Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 47 страниц)

– Дочь моя, – повернулся к Вейме приор, – завтра, я слышал, совет. Ты сможешь уговорить свою госпожу послезавтра устроить помолвку Марилы с этим прекрасным юношей?

Вейма улыбнулась такой улыбкой, что Мюр попятился.

– Уверена, она не откажется.

– Я поговорю с её братом, – предложил Вир.

– У меня брат знаешь какой? – влезла Марила. – Он ух! Ты глазом моргнуть не успеешь!

– Моя просить твоей руки! Моя просить у твоя барон! У твоя брат! Моя ничего не боись!

– Храбрость тебе понадобится, – зловеще предсказала Марила.

Она обняла нагбарца и звонко его расцеловала.

– Идёмте, – предложил приор и толкнул дверь.

– Мюрлейн же с нами ляжет? – наивно спросила Марила. – У нас в кровати места хватит!

Врени набрала воздуха, чтобы высказать всё, что она думает по поводу этой затеи.

– О, нет, – покачала головой вампирша, схватила юношу за руку и потащила к двери. Хрупкая на вид, она была сильнее двоих мужчин и нагбарец побледнел от боли. – Твой жених пойдёт с нами и останется в нашем доме до самой помолвки.

– Но моя… – запротестовал нагбарец.

– Мы пошлём человека в ваш лагерь, – пообещала Вейма, – и предупредим, что скоро твоя помолвка. Твой господин не будет возражать?

– Моя… я… не знать… моя не говорить с ним… моя не знать… а если война?..

– Успокойся, дружочек, войны не будет, – заверила его Марила. – Он не даст, правда?

Она ткнула пальцем в приора. Тот засмеялся и осенил её благословляющим жестом.

– Пойдём-пойдём, – вытолкнула нагбарца в дверь Вейма. – Всё будет хорошо.

Мюр повернулся к оборотню.

– Твоя женщин, да? Твоя её муж?

– Муж, – усмехнулся Вир.

– Твоя такой храбрый! Если б я был вполовину такой храбрый, я б не знал страх! Если война нет, моя уйти от господин, моя кидаться твоей в ноги, взять меня в оруженосцы!

Вейма засмеялась.

* * *

Наутро в Сеторе как-то само собой расползлись слухи, что добрая волшебница вот-вот откроет баронам убийцу нагбарца, причём самые смелые даже заявляли, что она заставит его явиться в зале перед лицом баронов. Ещё говорили, что баронесса цур Фирмина сошла с ума вслед за своей дурой и завтра справляет её помолвку, а другие возражали, что молодой нагбарец обесчестил девушку и у баронессы не было другого выбора. Откуда-то люди знали, что на праздник не позовут ни одного барона или рыцаря, кроме тех, которые входят в свиту баронессы, зато там будут нагбарские оруженосцы, родня девушки – здоровенный кузнец со своей женой, – а также шателен Гандулы, который, хоть и рыцарь, да всё баронессе не чужой: он старший брат её мужа.

По поводу шателена Гандулы шептались особо. Он только вчера прибыл в город и поселился у своего отца, графа цур Вилтина. Про юношу говорили, что он объездил весь Тафелон, разыскивая какого-то разбойника, которого поклялся найти и передать в руки правосудия. Говорили, что юноша сумасшедший, раз отказался от наследования графства отца, а другие возражали, что взамен он приобрёл весь Корбиниан, а третьи возражали, что там только и есть, что небогатые деревни, да развалины, а четвёртые…

Врени немного знала, почему шателен Гандулы отказался от графства. Она тоже считала, что он сумасшедший. Подумаешь, оборотень! Что, из-за такой ерунды отказываться от тёпленького местечка?

А, впрочем, это было не её дело.

Говорили ещё, что баронесса вечером отпускает всех слуг – вернее, всех тех, которые жили в Сеторе и ухаживали за домом баронессы в её отсутствие, – чтобы они могли отдохнуть перед предстоящим праздником.

Говорили, что кто-то устроил заговор против баронов.

Говорили, что в Сетор прибыл посланец от самого Святейшего папы и этот посланец неузнанным ходит по улицам, а потом отпишет папе, кого надо отлучить от церкви, а кому простить все грехи, и прошлые, и будущие.

Говорили, что в городе собираются злые волшебники, чтобы навести чары на совет баронов и они же отравят колодцы, поэтому воду надо запасать заранее, покупая у водовозов.

