Текст книги "Красный рыцарь"

Автор книги: Майлз Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 67 страниц)

– Избавь! – рявкнул маг. – Избавь нас от притворной скромности.

– Тогда вы избавьте нас от менторского тона! Так вот, мне кажется, его план продуман не очень тщательно, и при всем моем уважении, маг, этот Шип не так уж и умен, как вы полагаете.

Капитан осмотрелся в поисках поддержки. Сэр Милус кивнул.

– Согласен. Он делает ошибки, как новичок, ничего не смыслящий в войне, – сказал он. – По крайней мере, в войне против людей.

Гармодий хотел возразить, но ограничился тем, что провел рукой по пышной бороде. Повисло тягостное молчание. Сидевшие за столом хотели услышать мнение мага. Но тот лишь помотал головой.

– Это… весьма любопытное замечание. И, возможно, вполне обоснованное.

Из большого зала вышел поникший отец Генри. Мэг наблюдала, как он проследовал в часовню и уселся на украшенный резьбой стул у дверей, обхватив голову руками.

Его нельзя было назвать плохим священником: он выслушал ее исповедь и терпеливо отпустил грехи. Ей хотелось бы хорошо к нему относиться, но его взгляд оставлял неприятное ощущение влажных пальцев, прикоснувшихся ко лбу.

Пока она обдумывала все это, мимо прошли лучники. Два незнакомых ей молодых парня. У того, что повыше, были ярко–рыжие волосы и не внушающая доверия улыбка. Сняв бригантины, они осматривались вокруг, нарываясь на неприятности.

Высокий, с козлиной бородкой, приметил прачку Лизу, но мужчины его возраста ее не интересовали, поэтому она развернулась к нему спиной. Тогда он переключил внимание на Эми, старшую дочь Картеров, – светловолосую девушку, у которой, по словам ее же матери, была большая грудь, но ума маловато. Тогда как у младшей из дочерей, Китти, в придачу к чуть раскосым глазам и вьющимся темным волосам имелся и живой ум.

Лучники направились прямиком к сестрам, сидевшим на стульях рядом с кухней и моловшим ячмень для хлеба на ручных мельницах. Скучная изнуряющая работа, которую монахини считали идеальной для молодых привлекательных девушек.

Вокруг них собрались поклонники, сыновья фермеров и ученики мастеров, которые и выполняли большую часть порученной девицам работы. Мэг подумала, что, скорее всего, монахиням и в голову подобное не могло прийти, но если в ближайшее время они об этом не узнают, то окончательно испортят дочерей Картеров и Ланторнов, а заодно и всех остальных одиноких и незамужних женщин в крепости. А может, даже и нескольких монашек.

Мэг успела познакомиться с некоторыми из старших монахинь…

Женщина не слышала, что именно сказал лучник, но все без исключения деревенские мальчишки и ученики мастеров тут же повскакивали со своих мест. Лучники расхохотались, уселись и принялись паклей и пеплом полировать шлемы и налокотники до столь популярного среди солдат в их войске темного блеска.

Мэг чуть приблизилась. Она чувствовала надвигающиеся неприятности, хотя наемники старательно делали вид, что всячески их избегают.

– Любой дурак может идти за плугом, – улыбнувшись, заявил парень с козлиной бородой. – Я однажды пробовал.

– Тогда кто же ты? – поинтересовался один из учеников.

– Я солдат, – заявил он.

По его тону Мэг, которой уже доводилось общаться с мальчишками, поняла, что каждое его слово предназначалось девушкам Картеров.

Эми оторвала взгляд от своей мельницы. Забрала назад пест у паренька Смитов, поскольку Мэг могла рассказать об увиденном.

– А ты сражался? Вчера?

– Я убил дюжину боглинов, – гордо заявил обладатель козлиной бороденки и рассмеялся. – Ничего сложного, если знаешь как.

– Если знаешь как, – словно эхо, повторил второй лучник, до этого хранивший молчание. С полировкой он не особо усердствовал.

– Тогда, если сравнивать с любым другим ремеслом, то нет никакой разницы, – заметил ученик сапожника.

– За исключением того, что я умру богатым, а ты будешь по уши в дерьме своего мастера.

Китти уперла руки в бока.

– Следи за языком.

Лучники обменялись взглядами.

– Все что угодно ради прекрасной леди, – с улыбкой произнес молчаливый.

