Текст книги "Живописец смерти (СИ)"

Автор книги: Джонатан Сантлоуфер

Соавторы: Кейт Эллисон,Карло Лукарелли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 110 страниц)

– Какую ты чушь гонишь, Кейт! Неужели забыла, что Элена была артисткой? Извини, художницей перфоманса. – Трайп засмеялся. – Какая ерунда! Это я сделал так, что она начала играть по-настоящему. И получилось очень здорово. – Он ненадолго замолчал, не сводя взгляда с Кейт. – Ты ведь видела ее, верно? И согласись, у нее был талант.

Руки Кейт начали подергиваться. Трайп не догадывался, насколько ему повезло, что он сейчас в полиции.

– Мы собирались добиться успеха. Настоящего. Элена, она ведь была совсем не такой.

– Возможно, совсем не такой, какой ты ее представлял, Деймиен.

– Возможно, совсем не такой, какой ты ее представляла, Кейт.

Она прищурилась.

– Ты меня не очень любишь, верно?

– А на хрена ты мне сдалась?

– Элена обо мне всегда говорила… ну, всякое… что я ей вторая мать, даже больше. А тебе, мальчику-сироте, это было как нож острый. Верно? Я знаю, сколько семей тебя брали на воспитание. Семь за восемь лет. Впечатляет.

– Хочешь, объясню? – Он закатал рукав рубашки и обнажил многочисленные шрамы. – Кейт, о тебя когда-нибудь гасили сигарету? Или выливали кипяток, когда ты просила что-нибудь поесть?

– Я знаю, Деймиен, ты хлебнул горя.

– Знаешь? – Его тусклые глаза превратились в два твердых камешка. – Ты? – Он ухмыльнулся. – Элена рассказывала мне, что ты не можешь иметь детей. Дефект монтажной схемы? Да, Кейт?

Ей было очень больно, но она не позволила ему это увидеть.

Почему я не вспомнила об этом раньше, дура?

Джанин держала в руках флакон болеутоляющих таблеток перкосета, которые милый молодой доктор дал ей на случай, если побеспокоят швы на руке. Она взяла из холодильника бутылку водки, принесла в спальню, держа за ледяное горлышко. Вернула на место подушки и, водрузившись на них, вытряхнула пару таблеток, которые запила холодной водкой.

Неподалеку мерцал экран телевизора, бросая отсветы на жемчужно-серую мебель фирмы «Формика» и белые атласные простыни. Музыкальный центр тоже продолжал работать, и эта чертова Ванесса Уильямс теперь исполняла очередную унылую балладу. Джанин подумала, что если бы она была светлокожей и имела зеленые глаза, как у Ванессы, и губы потоньше, то, возможно, тогда бы ее жизнь была много лучше. Наверное, она смогла бы отказаться от порно, добиться успеха, сделать миллионы и жить после этого мирно и счастливо. Но стоило только подумать об этом, как в голове опять застучало. Помогла очередная таблетка перкосета и глоток водки.

Черт побери, зачем я тогда познакомила Элену с Трайпом?

При воспоминании о подруге опять заболело. Не в руке, не в голове, Джанин вообще не могла определить это место, но боль была настоящая и поедала ее изнутри. Просто невыносимо. Джанин сползла с постели.

Нужно найти что-нибудь покрепче.

Она не собиралась трогать героин, который принес ей Деймиен Трайп. Но сейчас это было как нельзя кстати. Он отдал ей бесплатно, без всякой просьбы. Возможно, потому, что товар был залежалый, слабый, он сам это говорил. То есть отдал, чтобы не выкидывать. Но Джанин знала: так Трайп покупает ее молчание. Чтобы она не разболтала, что видела его с Эленой в тот день, когда ее убили. Это он зря. Она и так пообещала ему, что слова никому не скажет. Странно, но он ей даже не угрожал. Это было на него не похоже.

Перкосет с водкой теперь подействовал как следует. Джанин уже почти ничего не соображала. Она доплелась до кухни, приготовила дозу героина и наполнила шприц.

В комнате для допросов не хватало воздуха.

– «Чем дальше, тем больше», – сказала Кейт. – Действительно, Деймиен, название забавное. Похоже на «Чем меньше, тем больше». Решил скаламбурить?

