Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 56 страниц)

Глава 7
Налет

Никита выдохнул и рассмеялся.

– Честно говоря, я одновременно надеялся и боялся, что ты скажешь именно это, – произнёс он.

Встав по стойке смирно, воевода расправил плечи, щёлкнул каблуками и приложил ладонь к виску. Левая рука стиснула рукоять сабли.

– Старший лейтенант Добрынин, воевода вашей дружины, готов к исполнению долга! – отчеканил он. – Какие будут приказы, ваше благородие?

– Вели седлать двух лошадей. Я пройдусь по усадьбе, а затем мы с тобой осмотрим владения, – сказал я. – Заодно расскажешь, где и в каком количестве стоят противники.

– Есть! – ответил Никита и развернулся.

– Подожди, – остановил его я. – Что мне нужно сделать, чтобы принять титул официально? Или достаточно того, что теперь я старший мужчина в роду?

Законы Российской империи я пока не знал, поэтому вопрос был вполне резонным. Если уж принимать титул, то надо сделать это правильно.

– Недостаточно, – ответил Добрынин. – Здесь опять есть два варианта.

– Рассказывай, – я кивнул вперёд, и мы вместе зашагали по коридору.

– Поскольку наш род магический, по закону достаточно связать себя с Очагом и попросить глав трёх других магических родов свидетельствовать, что он принимает тебя.

– Пока что я не могу этого сделать. Какой второй вариант?

– Оформить всё документально, через Дворянское ведомство, – пожал плечами Никита. – То есть туда в любом случае надо обращаться. Но если у тебя есть признание Очага и свидетельства – это одно, а если нет – то другое.

– Туда нужно отправиться лично? – уточнил я.

– В нашем случае наверняка да. И это уже проблема, потому что тебя явно захотят прикончить по дороге, – мрачно произнёс Никита.

– Как там говорят? Волков бояться – в лес не ходить, – пожал плечами я, озвучив пословицу из памяти. – Где находится ведомство?

– В каждом крупном городе есть отделение. Владивосток ближе, тем более в Хабаровске – поместье Муратова, а…

– Значит, поедем во Владивосток, – перебил я.

– А во Владике наш Базилевский, – закончил воевода.

– Кто это?

Никита глянул на меня, поджав губы, и качнул головой.

– Никак не могу привыкнуть, что у тебя проблемы с памятью. Филипп Евгеньевич Базилевский – юрист рода. Он остался верен нам, несмотря на всё случившееся. Добился даже, чтобы нам с дружиной организовали гуманитарный коридор для продовольствия.

– Но не слишком помогло? – предположил я.

Добрынин, скривившись, кивнул:

– Врагам плевать. Наёмники первую же колонну разграбили, а потом вторую и третью… В итоге коридор есть, поставок нет.

– Что за наёмники? Люди Зубра?

– Может быть. Мы не знаем, до нас только крестьяне слухи доносили. Кстати, Базилевский присылал через них весточку… Он говорил, что если ты вернёшься, то обязательно должен с ним встретиться.

– Зачем? – спросил я.

– Не знаю. Но уверен, что это важно. Может, у него сохранились важные документы или ещё что-нибудь. Эх, знал бы ты, что с родом стряслось, сразу бы с вокзала к нему поехал, – разочарованно произнёс Никита.

– Наёмники встретили меня на перроне, – пожал плечами я. – Откуда же мне было знать, что это не наши люди.

На самом деле, на месте Владимира я бы насторожился, увидев незнакомые и явно бандитские рожи. Но прошлый хозяин тела, видимо, был не столь осмотрителен. Да и не подозревал, что случилось с родом.

Мы с Никитой добрались до холла, где разделились. Он отправился на улицу распорядиться насчёт лошадей, а я, как и собирался, принялся изучать дом.

Усадьба оказалась довольно просторной. Сразу за холлом располагалась гостиная, рядом с ней столовая, кухня и комнаты слуг. Также на первом этаже находился Чертог Очага, где я уже побывал, и библиотека – к счастью, уцелевшая. В подвале были складские помещения, включая хранилище артефактов, где я решил задержаться.