Он поднялся и отвесил настоящий придворный поклон, лучше, чем мог изобразить любой из деревенских парней, Мэг это знала.

– Уверен, тебе не раз приходилось слышать нечто подобное, так ведь, красотка?

– Никакая я тебе не красотка! – возмутилась Китти.

А Эми улыбнулась рыжебородому лучнику.

Мэг не знала, почему обстановка здесь ей не нравилась, может быть, из–за тона разговоров? Казалось, раздражение местных мальчишек подпитывало стрелков.

– Если смажешь жиром этот лен, он лучше будет держать шлифовальный порошок, – заметил еще один парень, вернее, молодой мужчина. – Правда, только если вы не показушничаете здесь.

Он ухмыльнулся. Он был высоким, широкоплечим и тоже не из местных. Молчун с издевкой глянул на него.

– Если мне нужен будет совет деревенщины, я обязательно к тебе обращусь.

Взрослый парень снова ухмыльнулся.

– Сам ты деревенщина, я из Харндона и чувствую вонь дерьма на твоих сапогах даже отсюда.

Китти прыснула. Неправильное поведение для женщины – насмешка в такой момент. Молчун развернулся к ней.

– Закрой пасть, шлюха.

И внезапно все изменилось, как сливки в маслобойке вдруг превращаются в масло.

Девушка покраснела и, положив руку на плечо ближайшего деревенского мальчишки, произнесла:

– Не глупи. Не надо меня защищать.

Мэг гордилась Китти.

Парень с козлиной бородой поднялся на ноги и стряхнул с колен ворсинки пакли.

– Вот это правильно, – произнес он. – Думай головой. Научись раздвигать ноги, когда рядом мужчина.

Все парни снова вскочили, а оба лучника выхватили длинные ножи и встали в отработанные профессиональные стойки.

– Ну что, хоть у кого–то из вас есть яйца? Вы – просто овцы, которые платят нам за защиту. А если я захочу трахнуть одну из ваших овечек, так и сделаю.

Парень из Харндона шагнул вперед.

– Я уделаю вас обоих и лично прослежу, чтобы вы за это ответили.

Без лишней спешки он плюнул на руки, и его левая нога взметнулась вперед. Ближе всего он был к молчуну, его левое колено оказалось за коленом лучника, сжимавшая оружие рука согнулась за спиной, а сам мастер боя на ножах оказался лицом в пыли.

– Господи! – вскрикнул он.

Харндонец прижал коленом спину лучника и повернулся ко второму.

– Брось свою зубочистку, или я сломаю ему плечо. А потом встану и проломлю тебе черепушку.

Парень с козлиной бородой что–то прорычал, но ему на затылок опустился тяжелый посох, ударив настолько сильно, что он кулем свалился наземь.

Мэг оказалась нос к носу с командиром наемников, который появился из ниоткуда и ударил рыжеволосого лучника командирским жезлом. Она ойкнула.

Он возвышался над здоровенным харндонцем и более мелким лучником, который все еще лежал лицом в грязи, удерживаемый большим парнем.

– Отпусти его, – тихо произнес капитан. – Я прослежу, чтобы его наказали, но мне нужно, чтобы он мог стрелять.

Молодой человек посмотрел вверх, кивнул и одним плавным движением поднялся, позволив лучнику упасть на вымощенный булыжниками тротуар.

– Я мог свалить и второго тоже, – заявил он.

– Знаю, что мог, – согласился Красный Рыцарь. – Ты же возчик?

– Даниэль Фейвор из Харндона. Мой отец – Дик Фейвор, и у него десять фургонов в пути.

Он склонил голову.

– Сколько тебе лет, Даниэль? – поинтересовался капитан, наклонившись и схватив молчуна за ухо.

– Пятнадцать.

– А можешь натянуть лук, приятель? – спросил Красный Рыцарь.

Молодой человек ухмыльнулся.

– И сражаться с мечом. Но лук… Ага, любого типа и веса.

– Когда–нибудь мечтал стать солдатом?

Даниэль кивнул.

– Тогда почему бы тебе не пойти со мной и не проследить, чтобы этого негодяя наказали? – предложил капитан. – В ближайшие несколько недель гужевых перевозок не предвидится. И если мое мнение хоть что–то значит, то парень, которому под силу натянуть лук, может помочь спасти своих друзей. И некоторых прекрасных дам.

Он отвесил изящный поклон двум девушкам, затем Мэг.

Уилл Картер шагнул вперед.

