Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 56 страниц)

Глава 13
Манипулятор

Технологический анклав на окраине Хабаровска

– Жди здесь, – приказал Альберт Игнатьев кучеру, вылезая из кареты.

– Хорошо, господин советник, – кивнул тот. – Зонт возьмите! Дождь начинается.

Игнатьев отмахнулся и быстрым шагом направился к таксофону. Ветер едва не сорвал с него шляпу, но Альберт придержал её рукой и ускорил шаг. Небо заволокли чёрные тучи, и кучер был прав – вот-вот грянет дождь.

На полпути Альберт обнаружил, что забыл снять родовое кольцо, от которого исходила магия. С магическим кольцом на пальце он бы не смог поговорить по таксофону – ну, или связь была бы крайне паршивой.

Ругнувшись под нос, советник поспешил обратно к карете. Открыв дверь, бросил кольцо на сидение и снова отправился к таксофону.

В это время порыв ветра бросил ему в лицо первые капли дождя. Альберт подошёл к будке и обнаружил, что внутри стоит бедно одетый юноша. Он прикрывал трубку ладонью, будто его кто-то мог подслушать, и улыбался, как дурачок.

Игнатьев подождал немного. Ветер начал усиливаться, развевая полы его пальто и с яростным рвением пытаясь отобрать шляпу. Не выдержав, советник постучал по стеклянной двери.

Юноша повернулся, не переставая блаженно улыбаться, кивнул и показал один палец. Мол, минутку. Игнатьев недовольно покачал головой и постучал по запястью – «я тороплюсь». Парень снова кивнул и продолжил разговор.

Ливень хлынул резко, будто кто-то применил заклинание элемента Воды. Советник слышал, что во время войны маги Градовых использовали подобную магию. Элемент Воды был основным в их Очаге, так что мощи хватало. С помощью искусственных ливней они затрудняли продвижение вражеских войск.

Альберт поднял воротник пальто и снова постучал в стеклянную дверь. Юноша отмахнулся, не поворачиваясь, и это взбесило советника. Резко распахнув дверь, он приказал:

– Освободите таксофон!

– Что вы себе позволяете? – возмутился юноша. – Я говорю со своей невестой!

– Мне плевать. Срочное дело, – Игнатьев расстегнул верхние пуговицы пальто и продемонстрировал герб Муратовых на лацкане пиджака. – Вон отсюда!

Обвивающая меч змея произвела на парня впечатление. Он широко распахнул глаза и проговорил в трубку:

– Прости, дорогая, я перезвоню чуть позже.

После этого он бросил трубку на рычажок и, склонившись, выбежал из будки. Альберт занял его место и оглянулся. Сквозь мутное исцарапанное стекло он увидел, как юноша отошёл и встал на углу, спрятавшись от дождя под козырьком у магазина.

Игнатьев поправил перчатки, снял трубку и бросил монету в приёмник. Набрал номер. Раздались протяжные хрипловатые гудки, которые прервал недовольный голос:

– Слушаю.

– Добрый день, Олег Исаакович, – голос советника прозвучал мягко, почти ласково. – Я звоню узнать, как всё прошло.

Благодаря своим шпионам во Владивостоке он уже был в курсе, что Градов и Базилевский побывали в Дворянском ведомстве. Теперь необходимо было выяснить, насколько успешно прошёл их визит.

– А, это вы, – голос Лапшина стал ещё более недовольным.

– Судя по вашему тону, что-то не так? – предположил Альберт.

– Ещё бы! Начнём с того, что вам всё-таки придётся представиться, уважаемый. Кто вы такой⁈ Градов, когда был у меня сегодня, задавал странные вопросы! Он ничего не знал о человеке, которого вы прислали ко мне.

– Вы про того человека, который передал вам взятку? – уточнил Игнатьев, намеренно добавляя твёрдости в тон. Словно чуть вытащил из ножен кинжал. – Градов и не должен был знать. А для вашей же безопасности лучше не знать, кто я.

