Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 56 страниц)

Глава 13
Новая игра

Я ненадолго замолчал, мысленно перебирая возможные последствия. Смерть Высоцкого рушила все текущие расчёты и одновременно открывала новые, куда более масштабные возможности. Вакуум власти на таком важном посту всегда влёк за собой бурю. И эту бурю нужно было возглавить, а не просто переждать.

– По какой причине он умер? – спросил я.

– Не знаю, господин. Если вы считаете, что ему могли помочь… – Базилевский сделал паузу, – то я бы не стал отрицать такую возможность. Официального заключения о смерти пока нет. Дождёмся его и посмотрим, прозвучит ли обвинение в чью‑то сторону.

– Кто займёт место Высоцкого?

– На столь высокие должности назначает Совет Высших, – ответил Филипп Евгеньевич. – Но Дворянский и Гражданский советы Приамурья вправе выдвинуть своих кандидатов. Пока что трудно сказать, кто это будет.

Я внимательно посмотрел на своего юриста глазами ворона, а затем произнёс:

– Бросайте всё, Филипп Евгеньевич, и немедленно отправляйтесь ко мне. Смерть генерал‑губернатора многое меняет, и нужно обсудить наши следующие шаги лично.

– Хорошо, Владимир Александрович, – незамедлительно ответил юрист. – Буду через несколько часов.

Связь прервалась.

Я посидел ещё с минуту, не открывая глаз. Покойный господин Высоцкий помогал нам в борьбе против альянса – лишь потому, что это было ему выгодно, но всё‑таки. Интересно, не мог ли Муратов приложить руку к его смерти? Хотя у такого человека, как генерал‑губернатор, должно быть много врагов. Ссора с Дворянским советом тоже могла стать поводом. Любой из недовольных аристократов мог рискнуть и убрать неудобного чиновника.

А ещё он вполне мог скончаться без чужой помощи. В конце концов, он был уже немолод.

Так или иначе, нужно было действовать. И действовать быстро.

Я взял со стола недочитанные донесения разведки и пробежался по ним глазами. Ничего критически важного. Пока не приедет Базилевский, надо заняться другими делами.

Приказав оседлать коня, я вскоре уже выехал с поместных земель, направляясь в сторону дальнего лесочка, что притулился у подножия холмов. Туда, где тренировалась технорота.

Воздух здесь пах иначе. Не лошадьми, потом и сталью, как в основной дружине, а порохом и машинным маслом. Здесь, в отдалении от Очага, чтобы его мощная магия не нарушала работу техники, жили и тренировались мои «технари». Люди, вооружённые не мечами и арбалетами, а винтовками, автоматами и артиллерией.

Никита, стоявший на небольшом пригорке с биноклем в руках, кивком указал на разворачивающееся ниже действо.

– Как успехи? – спросил я, подъезжая к нему и слезая с седла.

– Смотри сам, – сказал воевода, протягивая мне бинокль.

Я поднёс его к глазам. На полигоне кипела работа. Раздалась команда, и заработала артиллерия – несколько лёгких орудий выплюнули в сторону учебных укреплений клубы дыма. Грохот прокатился по окрестностям и эхом заблудился среди деревьев.

Вслед за этим, не дожидаясь, пока осядет пыль, в атаку пошла пехота. Дружинники, одетые в кирасы и каски, бросились на «вражеские» укрепления. Застрочили пулемёты, прикрывая наступление плотным огнём. Бойцы вели стрельбу на ходу, продвигаясь короткими перебежками. Из укрытий работали снайперы.

Вскоре первые отряды подобрались к позициям «противника», забросали их гранатами и затем ворвались в траншеи. Учебные укрепления были захвачены быстро и с минимальными «потерями».

Я опустил бинокль и констатировал:

– Хорошо. Прогресс налицо.

– Прогресс прогрессом, но за нами постоянно наблюдают шпионы Муратова и не только, – пробормотал Никита и кивнул куда‑то в сторону. – Вон, даже сейчас смотрят.

Я снова поднял бинокль и заметил вдалеке пару всадников. Они тоже внимательно наблюдали за нашими учениями: один смотрел через подзорную трубу, второй делал какие‑то пометки на бумаге.

