Текст книги "Попутчики (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 47 страниц)

Словом, ездить верхом она умела. Но, как всякая ведьма, не любила, доверяя только ногам. Арне, оправившись и от ночных страхов, и от стыда, ничего не желал слушать. Она дочь рыцаря. Он сам рыцарь. Он обещал проводить её домой и он проводит. Это его долг и его право. Магде пришлось подчиниться. Они доехали до Вилтина – чтобы не вызывать вопросов, почему они свернули в сторону, – и заночевали в той самой деревне, которую когда-то грабил Увар по приказу Вира. Увар был зять Магды, муж её старшей сестры Агнеты – и главарь банды наёмников, которая подчинялась Виру.

Арне там почитали как бывшего наследника графа и в историю о женщине, спасённой между Вилтином и Корбинианом, поверили легко. Правда, ему пришлось пообещать, что возьмёт у отца людей, чтобы прочесать все окрестности, чтобы отыскать чудовище или разбойников или кто там напал на госпожу Бертильду. Но это потом, а сейчас им надо следовать в Тамн.

Выехав из деревни, они немного проследовали на юг, но, наконец, свернули на дорогу в Фирмин и въехали в Латгавальд к вечеру – к немалому изумлению всего народа. Прибежали Аццо, сын кузнеца, Уво-длинноногий из замка, Куно из кабака и его тёзка Куно-маленький, сын Креба, которому удалось всё-таки жениться, и все остальные дети, носившееся по деревне. Приезжий рыцарь был и силён, и статен, и пригож, а уж увидеть свою ведьму верхом – это ни в какие ворота.

Магда хотела идти к себе – она устала от людей, устала от людского внимания. Устала врать, но в дверях кабака тут показалась Рамона и решительно кивнула ведьме внутрь.

– Не спрашивай, – взмолилась Магда, усаживаясь за стол. Кабатчица поставила перед ней дымящуюся похлёбку, в которой плавали кусочки мяса.

– Всё так плохо? – усмехнулась Рамона.

– Не спрашивай, – повторила ведьма и принялась за еду. Голос её хрипел, руки дрожали.

– Подлечиться бы тебе, – покачала головой Рамона.

– До дома доберусь – и подлечусь, – пообещала Магда и устало прислонилась к стене.

– Ты ешь, ешь. Устала поди. Не зря хоть ходила?

Магда покачала головой.

– Зря, – призналась она. – Лучше бы я осталась дома.

– Ну, что же, нельзя, чтобы всё время везло.

– Твоя правда, – со вздохом согласилась ведьма.

– А знаешь, что о тебе в деревне говорят? – спросила Рамона.

– Откуда? – хмыкнула Магда, доедая похлёбку.

– Спорят, ты лесных духов уговорила или дом свой заколдовала. Люди заглядывали, ждали, когда ты вернёшься. Внутрь не пошли, а только видели, как день ото дня забор крепче, посреди двора навес появляется… как это ты умудрилась? Людей никого не видно, а двор чинится.

Ведьма криво улыбнулась, подбирая хлебом похлёбку. Вейма наводила на её дом морок… вернее, на людей, живущих поблизости. Вампиру это несложно – внушить ночью то, что люди увидят днём. Так действовал Липп, когда притворялся сыном бобыля-кузнеца. Вейма была даже сильнее Липпа в наведении таких вот обманок. Но она уехала. Чары спадали. Вышло… даже забавно.

В кабак заглянул Арне, которого осаждали мальчишки, упрашивая, чтобы он рассказал им, где нашёл их ведьму, почему привёз её верхом и правда ли, что он победил чудовище.

– Хозяюшка, – спросил рыцарь, вертя в пальцах золотую монету. – Кому бы у вас лошадь доверить, а? Госпоже Бе… Магде не помешала бы лошадка.

– Какая лошадь? – просипела ведьма, слишком усталая, чтобы протестовать.

– Твоя, – отрезал рыцарь. – На которой ты приехала.

– Это же твоих людей лошадь, – не поняла Магда.

– Я её купил, – нетерпеливо ответил Арне. – Для тебя.

– Мне не нужна лошадь!

– Нужна. Случись что, тебе каждый раз пешком ходить?

– Да что со мной может случиться? – вяло ответила ведьма.

Арне отвернулся.

– Хозяюшка?..

– Да вот, у нас оставьте. Куно, сын мой, присмотрит, он привык за лошадями-то ходить. К нам же разные люди заглядывают.

