Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 56 страниц)

Глава 6
Надежды и отчаяние

г. Владивосток

Контора Филиппа Базилевского

Следующим утром

– Филипп Евгеньевич? – Артур постучал по косяку, входя в кабинет. – У меня срочное дело.

Базилевский жестом пригласил помощника войти, не отрываясь от чтения документа. Это была первая бумага из стопки пришедших за сегодня, и предстояло ознакомиться с ещё парой десятков таких же. Юристы Муратова начали действовать – на Филиппа посыпались горы ходатайств, опровержений и ответных исков.

Вчера Базилевский не успел просмотреть все бумаги, а сегодня пришло ещё больше. Стопка, таким образом, грозила никогда не кончится.

– Филипп Евгеньевич? – подал голос Артур.

Базилевский едва не вздрогнул. Углубившись в чтение, он почти забыл, что его помощник здесь. Дочитав документ, он аккуратно положил его в лоток и поднял глаза.

– Что у тебя?

– Прокурор приостановил дело против барона фон Берга, – Артур протянул постановление с красной печатью. – Требует предоставить свидетелей или иные доказательства.

– Тех доказательств, что уже имеются, ему мало? – фыркнул Филипп. – Просто фон Берг заплатил ему, чтобы выиграть немного времени. Дай ответ на требование – свидетели будут в ближайшее время. Напиши жалобу на действия прокурора и адресуй её напрямую Наумову. Барон Градов приказал разобраться с этим делом как можно быстрее, так что займись немедленно. Что‑нибудь ещё? – Базилевский взял очередной документ из бесконечной стопки.

– Да, через час должны приехать девушки, – кивнул Артур.

– Какие ещё девушки?

– Выпускницы юридического, мы вчера о них говорили. Нам ведь ещё нужны помощники?

– Ах да, конечно. Кто‑нибудь должен заняться этой текучкой, – вздохнул Филипп Евгеньевич.

Оставлять корреспонденцию без внимания было нельзя, а она отнимала кучу времени. Вероятно, противники на это и рассчитывали – завалить Базилевского тонной бумаг, чтобы он тратил силы на рутину и не мог сосредоточиться на важном. Тем более что важное могло скрываться между строк среди десятков уведомлений.

– Поговори с ними сам, хорошо? Если они достаточно ответственны – пусть приступают к работе.

– Ладно, – кивнул Артур.

За окном раздался протяжный сигнал автомобильного клаксона. Базилевский не обратил внимания и приступил к чтению. А помощник подошёл к окну.

– Хм. Филипп Евгеньевич, похоже, к нам приехал кто‑то от барона фон Берга… О, даже не так. К нам приехал сам барон.

– Что? Сам барон фон Берг? – не выпуская документ из рук, Базилевский подошёл к окну.

Он убедился, что глаза не обманули Артура. Из чёрного автомобиля с родовым гербом на капоте появился тот, кого тяжело было спутать с другим человеком. Фон Берг был одет в костюм в горизонтальную полоску, который ещё больше подчёркивал его полноту. Нахлобучив шляпу, он в сопровождении охранников направился к входу в здание.

– Узнай, что им нужно, – сказал Филипп Евгеньевич. – Сразу не впускай, скажи, что я занят. Пусть помаринуются полчасика.

– Вы уверены? – посмотрел на него помощник. – Генрих Карлович терпением не отличается.

– Потому и надо заставить его подождать. И закрой у себя окна. Сегодня жарко, барону не помешает как следует пропотеть.

Артур нервно покрутил шеей, словно она у него вдруг заболела. Приоткрыл рот, собираясь что‑то сказать, но вместо этого молча кивнул и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Базилевский сел за стол и продолжил изучать документы. Через минуту он расслышал голос фон Берга, который звучал сначала надменно, потом возмущённо, а затем спокойно и почти даже скромно.

Похоже, у Артура получилось донести, что просто так войти в кабинет к его начальнику не получится. Даже барон вынужден подождать.

Тем более что Базилевский сам был дворянином, пусть и без титула. Фон Берг не имел никакого права врываться.