– Что ты несешь, искусствоведша хренова, – протянул Трайп. – Подумать только, «Портреты художников». Вот уж дерьмо так дерьмо.

– Жаль, Деймиен, что тебе не понравилась моя книга. Но все же давай вернемся к твоему захватывающему фильму. «Чем меньше, тем больше» – это девиз художников-минималистов. Ты знаешь кого-нибудь из них?

– А зачем они мне сдались, эти минималисты?

– А как насчет Итана Стайна? Деймиен, ты был знаком с Итаном Стайном?

– Нет.

Кейт показалось, что Трайп чуть дернулся. Она порылась в распечатках ФБР и вытащила одну, имеющую отношение к образованию Трайпа.

– Странно, ведь вы были однокашниками в институте Пратта.

– Возможно. – Трайп попытался прочитать, что написано в распечатке.

– Абсолютно точно.

– Я его не помню.

– Да что ты? Не помнишь самого успешного студенту в твоей группе по классу живописи? Того, кто позднее стал довольно известным художником, в то время как ты… достиг… – Кейт пробежала взглядом по распечатке. – Давай посмотрим. С живописью у тебя не получилось, с рисунком тоже. Вообще-то тебя просто отчислили из художественного училища по причине профнепригодности. – Она подалась вперед и презрительно усмехнулась. – Похоже, Деймиен, что ты неудачник.

Трайп угрюмо молчал.

– Значит, теперь ты решил взять реванш? – Кейт положила на стол открытку с репродукцией картины Итана Стайна «Белый свет». – Ты ненавидел Стайна, завидовал его успеху. Верно?

– Этот парень всех дурачил.

– Ах вот оно что. Значит, ты его знал?

– Я… следил за его карьерой… – Трайп посмотрел на репродукцию картины Стайна. – И ты называешь это дерьмо искусством? Я могу сделать такое с завязанными глазами.

– Зависть, Деймиен, тебя сжигает зависть к настоящим художникам. Она разрывает тебя на части. Правильно? Они чего-то добиваются, имеют успех, создают настоящее искусство, а ты…

– Я? – начал Трайп и осекся. – Я никому не завидую.

– Нет? – Кейт разложила на столе комплект фотографий: Билл Пруитт, мертвый, в своей ванной. – А что ты скажешь об этих фотографиях? То, что на них изображено, кажется тебе знакомым?

– Что? Ты хочешь повесить на меня это?

– У Пруитта была полная коллекция студии «Любительские фильмы».

– Что в этом особенного?

– А то, что он был не просто твоим поклонником. – Кейт выложила на стол кассету. – Билл Пруитт и Джанни Кук. Настоящий шедевр.

Трайп побледнел.

– Фильм сделан по его заказу. Он заплатил.

– Как ты с ним познакомился?

– Он пришел ко мне, сказал, что ему нравятся мои фильмы.

Кейт снова подалась вперед.

– Итак, Пруитт платил, чтобы ты его снимал. А потом? Ты начал его шантажировать?

– Я хочу видеть своего адвоката.

Кейт не сводила с него взгляда.

– Или Пруитт финансировал твое маленькое порнопредприятие, затем решил выйти из дела, а тебе это не понравилось? – Она выложила распечатку о проступках Трайпа во время учебы в школе. – У тебя всегда были небольшие проблемы с темпераментом, верно? – Трайп отвернулся, но Кейт сунула ему под нос фотографию Элены – ту, где на щеке нарисован кровью автопортрет Пикассо. – Что же тогда произошло, Деймиен? Элена хотела порвать с тобой, а ты не перенес унижения?

Трайп поднял на Кейт свои тусклые глазки. В них не то что испуга, даже смущения не было.

– Кто сказал, что она хотела со мной порвать?

– Не важно. Ответь, почему ты не отпускал Элену, когда она хотела выйти из этого дерьма?

– И где ты такое слышала? От ее подружки-шлюхи Джанин Кук? Она лжет. Элена никуда не собиралась уходить.

– Значит, теперь ты утверждаешь, что у вас с Эленой отношения продолжались. Так? – Кейт наклонилась так близко, что видела поры на его носу. – Одновременно, Деймиен, это никак не получается. Либо вы порвали отношения, либо нет. Да или нет? Отвечай! – Трайп отпрянул, но Кейт продолжала надвигаться. – К твоему несчастью, на фильме «Чем дальше, тем больше», где сняты ты и Элена, отчетливо видна дата. Вы снимались всего месяц назад. Всего один месяц. Ты понял? Или мне для тебя сделать арифметический расчет?

