Текст книги "Гранд-адмирал. Том восьмой (СИ)"

Автор книги: Илья Модус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 103 страниц)

– Должны были быть интересны нам с вами, капитан, – произнес я. – Не будет вредным сказать, что здесь большая доля моей оплошности. Потому как ответ крылся на поверхности, капитан. Смотрите сюда – это личные дела тех двух агентов, которые работают на Бадпоре. Что вы видите примечательного в общей информации. Не стоит изучать их послужные списки, ответ кроется не там.

Пеллеон трижды, судя по движению глаз, прочел общую информацию об обоих агентах. Ничего примечательно, имена, фамилии, происхождение, физические данные…

– Не понимаю, сэр, – сдался капитан. – Ничего общего.

– Напротив, – возразил я. – Оба агента – не клоны. И не доноры. Молодые агенты. Которые, судя по всему, оказались недостаточно профессиональны, чтобы скрыть свою работу от хаттского взгляда. Их обнаружили, пытали и получили информацию. Поэтому они лишь прислали сообщения нашим коммандос, а не вышли на связь с ними лично. И они же указали коммандос в качестве мест поиска вооружения это полушарие, над которым мы сейчас могли бы находиться.

– Нас водили за нос⁉ – рассвирепел Пеллеон. – Ведь коммандос ничего и не нашли!

– Логично, что не нашли, ведь те краулеры были далеко от места поиска. И сейчас, когда наши коммандос сместили сферу своих интересов на старые склады оружия, краулеры вышли на боевые позиции. Думаю, на самом деле это мобильные орудия планетарной обороны.

– И «Келдабе» отходят, чтобы заманить нас под их огонь, – понял Пеллеон.

– Ионные это пушки, масс-драйверные орудия или турболазеры ПКО, повреждения будут весьма существенными, – оценил я. Турболазер ПКО это отнюдь даже не тяжелый турболазер. Можно сказать, что это пресловутая немецкая «Дора» против обычной гаубицы. – После чего нас легко возьмут на абордаж и захватят корабль.

– Преступное сообщество со звездным суперразрушителем в своем активе, – помрачнел Пеллеон. – Хитрый план.

– Разумеется, – оценил я. – Иного от хаттов и не ожидалось. Впрочем, мы никуда не торопимся, капитан. Думаю, нашим «Альфам» следует прогуляться на планету и решить судьбу вражеской ПКО. Объявите сбор для ЭДК, а я пока что подготовлю для них информацию о местах размещения пресловутых «краулеров». Не так уж много позиций для размещения таких орудий в сложившихся условиях. Да, свяжитесь с коммандос на планете, они так же потребуются. Скоро на Бадпор прольется турболазерный шторм.

Интерлюдия 1

Изучение всего объема документации заняло у генерала Зела Йоханса довольно продолжительный период времени.

Командующий бронетанковыми войсками Доминиона всегда слыл человеком вдумчивым, педантичным. Порой его даже называли дотошным за стремление вникнуть в каждую мелочь, связанную с его подопечными.

Но, по мнению капитана Насбу, именно таким должен быть настоящий командир. Не только иметь хоть какое-то отношение к тому роду войск, которое он возглавляет, не паркетным офицером, сильным только лишь в докладах на совещаниях и в составлении отчетов. А именно что «солдатом», который знает и понимает чем живет вверенное ему войско.

– Нехорошо, – кратко изложил свое мнение относительно прочитанного генерал. – Конечно, никто не мог предположить, что столь крепкий сплав не выдержит нагрузок…

Йоханс замолчал, вновь посмотрев на голограмму танка.

– Я должен был это предвидеть, генерал, – произнес идейный вдохновитель, разработчик и испытатель «Завоевателя». – Это мое детище и все его проблемы должны были быть предсказаны мной заранее.

– В таком случае пора обвинить Палпатина в том, что он идиот, – усмехнулся генерал. – Ошибаться можно – лгать нельзя, Насбу. Мы не дроиды, мы разумные, органики, мы не можем предвидеть все.