Говорили, что скоро сюда ворвутся полчища вампиров, которые высосут кровь у каждого, кто не успеет спрятаться под крышу.

Говорили, что нагбарцы вот-вот отправятся в свою страну, а оттуда сразу же выдвинется непобедимая армия. А им возражали, что нагбарцев совершенно точно уговорили, околдовали, подкупили, припугнули, но, в общем, воевать они не решатся.

Говорили многое.

* * *

В полдень двери совета распахнулись, пропуская статную женщину в белых одеждах и слуг, несущих за ней огромное закутанное в серебристое покрывало зеркало.

В зале собрались, кроме баронов, ещё и приор, который расположился так, чтобы не привлекать излишнего внимания, и рыцарь Грайогэйр, камерарий и родич погибшего Сайолтакка. Конечно, там была также Нора с мужем, советницей и шателеном Ордулы. Был там и Арне, которого позвали на совет как шателена Гандулы. Он занял место рядом со своим отцом.

Вошедшая в зал волшебница была в просторном белом платье, собранном только у горла. Её длинные светлые волосы были уложены в высокую причёску, перевиты серебряной лентой и укрыты тончайшим белым полотном. Она, казалось, излучала сияние.

– Бароны! – возгласила она, даже не думая не то что поклониться, а даже склонить голову. – Я пришла сюда, чтобы остановить войну!

Бароны зашептались, не зная, оскорбиться ли им наглостью волшебницы или принять её поведение как должное. Виринея дёрнула ткань и она стекла серебристым потоком на пол.

– Я ей не верю! – нахмурился граф цур Лабаниан.

– Я тебя знаю, – ответила ему Виринея. – Ты Готтард цур Лабаниан, третий сын своего отца. Твои старшие братья умерли от болезни, которая поразила Тафелон много лет назад.

– Это мог рассказать любой, – отозвался граф цур Лабаниан.

– Испытай меня, граф, – предложила ему волшебница.

– Знаю я эти шуточки, – проворчал граф. Он достал кошелёк, высыпал оттуда монеты и завязал шнурок. – Вот если ты такая умная, расскажи, что я там прячу.

Виринея снисходительно улыбнулась.

– Как тебе будет угодно, граф.

Она погладила раму, шепнула зеркалу что-то ласковое. Стекло засветилось, а после в нём отразился кошелёк графа – огромный, на всё зеркало. Волшебница ещё раз погладила раму – и кошелёк раскрылся и внутри него загорелся свет.

– Ты спрятал там свой родовой перстень, граф.

Граф цур Лабаниан с изменившимся лицом рванул завязки кошелька и достал оттуда старый поцарапанный перстень.

– Может. На что-то ты и сгодишься… волшебница, – пробурчал он.

Виринея одарила собрание ещё одной по-матерински ласковой улыбкой.

– Испытайте меня, бароны.

– Хватит! – вскричал Грайогэйр. – Довольно игрушки! Показать убийца!

– Подойди сюда, – попросила она. – Ты Грайогэйр, родич убитого. Он одарил тебя многими милостями. Я вижу, ты оплакиваешь его смерть. Это хорошо. Это поможет. Коснись рукой рамы. Вот так. Теперь жди. И помни – ни за что не трогай стекло! Иначе будет беда.

– Моя понимать. Моя не маленький. Моя не трогать.

– Очень хорошо.

На этот раз волшебница колдовала дольше. Она касалась рамы то тут, то там, пела ей, гладила и даже, кажется, упрашивала. Потом покачала головой и обвела взглядом собравшихся. Протянула руку к Норе.

– Баронесса… подойди ты тоже. Коснись рамы вот здесь. Нет, левее. Не притрагивайся к Грайогэйру. Не трогай стекло.

Нора заволновалась, но постаралась не подать виду. Она странно смотрелась рядом с волшебницей: Виринея в просторном белом платье, Нора в собранном под грудью чёрном. Виринея с высокой причёской, волосы Норы спрятаны под высоким энненом. Виринея как будто светилась, Нора была тёмной и сумрачной. Занятия чёрной магией не отражались на её внешности, но сейчас можно было и догадаться.

От прикосновения Норы стекло стало проясняться и все увидели трибуну, на которой разместили нагбарцев, когда вонь заставила их отказаться от ложи. Тан сидел в самом первом ряду и, поддавшись вперёд, следил за действиями на поле Грайогэйра.