– Вы ещё смеете угрожать? – возмутился Лапшин. – Из-за вас у меня и так будут проблемы!

– Риск стоил тех денег, что вы получили. Теперь скажите, как всё прошло.

– Я не обязан перед вами отчитываться!

Альберт глубоко вздохнул и потёр переносицу, а затем уже с настоящей сталью в голосе произнёс:

– Обязаны. Вы, чиновник шестого ранга и приняли от меня взятку. Не так ли? – Игнатьев сделал паузу, позволяя собеседнику подумать над его словами. – И да, вы же понимаете, что я подстраховался? Купюры меченые, так что мне не составит труда это доказать.

На том конце провода послышался нервный вздох. А советник продолжил:

– В службе безопасности Дворянского ведомства у меня есть свой человек. Вас арестуют в течение трёх минут. Может, вам напомнить, какое наказание в Российской империи положено взяточникам?

Олег замолчал. Видимо, напоминать было не нужно – виселица и без того замаячила перед глазами старшего регистратора.

– Вы блефуете, – выдавил он.

– Хотите проверить?

Лапшин ничего не ответил. Видимо, эта идея показалась ему не слишком привлекательной.

– Теперь уберите эмоции в сторону и скажите мне, как всё прошло, – потребовал Игнатьев.

Несколько раз шумно вздохнув в трубку, Олег пробормотал:

– Градов получил свой титул, но были трудности. Директор ведомства пытался нам помешать.

– Сам господин Наумов, вот как? – хмыкнул Альберт. – Что же он сделал?

– Явился за десять минут до Градова. Принёс завещание, якобы подписанное прошлым бароном, там даже была печать… Но юрист Владимира Александровича доказал, что это фальшивка. Оттиск личной печатки, а не баронской.

«Интересно. Как я знаю, на теле Александра Градова не нашли кольца главы рода. Но личная печатка у него всё же была… И я знаю, кто первым добрался до трупа Градова после битвы при Орловке», – подумал Игнатьев.

– И где же ваш директор достал завещание? – спросил он.

– Откуда я знаю! – раздражённо воскликнул Лапшин. – Наумов мне ещё припомнит, что я пошёл против него!

– Спокойнее, Олег Исаакович, – произнёс Альберт. – Вы знаете, кто мог послать директора?

– Нет. Может быть, граф Муратов? Он ведь главный враг Градовых.

«Нет, Рудольф не отдавал таких приказов, – подумал советник. – Я бы знал. Это был другой человек».

– Ещё что-то важное? – спросил Игнатьев.

– Нет, – буркнул Олег. – Я выдал свидетельство, Владимир Градов – теперь барон. Так что свою часть уговора я полностью выполнил.

– Не имею возражений. До свидания, Олег Исаакович, благодарю за помощь, – сказал советник. – Если возникнет нужда, я ещё раз к вам обращусь.

– Лучше не… – начал регистратор.

Но Игнатьев недослушал и повесил трубку.

Ливень усилился, яростно стуча по железной крыше будки. Альберт взглянул на юношу, который продолжал стоять под козырьком, посматривая на него.

Отвернувшись, советник принялся думать. Кто мог попросить Наумова вмешаться? Карцева не стала бы лезть, интриги кажутся этой напыщенной сучке слишком утомительным занятием. Да и в альянсе она остаётся лишь потому, что Муратов давит на неё.

Значит, фон Берг. Именно его люди первыми отыскали тело Александра Градова после битвы – и, вероятно, фон Берг присвоил себе личную печатку убитого барона. Об этом говорили и его махинации с имуществом побеждённых, на которые граф Муратов в своё время закрыл глаза.

Фон Берг всегда был вспыльчив, а его блокпост после возвращения Владимира был атакован дважды. Видимо, он захотел отомстить – но достаточным влиянием не обладал, значит, раскошелился на крупную сумму. Наумов не стал бы рисковать ради пяти тысяч рублей, которые получил Лапшин.

Идиот фон Берг. Лезет, куда не просят…

Впрочем, ладно. Это даже хорошо.