– Хотелось бы, – пожевал губы Ильман. – Критические дефекты явно поставят крест на массовом производстве «Завоевателя». И это удручает. Этот танк нужен нам, нужен Доминиону.

– Никто не спорит с тем, что ОБТ необходим, – согласился генерал. – Но в первую очередь «Завоеватель» разрабатывался как модульная платформа для нескольких видов бронетехники. Тот факт, что моделирование и проектировщики не смогли предугадать, что конструкция силовой установки и реактора после длительной работы в режиме форсажа выйдет из строя, это болезненный просчет. Однако, он не является основанием для того, чтобы выбросить наработки на помойку. Ты должен это понимать.

– Сэр, столько трудов вложено, столько времени! Как долго еще штаб-квартира будет терпеть неудачи, пока не махнет рукой и не спишет платформу в утиль? – разволновался Ильман. – ОБД нужен нам уже сейчас. Именно гусеничный, именно такой, каким я его задумал и создал…

Генерал поднял руку, призывая к молчанию.

– Ты уже не мальчик, Ильман, – сухо произнес он, сдвинув брови. – Юношеский максимализм – не лучшая черта танкиста. Избавься от этого. Прототип на то и прототип, чтобы выявить «детские болезни». Пробная партия показала себя с лучшей стороны, неисправности и критические недостатки выявлены. Отправим чертежи на доработку с замечаниями, пусть яйцеголовые со своими математическими моделями и проекторами найдут решение. Другие сплавы, другая конструкция, другая компоновка – не у тебя должна болеть голова о том, как в итоге дефекты будут устранены. Это задача офицеров. Ты – танкист. Твое место в танке, у командирского перископа, наводить орудие на противника. Точка.

– Да, генерал, – смутился Ильман. – Однако… Мы оба понимаем, что грядет. И нам нужны ОБТ… Здесь, сейчас и как можно больше.

– У Доминиона большой парк танков и другой бронетехники, – напомнил генерал Йоханс. – Справлялись раньше, справятся и сейчас. Поверь на слово – твоя идея не самая сумасшедшая из тех, что я читаю. Порой хочется взорвать тут, – он обвел руками свой кабинет, – термобарический боеприпас и инсценировать свою смерть. Чтобы выправить себе новые документы и вернуться на поле боя. Бюрократия меня убивает!

Генерал чуть отстранился от стола и со всего размаху хлопнул себя по униформе в районе живота.

– Пять лишних килограмм с момента назначения набрал! – пожаловался он. – Это при всех физических нагрузках, от которых я не отлыниваю, даже став кабинетной крысой. Так что поверь, мальчик мой, – неожиданно перешел он на отеческий тон, – я понимаю как тебя гложет невозможность получить желаемое. Отлично понимаю. Все будет – доработаем и запустим в серию «Завоевателя». Не только как основной боевой танк, но и как платформу для других видов бронетехники. Мобильная зенитная установка, машина эвакуации, инженерная машина, машина разграждения, санитарный бронетранспортер – применения твоему проекту столь много, что всего и не перечислить. Перспективы – огромны. Недостатки не могут их перекрыть. Ты сам это понимаешь, я понимаю, Пеллеон понимает, а Траун, не удивлюсь, если заранее все знал и был готов к тому, что с первого раза не все получится. Главное, что эта техника востребована и имеет право на жизнь. В отличие от многих других проектов, которые мне предлагают.

– Например? – заинтересовался Ильман. Услышать чужое мнение, пусть даже неправильное и зарезанное, всегда полезно. Как минимум по той причине, что чужие ошибки помогают избегать собственных.

– Штаб-квартира аккумулирует у себя различного рода предложения и наработки как от гражданских, так и от военных, – напомнил генерал, обращаясь к своему компьютеру. – Так как Траун немало времени потратил на то, чтобы получить старую республиканскую или имперскую технику, то с перевооружением армии на более новые образцы, немалая ее часть сейчас находится в зонах длительного хранения без эксплуатации.