Ровно через полчаса Филипп Евгеньевич встал, достал из ящика стола щётку и обмахнул свой пиджак. Протёр очки, поправил письменные принадлежности на столе и подошёл к двери.

– Артур, не забудь дополнить исковое заявление по делу господина фон Берга, – сказал он, открывая дверь. – Надо внести пункт об избиении селян… Ох, Генрих Карлович. Вы здесь?

Базилевский не стал изображать удивления. Все фразы он произнёс одним ровным тоном.

Два дружинника стояли у двери. Сидящий на софе барон нервно покручивал завитые усы. Недовольно причмокнув губами, он встал:

– Как видите, Филипп Евгеньевич! И я жду уже чёрт знает сколько!

– Прошу простить, не знал о вашем визите. Сами понимаете, очень много работы. Мне жаль, что вы услышали о моём приказе помощнику, – юрист взглянул на сидящего за своим столом Артура. – Впрочем, вы бы и так скоро об этом услышали. Я чем‑то могу помочь?

– Мы можем поговорить наедине? – не дожидаясь приглашения, фон Берг направился к кабинету.

– Со всем уважением, могу уделить вам буквально несколько минут. Прошу, – Базилевский открыл дверь шире, пропуская гостя.

Когда Генрих Карлович прошёл мимо, от него разошёлся кислый, удушливый запах пота. Базилевский еле удержался, чтобы не поморщиться. Он закрыл дверь, затем открыл окно и уже после этого сел за стол. Фон Берг расположился напротив, в кресле, которые было слишком мало для его габаритов.

– Итак, чем могу быть полезен? – Филипп Евгеньевич сцепил руки в замок.

Барон, вытирая платком мокрый лоб, покосился на дверь и пробурчал:

– Я пришёл договориться.

– Прекрасно. О чём?

– Договориться с вами, господин Базилевский. Лично. Вы и я, – указав рукой на него и на себя, продолжил фон Берг.

– Два разумных человека всегда могут договориться, – кивнул Филипп. – Я вас слушаю.

Генрих Карлович снова промокнул лоб, но это вряд ли ему помогало. Ткань была настолько влажной, что он просто размазывал пот по лицу. Подавшись вперёд, барон проговорил:

– Отзовите иск против меня.

– Который? – невозмутимо спросил Базилевский.

– Об эксплуатации этих жалких!.. – вспылил было фон Берг, но взял себя в руки и продолжил: – Подданных барона Градова.

– Не думаю, что это возможно. Мой господин настаивает, чтобы дело было доведено до конца.

– Само собой, – скривился Генрих. – Но мы же с вами оба понимаем, что это дело лишь часть войны. Владимиру плевать на справедливость и на то, как обращались с простолюдинами. Он просто хочет нанести удар по моим финансам и унизить меня!

– Ошибаетесь, ваше благородие, – сухо парировал Филипп Евгеньевич. – Мой господин заботится о своих людях. Вы уже слышали, как он вчера за них заступился? Ваш офицер жестоко поплатился за то, что нарушал закон.

– Вот именно. Мой офицер поплатился, и я тоже! – воскликнул фон Берг, стискивая мокрый платок. Несколько капель упало на пол, и Базилевский поморщился, глядя на свой паркет. – Мой завод разрушен!

– Насколько мне известно, всё не так уж плохо. Уничтожены только склады пороха и готовых боеприпасов, вместе с содержимым. Производственные помещения почти не затронуты. Или я ошибаюсь? – Базилевский приподнял седую бровь.

– Я в любом случае понёс серьёзные убытки. И что бы вы ни говорили – я уверен, это барон Градов устроил пожар!

– Мне об этом ничего не известно. Но даже если и так – вы, случайно, не забыли, что идёт война? Или мне перечислить, сколько разрушений ваши войска причинили имуществу Градовых?

Фон Берг ещё сильнее стиснул кулак, напряг руку, сжал зубы. На мокром лбу выступила вена. Барон был готов взорваться, но чудовищным усилием воли сдерживал себя.

Честно признаться, Базилевский получал удовольствие от этой картины. О, сколько унижений он испытал, сколько над ним издевались, особенно в начале войны! Чиновники, подкупленные альянсом и науськанные генерал‑губернатором, не желали слушать ни слова. На все нарушения правил войны закрывали глаза. В каком же отчаянии был тогда Филипп Евгеньевич!

