Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 56 страниц)

Глава 14
Торги

г. Владивосток

Поместье генерал‑губернатора

– Прошу за мной, господа, – сказала ассистентка и мягким жестом указала на дверь.

Граф Муратов поднялся, одёрнул пиджак и направился за девушкой. Игнатьев тенью последовал за ним.

Девица, что прислуживала господину Высоцкому, выглядела просто потрясно. Со стороны и не скажешь, что простолюдинка. Прекрасная фигура, ровная осанка, изумительные золотые волосы. А платье? Вроде бы деловое, ничего вызывающего, но как же оно подчёркивало округлые ягодицы девушки.

Советник искренне наслаждался, глядя на походку юной красавицы. Он даже подумал о том, чтобы пригласить её на свидание – но тут же отмёл эту мысль. Даже если представить, что она согласится, что у них всё получится и они окажутся наедине где‑нибудь в гостинице… Что потом?

Что она скажет, когда Альберт снимет перчатки? Захочет ли, чтобы эти уродливые обгоревшие руки прикасались к её нежной коже? Конечно же, нет. Хорошо, если она не закричит от ужаса, увидев его мерзкие культяпки.

Игнатьев сжал кулаки, тонкая кожа перчаток заскрипела. Он давно не был с женщиной, а с такой красивой – вообще никогда. И не думал, что подобная красавица согласится быть с ним хотя бы на одну ночь.

По собственной воле – точно нет. А те, что соглашались за деньги, не дарили любви. Лишь её имитацию, которая продолжалась ровно столько, сколько звучал звон монет.

Странное дело – человек, который всё время врёт, соскучился по искренности.

Хотя, возможно, именно в этом и была причина.

Альберт вонзил ненавидящий взгляд в спину Муратова.

«Это всё твоя вина. Ты изуродовал не только мои руки, ты изуродовал мою жизнь… И скоро за это ответишь».

– Сюда, пожалуйста, – девушка остановилась у двери в конце коридора, украшенной золотыми узорами.

По обеих сторон двери стояли два молчаливых имперских солдата. Генерал‑губернатор, хоть и был дворянином, не видел смысла содержать личную дружину. Зачем, если ему по сути служил весь имперский гарнизон Дальнего Востока?

Ассистентка два раза стукнула в дверь и затем надавила на ручку. Дверь открылась бесшумно.

– Благодарю, – Рудольф Сергеевич кивнул девушке и прошёл в кабинет.

Игнатьев улыбнулся красавице и решился на комплимент:

– Вы чудесно выглядите, сударыня. Я никогда не встречал столь красивую юную даму.

Её брови коротко дёрнулись, будто в недоумении. На лице промелькнуло что‑то, донельзя похожее на отвращение.

У советника сжалось горло. Девушка отреагировала вовсе не так, как ему бы хотелось.

– Благодарю, господин, – ответила она, нацепив фальшивую улыбку.

Задыхаясь, Игнатьев прошёл мимо, и дверь бесшумно закрылась за его спиной.

Кабинет генерал‑губернатора впечатлял своими масштабами. Прямо напротив входа было широкое окно, обрамлённое тяжёлыми бархатными портьерами. Слева и справа высились стеллажи, набитые книгами и документами. На потолке, сверкая сотнями граней, висела хрустальная люстра.

Перед окном был расположен массивный рабочий стол, за которым могло бы поместиться человек десять. Но сидящий за ним один‑единственный мужчина смотрелся так же естественно, как опытный всадник в седле. Его аура, хоть и не была магической, охватывала весь этот огромный стол и всю комнату.

Господин Высоцкий был человеком немолодым, но крепким. На гражданскую службу он перешёл в чине полковника имперской армии, и это было заметно. Выправка, строгий взгляд, невероятно скучная причёска – всё говорило о военном прошлом.

– Добрый день, господа, – голос высочайшего чиновника Дальнего Востока звучал тихо, но властно. – Благодарю, что так скоро ответили на моё приглашение. Присаживайтесь.

«Приглашение? – усмехнулся про себя Игнатьев. – Это было требование, причём довольно грубое».

– Благодарю, ваше превосходительство, – ответил Муратов и занял кресло перед столом.

Альберт молча поклонился и сел рядом с господином.

Высоцкий сцепил руки в замок и оглядел их обоих. Взгляд задержался на советнике, но затем генерал‑губернатор переключил всё внимание на графа. Кашлянув, он сказал:

– Предлагаю не ходить вокруг да около и перейти сразу к делу. Меня беспокоит ситуация, сложившаяся в вашей войне против рода Градовых.

