Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 47 страниц)

Глава восьмая
Распад союза

Прошла неделя с того дня, как уехал Клос. Нора страшно боялась за мужа, но на людях ей приходилось скрывать тревогу. Она проводила целые дни в своём таблинии, с помощью Веймы изучая законы логики.

А потом приехал Вир.

Он вошёл в дом Фирмина в Сеторе, обнялся с женой, которая почуяла его ещё издалека, вытерпел её пристальный взгляд. Нора спустилась следом за советницей и терпеливо ждала, когда оборотень соизволит обратить внимание на свою госпожу. Но Вир как будто не торопился.

– Идёмте в таблиний, – предложила Вейма. Ноздри её раздувались. От Вира пахло победой, ликованием, битвой и, в не меньшей степени, беспокойством. В мыслях его мелькал бой, дорога и снова бой, одно накладывалось на другое. Боль, кровь, на которой Вейма постаралась не сосредотачиваться. А ещё там было ещё что-то, что Вейма не могла выразить словами.

* * *

Едва дождавшись, когда Нора сядет, Вир принялся рассказывать. Он говорил коротко и сухо и в его изложении всё было совсем не сложно. Несложно было ехать налегке, скрываясь от посторонних взглядов эдакой толпе народу. Несложно было разведке отыскивать места для ночлега, выслеживать врага, двигающегося окольной дорогой. Несложно было решиться на ночной штурм. Несложно было драться с проснувшимися от налёта, не готовыми к бою людьми… несложно было и столкнуться с теми, кто не спал, кто был готов к бою и кто едва не убил Вира… убил бы, не будь тот оборотнем.

– А Клос?! – перебила его Нора. – Он… он… как он?!

– Жив, – хмыкнул Вир. – Не ранен. Переломил ход сражения, когда нам уже приходилось худо. Вы можете гордиться своим мужем, ваша милость.

Щёки баронессы залились румянцем и Вейма невольно облизнулась.

– Что… что нам делать теперь? – спросила Нора, пытаясь собраться с мыслями.

– Я пойду к графу цур Вилтину, – сказал Вир, – попрошу его созвать совет, и расскажу о том, что произошло.

– Я и сама могу созвать совет, – удивилась Нора.

– Не в этом случае, – покачала головой Вейма, которая чуяла мысли мужа так ясно, как если бы они были её собственными.

– Будет лучше, если вы не будете иметь к этому отношения, – пояснил Вир. – Ведь графство Дитлин было захвачено не Фирмином, а рыцарем Клосом, который мстил за оскорбление.

* * *

Совет был собран на следующий день. Накануне Вир успел побывать у графа цур Вилтина, баронессы цур Кертиан и барона цур Ерсина. Не то чтобы они были очень довольны принесёнными новостями… но что-то менять было уже поздно.

– Бароны, – начал Вир, добившись разрешения говорить. – Меня послал к вам рыцарь Клос, сын графа цур Вилтина. На ристалище Сетора ему была нанесена жестокая обида Адалриком, сыном графа цур Дитлина. Адалрик отказал ему в праве поединка, поэтому рыцарю Клосу пришлось следовать за ним, чтобы отомстить за нанесённую обиду.

Вир помолчал, давая баронам, не знавшим о случившемся, время подумать, в чём могла выражаться месть.

– Рыцарь Клос захватил Вардулу, замок графа цур Дитлина, и вскоре прикажет его разрушить. Он занял земли рода подлеца и предателя и заявляет, что потомки цур Дитлина не будут править в графстве. И он передаёт союзу баронов две деревни, ранее принадлежавших графу. Одну деревню он дарит своей жене: когда они поженились, у него не было ничего, что он мог бы передать ей в качестве утреннего дара[42]42
  Утренний дар – подарок, который муж вручал жене наутро после свадьбы. В некоторых случаях жена могла сама говорить о том, что желает в дар, и отказ мужа подчас приводил к разрыву между супругами


[Закрыть]. Он преподносит его сейчас.

Нора степенно кивнула.

– Может ли баронесса цур Фирмин принять такой дар? – спросил барон цур Тиллиан, хмурясь на Нору.

– Может ли она отвергнуть подарок мужа? – в тон ему спросил граф цур Вилтин.

– Я клялась, что увеличу свои владения не более чем на одну деревню, – напомнила Нора. – Клос дарит мне одну, завоёванную его мужеством.

– А вторую забирает себе, – продолжил хмуриться барон цур Тиллиан.