– Они уже в курсе, что мы используем огнестрел, – сказал Добрынин. – Сюрпризом это для них не станет.

– И не должно, – я повернулся к нему. – Пусть знают. Пусть готовятся к пушкам и пулемётам. Но они не знают о других наших сюрпризах. И они понятия не имеют, как именно я буду использовать технороту в грядущей войне.

Воевода внимательно посмотрел на меня, и на его лице мелькнула холодная, как лезвие, улыбка.

– Честно говоря, мне уже не терпится начать войну, – сказал он. – Знаешь… Когда я раньше вспоминал наши поражения под Орловкой и под поместьем, мне становилось страшно. Я не был уверен, что мы сможем победить. Но теперь, когда мы подготовились, когда играючи разбили Плахова – всё совсем иначе. Я хочу сражаться, я хочу видеть, как будут уничтожены войска альянса!

– Сохраняй хладнокровие, Никита, – сказал я, возвращая ему бинокль. – Понимаю твою жажду одержать реванш, но действовать нужно осмысленно.

– Конечно, барон. Хладнокровие – одна из главных офицерских добродетелей.

– После безупречного внешнего вида? – подмигнул я.

– Наравне с ним, – улыбнулся Добрынин.

Я хлопнул воеводу по плечу и снова взобрался в седло. Развернув коня, рысью поехал обратно к усадьбе. Остановившись возле колодца, передал скакуна конюхам, а сам отправился на задний двор, где сел на лавочку, закрыл глаза и мысленно вызвал ворона Соболева.

Когда связь установилась, я увидел Станислава сидящим на коне, одетым в военный мундир. Широко улыбнувшись, он приветствовал меня, а затем кивнул вперёд, мол, погляди.

Я заставил птицу повернуть голову и увидел, что Соболев тоже проводит учения. От вспышек артефактов, заклинаний и магических стрел рябило в глазах.

– Впечатляет, – сказал я.

– Представляешь, что будет, когда такая мощь обрушится на наших врагов? – с улыбкой спросил Станислав.

– Им придётся несладко. Но надо помнить, что у противника сравнимая мощь. Огненные маги Муратова на многое способны.

– Это так. Но против моих магов Воздуха им будет непросто. Мы получили неплохой опыт на фронте Карцевой. Кстати, что она сказала?

– Война продолжится, – ответил я. – Её воевода сейчас проводит перегруппировку, затем они собираются начать наступление на владения фон Берга.

– Хороший ход. У толстяка не осталось резервов. Значит, он будет вынужден оттянуть часть войск из твоих земель – либо Муратову придётся прислать свои войска.

– Либо войска пришлёт барон Неверов, – сказал я.

– Ну да, про него нельзя забывать, – недовольно подтвердил Станислав.

Мы уже знали, что Муратов включил в альянс нового члена. Поскольку альянс находился под следствием, он не имел права скрыть это. А вот что касается нашего со Станиславом сотрудничества, здесь была другая ситуация, мы о своём союзе пока не заявляли.

Впрочем, наши враги не были слепцами. Шпионы Муратова почти наверняка были в курсе, что Соболев активно тренирует дружину, и могли сложить дважды два.

– Ты уже слышал про Высоцкого? – спросил я.

– Конечно. Неожиданная смерть. Не буду злорадствовать, но туда ему и дорога.

– У тебя были с ним какие‑то проблемы?

– А у кого их не было? – усмехнулся Станислав. – Высоцкий свысока относился к родовым аристократам, и не упускал случая подгадить. Тебе ли не знать. Кстати, насчёт этого! Мне рассказали одну очень интересную вещь.

– Какую?

– Ты знаешь Альберта Игнатьева, советника Муратова?

– Видел его однажды. Тоже через ворона, – ответил я. – Мне показалось, он очень расчётливый и опасный человек.

– Так оно и есть. Про него ходит немало жутковатых слухов… Но сейчас не об этом, – сказал Станислав, прикрывая глаза от особенно яркой вспышки магии. – В общем, ещё вчера, до смерти Высоцкого, Игнатьев начал обрабатывать членов Дворянского совета.

– Что ты имеешь в виду?

– Он лично приехал к нескольким. Убеждал, что сможет остановить войну альянса и Градовых, что намерен принести стабильность в регион и всё такое. Короче говоря, он собирается занять место генерал‑губернатора.