Память подсказывала, что когда-то здесь было полно сильных волшебных предметов. Однако теперь всё, чем могла похвастаться артефактная – несколько почти бесполезных защитных амулетов. Их главным достоинством было то, что они источали магическую ауру, а значит, слегка искажали физические законы и могли частично нивелировать воздействие технического оружия на носителя.

Полностью уберечь от пули они бы не смогли, но слегка уменьшили бы её пробивную силу. В сочетании с обычной бронёй это вполне могло спасти жизнь бойца.

Однако, говоря с Никитой в казарме, я чувствовал там магию. Какие-то боевые артефакты наверняка ещё остались. Просто дружинники перенесли их к себе поближе, чтобы при необходимости сразу воспользоваться.

На втором этаже были спальни, кабинеты и комната отдыха с камином. Насколько я понимал, второй этаж делился на две половины – мужскую и женскую. Это было заметно по оформлению, а затем встреченная служанка подтвердила мои догадки.

Второй этаж был полностью запущен. Как рассказала мне та же служанка, после гибели Градовых здесь время от времени протирали пыль, но не более того.

– Когда война была, враги сюда прорвались, – сообщила она. – Как раз во время того, когда наших под поместьем разбили. Сестрёнку вашу младшую прямо в её спальне… ох… – женщина вытерла слёзы. – Матушка ваша до последнего сражалась, одна против трёх магов. Не смогла их одолеть.

Значит, вот как погибли женщины Градовых. Никита об этом не упоминал, а я и не спрашивал. Зато теперь всё понятно.

– Почему Очаг не вмешался? – спросил я.

– Как же не вмешался, ваше благородие! Если бы не он, сгорело бы здесь всё. Да и врагов знаете, сколько было, сотни две, не меньше! А до усадьбы разве что десятка три добралось. Простых солдат ваша матушка перебила, но вот с магами уже не справилась…

Служанка печально вздохнула, промакивая глаза передником. Её руки слегка дрожали при воспоминании о том дне.

– Сам Очаг их и добил, – продолжила она. – Никита Сергеевич говорил потом, что Очага на два фронта не хватило. Он и нашим под поместьем помогал и здесь старался… Но врагов слишком много было.

Я молча кивнул. Ясно. Выходит, без грамотного управления Очаг не может принимать трудные решения. В той ситуации стоило сосредоточиться на одном направлении.

Даже если он и обладает разумом, то не слишком развитым. Должен быть кто-то, отдающий приказы – и этот кто-то, скорее всего, глава рода. А на момент сражения под поместьем барон Градов был уже мёртв, и Очаг, видимо, «растерялся» без чёткого контроля.

Я обошёл второй этаж, убеждаясь, что здесь действительно состоялась магическая схватка. В женской половине часть комнат была разрушена, в конце коридора обвалилась крыша. Осколки стёкол в выбитых окнах напоминали оскаленные клыки, пятна копоти на потолке висели, как тучи. Среди развалин я даже заметил чей-то изорванный зелёный китель, на котором темнело пятно давно засохшей крови.

Итог: усадьбе требовался ремонт и более тщательный уход. Тех слуг, что остались, не хватало для обслуживания такого большого дома. Особенно учитывая, что они были вынуждены работать в огороде, запасать дрова и заниматься другими вещами, чтобы обеспечивать выживание себе и дружинникам.

Спускаясь по лестнице, я вдруг увидел крысу, нагло бегущую прямо через холл. Однако не успел я моргнуть, как откуда-то из тени вдруг вылетела серая молния.

Здоровенный кот в мгновение ока настиг крысу. Схватка продолжалась недолго – кот с утробным рычанием придавил грызуна к земле и перекусил шею. После этого он поднял добычу и вальяжно затопал вверх по ступенькам.

Выглядел кот весьма свирепо. Одно ухо у него отсутствовало почти полностью, второе тоже было разодрано, кривые шрамы пересекали нос.

– Кис-кис, – позвал я.

Котяра повернулся, смерил меня тяжёлым взглядом жёлтых глаз, и уже через мгновение потерял интерес. При этом он ни капли не замедлился.

Суровый зверь. Назвать такого кота домашним язык не поворачивался – видимо, он выживал самостоятельно, при этом ревниво охраняя территориальные права. А судя по тому, как он себя вёл, ему это весьма успешно удавалось.