– Это его решение, я не могу указывать мужу, что ему делать, – с тем же спокойствием отвечала Нора. Голос её не дрожал, но сердце билось так бешено, что Вейма рядом с ней почти задыхалась.

Барон цур Абеларин молчал, глядя на Вира с мрачным подозрением. Он был одним из тех, кто перешёл на сторону самозванца тогда, семь лет назад, и на него должен был быть направлен второй удар… если он только даст повод.

– И мы спустим им это с рук?! – рассердился граф цур Лабаниан. – Всякий рыцарь сможет грабить нас, нарушая священный мир?!

– Нельзя запретить рыцарям защищать свою честь, – нахмурилась баронесса цур Кертиан. – Если рыцарь сносит обиды, у него нет чести, а если у него нет чести, его клятвы ничего не стоят.

– Много ли чести в разбойничьем нападении?! – не унялся граф цур Лабаниан. – Если мы позволим рыцарям нападать на наши замки, они перебьют нас по одному.

– Рыцарь Клос не убил никого из семьи графа цур Дитлина, – ровным голосом возразил Вир. – Он не нападал на замок графа, когда тот был жив, он бился с графом в честном бою.

– Мы должны подумать, – вмешался граф цур Ладвин, – как мы распорядимся деревнями, которые передаёт нам рыцарь Клос. Надо назначить шателена, который будет ими заниматься.

Вир кашлянул.

– Говори, – приказал ему граф цур Вилтин.

– Деревни в Дитлине разорены, – сказал Вир. – Решать совету, но я бы посоветовал избавить их от налогов. Им нечего отдать. Граф отбирал у них последнее. Рыцарь Клос отдаст им часть запасов, захороненных в замке, но многое уже отдано графом и многое продано.

– Мы подумаем над этим, – заверил его барон цур Тиллиан.

– А что ты делал с рыцарем Клосом? – вдруг подозрительно спросил граф цур Лабаниан. – Ведь ты вассал барона цур Фирмина.

– Баронесса, – кивнул на Нору оборотень, – попросила меня сопровождать её мужа, который был ранен в бою с графом цур Дитлином, но всё же вынужден мстить новому оскорбителю.

Граф цур Лабаниан хотел что-то сказать, но покосился на цур Вилтина и цур Ерсина и промолчал.

– Ты должен передать рыцарю Клосу, что он совершил непозволительный поступок, – сказал барон цур Ерсин. – Только оскорбление, которое нанёс ему Адалрик, может оправдать его нападение на замок графа цур Дитлина.

Вир коротко поклонился.

– У баронессы цур Кертиан, – сказал граф цур Вилтин, – достойные сыновья. Мы могли бы предложить рыцарю Рикерту взять на себя управление деревнями, перешедшими во владения союза.

– Нет! – топнул ногой граф цур Лабаниан. – Вы, что, не видите?! Барон цур Тиллиан! Граф цур Ладвин! Барон цур Абеларин! Эта маленькая безродная еретичка сговорилась с папашей своего мужа, с баронессой цур Кертиан и бароном цур Ерсином! Они уже прикидывают, как поделят наши владения!

Барон цур Тиллиан нахмурился, граф цур Ладвин беспокойно покосился на покрасневшую от гнева Нору.

– Вы не так поняли… – начал было граф цур Вилтин.

– Готтард цур Лабаниан прекрасно тебя понял, – поднялся со своего места барон цур Абеларин. – Кто следующий по вашему плану? Я? Или он? Или вы обойдётесь без предлогов и нападёте на Ладвин? Он удобнее расположен.

– Мы не планируем на вас нападать, – заговорила баронесса цур Кертиан.

– Нет? – перебил её цур Абеларин. – Но вы поддержали разграбление Дитлина!

– Он оскорбил… – начала было Нора.

– Он сказал правду! – закричал цур Лабаниан. – Ты, безродная дрянь, твой муженёк – младший сын, нанявший банду разбойников! Вы сговорились за нашей спиной! Вы обещали баронессе две деревни, а что цур Ерсину?! Что следующим будет не он?! Я покидаю совет! Я разрываю наш союз! Берток! Ты присоединишься ко мне?!

Барон цур Абеларин подошёл к графу цур Лабаниану.

– Граф цур Ладвин, барон цур Тиллиан? – спросил он. – Неужели вы поверите предателям?

Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан чувствовали себя неуверенно. Они были родичами и друзьями барона цур Ерсина, а он не собирался куда-то уходить.