– Как интересно, – сказал я, и ворон под моим контролем задумчиво склонил голову набок. – Подожди, разве Игнатьев не простолюдин? При чём здесь Дворянский совет, его кандидатуру должен выдвигать Гражданский.

– Нет, у него личное дворянство, – проговорил Соболев. – Но если он и правда нацелился на пост, то и с Гражданским советом будет работать, не сомневайся.

Эта информация заставила меня призадуматься.

Игнатьев, почти не скрываясь, пытается склонить Дворянский совет на свою сторону. И тут же умирает Высоцкий. Что это, как не явная угроза аристократам? Мол, посмотрите, насколько у меня длинные руки и насколько я решителен.

Не может ли Игнатьев быть тем самым таинственным помощником, что подкупил Лапшина, помог спасти Базилевского во время покушения и прислал весточку о готовящемся нападении на Очаг Градовых? У него были все возможности. Да и влияние у советника графа Муратова должно иметься немалое…

Очень интересно.

Я пока не стал делиться этими мыслями с Соболевым и сказал:

– Послушай, Станислав. В текущей ситуации мы не можем сидеть сложа руки. У меня есть план. Пока без деталей, но хочу кое о чём тебя попросить.

– Не сомневался, что ты в это ввяжешься, – усмехнулся граф. – Ну и что потребуется от меня?

– Я хочу, чтобы ты выдвинул свою кандидатуру на пост генерал‑губернатора.

Слава рассмеялся:

– Я? Генерал‑губернатор? Да ты шутишь.

– Нет, я серьёзно. Просто сделай это сегодня, а остальное расскажу потом. Не переживай, я понимаю, что такая должность тебе не по нраву, но кандидатуру выдвинуть надо.

– Интригуешь, Владимир, – Соболев мотнул головой, откидывая длинную чёлку. – Что ж, хорошо. Я тебе верю, будущий шурин. Видимо, мне стоит приехать, чтобы лично всё обсудить?

– Конечно, приезжай, – мой ворон кивнул. – Буду рад видеть.

– Тогда до встречи. Постараюсь прибыть завтра утром, – сказал Станислав, и мы разорвали связь.

После двух сеансов перемещения сознания за утро у меня немного кружилась голова. Я погрузился в медитацию, заодно решив укрепить Исток, и так увлёкся, что очнулся лишь тогда, когда приехал Базилевский.

Как раз время обеда. Бабуля будет рада, если я хоть раз поем вовремя.

Выйдя на передний двор, я поздоровался с Филиппом Евгеньевичем, и мы направились в столовую. Баба Маша уже вовсю хлопотала, накрывая на стол. Сегодня она приготовила ароматнейшую солянку, и я не пожалел, что решил пообедать.

Базилевский тоже с аппетитом съел большую тарелку супа. Сыто причмокнув, он откинулся на спинку стула и с улыбкой сказал:

– Если я буду так часто к вам приезжать, то растолстею.

– Не помешает немножко, – проворчала Бабуля, занося в столовую большую тарелку с пирожками. – Кушай, Филя. Сейчас чай будет.

– Спасибо, Мария Николаевна, – ответил юрист.

Мы съели по тёплому пирожку с брусникой, выпили чаю, а затем направились в кабинет. Когда дверь закрылась, взгляд Филиппа Евгеньевича сразу стал серьёзным.

– Я вас слушаю, Владимир Александрович. Что вы хотели обсудить?

– Ситуацию в нашем регионе. Похоже, Альберт Игнатьев ведёт свою, весьма амбициозную игру, – начал я, медленно прохаживаясь по кабинету. – И его игра становится слишком опасной, чтобы позволить ему выиграть. Пост генерал‑губернатора не должен достаться ему…

Я подробнее рассказал Базилевскому о том, что передал мне Станислав, а также о своих подозрениях насчёт Игнатьева. Филипп внимательно слушал, лишь время от времени поправляя очки.