Хаос – лучший союзник. Если члены альянса начнут действовать каждый сам по себе, это даст немало возможностей для манипуляций.

Глядя на стекающие по стеклу капли дождя, Игнатьев сжал и разжал кулаки. Как всегда в плохую погоду, шрамы от ожогов на руках стенали, будто призраки прошлого.

Суровое напоминание о том, как страшен в гневе может быть граф Муратов. С тех пор как он оставил Альберту эти ожоги, минуло много лет, и Рудольф считал, что всё забылось.

Вот только Игнатьев не забыл. Он до сих пор чувствовал пламя, что изуродовало его руки в тот вечер. Вспоминал ту боль и мучения после, отказ Муратова прибегнуть к исцеляющей магии… Граф отошёл от гнева только на третий день, и даже магия уже не смогла избавить Альберта от шрамов.

Он снял перчатки и взглянул на свои руки, внутренне содрогаясь от омерзения.

Кожа выглядела, будто грязная мятая бумага. Левый мизинец был всё время наполовину согнут, а правый напоминал дохлого червя. Из десяти ногтей осталось четыре, и те были кривыми и жёлтыми, как зубы бродяги.

– Скоро ты ответишь, Рудольф, – процедил Игнатьев, натягивая перчатки обратно. – Уже скоро.

Он снова снял трубку, бросил монету и набрал другой номер. На этот раз ответа пришлось ждать долго, но, в конце концов, раздался глубокий, как у оперного певца, голос дворецкого:

– Усадьба его превосходительства Высоцкого, с кем имею честь?

– Добрый день. Это Павлик.

Имя «Павлик» было шифром, и дворецкий это прекрасно знал. Он не стал задавать лишних вопросов и лишь произнёс:

– Одну минуту.

Альберт ждал, чувствуя на себя взгляд юноши, которому не терпелось продолжить разговор с невестой. Он посмотрел на него через стекло, заставив опустить глаза, и тут услышал в трубке кашель.

– Кха-кха! Слушаю, – раздался хриплый голос.

– Вам нездоровится, генерал-губернатор? – имитируя обеспокоенность, спросил Игнатьев.

– Всё в порядке. Небольшое недомогание.

– Надеюсь, скоро всё пройдёт, – сказал Альберт, прекрасно зная, что это не так.

Зелье, которое подмешивали Высоцкому по его приказу, начало действовать… Оно не убьёт его, пока не повысить дозировку. И это будет сделано только тогда, когда необходимо.

– Спасибо, – сказал генерал-губернатор. – Что у вас?

– Звоню рассказать, что всё идёт по плану. Градов получил титул.

– Хорошо. Кхм-кхм, – Высоцкий ещё пару раз кашлянул и прочистил горло. – Надеюсь, вы грамотно этим воспользуетесь.

– Конечно, ваше превосходительство. Как всегда. Мы добьёмся намеченных целей, война скоро будет закончена, можете мне поверить.

– И она должна быть закончена именно так, как мы решили, – наставительно сказал генерал-губернатор. – Муратов не должен получить Очаг Градовых.

– Само собой.

– Я надеюсь на вас. Считайте это испытанием, Альберт Андреевич. Если справитесь – получите свою награду.

«Ну да, конечно, – мысленно фыркнул Игнатьев. – Какой дурак поставит рядом с собой предателя? Нет, когда всё будет подходить к концу, ты захочешь от меня избавиться, Высоцкий. Вот только не успеешь, потому что я ударю первым».

– С нетерпением жду, когда мы сможем официально работать вместе, – заискивающе сказал советник вслух.

– Я тоже, – не слишком воодушевлённо произнёс генерал-губернатор. – О таком заместителе, как вы, можно только мечтать. Что с Муратовым, у него нет подозрений? Он по-прежнему доверяет вам?

– Больше, чем себе. Он прислушивается к каждому моему совету, даже когда думает, что поступает по-своему.

– Вы чудовищно циничны, Альберт Андреевич.

– Это комплимент? – Игнатьев усмехнулся. – Буду считать, что да. До связи, ваше превосходительство.