А затем, когда он услышал об итогах битвы под Орловкой, его едва не настиг сердечный приступ. Потребовалось приложить все силы, чтобы продолжить борьбу. Бесплодную борьбу за справедливость, которая никому не была нужна.

Но теперь всё изменилось. Пушки бюрократии повернулись в обратную сторону. Базилевский был уверен, что Муратов и его союзники обречены. Если генерал‑губернатор решил подыграть Градовым, у врагов нет ни шанса.

И не важно, что о справедливости речи не идёт. Плевать, что это лишь политика, и стрелка компаса в любой момент может снова развернуться. Главное, что закон и правда наконец‑то на одной стороне.

Филипп Евгеньевич наслаждался при виде бессильного гнева на лице фон Берга. Он невозмутимо ждал, когда толстяк совладает с собой и начнёт заискивать и пытаться подкупить его.

Долго ждать не пришлось. Шумно вздохнув, Генрих Карлович приподнял пухлые ладони и сказал:

– Хорошо. Давайте не будем спорить. Я всего лишь хочу донести, что и так получил достаточный урон. Мой завод серьёзно пострадал, я лишился работников, теперь ещё и этот суд! Вы понимаете меня, Филипп Евгеньевич?

– Прекрасно понимаю. Но разве на войне не добивают противника? Щадят только тех, кто сдаётся, и то не всегда, – Базилевский поправил очки. – Вы хотите сдаться?

– Я пришёл договориться, – прошипел фон Берг. – С вами лично. Отзовите иск, придумайте какую‑нибудь отговорку для Градова… И я не останусь в долгу. Разрешите?

Барон потянулся к листочкам для записей, которые в идеальном порядке были сложены на краю стола. Юрист кивнул, и Генрих Карлович написал на листке несколько цифр, а затем хлопнул им об стол.

Базилевский посмотрел на сумму поверх очков и хмыкнул.

– Неплохо.

Он взял ручку и дописал два ноля, а затем повернул бумажку к фон Бергу.

– Примерно столько, Генрих Карлович, вы заплатите, когда проиграете дело. Компенсации рабочим, штраф государству, судебные издержки – всё вместе получится не меньше этого.

– Но всё это получит кто‑то другой, – не сдавался барон.

– А вы думаете, что меня интересуют деньги? – Филипп Евгеньевич смял листок и бросил его в урну. – Денег я заработал достаточно, и на частных делах заработаю ещё. Сейчас моя главная цель – уничтожить вас и ваш альянс на юридическом поле. В память о несправедливо убитых членах рода, которому я служу.

Юрист взглянул на наручные часы и сверил их с настенными. Секундные стрелки двигались идеально синхронно.

– Прошу простить, ваше благородие. У меня много работы, – он встал, подошёл к двери и распахнул её. – Всего доброго, и увидимся в суде.

К западу от г. Уссурийск

Поместье графа Соболева

В то же время

Мы поднялись на холм, откуда открылся вид на поместье Соболевых. Трёхэтажное строение главной усадьбы сияло под лучами солнца – белые стены, красная черепица и остроконечные башенки, что придавали ему вид сказочного замка. Сразу за домом неспешно текла река, через которую был перекинут горбатый каменный мост.

На том берегу были расположены длинные казармы, над которыми трепетали полковые знамёна. В стороне от зданий, как муравьи, мельтешили сотни солдат в серых мундирах. Они проводили учения, и прямо сейчас одна часть дружины наступала на полевые укрепления, где оборонялась другая.

Вспышки световых болтов имитировали атаку «настоящими» магическими боеприпасами. Лучемёты посылали полупрозрачные веера, другие артефакты и боевые маги тоже симулировали разрушительные эффекты.

– Как вам, барон? – Станислав с широкой улыбкой обвёл ладонью свои войска. – Я выполняю условия договора.

– Вы умеете произвести впечатление, ваше сиятельство, – ответил я. – Учения специально были назначены на сегодняшнее утро?

Соболев рассмеялся и поправил воротник, из‑под которого выглядывали края татуировки.