– Я тоже могу натягивать лук, капитан, – произнес он. Его голос дрожал.

Губы рыцаря тронула улыбка.

– Можно вас, – его взгляд скользнул по Мэг, – на одно слово прямо сейчас?

Швея кивнула. Он отвел ее в сторону. Молчун спотыкался сзади, поскольку капитан так и не отпустил ухо лучника.

– Они вели себя слишком плохо?

Их взгляды встретились. Мэг заглянула в его прекрасные глаза. Он был значительно моложе, чем казался издалека. Его одежда была в ужасном состоянии: воротник рубашки измят и разодран, манжеты черно–коричневые от глубоко въевшейся грязи, с гамбезона свисала длинная льняная нить.

– Плохо, – ответила она и поняла, что дрожит, а колени подгибаются. У него были необычные глаза.

– Война не делает из парней джентльменов, – произнес он, крутанув ухо своего бойца.

– Но вы ведь преподадите этим молодым людям урок хороших манер? – уточнила она.

Подумала: «Что это с тобой, девочка?» – и спешно добавила:

– Милорд.

Он задумался над ее словами. Лучник попытался высвободиться, но капитан безжалостно скрутил ему ухо.

– Я обязательно учту вашу точку зрения, но без них вас заживо съедят Дикие, – произнес он с сожалением, будто понял ее намек слишком буквально.

– А что будет с ним?

– С Симом? – уточнил Красный Рыцарь, разворачивая молчаливого лучника за ухо, так что тот заверещал. – Сим получит сорок ударов плетью по спине – по десять в день с двухдневным промежутком, чтобы он хорошенько задумался над своим поведением. Если, конечно, мой маршал не решит устроить показательное наказание.

Сим вскрикнул.

– Тогда мы привяжем его к колесу телеги и освежуем ему спину… – продолжил молодой командир, а Сим заскулил.

Мэг заколебалась.

Капитан ухмыльнулся.

– Может, это и ужасно, но лучше, чем изнасилование. Один раз допустишь, и понеслось. Извините за грубость. – Он окинул ее взглядом так, будто видел впервые. – Вы ведь швея?

Женщина сделала реверанс.

– Да, милорд.

– Не были бы вы так любезны найти время и посетить меня? Мне нужно… Все.

Его лицо озарила улыбка.

– Понятно, – кивнула она и, перейдя к делу, приосанилась. – Рубашки? Брэ? Подшлемники?

– По три комплекта? – мечтательно уточнил он.

– Встретимся сегодня вечером, милорд, – пообещала Мэг, быстро присев.

– Тогда договорились, – произнес капитан, уводя лучника за ухо.

Она вернулась к местным парням – мальчишки как раз соперничали за то, чтобы утешить девушек Картеров. Любопытно, но юноша из Харндона стоял в стороне, не участвуя во всем этом. Мэг одарила его улыбкой и пошла заниматься своими делами.

ЛИССЕН КАРАК – ПЛОХИШ ТОМ

Плохиш Том сидел за столом в башне гарнизона, ставшей командным пунктом для него и Бента, поскольку последний удостоился звания его заместителя. Услышав лязг сапог со шпорами, гигант стремительно вскочил на ноги, сунул карты в сумку и сделал вид, будто наблюдает из бойницы за группой боглинов, которые под палящими лучами солнца рыли очередную траншею. Все это произошло еще до того, как капитан успел взобраться по лестнице.

Подлый Сим был брошен поперек стола. А когда Красный Рыцарь наконец–то отпустил его ухо, тот протяжно всхлипнул.

Том вздохнул.

– Что на этот раз натворил сей никчемный негодяй?

По количеству нарушений Подлый Сим занимал чуть ли не первое место во всем войске.

За капитаном в помещение ввалились с десяток парней. Он указал на них взглядом.

– Новые рекруты. Лучники.

Горец кивнул. Из них могло выйти что–нибудь стоящее, он и сам давно к ним присматривался – сыновья мелких фермеров, здоровые и широкоплечие парни с натренированными мышцами. Впереди стоял юноша, который со временем мог сравняться в росте с самим Томом.

Обогнув стол, он снова кивнул, на этот раз приветствуя новичков, и ударил Подлого Сима по голове.

– Не дергайся.

– Я буду у себя, – сообщил капитан.

Том отвесил поклон и повернулся к мальчишкам.

– Кто из вас умеет стрелять из лука?