– До связи, – буркнул Высоцкий.

Альберт нажал на рычажок, прерывая связь, и набрал очередной номер.

– Алло, – на той стороне ответили почти мгновенно.

– Это я. Докладывай, – жёстким тоном произнёс советник.

– Ничего нового, господин. После Дворянского ведомства Градов и Базилевский со своими людьми отправились в отделение Центрального имперского банка.

Банк? Интересно. Возможно, юрист Градова хранил часть денег рода и теперь собирался отдать их новому барону. Или же собирался поделиться собственными средствами.

В любом случае – прекрасно. Не придётся думать, как подкинуть Градову ресурсы для нового этапа войны.

– За ними следят? – спросил Игнатьев.

– Конечно, – ответил собеседник. – Люди фон Берга всюду за ними катаются. А тут ещё какие-то отморозки нарисовались. Видимо, из банды Зубра.

– Убедитесь, что Градов сможет безопасно покинуть город. С наёмниками можете не церемониться, с людьми фон Берга поаккуратнее, без насилия. Всё ясно?

– Да, господин.

– Держи меня в курсе, – сказал Альберт и повесил трубку.

Он вышел из кабинки. Ливень закончился, сквозь тучи пробился солнечный свет.

Альберт улыбнулся, подставляя лицо тёплым лучам, и направился к карете.

Настоящая игра только начиналась, и у советника было очень хорошее предчувствие…

г. Владивосток

В то же время

– Что скажете, Филипп Евгеньевич? – спросил я, когда мы сели в автомобиль и отъехали от Дворянского ведомства. – Кто дал Лапшину взятку, чтобы он помог мне получить титул?

– Честное слово, я в недоумении, – ответил Базилевский. – Ненароком подумал, вы сами подсуетились, но выходит, что это не так.

– У нас могут быть тайные союзники?

– Очень сомневаюсь.

– Тогда, возможно, у графа Муратова есть недруги, которые хотят помочь мне, чтобы насолить ему… И это даже может быть кто-то из его альянса. Интересный скручивается клубок интриг, – усмехнулся я.

– В дворянских делах редко бывает иначе, – пожал плечами юрист.

– А что насчёт Наумова? Зачем он пытался помешать мне получить титул?

– Полагаю, что не в собственных интересах. Скорее, кто-то его попросил.

– Само собой. Но кто?

– Граф Муратов, вполне возможно. Из троицы ваших основных врагов он наиболее влиятельный человек. Фон Берг обладает ненадёжной репутацией, а графиня Карцева…

– Графиня? – перебил я.

– Да, – Базилевский поправил очки. – Она стала главой рода после того, как Михаил убил её отца.

– Мне казалось, у графа Карцева есть сын, – припомнил я.

– Был сын. Он погиб в битве при Орловке.

– Грёбаная Орловка, – пробурчал сидящий на переднем сидении Секач.

– Да, в тот день погибло много людей, – печально согласился Филипп Евгеньевич. – Точное число до сих пор неизвестно, по предварительным подсчётам около десяти тысяч человек.

– Мы там за каждый клочок земли сражались, – Секач стиснул кулак. – Из моего отряда только я и Моргун выжили.

– Ваш подвиг не будет забыт, – искренне пообещал я. – И враги ещё ответят за всё.

– Не сомневаюсь, ваше благородие, – кивнул дружинник, и ненадолго в машине воцарилась тишина.

– Так вы думаете, это Муратов натравил директора? – спросил я у Базилевского, возвращаясь к основной теме разговора.

– Скорее всего. Но это мог быть и кто-то другой – скажем, генерал-губернатор, – чуть понизив голос, ответил юрист.

– У него тоже есть претензии к моему роду? – уточнил я.

– Можно и так сказать. Понимаете, господин Высоцкий считает себя сильным интриганом. Говорят, в его кабинете в усадьбе лежит карта генерал-губернаторства, на которой расставлены фигуры, изображающие дворянские роды и другие влиятельные организации. И он как будто играет в шахматы, решая, какую фигуру пора убрать с поля.