– Ладно. Мы действительно не расставались. Ну и что?

В комнату заглянул Браун.

– Адвокат будет здесь с минуты на минуту, – сообщил он.

Кейт крепко схватила запястье Трайпа.

– Еще один вопрос, Деймиен. Почему Элена этим занималась? Зачем снималась в фильмах?

На его распухших губах снова появилась ухмылка.

– Из-за денег, Кейт. Из-за денег.

Свет испещрял полосками стены спальни. На столике рядом с кроватью изображением вверх лежала фотография двух улыбающихся девочек. Джанин опять очень долго ее рассматривала. Это Элена, которую я убила.

Теперь по телевизору шел старый концерт певицы Нины Симоне. Страстной и печальной, самой любимой исполнительницы Джанин. На экране Нина за роялем, но пока не играет, а поет а капелла одну из своих вещей, очень грустную.

Джанин туго закрутила резиновую трубку, похлопала ладошкой вену. Сил было мало, но достаточно, чтобы воткнуть иглу и пустить в кровь наркотик. Нина Симоне ударила по клавишам. Звук нежный, как шелест дождевых капель по оконному стеклу. Нина пела о птице, ветерке, рассвете и новой жизни. Джанин пыталась подпевать. Но слова теперь были густые и вылезали из нее очень медленно. А потом она почувствовала, как героин помчался по жилам, мозгу и наконец добрался до сердца;

Джанин не знала, действительно ли Нина Симоне пела о новой жизни, или она это просто вообразила? Ее голос был где-то очень далеко, по экрану телевизора шли какие-то диковинные узоры, они расплывались и плавились в углах. Наркотик начал жечь, значит, готовилась к запуску ракета. Глаза Джанин вспыхнули. Дыхание застряло в горле. Перед тем как наркотик остановил ее сердце, она снова посмотрела на них, двух смеющихся девочек в одинаковых клетчатых юбочках и гольфах.

Моложавая женщина стремительно пронеслась мимо Брауна, положила на металлический стол мягкий кожаный портфель, раскрыла.

– Мне нужны копии документов об аресте, – сказала она. – И все обвинения. – Потом повернулась к Трайпу. – Они не имеют права вас допрашивать. – Затем к Брауну и Кейт. – Ничего из того, что сказал здесь мой клиент, не может быть принято в суде в качестве доказательства его вины. – Женщина посмотрела на ссадины на лице Трайпа. – Что это? Вам нанесли побои? О, это выльется в совсем неплохое дельце.

– Меня продержали здесь всю ночь, – заныл Трайп. – В камере.

– Вы держите моего клиента здесь со вчерашнего вечера? – Она сняла очки в черепаховой оправе. – Детектив Браун, я удивлена. Думала, вам знакомы правила.

– Я тоже рад вас видеть, Сюзан, – произнес Браун.

Адвокатша засунула руки в карманы жакета в узкую белую полоску и принялась разглядывать Кейт.

– А вы кто?

Кейт подумала, что в этом костюме адвокатша похожа на гангстера.

– Катерин Макиннон-Ротштайн.

– О… – Лицо адвокатши разгладилось. – Я знакома с вашим мужем. – Она даже улыбнулась. – У меня предчувствие, что вам понадобятся его услуги. – Потом ее внимание быстро возвратилось к Трайпу. – Залог внесен. Пошли.

– Адвокатша, – с отвращением произнес Браун, когда за ними захлопнулась дверь. – Сюзан Чейз. Вам это что-нибудь говорит?

– Защищает наркодельцов высокого полета. Правильно?

– Правильно. Очевидно, Трайп связан с какими-то тяжеловесами.

– Но у нас еще есть Джанин Кук. Она может подтвердить, что в день убийства видела Деймиена Трайпа и Элену Солану вместе.

– Тогда эту женщину нужно сюда доставить, – сказал Браун. – И побыстрее.

– Я уже послала к ней полицейского. – У Кейт начала болеть голова. – А если Трайп решит смыться?

– С таким адвокатом? – Браун усмехнулся. – Он никуда не тронется. У него нет никаких оснований для беспокойства.

Прошло двадцать минут. Кейт села на стул напротив Флойда Брауна.

