Текст книги "Красный рыцарь"

Автор книги: Майлз Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 67 страниц)

ЛИССЕН КАРАК – ДЖЕРАЛЬД РЭНДОМ

«Осада Лиссен Карак. День четырнадцатый.

Вчера обитатели крепости едва не взбунтовались. Но все это из–за потрясения, вызванного смертью настоятельницы, поэтому капитану быстро удалось восстановить порядок и не допустить драки. Отец Генри схвачен и посажен под замок. Враг обстреливал Замок у моста из осадных орудий, но его действия стали более нерешительными и менее безрассудными. На западе вражеские войска перешли реку. Во второй половине дня пошел сильный дождь, а на закате капитан (зачеркнуто) люди праздновали День святого Георгия. После заката в крепость пробрался отряд рыцарей ордена Святого Фомы и сообщил о том, что король близко и скоро мы будем спасены».

Утро выдалось прекрасным. Стоял не очень густой туман, мастер Рэндом вышел наружу держа в руке небольшую кружку с пивом, приветственно помахал Гельфреду, кормившему ястребов, после чего отыскал юного Адриана, чтобы тот помог ему облачиться в доспехи.

Пока он возился с наручами, прозвучал сигнал тревоги.

Не успел стихнуть набат, а Рэндом уже стоял на куртине рядом с главным егерем. Ворота закрыты, металлическая решетка опущена, однако мост приказали не поднимать на тот случай, если вдруг кому–то удалось уцелеть в стычках с Дикими и добраться сюда.

У Гельфреда было три больших сокола, и он время от времени выпускал одного из них навстречу утренним солнечным лучам. Собеседник из егеря был никудышный: большую часть времени он посвящая птицам, тихо бормоча им что–то таким тоном, каким дочери Рэндома обращались к своим куклам.

Егерю помогали двое лучников.

Джеральд оценивающе осматривал местность до самой границы леса. В стане врага этим утром наблюдалась активность; трава колыхаясь, выдавая продвижение боглинов. Твари тешили себя надеждой, что в густой зелени их приближение останется незамеченным. Рэндом, в свою очередь, надеялся, что те так и будут пребывать в неведении об обратном.

Взмахом руки он подозвал к себе паренька, выжившего в одном из фургонов.

– Передай сэру Милусу, боглины собираются атаковать куртину, – хладнокровно приказал он, почувствовав своего рода гордость за собственную храбрость. Он изо всех сил старался не вспоминать, как отряд этих тварей перерезал его людей.

Паренек побежал по стене выполнять приказ.

Снова зазвучал набат. Люди приготовились сражаться. Кого среди них только не было: дюжина ювелиров, сжимавших арбалеты, столько же копейщиков, коими стали закованные в позаимствованную броню сыновья фермеров или молодые купцы. Правда, передний ряд состоял из латников под командованием сэра Милуса.

Когда они выстроились, Милус проверил их броню и повел на куртину.

– Добро утро, мастер Рэндом, – поприветствовал он купца, взобравшись по лестнице.

– Доброе, сэр Милус, – ответил Джеральд. – Враг сегодня столь любезен, что сам себя обнаружил.

– Я удвоил число дозорных на башнях, – сообщил пожилой рыцарь.

Он повысил голос:

– Смотрите все в оба!

Люди на стене перестали переговариваться и уставились в бойницы между зубцами.

– Эй, ты! Развратник Люк, или как тебя там! Где горжет? Надеть! Живо!

Из зарослей травы ирки и боглины выпустили первый залп стрел. Один случайный, а может, особо меткий выстрел угодил в стоявшего в третьем ряду копейщика. Тот умер на месте и мешком свалился во внутренний двор.

Какой–то фермер с копьем испуганно озирался, переминаясь с ноги на ногу.

– А у него был пристегнул горжет? – проревел Милус. – Кому я приказал смотреть в оба?

Гельфред закончил привязывать ястребов к насестам, закрыл глаза птиц капюшонами и в сопровождении двух лучников отправился в северную башню. Видя его спокойствие и неспешность, копейщики устыдились и постарались унять дрожь.