– Мнит себя вершителем судеб? – усмехнулся я.

– Именно так, – серьёзно кивнул Филипп Евгеньевич. – Он внимательно следит за действиями каждого рода и старается поддерживать паритет между ними. Чтобы никто не набирал слишком большую силу. Возвышение Градовых ему не понравилось, а ваш отец проигнорировал намёки на то, что не стоит слишком выделяться.

– То есть генерал-губернатор тоже причастен к войне?

– Косвенно. Помните, я упоминал, что Наумов не стал нам помогать во время войны? Это наверняка было с подачи Высоцкого. Так что, возможно, и сейчас он замешан. Хотя, зная его методы, он бы скорее позволил вам набрать силы и нанести Муратову как можно больше ущерба. Сейчас его род – наиболее сильный в нашем генерал-губернаторстве, и Высоцкому совершенно точно это не по душе.

– Значит, он не любит, когда кто-то выделяется, – задумчиво закончил я. – Что ж, понятно. Буду иметь в виду.

Я ещё не успел толком начать действовать, а на пути к величию возникают всё новые и новые враги. Думаю, сейчас можно рассчитывать, что генерал-губернатор будет тайно мне подыгрывать, но в дальнейшем он станет врагом.

Но во власти в любом случае не бывает друзей. Есть только временные союзники и те, чьи интересы совпадают. Тоже временно, как правило.

Проще говоря, я должен заранее подготовиться. Как только одержу победу над альянсом Муратова, мне предстоит столкновение с более серьёзным противником.

Не говоря уж о том, что в дальнейшем меня наверняка ждёт столкновение с Советом Высших…

Но всё это позже. Пока что моя задача – выйти победителем из войны, которая всем кажется проигранной. Всем, кроме меня.

– Подъезжаем, господа, – подал голос водитель.

Мы остановились у очередного массивного здания. В отличие от Дворянского ведомства, отделение Центрального имперского банка выглядело почти что празднично. Фасад был отделан светлым мрамором, резные двери – позолотой.

Высокие колонны делали здание похожим на храм – храм жадности и меркантильности.

Выйдя из автомобиля, я посмотрел на своих дружинников, которые ехали следом за нами на лошадях. И обратил внимание, что машина фон Бергов продолжала следовать за нами. Взглянул на небо – магический коршун Карцевых тоже был тут как тут.

А самое интересное, что на другой стороне улицы я увидел двух всадников на грязных пегих лошадях. Мужчины сами выглядели неопрятно и старательно делали вид, будто рассматривают витрины магазинов. Но нет-нет, да и поглядывали в нашу сторону.

Люди Зубра, не иначе.

– Видели, ваше благородие? – прошептал Ночник и указал на всадников. – Наёмники тоже нас вычислили.

– Следовало ожидать, – ответил я.

– Со всех сторон обложили, – вздохнул дружинник, взглянув на коршуна.

– Вам не привыкать, да, Ночник? – подмигнул я.

– Ещё бы.

– Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.

Мы с Базилевским и Секачом отправились в банк. За центральными дверьми оказался просторный зал, где воздух гудел от разговоров и дребезжал от стука пишущих машинок.

Рядом с нами появилась миловидная девушка и, лучезарно улыбаясь, сказала:

– Добрый день, господа! Чем я могу вам помочь?

Когда я посмотрел ей в глаза, улыбка девушки превратилась из дежурной в искреннюю. Она убрала светлые волосы за ухо и кокетливо захлопала ресницами.

– Здравствуйте, – сказал я. – Нам нужно забрать содержимое банковской ячейки.

Девушка мельком глянула на мою руку, где заметила родовое кольцо и кивнула:

– Я провожу вас в дворянское отделение, господин. Прошу за мной.

– С радостью, – с улыбкой ответил я.

Девушка, которая уже направилась вперёд, взглянула на меня через плечо. В её глазах сверкнула искорка влечения, которую нельзя было ни с чем перепутать. Красавица пошла чуть медленнее, позволяя мне насладиться её походкой. Я позволил себе задержать взгляд на округлых формах. Полюбоваться там и правда было на что.