– Я клянусь, – тихо сказала Нора, – мы никогда не планировали нападать ни на Ладвин, ни на Тиллиан. Я… мой отец всегда ценил вашу дружбу. И я никогда…

– Помолчи, девочка, – посоветовала ей баронесса цур Кертиан и повернулась к цур Ладвину и цур Тиллиану. – Барон цур Абеларин – изменник, каким был и цур Дитлин.

– Граф цур Лабаниан продал нас братьям-заступникам, – не утерпела Нора. – У меня есть доказательства его предательства и их планов. Они хотели захватить Тафелон.

– Ты, еретичка! – бросил ей в лицо граф цур Лабаниан. – Ты оскорбляешь воинов Заступника!

– Сам посланец святейшего папы поддержал меня! – вскочила на ноги Нора.

– И где он, этот посланец?! – отмахнулся цур Лабаниан. – Тот нищий монах, который кричал на ристалище?! Сколько ты ему заплатила и куда дела?

– Это посланец папы отец Сергиус! – не сдавалась Нора. – Он раскрыл заговор, покушение на святейшего папу и уехал, чтобы спасти его!

– Ложь! – побагровел цур Лабаниан. – Не было никакого покушения!

– Было! Братья-заступники вместе с разбойниками пытались убить меня и моих людей!

– Так тебя или святейшего папу? – спросил до того молчащий граф цур Ладвин.

– Здесь, в Сеторе – меня, – пояснила баронесса цур Фирмин. – В Нагбарии, куда прибыл святейший папа – его. Они убили заложника, чтобы поссорить наши страны.

– Жалкая ложь, – выплюнул граф цур Лабаниан.

Барон цур Абеларин и граф цур Лабаниан вышли, дверь за ними с грохотом захлопнулась. Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан остались, как остались барон цур Ерсин, баронесса цур Кертиан и граф цур Вилтин.

– Задумано неплохо, – нарушила баронесса цур Кертиан наступившую тишину. – Но не вышло. Что будем делать дальше?

– Я знаю графа цур Лабанана, – сказал Вир. – Он не успокоится и не даст успокоиться цур Абеларину.

Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан обменялись несколькими тихими словами, потом цур Тиллиан поднялся.

– Граф, – кивнул он на цур Вилтина. – Барон. Баронессы. Мы не хотим вражды, но и мира не видим. Мы уезжаем в свои владения.

– Постойте!.. – поднялся барон цур Ерсин.

– Ты с ними? – тихо спросил цур Ладвин. Барон цур Ерсин кивнул и отвёл глаза. Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан переглянулись.

– Между нами родство… – сказал цур Тиллиан. – Что же… до встречи, родич.

Граф цур Ладвин кивнул, соглашаясь с бароном цур Тиллианом.

Они ушли.

– Вот и всё, – тихо сказал цур Вилтин. – Конец нашему союзу.

– Они не присоединятся к цур Лабаниану, – хмуро сказал цур Ерсин. – Никогда.

– Когда-то много лет назад, – вдруг сказала баронесса цур Кертиан, обращаясь к Норе, – твоему отцу пришлось отказаться от брака со мной. Дядюшка графини цур Хардвин, старый змей, не дал людей, без которых союзу не хватало сил, чтобы покончить с разбойниками. Потребовал, чтобы Алмарик женился на его племяннице. Мне пришлось выйти замуж за одного из рыцарей моего отца… Мы так надеялись, что наши дети будут жить в мире.

– Я… начала было Нора, но осеклась. – Простите.

– Что теперь говорить… Надо думать, что будет дальше.

– Пойдёмте в таблиний её милости, – предложил Вир. – Там есть карта Тафелона.

* * *

– Что ты говорила про святейшего папу, девочку? – спросил в таблинии барон цур Ерсин.

Нора передёрнула плечами.

– К нам приехал его посланец, отец Сергиус, – ответила она. – Очень умный и влиятельный человек. Он предложил мне свою помощь, если я помогу ему разоблачить заговор братьев-заступников. Я согласилась. Он… он говорил… говорил, что ожидает отряд… он хотел воевать с братьями-заступниками.

– Много один отряд стоит, – фыркнула баронесса цур Кертиан.

– Он говорил, что это отряд вейцев[43]43
  Вейция – горная страна на юго-западе от Тафелона и юго-западе от Хларии. Славится в первую очередь наёмниками


[Закрыть], – вспомнил Вир.