Муратов молча кивнул.

«Молчишь? Правильно. Сначала надо понять, что генерал‑губернатор имеет против тебя. Хотя я‑то уже прекрасно всё знаю… Для меня этот спектакль не будет премьерой. Мы с господином Высоцким всё предварительно обсудили по телефону».

– Рудольф Сергеевич, – произнёс Высоцкий и свёл тяжёлые брови. – Вы позволите мне быть откровенным?

– Конечно, Сергей Михайлович, – ответил Муратов.

– Хорошо. Мы оба прекрасно знаем, что я закрывал глаза на военные преступления вашего альянса. Истребление Серебряковых, применение запрещённых артефактов, казни пленных и многое другое…

«Список можно долго продолжать! – усмехнулся про себя Альберт. – Кстати, весь этот список фигурирует в иске Базилевского».

– Но всему есть предел! – чуть повысив голос, объявил Высоцкий и вдруг закашлялся.

Муратов невозмутимо ждал, пока генерал‑губернатор закончит кашлять, а Игнатьев тем временем усмехался про себя.

Подкупленные слуги продолжали исправно подмешивать Высоцкому магическую отраву. Стоит увеличить дозу – и он умрёт так быстро, что ни один врач или целитель не успеют ничего сделать.

Но пока что рано. Пока что генерал‑губернатор полезен Альберту.

Глотнув воды, Сергей Михайлович постучал себя кулаком по груди и хрипло сказал:

– Простите. Итак, повторюсь – ваши действия неприемлемы, Рудольф Сергеевич!

– Что вы хотите сказать, ваше превосходительство? – невозмутимо уточнил Муратов.

– Я разве недостаточно прямо выражаюсь? Вы переходите границы! Вы использовали наёмников в попытке убить Владимира Градова. Атаковали имперскую тюрьму. А на днях пытались убить господина Базилевского. Здесь, в моём городе! – Сергей Михайлович несильно хлопнул ладонью по столу. – А также в очередной раз пытались убить самого барона Градова. Невзирая на то, что я приказал установить прекращение огня! – он снова хлопнул по столу, уже громче.

– Вы позволите? – вмешался советник, глянув на графа, и тот кивнул. – Ваше превосходительство, мы слышали об этих инцидентах. Но уверяю, мы никоим образом не причастны.

«И это действительно так, – добавил он про себя. – Трогать Базилевского мы точно не собирались. Муратов отдал приказ убить рекрутеров Градова, а также его самого вместе с Карцевой. А затем свалить всю вину на мёртвую графиню. Теперь придётся валить на живую».

– Мне тяжело вам верить, господа, – покачал головой Высоцкий. – Учитывая всё, что вы и ваши союзники творили до этого.

– Это чистой воды провокация, Сергей Михайлович, – сказал Рудольф. – И как это ни прискорбно, за ней стоит один из моих союзников.

– Правда? Кто?

Муратов тяжело вздохнул, изображая досаду. Как будто всё случившееся глубоко ранило его сердце.

– Графиня Карцева, – ответил он. – Я не знаю, кто напал на господина Базилевского. Но из надёжных источников мне известно, что барона Градова и его людей пытались убить дружинники Карцевой…

– Не совсем так, – перебил генерал‑губернатор.

Рудольф Сергеевич сдержался. Но Альберт заметил, как дёрнулись мышцы на его лице, а взгляд на мгновение переменился.

«Страшно? Правильно, бойся…»

– Нападавшие действительно носили форму Карцевых, но служили они другому. Вам знаком офицер по фамилии Роттер? – осведомился Высоцкий.

– Конечно. Это тот, кто предал Градовых в последнем сражении, – кивнул Муратов. – Но ведь после этого он остался служить Эмилии Романовне.

– А несколько дней назад ушёл от неё. Очередное предательство с его стороны. Самое интересное здесь то, что его видели в ваших владениях, – генерал‑губернатор подался вперёд. – Хотите сказать, что капитан Роттер разгуливал там со всем полком без вашего ведома?

«О‑хо‑хо, вот оно! – веселился про себя Игнатьев. – Что ответишь, Рудольф? Как отреагируешь? Сыграешь дурачка или попробуешь оправдаться, или на ходу придумаешь какую‑нибудь ложь? Не тяни, я сгораю от нетерпения!»