– Там еще один, – заметил Красный Рыцарь. – Рыжий Беве валяется во дворе с разбитой башкой. Капитанский суд завтра для обоих. Красочный и публичный, Том.

Капитанский суд – дело серьезное, это не просто десять ударов плетью и никаких разбирательств. Его назначали, лишь когда совершалось преступление, за которое командир мог объявить человека отщепенцем или приговорить к смертной казни.

Красный Рыцарь обратился к парням:

– Будьте благоразумны и старайтесь изо всех сил. Мы не берем кого попало. Да, кстати, ваши родители должны дать согласие.

Том фыркнул, хотя и признавал, что Красный Рыцарь был прекрасным вербовщиком, в то время как он сам никогда не мог никого завербовать, если у него не было в одной руке дубины, а в другой – плети. «Мы не берем кого попало» весьма позабавило его.

– Ладно, пойдем на стрельбище и глянем, на что вы годитесь, парни, – предложил он самым дружелюбным тоном, на который был способен.

Затем склонился над Симом.

– Не рыпайся, цыпочка. Капитан намерен насадить твои кишки на кол.

И спустился за парнями во двор.

Красный Рыцарь прислонился к доскам временного ограждения, возведенного снаружи его командного пункта – в сущности, являвшегося крытым балконом, располагавшимся на высоте в четыреста футов над раскинувшейся внизу долиной. Наблюдал за группой людей – пленные? Скорее всего, пленные, которыми командовало некое ужасное существо. Они копали окопы.

Насколько хватало взгляда, люди и чудовища рыли траншеи. По мнению капитана, панорама представляла собой настоящий лабиринт. Он не был похож на оборонительные сооружения людей, уж больно огромный и оттого внушающий благоговейный трепет. Окопы были вырыты не в виде концентрических окружностей, как соорудили бы их опытные солдаты, а шли зигзагами с четко очерченными краями. Кто–то спланировал лабиринт именно таким и воплотил задумку в жизнь. Всего за один день.

Ему нужна была Амиция. Он хотел поговорить с ней, но слишком устал, а в крепости было слишком много народа, чтобы ее отыскать. Но имелся и другой способ – только бы она была на мосту. Для этого всего лишь требовалось чуть приоткрыть собственную дверь. Он потянулся…

И оказался в зале Дворца воспоминаний. Махнул Пруденции и приблизился к окованной железом двери.

«Не стоит», – предупредила она.

Всю жизнь Пру советовала ему не делать того или другого, но в большинстве случаев он пропускал ее слова мимо ушей.

«Не стоит ей доверять, – произнесла наставница. – Да и Шип сразу за дверью. Он поджидает тебя».

«Иногда ему тоже нужно спать».

«Стой!»

Он навалился всей своей массой на дверь – задействовал весь свой эфирный вес – и крутил ручку, пока не раздался щелчок…

Заскрипев петлями, дверь с грохотом распахнулась, и непроницаемый зеленый туман ворвался в его обитель. Тумана было достаточно, чтобы окутать целый город… Десять городов…

К СЕВЕРУ ОТ ЛИССЕН КАРАК – ШИП

Шип ухмыльнулся, когда почувствовал темное солнце – ощутил его появление на поверхности мира силы – через соединительные нити направил всю свою мощь, чтобы накинуть на него путы. Больше никаких колебаний. Обладающие силой люди всегда напрямую бросают вызов. И Шип был готов к этому.

ЛИССЕН КАРАК – НАСТОЯТЕЛЬНИЦА

Настоятельница почувствовала возраставший прилив силы Диких и замерла. Она скармливала своему орлу кусочки курицы. Тарелка с сырым мясом со звоном упала на мраморный пол. В ее крепости не может быть столько силы… Женщина потянулась и ощутила его…

К СЕВЕРУ ОТ ЛИССЕН КАРАК – ШИП

Шип ощутил ее золотое свечение и замешкался, пробуя его на вкус, пораженный ее могуществом. Довольный, опечаленный, разгневанный, страдающий от осознания своей вины перед ней…

Полностью сбитый с толку.