Все замолчали, граф цур Вилтин неодобрительно взглянул на невестку, забывшую про подобную «мелочь». Вейцы сражались всегда пешими, всегда тяжело вооружёнными и победить их можно было только при пятикратном перевесе… и то не всегда. Услуги вейцев стоили очень, очень дорого, не каждый король мог нанять хотя бы небольшой их отряд.

– Пока ему нужна помощь, он обещал, – покачала головой баронесса цур Кертиан. – А теперь, удалось ли ему спасти святейшего папу, да даст ли папа отряд… Если сидеть и ждать, граф цур Лабаниан превратит наши замки в развалины.

– Лабаниану понадобится не меньше недели, чтобы подготовиться к нападению, – сказал граф цур Вилтин.

Вир покачал головой.

– Мне следовало сказать об этом прежде. Но я не придал никакого значения тому, что услышал в Лабаниане. Я был там, когда разыскивал лекаря для господина Клоса… Врени, которую ваша милость отпустила по просьбе отца Сергиуса. И там слышал крестьянские разговоры… Они говорят, что едва успели хлеб обмолотить и в амбары ссыпать, ещё много работы в поле да в садах осталось… Но братья-заступники пустили людей по деревням, по жребию чуть не каждого второго мужика собрали, держат в большом сарае – говорят, святое ополчение. Рассказывают, их целый день то молиться заставляют, то строем с палками ходить, и кормят хлебом да водой, хорошо, если яблок подкинут. А ведь и год урожайный был. По деревне братья-писари ходят, всю еду на учет поставили и рассчитали, сколько людям на год нужно, чтобы не сдохнуть да отсеяться по весне. Остальное велят на телеги грузить, да везут в Нандулу, замок графский, а и там, слышно, тоже всем монахи командуют, никто и пикнуть не может. И кузнецам по всему графству велено наконечники для стрел да копий ковать, кожевники да портные одежу для боя шьют… то ли всем графством в Святые земли нацелились, то ли на Пустошь войной идти – никто не знает. Были такие, кто говорил, Враг-де со всем его воинством на землю вернется, на него во имя Заступника войной двинемся.

– И ты молчал?! – вскинулась Нора.

– Я думал, кто воюет на зиму глядя, – пожал плечами Вир. – Да и кого крестьяне напугают… идти против других баронов цур Лабаниан бы побоялся, не решился бы выйти из союза, тогда на него набросились бы все…

– Вы дали графу цур Лабаниану повод, которого ему не хватало, – заметил цур Вилтин. Нора опустила голову. Вейма знала, что позже, наедине, баронесса набросится на своих слуг с упрёками, но перед равными Норе оставалось только извиняться.

– Барон цур Абеларин, конечно, здесь не останется, – спокойно проговорил Вир, кивая на карту. – У него с собой небольшой отряд, для почёта, а не для боя. Ему сейчас лучше всего уходить к себе. Там монастырь братьев-заступников, там захваченный монастырь братьев Камня, там и Хардвин… Я слышал, о свадьбе молодого наследника с внучкой графа уже всё сговорено… Так что север Тафелона мы потеряли… Один рыцарь цур Ортвин против них не выстоит, если и захочет.

– Вернётся к себе, а потом? – с ужасом спросила Нора.

– Соберётся и ударит по Фирмину, – хладнокровно ответил оборотень. – Куда ему ещё-то идти? Остальные земли на юге.

– Ты уверен? – с сомнением спросил граф цур Вилтин. – Ты уже допустил ошибку с цур Лабанианом.

Шателен Ордулы пожал плечами.

– Пошлите людей проследить за ним, ваша светлость, они подтвердят мои слова. Я не думаю, что барон сможет быстро собраться. Братья-заступники не имеют такого влияния на его землях, как в Лабаниане, а баронство истощено выплатой компенсации совету и недавней войной.

– В Фирмин! – перебила его Нора. – И ты так спокойно об этом рассуждаешь?!

– Ваша милость, – мягко ответил оборотень, – если вы посмотрите на карту, вы увидите, что пора волноваться не о ваших землях, а о вас самой. Граф со своей армией, братьями-заступниками и согнанными мужиками будет под Сетором через неделю, не позже.

– Я еду домой! – выкрикнула Нора.

– Заварила кашу и в кусты? – бросила ей баронесса цур Кертиан. – Разве можешь ты, дочь своего отца, бежать от опасности, как нашкодившая кошка?!