– Должен признать, что ваши подозрения обоснованы, – сказал он, когда я закончил. – Игнатьев, хоть и находится в тени Муратова, обладает обширными связями и на многое способен. Вы правы, мы не должны дать ему занять пост – даже если он действует в личных интересах, то будет для нас угрозой. Но что мы можем противопоставить? У него уже есть поддержка части Дворянского совета, а после смерти Высоцкого…

– После смерти Высоцкого нужно действовать быстро и решительно, – перебил я его. – И у меня есть кандидат. Человек, который сможет не только выиграть эту гонку, но и стать настоящим лидером для всего региона.

Базилевский смотрел на меня с растущим интересом.

– И кто же этот человек? Граф Соболев?

Я остановился напротив юриста и посмотрел ему прямо в глаза.

– Вы.

В кабинете повисла гробовая тишина. Филипп Евгеньевич замер, его глаза расширились от чистого, неподдельного шока. Он даже отшатнулся назад, будто от физического удара.

– Я? Владимир Александрович, вы шутите? Это невозможно.

– Я никогда не был так серьёзен. Вы идеальный кандидат. Вас знают и, что важнее, уважают во всём Приамурье. И дворяне, и простые люди. Вы заслужили репутацию блестящего юриста, человека принципиального, справедливого и неподкупного.

– Но… генерал‑губернатор… – Филипп растерянно провёл рукой по лицу. – Это колоссальная ответственность! Интриги, давление, управление целым регионом… Я юрист, Владимир, а не политик! У меня и так дел больше, чем часов в сутках! Подготовка к суду, переговоры…

– Напрягаться не придётся, – я сел в кресло напротив Базилевского, намеренно принимая расслабленную позу, чтобы снизить его напряжение. – Что касается суда, с ним уже всё более чем понятно. После признаний Плахова и всей горы доказательств, что мы собрали, альянс будет однозначно признан виновным в нарушении нейтралитета и всех военных преступлениях. Даже если они сами передумают и решат не признавать вину, это уже ничего не изменит. Приговор предрешён.

Базилевский слушал, постепенно успокаиваясь. Похоже, его профессиональный ум уже начал анализировать ситуацию.

– Ваша задача на суде теперь – не доказать вину, это уже сделано. Всё, что от вас требуется – выбить максимально возможную компенсацию для нашего рода, а также добиться жёстких санкций в отношении Муратова и фон Берга. Конфискации земель, ограничения на содержание войск, штрафы. Чтобы они на десятилетия вперёд запомнили, что значит бросать вызов Градовым. Если конечно, останутся живы после войны.

Я видел, как в глазах Базилевского загорелся знакомый огонёк – азарт блестящего адвоката, видящего верную победу.

– Это действительно возможно, – уверенно произнёс он. – Особенно с учётом текущего положения дел в альянсе и смерти Высоцкого.

– Именно, – я кивнул. – А что касается поста генерал‑губернатора… Вы не будете один. У вас будет поддержка Станислава Соболева и других лояльных нам дворян. У вас будет моя поддержка и ресурсы моего рода. А все юридические дела Градовых постепенно переведём на Артура. Вы подготовили достойного ученика, не так ли?

Базилевский молча кивнул.

– Вы нужны нам на этом посту, Филипп Евгеньевич, – добавил я. – Вы сможете обеспечить настоящую стабильность, в которой так нуждается Приамурье. Вы станете тем арбитром, который прекратит бесконечную склоку между аристократами.

Я видел, как внутри юриста идёт борьба. Сомнения, страх перед колоссальной ответственностью боролись с пониманием стратегической важности этого шага и долгом перед родом, которому он служил долгие годы.

Наконец, Базилевский тяжело вздохнул, поднял на меня взгляд, и в его глазах читалась твёрдая решимость.

– Хорошо, – произнёс он тихо, но чётко. – Я согласен. Я буду бороться за этот пост.

На его лице появилась слабая, немного обеспокоенная улыбка.

– Ох, что же я на себя взваливаю…

– Вы справитесь, – я уверенно похлопал его по плечу. – Я не сомневаюсь ни на секунду. А теперь идите, отдохните с дороги. Завтра начнём действовать. Вам предстоит много встреч и разговоров.

Базилевский кивнул, поднялся и направился к двери, всё ещё выглядя немного ошеломлённым. Он остановился на пороге и посмотрел на меня через плечо, а потом повернулся всем телом и поклонился.

– Благодарю за доверие, Владимир Александрович. Я не подведу.