Арне протянул монету.

– Этого на год хватит, – отметила кабатчица.

– Хватит, – подтвердил рыцарь. – Я после ещё заплачу.

– Ты не должен, – снова начала ведьма, но рыцарь её не слушал. Самое неприятное, что Рамона была с ним полностью согласна. Она вообще считала, что их ведьма могла бы побольше о себе заботиться и в своих колдовских делах слишком уж забывала о земном.

– Я провожу тебя до дома, – пообещал Арне. Магда утомлённо кивнула.

– Это шателен Гандулы, – запоздало представила она. – Арне цур Вилтин.

– Я так и поняла, – улыбнулась Рамона. – Господин Вир приглашал его в Ордулу, вся деревня видела.

* * *

Они оставили коней в деревне на попечении Куно и прошли через лес к домику ведьмы. Для Магды было огромным облегчением почувствовать, наконец… нет, не власть, но родство с природой. Ощутить, как сердце бьётся в одном ритме с лесом. Свернуть в кусты и пройти напрямик, не выискивая тропинок. Арне как-то нервно принюхивался и прислушивался непонятно к чему, пока они не дошли до подновлённого Вилем забора. Арне зарычал – глухо и страшно.

– Что с тобой? – испугалась ведьма. Таким она своего рыцаря ещё не видела.

– Бертильда… – медленно, как будто с трудом подбирая слова, начал оборотень. – Что здесь делал тот человек?

– Кто?

– Не притворяйся! Тот человек! Который меня убил! Ты знаешь! Я почувствовал ещё раньше! Но здесь… его запах повсюду! На каждом предмете! Здесь провоняло им! Что он здесь делал?!

Магда разозлилась.

– Что он здесь делал?! – переспросила она, упирая руки в бока. – Он здесь жил! Потому что ему обещана моя дочь, господин рыцарь Арне! Потому что такой выкуп он потребовал за то, чтобы спасти твою жизнь! Вот что он делает здесь! Потому что без его помощи я никогда не пробралась бы в замок! И никогда не уговорила бы тебя!

– Но он убил меня!

– Он не тронул бы тебя, если бы ты не помешал ему спасать Нору!

– Но ты велела ему уходить… – растерялся рыцарь. – Тогда… семь лет назад…

– Он и ушёл, – утомлённо ответила ведьма. – И вернулся. Ты ведь пробовал его остановить – ну, как, получилось?

– Но ты же ведьма…

Магда вздохнула.

– Получая силу, ведьма получает и проклятие. Проклятье ведьмы – невозможность исполнить самое заветное желание. Я не могу его прогнать. Я не могу от него избавиться. Я пыталась найти средство. Ты видел, куда меня это привело.

Арне сник.

– Бертильда, но он же убийца, разбойник… он вне закона…

– Я знаю.

– Ты должна просить защиты… в замке… неужели Вир ничего не может сделать?

– Не в этом случае, – сухо ответила ведьма. Вир считал батрака… полезным. Опасным, вредным, неприятным типом, но полезным. При необходимости он даже мог найти с ним общий язык.

– Но если его найдут тут… в твоём дом… ты разве не понимаешь?..

– Его не найдут, – отрезала Магда. – Его невозможно найти. Он… заколдован.

– Бертильда, ты устала… ты не понимаешь опасности.

– Я всё понимаю.

– Он собирается вернуться сюда? – уточнил Арне.

– Не знаю. Наверное. Что ты задумал?

– Я избавлю тебя от него.

– И думать забудь! – всполошилась ведьма.

– Я не боюсь, – оскорблённо выпрямился Арне.

– Зато я боюсь! Не глупи, Арне, он один раз чуть не убил тебя… он даже Вира чуть не убил однажды. Ты не знаешь его, он…

Она всмотрелась в непреклонное лицо рыцаря и поняла, что говорит не то, что нужно.

– Ты не можешь ждать его здесь, – заявила ведьма уже спокойно. – Ты ведь не хочешь навлечь позор на меня и мой дом?

– Позор? – изумлённо моргнул оборотень.

Для ведьмы драка между её гостями или если кто-то, кто ей доверился, будет схвачен, или если она будет как-то замешена в дела правосудия, было несмываемым позором. Ведьмы от всего держатся в стороне. У ведьмы любой может найти приют и помощь. Даже её враг.

– Да, в самом деле, – после недолгого раздумья кивнул Арне. – Твоё имя не должны связывать с этим человеком.