– Джанин Кук мертва, – сообщил он.

Кейт выпрямилась, ее лицо побелело.

– Когда?

– Сегодня утром. Передозировка героина. – Браун вздохнул.

– Черт возьми, наркотиком мог снабдить ее Деймиен Трайп. У него была такая возможность.

– Да, – согласился Браун. – Но это нужно доказать.

В комнате для совещаний тоже было душно. Кейт одновременно чувствовала возбуждение и невероятную усталость, как во время ночных бдений за учебниками перед экзаменом по истории искусств.

– Я только что получил кипу бумаг от адвокатов Трайпа – Чейз, Шебайро и Мейсона, – произнес Мид. – Они обвиняют нас в применении насилия и…

– Я бы не стал беспокоиться по этому поводу, – сказал Браун.

– Нет? – Мид оттянул воротник. – Отчего же?

– Потому что у нас достаточно материала на Трайпа, чтобы связать его с делом Пруитта и Стайна…

– Все улики косвенные.

– Он встречался с Соланой в день убийства, – подала голос Слаттери.

– Да, – согласился Мид, с неудовольствием втягивая в себя воздух, – у вас ведь есть свидетельница, правда, мертвая. Вот незадача. – Он шумно вздохнул. – Ладно. Для всех очевидно, что Трайп связан с убитыми. Но почему он выбрал вас, Макиннон?

– Он меня люто ненавидит. Элена представила меня ему в виде чуть ли не ангела. Не переставала повторять, какая я чудесная мать. Думаю, это у него в зубах навязло. И конечно, искусство. То, что я написала книгу о художниках, которая сделала Элену и других знаменитыми. К этому следует добавить тот факт, что Трайп полнейшая бездарность и, как всякая бездарность, полон зависти к настоящим художникам.

Мид кивнул и скрестил руки на груди.

– Ладно, друзья. Предъявление обвинения Трайпу в следующий четверг. Поэтому нужно, чтобы вы собрали все, что у нас есть по этому типу, для передачи окружному прокурору. – Он посмотрел сначала на Кейт, затем на Брауна. – Вы двое, отправляйтесь в квартиру Трайпа и обследуйте там каждый квадратный сантиметр.

– Будем искать что-то определенное? – спросил Браун.

– Обследуйте в этой квартире каждую кассету, каждое письмо, каждую товарную накладную, каждый клочок бумаги. Не брезгуйте даже его обосранным нижним бельем, черт возьми! – Мид вытер с нижней губы пот. – Я не хочу, чтобы о нас в очередной раз вытерли ноги.

– Есть еще Дартон Вашингтон, – промолвила Кейт. – В ежедневнике Итана Стайна встречается его фамилия, кроме того, он разговаривал по телефону с Эленой Соланой перед убийством.

– Так давайте же займитесь этим типом, – сказал Мид.

Глава 29

Большая комната гудела, как улей. Не меньше сорока полицейских работали на телефонах. Помещение можно было принять за букмекерскую контору, однако это был общий отдел полицейского управления Нью-Йорка.

Кейт нашла нужного детектива. Он сидел за столом, заваленным бумагами. Тут же примостились пять пустых банок прохладительного напитка «Фреска», а также завернутый в вощеную бумагу недоеденный бутерброд с тунцом и салатом. Детектив поднял голову и провел рукой по густым волосам с проседью.

– Вы звонили, – произнесла Кейт. – Сказали, что у вас для меня что-то есть.

– Верно. – Он начал шарить по столу, передвигая банки, бутерброд с тунцом, бумаги. – Сейчас найду, это где-то здесь.

– Разве возможно тут что-то отыскать?

– У меня система. – Детектив Ризак свалил пустые банки в уже переполненную урну. – Вот, нашел. – Он протянул Кейт лист бумаги, на котором был напечатан всего один абзац. – У нас в компьютер введены данные о портфеле ценных бумаг Пруитта. Мы ввели туда фамилии, какие вы дали – Солана, Стайн, Вашингтон и Трайп. Связан с ним оказался только Дартон Вашингтон. – Ризак постучал по листку. – Он работал в фирме «Прекрасная музыка», где Пруитт был главным акционером. – Ризак начал перебирать бумаги и быстро нашел что искал. – Мои заметки. Я звонил в фирму «Прекрасная музыка», спрашивал о Вашингтоне. Оказывается, три недели назад его уволили. Главный администратор, Арон Фельдман, сообщил, что в последнее время на них оказывали большое давление, чтобы прекратить выпуск записей рэп-музыки, поскольку в ней много непристойного или что-то в этом роде. – Ризак поморщился. – А возглавлял борьбу против этой непристойной, пошлой рэп-музыки ваш Уильям Пруитт.