Это обычная практика, когда вооружение прошлого поколения держится в запасе на случай непредвиденных обстоятельств, вроде массовой мобилизации населения или необходимости увеличения штатной численности регулярной армии. В таких ситуациях гораздо проще сразу вооружить дополнительные части пусть и слегка устаревшим, но боеспособным и результативным оружием и бронетехникой, чем держать их в казармах в тылу до тех пор, пока заводы не изготовят нужное количество новой техники.

Впрочем, как уже не раз отмечалось, Доминион успешно справляется как с насыщением действующей армии, так и резервов, новейшим оружием. Не говоря уже о слухах, которые ходят среди военных, преимущественно не-клонах. Дескать, есть целые планеты, где Доминион складирует новейшее оружие на случай большой войны. И, если последняя все же грянет, то эти склады гостеприимно откроют свои двери и свежие части получат современное оборудование, оружие и технику.

Вот только слепо доверять слухам… Не самая лучшая мысль в голове военного. 'Как и расстраиваться по поводу одной неудачи в начале нового проекта, – напомнил себе Ильман.

– У нас на вооружении появилось большое количество обновленных АТ-ТЕ, – произнес генерал. – Куат может сколько угодно брызгать слюной относительно того, что они не продадут нам чертежи АТ-АТ, но АТ-ТЕ – это разработка «Тяжелого машиностроения Ротаны». Было, есть и будет. С учетом того, что мы захватили это предприятие у врага, то трофей наш. Как и все их права, патенты, производство. Ты знал, что бластеро-устойчивую броню для АТ-АТ разрабатывали совместно ТМР и «Верфи Куата»?

– Нет, сэр.

– Теперь знаешь. И вот, одному сумрачному гению из бронетанкового батальона «Ранкор», лейтенанту Тайкусу Роучу, пришла в голову мысль. Раз мы не можем производить АТ-АТ в виду того, что Траун играет в соблюдение законов, то уж бластеро-устойчивую броню, ту самую, которую пробить можно только очень большой пушкой, можно поставить на…

Генерал выразительно посмотрел на подчиненного.

– На АТ-ТЕ, – сообразил Ильман.

– Именно. Инженеры ТМК вместе с мандалорскими инженерами, вызволенными из плена «Синдиката Силри», идею рассмотрели, прототипы создали, обкатали… – Генерал задумчиво посмотрел куда-то в сторону. – Еще пару лет назад я не мог себе представить, что АТ-АТ можно будет списать в утиль. Слишком большой, слишком тяжелый, неповоротливый и все такое. А вместо него можно вернуть в строй АТ-ТЕ. Который, с новой броней и компоновкой внутренних отсеков, защитой кабины и позиции стрелка главного калибра, станет поистине чем-то интересным. У нас появился хорошо защищенный почти вездеходный шагоход, который очень сложно пробить простыми противо-транспортными пушками. Да, броня тоньше, чем на АТ-АТ. Однако, их производить легче, законно, да и лучше. Вместо двадцати двух метров высоты АТ-ТЕ получаем почти пять метров АТ-ТЕ. Та же скорость, то же назначение. Да, чуть меньше десанта перевозит и не так уж страшен, но зато может ползать по вертикальным поверхностям, чем АТ-АТ похвастаться не может. Производить их гораздо быстрее и по боевой эффективности они не так уж сильно уступают АТ-АТ. Просто потому, что их больше в подразделении, чем АТ-АТ.

– Вы знаете, что я никогда не был сторонником АТ-АТ, – напомнил Ильман. – Его главное назначение – террор и подавление, больше психологической атаки, чем реальной. Но так было только тогда, когда противник не встречал их в каждом первом военном столкновении. Сейчас этими гробами на опорах никого не напугать.

– А нам пугать видом бронетехники и не нужно, – усмехнулся Йохансен. – Нам важнее результативность. С учетом того, что противо-имперская доктрина ведения боя предусматривает довольно эффективный способ подавления АТ-АТ, то АТ-ТЕ нового образца нам более нужны.