А тем временем из общего банковского зала, где толпилось много народу, мы прошли в другой, который был вдвое меньше, но втрое роскошнее. Здесь было тихо, пахло деревом и царила атмосфера процветания. Казалось, что, только войдя сюда, ты делался богаче, хотя это было вовсе не так.

Несколько человек сидели на диванах, пили чай и беседовали. Для работы с клиентами здесь были выделены отдельные кабинеты. Блондинка безошибочно определила, какой из них свободен, и повела нас к нему.

– Демоны меня возьми, – вполголоса выругался Базилевский. – Здесь барон фон Берг.

– Где? – я тут же повернулся к диванам.

– Вон он, в чёрном костюме с полосками. Не видит нас.

На дальнем диване вальяжно раскинулся мужчина, чей костюм и толстое пузо в равной степени говорили о достатке. Вообще-то, лишний вес считался дурным тоном среди дворян. Аристократ должен выглядеть безупречно, и подтянутое тело было гораздо важнее дорогой одежды.

Но фон Берг, похоже, придерживался принципа «чем толще кошелёк – тем больше пузо».

– Надо пойти поздороваться, – сказал я.

– Думаете, сейчас это уместно? – спросил Базилевский.

– Более чем. Напомните, как его зовут?

– Генрих Карлович.

Я кивнул и резко сменил направление, заставив ведущую нас девушку остановиться в замешательстве.

– Всё в порядке, господин? – пропищала она.

– В порядке, сударыня, – успокоил её Секач. – Барон Градов просто заметил старого знакомого.

– Г-градов? – голос девушки сделался ещё тоньше.

Фон Берг, величаво водя по воздуху короткой рукой, что-то объяснял сидящему рядом с ним сотруднику банка. Тот заметил меня первым и сразу почуял неприятности. Его глаза забегали туда-сюда, а поза стала напряжённой, будто он приготовился к бегству.

– Здравствуйте, барон! Какая неожиданная встреча! – объявил я, подходя к фон Бергу.

Он повернулся ко мне, оглядел с ног до головы и отточенным жестом провёл пальцами по завитым кверху усам.

– Мы знакомы? – спросил он.

– Не уверен, что мы встречались ранее. Тем более, меня шесть лет не было в России. Вы позволите? – не дожидаясь согласия, я сел в кресло напротив фон Берга.

В его глазах за короткое время мелькнуло несколько вспышек – осознание, удивление, гнев.

– Градов, – процедил барон.

– Он самый. Ещё раз здравствуйте, Генрих Карлович, – я протянул руку тыльной стороной вверх.

Фон Берг был вынужден пожать мне руку, подставив ладонь снизу. Тем самым я сразу показал, кто над кем доминирует. Его рука была мягкой и тёплой, как булочка, но сила всё же ощущалась.

– Не буду мешать, господа, – пробормотал сотрудник банка и поспешно удалился.

– А смелости вам не занимать, – с оттенком уважения произнёс Генрих Карлович, первым отпуская мою руку. – Что вы делаете во Владивостоке? Я думал, вы находитесь под куполом.

– Бросьте, барон, – усмехнулся я. – Ваши люди следят за мной с того момента, как мы въехали в город.

– Да, действительно так, – не стал юлить барон. – Выходит, вы очень наблюдательны, Владимир Александрович, – улыбнулся он. – Ну а что вы забыли в банке? Неужто у рода Градовых сохранился здесь какой-то капитал?

– Вряд ли вас это касается, Генрих Карлович, – ответил я. – Скажите лучше, что вы планируете делать? Нам ждать нападения при выезде из города?

– Разве я могу сообщить противнику о своих планах? – улыбнулся фон Берг, поправляя зажим для галстука, на котором блестел бриллиант. – Война ведь официально продолжается, не так ли?

– Конечно. Солдаты на вашем блокпосте готовы это подтвердить. Те, кто остались в живых, разумеется.