– Это моя! – возбуждённо закричал камерарий. – Ты показать моя! Ты великий волшебниц!

– Сосредоточься, – мягко пропела волшебница. – Подумай о смерти своего родича. Его убийца – твой враг, не так ли? Самая сильная связь у человека с врагом и с другом. Подумай. Твоё горе выведет нас…

Нагбарец стиснул зубы и зарычал. Зеркало ещё больше посветлело и стало видно бедно одетого крестьянина, который спрятался под трибуной. Человек держал в руках короткое копьё и, кажется, что-то прикидывал.

Грайогэйр в зеркале выбил противника из седла и в этот самый момент крестьянин резко ткнул вверх копьём, которое пронзило живот великого тана. Раздался уже знакомый всем крик боли и смерти. Вейма побледнела и закатила глаза. Вир еле успел её подхватить.

– Скорее! – приказала волшебница. – Твоё горе и ненависть направит твой взгляд. Коснись стекла там, где его голова. Теперь – коснись! Ну же!

Нагбарец послушался… крестьянин оглянулся… стало видно его лицо… обычное лицо человека, выполняющего свою работу. А после он что-то кинул себе под ноги и зеркало заволокло дымом.

– Я видеть! – завопил нагбарец. – Моя видеть убийца! Моя теперь знать его!

Он осёкся.

– Но почему? Зачем? Моя не знать! Мой родич Сайолтакк не ссориться с никакие крестьянины! Моя никогда не видеть его! За что его убить моя родич?!

– Кто этот человек? – спросил граф цур Вилтин. – Зачем он это сделал?

– Этот человек, – возгласила Виринея, – разбойник по кличке Медный Паук. Моя магия не раз открывала его злодейства.

– Зачем его это сделать?!

Волшебница покачала головой.

– Я могла открыть тебе твоего родича и его убийцу. Того, кто послал убийцу, магия открыть не может. Это вы должны узнавать сами.

Она выпрямилась, окутанная своим волшебством как мантией.

– Бароны! Я знаю, есть отряд, который разыскивает этого человека. Он объявлен вне закона по всему Тафелону. Я готова присоединиться к этому отряду. Моя магия разрушит враждебные чары, которые окружают убийцу и поможет его поймать!

Арне встал со своего места и, не обращая внимание на попытки отца его удержать, шагнул к волшебнице.

– Я, Арне, старший сын графа цур Вилтина, шателен Гандулы, с недавних пор возглавил отряд, о котором ты говоришь, волшебница. Ты поедешь с нами и вместе мы найдём этого человека.

Виринея смерила юношу странно-пристальным взглядом, но потом наклонила голову и коснулась его руки.

– Да, – сказала она больше сама себе, чем Арне или баронам в зале. – Да будет так. Нам предначертано его поймать – тебе и мне. Но потом наши пути разойдутся. Дальше… дальше я не видела.

Арне зарделся.

– Бароны! – поклонился он. – Прикажите! Я найду висельника и мы сможем узнать, зачем он убил великого тана Сайолтакка.

Грайогэйр ткнул в него пальцем.

– Какая хорошая юноша! Великий волшебница предрекать её успех! Его успех! Моя верить волшебница! Мой родич Сайолтакк не ссориться ни с какими крестьянины. Чья-то приказать ему убить моя родич. Моя хотеть знать – чья. Юноша привезти убийца, моя допросить его. Моя хотеть допрашивать его сам. Моя хотеть снять с него шкура. Он убил моя родич! Моя хотеть отомстить кто это сделать и кто приказать.

Бароны переглянулись. Граф цур Лабаниан хмурился, но молчал. Нора кивнула Арне. Она верила отцу Сергиусу, который считал, что ответ на все вопросы они получат, допросив братьев-заступников, но если волшебнице непременно хочется поездить… Тем более, что Медный Паук в самом деле был вне закона. Нора, правда, сомневалась, что он хоть что-нибудь расскажет.

– Отправляйтесь, – за всех сказала она. – Мы соберём отряд и вы его возглавите.