– Вы меня раскусили, Владимир. Но что в этом плохого, попытаться произвести хорошее впечатление на будущего союзника?

– Тогда к чему был весь этот театр у озера? – спросил я.

Криво усмехнувшись, Станислав отбросил со лба чёлку.

– Я вас проверял, барон. Вы должны меня понять: я должен был убедиться, что передо мной достойный глава рода, а не глупый мальчишка, который приведёт мои войска к гибели.

– Убедились?

Стерев с лица усмешку, граф кивнул:

– Да. В вас чувствуется… – он пощёлкал пальцами, подбирая слово, – истинное мужество, пожалуй. Холод, уверенность, непоколебимость! Вы просто скала. Буду счастлив назвать вас союзником… и шурином.

– А вот это мы обсудим позже, ваше сиятельство. Сначала я должен увидеть сестру, – ответил я и повернулся к своим дружинникам. – Что скажете по поводу этих учений, господа офицеры?

Ночник на мгновение приподнял брови, будто не сразу понял, что я обращаюсь к ним. Секач, наоборот, приосанился и улыбнулся. Оба со вчерашнего дня носили звания лейтенантов – и уже успели надеть соответствующие погоны.

– Атакующие действуют слаженно, – сказал Секач. – Грамотное наступление, но слишком дерзкое. Когда в реальном бою рядом с ними начнут погибать товарищи… Не факт, что они будут идти вперёд так же храбро.

– Фланги открыты, – прошептал Ночник и поднял руку, указывая пальцем. – Артефактные расчёты не защищены. На месте обороняющихся я бы отправил конные отряды и захватил артефакты, чтобы ударить атакующим с тыла.

– Я погляжу, господа офицеры много смыслят в тактике, – поморщился Соболев.

– Мы ветераны, ваше сиятельство, – сдержанно ответил Секач. – Видели, как всё на самом деле происходит. Ничего общего с учениями.

– Ничего, – тихим эхом подтвердил Ночник.

Цокнув языком, Станислав спросил:

– Тогда, быть может, вы поделитесь с моей дружиной реальным опытом?

– Если его благородие прикажет, – пожал плечами Секач.

– Мы это обсудим, – кивнул я. – После того как я увижу сестру.

– Безусловно. Прошу за мной, – Соболев тронул коня и начал спускаться с холма.

Когда подковы наших лошадей застучали по камням внутреннего двора, из центральных дверей выскочила девушка в синем платье. Поддерживая юбку, она со всех ног понеслась ко мне. Блестящие каштановые волосы развевались на ветру, глаза были широко распахнуты – и смотрели только на меня.

Я не сразу узнал её. Потому что когда прошлый Владимир уезжал в Тибет, Татьяне Градовой было всего тринадцать лет – ещё почти ребёнок. Но теперь она превратилась во взрослую красивую девушку.

Девушку, на которой был надет чёрный металлический ошейник.

– Володя!

Её голос пронзил мою голову, будто спица. Вот теперь, когда она произнесла моё имя, я сразу узнал её. Соскочил с седла и шагнул навстречу.

Таня. Младшая сестра… Моя сестра.

Гормональная реакция оказалась невероятно бурной. Нечасто удаётся встретить того, кто так рад меня видеть – и я решил насладиться этим моментом.

Татьяна врезалась в меня с размаху, обвила руками шею и стиснула так, будто собиралась задушить. От неё пахло цветами, а быстрое биение сердца я ощущал даже через одежду.

Сестра заплакала и ещё крепче прижалась ко мне.

– Невероятно трогательно, – с усмешкой произнёс Соболев, соскальзывая с седла. – Не помню, чтобы ты когда‑нибудь так обнимала меня, любимая.

– Тебя я никогда не теряла, – попыталась оправдаться Татьяна

– Любимая? – переспросил я, посмотрев Станиславу в глаза.

– Открою вам секрет, Владимир: наш союз был не просто договорённостью между отцами. Мы с вашей сестрой любим друг друга.

Я перевёл взгляд на Татьяну, и она, одновременно улыбаясь и плача, кивнула:

– Да, это правда.