Боглины ринулись к замку. Они, подобно полчищам насекомых, казалось, заполонили всю землю. Трава шевелилась, словно живая. Сотни тварей длинными прыжками неслись к куртине.

Стены многих крепостей, расположенных неподалеку от земель Диких, поднимались вертикально лишь в верхней части, а у основания имели небольшой уклон. Помимо дополнительной прочности, у подобной конструкции было и еще одно преимущество, которое Рэндом заметил в ходе последних атак. Боглины недооценивали крутизну стены и раз за разом пытались с разгону взбежать на самую вершину. Очевидно, что–то вынуждало их не обращать внимания на прежние неудачи и вновь стараться с еще большим упорством покорить стену. Правда, иногда тварям это удавалось.

Рэндом полагал, именно на это и рассчитывали строители, когда задумали возводить стены под наклоном, поскольку редкий успех единиц лишь подталкивал остальных отчаянно и безуспешно продолжать карабкаться вверх.

Латники секирами и тяжелыми мечами принялись рубить податливые тела тварей. Арбалетчики отстреливали всякого, кто взбирался на зубцы крепости; тяжелые болты прошивали чудовищ, и те, сваливаясь вниз, разбивались насмерть. Задачей копейщиков было убивать тех, кто сумеет пробиться сквозь оборону.

Рэндом решил присоединиться к третьей линии обороны. Его навыки защитника были лучше, чем у деревенских парней, но по статусу он все же находился ближе именно к ним, нежели к рыцарям. Или латникам.

В течение первых долгих двух минут бой шел гладко. Закаленные в сражениях воины рубили чудовищ, прикрытые со спины арбалетчиками. Какому–то крупному и резвому боглину удалось сбить с ног сэра Стефана, но в следующую же секунду ему вогнали копье между лопаток, и он задергался, словно жук, пришпиленный булавкой к бумаге, пока с полдюжины топоров не упокоили его окончательно. Сэр Стефан поднялся на ноги, враг не успел его даже поцарапать.

Несмотря на волну боглинов, накатившую на стену, сражаться Рэндому оказалось не с кем, и он едва не заскучал. Это и спасло остальных, поскольку именно он услышал крики дозорных с северной башни.

Купец развернулся и увидел боглинов на ее вершине. Через распахнутую дверь в куртине он рванул внутрь, на ходу обнажая тяжелый меч и хватая левой рукой притороченный сбоку баклер.

– В башне боглины! – крикнул он Гельфреду и его стрелкам.

И бросился по лестнице на самый верх.

– Бей в набат! – крикнул Гельфред, понимая, что колокол услышат скорее, чем надрывные вопли Рэндома.

Купец откинул люк, и на его голову сразу обрушился удар, но бацинет выдержал. Рэндом поднялся на ступеньку выше, прикрывая голову баклером. Еще два стремительных удара угодили в щит, и он в ответ рубанул мечом над люком. Своим оружием он перерубил ногу боглина, словно сухой хворост, и наконец выбрался на вершину башни.

Следующий удар пришелся ему в наспинник. Рэндом контратаковал щитом. Голова боглина не выдержала соприкосновения со стальным ободом и раскололась, словно раковина под натиском камня. Джеральд дважды замахивался мечом, усиливая удар поворотом от бедра – новый прием, которому обучил его сэр Милус. Во втором замахе не было необходимости: уже первым он разрубил голову неприятеля надвое и, извлекая меч, отделил ее от тела. Хлынула кровь.

Но вокруг оказалось слишком много врагов, жаждущих насадить его на копье. Одно острие, скользнув по наспиннику, впилось в руку, сжимавшую щит. Рэндома спасла кольчуга. Другое копье угодило ему в висок, отчего в глазах зарябило. Джеральд пошатнулся и неуверенно шагнул вперед, но наткнулся на очередного противника, который вцепился в него всеми четырьмя конечностями, не давая двигаться дальше. Навершием меча купец стукнул неприятеля прямо в морду, тварь взвизгнула от боли, широко раскрыв пасть, в глубине которой разверзлось жуткое, усеянное шипами подобие глотки. Конечности чудовища задергались.