Глава седьмая
Штурм

Врени, конечно, никто на совет не позвал. Ей с самого утра намекнули, что нечего отсиживаться и буквально выгнали из дома на улицу. Дождь закончился, но тучи заволокли небо, да и под ногами была липкая чёрная грязь. Мало кому хотелось расхаживать по улице. Между редкими прохожими носились сеторские мальчишки, запуская друг в друга вонючие комья грязи. Время от времени они попадали во взрослых (не всегда случайно) и тогда улица оглашалась проклятиями, иногда воплями, если «удачно» попавшего мальчишку удавалось поймать. Врени как раз прошла два квартала, когда начал накрапывать мелкий дождик. Потемнело. Цирюльница оценила черноту заслонившей небо тучи и поспешила укрыться в первом же попавшем кабаке. Едва она переступила порог, как дождь на улице стал стеной. Врени выругалась. Кабак был светлый, со свежей соломой на полу, видно, для публики почище. Сейчас в него набилось разного люда. Кто в хорошей одежде, а кто в рванье. Столы все были заняты и хозяин косо поглядывал на непрошенных посетителей, которые сгрудились посреди зала. Кто-то протискивался мимо Врени в толпе и так толкнул её в плечо, что она пошатнулась.

– Глаза разуй, недоумок! – рявкнула она.

– А нечего стоять столбом, дылда, – отозвался дюжий человек в одежде скорняка.

– Стою где хочу, – огрызнулась Врени.

Вокруг захохотали. Цирюльницу принялись подталкивать в спину, подстрекая к драке. Она покосилась на кабатчика. Стоит достать бритву, как он кликнет стражу. А без бритвы с таким кабаном ей не справиться.

– Да ну вас, – сплюнул скорняк, обозвал Врени площадным словом и принялся протискиваться дальше.

– Ах ты!.. – не осталась в долгу цирюльница и начала расталкивать людей, чтобы поймать гада и объяснить ему на понятном всем языке, как не надо разговаривать с незнакомыми женщинами.

Кто-то снова толкнул её в плечо, на своё счастье – в другое.

– Веселись, Большеногая, – внятно произнёс знакомый голос Ржаного Пня. Врени не остановилась. Она завидела скорняка впереди справа и прокладывала путь туда. – Этой ночью отоспишься.

Проклятый скорняк взял ещё правее, а потом исчез. Врени выругалась и тоже взяла правее. Вокруг смеялись, толкали и давали советы, один глупее другого.

– Святош трое, – снова прозвучал голос Ржаного Пня. – Братьев трое, кроме меня.

Голова скорняка снова показалась в толпе. Ещё правей.

– Шелупони по четыре на брата, – добавил Ржаной Пень. Он говорил тихо, словно в самое ухо, но разглядеть его в толпе у Врени вовсе не получалось. Впрочем, она и не слишком старалась. – Дым без огня. Много дыма.

– Где ты, гад?! – выкрикнула Врени. – Покажись!

В толпе расхохотались.

– Один брат верхний, – всё так же тихо добавил Ржаной Пень. – С ученичками полезет. Сперва войдут снизу. Потом уснёте. Потом всё.

Скорняк сделал круг по залу и вырвался из кабака. Врени выскочила за ним – прямо под льющий дождь, в котором проклятый хам без труда скрылся. Вслед ей неслось улюлюканье.

Цирюльница выругалась и побежала к дому Фирмина.

Проклятый Ржаной Пень подстраховался. Если они проиграют, он сделает вид, что никогда никого не предавал. Врени в который раз захотелось отправить бывшего учителя на тот свет.

* * *

– Ты сошёл с ума! – ругалась Вейма, вместе с Виром затащив Арне в свои покои.

После совета Виринее передали приглашение на помолвку баронской дуры, что было редким выражением доверия, ведь посторонних на праздник не звали. Разумеется, приглашение получили и нагбарцы, которых по этой причине задержали в доме, когда все бароны разошлись. Сейчас Нора и легат рассказывали Грайогэйру об интриге братьев-заступников, вернее, рассказывал отец Сергиус, а Нора от имени ещё ни о чём не знающего совета обещала нагбарцам честное расследование и участие в допросе пленников.

А вот Арне позвал побеседовать Вир, правда, старший оборотень сейчас молчал, а говорила в основном вампирша.

– Я делаю то, что подсказывает мне долг, – упрямо ответил юноша.

– Опомнись! – умоляла Вейма. – Что ты выдумал?! Ты понимаешь, что ты идёшь против наших законов?! Ты собираешься выдать прозревшего – высшего посвящённого! – слепым, да ещё при помощи белой волшебницы! Да тебя убьют на первой же встрече! Или ты думаешь, никто из прозревших не умеет убивать оборотней?! Вир! Что ты молчишь?!