Разница в возрасте между ними была не меньше десяти лет. Но случаются в мире браки и гораздо более неравные – а если двое любят друг друга, не вижу никаких препятствий.

– Почему на тебе это? – спросил я, кивая на ошейник.

– Антимагический. Чтобы наш Очаг меня не чувствовал, – ответила она, прикасаясь тонкими пальцами к металлу. – Чтобы враги не смогли найти.

– Больше в нём нет необходимости, – сказал я, поднимая руку.

Из моей ладони вырвалась струя маны, которая разбила чары на ошейнике. Невидимые до этого угловатые символы вспыхнули красным, и обруч расцепился на две половинки, которые с лязгом упали к ногам Татьяны.

Она, будто не веря, ощупала свою шею и громко сглотнула. Опустила руки на уровень груди, и я ощутил, как закипает её Исток. Чуть дрожащие ладони окутала тонкая магическая плёнка, будто Татьяна надела прозрачные перчатки. Она рассмеялась и вскинула руки в воздух.

– Свобода! – прокричала она так, что во дворе раздалось эхо. – Я снова чувствую магию! Я свободна!

С этими словами она стиснула кулаки, и всех нас окружила серебристая сфера. Станислав присвистнул, а я тем временем оценивал магию сестры.

Элемент Отражения. Чрезвычайно редкий – скорее всего, он достался Татьяне благодаря нашему Очагу. Если упорно развивать его, Таня сможет стать сильным магом защиты.

Но тренироваться ей придётся долго. Сфера исчезла через несколько секунд, а Татьяна покачнулась и едва не упала. Соболев тут же оказался рядом, поддержав её. Улыбка не сошла с её губ, но лицо побледнело, а глаза на мгновение подёрнулись мутной плёнкой.

– Давно не практиковалась, – пробормотала она.

– Почти год, – кивнул Станислав. – Пойдёмте в дом, господа. Кажется, нам предстоит долгий разговор.

– Это точно, – согласился я. – Вы обязаны рассказать, как так вышло, что моя сестра здесь, жива и невредима. У нас все считают, что она погибла во время атаки на усадьбу.

– Я сам доставал тело из‑под завалов, – прошептал Ночник.

– Ну, теперь очевидно, что это было не её тело, правда? – усмехнулся граф. – Пойдёмте, выпьем чаю. Я всё расскажу…

Поместье Градовых

Семь месяцев назад

Когда Станислав въехал на пригорок, сражение открылось перед ним как на ладони. Отступающая дружина Градовых была вынуждена принять бой – войско Муратовых преградило им путь, а полки Карцевых атаковали с другой стороны.

Соболев цокнул языком.

– Похоже, это конец, – сказал он.

В битве расцветали лиловые залпы лучемётов, земля содрогалась от взрывов магических бомбард. На горизонте виднелась пороховая артиллерия барона фон Берга. Отсюда пушки казались игрушечными, но снаряды, которые взрывались над куполом Очага, были вполне настоящими.

Артиллеристы поступили грамотно – настроили взрыватели так, что снаряды детонировали в воздухе, засыпая купол осколками. Никакого урона поместью это не наносило, но заставляло Очаг тратить энергию на поддержание защиты.

Кирасиры Градовых – или то, что от них осталось – бросились в отчаянную лобовую атаку. Их накрыли залпом огненных стрел вперемешку с каменными, но над всадниками вдруг появился магический щит. Очаг, хоть ему самому было тяжело под ливнем осколков, помогал им – несмотря на расстояние, сил хватало.

Кирасиры с разгону врезались в ряды лучников, рубя их и топча лошадьми.

Красиво. Но вот только на подходе была и вражеская кавалерия – тяжёлые всадники Карцевых заходили с фланга. У них на пути стоял батальон арбалетчиков, который… просто ушёл.

Может, им отдали такой приказ, но вряд ли. Это скорее походило на бегство.

Фланг остался открыт, и кавалеристы Карцевых начали разгон. Засверкали поднятые обнажённые сабли, и скачущие среди кирасир боевые маги сформировали заклинания.

– Надо поторопиться, – качнул головой Станислав и ударил коня шпорами.