– Знаю.

Дверь закрылась, и я остался один в тишине кабинета. Теперь всё зависело от того, насколько хорошо мы сможем сыграть эту партию…

Первые ходы были уже сделаны. Кандидатура Соболева станет приманкой. Какую бы часть голосов ни собрал Станислав, в решающий момент он откажется от претензий на должность и передаст свои голоса Базилевскому. Банальный приём, но эффективный, а главное – вполне законный. Так почему бы им не воспользоваться?

Кандидатура, которую поддержит большинство членов Дворянского и Гражданского советов, будет представлена Совету Высших в столице. Дальше решение зависит уже от них – и увы, у меня нет способов повлиять. Но если наши советы окажутся достаточно убедительны, Совет Высших вряд ли станет долго раздумывать. Скорее, они доверятся суждению местных.

Так что теперь надо всеми силами переманить на свою сторону членов совета. И у меня есть один человек, который сможет уговорить кого угодно на что угодно…

– Я⁈ – Артём так вытаращил свои и без того огромные глаза, что они были готовы вывалиться из орбит.

– Как здорово! – сидящая рядом с ним Лада захлопала в ладоши и чмокнула рыжего в щёку. – Артём, это же такая ответственность!

– Вот именно, – он побледнел. – Я с дворянами в жизни не разговаривал, если вас не считать…

– Ты справишься, – сказал я. – Мы с Ладой в тебе не сомневаемся.

– Конечно! – воскликнула целительница и снова поцеловала Артёма.

Рыжий покачал головой и посмотрел в окно. Дом Лады, где мы встретились, был небольшим, но уютным. Пахло свежим хлебом, а за окном блеяли козы. Тот козлёнок, которого исцелила девушка, теперь постоянно ошивался рядом с домом.

Артём вздохнул, вытащил из кармана карамельку и сунул в рот. Перекатив конфету во рту, он сказал:

– Ладно. Раз выбора всё равно нет, я стану вашим… как это правильно? Дипломатом, типа.

– Типа того, – кивнул я.

– Конфетку хотите?

– Давай. О, с каким это вкусом?

– Сливочная, – ответил Артём.

– Раньше я таких у тебя не видел.

– Выиграл в карты у Деда Мороза, – улыбнулся парень.

– Так сейчас же лето.

– Ну вот, старику как раз делать нечего, ходит по кабакам, в карты играет…

– А ты что в кабаках делаешь? – Лада наигранно нахмурилась и упёрла руки в боки.

– Да я просто мимо проходил, честное слово! – рассмеялся Артём.

Усмехнувшись, я попрощался с парочкой и вышел из дома. Рад видеть, что у них всё хорошо. А то, что парень оказался слегка напуган предстоящей миссией – это нормально. Она действительна важная, но действовать он будет не один.

Задача Артёма – заявить о том, что господин Базилевский претендует на пост генерал‑губернатора, а род Градовых его поддерживает. Как максимум – убедить членов советов в том, что Базилевский гораздо лучше Игнатьева.

Остальное будет зависеть в том числе от того, за кем останется поле битвы в предстоящей войне. Ведь все понимают, к какому лагерю какой кандидат принадлежит. И никто не захочет голосовать за проигравшего.

Таким образом, всё упирается в то, что судьба региона так или иначе будет решаться кровью…

Я и мои войска готовы сразиться. Посмотрим, готовы ли наши враги.

Глава 14
Новые игроки

На следующее утро хлынул ливень – плотная стена дождя стояла за окном, как ширма, что скрывала всё вокруг. Но я, как всегда, порадовался дождю и вышел на улицу, чтобы впитать энергию стихии.

В этот раз получилось поглотить гораздо больше силы, чем раньше. Я чувствовал, что уровень элемента Воды вот‑вот должен повыситься – осталось ещё несколько тренировок и медитаций.

Оформился ощутимый перевес к этому элементу. Как только достигну третьего уровня силы, надо будет озаботиться тем, чтобы развить и другие. Раз уж мой Исток позволяет, надо этим пользоваться. А если я продолжу делать упор на Воду, то внедрять и развивать другие элементы будет гораздо сложнее.