Кейт похлопала Ризака по плечу:

– Вы проделали большую работу. Я поставлю в известность начальника отдела по расследованию убийств.

Детектив широко улыбнулся, схватил на радостях бутерброд с тунцом и откусил чуть ли не половину.

Это было странное помещение, похожее на библиотеку. По одну сторону пыльные полки, заставленные коробками, а по другую компьютеры самых последних моделей. Кейт быстро заполнила бланки. Значит, Дартона Вашингтона уволили из-за Билла Пруитта. Теперь она хотела проверить всю его подноготную.

Служащая легонько постукивала ногтями по стойке, как будто репетировала на фортепиано «собачий вальс».

– Пять минут назад у меня начался обеденный перерыв, – пропищала она носовым бруклинским голоском. Бросила взгляд на удостоверение, подняла голову, бегло осмотрела Кейт. – Я вас не помню.

– Я работаю с Мидом, – сказала Кейт.

– Вам повезло. – Служащая взяла, у Кейт заявку и скрылась за компьютером.

Кейт начала разглядывать объявления. Благотворительный вечер, агитационный плакат общества «Старшие братья», оказывающего помощь детям из неблагополучных семей, два объявления новичков о поиске напарника для совместного снятия квартиры. В окошке снова возникло бледное лицо служащей.

– К вашему сведению, у нас на файле двести Вашингтонов. Из них шестьдесят три с инициалом Д.

– О, извините. Его зовут Дартон. Д-А-Р…

– Да, да, я поняла. – Она исчезла, потом вернулась, вздохнула и села за компьютер. – Прекрасно. Вашингтон Дартон. Да? Давайте. – Она шлепнула на стойку очередной бланк.

– Это зачем?

– Вы хотите получить распечатку? Тогда заполните бланк.

– Так вы его нашли?

– Вашингтон Дартон. Два ареста. Нападение и половая связь с несовершеннолетней.

Кейт вглядывалась через спецзеркало в комнату для допросов, наблюдая, как Дартон Вашингтон вертит на указательном пальце толстый золотой перстень. Его мощное тело давило на деревянный стул, который, казалось, вот-вот расколется. Она подумала, что, несмотря на усталость, наверное, лучше было бы провести беседу опять у него на Вашингтон-стрит, но отвергла эту идею. Здесь было безопаснее, тем более что под внешним лоском Вашингтона ощущалась глухая ярость.

Кейт собрала в кулак все, что у нее осталось от воли, и вошла в комнату.

– В чем дело? – Глаза Вашингтона вспыхнули злостью.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Он пошевелил своей мускулистой тушей. Стул затрещал.

– Я не произнесу ни слова, пока не свяжусь со своим адвокатом.

Кейт протянула ему материалы о его старых приводах в полицию.

– И вы вызвали меня, чтобы разбираться с этим? Бред какой-то. Мне было тогда семнадцать лет, и мы просто подрались, без всякого криминального повода. Что касается другого дела, так вы хотя бы дали себе труд внимательно прочитать. С меня сняли обвинение. Понятно? Не нашлось доказательств. Девушка выглядела старше меня! Пятнадцать лет? Черта с два. Она выглядела на все тридцать. – Дартон периодически сжимал кулаки, словно упражнялся на ручном эспандере. – Мой адвокат добился снятия обвинения. – Он постучал по столу. – И вообще, почему эта запись до сих пор в полиции? Я хочу видеть своего адвоката.

– Конечно, поговорите со своим адвокатом, – спокойно произнесла Кейт. – Если тогда вам было семнадцать, это нужно исключить. А другой случай… не знаю, он по-прежнему числится за вами, и нигде не сказано, что обвинение было снято. – Она положила руки на стол. – Послушайте, Дартон, мне до всего этого нет никакого дела.

– Тогда почему я здесь?

– У вас есть картина Итана Стайна…

– Разве это противозаконно?

