Текст книги "Гранд-адмирал. Том восьмой (СИ)"

Автор книги: Илья Модус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 103 страниц)

– Итак, – Палпатин выглядел устрашающе невозмутимым. – Вас переиграли, адмирал.

– Да, Император, – отрицать – бессмысленно. Если Палпатин решил казнить его за провал – никакие оправдания не помогут. Рука Императора, Маарек Штель, буквально в трех метрах от флот-адмирала. Тан убьет его быстрее, чем это можно себе представить.

– Это прискорбно, флот-адмирал, – Эдуард почувствовал как у него начинают подрагивать кончики пальцев. – Получается, что у нас возникли сразу две проблемы. Первая – вы не смогли захватить Лантиллес. Вторая – вы потеряли пятьдесят звездных разрушителей.

В запасе у Вудстока оставалось еще несколько сотен кораблей этого класса, но разных типов. Так что сложно назвать это катастрофической потерей. Но он тоже понимал – раз Лантиллес не взят, это приведет к корректировке других планов. И ротации штатного расписания иных соединений. Наиболее очевидно – в дальнейшей кампании ему придется ослабить защиту Тионского Скопления. Что есть недопустимо, учитывая близость Доминиона и его вовлеченность в конфликт. А последнее так и вовсе не предполагалось.

Штаб-квартира считала, что Пеллеон не вылезет из-за пределов своего «Периметра», дабы не подставить Доминион под удар. Из ложного чувства уверенности в защите, или же не желая рисковать быть втянутым в войну против Империи. Конечно, Пеллеон не самый сообразительный командир, и мог реально надеяться на то, что Император оставит в покое ренегатов. Но рядом с ним есть Шохаши. Этот – куда как более опасный и дальновидный стратег.

– Да, повелитель.

На деле же у Вудстока имелись собственные критерии проблем.

Он мог бы взять Лантиллес, если бы направил туда войска под своим командованием. Но Император настоял на том, чтобы он возглавил наступление на другом фронте.

Вмешательство Доминиона – вот та единственная причина и проблема, из-за которой стоило переживать. Траун скопил достаточно кораблей, а территория Доминиона позволяет завербовать сотни миллионов рекрутов. Направленная на Тион, эта сила будет неостановимой. Если предположить, что Пеллеон делает ставку на быстрый удар по Кластеру, уничтожение сил Вудстока и установление новых границ «Периметра», то да, он может собрать все силы в кулак и не беспокоиться о том, чтобы оставить границы без прикрытия.

При всех своих талантах, Эдуард отчетливо осознавал – он не сможет сопротивляться Доминиону так долго, чтобы дождаться прибытия подкрепления с Бисса.

– Что ж, ваше поражение не затмит победы, которых Империя достигла сегодня, – неожиданно переключился на позитивный тон Император.

Перед массивной голограммой императора появилось световое изображение человека.

– Вам знаком этот офицер? – елейным голосом поинтересовался Палпатин.

Эдуард посмотрел на голограмму.

Мужчина. Уже вышел из среднего возраста. Человек. Одет в стандартную униформу капитана звездного разрушителя. Планки…

– Да, сэр, известен, – ответил Вудсток. – Капитан Джерад Вейнар. Командир звездного разрушителя «Вторжение». Он находился под моим командованием несколько лет назад, но перешел на службу к Зинджу. После поражения Зинджа мне его судьба не известна.

– Тогда я пролью свет вам на этого примечательного офицера, – Палпатин говорил обычным тоном, но его слова означали глумление. – Капитан Вейнар – один из самых надежных офицеров, что находятся под моим командованием. После поражения Зинджа он служил во Флоте Обороны Бисса, – Эдуард забыл как дышать. – Как вы думаете, адмирал. Правильно ли я поступил, отправив его туда?

– Не могу судить, мой повелитель, – дипломатично ушел от ответа Вудсток. – Ваше решение имеет мотивы, о которых мне не известно.

– Я руководствовался вашими записями в его личном деле, – пояснил Император. – Вы характеризовали его как пассивного, инертного, не амбициозного формалиста. И вот, я отправил его в составе флота на покорение Белсависа… Как думаете, флот-адмирал, чем закончилась операция?