– Роттер действительно приходил ко мне, – спокойно произнёс Муратов. – Он просился на службу, но я ему отказал.

«Импровизированная ложь! Очевидный выбор».

– Отказали, значит, – хмыкнул Высоцкий. – И после этого он по какой‑то причине решил напасть на людей Градова и его самого.

– Вы позволите и мне быть откровенным, ваше превосходительство? – спросил Муратов и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Я думаю, что всё это был хитрый план графини Карцевой. Начиная от атаки на тюрьму, где она пыталась отомстить Михаилу Градову за смерть отца, заканчивая недавними нападениями.

– А вас она, выходит, хотела подставить? – хмыкнул Сергей Михайлович.

– Жаль признавать, но мы считаем, что да, – подал голос Альберт.

– Вот как, – Высоцкий откинулся на высокую спинку своего кресла. – Значит, оба ваших союзника действуют по своему усмотрению, не советуясь с лидером альянса.

– Оба? О чём вы? – буркнул Муратов.

«И вот оно! Неожиданный поворот перед кульминацией пьесы», – Игнатьев мысленно рассмеялся.

– Нападение на Базилевского организовал барон фон Берг, – сказал генерал‑губернатор.

Лицо Рудольфа напряглось, ногти коротко скрипнули по подлокотникам кресла. Советник искоса наблюдал за ним, наслаждаясь произведённым эффектом.

– И вы… у вас есть доказательства? – спросил Муратов.

– Да. Генрих Карлович подкупил помощника прокурора и нанял головорезов. Полиция нашла посредника, который помогал ему со всем этим. Тот признался, что ему заплатил фон Берг.

– Мне об этом ничего не известно, – проговорил граф.

– Понимаю, ваше сиятельство. Но это не снимает с вас ответственности. Лидер альянса – вы. Согласно закону, вам предстоит ответить за это преступление! – Высоцкий снова хлопнул по столу, будто судья, объявляющий приговор.

«Браво, генерал‑губернатор! Превосходное выступление, – Альберт про себя аплодировал. – Особенно учитывая, что все доказательства против фон Берга сфабрикованы. Может, это и не он хотел убить Базилевского… Хотя, скорее всего, он. Ведь если не Муратов – кто же ещё?»

Рудольф глубоко, медленно вдохнул и выдохнул, прикрыв глаза.

– У вас нет сомнений, что это Генрих Карлович устроил покушение? – спросил он.

– Ни малейших, – отрезал Высоцкий.

– Что ж. Я поговорю с ним сегодня же.

– Делайте с ним что хотите, – взмахнул рукой генерал‑губернатор и тут же добавил: – В разумных пределах, конечно. Но попытка убийства господина Базилевского будет добавлена к делу против альянса. Отвечать в первую очередь вам.

– Я понимаю, – натянутым, как струна, тоном произнёс Муратов.

– Что касается действий капитана Роттера…

– Это Карцева, – перебил Рудольф. – Мы в этом убеждены.

– К сожалению, да, ваше превосходительство, – подтвердил Игнатьев. – Эмилия Романовна давно мечтает выйти из альянса, вам это известно. Похоже, что она решила пойти на грубейшую провокацию и подставить моего господина. Не удивлюсь, если в ближайшие дни она объявит о выходе из альянса и обвинит графа Муратова в клевете.

– Поневоле можно запутаться, – хмыкнул Высоцкий. – Все обвиняют друг друга, а кто на самом деле виноват?

– Думаю, вашему превосходительству это известно – виноват тот, кто проиграл. Правда относительна, – позволив себе лёгкую усмешку, сказал Альберт.

– Действия графини Карцевой я расцениваю как предательство! – выпятив грудь, произнёс Муратов. – Я сам выгоню её из альянса и прошу у вас позволения… – крошечная пауза, чтобы набраться решимости, – объявить роду Карцевых войну.

Сергей Михайлович поднял брови, так искренне изображая удивление, что Игнатьев чуть не прыснул. А ведь генерал‑губернатор прекрасно знал, что граф попросит его об этом.

– Вы уверены, Рудольф Сергеевич? Вы и так в состоянии войны с Градовыми. Теперь хотите воевать ещё и с бывшим союзником?

– У меня нет выбора. Карцева запятнала честь альянса и мою лично. Я заставлю её ответить.