– Вы побывали в мастерской художника за неделю до убийства.

– Нет, я там не был.

– Ваша фамилия значится в ежедневнике Итана Стайна.

Вашингтон беспокойно задвигался.

– Я отменил встречу. В тот день было много работы.

Теперь, когда Стайн уже мертв, у Кейт не было возможности ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение.

– Я собирался купить еще одну картину, с учетом того, что они подешевели. Мне нравятся его работы. Я уже говорил вам это.

– Но не сообщили, что планировали встретиться с ним всего за неделю до его гибели.

– Я не думал, что это важно.

– Неужели? Человека убили – человека, которому вы собирались нанести визит, – и вы не сочли это важным?

Вашингтон промолчал, но чувствовалось, что он весь наполняется злостью.

– Вы были знакомы с Уильямом Пруиттом?

– Нет.

Кейт выдержала долгую паузу, а затем сухо продолжила:

– Мистер Вашингтон, ведь вы не просто ушли из фирмы «Прекрасная музыка» по собственному желанию. Вас уволили.

– Ну и что?

– А то, что этот Уильям Пруитт владел солидным пакетом акций фирмы, и, по словам вашего босса Арона Фельдмана, вы потеряли работу именно из-за Пруитта.

Темные глаза Вашингтона вспыхнули.

– Кучка говнюков, белых расистов, убоялась этой музыки! Но знаете, Пруитт оказал мне услугу. Я все равно собирался уходить оттуда, как и говорил во время нашей предыдущей встречи.

– Вы действительно это говорили. Только опустили факт знакомства с Биллом Пруиттом.

– Я знаком с ним не был, – раздельно произнес Вашингтон. – Я знал, кто он такой, знал, что он один из предводителей толпы линчевателей, ополчившихся на нас, бормочущих какой-то дурацкий рэп, ниггеров. Но я ни разу с ним не встречался.

Кейт посмотрела ему в глаза.

– То, что Пруитт был человеком, который фактически вас уволил, и вы это знали, является вполне убедительным мотивом.

– Я уже сказал вам – он оказал мне услугу. Теперь мне работать одному гораздо удобнее.

– Наверное, – согласилась Кейт. – Давайте договоримся: я верю вам в этом, а вы будете со мной откровенны… насчет Элены.

Вашингтон скрестил руки на массивной груди.

– В каком смысле?

– У вас была связь.

Он внимательно посмотрел на нее и промолчал.

– Дартон, – Кейт наклонилась ближе, – управляющий домом, где жила Элена Солана, описал человека, который часто ее навещал. Вы полностью соответствуете этому описанию. Может, привести управляющего сюда и устроить вам очную ставку, или вы сами расскажете правду?

– Ладно. – Огромные плечи Вашингтона обмякли. – У нас была связь.

– И что дальше?

– Все шло прекрасно, – по крайней мере я так думал, – а затем Элена переметнулась к другому.

– Вы знаете, к кому?

Вашингтон отвел взгляд и уставился на стену.

– Я видел ее один раз с тем парнем – она меня не заметила. Белокурый, высокий, худощавый, очевидно, лет тридцати пяти. Он ее обнимал. – Вашингтон снова сжал кулаки. – Элена ушла от меня к белому парню. Что ж, это закономерно, разве не так? – Он невесело засмеялся. – Я пошел за ними. Увидел, где он живет. Узнал его фамилию. – Вашингтон снова посмотрел на Кейт. – Деймиен Трайп.

– Но у вас после этого состоялся телефонный разговор с Эленой. И пожалуйста, Дартон, не надо хитрить – у нас есть доказательства.

– И да и нет. Я очень скоро повесил трубку. Она хотела, чтобы я ей помог, но… – Он замолчал и принялся разглядывать свои руки.

– Зачем Элене понадобилась ваша помощь? – настойчиво спросила Кейт.

– Я думаю, это было как-то связано с Трайпом. Возможно, он ей угрожал, но… – Вашингтон покачал головой. – Не знаю. Я не стал слушать. Подумал: значит, теперь тебе понадобилась моя помощь, вот как? Понимаете, Элена меня обидела, и… Конечно, черт возьми, мне следовало ее выслушать! – Кейт увидела, что у него на глаза навернулись слезы. – Черт бы меня побрал, – прошептал он.

– Мы задержали Трайпа.

Вашингтон выпрямился.