Он вошёл во двор и принялся принюхиваться. Прошёлся вдоль забора.

– Бертильда, ты знаешь, что в твоём заборе доски вынимаются? – спросил он уже совершенно спокойно.

– Да, вон там, – рассеянно указала совсем в другую сторону ведьма.

Потом подошла к оборотню. Оказалось, что из двора ведьмы можно было незаметно выскользнуть в нескольких разных местах.

Или проникнуть в него…

Оборотень повёл носом и пошёл рыскать по двору.

– Смотри… вот тут деньги… золото… не очень чистое… меняла две такие монеты за одну хорошую даст… вот тут… железки какие-то… ими с железом работают… инструменты… серебро… а здесь медные монеты… нож…

Зашёл в дом. Фыркая, обнюхал кухню и жилую комнату. Там не было ничего подозрительного, если не считая тайника с ещё одним запасным ножом за кадушкой, но оборотню что-то не давало покоя и он полез на чердак.

– Он припрятал у тебя деньги за стрехой, – доложил Арне, возвращаясь в кухню, – одежду и съестные припасы, их подвесил на крюк к балке. Среди твоих трав.

Он сморщил нос и смешно чихнул.

– Ты не понимаешь, что это значит? Этот разбойник в любую минуту был готов бежать – и приготовился. В лесу тоже им пахло. Готов спорить, он зарыл там свой разбойничий клад.

– Ну и что? – пожала плечами ведьма. – Хорошо, что готов бежать. Значит, у меня его не поймают.

– Ты не понимаешь? – взмолился Арне. – Прогони его! Он опасен!

– Это ты не понимаешь! – снова рассердилась ведьма.

Кричать уже не было сил. Как бы не начался жар – после всего, что случилось. Она принялась разводить огонь (Виль всегда говорил, что она слишком долго с ним возится). Надо принести воды из колодца (возле которого Виль, оказывается, зарыл золото)… Арне, конечно, помогать не приставишь, только знает, как приказывать…

Хорошо, Рамона накормила.

Надо отправить Арне в деревню. Они приехали вдвоём, на виду у всех. Что люди подумают, если он останется тут ночевать? Что они подумают из-за того, что он так задержался?

Надо его выставить.

Надо остаться одной.

Наконец-то – одной.

– Ладно, – решил Арне и шагнул к двери.

– Куда ты отправишься? – обессиленно спросила ведьма.

– К отцу, – ответил рыцарь. – А от него – в Тамн. Там собирается тот отряд, который ловит разбойников. Я присоединюсь к нему. Если этого разбойника не может поймать человек – его поймаю я, пока он сюда не вернулся. Ты же помнишь, Денна говорила, на нас ваше колдовство не действует.

Магда ничего не ответила. Было ясно, что Арне невозможно отговорить от его намерения.

В этом он весь…

Глава седьмая
Город Сетор

Врени почти успокоилась. С каждым днём их всё охотней принимали в свите молодой баронессы. Её острый язык и умение вскрывать нарывы пришлись по вкусу людям Фирмина, а искренняя вера брата Полди снискали ему уважение – пусть и пополам с жалостью. Марила же быстро стала любимицей баронов, которых забавляли её нелепые ужимки.

Всё было хорошо.

Полди был в безопасности. Кто его узнает? Один из многих странствующих монахов. Последнее время его даже звали к баронам, чтобы он поговорил с ними о вере. Это было прекрасно. Множество глаз, множество вооружённых людей. Конечно, на них нельзя полностью полагаться, но подобраться к нему будет непросто.

Всё было хорошо.

Пока они не остановились под Аншем, за ночь до прибытия в Сетор. Врени отошла от остальных, и, пробираясь обратно в шатёр людей Фирмина, заметила… ничего она не заметила. Просто колыхнулась матерчатая стенка и знакомый голос лениво сказал:

– Ты, знаешь, Большеногая, заказ мне тут подкинули… дурацкий какой-то заказ… светошу очередного прирезать.

Врени наклонилась и принялась поправлять башмак.

– Ну и что? – тихо спросила она. – Тебе всё время дают такие заказы, Медный Паук.

Стенка снова заколыхалась.

– Да вот, знаешь… не такие… Этого прикончить – ну, что котёнка… мне того святошу подробно описали… мелкий… беглый… при нём может быть книжка такая занятная… знакомо, а?

– Чего ты хочешь? – напряглась Врени, нащупывая за пазухой бритву.