– Для цур Лабаниана Сетор – ключ к остальному Тафелону, – заметил внимательно разглядывавший карту барон цур Ерсин. Графство Лабаниан занимало практически весь северо-запад страны, но на востоке местность в нём была гористая, неудобная для лошадей, да и людям не слишком приятная. Хорошая дорога шла мимо Сетора, откуда можно было пройти на юго-восток, в Ерсин, а из него в южную часть Вилтина. Другое направление вело на восток, через город Вибк в Вилтин, третье – на северо-восток, в общее владение Корбиниан, а за ним в Фирмин. Тиллиан лежал от Ерсина на юго-западе, Ладвин – на юго-востоке, а ещё восточней и южней располагался Кертиан.

– Разумней всего для графа цур Лабаниана ударить по Ерсину – сразу, как он займёт Сетор или одновременно с этим, если людей хватит, – заметил граф цур Вилтин. – Идти ко мне мимо Ерсина бессмысленно, барон может по нему ударить. Ладвин и Тиллиан… Ты уверен, что он с ними не договорится за нашей спиной?

Барон цур Ерсин покачал головой.

– Они не станут ему помогать против меня, – угрюмо сказал он. – Но и к нам тоже не присоединятся… Он договорится с ними позже, когда наши силы будут сломлены и определится победитель.

– Ну, смотри. Нам нелегко придётся, если они ударят тебе в спину.

– Собрать людей – дело небыстрое, – вместо ответа произнёс барон цур Ерсин. – Наших сил здесь не хватит.

– Я уверен, он не двинется дальше, пока не возьмёт Сетор, – настаивал Вир.

– А ты молчи, – прикрикнул на него барон цур Ерсин. – Это ведь твой отряд Клос увёл в Дитлин. Это ты подбил и Клоса, и Нору. Задурил девице да юнцу головы.

– Не время ссориться, – остановил его граф цур Вилтин.

– Позовите Клоса и его головорезов обратно, – предложила баронесса цур Кертиан. – Сам заварил, пусть сам и расхлёбывает, не всё же ему Дитлин грабить. Вот вам и люди, и отряд готов к бою, а, Вир?

– Да, ваша милость, – склонил голову оборотень.

– Надо прикрыть Ерсин и дорогу на Вилтин, – произнёс граф. – Я поеду к себе, соберу людей и приведу к границам Ерсина.

– А Фирмин?! – не выдержала Нора. – Я привела сюда половину гарнизона Ордулы! Барон цур Абеларин возьмёт мои земли за день!

– Что ж ты раньше не думала, – пробормотала баронесса цур Кертиан.

– Барону надо ещё добраться до Абеларина, – успокоительно проговорил Вир, – да ещё хоть пара дней на сборы у него уйдёт. На деле-то дольше, он, в отличие от графа цур Лабаниана, заранее не готовился. Недели две будет. Потом дорога…

– А потом?! – взвизгнула Нора.

Баронесса презрительно хмыкнула.

– Я поеду к себе, – предложила она, – а оттуда отправлюсь в Фирмин хоть с небольшим отрядом и прикажу моим людям собираться и ехать за мной. Мои земли далеко от Лабаниана.

– О, – поперхнулась Нора, – не знаю, как вас и благодарить…

– Помолчи, сделай милость, – резко ответила ей баронесса цур Кертиан. – Наши семьи давно стоят друг за друга и, пока жив твой отец, так и будет.

– Я поеду в Фирмин, – предложил Вир, – и подготовлю людей к защите.

– Ты уедешь?! – перепугалась Нора. – А как же я?! Кто останется со мной?!

– Я к вашим услугам, – с усмешкой поклонился ей барон цур Ерсин. – Не бойся, девочка, одну тебя не брошу.

Нора молча кивнула. Она смертельно побледнела и стояла, комкая в руках дорогой шёлковый платок. Война. Она довела страну до войны. Ещё вчера всё казалось игрой. Сегодня – нет.

– Граф цур Лабаниан и барон цур Абеларин, быть может, ещё не уехали! – спохватилась молодая баронесса после долгого молчания. – Мы можем закрыть ворота и задержать их. Тогда не придётся сражаться!

Граф цур Вилтин покачал головой.

– С графом цур Лабанианом большой отряд. Мы зальём город кровью, если попытаемся их остановить.

– К тому же это уронит нас в глазах цур Тиллиана и цур Ладвина, – хмуро добавил барон цур Ерсин. Он ещё раз оглядел карту. – Пойду в ратушу. Надо готовиться к обороне… Или к осаде. Граф, баронессы. Моё почтение.

Он вышел.