Я вышел на улицу, где меня уже ждал Никита с двумя лошадьми. Я забрался в седло, и мы отправились осматривать территорию.

– Что за кот здесь ходит? – спросил я, когда мы тронулись.

– А-а, это Варвар, – Добрынин сразу понял, про кого я говорю. – Не поверишь, он один раз изюбря загрыз. Телёнка, но всё-таки. Ещё и нас не подпускал, пока не наелся. Его здесь все боятся, кроме бабы Маши.

– Сразу видно, крутой котяра, – улыбнулся я, поглаживая лошадь между ушей.

Я всегда любил животных. Порой мне доставляло больше удовольствия общение с ними, чем с людьми. Животные, по крайней мере, всегда были искренни в своём поведении и поступках.

Поместные владения оказались в ещё более плачевном состоянии, чем дом. Кроме тех строений, что располагались у подножия холма, все остальные были заброшены. За землями тоже никто не ухаживал. Скульптуры в заросшем парке казались призраками, дороги затянуло травой.

Однако я, глядя на всё это запустение, улыбался.

– Чему ты радуешься? – не выдержав, спросил Никита.

– Представляю, как это место вновь будет полно жизни, – ответил я. – Вот увидишь, скоро мы всё восстановим, и здесь станет ещё лучше, чем прежде.

– Хотелось бы верить, – покачал головой воевода.

– Не надо хотеть, просто поверь, – сказал я и пришпорил лошадь.

Скоро мы добрались до границ Очага, и Никита указал вперёд, на дорожную заставу.

– Блокпост Карцевых. Насколько нам известно, дружинников почти нет, зато стоят артефакты. Там, правее, тоже Карцевы, на севере и западе Муратовы, а на юге, как ты уже видел, бойцы фон Берга.

– Они контролируют только дороги? – уточнил я.

– Нет, конечно. Караулки стоят через каждые двести-триста метров, между ними ходят патрули. Солдат немного, само собой, но на тревогу сбегаются быстро. У фон Бергов машины, пулемёты, ещё и мины повсюду. Там, где Муратовы и Карцевы, ещё хуже – они целую сеть охранных артефактов поставили. А на западе аномалия, через которую тоже просто так не пройдёшь.

– Что за аномалия? – спросил я.

– Вихревик. Большая, – ответил Никита и покосился на меня. – Ты помнишь, что такое аномалии?

– Да.

Для этого мне не нужна была память прошлого Владимира, ведь среди моих владений тоже были нестабильные миры. Я прекрасно представлял, что такое магические аномалии и насколько опасными они могут быть. Точки искажения магического поля, где законы природы перестают играть по правилам и создают, собственно, аномальные явления.

Правда, виды аномалий и их классификация в этом мире наверняка были другими.

– Но я не помню точно, что такое вихревик, – добавил я. – У него элемент Воздуха?

– Точно. В пределах своего действия такой ветер может создать, что грузовик в воздух поднимет. Про человека я уж не говорю – подхватит, как травинку. Через неё не пройдёшь, как ни старайся.

– У вас нет уловителя? – спросил я.

Эти магические приборы были не совсем артефактами, скорее просто предметами, способными реагировать на магию. С их помощью было возможно определить, когда аномалия находится в состоянии покоя и через неё можно пройти относительно без риска.

Стопроцентной гарантии никто не давал. Аномалия вполне могла пробудиться, ощутив внутри себя живое существо.

– Нет, – качнул головой Никита. – Последний три месяца назад разрядился. Да и толку от уловителей? За вихревиком всё равно муратовские стоят.

– Уловители разве нужно заряжать? – удивился я. В моём прошлом мире подобные приборы действовали постоянно без всякой подпитки.

– Конечно, они же на кристаллах, – ответил Никита.

Надо же. Похоже, артефактное искусство на Земле не так уж и развито.

Это хорошо. Есть пространство для роста… Как много всего интересного я смогу делать и развивать в этом мире. Мне всё больше здесь нравится.

Мы объехали купол по кругу. Вражеские патрули, которые ходили метрах в двухстах от границы, замечали нас. Некоторые дружинники доставали бинокли и рассматривали нас через них.