За стенкой раздался тихий смешок.

– Брось, Большеногая. Ты даже дёрнуться не успеешь. Не взял я этот заказ. Я младенцев не режу. Только, знаешь, странность какая… Такого прирезать – медяка два, не больше. А обещали пять золотых, смекаешь? Кто ж его так любит, ты подумай? Я ведь не один у нас такой, есть и другие. Ржаной Пень, сама знаешь, шлюха та ещё. Пока только я знаю, где твой святоша. А вот в Сеторе… народу там много собирается… нашего тоже… имя вы ему не сменили… лысину тоже старую оставили. Смотри за ним, Большеногая. Заказ – ну, совсем плёвый. Смешно даже.

Врени выпрямилась, шагнула туда, откуда доносился голос Медного Паука… но там, конечно, никого не было. Искать его она не стала.

* * *

Конечно, не всё было так уж безоблачно. Например, когда однажды на пиру Марила стала обходить одного за другим людей баронессы, пока не дошла до высокого сухого старика со строгим лицом, будто бы списанным с ликов святых. Она каждого спрашивала, что он умеет и каким подарком её одарит. Иные отшучивались, иные огрызались, иные отдаривались. Старика сумасшедшая спросить о подарке не успела.

– Я палач, моя милая, – ответил он с суховатой улыбкой. Врени только тогда поняла напряжённое ожидание, которое воцарилось среди людей баронессы, когда Марила подошла к нему со своими шуточками. – Я могу заставить человека говорить – или замолчать. Могу помочь ему пожалеть о том, что он сказал или сделал… могу…

Марила зажала уши руками и замотала головой.

– Не надо! – взмолилась она. – От тебя пахнет смертью и болью!

Она ушла в дальний угол и долго сидела там, молча раскачиваясь из стороны в сторону. Если к ней кто-то пытался подойти, она мотала головой и каркала со слезами на глазах.

Врени попыталась её расшевелить, плюнула и вернулась на своё место.

Кто-то подошёл к ней, протянул полную кружку сладкого вина. Цирюльница подняла взгляд – и увидела давешнего старика.

– Меня зовут Клеменс, – сказал палач. – А ты – Врени, цирюльница? Я всегда считал, что наши ремёсла родные друг другу, только вам нельзя людей привязывать… зато нас они не благодарят, когда мы заканчиваем.

Врени немного подумала и приняла кружку.

* * *

В Сеторе госпожа баронесса изволила распорядиться, чтобы всех троих поселили при ней – в большом доме, больше похожем на замок, с внутренним двором, галереями вдоль каждого этажа во дворе и толстыми внешними стенами. Пока слуги поспешно наводили порядок, все остальные собрались во дворе. Норе принесли кресло, Вейма пристроилась на скамеечку у её ног, остальным предложили пока позаботиться о себе самим. Для старика Клеменса по настоянию Веймы сняли отдельный дом в соседнем квартале. Вампирша не любила об этом распространяться, но в присутствии палача её всегда мутило, ему даже в Ордуле пришлось переселиться к самой крепостной стене, чтобы не попадаться на глаза госпоже жене шателена.

К креслу баронессы своей подпрыгивающей походкой подобралась Марила.

– Здравствуй, сестрица! – дурашливо поклонилась шутиха.

– И ты, – благосклонно кивнула молодая баронесса. – Развеселишь меня?

– А чего тебя веселить? – беспечно отмахнулась сумасшедшая. – Уж я тебя веселила-веселила, все шутки истратила. Отпусти за новыми, сделай милость?

– Как же я тебя отпущу? – засмеялась Нора. – А кто меня развлекать будет?

– Да неужто у тебя своих дураков мало? – округлила глаза Марила. – Так ты бы на кухню зашла, посмотрела, как тебе неощипанных каплунов жарят – вот бы посмеялась!

Нора изменилась в лице и хлопнула в ладоши. Один из её слуг немедленно подбежал к Вейме, выслушал быстрый приказ и умчался на кухне. Пока его ждали, Марила успела пропрыгать два круга вокруг кресла баронессы на одной ноге и три на другой, при этом всё время она подбрасывала и ловила свой шутовской жезл. Слуга вернулся и так же тихо доложился Вейме, та приподнялась и шепнула что-то своей госпоже. Нора кивнула и слуга поспешно ушёл.

– Откуда ты знала? – удивлённо спросила баронесса.