– Не могу знать, Повелитель, – Эдуард чувствовал, как на него накатывает фатализм. Какую бы игру не играл Палпатин, наплевать. Пусть будет то, что будет.

– Флотоводец, что стоял во главе операции, не справился, – продолжил Император. – Зато капитан Вейнар… Взял на себя инициативу и блестяще завершил миссию, выполнил поставленную задачу. Как видите, адмирал. Не всегда те, кто в прошлом показывали себя с хорошей стороны, делают это всегда. А те, кто по рекомендациям ничего не стоил, оказываются способными. Возникает вопрос – как часто мне нужно проверять профессиональную пригодность тех, кто поклялись мне в верности, адмирал?

– Не могу знать, Повелитель.

– Это был риторический вопрос, адмирал, – сухо подытожил Император. – Но вы должны понять, что я не прощаю ошибок. Адмиралов легко заменить, когда есть подающие надежды капитаны. Надеюсь, что вы меня услышали.

На этом голограмма Императора растворилась.

– Фактически, – нарушил тишину Штель, – вам уже подписан смертный приговор, адмирал. Хотите жить – совершите невозможное. И ровно то, чего хочет Император.

«Скажи мне то, чего я не знаю, сукин ты сын», – мрачно подумал флот-адмирал, испытывая отвращение ко всему происходящему.

И ко всем окружающим.

* * *

Когда Бел Иблис закончил короткий рассказ, в кают-кампании повисла мертвая тишина. К тому моменту, как Хан и Лэндо поведал свои истории, показалось, что температура в помещении упала до отрицательной отметки. Хотя Хан мог ручаться, что хотя бы системы жизнеобеспечения функционируют исправно.

– Дела-а-а-а, – протянул Бел Иблис. – Что ж, радует только одно – он жив.

– Едва ли весть о том, что Траун жив – это положительный момент во всем происходящем, – буркнул Хан.

– А я не о Трауне, – спокойно произнес соотечественник. – В его смерть я никогда не верил. Я рад, что Люк жив.

– И он на нашей стороне, – поддержала Лейя.

– Да, – признал Калриссиан.

– Малыш играет свою игру, но мое мнение – его нужно побыстрее вытаскивать оттуда, – произнес Хан.

– Вытащим, – твердо произнес Бел Иблис. – Но, к сожалению, сейчас есть проблемы посложнее.

– Что может быть сложнее того, что маленький запугивающий рассказик Трауна оказался правдой? – поморщился Хан. – Империя перешла в атаку. Новая Республика потеряла два флота. Балморра под оккупацией Империи – и теперь станет их оперативной базой и фабрикой по производству оружия, чтобы действовать во Внутреннем и Среднем Кольце. Надо полагать ботаны себе уже шерсть рвут от того, что их марш на Корусант провалился.

– Я бы не злорадствовал их потерям, – возразил Бел Иблис. – Они потеряли весь флот, что готовился взять Корусант. Можно сказать, что Фей’лиа подложил Сей’лар дохлого гаморреанца, оставив флот на Анаксисе.

– Был у республиканцев флот, и нет теперь флота, – продекламировал Хан. – Может займемся уже своими проблемами.

– Поддерживаю, – произнес Лэндо. – Вудсток довольно долго сидел в недрах Тионского Кластера. Нужно выкуривать его оттуда.

– Нужно, – согласился Бел Иблис. – И в планах это как и было – с помощью прибывших кораблей и военных. Кластер укреплен так, что с наскока его не взять. А у нас нет сил, чтобы осаждать целое скопление. Не было, – поправился он.

– Эти корабли – летающий металлолом, – признался Хан. – Пройдет куча времени, прежде чем мы введем их в строй. Гораздо больше меня интересует – какого хатта в операцию Вудстока вмешался Пеллеон?

– Траун дал четко понять – ему не интересны разборки с Империей, он делает свои дела и наблюдает, как мы убиваем друг друга, – поддержал его Калриссиан. – Вмешательство Доминиона не соответствует словам Трауна.