– Жаль только, что с «Джаггернаутами» мы не можем поступить так же, – вздохнул Ильман. – Их производил ведь Куат, не так ли?

– С этим тоже все сложно и не просто, как бы не резало ухо, – усмехнулся генерал. – Как я понял, на какие-то модели наша Разведка сумела выкупить права и технологические карты, патенты и прочий бюрократический мусор. Я точно знаю, что этого не хватит, чтобы производить собственные «Джаггернауты», но есть несколько отменных идей. В частности, значительная часть «Джаггернаутов» пятой серии базируются на запчастях АТ-ТЕ, то есть их произвести вообще не проблема. Кроме того, у нас трофейных машин пятой и шестой серии настолько много, что девать некуда. Некоторые предлагают превратить их в мобильные госпитали или ремонтные мастерские.

– Из-за высокого профиля это не самая лучшая идея, – возразил Ильман. – Машина имеет в высоту двадцать-тридцать метров, в зависимости от серии. Да, великолепная проходимость, скорость и защита делают ее многоцелевой. А с бластеро-устойчивой броней как на новых АТ-ТЕ, уже немало преимуществ. Но, если мы не производим эти машины сами, стоит ли менять предназначение «Джаггернаутов»? Они хорошо себя проявляют на поле боя как машины десанта и поддержки, прорыва и развития инициативы. Вкупе с гусеничными или репульсорными танками они очень грозная сила.

– А с учетом того, что их были построены сотни и сотни тысяч штук во времена Войн клонов, проданы любым правительствам, способным заплатить за них, немудрено, что их у нас чуть ли не больше, чем Эта-2 «Актис», – усмехнулся Йоханс. – Хотя нет, это все же удивительно. Мне тут докладывают из частей и со складов, что к ним поступают «Джаггернауты» пятой серии в состоянии «только с конвейера, запылился по дороге». Складывается ощущение, что мы их все же где-то производим или закупаем по серым схемам у «Верфей Куата». Я склоняюсь к первому варианту все же.

– Вы не знаете? – опешил Ильман.

– Сынок, – добродушно усмехнулся командующий бронетанковыми войсками Доминиона. – Если ты думаешь, что из-за моей должности штаб-квартира, Пеллеон и лично Траун дали мне доступ ко всем своим секретам, то сильно ошибаешься. Меня заверили, что поставки обновленных «Джаггернаутов» пятой серии – с наши вооружением, с исправленной ходовой частью, облегчением доступа ко внутренним механизмам, бластеро-устойчивой броней – не иссякнут иногда. Я не задаю вопрос: «Почему?». Я думаю над тем, как бы всем этого хватило.

– Было бы не плохо, если бы так, – согласился Ильман. – В целом, идеи превратить «Джаггернауты» в эвакуационные автомобили или мобильные госпитали для затяжных конфликтов, не так уж и плохи. Собрать раненных на поле боя и доставить их в стационарный лазарет в тылу группировки – весьма посильная задача для таких машин.

– Посильная, но превращать отличный боевой аппарат в медицинский транспорт – идея глупая и вредная сама по себе, – отрезал генерал. – На большинстве планет дома высотой с «Джаггернаут». И делать столь заметную машину, даже с учетом ее новой защиты и вооружения, эвакуационной… Что в АТ-ТЕ, что в «Джаггернаутах» есть медицинские отсеки, оказать помощь раненным, стабилизировать их для последующей эвакуации, можно и без маразма. А вот эвакуационный транспорт должен быть как можно менее заметен на поле боя – чтобы не искушать артиллеристов или гранатометчиков неприятеля. У нас для этого есть подходящий как колесный, так и гусеничный, не говоря уже о репульсорном, транспорт. На все погодные условия и рельефы местности. Излишняя инициатива – переоборудовать «Джаггернаут».

– В таком контексте не могу не согласиться, генерал, – кивнул капитан Насбу. – Надо полагать, не так много разумных с вами согласны, раз вы решили поделиться этой проблемой со мной?