ДВОРЕЦ ВОСПОМИНАНИЙ – КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

Он распластался на полу, Пруденция пыталась дотянуться до него, ее мраморная рука была всего в нескольких дюймах. Ее рука и черно–белый плиточный пол – единственное, что он мог разглядеть в бурлящем, удушающем облаке цвета зелени деревьев в самый разгар лета. Он был пригвожден к полу и видел очертания опускавшейся на него клетки: заклинание настолько могущественное, что он смог лишь выдохнуть от удивления, когда магия навалилась на него. Внезапно движение замедлилось. Капитан напрягся, но заклятие было слишком мощным. Когда же ему показалось, что внимание чародея переключилось на что–то другое, он принялся яростно сопротивляться, обзывая себя глупцом…

Дверь шумно захлопнулась, а сам он оказался в позе зародыша на полу собственного огороженного балкона. Над ним возвышался старый маг, чей посох все еще светился: по всей его длине играли сполохи волшебного пламени.

– Так–так, – произнес Гармодий, – полагаю, это тебе досталось от матери.

Капитан попробовал подняться на ноги. Ощущение было таким, словно из него вынули все кости. Он едва мог двигать руками.

– Вы меня знаете, а я вас нет, – тихо произнес он.

Старый маг подал ему руку.

– Так и есть. Меня зовут Гармодий, и я – маг короля, а ты – лорд Габриэль Модерат Мурьен – сын Анны, – сухо заметил он, – виконт Мурьен. Даже не пытайся это отрицать, маленький негодник. Твоя мать думает, что ты мертв, но я сразу же узнал тебя, как только увидел.

Маг помог капитану встать и провел через всю комнату к креслу. На пороге с заряженным и взведенным арбалетом появился Жак. Он возник настолько бесшумно, что Гармодий никак не успел бы ничего предпринять.

– Одно слово, милорд, и он труп, – промолвил слуга.

– Так ты слышал.

Капитан почувствовал себя так, будто у него самое худшее похмелье в жизни.

– Слышал.

Наконечник болта в желобе арбалета даже не дрогнул.

Красный Рыцарь судорожно вздохнул.

– Почему бы мне не убить вас прямо сейчас? – спросил он у мага.

– Неужели твой жалкий секрет стоит жизней всех людей в этой крепости? Без меня никто из вас не выживет. Даже со мной это под большим вопросом. Во имя Троицы, парень, ты ведь только что ощутил его мощь.

Капитану следовало взять себя в руки и начать рассуждать здраво. То, что маг назвал его по имени – Габриэль, – поразило так же сильно, как и зеленая клетка. Себе он не позволял вспоминать это имя.

– Ради своей тайны я убивал и бросал людей на верную смерть, – заметил он.

– Тогда самое время прекратить это.

– А почему бы вам просто не заткнуться? – Жак не шевелился, и его голос был абсолютно спокоен. – Вы – могущественный маг короля, и все. Просто забудьте имя погибшего паренька, и все мы останемся целы и невредимы.

– Секрет на троих, – пробормотал капитан.

Маг поджал губы.

– Я дам слово, что не раскрою то, что знаю, если ты пообещаешь мне поговорить об этом позже. Когда все закончится.

Красный Рыцарь почувствовал, будто пол ушел у него из–под ног, и единственное, чего он хотел, – прыгнуть в образовавшуюся дыру и спрятаться.

– Отлично.

Он вспомнил, что Гэвин Мурьен лежит в лазарете крепости, почти над его головой. «Секрет на четверых, – подумал капитан, – и один из них – мой враг, мой прекрасный братец».

– Тогда клянусь своей силой, – заявил маг.

Капитан заставил себя поднять голову.

– Опусти арбалет, Жак. Он только что произнес клятву, которая свяжет его: если нарушит ее, то лишится силы.

Он снова обратился к магу:

– Вы спасли мне жизнь.

– Смотрю, кое–какие придворные манеры ты не забыл. Да, парень, я спас тебя от ужасной смерти: он хотел поглотить твою силу. – Губы старика растянулись в горькой ухмылке. – Собирался сожрать твою душу.

– Похоже на то. Может, она пришлась ему не по вкусу? – Он попробовал ухмыльнуться в ответ, но сдался. – Кружку воды, Жак.

Слуга отступил на шаг, достал из паза болт и, уперев «козью ногу» в пояс, медленно отпустил тетиву.

– Безумцы, – пробормотал он, выходя из комнаты.

Как только мужчина ушел, маг подался вперед.

– Насколько ты силен, парень? Твоя мать никогда не говорила об этом.

При слове «мать» сердце Красного Рыцаря забилось учащенно, а перед глазами возникло ее красивое лицо, затем и она сама – пьяная, жестокая, избивающая его…

– Не упоминайте больше мою мать, – слова прозвучали по–детски даже для него самого.