– Ты бы лицо прикрыл или отвернулся, – пробурчал Добрынин.

– Зачем? Пусть видят, что хозяин дома, – ответил я.

Скоро оказались на том самом месте, где мы с Артёмом прорвались под купол. Наша машина так и стояла на границе, судя по виду, нетронутая. Однако я заметил, как пулемёт на блокпосту Карцевых смотрит прямо на неё – враги справедливо подозревали, что мы захотим вернуться к автомобилю.

И я действительно хотел. В багажнике остались мои вещи, и пускай одежда была не слишком нужна, но я был намерен забрать тибетскую поющую чашу. А ещё патроны для револьвера, которые лежали в бардачке.

– Едем домой, – сказал я, разворачивая лошадь.

Мы проехали немного, а затем остановились у ручья, чтобы дать лошадям напиться. Я вылез из седла, тоже сделал несколько глотков и умыл лицо. Вода была чистой и вкусной, наполненной ароматом трав.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Никита, тоже спешиваясь.

– Всё не так плохо.

– Правда? – хмыкнул Добрынин. – По-моему, хуже некуда.

– Отставить, воевода, – приказал я. – То, что происходит, даже осадой назвать нельзя, потому как у нас здесь есть все ресурсы для выживания.

– Но сидеть под куполом ты не собираешься. Вот я и хочу знать, что ты задумал.

– Немного взбодрить наших противников. Они расслабились, думая, что мы не станем выходить за границу.

– С твоим появлением они наверняка усилят гарнизоны…

– Вот и хорошо, иначе было бы совсем неинтересно, – я залез обратно в седло. – Едем. Хочу оценить, как экипирована дружина. Отдай приказ о боевой готовности.

Когда мы добрались до усадьбы, Никита приказал протрубить общий сбор. «Протрубить» не было фигурой речи – одноглазый Моргун взял бронзовый горн и издал условный сигнал.

– Боевая готовность! – приказал Добрынин, когда дружинники сбежались. – Экипироваться и построиться, две минуты!

– Есть! – рявкнули бойцы и поспешили в казарму.

Ровно через две минуты они выстроились передо мной. Дисциплина, которую поддерживал Никита, была мне по душе, а ответственность солдат нравилась ещё больше.

Каждый дружинник был вооружён арбалетом со стальными плечами, а также излюбленным холодным оружием. Здесь единства не было – у кого топор, у кого булава, у кого кинжалы. Заместитель Никиты по прозвищу Секач носил за спиной два одинаковых тесака. Саблями, как по уставу, было вооружено меньше половины.

Как я уже заметил, в отличие от формы, оружие содержалось в идеальном порядке. Блестящее, ни пятнышка ржавчины, будто только из кузницы.

– Хорошо ухаживаете за оружием, бойцы, – отметил я вслух. – Хвалю.

– Спасибо, ваше благородие, – прогудел Трояк.

Я повернулся к Никите:

– Это всё оружие?

– У нас есть ещё винтовки и два трофейных пулемёта, – ответил он. – Пулемёты новенькие, в масле. Патронов тоже много, но сам понимаешь – под куполом огнестрел не работает.

– Ещё гранаты, воевода, – прошептал Ночник.

– Да, и гранаты тоже, – кивнул Добрынин. – Десятка четыре.

– А что насчёт артефактов? – спросил я.

– Есть магические болты с разным зачарованием, но их осталось совсем мало. Защитные амулеты разного типа, один полевой сферогенератор, пара лучемётов и пара пробивных мечей. Мечи зачарованы элементом Металла, ими даже танк можно вскрыть, пока мана в кристалле есть, – пояснил Никита. Как будто всё остальное, кроме мечей, было мне понятно.

Хотя что такое сферогенератор и лучемёт, легко было догадаться по названиям.

– Неплохо, – констатировал я. – Этого хватит для предстоящей операции. Дружина, внимание! Сегодня ночью мы покажем врагам, что род Градовых не собирается сдаваться. Слушай приказ…

Блокпост рода Карцевых рядом с поместьем Градовых

Той же ночью

Рядовой Климов стоял на улице, разглядывая ночное небо и сжимая рукоять сабли так сильно, что сводило руку.