– Он мог и ошибиться, – подала идею Лейя. – Вы ведь говорили, что он указывал Белзавис в качестве первой и главной точки удара Империи. Говорил об оружейной промышленности. Но там никогда не было большой оружейной программы. Только тюрьмы, брошенные поселения… Вероятно он имел ввиду Балморру.

– Сомневаюсь, – нехотя признал Хан. – Этот красноглазый сит не имеет обычая ошибаться.

– Но и я тоже не помню, чтобы Белзавис славился чем-то подобным, – произнес Лэндо.

– А чего тогда не уточнил? – хмыкнул Соло. Его взгляд зацепился за напряженное лицо Бела Иблиса. – Та-а-ак… Генерал. Скажите: случаем вам не известно, не строил ли кто-то на Белзависе маленькие такие секретные военные заводики?

Собравшиеся посмотрели на лидера Галактического Альянса. Тот, помолчав несколько секунд, произнес:

– С приходом к власти Фей’лиа, Новая Республика расширила тайные контакты с Балморрой. Их впечатлило то, как Балморра смогла противостоять Трауну. Поэтому, часть производственных мощностей были перемещены на Белзавис.

– О, банта пууду! – воскликнул Хан. – Дайте угадаю. Те огромные дроиды, которых ничем не прошибешь, там и создавались?

– Да, модели SD, – подтвердил Бел Иблис. – Человекоподобные боевые машины с ужасающим вооружением и экспериментальной броней из само-восстанавливающегося металла.

– Напомните, почему мы не нанесли визит на Белзавис до того, как туда прилетела Империя? – уточнил Хан. – Нам бы очень помогли бы эти непробиваемые штуки. А теперь, сит побери, они на службе Империи!

– Хан, мы не можем быть везде и успеть везде, – возразила Лейя.

Это «мы» резануло чересчур сильно.

– А Траун успевает, – хмыкнул кореллианец. – Что ж, теперь понятно, почему он не высовывается. Пока все считают, что он мертв, Доминион не представляет для Императора трудной цели. Его можно уничтожить и после нас. Накинувшись всеми силами.

– Да, похоже, что Траун все же решил, что Новая Республика и Альянс – идеальная когтеточка для нексу по имени «Империя», – угрюмо подтвердил опасения друга Калриссиан.

– Пока что все идет неплохо, – попробовал приободрить всех Бел Иблис. – Когда Пеллеон прислал нам информацию о передвижении десятков звездных разрушителей к Лантиллесу, я перебазировал сюда все наши резервы.

– Что не добавило вам популярности среди мон-каламари и куарренов, – вставила Лейя. – Вы фактически забрали все боеспособные корабли, чтобы они находились здесь и держали удар.

– Пришлось чем-то жертвовать, – развел руками Бел Иблис. – У нас нет такой же системы обороны, какая есть у Доминиона. Но и Лантиллес, нашу передовую базу, мы не могли потерять. С Даком ничего не случится – он далеко в тылу, и секторальный флот Мон-Каламари все еще на месте. Впрочем, – он с теплотой посмотрел на Лейю, – мне сказали, что ты отправила семью с Дака пере отлетом.

– Вы что, еще и следите за моей семьей? – вспыхнул Хан.

– Ни в коем случае, – заверил его соотечественник. – Спецслужбы наблюдают за подозрительными действиями. И когда стало известно, что Чубакка пытается купить корабль… В общем, я сделал все, чтобы никто никогда не узнал об этой сделке.

Соло вопросительно посмотрел на жену.

– Мы уже достаточно настрадались, – произнесла она. – Сила подсказала мне, что лучше покинуть Дак. Как раз в разгар перевода кораблей из резерва на передовую. Так что я и Чуи отправились встречать тебя, а дети полетели под защитой С-3РО и Винтер в надежное место.

– О, – понимающе кивнул Хан. – Если с ними «золотник», то я спокоен как никогда. В общем, какие наши дальнейшие действия?

– Для начала я хотел бы официально вернуть вас и господина Калриссиана на военную службу, – произнес Бел Иблис.

– Для начала, – в тон ему ответил Хан, – я хотел бы вдрызг напиться в память о Ведже. Вам бы тоже не помешало, генерал Иблис.