– Я тоже пойду, – сказал цур Вилтин, как и барон, внимательно оглядевший карту. – Где-то на востоке бродит Арне с отрядом да с волшебницей, ловят убийцу нагбарского заложника. Знать бы, где они, вызвал бы сюда.

– Там не так много людей, – пробормотала Нора. Граф пожал плечами и вышел из таблиния.

Баронесса цур Кертиан смерила Нору испытывающим взглядом.

– Не вешай нос, девочка, – грубовато сказала она. – У Сетора крепкие стены. Считай, урок тебе. Справишься, молодец, не справишься… Граф цур Лабаниан наверняка потребует выкуп с твоего отца.

Она вышла, дверь за ней захлопнулась.

– Слышали? – горько бросила Виру и Вейме Нора. – Вот куда привели ваши советы!

– За Клосом отправьте Вейму, – предложил Вир, и не думая оправдываться. – Она долетит до конца дня и вернётся к вам.

Перепуганная Нора схватила вампиршу за руку.

– А я?!

– А вы, ваша милость, займитесь городом, – предложил Вир. – Здесь, кроме стражников и ваших людей, есть ещё и отряды, которые подчиняются совету… подчинялись. Вы должны их уговорить отстаивать город вместе с вами.

– Как?!

– Убедите их, что цур Лабаниан их враг, – пожал плечами Вир, – что под его властью им не понравится… Что братья-заступники покажут всем царствие Заступника…

– Казните пленников, которых держите в подвале, – предложила молчавшая до того Вейма. – Они рассказали всё, что могли, их слова записаны и подписаны. Казните их и Сетор будет стоять до последнего, иначе братья-заступники его сожгут дотла.

Нора уставилась на вампиршу так, будто видела её впервые. Совет показался молодой баронессе разумным, но то, что его дала именно Вейма, было удивительно.

– Хорошо, – кивнула Нора, совладав с собой. – Вир, я дам тебе письмо для гарнизона, а ты напиши письмо Вейме для своего человека. Я тоже напишу, для Клоса. Вейма, прежде, чем отправиться, расскажи, к кому обращаться в ратуше насчёт казни.

– Я отправлюсь ночью, – сообщила Вейма, – до того можете на меня рассчитывать.

Оборотень покачал головой.

– Нет времени ждать. Увар… Клос должен быть здесь как можно раньше. Расскажи Нор… её милости, что знаешь, и отправляйся сейчас.

Женщины посмотрели на него с ужасом.

– Сейчас?! – взвизгнула Нора.

– Днём?! – ахнула Вейма.

– Передай её милости знания и отправляйся сейчас, – настаивал оборотень.

Лицо вампирши перекосила злая улыбка.

– Ваша милость, – со вздохом сказала она, – посмотрите на меня.

Нора и не хотела смотреть, но её как будто притягивало к чёрным глазам вампирши. Она отворачивалась, жмурилась и всё же посмотрела. Её закружил водоворот образов, представлений, лиц… всё то, что надо было знать, чтобы вести дела с ратушей.

– Ты… – зашипела выпавшая из вороха чужих воспоминаний Нора. – Не смей! Никогда не смей так со мной поступать.

– Вы хотели знания – вы его получили, – пожала плечами вампирша. – Вир…

Баронесса видела, что оборотень мог бы заслониться, если бы хотел. Мог бы закрыть от жены свою душу. Но терпел и её сверлящий взгляд и…

Вейма шагнула, нет, скользнула к Виру, не переставая смотреть ему в глаза. Прильнула к груди и впилась в губы таким бесстыдно-жадным поцелуем, что Нора отвернулась. Это было непристойно.

– Идём, – чуть-чуть хрипло сказал оборотень, когда поцелуй прервался. – Надо найти тебе место, откуда ты сможешь улететь… и её милость ещё не написала письмо супругу.

– Ты тоже напиши, – потребовала Нора. Может, это и к лучшему, что Веймы тут какое-то время не будет. То, что она вытворяла, было… было…

Вампрша уловила мысли госпожи и довольно рассмеялась. Её распирала отнятая во время поцелуя сила.

* * *

Дни были промозглые, противные, приходилось кутаться в плащи, да держаться поближе к разведённым во дворе кострам. Замок, хоть и был взят, но не был обжит. Говорили, что господин Клос не собирается в нём жить, что скоро они уйдут отсюда в самое сердце Дитлина, что замок велят разобрать местным крестьянам, что Клос велит раздать по деревням всё зерно… говорили многое. Люди знали только одно: расслабляться не время. Они не селились в домах, не пытались их обживать и в замке сохранялась походная атмосфера.