Из караулки раздавались сладострастные стоны, перемежаемые грязными ругательствами. Климов старался не обращать на них внимания, но едва ли это было возможно.

У его сослуживца Тимохина сегодня был день рождения, и дружина скинулась ему на подарок – заплатили проститутке из Владивостока и привезли её сюда.

Они могли бы поступить, как обычно – схватить какую-нибудь деревенскую бабу из градовских да воспользоваться ей. Но это было бы совсем не то, сказали они. Шлюха-то делала вид, что ей всё нравится.

Тимохин оказался не жадным, да и проститутке заплатили вдоволь, так что после именинника она согласилась обслужить всех остальных. Климов, как младший, оказался последним в очереди, поэтому он и стоял у караулки, вынужденный слушать все эти шлепки и охи-вздохи.

Ругательства вдруг стали громче. Гаврилов совсем разошёлся, и к стонам вдруг добавились звуки, похожие на пощёчины.

Что он там делает, бьёт её, что ли? Зачем? Хотя проститутка, судя по стонам, только заводилась от этого. Или делала вид, что заводилась.

Остальные четверо уже получили свою порцию удовольствия, разбились на пары и отправились патрулировать. Свет кристальных фонарей, которые они взяли с собой, давно исчез в ночи. Уже скоро, наверное, они обратно вернутся, но Гаврилов всё никак не мог закончить.

А Климову не хотелось, чтобы кто-то слушал. Всё потому, что у него это был первый раз. Он и без того волновался, чтобы думать о том, как его сослуживцы будут стоять под окнами и ржать.

В темноте со стороны границы раздался какой-то шорох. Климов повернулся и снял висящий на плече лук. На всякий случай наложил стрелу и пригляделся. Кристальные фонари освещали только сам блокпост, а дальше ничего не было видно. Мерцание от купола совсем не давало света.

Шлепки и стоны ускорились, и от этого у Климова почему-то заныли зубы, а пожар внизу живота стал нестерпимым. Ну зачем так громко-то? На всю округу, наверное, слышно!

Климову казалось, что все его мужские силы сейчас уйдут, и когда он зайдёт к проститутке, то ничего не сможет сделать. И она, конечно, обсмеёт неопытного солдата.

Шорох повторился. Это мог быть какой-то зверь, но Климов на всякий случай решил убедиться. Он отыскал в колчане световую стрелу и наложил её.

За трату магических стрел с них строго спрашивали, но световые были самыми дешёвыми. Их позволялось использовать в подобных случаях.

Дружинник натянул тетиву и выстрелил. Кристальная пыль на тупом наконечнике замерцала в полёте, а затем вспыхнула. Стрела разлетелась в щепки, а в воздухе остался висеть небольшой светящийся шарик.

Он продержался секунд десять. В его тусклом свете Климов щурился, пытаясь разглядеть нарушителя, но никого не увидел. Дорога, трава, кусты. Ничего необычного.

Эх, жалко. В глубине души солдату хотелось, чтобы он кого-нибудь увидел и поднял тревогу. Тогда бы вовсе не пришлось заходить к проститутке. Может, лучше в другой раз, с нормальной девушкой, а не с той, которая уже сотню-другую пустила в себя.

Стоны из караулки завершились хриплым воплем Гаврилова, которому вторил женский смех. Стало тихо.

«Наконец-то», – подумал Климов и сглотнул. Волнение усилилось, а пожар в штанах стал ожидаемо гаснуть.

Чуть дрожащими руками он повесил лук обратно на плечо и уже отвернулся от границы, когда шорох раздался снова. Дружинник глянул через плечо и вдруг увидел, как в темноте расцветает лиловый цветок. В первое мгновение он подумал, что это аномалия вдруг появилась рядом с блокпостом.

А потом вспомнил, что такие же лиловые сгустки с кривыми отростками появляются перед выстрелом лучемёта.

В то же мгновение, реагируя на магию, сработали сигнальные артефакты. В небо ударил красный луч и завис над блокпостом. Другие артефакты вдоль всей линии контроля стали издавать противный непрерывный писк и тоже засветились красным.