– Слава Богу.

– Пока Бога благодарить рано. У Трайпа очень хороший адвокат.

– Вы его отпустили?

– Были вынуждены. – Кейт вздохнула.

Дартон Вашингтон размял плечи, рельефно выделились мощные мускулы шеи.

– Вам надо его прижать.

– Стараемся.

– Не надо просто стараться. – Его рот скривился от ярости. – Прижмите.

Кейт видела, как он ненавидит соперника. Но возможно, это просто попытка отвести от себя подозрение, переведя стрелки на Деймиена Трайпа?

– Дартон, вам необходимо разделаться с Трайпом?

– А вам нет?

– Мы – совсем другое дело. – Кейт подтащила стул ближе. – Давайте подведем итог. – Она начала загибать пальцы. – Первое. Элена Солана звонит вам за несколько дней до гибели. Второе. В ежедневнике Итана Стайна значится, что у вас с ним назначена встреча. Через несколько дней он погибает. Третье. Вас увольняют. Через пару недель погибает человек, способствующий увольнению. Как по-вашему, Дартон, разве это не выглядит подозрительно?

– Для меня это выглядит просто как совпадения. Я уже несколько недель не был у Элены. В мастерской Итана Стайна тоже – отменил встречу. А с Пруиттом вообще никогда не встречался. Даже не знаю, как он выглядит. Так что у вас нет ничего существенного, чтобы привязать меня к любому из этих преступлений.

– Пока нет, – промолвила Кейт. – Но я буду над этим работать.

– Я любил Элену, – неожиданно прошептал Вашингтон.

Безответная любовь? Но ведь это самый сильный мотив.

– Вы ее любили, а она вас отвергла, – констатировала Кейт.

– Я ее не убивал. – Вашингтон поднял на Кейт влажные глаза. – Я же сказал вам, что любил ее.

Кейт заглянула в кабинку Морин Слаттери.

– Говорят, у тебя есть какое-то сообщение для меня?

Морин оторвалась от компьютера.

– Привет, Макиннон. Да, сообщение от Брауна. Он в Бруклине. Что-то связанное с делом Снайпера, которое мы вели несколько месяцев назад. Браун просил передать, что подъедет к Трайпу в шесть вечера вместе с группой технических экспертов. А ты не забудь захватить ордер на случай, если Трайп обвинит вас в противоправном вторжении в его жилище.

– Спасибо.

Слаттери кивнула на доску над столом, где она прикрепила репродукцию картины «Смерть Марата».

– Я вот все думаю, как же этому художнику, – его фамилия, кажется, Давид? – как же ему удалось написать такую картину.

– Он был придворным художником Наполеона, – пояснила Кейт. – Написал много исторических полотен. Это одно из них. В те времена, если нужно было что-нибудь задокументировать или воссоздать, требовался художник. Конечно, с появлением фотографии все изменилось. – Она бросила взгляд на репродукцию и подумала о Билле Пруитте, который совсем не был похож на Марата. – Я принесу тебе книгу о картинах Давида. Посмотришь «Коронацию Наполеона». Необыкновенная вещь.

– Этот Живописец смерти скоро сделает меня любительницей живописи. – Слаттери засмеялась.

Кейт поддержала ее смех, но вскоре посерьезнела и рассказала о разговоре с Дартоном Вашингтоном.

– Ты думаешь, мы преждевременно нацелились на Трайпа… и подозреваемым может оказаться Вашингтон?

– Вполне вероятно, – ответила Кейт, – но когда он сказал, что любил Элену, я ему поверила.

– Любовь – самый распространенный мотив для убийства.

– Согласна, но у нас нет никаких доказательств. Ни отпечатков пальцев, ни анализа ДНК. Вашингтон говорит, что в ночь смерти Элены не был в городе; когда утопили Пруитта – сидел дома; в день убийства Итана Стайна с полудня до двух часов ночи находился в студии в центре, заканчивал работу над демонстрационным компакт-диском. У меня есть возможность все это проверить, поэтому мы не должны упускать его из виду.

– Надо приставить за ним «хвост». За Трайпом тоже. Я поговорю с Мидом.

– Хорошая идея. – Кейт начала нетерпеливо отстукивать ногой ритм две четверти. В предвкушении обыска возбуждение нарастало. Она посмотрела на часы. Нужно было как-то убить час. – Хочешь выпить кофе?