Когда я закончил поглощать энергию, дождь тоже подошёл к концу. Открыв глаза, я уже без удивления обнаружил рядом с собой Варвара. Котяра сидел рядом и впитывал разлитую вокруг меня силу. Увидев, что я смотрю на него, он мяукнул и ткнулся лбом в моё колено.

Я потрепал кота по голове, ненароком задев незажившую рану за ухом. Удивительно. Очаг оказался способен вернуть к жизни убитое животное… Не значит ли это, что на высоких уровнях силы он сможет оживлять и людей?

«Всё может быть, – немедленно откликнулся Очаг на мои мысли. – Особенно теперь, с Жилой внутри… Я сам не знаю, на что могу быть способен».

«Знаешь, такие слова одновременно радуют меня и пугают», – мысленно ответил я.

«Глава рода не должен меня бояться. Я всегда буду верен».

«Я тебя не боюсь. Но опасаюсь того, сможешь ли ты контролировать силу, о которой мы говорим. По моему опыту, великая сила всегда развращает. Очень немногие могут с ней справиться».

«Глава рода один из них, – уверенно произнёс Очаг. – Ты мне поможешь».

«Здесь ты прав», – улыбнулся я.

Моя одежда промокла насквозь, и я отправился переодеться. С кухни уже доносился запах свежей выпечки, Бабуля бренчала посудой и что‑то приговаривала себе под нос.

Надев чистую одежду, я взглянул в окно и увидел, что к поместью приближается несколько всадников. В одном из них, по расслабленной посадке и длинной чёлке, я безошибочно узнал графа Соболева. Выполняя своё обещание, он прибыл ко мне с первыми лучами солнца.

Я спустился во двор. Станислав, применяя Левитацию, плавно вылетел из седла. Потянувшись, он окинул взглядом усадьбу. Его длинные волосы были собраны в небрежный хвост, а на лице играла привычная лёгкая ухмылка.

– Владимир! – он широко улыбнулся, подходя и обмениваясь со мной крепким рукопожатием. – Рад снова побывать в твоих владениях. Выглядит всё куда лучше, чем в моём последнем визите.

– Работа кипит, – я хлопнул его по плечу и жестом попросил следовать за собой. – Пойдём, прогуляемся. Завтрак скоро будет готов, а пока нам есть о чём поговорить без лишних ушей.

Мы прошли через двор, мимо дружинников, отдававших честь, и свернули на задний двор, где среди старых деревьев можно было укрыться от любопытных взглядов.

– Ну? – Соболев поднял бровь. – Ты меня заинтриговал. Что у тебя за план?

– План простой и сложный одновременно, – начал я, замедляя шаг. – Генерал‑губернатором станешь не ты. И не Игнатьев.

Станислав отбросил чёлку.

– Угу. И кто же? Неужто ты сам метишь в правители Приамурья?

– Нет, – я покачал головой. – Эта должность не для меня. Я выбрал другого человека. Филиппа Базилевского.

Наступила короткая пауза, за которой последовал тихий, восхищённый свист.

– Базилевского? Твоего юриста? Чёрт возьми, Владимир… – Соболев медленно улыбнулся, и в его глазах вспыхнул азарт. – Это же гениально! И чертовски коварно. Его знают все, ему доверяют, репутация безупречна… Да, Игнатьеву будет крайне сложно оспорить его кандидатуру. Особенно если за ней будут стоять уважаемые дворяне. Браво!

– Рад, что ты оценил, – я позволил себе усмехнуться.

– Зачем тогда нужна моя кандидатура?

– Чтобы в нужный момент ты мог отказаться от претензий и передать все свои голоса Базилевскому.

– Ах, вот как… Хочешь меня использовать, – Соболев наигранно печально покачал головой.

– Прекратите, ваше сиятельство, – с деланной официозностью произнёс я. – Я же вижу, вам по душе подобная авантюра.

Станислав смог сдерживаться только пару мгновений, а затем рассмеялся:

– Да, ты прав! Хочу увидеть лицо Игнатьева, когда он поймёт, что мы обвели его вокруг пальца.

– Обязательно увидишь, – кивнул я и немного помолчал. – Есть ещё кое‑что, что я хотел бы обсудить.