– Я думаю, что Арне дурак, – отозвался старший оборотень. – но сделанного не вернёшь. Он не может сейчас повернуть назад.

– Ты спятил. Совершенно спятил. Как ты вообще мог придумать такое?!

– А что мне оставалось? – огрызнулся Арне. – Этот человек угрожал Магде, он запугал её. Я должен её спасти.

– Жизнь Магды тебя не касается! – разозлилась вампирша. – Ты не должен был лезть в это дело!

– Я не могу стоять в стороне, – отозвался молодой оборотень.

– А наводить людей на след своего брата ты можешь?! – не унималась вампирша.

– Этот человек не брат мне. Он убил меня.

– Ах, так?! – озверела Вейма. – Тогда послушай меня, щенок! Этот человек спас тебя! Не дёргай меня за рукав, Вир! Ты знаешь это лучше меня, ты был там! Спас, Арне, не мотай головой! Он пробрался туда, где ты умирал, и провёл с собой Магду, и вывел её – живой и невредимой! Он помог ей спасти твою жизнь! Он нашёл слова, которые заставили тебя принять её помощь! А ты?! Что сделал ты?! Ты мешал ему спасать Нору, рисковал не только своей, но и её жизнью, а потом обижаешься, что тебя убрали с дороги?!

– Я же не знал, – растерялся Арне. – Я не знал, что он пришёл её спасти. Я думал… думал…

– Ты думал, что без тебя не обойдутся, – безжалостно закончила за него вампирша. – И сейчас ты желаешь то же самое!

– Вир! – взмолился младший оборотень. – Скажи ей! Этот человек опасен для Магды! Почему вы позволили ему жить у неё?!

Старший оборотень покачал головой.

– Магда сама связала себя обещанием с ним, – объяснил он. – Всё, что между ними происходит – это их и только их дело. Мы не вправе вмешиваться.

– Но он убьёт её рано или поздно! – настаивал Арне.

Вейма побледнела. Она тоже этого боялась. Вир коротко засмеялся.

– Он никогда не причинит ей вреда, – отозвался он.

– Откуда ты можешь знать?!

– Знаю.

– Он, что…

– Нет, – покачал головой старший оборотень. – Он ничего. Но вреда Магде он не причинит.

– Ну, хорошо, – уступил Арне. – но его же могут найти! В доме у Магды! Он ведь хочет воспитывать её дочь! Да её же сожгут в собственном доме!

– Это не её дом, – не удержалась от уточнения Вейма. – Дом принадлежит его милости барону цур Фирмину и был выделен мне и моей подруге в качестве благодарности за спасение его дочери – давно, когда я остановила понесших коней.

– Неважно! – побледнел от напоминания о сопернике юноша. – Она укрывает у себя преступника!

– И ты думаешь, что поможешь ей, если схватишь его лично? – презрительно бросила Вейма.

– Я найду его в стороне от её доме! Я всё обдумал! И я имею право! Между нами – кровь! Моя кровь! Я могу его преследовать!

– И принимать помощь белой волшебницы?! – возмутилась Вейма. – И передать его в руки слепых?!

– Ты не отговоришь меня, – твёрдо посмотрел ей в глаза Арне. – Я знаю свой долг и его исполню.

Вейма устало опустилась на сундук со своими платьям.

– Ой, дурак, – расстроенно потянула она.

Арне, не прощаясь, вышел.

* * *

Когда Врени, вся промокшая, вошла в дом, её снова толкнули. Из дома выскочил молодой шателен Гандулы и сбил цирюльницу с ног. Не извиняясь и не пытаясь помочь упавшей женщине, он побежал прочь по улице. Врени поднялась на ноги и, не пытаясь отряхнуться, пошла в дом. В таком виде соваться в парадный вход не имело смысла, поэтому цирюльница побрела под дождём дальше, к чёрному входу за углом здания. Обычно там входили только те, у кого было дело на кухне или те, кто приносил запасы в кладовые дома.

Парадный вход открылся, из него выглянула Вейма.

– Где тебя Враг носит?! Иди сюда!

Врени, пожав плечами, вошла в парадный вход.

Вампирша впилась в неё взглядом. Врени покорно подняла на неё глаза. Вейма усмехнулась и вгляделась в разум цирюльницы.