Пытаясь отбиться, Рэндом сделал широкий отчаянный взмах щитом, отбросил меч и выхватил из–за пояса кинжал. Очередному боглину он вогнал лезвие в шестисегментную грудь, вытащил и вгонял снова и снова, потеряв счет нанесенным ударам, пока тварь не развалилась на части.

Вспышка темно–зеленого света, и неожиданно рядом с ним очутился Гельфред, с поразительной точностью орудуя рогатиной с коротким древком: взмах, выпад, взмах, выпад, словно это не бой не на жизнь, а на смерть, но показательная демонстрация владения оружием.

Наконец врагов не осталось.

Рэндом с ног до головы был залит кровью, но ощущал себя чуть ли не богоизбранным. Он перегнулся через стену, чтобы окликнуть сэра Милуса, и увидел, что весь внутренний двор кишит боглинами. Белыми. В броне.

Упыри!

– Гельфред! – в панике закричал он.

ЛИССЕН КАРАК – КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Плохиш Том разбудил Красного Рыцаря, положив ему руку на плечо. Капитану снилась Амиция, и он проснулся, довольно улыбаясь.

– Выглядишь просто ужасно, – сказал он Тому.

– На Замок у моста напали, – ответил тот. – Боюсь, все паршиво. Никто не шлет оттуда сигналов.

– Все ясно, – промолвил капитан и тяжело вздохнул.

Естественно, враг прознал, что король всего в половине дня пути отсюда, потому и перешел в наступление. Поставил на карту абсолютно все. Требушет сломан. Правда, Бент с фермерами провозились весь вчерашний день, устанавливая на останках старой башни другой. Капитан скатился с кровати. Он даже не разделся перед сном.

– Бент! – позвал он.

Старший лучник высунулся из–под настила:

– Милорд?

– Заложи вдоль траншеи ведра с гравием, – приказал он. – Как только закончишь, сразу приступай к делу.

Бент отсалютовал.

Капитан перевел взгляд на Тома:

– Прикажи лучникам что есть сил обстреливать местность отсюда и до Замка у моста. Пусть используют весь запас, стрел не жалеть. Пусть кто–нибудь раскалит камни для требушета. Майкл! Приведи ко мне Гармодия.

Похоже, оруженосец всю ночь провел у него в комнате.

– И принеси броню, шлем и латные рукавицы! – крикнул капитан вдогонку.

Том облизнул губы.

– Готовим летучий отряд?

– Другого выбора нет. Еще… у меня в командном пункте три рыцаря из ордена. Проследи, чтобы им налили по кружке вина.

– И вывели лошадей, – добавил появившийся в дверях приор. – С вашего позволения, милорд, я бы со своими рыцарями хотел поддержать вас в предстоящем сражении. И если Господь будет к нам милостив, это окажется пренеприятным сюрпризом для наших врагов.

Рыцарь ордена поднял руку, начертил в воздухе какой–то знак и произнес всего одно слово, которого капитан не знал, – слово времен Архаики. Красный Рыцарь мог поклясться, что–то после этого произошло, но он так и не понял, что именно. Однако ему стало ясно, что воинские ордена тоже не чураются герметизма.

– Значит, вина и лошадей, – подытожил капитан.

«Король с каждой минутой все ближе. Опрометчивость сейчас ни к чему».

Над их головами с грохотом рухнул противовес требушета, леса напряженно скрипнули. Несколько центнеров гравия рассекли утренний воздух.

На развалинах южной башни защелкали тяжелые арбалеты.

– Звал? – спросил Гармодий.

– Да. Я хочу спасти Замок у моста. Он бросает туда все свои силы и ждет наших ответных действий. Хотелось бы надеяться, что артиллерия превратит в фарш все его воинство, но я не могу рассчитывать на это всерьез. Приор предлагает провести один хитроумный маневр, но мне нужно больше запасных вариантов. Есть ли у вас соображения, как мы могли бы им помочь?

– Маг короля?! – воскликнул приор. – Его величество ни на минуту не прекращал разыскивать вас.

– А я и не терялся, чтоб меня разыскивать, – пожал плечами волшебник, теребя бороду. – Думаю, тут имеет место простое заблуждение. – Он улыбнулся, но улыбка вышла какой–то недоброй. – Враг полагает, что я мертв.