Гармодий посохом пододвинул к себе кресло и уселся.

– Хорошо, парень, бог с ней, с твоей матерью. Мы никогда особо не дружили. Насколько ты силен?

Красный Рыцарь откинулся на спинку кресла, пытаясь сосредоточиться – снова контролировать себя. Вернуть самообладание. Соответствовать званию капитана.

– У меня достаточно много чистой силы и был замечательный наставник до тех пор, пока… – он запнулся.

– Пока ты не сбежал и не инсценировал собственную смерть, – закончил за него маг. – Естественно, сделал ты это с помощью заклинания. Естественно.

– Я не собирался инсценировать.

Гармодий улыбнулся.

– Когда–то я тоже был молод, зол, и мне тоже причинили боль, приятель, – промолвил он. – В это трудно сейчас поверить. Впрочем, не бери в голову, я сказал это, чтобы успокоить тебя. Мельком увидел твой Дворец воспоминаний – великолепный. Сущность, живущая там, – кто она?

– Моя наставница.

Наступило долгое молчание. Гармодий прочистил горло.

– Ты?..

– Нет, – сказал капитан, – я ее не убивал. Она умерла… Моя мать и братья, они… Не важно. Я спас, что смог.

Маг прищурился.

– То есть это человеческая сущность женщины, перенесенная в статую во Дворце воспоминаний? В твоем воображении.

Красный Рыцарь вздохнул.

– Да.

– Ересь, колдовство, некромантия, атеизм и, может, даже похищение. Не знаю, то ли арестовать тебя, то ли расспросить, как тебе это удалось.

– Она помогала мне. И делает это до сих пор, – признался капитан.

– Сколько заклинаний ты знаешь?

– Больше сотни, по меньшей мере сто сорок четыре, а всего их сколько? Около четырехсот?

В комнату с подносом вошел Жак – яблочный сидр, вода, вино.

– Пусть никто не заходит, – приказал Красный Рыцарь.

Жак состроил гримасу. По его лицу читалось, что глупцом он себя не считает, хотя, возможно, хозяин с этим не согласится. Слуга снова вышел.

Маг потеребил пальцами бороду.

– Любопытно, – уклончиво протянул он.

– Я могу применять более ста пятидесяти заклинаний, – заявил капитан.

– Впечатляющая память, – заметил Гармодий. – Почему, могу ли я поинтересоваться, ты не выбрал сияющий свет герметизма?

Красный Рыцарь осушил кружку воды.

– Это не совсем то, чего я желаю.

Кивок мага немало удивил его. Молодой человек подался вперед.

– Это что? Вы кивнули?

Гармодий развел руками.

– Сколько раз повторять, парень, я далеко не дурак. Выходит, всю жизнь твоя мать готовила тебя стать магом. Блестящий наставник, особые силы. Все это лишь губит тебя – знаешь ли ты об этом?

Капитан рассмеялся. Его смех был полон гнева, жалости к себе и невыносимой боли. Так он смеялся в юности. Красный Рыцарь надеялся, что оставил все это в прошлом навсегда.

– Она… – он умолк. – Черт побери, я не в том настроении, чтобы раскрывать душу, старик.

Маг сидел неподвижно. Затем взял кувшин с вином, налил кружку и осушил ее.

– Дело в том, – осторожно начал он, – что ты похож на хранилище, до краев наполненное зерном, или доспехами, или керосином… которое только и ждет, когда им воспользуются для защиты крепости. И вот я не уверен, что смогу позволить тебе остаться нераспечатанным. Я открыл кое–что очень важное, и теперь меня мало интересует то, что люди называют моралью. Мне жаль, что твоя сука–мать так поступила с тобой, но твоя склонность жалеть самого себя не поможет спасти наши жизни, особенно мою.

Их взгляды встретились.

– Хранилище, полное керосина, – задумчиво произнес Красный Рыцарь. – У меня и в самом деле таковое имеется.

– Она прекрасно обучила тебя, эта твоя наставница, – продолжил Гармодий. – Теперь послушай меня, капитан. Всегда помни о том, что нам противостоит не какой–то вождь боглинов с холмов и даже не адверсарий или дракон. А сущность человека, бывшего когда–то самым могущественным магом в нашем ордене, человека, который отдал свою душу Диким за силу и власть, в результате чего, честно говоря, стал кем–то вроде божества. Не знаю зачем, могу лишь строить кое–какие догадки, но это всего лишь предположения. Ты понимаешь меня, парень?