Я рассказал ему о Роттере. Всю историю – от последнего приказа моего отца до недавней явки капитана с повинной. Соболев слушал, не перебивая, и его лицо постепенно становилось всё серьёзнее. Когда я закончил, он долго молчал, переваривая услышанное.

– Демон меня сожри… – наконец, выдохнул он. – Вот это поворот. Значит, всё это время… А его люди? Они теперь тоже в курсе?

– Теперь – да, – кивнул я. – И вот о чём я хочу тебя попросить, Станислав. Мне нужно, чтобы ты взял Роттера и его людей к себе. Дал им кров, снаряжение, возможность пополнить численность. Пусть Чёрный полк выполнит свой долг до конца. Но уже в составе твоих сил.

Соболев нахмурился и мотнул головой.

– Ты много просишь, Владимир. Довериться человеку, которого все годы считали предателем… Принять его людей… Это риск. В конце концов, это может запятнать мою честь.

– Ты прав, – не стал спорить я. – Но я прошу оказать будущему шурину эту услугу. Не обязательно афишировать. Кроме того, Роттер и его люди – опытные, закалённые бойцы. Они готовы искупить вину кровью. И они ненавидят Муратова не меньше нашего.

Граф тяжело вздохнул, посмотрел куда‑то вдаль, а затем обернулся ко мне.

– Хорошо, я согласен. Но с одним условием. Я буду использовать их на самых опасных участках. На острие атаки, на прорывах, на тех заданиях, где потери наиболее вероятны. Пусть докажут свою верность делом.

– Это справедливо, – я кивнул. – Они отчаянные люди и с радостью на это согласятся.

– Тогда договорились, – Соболев протянул руку, и мы скрепили сделку рукопожатием.

В этот момент из‑за угла показалась Таня. При виде Станислава её лицо озарилось счастливой улыбкой.

– Слава! Ты уже здесь!

– А как же иначе, моя ненаглядная? – он широко улыбнулся ей и открыл объятия.

Татьяна подбежала к нам и налетела на своего жениха, едва не сбив с ног.

– Я так рада тебя видеть! Ты не представляешь, что на днях произошло! Мы с Володей и Мишей ездили за ядрами, и на нас напали монстры! Прямо из разломов!

– Что? – Соболев отшатнулся, держа её за плечи, и его лицо вытянулось от изумления. – Серьёзно? Ты сражалась?

– Конечно! – Таня засмеялась, вся сияя от возбуждения. – О, ты должен был видеть, как я сражалась! И мы все. Это было невероятно!

– Серьёзно? Не знал, что у меня такая боевая невеста, – Станислав игриво подмигнул ей и поцеловал в губы. – Да ты без моего внимания вообще во все тяжкие пустилась!

– Было весело, – я пожал плечами, а Таня тем временем уже увлекла Станислава в сторону дома, рассказывая о деталях той стычки:

– А потом Миша просто швырнул этого монстра об дерево, и тот…

Я последовал за ними, наслаждаясь этой мирной картиной и улыбками на лицах влюблённых.

В столовой нас уже ждала Баба Маша с очередной порцией свежих, дымящихся пирожков. Запах сдобного теста и ягодного варенья создавал невероятно уютную атмосферу.

– Садитесь, садитесь, родные мои, – суетилась она, расставляя на столе тарелки. – Гостя нужно хорошенько накормить, а то худой совсем!

Соболев, смеясь, уселся рядом с Таней, которая не прекращала свой захватывающий рассказ. Я сел напротив, наблюдая за ними, и впервые за долгое время почувствовал что‑то похожее на спокойствие. Ненадолго. Но всё же.

Усадьба графа Муратова

Вечером того же дня

Кабинет графа поглотили вечерние сумерки. Лишь один кристальный светильник разгонял вечерний сумрак. Муратов стоял у окна, спиной к комнате, сжимая в руке недопитый бокал вина и теребя верхнюю пуговицу на рубашке.

Дверь открылась без стука. На пороге возникла окутанная тенью фигура Альберта Игнатьева. Он вошёл бесшумно.

– Вы звали меня, ваше сиятельство?

Муратов медленно обернулся. Его лицо, обычно надменное и холодное, было искажено сдерживаемой злобой. Он со стуком поставил бокал на стол.