– С удовольствием, но не могу. Мид требует отчет по расследованию в галереях и музеях. Как можно скорее. – Слаттери оглядела Кейт, быстро, но внимательно. – Ты выглядишь усталой. Отдохни перед обыском.

Кейт хотелось отдохнуть, например, на каком-нибудь острове в Карибском море. Она посмотрела в сумке, на месте ли ордер на обыск в квартире Деймиена Трайпа, и сказала:

– Отдыхать буду потом.

Он смотрит из противоположного конца комнаты на натюрморт на полу. Тарелка с гнилыми фруктами и несколько ломтиков деликатесной индейки, покрытой зеленоватой плесенью. Все пропитано крысиным ядом. А сами крысы тут же рядом в различных стадиях разложения. Одна еще не подохла, а только агонизирует, ее маленькие красные глазки, кажется, готовы вырваться из глазниц.

Наверное, лучше было послать ей одну из крыс. Он откидывается на спинку кресла и воображает, как она открывает пакет, ощущает этот запах, какое у нее в этот момент выражение лица. Вот как нужно было наказать эту стерву!

Он пристально смотрит на репродукцию на столе. Последняя вещь, поздравительная открытка с днем рождения, уже почти закончена, и его восхищает то, что к ней прилагается. Часы, совершенно сбивающий с толку календарь, и локон подлинных волос, который он к нему приклеил. Он сопротивляется желанию погладить локон, знает, что произойдет, если это сделать.

Он ходит, чувствуя, что готов. Больше, чем готов. У него есть все необходимое. Шесть ножей, круглый пластмассовый аквариум и старый чемодан, купленный на барахолке. Он поднимает его на стол. Чемодан не в точности такой, как на картинке, но очень похож. Он укладывает в него ножи, – аккуратно, чтобы не порвать подкладку, – пытаясь представить людей, которые когда-то им владели, и места, куда он путешествовал. Возможно, это была семья, несчастливая, ужасная семья.

Начинает болеть голова. Но то, как превосходно поместились в чемодане круглый аквариум и ножи, его успокаивает. Он рывком раскрывает справочник «Кто есть кто в американском искусстве» на странице, которую отметил заранее. Еще раз просматривает выбранную статью. Особенно дату рождения.

Неужели можно было выбрать что-то получше? Лично он не представлял что.

Глава 30

Это был единственный раз, когда Кейт не спешила, и по закону подлости сейчас движение на дороге оказалось свободным. Она поставила машину напротив дома Деймиена Трайпа. Теперь нужно ждать, когда появится Браун с бригадой техэкспертов. Кейт посидела некоторое время, пытаясь расслабиться, затем включила проигрыватель компакт-дисков, прислушалась к проникновенному пению Сада (там было что-то о «ловком дельце»), прикурила сигарету и откинулась на подголовник, наблюдая, как дымок лениво выползает из окна.

Внезапно раздались три громких хлопка. Выстрелы из пистолета. Перепутать было трудно. Через секунду Кейт влетела в парадную дверь, выхватила пистолет и начала подниматься по лестнице. На площадке второго этажа стояла женщина с ребенком на руках. Она подняла голову, увидела Кейт и застыла.

– Назад в квартиру! – закричала Кейт. – Быстро!

Следующий лестничный пролет она преодолела медленнее. Деревянные ступеньки старой лестницы громко скрипели под ее каучуковыми подошвами. Кто меня там ждет? Трайп? На верхней площадке было тихо, дверь квартиры Трайпа слегка приоткрыта. Приняв традиционную полицейскую стойку с пистолетом, Кейт боком проникла за дверь.

Деймиен Трайп сидел на полу рядом с огромной кроватью и софитами на треножниках. Сидел, плотно придав к животу руки. Он вперил в Кейт свои наполненные ужасом детские голубые глазки. Кровь между пальцами у него сочилась настолько интенсивно, что это выглядело неестественно. Кейт сдернула с кровати простыню, всю в пятнах, разорвала на длинные полоски, скомкала и прижала к животу Трайпа. Все это намокло меньше чем за тридцать секунд. Трайп открыл рот, пытаясь что-то сказать, но оттуда выдувались только кровавые пузыри. Он лишь кивнул в сторону открытого окна, моргая, как персонаж мультфильма.