Выехав из‑за перелеска, он увидел нескольких дружинников графа Муратова. Разведчики? Или отчаянные диверсанты, которые надеялись пробраться под купол? Не имело значения.

Они заметили друг друга одновременно. Соболев выпрыгнул из седла и взмыл в воздух, заставляя вражеских солдат округлить глаза. Он усмехнулся, в полёте обнажая шпагу.

Элемент Воздуха, которым он отлично владел, в сочетании с элементом Левитации позволял показывать и не такие фокусы.

– К бою! – рявкнул командир отряда, выхватывая саблю.

Остальные натянули луки. Напрасно. Они что, не поняли, с кем имеют дело?

Станислав приземлился и картинно распахнул руки. Враги спустили стрелы. Щелчок пальцами – и резкий порыв ветра развернул стрелы, вернув их нападавшим.

Они попадали на землю. Кто‑то кричал. Кто‑то уже навсегда умолк. А командир отряда и ещё двое остались целы и бросились врукопашную.

Станислав усмехнулся, уклоняясь от первой атаки. Молниеносный ответный выпад пронзил горло противника. Соболев выхватил дагу и отразил удар сабли. Шпага вошла между рёбер муратовца, точно в сердце.

Третий враг бросился сзади, но Стас, не оборачиваясь, махнул рукой – порыв ветра швырнул нападавшего прочь. Тот с удивлённым возгласом кувыркнулся в воздухе и приземлился на шею. Раздался хруст, и солдат замолк, застыв в нелепой позе.

– Скукота, – фыркнул Соболев, убирая шпагу в ножны. – Даже размяться не дали.

Он свистом подозвал коня. Тренированный скакун покорно приблизился.

Купол Очага мерцал над поместьем, как раскалённое стекло. Когда Соболев подъехал вплотную, то ощутил давление, от которого перед глазами всё потемнело. Но это продолжалось всего несколько мгновений. Очаг узнал его и пропустил.

Приближаясь к усадьбе, он заметил большой отряд, что подходил к куполу с другой стороны. Очаг обрушил на них бурю ледяных осколков, но вражеские маги поставили щиты. Силы Очага не хватало, чтобы помогать войскам в сражении и одновременно защищать усадьбу.

Кажется, для Градовых всё было кончено.

Дружинники, что охраняли дом, заметили его и нацелили арбалеты. Станислав поднял руки и воскликнул:

– Не стреляйте! Я Станислав Соболев, наследник графа! Ну же, вы меня знаете.

– Не стрелять, – сказал сержант. – Что вы здесь делаете, ваше сиятельство?

– Решил заехать выпить чаю, – усмехнулся тот. – Где Татьяна?

– Они с баронессой на втором этаже.

Станислав кивнул и показал в ту сторону, откуда приближался отряд противников:

– К вам там гости. Советую обратить внимание.

Когда он бегом поднялся по лестнице, то услышал знакомый, любимый голос, который дрожал от страха:

– Мама, они уже близко!

– Мы выстоим, – ответил твёрдый женский голос.

– Добрый день, дамы, – резко открыв дверь, Слава отвесил поклон. – Прошу прощения за вторжение. Предлагаю эвакуироваться.

Татьяна вздрогнула, увидев его. Её мать, Елена Градова, нахмурилась. Служанка, которая находилась в комнате, и вовсе чуть не потеряла сознание.

– Не ожидала увидеть вас, Станислав Николаевич, – сказала баронесса.

– Я и сам не ожидал, что буду здесь в такой час, госпожа, – он снова поклонился. – Надо уходить. Ваши войска разбиты, а к усадьбе приближается большой отряд.

Елена поджала губы и покачала головой.

– Мой долг – остаться здесь и защищать дом, – она повернулась к дочери. – Увези её, Станислав.

– Мама, нет! – Татьяна рванулась к баронессе, но Соболев уже оказался рядом.

Мягко, но решительно он взял возлюбленную за плечи и прошептал:

– Не спорь с матерью, любимая. Это её выбор.

Купол за окном замерцал всеми красками, и послышались звуки сражения. Через секунду огненный шар с рёвом врезался прямо в окно.

Стекло с грохотом разлетелось, стены дрогнули, и с потолка посыпалась штукатурка.