– Звал, – его голос прозвучал низко и опасно. – Звал, чтобы спросить, Альберт… Что это за слухи до меня доходят? Слухи о том, что мой верный советник, моя правая рука, ведёт за моей спиной какие‑то собственные игры? Что он заигрывает с Дворянским советом и метит в генерал‑губернаторы?

Игнатьев не дрогнул. Он лишь слегка склонил голову, его взгляд из‑под полуприкрытых век оставался непроницаемым.

«Я был неосторожен, – пронеслось у него в голове молнией. – Поторопился. Слухи разошлись, и уже не только Рудольф знает об этом, я уверен… Но медлить тоже было нельзя, а отступать тем более поздно».

– Слухи – такая субстанция, ваше сиятельство, – спокойно произнёс Альберт. – Они рождаются из ничего и обрастают самыми невероятными подробностями.

– Не уходи от ответа! – Рудольф Сергеевич резко стукнул кулаком по столу. – Я не слепой и не глухой! Ты ездил к Токареву, к Воронову… Ты вёл с ними переговоры без моего ведома. Мне это не нравится, Альберт. Ты должен был предупредить!

Внутри Игнатьева всё похолодело, но внешне он оставался невозмутим.

«Спокойно. Всё ещё можно уладить. Он просто напуган… Потерял опору под ногами и ищет виноватых. И я – самый удобный кандидат».

– Я действовал в интересах нашего общего дела, ваше сиятельство, – мягко, но убедительно произнёс советник. – Кто‑то должен заменить господина Высоцкого. Если это будет не наш человек, то это будет ставленник Градова или кого‑то ещё, кто немедленно обернётся против нас. Я искренне пытаюсь обеспечить нам преимущество.

– Преимущество? – Муратов горько усмехнулся. – Или просто хочешь получить власть? За последнее время, Альберт, с нашим родом происходит столько всего плохого… Война с Градовыми вроде заморожена, но я терплю поражение за поражением! Я начинаю сомневаться. В том числе в твоих советах, – он сделал паузу, и в кабинете повисла звенящая тишина. – И даже в твоей преданности.

Игнатьев почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, но на лицо он нацепил маску сдержанного возмущения. Он сделал шаг вперёд, и его голос зазвучал со страстью и болью оскорблённой невинности:

– Ваше сиятельство! Я служил вам верой и правдой долгие годы! Я отдал вам всего себя! Каждый мой совет, каждое моё действие было направлено на укрепление вашей власти. Вы можете сомневаться во всём на свете, но не в моей преданности! – Альберт прижал руку к груди, и его пальцы в перчатках судорожно сжались.

«Играй, играй свою роль до конца», – велел он сам себе, внутренне содрогаясь от омерзения.

Советник давно привык врать. Ложь слетала с его языка гораздо легче, чем правда. Но врать вот так, признаваться в верности человеку, которого он всей душой ненавидел, было противно.

Муратов смотрел на него, и его гнев понемногу начал стихать.

Он нуждался в Игнатьеве. Всегда нуждался.

– Однако… – замялся Рудольф. – Однако ты не отрицаешь, что претендуешь на пост.

– Я имею на это право! – твёрдо заявил Игнатьев, меняя тактику. – У меня есть личное дворянство, и у меня есть амбиции. Но разве это плохо? Разве вам не нужен сильный союзник на посту генерал‑губернатора?

Альберт снова сделал шаг вперёд, его голос стал убедительным и звучал почти торжественно.

– Представьте, ваше сиятельство. Я там, а вы – здесь. Мы будем управлять всем регионом вместе! Даже если я займу этот пост, я навсегда останусь вашим верным советником. Ваша власть только укрепится. Разве не этого мы всегда хотели?

Он видел, как в глазах Муратова борются подозрительность и жажда власти. Жажда власти, как всегда, начала побеждать.

– Вместе… – задумчиво протянул граф, его взгляд стал рассеянным, будто он уже видел эту картину – себя, правящего из своего поместья всем Приамурьем через верного человека.

– Именно, – мягко подтвердил Игнатьев. – Всегда вместе.

Муратов тяжко вздохнул и потёр переносицу.

– Ладно, Альберт. Возможно, я погорячился. Но предупреждай меня в следующий раз. Я не люблю сюрпризов.