– Генерал Антиллес никогда не будет забыт, – торжественно заверил лидер Альянса. – А так же все наши герои, о смерти которых мы теперь знаем. Мы проведем погребение в соответствии с военными традициями…

– Ну да, ну да, – съязвил Хан. – Пустая урна из-под праха и все такое. Ладно, я понял. У нас кадровый дефицит с командирами. И, между прочим, во многом виноваты мон-каламари с их МС90. Размещать ходовой мостик в центре судна так, чтобы команда могла видеть пространство вверх и вниз – так себе идея.

– На новых кораблях это устранено, не беспокойтесь, – заверил Бел Иблис. – Мы тоже работаем над устранением собственных уязвимостей. Так что вы скажете насчет возвращения в Вооруженные Силы Альянса?

– Мне кажется, что по бумагам мы оттуда и не уходили, не так ли? – спросил Лэндо. Получив утвердительный ответ, он посмотрел на друга. – Если Хан не против…

– Я в деле, – быстро ответил тот. – Спасибо Трауну, его пощечины я оценил. В следующий раз, когда мы встретимся, я буду глумиться над ним. Не наоборот. Так каков у нас план, генерал Иблис?

– Я разделил все наши силы на три армады, – с ходу начал Иблис. – Хан, тебе придется сдерживать Империю на Лантиллисе. Я возьму на себя Вудстока. Генерал Калриссиан – на вас наши границы и внутренняя безопасность. Сомневаюсь, что помощь к нам придет откуда не ждали.

– А как же Новая Республика? – спросила Лейя. – У нас же союз, разве нет?

– Победа Сей’лар на выборах дает нам путь к сотрудничеству, но сейчас они и сами в тяжелом положении. Империя нанесла им удары как по фронту, так и с фланга. Балмора, Белзавис, сектор Тапани – оттуда буквально ползут имперские силы. Сомневаюсь, что они смогут на этом этапе помочь нам.

– А вариант «Позвони другу» больше не рассматривается? – поинтересовался Хан. Видя, что его не понимают, пояснил:

– Пеллеон, Траун. Доминион. Может намекнем им, что, раз они хотят, чтобы мы воевали с Империей до смерти, то, пусть хотя бы избавят нас от Вудстока? Чем не интригующее предложение?

– У нас есть некоторые контакты с той стороной, – уклончиво ответил Бел Иблис. – Но они не примчатся тогда, когда нам нужна будет помощь. Вудсток – тоже Империя. И Пеллеон будет спокойно пить кореллианский виски, наблюдая, как нас рвут на части.

– Надо запретить пить наш виски не кореллианцам, – посетовал Хан.

– Пеллеон по происхождению кореллианец, – подсказал Калриссиан.

– Да? – удивился Хан. – Что ж, проблема гораздо хуже. Тогда ввести запрет пить его злодеям.

– Только дяде своему не подавай идею, – попросила Лейя. – Для него мы все – злодеи.

– Хорошо, – поднял руки Хан. – Я открыт для предложений. Как мы можем затянуть этих хитрых вамп в нашу войну?

– Доминион не заинтересован в победе Империи, – подумав, произнесла Лейя. – Думаю, если они увидят, что мы достаточно сильно измотали Вудстока, то просто войдут в Кластер из Союзного Тиона, и захватят все сектора.

– Нам не выгодно проигрывать, – возразил Бел Иблис. – Ситуация внутри Альянса и так накалена. Поэтому помощь Доминиона в отражении налета Вудстока пока что не будет нигде отражена. Официально мы вообще не встречались с флотом Вудстока. А те корабли, которые прибыли сюда побитыми… Ну, мы принудили их к сдаче и отправили в тыл.

– А то, что они пропали по дороге – не наша проблема? – хохотнул Хан. – Хатта мне в бабушки… С нами как с детьми играют. Да тут же гаморреанцу понятно почему Пеллеон вмешался и перехватил флот Вудстока.

– Я это тоже прекрасно понимаю, – вторил соотечественник Соло. – Полагаю, что Вудсток направил слишком много кораблей на захват Лантиллеса. И мы могли очень быстро проиграть без вашего прибытия. А быстрое наше падение Доминиону не нужно.