– Ой, а ты не знаешь, как жжённые перья пахнут? – покрутила носом сумасшедшая. – Небось, и на кухню никогда не заглядывала, а, сестрица?

– Ладно, говори, чего хотела, – прервала её баронесса.

– Так я и говорю – умная я с тобой становлюсь – спасу нет! Отпусти глупостей насобирать!

– Да куда ты их собирать будешь? – рассмеялась Нора.

– Да хоть бы и в подол! – нашлась Марила. – Были бы глупости, а куда собрать завсегда найдётся!

– С кем ты пойдёшь? – уточнила Нора.

– А вот с ними, – кивнула сумасшедшая на своих товарищей. – Они меня знаешь как любят? Тебе и не снилось!

Нора покосилась на кислое лицо Врени, отрешённое брата Полди.

– Может, послать с ней кого? – с сомнением спросила она Вейму.

– Да! – захлопала в ладоши Марила. – Большой Куно, Большой Куно! Пусть он со мной прогуляется!

– Нет! – резко возразила Вейма. – Только не Большой Куно!

Сумасшедшая надулась, но тут же просияла.

– Тогда другого пошли! У вас красавчиков много!

Нора и Вейма переглянулись.

– После того, что она устроила Большому Куно, вряд ли найдётся мужчина, который согласится её сопровождать, – покачала головой Вейма.

– Может, двоих? – задумчиво спросила Нора, но безумица так радостно запрыгала, что эту идею пришлось отбросить.

– Ладно, идите, – решила Нора, – только держитесь людных мест. Когда вернётесь, кто-нибудь вас накормит.

* * *

Врени предпочла бы отсидеться в доме. Сетор был маленьким тесным городом, слишком мелким для того количества народу, которое съехалось к турниру. Марила как завороженная, вертела головой. Брат Полди шёл, то шевеля губами и глядя себе под ноги, то вглядываясь в каждого встречного. Врени слишком устала, чтобы кого-то искать, к тому же отчаянно боялась за брата Полди. Она не была уверена, что сможет его защитить, решись кто напасть. Защита не была её сильной стороной.

– Ты тоже их высматриваешь? – тихо спросила Марила.

– Кого? – почти испугалась Врени.

…она знает…

– Братьев моего брата, – загадкой ответила сумасшедшая.

– Откуда им здесь взяться? – отмахнулась цирюльница, поняв, что речь идёт об оборотнях.

– Как это – откуда? – поразилась Марила. – Живут они здесь! Они везде есть! Вон тот медник, например, или тот булочник.

– Но… – оторопела Врени. – Все знают, их по одежде можно узнать.

– Ой, да зачем? – отмахнулась Марила. – Они как все люди одеваются! Ты вот, когда тебе страшно, не вздыхаешь же всякий раз, что хотела бы перекинуться? Так и братья обходятся. Чай, не глупее тебя!

– Но госпожа Вейма говорила, им мешают наши запахи…

– Глупость она сказала! И ничего не мешают! Вон, через нашу деревню как-то проходил купец с большой охраной, так они все, и купец, и охрана, и даже стряпуха были оборотнями. А знаешь, что везли? Пряности с востока! И ничего, нюх не помешал. Через Пустошь спокойно ходят. А если разбойники нападут, ну, что же, кому-то одеждой придётся пожертвовать. Разбойники всё равно ничего никому не скажут, от них и костей не осталось.

– Они людоеды?! – в ужасе спросила Врени.

– Ай, ты думаешь, разбойники с ними о Заступнике собирались побеседовать? – досадливо отмахнулась Марила. – Ты не думай. Кто с ними торгует, тех они не едят. Люди вообще не очень-то вкусные, особенно мужчины. Ну так и ты ведь лучше козу зарежешь, чем козла, верно? А женщины редко нападают…

Она вдруг замолчала и уставилась в толпу перед собой невидящим взглядом.

– Тсс! – прошипела она таинственным голосом. – Слышишь?!

Врени так и не узнала, что напугало Марилу. Дальнейшее произошло быстро. Какой-то оборванец, который шёл за ними, качнулся в их сторону. Спьяну или не успел остановиться, когда сумасшедшая застыла на месте посреди улицы. Марила завизжала и с силой толкнула монаха так, что он упал на цирюльницу, та еле успела его подхватить. Качнувшийся чуть не потерял равновесие и замахнулся на Марилу. Она заверещала ещё громче. Между людьми скользнула большая серая собака, которая вцепилась пьяному в ногу. Сумасшедшая принялась хлопать руками как крыльями и хрипло каркать. Сквозь толпу к ним начала пробираться стража.