Вот теперь Климова по-настоящему затрясло. Он сорвал с плеч лук и набрал полную грудь воздуха, чтобы крикнуть: «Тревога!»

Но крик застрял у него в горле, а лучемёт выстрелил. Поток лиловой энергии прошёл в метре от Климова. Он рухнул, выронив лук, а поток тем временем ударил в караулку. Гаврилов, придерживая штаны, к тому времени успел выбежать на улицу, а вот проститутка – нет.

Здание разлетелось на куски, Гаврилова отбросило взрывной волной и убило камнем, рухнувшим на голову. Сразу после этого из темноты выбежало пять человек в потрёпанных мундирах гвардии Градовых.

Рядовой Климов подскочил, забыв про лук и даже про саблю на поясе. Страх наполнил всё его тело от пяток до кончиков волос, и он бросился бежать. Вслед раздался злобный крик, защёлкали арбалеты. Климов на ходу пригнулся, прикрывая голову.

Он пронёсся мимо дымящейся заставы к загону, где испуганно фыркали кони. Военные скакуны, они привыкли к шуму, магии и запаху дыма, но всё равно нервничали.

Климов перемахнул через забор, запрыгнул на ближайшего коня и хлопнул его ладонью по крупу.

Конь бросился вперёд, перескочил ограждение, и тут рядовой почувствовал резкую боль в ноге. Опустив лицо, он увидел торчащий из бедра арбалетный болт. Перед глазами потемнело, и он снова отчаянно захлопал коня по крупу.

– Быстрей, быстрей!

– Давай, вали отсюда! – прокричали ему вслед. – И всем расскажи, что Градовы продолжают войну!

Климов так и собирался сделать. Тем более, в словах противников не приходилось ни капельки сомневаться.

Блокпост рода Муратовых рядом с поместьем Градовых

В то же время

Одновременно с тем, как сработала тревога на заставе Карцевых, она сработала и на заставе Муратовых. Но совсем по другой причине.

Во время смены патрулей, когда дружинники решили несколько минут поболтать, из темноты со стороны границы раздалась очередь из щелчков.

– Как будто арбалеты, – хмурясь, пробурчал ефрейтор Губин и потянулся, чтобы поправить фуражку.

Как раз в этот момент в воздухе засияло пять алых точек. Они стремительно приближались.

Мгновение спустя алые точки взорвались в воздухе перед солдатами, став подобием медуз с длинными щупальцами. Эти щупальца вонзились в то, до чего дотянулись – лица, руки, животы дружинников. Те заорали, роняя оружие и пытаясь сбежать, будто разом сошли с ума. Из их носов, ртов и ушей хлынула кровь. Она вытекала медленно, густая, как желе.

«Медузы» не тронули только ефрейтора, ведь у него на груди был приколот защитный амулет. Щупальце, которое попыталось проткнуть Губина, отскочило и развеялось.

Зачарованные болты с элементом Крови. А именно – заклинанием Кипящая кровь. Очень страшно и больно умирать от такого заклятия – когда ты буквально сгораешь изнутри.

– Тревога! – заорал Губин, только непонятно, кому. Все дружинники, что были с ним на блокпосту, уже попадали мёртвыми.

Он бросился к караулке, на крыше которой стоял лучемёт. Сабля в ножнах била по ноге, фуражка слетела с головы.

Только бы добраться! Для лучемёта есть десять кристаллов, а подмога прибудет быстро.

Это было последнее, о чём успел подумать ефрейтор. В следующий миг мимо него пролетел ещё один арбалетный болт, а затем ещё два вонзились в спину, прямо между лопаток.

Губин покатился кубарем и застыл. Он не чувствовал ног, и вообще ничего, кроме двух пульсирующих точек боли в спине и того, как его лёгкие наполняются кровью.

Он пытался дотянуться до застрявших в спине болтов, но не мог. Демоны возьми, в такое неудобное место попали…

Хотя что бы он сделал, если бы даже дотянулся? Губин не знал ответа на этот вопрос.

Сквозь нарастающий гул в ушах раздались быстрые шаги. Ефрейтор увидел перед собой грязные сапоги и приподнял глаза.