– Или все гораздо проще, – покачала головой Лейя. – Траун изымает корабли имперцев. И в галактике их осталось не так уж много. Он увидел возможность разжиться новыми звездолетами – и сделал это.

– Это имеет смысл, – согласился Бел Иблис. – Вкупе с информацией от генерала Соло о клонах… Да, они находятся в безопасности, забрали что смогли, и преспокойно сидят за своим «Периметром» и клепают себе искусственных солдатиков.

– Произвести клонов не так-то просто, – напомнил Иблис.

– Ай, – махнул рукой Хан. – Это все знают. Как и то, что Траун так или иначе, но умеет обманывать логику вселенной. У нас есть дела посерьезнее…

– Прошу прощения, – в кают-кампанию буквально ворвался адъютант лидера Альянса. Взволнованный, растрепанный, с лихорадочно блестящими глазами и трясущимися руками, он подбежал к генералу Иблису и что-то зашептал ему на ухо. И с каждой секундой глаза кореллианца все расширялись и расширялись от ужаса…

Глава 71

Одиннадцать ‎лет‏ ‎и ‎тридцать третьи ‎сутки ‎после ‎Битвы‏ ‎при‏ ‎Явине…

Или ‎сорок ‎шестой‏ ‎год ‎и ‎тридцать третьи ‎сутки‏ ‎после‏ ‎Великой‏ ‎Ресинхронизации.

(Один ‎год,‏ ‎седьмой ‎месяц ‎и ‎тринадцатые‏ ‎сутки ‎с‏ ‎момента‏ ‎попадания).

Созерцание бесконечной темноты перед иллюминатором его покоев наводили Кронала на определенные мысли. Они посещали его и ранее, но прежде он отбрасывал их как нечто не нужное, испорченное, бесполезное. И, само собой, по определению, вредное.

Мысли о его прошлом. Каждый его поступок, каждая его манипуляция, каждое движение, преследующее исключительно одну цель. Разрушение.

Уничтожение, как высшая цель. Смерть врагов и всего живого, как сама награда за все те действия, какие он осуществлял непосредственно для самого факта разрушения и массовых смертей.

Но сейчас, эта доктрина, в чем-то схожая с мыслями одного из выдающихся Императоров ситов прошлого – Императора Вишейта – отошла в прошлое. Вишейт вынашивал планы по полному истреблению всего живого. Но лишь для того, чтобы самому впитать в себя все эманации смертей и, по сути, стать всесильным существом. Единственным живым существом в галактике. Которую он, затем, планировал, обустроить по своему желанию и в соответствии со своими представлениями.

Кронал же…

Восхождение Кронала к вершинам власти началось с видения: видения Темной Стороны Силы.

В сущности, оно представляло собой гораздо большее, чем обыкновенное пророчество или предсказание. Схожие техники имелись во многих сектах, основанных на путях Силы. И названия имелись различные.

Кронал же называл это не иначе, как Тёмным провидением.

Глубоко в области космоса, которую Старая Республика, а затем и Галактическая Империя столь невежественно охарактеризовали как Неизведанные Регионы, вращалось огромное скопление пыли, твёрдой породы и межзвёздного газа, пульсировавшее кровавым и внушавшим страх багровым жаром – энергией, что излучали двенадцать звёздных кластеров.

То была туманность Перанн, схоронившая в себе так называемое Сокрытое Убежище. И абсолютными правителями Убежища – тех самых двенадцати кластеров – являлись ужасающие мастера тёмной магии, находившейся за пределами понимания даже для ситхов.

Колдуны Ранда.

Колдуны Ранда были единственной семьёй, которую когда-либо знал Кронал. Рандиты вырвали его из слабых рук породившей его матери, чтобы выковать из младенца оружие, пробудить в нём способность заглядывать в саму суть вещей, довести его волю до совершенства и открыть его разум Единственной Истине. Истине, по сравнению с которой все философские догмы о путях изучения Силы – лишь блеклая попытка столового прибора почувствовать вкус изысканной еды.

Лишь сила не подлежит сомнению, и единственной несомненной силой является сила разрушения. Существование мимолётно. Разрушение вечно.

И в этой парадигме нет места даже вездесущей Силе. Она – лишь удобный инструмент разрушения. И Сила – часть той силы, что осуществляет разрушение.