Цирюльница глубоко вздохнула и повернулась к ним. На рукавах стражники носили красные повязки, а, значит, подчинялись союзу баронов, а не Сетору.

– Эта женщина, – ткнула она пальцем в Марилу, – придворная дура при госпоже баронессе Норе цур Фирмин.

– Я не дура! – возмутилась сумасшедшая. – Я – дурочка!

Стражники заухмылялись.

– А вы кто такие?

– Несчастные родные этой бедной сумасшедшей попросили меня проводить её на поклонение мощам святого Герарда, – без запинки отозвалась Врени. – Добрый брат взялся наставлять нас в пути. По дороге мы встретились с госпожой баронессой и она изволила приблизить Марилу к себе.

Стражники переглянулись. Собаки в толпе уже не было, но оборванец ещё сидел на земле. История казалась плёвой, не стоящей внимания.

– А это кто? Вы его знаете?

– Он напал на нас! – выкрикнула сумасшедшая. – У него удавка в рукаве!

Ближайший стражник шагнул к оборванцу, наклонился, чтобы поднять его на ноги, но тот боднул стражника головой в живот и помчался сквозь толпу – быстро, хоть и припадая на прокушенную ногу. За ним тут же кинулась погоня, но главный из стражников остался на месте – как и тот, кого боднули, он ещё пытался отдышаться после удара.

– Тут ещё была собака, – услужливо подсказали из толпы.

– Это волкодав из своры её милости! – заявила Марила. – Он увязался за нами из дома Фирмина.

Врени только заморгала. Она могла поклясться, что в свите баронессы никаких собак не было, тем паче волкодавов.

– А сейчас он где? – подозрительно спросил стражник.

– Убежал домой, – терпеливо, как ребёнку, объяснила сумасшедшая. – Он очень умный! Ты не бойся, он не кусается! Он просто этого испугался!

Стражник махнул рукой и принялся проталкиваться сквозь толпу вслед за сбежавшим оборванцем. А Марила подпрыгнула, опираясь на плечо Врени, и закричала. Размахивая руками:

– Большой Куно!!! Милый! Иди к нам – поцелую! Да Большой Куно!

– Оставь его в покое, – хмуро посоветовала Врени. – Это уже не смешно.

– Позови его сама, – неожиданно разумным голосом потребовала Марила и, прижавшись к цирюльнице, шепнула: – Пусть посторожит монаха. А ты иди за мной, слышишь?

– Что? – не поверила своим ушам цирюльница.

– Большой Куно! – продолжила прыгать сумасшедшая. – Люди добрые! Вон мой милый ходит, нос воротит! Помогите, люди добрые! Уйдёт же!

Народ хохотал. Мальчишки свистели, кто-то кинул в Марилу грязью, но Врени успела поймать его за ухо и так выкрутить, что тот завизжал поросёнком и насилу вырвался. Красный как рак Куно пытался ретироваться, но его подталкивали к сумасшедшей.

– Если ты её не заткнёшь, я проломлю ей голову! – взбешённо заявил он цирюльнице.

– Заткну, – пообещала Врени. Марила перестала кричать и принялась прыгать на одной ножке, хлопая в ладоши. – А ты мне за то помоги, пожалуйста.

– Чего тебе надо? – неприязненно спросил баронский кнехт.

Врени кивнула на брата Полди, который глазел по сторонам с восторженным видом впервые взятого в город ребёнка.

– Видишь? Его убить хотят. Только что напал какой-то оборванец. А нам отойти надо, да без него. Присмотришь?

– Так бы сразу и говорила, – проворчал Большой Куно и кивнул подошедшим товарищам. – Брату Полди отчего не помочь?

– Никого не подпускай к нему, понимаешь? – настойчиво продолжала цирюльница. – Кто шаг к нему сделает, сначала бей, потом спрашивай, понимаешь?

Большой Куно пристально вгляделся во встревоженное лицо женщины.

– Секреты какие-то развела.

– Это не моя тайна, – пожала плечами Врени. – Но на нас только что напал кто-то, убёг потом. Марила, вон, удавку у него углядела.

– Эта углядит, – проворчал Большой Куно.

– Я правду говорю! – обиделась Марила и схватила его за руку. – А ты сам дурак, слышишь! Если с Полди случится что, я… я… я тебя так расцелую, что ты обо всём на свете забудешь!