Капитан кивнул.

– У меня есть пара мыслей на этот счет. Если мы хотим остаться в живых, я должен каким–то образом помогать вам.

– Даже на момент предательства он был слишком умен для меня, – продолжил Гармодий. – За все мои прегрешения я осознал собственную ошибку лишь на прошлой неделе.

Он повел плечами и откинулся на спинку кресла, отчего вдруг показался каким–то невзрачным.

В четыре протяжных глотка Красный Рыцарь осушил кружку с сидром.

– Мне бы тоже очень хотелось пережить эту осаду, – вздохнул он. – Я ничего не имею против силы. И активно ею пользуюсь.

Старый маг поднял на него глаза и спросил:

– А ты можешь ее перенаправлять?

Капитан нахмурился.

– Понимаю, о чем речь, но никогда такого не делал. Да и не так уж ее у меня и много. Пруденция говорила, сила человека возрастает благодаря постоянным тренировкам, упражнения с магией ничем не отличаются.

– Это правда, по большей части, – согласился маг. – У тебя есть уникальный доступ к силе Диких.

– Мать растила меня, чтобы я встал на сторону антихриста, – горько заметил Красный Рыцарь. – Что вы еще от меня хотите?

– Ты можешь продолжать барахтаться в этом болоте или можешь увеличить собственную силу, – сказал Гармодий. – Сомневаюсь, что можно делать и то и другое одновременно. Поэтому слушай меня внимательно. Все, что происходило до сих пор, было лишь прелюдией. У него тысячи недавно обращенных боглинов и целая куча внушающих ужас существ из северных земель Диких: тролли, виверны, демоны, пришедшие из–за Стены, ирки. У него достаточно сил, чтобы заключить в магическую клетку тебя – того, кто может напрямую черпать силу Диких. Когда он явится по наши души во всем своем величии, то уничтожит все без остатка.

Красный Рыцарь пригубил вино.

– Тогда лучше сдаться, – с презрительной усмешкой заявил он.

– Парень, проснись ты наконец! Я серьезно!

Старый маг ударил ладонью по столу.

– Мне нужно как можно полнее использовать твою силу. Ты способен четко следовать указаниям?

Капитан отвел взгляд.

– Да, – пробормотал он, откинувшись на спинку кресла и внезапно став серьезным. – Да, Гармодий. Я буду делать то, что скажете, только прекратите настраивать меня против вас тем, что напоминаете моего отчима.

Маг возразил:

– Я столько не пью, чтобы напоминать тебе твоего отвратительного отчима.

– Когда вы перечисляли несметные полчища нашего врага, то забыли про повстанцев. Мы наткнулись на них в лагере во время первой вылазки. Теперь он переместил их куда–то еще, и я потерял след.

– Повстанцы? – переспросил Гармодий. – Мятежники?

– Больше, чем просто мятежники. Люди, жаждущие изменений.

– В твоих словах слышится симпатия.

– Если бы я родился в лачуге мелкого фермера, то и сам стал бы повстанцем.

Молодой человек взглянул на свои доспехи, висевшие на манекене, словно обдумывал социальное неравенство.

– До чего же архаично, – хихикнул Гармодий.

– Сейчас простолюдинам намного хуже, чем во времена моей юности, – не сдавался капитан.

Гармодий погладил бороду и налил себе еще вина.

– Парень, ты ведь понимаешь, все стало хуже для всех. Все разваливается. Дикие побеждают – не великими победами, но простой энтропией. У нас уменьшается количество ферм, а вместе с ними и людей. Я заметил это, когда ехал сюда. Альба слабеет. И это сражение, эта маленькая битва за уединенную крепость, которая возвышается над жизненно важной для сельскохозяйственной ярмарки рекой, превращается в битву твоего поколения. Мы всегда жаждем преимуществ. Никогда не проявляем мудрость, пока у нас водятся деньжата, бессмысленно тратим ценные ресурсы на жалкую междоусобную борьбу и строительство церквей. Когда мы бедны, опять же деремся между собой за объедки, и, как всегда, Дикие где–то рядом. Они только и ждут, чтобы отобрать наши необработанные поля.

– Здесь я не допущу поражения.

– Потому что, если победишь, наконец–то сможешь наплевать на свою судьбу, этого ты добиваешься? – поинтересовался Гармодий.

– Каждый должен за что–то бороться, – ответил капитан.