– В кабинете я стал недосягаем для поля боя, – вздохнул генерал. – Поэтому предпочел воспользоваться возможностями для того, чтобы сравнить свое мышление с мнением полевого офицера. Поставлять в войска то, что та совершенно не нужно, это глупо.

– Согласен, сэр. Если могу еще чем-то помочь…

– Можешь, – усмехнулся генерал. – Помнишь «стреляющие дома на шагающей платформе»?

Ильман подавил желание улыбнуться старой шутке.

– Вы про СТАУ? – уточнил он.

– Про них, – улыбнулся Йенсен. – Мне тут поступило предложение о том, как можно переделать эти артиллерийские платформы «в виду их избыточности в современных реалиях наземного боя».

– Не сказал бы, что нам стоит пускать на металл СТАУ в любой их модификации, – возразил Ильман. – Ведь кроме того, что они платформы для сверхтяжелого плазменного орудия, они так же использовались в модификации с тяжелыми турболазерами, ионными пушками, масс-драйверными орудиями, противо-транспортными лазерами, контузионными ракетами и так далее. Тот факт, что сейчас мы не ведем сражения в которых необходимо уничтожать мощные укрепления, крепости или глубоко эшелонированную оборону неприятеля, не значит, что они нам не потребуются в следующей кампании.

– А вот некоторые молодые офицеры считают, что сто сорока метровая высотой с пятиэтажное здание платформа на шагоходной трансмиссии может «легко стать мобильной ремонтной базой, походным источником энергии, лазаретом, наблюдательным или командным пунктом и даже, – Йенсен оторвался от чтения документа и поднял указательный палец вверх, тем самым обозначая акцент на том, что скажет далее, – платформой для систем радио-электронной борьбы»! Представил себе установку РЭБ, для питания которой нужен реактор СТАУ?

– Представил, – Ильман покрылся холодным потом. – С таким генератором хватит мощности, чтобы глушить все частоты управления на огромных площадях.

– И воюй мы против дроидов, ориентированных на командный сигнал со станции управления, я бы согласился, – кивнул Йенсен. – Но против пехоты, у которой при себе минимум электроники, или бронетехники, где дальность стрельбы такова, что компьютерный прицел практически не используется в пользу оптики, подобная переделка больше вредна, чем полезна.

– Не говоря уже о том, что двадцатиметровая громадина сама по себе не может быть замаскирована, не может оперативно покинуть зону обстрела как тот же «Джаггернаут», медленней АТ-ТЕ в два раза, а улучшить ее защиту невозможно, так как придется переделывать всю установку, начиная с трансмиссии, – добавил капитан Насбу. – Что бы не планировали сделать из СТАУ, кроме того, чем она уже является, этот механизм станет одной большой мишенью для вражеских артиллеристов.

– И я об этом же подумал, – довольно проворчал Йенсен. – Поэтому отдал приказ отправить этого умника на дополнительную подготовку. Штаб он предложил разместить в двадцатиметровом здании на шагающих опорах! Кто вообще ему «Тактическую маскировку» преподавал, раз он игнорирует огромный силуэт СТАУ и ее уязвимости!

– Может быть он вражеский диверсант? – пошутил Ильман. – Решил внедрить в наши Вооруженные Силы заведомо провальные проекты, чтобы как можно больше наших солдат погибло на поле боя?

Генерал на мгновение задумался, потом отрицательно покачал головой.

– Нет, его бы давно «вскрыли» контрразведка и дженсаарай, – уверенно произнес он. – Скорее всего просто не от большой тактической грамотности все это написал в погоне за славой. Ну, ничего. Пара месяцев подготовки в тренировочном лагере Штурмового Корпуса ему быстренько мозги прочистят!

Ильмана еще раз бросило в ледяной пот.

С высоты своего опыта взаимодействия со штурмовиками, капитан был глубоко убежден в том, что в таком аду, как тренировочные лагеря ШтурмКорпуса, выжить могут только сами штурмовики Доминиона. Все остальные обречены.