ЛИССЕН КАРАК – ДЖЕРАЛЬД РЭНДОМ

Рэндом возглавил атаку копейщиков и лакеев против упырей. Их было около пятидесяти, более крупных и лучше защищенных, чем пытавшиеся влезть на стены боглины.

Когда Гельфред наконец добрался до внутреннего двора, многие купцы, что прибыли сюда с первыми караванами, были уже мертвы. Боглины превосходили их в скорости, экипировке, каждая их конечность заканчивалась смертоносным шипом или лезвием. Простые торговцы – это не наемники, которые в прямом смысле проводили жизнь в броне, они не могли состязаться с таким противником. Сражаясь безо всякой защиты, люди гибли один за другим.

Зато для Гельфреда и его лучников, занявших позиции на высокой башне, боглины представляли собой нечто вроде крыс, мечущихся в захлопнутой ловушке.

С чавкающим звуком тяжелые стрелы из длинных луков пробивали металлическую броню, смертельно раненные боглины верещали и наползали друг на друга в попытке добраться до ступеней, ведущих в башню. Они заполнили пространство от самого низа и до верха лестницы, выходившей на куртину, и хлынули в открытый дверной проем. Джеральд Рэндом попытался удержать дверь.

– Сигнал из крепости! – крикнул Ник, торговец тканями. – Они идут!

Рэндом стиснул зубы и захлопнул забрало.

Башня осыпала врагов стрелами, но внизу через огромную брешь во двор вливались неисчислимые полчища монстров, которые огрызались ответными залпами.

На сей раз противник решил бросить в бой здоровенных ирков, а не тех стройных небольших существ, с которыми Рэндом до сих пор сталкивался. Эти были размером со взрослого человека, одетые в кольчуги, вооруженные длинными мечами и щитами. А с ними явилось еще больше боглинов с белой, лунного цвета кожей, в стальной броне и с изогнутыми копьями. И вся эта орда наступала прямо на него.

По обе стороны от него орудовали копьями деревенские парни. Иногда кто–то промахивался и попадал ему по руке, один раз его даже укололи в ягодицу, и все же он был их щитом, а они – его оружием, девятифутовые копья пробивали закованных в броню тварей, а Рэндом разрубал их на части. Так они удерживали позицию у дверей, наконечники копий собирали кровавый урожай.

Вот только численность противника во внутреннем дворе продолжала расти.

Лишь дружный залп из всех доступных орудий, обрушивший на чудовищ град из камней размером с кулак, двадцатифунтовых обломков скал и арбалетных болтов длиной в два фута и весом в столько же фунтов прерывал череду вражеских подкреплений.

Из крепости выехал летучий отряд. На полном скаку всадники спустились по горному хребту в полутьме они казались неким размытым пятном. Затем они резко остановились, чтобы перестроиться в клин. На это ушло немало времени, которое сейчас как никогда раньше было на вес золота. Люди и лошади сильно растянулись: кто–то заметно отстал, кто–то проскочил точку сбора, и ему пришлось возвращаться назад; сто ударов сердца ушли впустую, прежде чем построение было завершено.

Шип следил за продвижением летучего отряда. Он видел, как всадники неслись вниз по хребту, и чувствовал вкус окружавшей их ворожбы.

Чародей подал сигнал сидевшим в засаде войскам и обрушил на летучий отряд мощное заклинание, на подготовку которого у него ушел весь день. Высвобожденная сила ядовито–зеленого цвета рванулась вперед, слилась воедино…

У Шипа перехватило дыхание.

Это был не летучий отряд. Всего лишь иллюзия. Призрак.

Падший маг взревел от ярости и негодования, но было слишком поздно. Тщательно подготовленное заклинание всей своей мощью обрушилось на землю.

ЛИССЕН КАРАК – ГАРМОДИЙ

– Раньше он определенно был хитрее, – промолвил Гармодий, глядя на капитана, сидевшего верхом на одолженном боевом коне, и ухмыльнулся, словно мальчишка. – Земли Диких лишили его былого воображения.

