает по этой проклятой башне. Она очень боялась, что от усталости подкосятся ноги, но старалась держаться. Увидела такую же лестницу, только по внутреннему краю… колодца? Было страшновато, но она полезла выше. Она же по деревьям лазить умеет! Её дядя Виль учил! А тут куда проще. Только вот мешки с едой тянули вниз всё сильнее.

Эрна полезла наверх, стараясь покрепче держаться за слишком высокие для неё перила. Она так была этим занята, что не сразу услышала шаги за спиной и оглянулась только услышав удивлённый возглас.

Обернулась и увидела несколькими витками ниже босого юношу в длинном белом балахоне. У юноши были очень удивлённые глаза. А ещё он держал в руках что-то вроде горшка с одной ручкой. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но у Эрны сдали нервы. Ничего хорошего ей встреча с белым волшебником не сулила. Надо бежать! Но куда?! На этой лестнице как на ладони! Надо скрыться с его глаз! Девочка затараторила заклинание дяди Лонгина. Что-то перепутала, поправилась, споткнулась и одним духом выпалила окончание. И только потом вспомнила, что дядя Лонгин же предупреждал…

Вместо того, чтобы залить весь колодец, тьма сгустилась в плотное облачко и полетела в сторону юноши. Тот выставил перед собой руки, послышалось знакомое потрескивание, Эрна совсем испугалась и закричала:

– Не надо!!!

Поздно.

Тьма и свет встретились.

БУМ!

Эрна завизжала и белкой взлетела на самый верх башни. Сама даже не заметила, как это получилось.

Снизу послышался сдавленный крик.

С самого верха она разглядела, что перила там, где стоял юноша, проломлены, а самого его нигде не видно.

У девочки подкосились ноги.

Он…

Он…

Нет…

– Этого не может быть, – прошептала Эрна, силясь разглядеть что-то на дне колодца. Там было так глубоко, что дна не видно. – Нет. Пожалуйста. Нет. Я не хотела!..

Но чудес не бывает.

Даже если ты волшебница.

Незнакомый юноша умер.

Она его убила.

К горлу подкатила тошнота. Эрну чуть не вырвало.

Откуда-то снизу раздались встревоженные крики. Эрна испугалась. Попадаться ни в коем случае нельзя! За такое её не то что выпорют, её там в подвале на цепь посадят! С крысами! Она поднялась по лестнице до самого верха и увидела выход на крышу, а на ней сияла маленькая белая башенка. Эрна открыла дверь, юркнула внутрь. Там пахло затхлостью и плесенью. И не было света. Она споткнулась обо что-то и чудом умудрилась не упасть. Заперла дверь (тут был засов!), на четвереньках, чтобы уже точно не падать, проползла внутрь и, наткнувшись, на что-то мягкое и вроде в углу, завернулась в это что-то и затихла.