Над ним стоял гигант в залатанном мундире Градовых. В руках он держал двуручный молот, а шрам на лысой голове напоминал цифру три.

– Здорово, – пробасил гигант и опустил молот.

Блокпост рода фон Бергов рядом с поместьем Градовых

Немного ранее

Мы подкрались так близко, как только могли. Никита утверждал, что здесь нет мин и других ловушек – вражеские солдаты опасались заходить дальше своего блокпоста.

И правильно делали, ведь наш Очаг обладал нулевой терпимостью к противникам. Стоило им приблизиться, как он тут же давил на них, заставляя уйти.

Если не понимали – убивал. Либо примитивным давлением, либо ледяными заклинаниями. Элемент Воды в нём был не менее силён, чем элемент Отражения.

Мы ползли через траву, медленно и тихо. Два пулемёта, которые мы тащили, были заранее заряжены и готовы к стрельбе. Оставалось только снять с предохранителя.

Загвоздка была в том, чтобы отойти как можно дальше от очага, иначе оружие могло дать осечку, и тогда нам пришлось бы несладко. Электрический свет на блокпосту горел ярко, и в нём было видно, что гарнизон действительно расширили.

– Что-то мне не по себе, а может, ну его нафиг и обратно поползём… – шёпотом лепетал Артём.

– Умолкни, – так же шёпотом приказал ему я.

Никита посмотрел на меня. В его глазах висел немой вопрос: «Зачем ты вообще его взял?»

Я пожал плечами. Понятное дело, что рыжий не боец. Но он сам вызвался пойти с нами, когда подслушал мою речь перед дружиной. Раз сам захотел – пожалуйста. Я не был намерен отказываться от лишних рук, тем более если их хозяин столь настойчив.

Полагаю, Артём собирался любым способом доказать, что он полезен и полностью на моей стороне. Ради этого даже отправился на рискованную вылазку.

План был простой. Разделившись на группы, мы собирались одновременно атаковать разные блокпосты. Для атаки на заставы магических родов будут использованы артефакты и магические болты, а здесь нам пригодятся пулемёты и винтовки.

Никто точно не знал, на каком расстоянии оружие гарантированно будет работать. Но перед выходом я обратился к Очагу и попросил сообщить, когда будет можно. В ответ почувствовал согласие.

И вот теперь, за сто метров до блокпоста, я ощутил его прикосновение к своему разуму. Это было не что иное, как сигнал к действию.

Я тронул воеводу за плечо и кивнул. Он понял меня без слов и жестами показал бойцам рассредоточиться. Ночник еле слышно угукнул и с ещё одним дружинником скрылся в темноте. Двое других солдат ушли в противоположную сторону.

Мы с Никитой улеглись поудобнее, приготовились к стрельбе. Артём взял в руки винтовку и снял её с предохранителя.

Я и воевода одновременно повернулись к нему. Артём опустил голову, закрывая ладонью глаза. Ночь была тихой, а характерный металлический щелчок – слишком громким.

– Чего это там? Слышал? – раздалось с блокпоста.

– Да-да. Ну-ка, прожектор вруби! – прозвучал другой голос. – Э, мужики! Походу у нас гости.

Ждать было нельзя.

– Огонь, – сказал я и первым начал стрельбу.

Грохот двух пулемётов разорвал ночную тишину в клочья. Стоящие у шлагбаума, что уже успели починить, солдаты рухнули замертво. Дремлющий в гнезде вражеский пулемётчик встрепенулся, а следом пуля пробила ему лоб.

Дружинники на заставе забегали туда-сюда, как мыши. Прежде чем они заняли позиции, мы успели скосить ещё нескольких. Остальные попрятались в караулке или в окопах, но это им не помогло.

Две пары наших бойцов, зашедшие с флангов, начали бросать гранаты. Один за другим прозвучали несколько взрывов, а затем наши дружинники спрыгнули в окопы. Пара выстрелов, немного ругательств и чья-то мольба о пощаде, которая оборвалась слишком резко. Затем стало тихо.

– Бегом! – приказал я вскакивая. – Артём, охраняй пулемёты.

– Е-есть, – заикнувшись, ответил тот.