Станислав закрыл Татьяну собой и воздушным щитом отогнал пламя. Елена защитилась сама, а вот служанке не повезло. Она стояла прямо возле окна – а теперь без движения лежала посередине комнаты.

– Риточка! – вскрикнула Татьяна, но Станислав уже вёл её к выходу.

– Ты сможешь прорваться? – голосом, в котором не было ни капли эмоций, спросила баронесса.

– Можете на меня положиться, ваше благородие.

Елена скупо кивнула и сказала:

– Спасибо.

А после этого направилась к развороченному окну и начала формировать мощное ледяное заклятие. Она решила принять неравный бой.

– Мама! Мы должны забрать её с собой! Слава, мы должны её спасти! – плача, кричала Татьяна.

Он ничего не ответил, думая про себя:

«Да, должны. Но мы не можем… Елена Владимировна даёт нам шанс уйти. Жертвует собой, спасая дочь. Я не имею морального права мешать ей. Тем более что и я здесь именно за этим».

Станислав стиснул зубы, стараясь не обращать внимания на слёзы Татьяны. Он решительно уводил её прочь – туда, где можно выжить.

А здесь скоро не останется никого живого.

Поместье графа Соболева

Настоящее время

Таня тихо всхлипывала, опустив лицо. Да, вспоминать эти события ей наверняка было больно. Станислав приобнял её за плечи и поцеловал в висок.

– Всё уже в прошлом, любимая. Ты здесь, ты жива, твой брат теперь тоже с нами.

Она молча кивнула и положила голову на плечо Соболева.

Мы сидели в гостиной, где на стенах всюду висели чудные картины и украшения аборигенных народов Африки и Океании. Деревянные шаманские маски, расписные тарелки, кожаные щиты. Соболев либо обожал собирать диковинки, либо успел немало попутешествовать.

– Благодарю вас, граф, – сказал я, ловя взгляд Станислава. – Вы поступили очень храбро.

– Я не мог иначе, – Соболев приподнял уголки губ.

Кивнув, я взял со столика чашку и сделал глоток цикория. Неплохой напиток. Очень похож на кофе – но всё‑таки не то. Демоны, как же я скучаю по кофе!

Когда закончу войну, обязательно придумаю, как вернуть его в этот мир.

– Как глава рода, я благословляю вас и даю своё позволение на брак, – сказал я, поставив чашку обратно на блюдце. – Полагаю, нам нужно оформить это официально?

– Да, конечно. Но мы же главы магических родов, поэтому гораздо важнее другое, – сказал Станислав и протянул мне руку с родовым перстнем.

Он имел в виду магический контракт, и меня это вполне устраивало. Я пожал протянутую руку, и наши перстни вспыхнули. Вокруг ладоней закружились нити маны, а кольцо на пальце Татьяны тоже засверкало, и она улыбнулась сквозь слёзы, глядя на него.

– Вот и всё, – сказал Соболев, отпуская мою руку. – Теперь мы с Таней помолвлены. Документы я тоже попрошу подготовить.

– А значит, можно обсудить военное сотрудничество, – сказал я. – Готов оставить вам своих офицеров в качестве инструкторов. Но взамен мне тоже нужны специалисты. Артефакторы, которые смогут создавать магические болты и защитные амулеты.

– Хорошо, – сразу же согласился Станислав. – В качестве дружеского подарка я даже готов предоставить заготовки под амулеты. У меня их в избытке. Если вам требуются другие ресурсы – это тоже можно обсудить.

– Ресурсы нужны, а у меня для вас тоже кое‑что будет. Полагаю, ваш Очаг обладает элементом Воздуха? – спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Рядом с моим поместьем есть сильный вихревик. Я добуду ядро и готов обменять его на боеприпасы или артефакты.

– Звучит как отличная сделка, барон, – откинув со лба чёлку, улыбнулся граф. – И что же дальше? Какие у нас планы, как вы собираетесь победить альянс Муратова? Поймите правильно, я не боюсь воевать. Но у них гораздо больше сил, чем у нас.

– Пока что да, – ответил я. – Но поверьте, скоро это изменится. Альянс проиграет ещё до того, как отменят прекращение огня…