Генерал прав – либо этот «инициатор» перевоспитается, либо его выбросят из армии. Ну, либо он просто умрет на полосе препятствий.

В любом из вариантов, какой бы не реализовался, Доминион только выиграет от подобного. Ибо, чем больше таких разумных, тем меньше таких разумных.

Глава 16

Что испытывают солдаты гарнизона, когда из длительного патруля по заброшенному развлекательному комплексу возвращается SRV-1? Облегчение и радость от того, что боевые товарищи вернулись живыми из этого умершего места.

Умершего, по причине того, что сами солдаты Галактического Альянса умертвили разумную жизнь на этой планете.

Что испытывает дежурный по караулу, когда связывается с экипажем SRV и не получает подтверждения на запросы кодовой фразы? Волнение, медленно перерастающее в панику. Ведь разведывательная машина на пределе своей скорости мчится к главным воротам аванпоста.

Дежурный хорошо знает свое дело, поэтому он без колебаний командует:

– Гарнизон – в ружье!

И лишь после этого, после того как десятки ног, гремя тяжелой обувью, начинают бегать от одного поста к другому, приводя в боевое положение свое оружие, дежурный информирует командира аванпоста о случившемся.

Следом за этим, когда расстояние между анклавом гарнизона Галактического Альянса на Аралии и молчаливым разведывательным транспортом сокращается до совершенно опасных полутора километров, командир аванпоста отдает сразу два приказа.

Первый приводит к точной предупредительной очереди из станкового бластера поперек траектории движения SRV. Но это не приводит к желаемому результату – машина, созданная для разведки и поиска, не останавливается.

Командир аванпоста понимает, что даже если были какие-то помехи на линии связи, недвусмысленное предупреждение сложно проигнорировать. Однако, он медлит, понимая, что военный уголовный закон Галактического Альянса пусть и справедлив, но суров.

Поэтому он тратит драгоценные секунды на то, чтобы выйти на связь с командующим всеми наземными силами Галактического Альянса на Аралии. И ему это удается.

– Генерал, это аванпост семь, внештатная ситуация…

Это все, что успевает сообщить командир аванпоста до тех пор, пока связь не прерывается. Истошные звуки статических помех режут ухо, и командир гарнизона тратит драгоценные пятнадцать секунд, чтобы прочистить звенящее ухо.

Еще несколько секунд у него уходит на то, чтобы взвесить на весах (которые могут стать весами правосудия!), все «за» и «против». Злосчастная машина приближается с каждой секундой.

Все внимание гарнизона аванпоста приковано к движущемуся транспорту. Теперь нетрудно разглядеть, что за скорострельными бластерами в кузове машины стоят и не шевелятся солдаты. Слишком бледные, слишком неестественно неподвижные… И подозрительным кажется непроглядный брезент, скрывающий нечто в кузове разведчика.

– Огонь на поражение! – отдает приказ командир гарнизона аванпоста семь.

Между укреплением Галактического Альянса и злополучной SRV-1 на момент первого выстрела было чуть больше семисот метров.

Алые заряды раскаленной плазмы должны были прошить легко бронированное транспортное средство едва ли не насквозь. Как-никак, а SRV при постройке был рассчитан исключительно для противостояния стрелковому оружию.

В таких обстоятельствах у экипажа и расчета орудий SRV не было шанса на выживание.

Однако, несмотря на достаточно точный огонь из всех орудий, разведчик не остановился. Более того, казалось, что он даже ускорился. Разумные в кузове, получившие минимум по паре выстрелов к головы и тела, должны были давно уже рухнуть вниз от боли или смертельных ранений.

Но в то же время они оставались нетронутыми и совершенно не собирались бросать свое оружие.

Транспорт, изрешеченный огнем тяжелых бластеров угрожающе сократил расстояние до нескольких сотен метров.

И тут среди командного состава аванпоста возникла паника.

Форпост не представлял из себя достаточно укрепленный или большой гарнизон. Сотня солдат, командный модуль, два казарменных модуля, складское помещение – оно же и мастерская, и гараж для разведывательных средств. Которые сейчас находились на выезде.