Каждый ребёнок появлялся на свет в ожидании смерти. Цивилизации зарождались и гибли лишь затем, чтобы время поглощало их пепел. Со временем сгорали даже звезды. А вот разрушение…

Разрушение, напротив, было продиктовано самой вселенной.

Некоторые называли такую концепцию энтропией и пытались измерить её, а то и ограничить законами термодинамики. Некоторые сводили её до одной возвышенной, но простейшей фразы: всё тлен. Некоторые пытались отмахнуться в шутливом тоне, мол, если что-нибудь может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так. Но разрушение не выражалось в форме шутки или науки, оно не подчинялось никаким законам и выходило далеко за рамки простейшей концепции.

То был путь Великой Тьмы.

Разрушение означало свободу и необратимость. Когда умирало живое существо, вместе с ним умирало и всё им достигнутое, всё, что оно когда-либо видело и чувствовало. И каждая смерть навсегда освобождала мироздание от долговечной жизни, оставляя после себя вселенную, полную лишь пустоты.

Вот почему джедаи и ситхи обречены на свою извечную вражду: вся их философия света и тьмы, всё их существование в качестве слуг или владык – всё это имело не больше смысла, чем свист ветра среди скал пустыни. И служение, и владычество было одинаково бесполезно, даже иллюзорно перед лицом Единственной Истины. Бесконечный трезвон джедаев и ситхов о «Тёмной стороне Силы» оглушил и ослепил их всех, не давая постигнуть действительность: нет ничего, кроме Великой Тьмы.

Великая Тьма не являлась той самой стороной Великой Силы, равно как и не являлась аспектом реальности как таковой. Великая Тьма и была единственной реальностью. Колдуны Ранда никогда не говорили о Силе, и Кронал до сих пор так и не понял, имели ли они представление о мировоззрении адептов Силы за пределами Сокрытого Убежища. Для рандитов существовала только Великая Тьма, и одна чётко выраженная её особенность заключалась в следующем. Пока намерения любого обученного должным образом существа соответствовали пути Тьмы, последняя отвечала взаимностью.

Это Великая Тьма настраивала планету против планеты, стравливала нации, заставляла братьев пойти друг на друга, а ребёнка – поднять руку на родителей. Именно Тьма разносила эпидемии и голод, разжигала ненависть и войну. Тьма исходила от бескрайней черноты самого космоса, которая разделяла галактики и сквозь которую проистекал звёздный свет – проистекал до тех пор, пока каждое из солнц не канет в собственную маленькую чёрную дыру, угасая слишком быстро, чтобы свет соседних звёзд успел догнать.

Поэтому Кронал и выбрал себе прозвище «Чёрная дыра», пожелав самолично определять горизонт событий Тьмы. Из всей дарованных Тьмой способностей величайшим являлось Тёмное провидение. Именно этот дар позволил Кроналу покинуть Сокрытое Убежище, выбраться далеко за пределы туманности Перанн и вообще из Неизведанных Регионов, чтобы он, ведомый видениями, смог отыскать истинный путь.

Именно тёмное провидение привело его на Дромунд-Каас, небезызвестный мир в составе некогда процветавшей Империи истинных ситов.

Он с лёгкостью пробрался в ряды местного общества и с той же лёгкостью возглавил эту стаю жалких, предававшихся самообману дураков, называвших себя Пророками Тёмной стороны.

Несмотря на то, что его мировоззрение в корне изменилось за прошедшие десятилетия, Кронал не переставал смеяться над Пророками и их целью. Одной-единственной, ради которой они существовали.

Подумать только: потратить впустую одну непродолжительную попытку под названием жизнь, посвятить единственное мимолётное яркое мгновение между объятьями бесконечной темноты и опустившимся покровом вечной тьмы лишь тому, чтобы просто попробовать использовать Тёмную сторону для предсказания будущего.