– Молодец, – сказала она, отстраняясь. – Иди во двор, помойся. Скажи, чтобы тебе принесли свежую одежду. Дальше уже не твоё дело.

* * *

Врени едва успела перехватить кого-то из слуг – они собирались покинуть дом ещё до наступления вечера. Едва они ушли, как люди Фирмина, которым уже успели рассказать о готовящемся нападении, пусть и не всё, по приказу Вира принялись сновать по дому, к чему-то примериваться, а кое-где даже и стрелять из самострелов.

– А, Врени, – встретил её деловитый приор, который сновал по дому вместе с бойцами. – Пожалуйста, найди брата Полди и Марилу и держи при себе. Когда… начнётся, держитесь поближе к её милости.

– А… вы всё поняли? – удивилась Врени. – Вейма вам всё передала?

– Кое-что сам понял, кое-что обдумали вместе.

Он ободряюще положил руку ей на плечо.

– Не бойся, дочь моя. Всё будет хорошо

* * *

Ночь ещё не вступила в свои права, когда в дом проскользнул Липп. Вошёл с чёрного хода и почти сразу же наткнулся на Вира и отряд, который оборотень тренировал возле кухни. Увидев настороженные взгляды и нацеленные самострелы, обезоруживающе улыбнулся, скрывая клыки.

– У меня дело к твоей жене, – нагло заявил вампир. Оборотень нахмурился.

– Всё, что тебе надо, ты можешь сказать мне, – ответил он.

Вампир покачал головой.

– Если ты хочешь выслушать послание нагбарцев… хочешь, я дословно передам.

Он скривился и принялся подражать гортанному говору нагбарцев:

– Госпожа Вейм! Твоя должен послать к нашей…

– Ладно, убирайся отсюда. Вейма в левом крыле.

– Господин Вир, может, не стоит его пускать? – с сомнением спросил Кривой Ланзо.

– Ничего, пусть идёт.

* * *

Вейма действительно сидела в своих покоях в левом крыле. Ей было страшно. Отец Сергиус утверждал, что он всё предусмотрел, но можно ли было предусмотреть всё?! Она-то догадалась, что за дым, от которого все уснут. От этого средства не было никакого спасения, кроме противоядия, сварить которое могла только ведьма. А Магда была далеко…

Трое братьев – это, конечно, высшие посвящённые. Остальные – их ученики. Кто-то из них проникнет в дом сверху. Кто-то войдёт снизу и подбросит усыпляющие травы в пламя печи. Дальше можно было не объяснять.

И, конечно, будут братья-заступники. Но зачем?! Чего они хотят?!

Дверь открылась и вошёл Липп – со своей вечной улыбочкой, только теперь он не скрывал клыки.

– Зачем ты пришёл?! – вскинулась вампирша.

– Помогать, – поклонился вампир.

– Ты пришёл и убьёшь всех нападавших?

Липп покачал головой.

– Это было бы слишком просто, сестрица.

– Просто?!

– Отцу Сергиусу нужны пленники, захваченные в бою, – посерьёзнел вампир. – К тому же мы не вмешиваемся в дела людей.

– Да?! Тогда зачем ты явился?!

– Я же сказал. Помогать.

Он огляделся.

– Пошли, сестра. Надо найти укромное местечко.

– Зачем?!

Липп подмигнул ей.

– Ничего такого, о чём ты бы не могла рассказать своему мужу, сестрица.

Наступила ночь. Дом замер в ожидании опасности.

Двое, мужчина и женщина, застыли, вцепившись друг другу в руки и скрестив взгляды.

Чёрные глаза и светло-карие.

Злоба и мудрость скорпиона.

Ожидание и напряжение.

Открыться сложно. Сложно впустить кого-то в свой разум, в свою душу.

Сложно сделать это не в поединке, а…

…сестра, я пришёл, чтобы помочь тебе.

Нам не хватит сил…

…сестра, мы делали это с тобой, ты и я.

Это слишком сложно…

…сестра, ты должна представить себе всё так же ясно, как делала это у себя в деревне.

Нам не справиться…

…сестра, если ты сдашься, все погибнут.

Я боюсь…

… сестра, я буду с тобой.

Тишина.

Ожидание.

Тихие шаги.

Первый удар.

Крик.

Запах крови.

Запах смети.

…сестра, ты должна держаться.

Я не могу…

…сестра, это просто кровь.

Я не могу…

…сестра, ты вампир. Кровь даёт жизнь для таких как мы.