Когда выдался, наконец, тёплый денёк, Врени, закончив возиться с выздоравливающими ранеными, захотела прогуляться за ворота. Дака, которая чуяла цирюльницу будто загривком, немедленно увязалась за ней, а с девушкой тут же вприпрыжку прибежал Фатей.

У самых ворот они встретили Иргая. Он улыбнулся девушке и хмуро покосился на цирюльницу. Сказал что-то на своём языке. Дака покачала головой.

– Вместе идём! – энергично сказала она. – Говори понятно для всех!

– Куда идёте? – хмуро повторил Иргай уже на языке Тафелона.

– Гулять идём! – ответила Дака вместо Врени и широко улыбнулась. – Солнце светит, тепло, хорошо!

– Темнеет, – возразил Иргай. – Незачем гулять. Места чужие.

– Оставайтесь, – предложила Врени. – Я одна пройдусь. Я тут бывала, знаю, где что.

Дака так замотала головой, что хлестнула себя по плечам косами.

– Вместе идём!

– Нечего одной ходить, – поддержал её Иргай. – Здесь ждите. Потом пойдём.

Врени закатила глаза.

– Иргай прав! – сказала Дака. – Мы тут чужие. Нечего одной ходить.

Цирюльница промолчала. Половина отряда караулила окрестности, пока вторая половина отдыхала. Потом они менялись. Мимо них не проходил, не проезжал, не пробегал буквально никто, даже купца, собравшегося ехать через Дитлин в Сюдос, остановили и развернули, чтобы ехал в обход, хотя, казалось бы, кому мешал несчастный торговец посудой?..

К замку никто не мог бы пройти незамеченным и всё же по одному за ворота никто не ходил и тем более не отпускали без присмотра женщин отряда. Врени, правда, считала, что на неё это не распространяется.

Когда они дождались Иргая, солнце спустилось уже низко. Юноша пришёл с мечом и таким же странным луком, какой Дака в ночь штурма отобрала у младшего брата.

– Теперь идём, – сказал Иргай, смерив цирюльницу не слишком приветливым взглядом. Врени уже расхотелось гулять, но из упрямства она не стала в этом признаваться. Толпы раздражали её. Сейчас можно прогуляться, пусть не одной, но хоть всего-то с тремя людьми. Потом такой возможности не будет.

Едва они шагнули за ворота, как Иргай, а за ним Фатей как будто изменились. Подтянулись, посмурнели, как будто даже напряглись. У Врени испортилось настроение. Она зашагала вперёд, торопясь поскорее дойти до пригорка, который заприметила ещё днём. Дошла первая, расстелила плащ и уселась, хмуро глядя на замок, торопясь насладиться мгновениями одиночества. Недолго.

– Зачем гулять, если сидишь? – укорила её Дака, усаживаясь рядом. Она развернула принесённый с собой свёрток, достала нарезанной соломы и принялась что-то из него плести.

– Подальше ото всех, – пояснила Врени, отвораясь.

– Подальше, ой, подальше, – покачала головой девушка. Фатей, наработавшийся за день, уселся рядом с сестрой, а вот Иргай встал поодаль, хмуро поглядывая по сторонам. – Ты странная. Зачем подальше? К людям поближе надо быть!

– Привыкла, – лениво отозвалась Врени. – К людям поближе – скоро начнут коситься.

– Зачем коситься? – вмешался Иргай.

– Их спроси, – буркнула цирюльница.

– Ой, нехорошо, – нахмурилась Дака. Её руки так и мелькали в сгущающихся сумерках, выплетая что-то из соломы. Врени заметила, что взгляд Иргая, скользящий по окрестностям, нет-нет, а возвращался к рукам девушки. Тогда в его глазах загорался какой-то странный огонёк.

Фатей что-то спросил на своём языке, Дака ответила, потом засмеялась.

– Без людей плохо быть, – убеждённо сказала она. – Отец, мать когда умерли, Фатей вот такой был.

Она показала невысоко от земли.

– Старшие сказали – нет тут ничего вашего! Вас роду кормить-поить придётся! Сами себе ничего не сделаете! Мальчишку к Гаталу в семью отдадим, пусть там живёт. Сама к Агару иди! Младшей женой иди! Сейчас маленькая, потом вырастешь. Еду, ласку отработаешь. Я – ух! Фатея отдать! Младшей женой идти! Ух! Лук отцовский забрали. Нож забрали. Коней забрали. Шатёр забрали. Ковры забрали. Ничего не оставили! Фатей крутился-крутился, нашёл наш лук, нашёл нож. Нож сам стащил. Лук я взяла. Ух! Лошадь увели, умная лошадь, хорошая лошадь. Сели и – ух! От людей подальше. Брат наш у соседей жил. К нему поехали.