С Тёмным провидением Кронал мог воссоздавать картину будущего. В принципе, он был знаком с бледной тенью своего дара, с этой имитацией, которая, судя по всему, имелась в ходу среди выдающихся джедаев и ситхов – жалкая уловка фокусника, что они называли боевой медитацией. Посредством достижения предельной концентрации и огромного расхода энергии они якобы могли на тончайшем уровне влиять на исход любого поединка, а самые могущественные – ещё и на противостояние целых войск вроде окопных схваток между армиями или космических сражений между флотами.

Они утверждали, будто Великая Сила помогала упростить визуализацию нужного результата, будто с помощью Силы представлялось возможным изменить кривую вероятностей в пользу своей стороны и призвать удачу, которая вдохновляла союзников и деморализовывала врагов. Само собой, подобные утверждения не могли быть ни доказаны, ни опровергнуты, и любой шарлатан был способен попросту присвоить себе любую случайную победу, а вину в поражении свалить на «волю Силы» или на более могущественного адепта Силы, также практикующего боевую медитацию, но – вот незадача! – служившего противоположной стороне…

Боевая медитация. Смешно… Даже после того, как Кронал смог воочию убедиться в эффективности этого приема, наблюдать как его сильные, так и слабые стороны, контактировал с теми, кто практиковал Боевую Медитацию, его мнение об этой способности Силы не изменилось.

Всего лишь жалкое подобие Темного провидения.

Любой обучавшийся у рандитов мог поведать этим глупцам: самые разнообразные виды конфликта – все сражения без исключения, каждая разгоревшаяся война, да и само понятие войны – служили лишь одной цели. Их единственной функцией являлось разрушение. Только посвятив себя без остатка чистейшему, первозданному разрушению, можно было добиться победы. И Сила здесь совершенно не причем.

Когда личные устремления твёрдо направлены по пути Великой Тьмы, сама Тьма становилась неизменным спутником во всех деяниях.

И Кронал представлял собой живое тому доказательство. Тёмное провидение Кронала привлекло внимание Палпатина. Палпатин обнаружил Пророков ещё до становления Императором, незадолго до Войн клонов. Мастер Йода, первый среди джедайских отбросов, как впоследствии выяснил Кронал, справедливо предполагал, что падший джедай Дуку, ставший учеником Палпатина, удалил из архивов Храма координаты не только планеты Камино, но и полузабытого к тому времени Дромунд-Кааса.

Каданн – падший джедай и Пророк Тёмной стороны и в то же время – самозванец, в то время как настоящий был убит собственным учеником, полгал, что Пророки Темной стороны служат Палпатину и Темной стороне. Хотя, на деле же, все они были исключительно марионетками Кронала.

Разумеется, Каданн, как и Кронал, втайне сомневался в роли Палпатина как первейшего повелителя тьмы, однако при этом верил в то, что в Силе должны существовать и Тьма, и Свет. Дурачок, что с него взять. Хотя, правильнее было бы его назвать все тем же столовым прибором.

Среди остальных Пророков, перешедших на службу Императору Палпатину, последний отобрал именно Кронала как наилучшего, а после отделил его даже от других Рук Императора, поскольку Палпатин довольно быстро сообразил, насколько дар Кронала превосходил обыденные предсказания. Любой глупец с подходящими способностями был в состоянии уловить отголоски будущего, да и сам Палпатин мог дать фору неплохим провидцам, но Кронал, в свою очередь, мог заткнуть за пояс и самого владыку подобно тому, как гипердвигатель был несопоставим с крылышками призрачного мотылька.

Палпатин оставался под впечатлением от способностей Кронала… вот только даже великий Дарт Сидиус не допускал и мысли о том, что предсказания лучшего его пророка не просто являлись частью будущего, а воплощались в реальность самим пророком.

Пророком, который тогда выбрал совершенное во всех отношениях будущее.

Пророком, чей выбор подчинил всю будущую историю его воле.

В том и заключалась сила Тёмного провидения: отыскивать среди всевозможных потоков будущего наиболее соответствовавшее своим желаниям – то есть то, которое как ничто другое соответствует пути Великой Тьмы… а затем тщательно выверять каждый шаг, необходимый для претворения в жизнь выбранного варианта, и изменять течение потока таким образом, чтобы привести себе нужное будущее.

Но чтобы это будущее стало настоящим, собственные желания и чаяния должны были укладываться в канву Великой Тьмы, а все сокровенные мечты и грёзы – так или иначе крутиться исключительно вокруг разрушений.