Высоцкий задумчиво надул губы и постучал пальцами по подлокотнику своего роскошного кресла. Муратов ждал ответа с нетерпением. Советник тоже изображал напряжение, хотя прекрасно знал, что ответит генерал‑губернатор.

– Вопросы чести порой не решить иначе, как кровью, – начал тот. – Однако вам не стоит торопиться. Слишком много громких событий случилось за последнее время. Скажу вам по секрету, Совет Высших недоволен затянувшейся войной.

– Я ничего об этом не слышал, – сказал Рудольф, намекая на то, что у него тоже есть связи в Совете.

И это была правда – графиня Муратова состояла в дальнем родстве с одним из Высших. Но в родстве настолько дальнем, что это вряд ли могло считаться серьёзным аргументом в дворянских играх. В своё время правители Российской империи пошли навстречу Муратову и признали Градовых изменниками лишь потому, что им самим по какой‑то причине было это выгодно.

«Уверен, здесь не обошлось без великого князя Островского, – подумал Альберт. – Александр Градов часто вспоминал, что в них течёт кровь великих князей, и намекал, что намерен побороться за титул. Потому его и позволили устранить».

– Тем не менее, – веско произнёс генерал‑губернатор. – Без позволения Совета я не могу выдать вам разрешение на ещё одну войну.

«Можешь, конечно, – хмыкнул про себя Игнатьев. – Тем более что повод имеется. Это для Градовых пришлось состряпать обвинение в государственной измене, ведь их требовалось уничтожить».

– Мне кажется, на столь мелкий конфликт Высшие не обратят внимание, – вкрадчиво сказал Муратов. – Ослабление рода Карцевых будет всем на руку. Графиня слишком вспыльчива, нельзя позволить ей обладать большой силой.

– С этим я вынужден согласиться, – кивнул Высоцкий. – Будет неплохо, если род Карцевых лишится части активов… А ещё лучше – если они лишатся Очага.

«Это называется торги. Генерал‑губернатор подразумевает простые вещи: завоюйте земли и отдайте их мне. Себе заберите Очаг. Если такой вариант вас устраивает, то я дам разрешение на войну, – подумал советник и перевёл взгляд на Муратова. – Соглашайся, Рудольф. Позволь втянуть себя в ещё один конфликт».

– Вы правы, Сергей Михайлович, – помедлив, сказал граф. – Но земли Карцевых мне ни к чему, я буду готов продать их на аукционе, когда завоюю. Что касается Очага… Чем меньше сильных магических родов, тем лучше.

«И вот, торги прошли успешно», – улыбнулся про себя Игнатьев.

Генерал‑губернатор кивнул и произнёс:

– Рад, что мы поняли друг друга, Рудольф Сергеевич. Я надеюсь, больше мне не придётся слышать о покушениях и прочих преступлениях.

– Во всяком случае, можете быть уверены, что я ничего такого не собираюсь делать, – сказал Муратов.

– Кхм‑кхм! – откашлялся Высоцкий. – Не сомневаюсь в вашей честности, граф. Дайте мне время – и я добуду разрешение на войну с Карцевой. Что касается войны с Градовыми… Судя по всему, вам придётся её продолжить.

– Я в любом случае собирался, ваше превосходительство.

– А вот я собирался попросить дворянский суд, чтобы они постановили закончить кровопролитие. Но мне докладывают, что сам барон Градов намерен воевать дальше – значит, так тому и быть. Кхм! – генерал‑губернатор стукнул себя кулаком по груди. – Похоже, Владимир не менее амбициозен, чем его отец. А тот в своё время наделал немало шума.

Сергей Михайлович красноречиво взглянул на золотые наручные часы и встал.

– Прошу простить, господа, у меня сегодня назначено ещё несколько приёмов. Я доволен, что мы всё обсудили.

– Я тоже, – сказал Муратов, поднимаясь, хотя выражение его лица нельзя было назвать довольным.

– Был рад встрече, ваше превосходительство, – Альберт встал и поклонился.

– Увидимся, господа.

Генерал‑губернатор нажал кнопку на столе, и через секунду ассистентка открыла дверь.

– Прошу за мной, – очаровательно улыбаясь, сказала она.

Уходя, Игнатьев посмотрел на Высоцкого через плечо. Тот, сдерживая кашель, еле заметно кивнул ему. Альберт кивнул в ответ.

Всё прошло именно так, как он и планировал.