Чуть больше двух тысяч квадратных метров площади. Окруженных пермакритовыми стенами с единственный въездом и выездом. В таком архитектурном хаосе сложно будет найти себе убежище от разведывательной машины, превращенной в снаряд.

– Огонь по грузу! – приказал командир аванпоста, когда расстояние сократилось до полусотни метров.

И пусть он видел, что брезент в нескольких местах уже прожжен бластерными попаданиями, сейчас это казалось ему единственным возможным вариантом для поражения цели.

И снова гарнизон ударил всем, что у них было…

Не помогло.

SRV врезался в ворота на полной скорости. Частично продавив их, он застрял в металле ворот и раме, продолжая крутить гусеницами так быстро, словно это могло что-то изменить.

Отсутствие взрыва в первые же секунды столкновения и после него вызывало у солдат и командование аванпоста некоторое ослабление тревоги.

– Отправить досмотровую группу! – приказал командир гарнизона. – Пусть разузнают что там и…

Окончание фразы потонуло в оглушительной вспышке взрыва, буквально испарившего всю переднюю стенку форпоста. Вместе с шестью противо-транспортными станковыми бластерами и более чем двадцатью пятью разумными, несшими службу на стене в тот момент.

Оглушенный и сбитый с ног ударной волной, как и значительная часть разумных на территории гарнизона, комендант форпоста с трудом поднялся на ноги. Контуженный, с лопнувшими барабанными перепонками, посеченным осколками лицом и телом, человек ошалело наблюдал за тем, как сквозь огромный пролом в стене на территорию гарнизона входит группа из трех разумных, гуманоидов, в белой броне, с горящими светло-синей подсветкой визорами, вторглась на территорию его зоны ответственности.

Он закричал, привлекая внимание к себе своих подчиненных, точно зная, что рядом с ним должен быть еще кто-то. Хотя бы бойцы на стенах, в караульной выше, возвышающейся над центром башни. Механики, повара, водители…

Его крик смог найти отклик среди солдат.

Он увидел, как группа солдат на стене приходит в себя и хватается за оружие. Слишком медленно – неприятель точными выстрелами перебил взвод.

Продвигаясь тесной группой вглубь аванпоста, они напоролись на отряд механиков, прибежавших из ангара. К сожалению, отделение технического обеспечения, вооруженное лишь пистолетами, не смогло даже задержать неизвестных бойцов.

Прикрывая спины друг друга, они мгновенно окружили себя ростовыми башенными щитами желтого цвета. Любой выстрел, попавший по такому щиту, отражался в сторону, не причиняя вреда.

А вот просунутые наполовину сквозь щит скорострельные карабины неприятеля, не знали ни промаха, ни пощады.

Комендант обратил внимание на наблюдателя-наутолантина на дозорной вышке, который пытался с подавляющей высоты поймать в прицел винтовки головы нарушителей. На миг комендант вспомнил, что на вышке в момент атаки был другой солдат, мон-каламари. И, если его нет… Выходит, комендант провалялся без памяти какое-то время?

Наверное так… Не из воздуха же появились эти трое…

Блеснувшая бело-голубая молния поразила наутоланина прямиком в зажмуренный левый глаз. Мгновенно погибший солдат перегнулся через перила и с высоты десяти метров рухнул на пермакритную поверхность внутреннего двора форпоста.

Частично восстанавливающийся слух оповестил его об ожесточенной перестрелке в восточной части гарнизона. И только он перевел туда свой взгляд, как увидел, что отделение его солдат, укрывшееся в помещении казармы, ведет бой с налетчиками.

А уже через секунду его солдаты превратились в истошно вопящие объятые пламенем силуэты. Противник мгновенно перестроил свои бластеры в ручные гранатометы, и забросал ими казарму через открытые окна.