Извержение силы врага громом прогремело в ушах, от нестерпимо яркого света у Красного Рыцаря еще долго рябило в глазах.

– Он сумеет сотворить такое вновь? – спросил он.

– Вполне возможно, – признал Гармодий. – Правда, лично я в этом сомневаюсь.

Капитан и ехавшая рядом Изюминка переглянулись. Том остался в дозоре. Гигант был не в духе из–за того, что ему не довелось отправиться на вылазку.

– Никакого геройства, – крикнул отряду капитан. – Едем прямиком через равнину до Замка, затем вдоль стен. Любую тварь, путающуюся под ногами, убивайте на месте.

ЗЕМЛИ ДИКИХ – ПИТЕР

Питер только закончил готовить завтрак, как к его костру подошли два боглина. В каждой руке они держали по два кролика, с которых уже сняли шкуры, – итого получилось восемь. А еще они притащили тушу освежеванного крупного животного, насаженную на жердь.

– Пригхотофишь нам? – спросил более крупный боглин.

В ужасе бывший раб распознал в более крупном животном человека – женщину, обезглавленную, без кожи, выпотрошенную. Одним словом, подготовленную.

– Пригхотофишь? – снова спросил монстр.

Набрав в грудь побольше воздуха, Питер указал на женщину и помотал головой:

– Я не буду готовить человека.

Дерево в костре почти прогорело, друзья Питера были сыты, поэтому он протянул более крупному боглину остатки кабачкового супа с беличьим мясом, приправленным орегано, и сказал:

– Вот, ешь.

Монстр посмотрел на товарища, они на секунду соприкоснулись головами, и в воздухе запахло чем–то резким, терпким.

Боглин поменьше разинул рот, влил в себя половину угощения и передал небольшой медный горшок собрату, тут же проглотившему остатки.

Питер не стал на это смотреть.

К ним подошел Ота Кван:

– А разве вы двое сейчас не должны быть среди атакующих?

Оба чудовища застыли, как могут застыть только животные. Казалось, они не услышали вопрос.

– Пригхотофишь? – повторил свою просьбу крупный боглин.

– Я… приготовлю… вам… кроликов, – медленно проговорил Питер.

– Хршшо, – проскрежетал боглин. – Иду убиффать. Фернуссь ессть.

Монстр издал звук, напоминающий чириканье, его менее рослый товарищ присоединился к нему, и они вприпрыжку скрылись в сгущавшихся сумерках.

Ота Кван посмотрел на Питера:

– Эй, приятель, а ты, часом, силой не обладаешь?

Бывший раб покачал головой.

– Из всех сэссагов с Дикими могут разговаривать разве что шаманы, – пояснил новоиспеченный вождь. – Хотел бы я, чтоб меня сопровождали боглины. Если попросятся к нам, соглашусь.

Питер нервно сглотнул:

– Хочешь, чтобы они разгуливали по нашему лагерю?

Ота Кван состроил притворно злобную гримасу.

– Боглины приносят удачу, ты разве не знал?

– А где они обитают? – спросил Питер. – Я увидел их впервые, лишь когда пришел в эти места.

Ота Кван присел рядом с выпотрошенным трупом, словно не замечая его, или ему просто было все равно.

– Сам не знаю, но слышал, что говорят другие. Поговаривают, будто они живут большими колониями, как термиты, где–то на западе, в глубине земель Диких. Все тамошние обитатели боятся боглинов. Великие силы тех земель разводят их, подчиняют целые колонии себе и отправляют на верную смерть. – Ота Кван тяжело вздохнул. – Еще слышал, будто они были искусственно созданы какой–то могучей силой для участия в древней войне.

– В общем, ты пытаешься пересказать то, чего и сам не знаешь, – сказал Питер.

– Разве? – Ота Кван рассмеялся. – Тебе еще многое предстоит узнать о землях Диких. Эти самые великие силы делают вид, что им ничего не страшно, однако они до смерти боятся каких–то маленьких боглинов. Тысяча таких существ уже внушает страх. Миллион… Если сумеешь их прокормить, они захватят весь мир.

Бывший раб проглотил подступившую к горлу горечь.