Я никогда этого не хотела…

…это просто кровь.

Не могу… нет… это моя смерть… нет… ни за что…

…сестра, ты должна держаться.

Не могу…

…вампир не может позволить себе слабости.

Нет…

Старый чердак… Темно… две фигуры слились в одну… предвкушение. Сладость… поцелуй… шею пощипывает от прикосновения холодных губ… удовольствие, которое становится нестерпимым и прорывается содроганием… но это не страсть… это смерть и предсмерные муки… на грани жизни – солёный вкус… кровь льётся в горло и ты делаешь глоток… соль сменяется сладостью… ночь наполняется звуками… темнота отступает… запахи становятся почти нестерпимыми… ты получаешь новую жизнь из рук того, кто отныне станет твоим господином…

…так умираем мы и так возрождаемся.

Я не просила об этом…

…а я просил.

Я только хотела знаний…

…а я хотел, чтобы меня больше не пинали ногами.

Я хотела остаться человеком.

…но человек не боится крови так, как боишься ты.

Я не хочу. Не могу. Я отрекаюсь от этого!..

…ты не можешь обратить время вспять.

…сестра… они мертвы… сигнал скоро будет подан… Ты сможешь…

Это слишком тяжело…

…сестра, я с тобой. Я поделюсь с тобой своей силой.

Дом окутывает дым. Дом окутывает сон.

Все, кто остался там, все уснули там же, где стояли. На всех этажах спящие.

Мир и покой. Все спят.

Всё тихо.

Держаться. Держать морок. Морок, который окутает каждого, кто подойдёт к дому или заглянет в его окна. Темно и тихо. Все спят. Все уснули. Это правда. Всё спокойно. Все спят.

Кто-то входит в дом с чёрного хода. Тени тихо скользят по двору, лезут на стены, пробираются через галерею в окна.

Дом спит.

Это просто.

Это всегда было просто.

А на случай, если тварь не уснёт…

Есть и ещё кое-что в запасе.

– Именем Заступника! – тихо звучит в спящем доме.

Брат, ты должен держаться…

…сестра, это пламя преисподней!

Брат, это просто слова…

…сестра, они жгутся!

Брат, это просто люди…

…сестра, у меня слепнут глаза!

Брат, это только символы…

…сестра, это нестерпимо!

Брат, держись. Ты был человеком. Мы были людьми. Ты и я…

Брат, ты не боялся ни этих слов, ни этих людей…

Брат, я поделюсь с тобой своей силой…

…это пламя сжигает меня! Я не выдержу этого!

Держись. Смотри мне в глаза. Вампир не может себе позволить бояться своих врагов…

Врени мало что поняла из ночного боя. Едва начало темнеть, как приор отвёл ей, брату Полди и Мариле место подле баронессы и велел молчать – всем четверым. С ними остался муж её милости рыцарь Клос – бледный и явно испуганный. Ему поручили защищать жену, если враги вдруг прорвутся. Он никогда не сталкивался с таким, никогда не видел ночных штурмов, никогда не ждал удара в спину.

Они стояли в одном из залов второго этажа, потом им велели спуститься и остановили на лестнице, ведущей в чёрную кухню. Раздался переливчатый свист. Дальше… Дальше было быстро. Тени, щелчки разряжаемых самострелов, чавканье входящих в тела стрел. Вскоре в доме запахло горелой травой. Врени закашлялась, к ней присоединились остальные.

– Ух ты! – бестрепетно произнесла Марила. – Мы сгорим?

– Нет, дитя моё, – подошёл к ним приор. – Дым скоро развеется.

– Что это? – прокашлялась Врени.

– Хитрость, – улыбнулся приор. – Замена вот этого.

При свете одинокого факела, горящего неподалёку, он показал женщинам пучок травы.

– Это должны были подбросить вам в дымоход, – пояснил он. – Чудесная трава. Как мне объяснили, через малое время все, кто вдыхал этот запах, засыпают, – кроме тех, кто выпил зелье, сваренное из неё же.

– Вы… Вы знали, что её нам подкинут? – догадалась цирюльница. – Но… откуда?!

– Все эти дни тебя тайно сопровождал… один наш общий друг, – ответил приор, не желая прилюдно раскрывать свои тайны. Но Врени и так поняла. Пока она изображала дурочку с Ржаным Пнём, нашлось кому узнать из памяти проклятого не только то, на что тот намекал, но и то, о чём Ржаной Пень предпочёл умолчать.