Барон шумно вдохнул, расширив ноздри как бык. Да, я уже понял, что вывести его из себя проще простого. И не мог упустить такой шанс – я уже знал, будучи рассерженным, фон Берг способен на глупости. Бессмысленный обстрел нашего купола тому доказательство. И это было мне на руку.

– Мы все были удивлены вашему возвращению, – сменил он тему. – А тем более тому, что вы решили продолжить войну. Позвольте узнать, Владимир Александрович, на что вы рассчитываете? Ваш род разбит, почти все земли оккупированы… Или вам так хочется погибнуть в лучах славы?

– Ни в коем случае. Я собираюсь умереть ещё очень нескоро. Что касается того, зачем мне это, ответ простой. Я намерен победить в войне и отомстить всем вам за смерть моих родных, – сказал я, глядя барону в глаза.

Генрих Карлович не стал сдерживаться. Сначала на его лице появилась улыбка, а затем он рассмеялся. Его пузо при этом затряслось, как желе. Я никак не отреагировал, продолжая смотреть барону в глаза.

– Да уж, подобное безрассудство редко встретишь! – воскликнул он. – Вы ещё слишком молоды, поэтому послушайте моего совета: если не хотите, чтобы род Градовых был полностью истреблён, лучше сдавайтесь.

– Вы бы сдались на моём месте? – спросил я.

– Если бы мой род был в таком же положении? Конечно!

– Отлично, – я улыбнулся. – Запомните эти слова. Когда я захвачу всё, что вам принадлежит, то позволю капитулировать. Но не раньше. Сначала вы сполна испытаете горечь поражения.

Генрих Карлович нахмурился и снова шумно втянул ноздрями воздух.

– Поразительная самоуверенность, Владимир Александрович! Я даже не знаю, завидовать или жалеть вас. Думаю, что лучше пожалеть – но при этом не рассчитывайте на милость. Война есть война.

– Вы хотите меня убить, это и так понятно, – сказал я. – Но лучше позавидуйте. Когда я начну громить вашу дружину на своих границах, вы будете мечтать о такой уверенности, как у меня. Всего доброго.

Кивнув на прощание, я встал и направился обратно к ожидающим меня спутникам. За спиной раздалось неразборчивое раздражённое ворчание.

Я не просто заставил фон Берга разозлиться, но заодно и подкинул ему дезинформацию насчёт войны на границах. Ведь насчёт того, как справиться конкретно с ним, у меня были другие планы.

– Ну, как побеседовали? – спросил Базилевский.

– Прекрасно. Всегда полезно взглянуть в лицо противнику. Так что, вернёмся к делу? Ведите нас, сударыня, – я улыбнулся девушке.

– Сюда, господин, – нервно улыбнувшись, она указала на ближайший кабинет.

Внутри оказался служащий, который вежливо приветствовал нас и уточнил, с какой целью мы прибыли. Мы предоставили свидетельство о присвоении титула, прочие документы и ключ от ячейки. После того, как служащий всё проверил, мы в сопровождении охраны банка направились в хранилище.

– Ячейка номер тридцать один, ваше благородие, – сказал Базилевский. – Войти можете только вы, поэтому мы подождём здесь.

Я кивнул, и охранники открыли для меня бронированную дверь. Я вошёл в комнату, где было множество пронумерованных ячеек, на большинстве из которых были изображены гербы знатных родов.

Змея, обвивающая меч – Муратовы.

Голова вепря на изумрудном щите – фон Берги.

Семиконечная звезда на алом знамени – Карцевы.

А вот и мой герб. Золотой тигр на лазурном щите.

Я вставил ключ в замок и повернул его. Раздался приятный щелчок, и бронзовая дверца отворилась.

Александр Градов был неглупым человеком, который мыслил стратегически. Он не просто так оставил ключ Базилевскому. Предполагал, что война может плохо обернуться для рода, а значит – в ячейке находится то, что должно помочь повернуть ход событий в нашу пользу.

Вот сейчас и посмотрим, что это.