Большой Куно вырвал у неё руку под хохот товарищей.

– Иди отсюда, дура! И чтоб ко мне не подходила!

– Нужен ты мне больно! Я себе другого дружка найду, получше, чем ты! А Полди сбереги, слышишь?!

– Да я и без вас его сберегу, – рассердился кнехт.

Народ вокруг хохотал и принялся давать скабрезные советы – кто Куно, а кто Мариле.

– Кабак не знаешь тут? – спросил Кривой Ланзо, один из кнехтов Фирмина.

Врени огляделась по сторонам.

– Знаю, как не знать? – пожала она плечами. – Пошли, проведу.

Кабаки она знала по всему Тафелону. Много где приходилось побывать. За углом был неплохой, назывался Варёная Селёдка, и, пожалуй, мог выдержать посещение десятка баронских кнехтов.

– Пойдём, – задёргала её за рукав Марила, когда они попрощались с людьми Фирмина. Врени запоздало задумалась, почему так беспрекословно подчинилась сумасшедшей и так легко отложила своё главное задание. Но Марила была совершенно уверена и, что реже бывает – разумна.

Сумасшедшая шла так, как будто знала дорогу. Она то и дело втягивала цирюльницу в переулки настолько узкие, что там едва можно было пройти вдвоём. Какое-то время за ними ещё бежали мальчишки и парочка досужих прохожих, но повторять петляния безумной всем быстро надоело. А Марила всё шла, шла и шла…

– Всё! – торжественно заявила сумасшедшая и встала как вкопанная посреди глухого переулка, куда не выходили окна. – Вот теперь мы заблудились! Правда, здорово?!

– Что?! – вскипела Врени. – Ты зачем меня за собой потащила?!

– А зачем ты шла? – пожала плечами Марила. – Я ведь дура, забыла?

Врени выругалась. Настолько хорошо она этот город не знала. Марила расхохоталась.

– Испугала я тебя? Ничего, сейчас ещё страшнее будет. Вон там братец идёт!

Врени оглянулась по сторонам, но всё-таки пропустила тот момент, когда возле них оказался оборотень.

– Я сказал тебе присматривать за ней, – рыкнул Хрольф, – а вместо этого она за тобой присматривает.

Врени промолчала.

Хорошо, что он не знает, как она с баронессой познакомилась…

– А у меня что-то есть! – радостно заявила Марила. – Показать, братец?

– Пошли, – кивнул оборотень, – покажешь.

Он пошёл вперёд, скрылся за углом… когда женщины пришли туда, оборотня нигде не было видно.

– Что чего стоишь, головой крутишь? – удивилась Марила. – Идём.

Врени только диву давалась. Сумасшедшая шла так уверено, как будто ей кто-то показывал дорогу.

– Ты думаешь, я тебя разыграла, – почти извиняющимся тоном сказала Марила. – А я не нарочно. Как ты его найдёшь-то? Он знаешь как прятаться умеет? А вот он нас легко найдёт. Я специально, ты не думай.

– А сейчас что?

– Так он следы оставляет! – округлила глаза сумасшедшая.

Врени не стала спорить. Что бы там ни видела Марила, она завела цирюльницу к какой-то двери, как будто даже заколоченной, которая резко отворилась, едва они к ней подошли.

– Мы его поймали, – пояснил оборотень, пропуская женщин внутрь, и добавил для Врени: – Тут подвал.

– Ты тут живёшь? – разочарованно спросила Марила.

– Нет, – отмахнулся оборотень. – Здесь удобно.

Они спустились в подвал, освещаемый лишь тусклым масляным светильником. Врени поморгала, привыкая к полумраку. За спиной хрипло закаркала Марила. В глубине лежал связанный по рукам и ногам оборванец с мешком на голове, на которого рычала волчица. Услышав карканье невестки, она глухо взлаяла, крутанулась волчком и превратилась в женщину в мужской кожаной одежде, скроенной, однако, по фигуре. Илса.

Сумасшедшая тут же перестала каркать.

– Надо было его сразу убить, – сказала Илса Хрольфу и толкнула оборванца ногой.

– Успеем, – сказал оборотень.

– Ему надо перевязать ногу, – привычно заметила Врени. – Если вообще не потеряет её после волчих зубов.

– Он замахнулся на Марилу, – пожала плечами Илса. – Я его ещё пожалела. Надо было целить в горло.