Мы с Добрыниным бросились вперёд. Враги не успели даже активировать сирену, но их патрули наверняка услышали шум. Скоро сюда сбегутся все остальные солдаты фон Бергов с округи. У нас есть максимум несколько минут.

Я на бегу огляделся. В небо с двух сторон били красные лучи сигнальных артефактов, ушей достигал непрерывный писк – будто комар возле уха. Отлично, значит, остальные атаки случились вовремя.

Мы с дружинниками ворвались на блокпост. Ночник и остальные уже были увешаны трофейными винтовками.

– Консервы хватайте! Радио тоже возьмите, – приказывал Никита.

– Сапоги хочу новые, – прошептал Ночник, беря под мышку пару чёрных сапог.

Мы взяли всё, что могли унести на себе, не сильно разбираясь, что вообще схватили.

Суть была не в том, чтобы поживиться чем-то конкретным, а в том, чтобы нанести неприятелю в первую очередь моральный ущерб. Дерзкое ограбление сразу трёх застав одновременно – это точно их разозлит.

А когда люди злятся, они совершают необдуманные поступки. Не все из них, но мы посмотрим, как будут реагировать главы каждого из родов.

– Бегом, бегом! – крикнул я, разливая вокруг подготовленный керосин.

Все дружинники, включая воеводу, выбежали на улицу. Я чиркнул спичкой, и пламя с гудением вспыхнуло.

Учитывая, что в караулке остались боеприпасы – фейерверк будет зрелищным.

Когда мы, нагруженные добром, рванули прочь, с двух сторон уже виднелись приближающиеся фары автомобилей. Они были близко, но недостаточно.

– Артём, уходим! – крикнул я на бегу.

Рыжий подскочил и схватил по пулемёту в каждую руку. Охая от тяжести, он поспешил к Очагу, и мы вместе с ним.

Нам вслед открыли огонь, но было уже поздно. Мы подошли вплотную к границе, и пули здесь бессильно падали на землю, не нанося никому вреда.

– Получилось, – прошептал Ночник и улыбнулся.

– Давайте под купол, скорее, – велел Добрынин, удобнее перехватывая ящик с патронами, который нёс в руках. На каждом плече у него висело по рюкзаку, из-за пояса торчал журнал в кожаной обложке и какие-то свёрнутые в трубочки бумаги.

Молодец, воевода, подумал о важном и захватил вражеские сведения. Может оказаться очень полезно.

– Идите, – сказал я. – Нужно ещё кое-что достать.

Мы были как раз возле машины, где лежали мои вещи. Я достал из багажника сумку с одеждой и поющей чашей, забрал из бардачка патроны для револьвера, а уже затем вошёл под купол.

Как раз когда я это сделал, на блокпосту раздался взрыв. Здание уцелело, но его крыша провалилась. Нескольких солдат раскидало в разные стороны взрывной волной.

– Так им! – выкрикнул Секач, вскидывая кулак в воздух. – Получили, выродки⁈

Сразу за границей нас ждали лошади. Мы погрузили на них часть поклажи, а остальное понесли сами. Настроение у дружинников было хоть куда – они шутили и смеялись, делясь впечатлениями о вылазке.

Ну а когда мы добрались до усадьбы и увидели, что одна группа уже на месте – с добычей и без потерь – настроение стало только лучше. Стоило вернуться третьей группе, тоже в полном составе и с добром в руках, радость достигла своего пика.

Я залез на крыльцо и поднял руки, призывая к тишине.

– Солдаты! – выкрикнул я, и мой голос разнёсся по ночному двору. – Я вами горжусь. Сегодня мы доказали, что дружина Градовых живее всех живых, и даже малым числом может одерживать великие победы!

Солдаты завопили, потрясая оружием. И я не думаю, что преувеличил, назвав эту победу великой. После месяцев сидения под куполом для них это был настоящий триумф.

– Сегодня мы празднуем. Ешьте, пейте, наслаждайтесь всем тем, что захватили. Завтра мы с воеводой разработаем новый план и будьте уверены – это далеко не последняя победа, которую мы одержим!

– Ура Владимиру Александровичу! – выкрикнул Трояк, поднимая молот над головой.