Соседями, Врени уже знала, Дака называла племена, которые вместе с её народом кочевали по тем же степям. Чаще всего – те, к которым относился Иргай.

– Скачем, скачем – волки! Их много, а нас кто защитит! Одни мы. Бежали-бежали за нами. Ух! Ждали, пока упадём. Хорошая лошадь. Вывезла. Один раз плохо стало. Я их плёткой – ух! И лошадь вскачь. Всю ночь скакали. Лошадь устала. Думала – пропадём. И вдруг – люди! Фатей в рёв. Добрались. Люди спасли. Без людей как жить?

– А добро у тебя кто отобрал, не люди? – хмуро спросила Врени.

– А что им делать? – округлила глаза Дака. – Мы одни остались. Кто б нас прокормил? Человеку семья нужна, род нужен.

Иргай что-то хмуро сказал, Дака засмеялась. Иргай что-то буркнул в ответ.

– Говорит, почему раньше не рассказала, – пояснила девушка. – Брату рассказала. Брат знал. А потом его Харлан сманил к Увару податься, и брат нас с Фатеем взял. Ох, и ругался Увар! Хотел, чтобы Харлан матушку Абистею с Вассой дома оставил, чтобы брат меня дома оставил. Так не делают! Кто кормить будет? Сам с женой был. Вместе поехали! Брат потом погиб, мы с Фатеем остались. Вот подрастёт, отцовский лук отдам.

Фатей что-то ей сказал, Дака стянула с него шапку и взъерошила мальчишке волосы. Фатей с недовольным бурчанием натянул шапку обратно.

– А остальные? – спросила Врени. За то время, которое она провела с отрядом, она успела заметить, что у всех девушек, кроме Даки, нет родни.

Иргай ухмыльнулся.

– А! Мы их отбили, – ответила Дака. – Увар отбил. Харлан отбивал!

– Как – отбили? – не поняла Врени.

Иргай засмеялся.

– Обыкновенно, – сказала Дака. – Их в степи поймали.

– Кто поймал, вы? – совсем запуталась цирюльница.

Иргай расхохотался, что-то произнёс и Фатей подхватил его смех. Дака покачала головой.

– В степи поймали, злые люди поймали, вот так.

Она покрутила рукой, показывая, как бросают верёвку.

Иргай снова что-то сказал.

– Он говорит, – засмеялась Дака, – если ты побежишь, он покажет, как.

Юноша добавил что-то ещё, Дака опустила голову и Врени в сумерках показалось, что она покраснела. Девушка быстро ответила Иргаю, сердито мотнула головой, потом повернулась к Врени.

– Так бывает, – пояснила она. – Одна уйдёшь – ух! А ещё бывает, на твой лагерь налетят. Ух, плохо будет! А Увар на тех людей потом налетел, девушек отбил. Куда им идти? С нами остались. Он хороший, Увар.

– Вставайте, – перебил её Иргай. – Темнеет. Назад надо.

Фатей поднял голову и насторожился. Потом что-то сказал.

– Он говорит, свистит что-то, – перевела Дака. – Фатей, говори, чтоб все понимали!

Мальчишка её не слушал, он вглядывался в небо и вертел головой, прислушиваясь к чему-то, что различал только он один. Иргай тоже насторожился, быстро о чём-то спросил, потом схватил свой странный лук. Фатей ткнул пальцем куда-то вверх, не прямо над собой, а в сторону замка, Иргай выстрелил…

Кто-то страшно закричал, с неба упала чёрная тень. Все четверо бросились к ней. На дороге лежала огромная, немногим меньше человека, летучая мышь. Крыло у неё было прострелено.

Иргай произнёс что-то на своём языке, потом достал нож и повторил понятно для Врени:

– Не подходите. Странный зверь.

Летучая мышь выгнулась в немыслимой судороге, затем будто окуталась туманом, а потом… на земле вместо неё лежала худая женщина с коротко стриженными чёрными волосами. Из руки у неё торчала стрела. Рот женщины приоткрылся и даже в вечернем полумраке хорошо были видны длинные тонкие клыки. Такими удобно прокусывать вены.