– Не мешает расспросить его, – предложил Хрольф и рывком поднял оборванца на ноги.

Врени подняла мешок. По лицу бедолаги лились слёзы, он до боли закусил губу. Марила, сильно побледнев, отошла в сторону и села рядом с Илсой, отвернувшись к стене.

– Я его знаю, – мрачно улыбнулась Врени, возвращая мешок на место. – Это Резаный Медяк[23]23
  Резаный медяк – монета, у которой обрезали края, чтобы за меньшее количество меди купить столько же, сколько за нормальную монету. Если человека ловили на том, что он обрезает края у монет, ему отрубали руку.


[Закрыть], его Ржаной Пень в ученики взял, когда я ушла.

– Ржаной Пень тебе покажет, Большеногая! – простонал проклятый.

Врени расхохоталась.

– Ты совсем мозгов лишился, а, Медяк? Сколько ты за Ржаным Пнём ходишь? А всё не посвящённый. А теперь и вовсе без посвящения помрёшь. И правильно, таким, как ты, вторая попытка нужна, с первой-то ума набраться не получается.

– Болтай-болтай, – сквозь зубы пригрозил оборванец.

– Больно надо. Зря ты на учителя надеешься. Вот уж кому до учеников дела никогда не было.

– Режь на куски – ничего не скажу!

– Больно надо, – повторила цирюльница и принялась копаться в своей сумке. Достала жаровню, угли, небольшой котелок и связку резко пахнущих трав. – Бедный ты, несчастный. Ногу пора спасать. Куда ты с такой-то раной убивать людей будешь?

– Что собираешься делать? – спросил Хрольф.

– Как – что? – удивилась цирюльница. – Сейчас с раной посмотрю, что можно сделать. А потом Медяк нам всё-всё расскажет. По дружбе. Правда, Медяк?

Она некстати вспомнила палача Клеменса. Старик бы сейчас пригодился. Разговаривать с ним было… странно. Не то чтобы проклятую шокировало его ремесло, но не оставляла мысль, что однажды он может применить своё умение на ней самой… Клеменс, впрочем, не слишком вдавался в подробности своего ремесла, ему интересней было говорить о том, как перевязать рану, как избежать воспаления… и просто вспомнить многое, чему он был свидетелем со времён своей молодости.

Лицо цирюльницы перекосила недобрая улыбка.

Проклятый попытался отползти, но Илса ногой толкнула его обратно.

– Обычно я вру, что будет небольно, – сообщила Врени, разводя огонь на жаровне. – Но тебе, моему брату по прозрению, я скажу правду. Будет очень, очень больно. Есть где-нибудь вода, а? Нет? Обойдёмся вином. Правда, это больнее…

– Не трогай меня! – завопил проклятый. Оборотни поморщились.

– Поразительно, как люди не любят цирюльников, – покачала головой Врени, выливая в котелок вино из фляжки. – И это я ещё тебе зубы лечить не стала.

– Отстань от меня!

Врени достала нож и разрезала верёвку. Проклятый дёрнулся, но Хрольф предупреждающе рыкнул и Медяк затих, сжавшись на полу. Врени распорола штанину и покачала головой.

– Ай-ай-ай. Надо же тебе так вляпаться, а, Медяк? Что же ты это так подставился?

– Да не собирался я никого убивать! – застонал Медяк. – Пень сказал – уволоки этого блаженного, а ты к нему как приклеилась!

– Ай, как интересно. Вино уже вскипело, осталось кое-чего засыпать… Сейчас больно будет, потерпи, милый.

– Не трогай меня!

– А куда ты его оттащить собирался, а, Медяк?

– Не знаю!

– Ой-ой-ой, так я тебе и поверила!

Врени достала из мешка не слишком грязную тряпку и опустила её в кипящее вино.

– Ты же ему ногу обваришь, – напряжённо сказала обернувшаяся Марила.

– Рану надо не обваривать, а прижигать, – поучительно заявила цирюльница.

Проклятый заорал.

– Держите его, – деловито приказала Врени.

Хрольф, хмыкнув, прижал Медяка к полу.

– Я покажу! Я покажу! – закричал Медяк. – Это возле восточных ворот! Там ещё рядом дом с синей дверью!

– Вот видишь, какой ты хороший мальчик, – сказала Врени и принялась протирать рану ещё тёплой тряпкой. Проклятый визжал и пытался извиваться.