Цирюльница хотела выругаться, но не успела.

В разум вторгся ледяной взгляд, прозвучал далёкий, словно доносящийся из преисподней голос. Раздался переливчатый свист, но не снаружи, а изнутри головы Врени – и вырвался изо рта. Проклятая не сразу поняла, что по приказу вампира подаёт обещанный Ржаным Пнём сигнал. Сигнал о том, что в доме все уснули, отравленные волшебным зельем.

Какое-то время было тихо, а потом…

– Именем Заступника, – раздался тихий, но властный голос, а после трое вошедших принялись читать молитвы. Такие же, которыми брат Полди отгонял вампиров.

Далёкий голос в голове Врени завопил от нестерпимой боли и ощущение чужого присутствия в сознании исчезло. А коридор, ведущий в кухню, стал наполняться людьми.

Приор подмигнул зачем-то Мариле и громко закудахтал. Это послужило сигналом. Люди Фирмина вокруг них сплотились, приготовились к бою. Другие окружили вошедших, отрезали путь к выходу. Сверху донёсся какой-то шум.

– Монахов не убивать! – поспешно крикнул приор.

– Эти крысы нас предали! – завопил кто-то в темноте.

После этого всё смешалось. Крики, звон оружия, звуки ударов, проклятия… Врени даже не пыталась разглядеть, что происходит. Они стояли за спинами стражников и ждали, что будет дальше. Марила, против ожидания, опустилась на колени и принялась тихо молиться. Врени коснулась её плеча. Сумасшедшую трясло от ужаса. Брат Полди схватил Врени за руку и что-то тихо зашептал.

– Не надо, – сказала цирюльница, вспомнив вопль ужаса, который, казалось, ещё звенел в ушах. – Не стоит.

Что бы ни задумал вампир, святые слова ему только помешают.

Кровь… смерть… боль…

Эти запахи нестерпимы… они дурманят голову, они накатывают с тошнотой…

От ран дурно пахнет…

…сестра, это просто запахи.

Брат, я не выдержу…

…сестра, осталось недолго.

Брат, я не могу…

…сестра, это то, что делает нас сильными.

Я отрекаюсь от этой силы…

…ты не можешь повернуть время вспять. Ты не можешь перестать быть вампиром.

Я не хочу…

…ты должна.

Нет…

…последнее усилие.

Нет…

…держись.

Да…

Всё закончилось.

Кто-то спустился по лестнице и, не доходя до них, крикнул сверху:

– Трое мертвы. Один ушёл.

– А с вами что? – отозвался Вир.

– Аццо ранен. Остальные целы.

– Оставайтесь там, – велел оборотень. – Ждите.

– Это всё? – напряжённо спросила Нора.

Клос разочаровано опустил так и не пригодившийся меч.

– Надо проверить, – коротко бросил оборотень. Он махнул рукой, чтобы за ним никто не шёл, и вышел через чёрный ход.

– Десяток, – сказал кто-то, пересчитав трупы и раненых врагов. – И одного монаха зацепили.

Когда проклятые поняли, что нарвались на засаду, что жертвы не уснули и могут дать отпор, они принялись отчаянно прорываться к выходу, но и этот путь был закрыт. Монахи, поняв, что проиграли, с проклятиями и криками рванули из-под ряс – двое мечи, один – боевой топор, – и попытались встать спина к спине. Их вырубил Большой Куно, который без затей приголубил братьев-заступников кухонной скамьёй.

Сложнее всего было унять «славного Грайогэйра». Он рычал какие-то страшные северные проклятия и так размахивал боевой секирой, что чуть не попал по державшемуся неподалёку Мюру. На счету камерария было не меньше четверых нападавших и одного из монахов зацепил тоже он.

Вир вернулся.

– Три трупа на улице, – доложил он. – Двое убиты ножом, один задушен. Во дворе чисто. Вокруг дома больше никого нет.

– Ещё раз проверьте нападавших, – приказал приор. – Раненым надо оказать помощь, безнадёжных добить, остальных связать. Они понадобятся для допроса.

– Моя хотеть допросить! – вмешался Грайогэйр. – Моя знает нагбарский способ развязать языки! Моей всё расскажут!

– Посмотрим, сын мой, – без особого энтузиазма отозвался приор. – Врени! Займись сперва нашими раненными, потом пленными.