Еще один точный выстрел прикончил оператора тяжелого бластера на западной стене. Следующий выстрел поразил в голову гранатометчика, только-только вскинувшего на плечо тубус своего оружия. Третий прикончил помощника гранатометчика.

То, что вместе с налетчиками работает как минимум один снайпер, комендант форпоста уже понял. Контуженный, он не слишком быстро соображал, но все же догадался об этом.

И снайпер этот был отличным стрелком – на глазах офицера невидимый стрелок уничтожил целое отделение вооружившихся водителей, намеревавшихся зайти во фланг атакующим. Со скорострельностью, которой позавидовал бы и станковый повторитель, снайпер один за другим, как будто в тире, прикончил всех солдат.

С полным осознанием того, что весь его жизненный и служебный циклы катятся в бездну, командир гарнизона наблюдал за тем, как всего один малый отряд уничтожает его подчиненных и место службы. В голове бился всего лишь один вопрос: «Почему до сих пор жив я?».

Как и любой уважающий себя офицер, он предпочел бы умереть вместе со своими подчиненными. Но выжить, когда все они погибли, когда мозг до конца дней будут терзать мысли о том, что именно он виноват в провале, ибо только он ответственен за все, что здесь произошло… С таким багажом невозможно жить.

Свой табельный бластер командир обнаружил, как ни странно, в кобуре на поясе. Новенький, только выданный…

Холодный ствол прилег к виску… И тело обожгло болью.

Но не голову, а руку, сжимавшую оружие.

Бластер выпал, рухнувший от нестерпимого жжения в предплечье командир аванпоста так же обнаружил себя в положении лежа. Оружие, словно издевалось над ним, упало прямо перед носом… Офицер потянулся к нему второй, здоровой рукой…

И в этот момент на кисть, обхватившую рукоятку пистолета, наступила нога в белом пластоидном сапоге. Рельефная подошва впилась в мягкую кожу, заставив командира разжать свою хватку и закричать от боли.

После чего он задрал голову. Нет, он не хотел смотреть в глаза своему палачу. Просто рефлекторный момент…

– Так просто не отделаешься, – искусственным голосом вокодера предупредил его обладатель бело-черно-желтой брони. Ее название – «Катарн» – всплыло в голове командира аванпоста…

За секунду до того, как второй пластоидный ботинок с размаху лишил его сознания.

* * *

С помощью Босса и Скорча, Фиксеру удалось подтащить грузное тело командира аванпоста к сканеру сетчатки глаза. Умная и дорогая система контроля доступа к главному компьютеру аванпоста не просто так здесь находится.

– Вот так, держите, – Фиксер растянул веки человека, ответственного за разгромленный объект. Боссу и Скорчу пришлось держать человека в положении полулежа, чтобы его закатившиеся вниз глаза мог считать сканер.

Получилось только на шестую попытку, когда командир и подрывник отряда уже начали вслух повторять запас лексики, подчеркнутой у Вэлона Вэу в минуты раздражения. Мандалорская нецензурная брань сама по себе витиевата, а для неподготовленного слушателя так и вовсе звучала как обещание бомбардировки родного мира слушателя ядерными бомбами.

Так или иначе, но у коммандос все получилось.

– Я в системе, – сообщил Фиксер, переключая свое внимание на монитор своего датапада. – Начинаю проверку файлов и копирование баз данных.

– Сколько времени тебе нужно? – спросил Босс, бросив тело неудачника на пол штабного строения. Где, собственно, и находился в специальной нише главный компьютера.

– Тридцать две минуты, – быстро ответил Фиксер. – Сев?

Разумеется, снайпер отряда «Дельта» тут не присутствовал лично. Он находился на выбранной позиции, господствующей над территорией, и выполнял свои особые, поставленные только перед ним задачи.

– На приеме, – ответил на командной частоте отряда Сев.

– У нас есть тридцать пять минут? – спросил Босс.

– Есть даже больше, – спокойно ответил снайпер. – Я вижу тревожную группу в двух часах езды отсюда. Только что прошли отметку восемь. Пока не прибыли до отметки два – у вас есть время.