Поместье барона Градова

Этим утром я наконец‑то встретился с человеком, что работал на угольной фабрике фон Берга. Кожемяко привёл его к усадьбе, и мы отправились беседовать на задний двор. Там была старая каменная беседка, которую я уже облюбовал.

Степан поклонился и указал большой ладонью на своего спутника.

– Вот, господин. Это Илья Терехов с обогатительной фабрики.

Илья оказался невысоким человеком с грустными, как у старой собаки, глазами. Все его движения тоже были какими‑то печальными, словно он находился на похоронах и не хотел рушить скорбную атмосферу.

– Рад знакомству, ваше благородие, – Терехов медленно поклонился.

– Взаимно, – ответил я и указал на скамейку.

Илья и Степан уселись, а я остался стоять. Облокотившись на ограду, я оглядел пришедших и сказал:

– Перейдём сразу к делу. Илья, у меня есть для тебя задание. Ты должен возглавить подполье на угольной фабрике. Справишься?

– Нет, конечно, – покачал головой тот. – Куда мне, господин? Я человек маленький, командовать не приучен.

Я посмотрел на Степана, мол, кого ты мне привёл? Тот виновато потупил взгляд и пожал плечами. Хотя его вины, конечно, здесь не было.

– Перестань, Илья, – пробасил Кожемяко. – Ты человек работящий, люди тебя ценят.

– Скажешь тоже, – махнул рукой Терехов. – Я как сыновей на войне потерял, уже и жить‑то не хочется, не то что работать. А этот боров фон Берг заставляет… Ненавижу!

– Вот и надо его за это наказать, – вмешался я. – Твои сыновья служили в нашей дружине?

– Да, господин. Оба кирасирами были, и здесь, возле поместья полегли, – Илья посмотрел грустными глазами примерно в ту сторону, где прошёл последний бой.

– Я понимаю твою боль. Многие мои родные погибли от рук врагов, так же как твои сыновья. Но их смерть не была напрасной! – твёрдо сказал я. – Мы с тобой должны продолжить их дело. Война ещё не окончена, и ты можешь помочь, а Степан тебя поддержит.

– Конечно, – решительно кивнул Кожемяко.

Илья тяжело вздохнул и погладил тронутую сединой козлиную бородку.

– Чем же я могу помочь? – тихо спросил он. – Я, может, и хочу отомстить, но как?

– До вас наверняка доходили слухи о пороховом заводе и деревне Степана. Что люди про это говорят?

– Что нам тоже надо бы собраться и уйти. Только сомневаются все. Непонятно, куда идти, что делать, как пропитание добывать… А начальник фабрики вчера объявил, что плату нам всем поднимут и наказания отменят. Люди ещё больше сомневаться стали, стоит ли вообще уходить, – закончил Илья.

Значит, фон Берг забеспокоился, что совсем лишится работников. Неудивительно.

– И вы готовы простить барону всё, что он с вами делал? – уточнил я.

– Лично я его никогда не прощу! – прорычал Кожемяко.

Терехов неопределённо пожал плечами.

– Конечно, не готов! Но что я могу?

– А разве среди ваших людей нет тех, кто ненавидит фон Берга так же, как ты?

– Есть, конечно. Большинство, если подумать.

– Хорошо. Степан, вам с Ильёй надо организовать всех этих людей. Ваша задача – устроить забастовку на фабрике. Надо заблокировать её работу и провоцировать дружинников барона на агрессивные действия.

– А чего нам требовать? – спросил Степан. – Забастовка просто так не бывает.

– Требуйте невозможного – скажем, публичных извинений от офицеров дружины фон Берга, а также выплаты по три тысячи рублей каждому работнику.

– Ого, три тысячи. Да на такое барон ни за что не пойдёт, – сказал Илья.

– В том‑то и смысл. А если он не выдержит и попробует разогнать вас силой – тут же об этом пожалеет. Моя дружина будет рядом и защитит вас в случае чего, – пообещал я. – Генрих Карлович ответит, если попробует пролить чью‑то кровь.

– Опасно это, – покачал головой Терехов.

– Ну ещё бы, – хмыкнул Кожемяко и потрогал почти заживший след от нагайки на лице. – Но свобода даром не достаётся.

– Верно, – кивнул я. – Всё самое ценное в жизни, как правило, требует риска.

В итоге всё было решено. Илья позовёт людей на тайное собрание, где Степан выступит с речью и расскажет, как я спас его с односельчанами, как дал им новое место для жизни и работу. Всё это должно вдохновить людей на борьбу.