Палпатин был не меньшим глупцом. Он посчитал, будто сможет заставить Тьму покориться, вместо того, чтобы жаждать обратного. Во времена Старой Республики, ещё до того, как Палпатин раскрыл свою ситскую сущность, он в буквальном смысле слова не мог потерпеть неудачу. Каждое когда-либо совершённое джедаями бессмысленное телодвижение, каждый их сделанный вслепую жест и даже абсолютно случайные превратности судьбы играли на руку Палпатину, поскольку он поставил перед собой цель уничтожить Орден джедаев до основания и положить конец Республике. Сам того не зная, он служил Великой Тьме и всё это время предполагал, что Тьма являлась средством для достижения цели, орудием, нацеленным против врагов, инструментом, который поможет расчистить дорогу к абсолютной власти.

Чего Палпатин никогда не понимал, так это того, что само разрушение и было определяющей власть силой. Как только ситх пожелал господствовать и созидать, а не уничтожать, он оставил путь Тьмы, и начиная с этого момента всё для Палпатина пошло не по намеченному плану. Отныне на том поприще, где раньше его всегда ждал заслуженный триумф, он исчерпал шансы на успех, потому что стоило только повернуться спиной к Великой Тьме, как Тьма отвергала бывшего служителя в отместку.

А потому Империя пала. Великая Тьма, жаждущая разрушений, нашла себе новых адептов, чьими руками воплощала свой бесконечный план.

Повстанцы. Слепые, будто новорожденные щенки, они носились со своими идеями и лозунгами, верещали на каждом захолустном мире о том, что несут спасение… Но убивали больше. И больше. И с каждым разом – все больше и больше. Смерть, разрушения, катастрофы… Агнцы воплощали в реалии путь Великой Тьмы. И среди них был тот, кого можно было бы назвать «передовиком производства».

Люк Скайуокер.

Всего через несколько дней после битвы при Явине Кронал погрузил свой разум глубоко в бездну, пытаясь отыскать будущее юного пилота-повстанца, который уничтожил «Звезду Смерти» и который, став старше, облачился в тёмные одеяния… а заодно и обзавёлся световым мечом…

Чтобы преклонить колени перед Императором и поклясться в верности Тёмной стороне.

«Моя судьба… пойти по стопам отца».

Именно тогда Кронал, наконец, осознал, что собой представлял Дарт Вейдер, и разглядел ужасный изъян, что приведёт Орден ситхов к окончательному краху. Краху, который Кронал не только намеревался пережить, но который приложенными им усилиями сможет обернуться неизменным торжеством Великой Тьмы.

И – как бы между прочим – вечной жизнью для самого Кронала.

Впрочем, жизнью вечной, но не бесконечной. Пока хотя бы одно существо не прекратит бороться, страдать и кормить Тьму смертоубийствами и собственной кончиной, Кронал планировал остаться. В качестве самой дорогой жертвы он преподнесёт Тьме сохранность своего сознания, что продлится до тепловой смерти вселенной – тогда и только тогда он навсегда станет забвением, присоединившись ко всему тому, что когда-либо звалось бытием. Ко всему, что станет небытием.

Он планировал остаться последним, дабы проследить за главенством Истины Великой Тьмы.

Шаг за шагом, оставаясь в тени, преодолевая месяцы от Явина до Эндора, Кронал готовил почву своему видению. Ему пришлось скрупулёзно поддерживать хрупкое равновесие и разбираться в мельчайших тонкостях взаимоотношений между Палпатином и Вейдером… и играть на струнах соперничества этого полумеханического монстра, получившего из рук Палпатина титул владыки-ситха. Несмотря на всю свою не поддающуюся сомнению физическую мощь, Вейдер так и не смог преодолеть свою ограниченность, оставаясь не более чем тупым инструментом, лишённым понимания фундаментальной истины Тьмы, не говоря уже об использовании истинного могущества. В конечном счёте, Вейдер был всего лишь громилой со световым мечом… и, как выяснилось в итоге, громилой слабовольным, эмоционально искалеченным и склонным к предательству под влиянием момента.