– Может, ты им станешь готовить, а? – предложил Ота Кван. – Матроны, между прочим, придумали тебе имя.

Питер вопросительно посмотрел на него.

– Нита Кван, – сказал Ота Кван. – Достойное имя. Заслуживает похвалы.

Молодой мужчина про себя перевел его. «Дающий что–то».

– Дающий жизнь, – пояснил собеседник.

– Похоже на твое имя, – заметил Питер.

– Да, они решили соединить нас именами. Мне по душе такое решение.

– А что означает «Ота»?

– Берущий. Ота нере! – произнес воин и умолк.

– То есть берешь с собой воду, когда мы в дороге, – понимающе кивнул Питер и резко развернулся. – Погоди–ка, если я – Дающий жизнь, тогда ты – Забирающий жизнь!

– Быстро все сообразил, – захохотал Ота Кван. – Раньше тебя именовали Грунтаг. Теперь твое имя Нита Кван. Мой брат. И моя противоположность. А теперь убеди тех боглинов идти с нами. Осада близка к завершению. Как только мертвые будут съедены, мы отправимся домой.

– У меня нет твоего боевого опыта, – заметил Питер, – но королевская армия Альбы уже пересекает долину Кохоктона.

Ота Кван почесал бороду.

– Да, это заставляет призадуматься. Но Шип сказал, сегодня ночью мы одержим окончательную победу.

– Как? – спросил Нита Кван.

– Хватай лук и копье и пошли со мной, – ответил Ота Кван.

Нита Кван насадил кроликов на деревянный вертел и оставил свою женщину приглядывать за ними. Взял лук и новое копье с превосходным, сверкающим голубизной металлическим наконечником. Копье досталось ему в качестве трофея в Битве у переправы. Ему тогда перепало немало добычи, и его женщина была впечатлена.

И это всего за год жизни. От этой мысли Нита Кван сплюнул и отправился вслед за Ота Кваном. Следовать за кем–то намного проще, чем думать самому. Он побежал и схватил Ота Квана за локоть. Вождь остановился.

– Еще одно.

– Только быстрее, парень, – поторопил Ота Кван.

– Никакой я не парень. Ни твой, ни чей–либо еще. Понятно? – Нита Кван смерил вождя пристальным взглядом.

Несколько вдохов Ота Кван смотрел на собрата, не отрываясь, потом его ноздри раздулись, и он широко улыбнулся.

– Я слышу тебя, Нита Кван.

Он развернулся и побежал, а довольный бывший раб последовал за ним.

На опушке леса собрались и ожидали около пяти сотен выживших сэссагов. Немало. Чуть поодаль, разукрашенные в огненно–красный, стояли абенаки, среди них промелькнуло даже несколько мохаков, выделявшихся манерой разукрашивать себя под скелеты. В центр вышел вождь абенаков Акра Кром. Вытащил из–за пояса топор и поднял его над головой.

Ота Кван ухмыльнулся:

– Если он погибнет сегодня, я стану вождем сэссагов. А может, даже подчиню себе абенаков.

На Нита Квана эти слова подействовали как удар ниже пояса.

– Не будь таким наивным, – осадил его более зрелый воин. – Как–никак, это земли Диких.

Нита Кван набрал в легкие воздух.

– Что он говорит?

– Он говорит, что если мы хотим попасть домой, то сегодня ночью должны драться на стороне Шипа изо всех сил, убивать вооруженных всадников, как уже делали не раз. Нас тысяча. У нас есть луки, у нас есть копья. – Ота Кван окинул взглядом людей вокруг. – А на самом деле выходит так, что у этого Шипа нет для нас никакого стратегического плана. Он, видимо, считает, что нам достаточно будет просто приказать выйти из леса, и мы перебьем ему всех рыцарей.

Нита Квана передернуло.

Ота Кван приобнял собрата.

– Мы отправимся вперед и устроим засаду у задних ворот крепости, – сообщил он.

Стоило вождю абенаков закончить разглагольствования, как он тут же вскочил на ноги, вскинул сжимавшую копье руку, и сэссаги с воинственными криками последовали за ним в густую зелень леса.