Забастовка же станет одной из провокаций, которые я приготовил для фон Берга. Скоро барон начнёт получать сюрпризы один за другим – и я уверен, что рано или поздно он не выдержит и сделает какую‑нибудь глупость. А у меня будет всё готово для того, чтобы выжать из этого максимум.

Я приказал Степану предупредить людей, работающих на лесоповалах фон Берга, что им следует быть осторожными, а лучше тоже поддержать забастовку в ближайшие дни. Для их же безопасности – скоро в лесах станет жарко…

Отпустив подпольщиков, я направился к Гордею. Артефактор, которого отправил ко мне граф Соболев, исправно выполнял свои обязанности. Мы выделили для него комнату в казармах, где он упорно создавал защитные амулеты и магические болты для арбалетов.

Я постучался, прежде чем войти. Из‑за двери доносились волны магии – артефактор явно был за работой. Через полминуты я услышал шаги, и дверь открылась.

– Ваше благородие, – мужчина поклонился и отошёл в сторону, пропуская меня. – Чем могу помочь? Хотите проверить, как идут дела?

Гордей был очень высоким мужчиной. Настолько, что был вынужден пригибаться, иначе бы цеплял головой потолок. Длинные серые волосы свисали по бокам лица как шторы. Торчащие скулы, острый орлиный нос и густые брови придавали ему слегка зловещий вид.

– Доброе утро, Гордей. Уже вижу, что неплохо, – ответил я, глядя на верстак, где были сложены готовые болты.

Взял один из них и оценил качество. Сделано было хорошо – без претензий на оригинальность, но такой задачи и не стояло. Гордей создавал стандартные болты, привычные солдатам. Здесь была партия боеприпасов с элементами Воздуха и Земли. Первым элементом Гордей владел сам, а энергию второго черпал из специального артефакта.

– Что будет, если добавить больше кристальной пыли на болты? – спросил я.

Ответ был мне известен, но хотелось узнать, что скажет по этому поводу артефактор.

– Сила заклинания увеличится, – сказал Гордей. – Но при этом болт будет срабатывать раньше, дальность упадёт. Вашим бойцам придётся приспособиться. А ещё есть риск, что боеприпасы взорвутся в момент выстрела.

– Но если изначально использовать более сильные заклинания, то и маны нужно больше. Как следствие – больше пыли. Тогда не будет риска преждевременных срабатываний или перегрузки маной.

– Приятно слышать, что вы разбираетесь в моём искусстве, господин, – артефактор слегка поклонился. – Всё верно. Вы хотите создавать болты с более мощной магией? Я могу, но это будет отнимать больше сил. Количество перейдёт в качество – а вам, насколько я понимаю, сейчас важнее заполнить арсеналы.

– Я могу научить вас, как наполнить энергией сразу много болтов, не тратя собственные силы, – сказал я.

Гордей чуть прищурился, будто не поверил мне, и потеребил свой орлиный нос.

– Буду счастлив узнать об этом способе, господин, – приложив руку к груди, произнёс артефактор.

– Вихревик.

– Вихревик?

– Он самый.

– Вы хотите заряжать боеприпасы в аномалии? Это очень рискованно, – Гордей нахмурил густые брови.

– Почему вы так считаете?

– Энергия аномалии нестабильна. Даже если мы заранее нанесём глифы, эффект боеприпасов в итоге может оказаться непредсказуемым.

– Нет, если добавить стабилизирующую оправу, – улыбнулся я. – У вас есть заготовка, на которую вы уже нанесли глифы?

Мужчина пожал плечами, протянул мне болт с тупым наконечником и гравёр, тоже покрытый кристальной пылью. Камень маны ему не требовался, гравёр получал силу напрямую из рук держащего его мага.

– Это глиф эффекта, а здесь активирующий, – я указал на наконечник.

– Верно, – кивнул Гордей, поджав губы.

Он как будто чувствовал себя уязвлённым – или считал меня выпендрёжником, который лезет в то, что не понимает.

– Для начала надо защитить глиф эффекта, – я не спеша, но уверенно вырезал нужный символ, пустив в него небольшое количество маны. – Установим двустороннюю связь между глифами, это исключит ложное срабатывание во время зарядки в аномалии. А потом окружим всё это вот такой стабилизирующей оправой.

Взгляд артефактора становился всё пристальнее, пока я вырезал всё, что озвучивал. Он не отрывал глаз от моей работы и понимающе кивал.

– Удивительно. Я раньше не видел ничего подобного. Но мне кажется, должно сработать! – сказал он.

– Точно сработает, – я сдул крошечную стружку с болта. – Сможете повторить?

– Конечно, если оставите мне образец. Значит, сами глифы наполнять энергией не нужно, а все эти вспомогательные символы заряжаем маной… Благодаря этому аномалия зарядит боеприпасы именно так, как нам нужно. Гениально! – Гордей хлопнул в ладоши. – Где вы обучались, ваше благородие?

– У меня были наставники. Я попрошу вас не распространяться об этой схеме. Считайте, что это родовой секрет, который я вам доверяю.

– Конечно, господин. Благодарю вас, – мужчина низко поклонился, что с его ростом выглядело немного забавно. – Для меня это честь.

– Подготовь до завтрашнего утра столько заготовок, сколько сможешь. До встречи.

В заряжании магограмм от аномалий тоже были свои хитрости, но делиться ими с Гордеем я не собирался. Хватит и того, что я показал ему уникальные схемы, которые в прошлой жизни разработал сам.

– Ваше благородие, – когда я вышел на улицу, ко мне подошёл дружинник. – Пленница хочет с вами встретиться.

– Неужели? Я думал, она просто наслаждается уединением, – хмыкнул я. – Передай, что скоро я навещу её.

– Так точно.

Я посмотрел, как тренируются новобранцы, отдал несколько приказов Никите и после этого отправился к Карцевой. Графиню по‑прежнему не выпускали из покоев, но её это, похоже, устраивало. Такое чувство, будто она получала удовольствие от того, что никто её не трогает.

Возможно, так действительно и было. Ведь Эмилии приходилось исполнять обязанности главы рода, а это значит – встречаться с множеством людей и постоянно решать какие‑то трудности. Мне ли не знать. Возможно, «пленение» она восприняла как незапланированный отпуск.

Подойдя к двери, я коснулся её родовым кольцом. По дереву пробежала мерцающая волна магии – я специально запечатал комнату Карцевой с помощью перстня, чтобы она точно не смогла выйти. Окна тоже были заблокированы, так что Эмилия даже с помощью магии не смогла бы выбраться.

Особенно учитывая, что её дар в пределах действия моего Очага был подавлен – а Очаг я уже немного усилил, напоив теми ядрами аномалий, что принесли разведчики.

– Вы хотели меня видеть, Эмилия Романовна? – спросил я, войдя.

Карцева лежала на диване, закинув стройные ноги на спинку, и покачивала в пальцах бокал с вином. На ней было надето лёгкое домашнее платье, белое в цветочек. Контраст невинного одеяния и соблазнительной позы был просто потрясающим.

– Владимир Александрович, – проворковала она. – Я уж думала, вы совсем про меня забыли.

– Как можно, ваше сиятельство. Кстати, вам очень идёт это платье.

– Не поверите, мне одолжила его ваша сестра. Хоть она меня и ненавидит, но не стала оставлять меня в одном белье, – Эмилия опустила ноги и села. – Хотя если бы я знала, что вы так быстро придёте, то могла бы и забыть, что у меня есть это платье…

– Полагаю, вы хотели что‑то обсудить, – я пропустил пикантный намёк мимо ушей.

– Ох, какой вы скучный! – графиня отпила вина и поставила бокал на столик. – Сразу к делам. Ну ладно, вы правы! Я ценю ваше гостеприимство, но мне пора возвращаться домой.

– Домой? Вы моя пленница. Отпустить вас я могу лишь в одном случае.

– М‑м, как интересно… – Эмилия встала и подошла ко мне. – И что же вы хотите от меня, барон?

– Вы знаете, чего я хочу.

– О, я знаю, чего мы оба хотим… Но вы наверняка имеете в виду другое, – цокнув языком, она прошла мимо и встала перед зеркалом.

Она поправила причёску, покружилась перед зеркалом и довольно улыбнулась. А затем посмотрела на меня через отражение и спросила:

– Вы ждёте, какой ответ я дам на ваше предложение, не так ли? Согласна ли я выйти из альянса и на прочие ваши условия?

Я ничего не ответил. Вопрос всё равно был риторическим.

– Хорошо, – Карцева повернулась ко мне, и в её глазах вспыхнул хищный огонёк. – Я готова дать ответ.