Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 56 страниц)

Глава 20
Совет

Где-то на востоке от земель Градовых

Карета подпрыгивала на ухабах, заставляя Эмилию морщиться и раздражённо цокать языком. Дальние путешествия ей не нравились. Когда уже изобретут автомобиль, на котором смогут ездить маги?

За окном мелькали сосны, будто чёрные копья, вонзённые в бледное небо. Рубин, охранник графини с кроваво-красными глазами, сидел неподвижно, скрестив руки на груди.

Напротив Эмилии, переплетя длинные пальцы, находился Всеволод. Казалось, что он спит, но это было не так. Веки мага подрагивали – его сознание витало где-то в небе, связанное с коршуном.

Несколько часов назад, перед рассветом, карету догнала магическая птица из поместья и передала послание. Мол, Градов сумел пробиться под купол и снова находится дома. Поэтому графиня приказала Всеволоду выпустить коршуна. Хотелось посмотреть, чем занимается Владимир. Это стало бы хоть каким-то развлечением.

Тем более что Карцева ехала туда, куда ей не очень-то хотелось ехать.

«Совет… снова эта тоска», – подумала Эмилия и скривилась.

Барон фон Берг опять будет пускать на неё слюни, хотя он женат, толстый мерзавец. Впрочем, графине нравилось думать, что Генрих представляет её, когда занимается любовью с женой. Или когда радует себя сам.

А вот Муратов… Он такой занудный. Снова заведёт пластинку про «общую стратегию», а Эмилия будет скучать и пить вино, пить вино и скучать.

Хотя в этот раз, возможно, всё пройдёт иначе. Владимир Градов вернулся и начал активно действовать. Это многое меняет.

Может, теперь Михаил Градов больше не нужен Муратову. Надо будет убедить его отдать пленника… и прикончить его. Отомстить за отца. А заодно и за брата – хотя кто именно убил его под Орловкой, так и осталось неизвестным.

Всеволод вдруг дёрнулся, словно его ударили током. Глаза остались закрытыми, но губы зашевелились:

– Вороны… магические вороны Градовых… Их четверо.

Эмилия приподняла бровь.

– Что?

– Один… говорит… – маг прерывисто вздохнул. – Я, барон Владимир Градов, приветствую вас, Эмилия Романовна.

Она замерла, ловя каждое слово. Даже беспощадная тряска уже не волновала её.

– Жаль, что не могу видеть вас лично. Говорят, ваша красота не знает себе равных, – продолжил Всеволод, передавая слова Градова.

Карцева улыбнулась. О, похоже, этот Владимир знает толк в женщинах. Ведь красота Эмилии действительно не имела равных во всей Российской империи. Да что там, во всём мире!

Если графиня в чём-то и сомневалась, то точно не в этом.

– Но уверен, скоро мы встретимся, – сказал маг. – Прошу вас прекратить за мной слежку и не портить графу Муратову и барону фон Бергу сюрприз. Я тоже намерен побывать на вашем совете. До встречи, ваше сиятельство.

Всеволод помолчал мгновение и внезапно закричал. Его тело выгнулось, голова с глухим стуком врезалась в стенку кареты.

– Они клюют меня! Клюют! – вопил он. – Когти! Клювы! А-а-а!

Эмилия вжалась в кресло, чтобы махающий руками и ногами Всеволод её не задел. Ещё порвёт платье, чего доброго. Она бросила взгляд на Рубина и спросила:

– Что ты сидишь, как истукан? Помоги ему!

Охранник издал глухое мычание из-под кожаной маски и схватил призывателя. Тот какое-то время ещё дёргался, а потом затих и потерял сознание.

– Бедный Всеволод Михайлович, – пробормотала Эмилия, изящным жестом поправив волосы. – Усади его поудобнее. Живой?

Охранник прижал два пальца к шее мага и кивнул:

– Угу.

– Хорошо. Пусть отдохнёт.

Карета въехала в участок ровной дороги. Скрип и тряска сменились ровным цоканьем копыт. Эмилия прикрыла глаза, повторяя про себя слова Градова. «Ваша красота не знает себе равных».

Уголки её губ дрогнули. Столь прямой и лестный комплимент был ей очень приятен.

Карцева достала карманное зеркальце, посмотрела в него и улыбнулась отражению.

– Интересно, – проговорила она. – Очень интересно.

Эмилия представила себе Владимира: наглого, дерзкого, с улыбкой, которая не сулит ничего хорошего. Именно такие мужчины рано или поздно оказывались у её ног. Или в могиле.

– Проснись, – она пнула Всеволода каблуком. Тот застонал, вытирая слюну с подбородка. – Где коршун?

– Его больше нет, – маг обнял себя за плечи, трясясь всем телом. – Вороны… они…

– Ты потерял нашу лучшую птицу!

– Простите, госпожа, но коршун был один, а воронов…

– Молчи. Ты бесполезен.

Эмилия отвернулась к окну. Владимир, конечно, не явится на совет. Это блеф. Но…

Вдруг явится? Это будет любопытно.

С каждым разом Владимир Градов всё больше и больше разжигал в ней интерес.

Поместье Градовых

В то же время

Я подставил ладонь, и ворон сбросил в неё череп коршуна. После того как маг потерял контроль, птица сразу же развеялась, и артефакт достался мне.

Неплохой трофей. Магограмма была относительно простой, так что коршуна мог призвать кто угодно. Но вот слиться с его сознанием уже не получилось бы – последние символы в магограмме позволяли делать это только тому, в ком текла кровь Карцевых. Или тому, кто принёс клятву верности на Очаге.

Неудивительно, ведь у моих воронов было то же самое.

Впрочем, на этот артефакт у меня имелись другие планы.

Я убрал череп коршуна в карман, а затем приказал воронам отправляться на разведку по периметру купола. Враги не решились атаковать – но я и так не слишком рассчитывал, что они пойдут в наступление. Все попытки штурма, про которые рассказывал мне Никита, оказались неудачными.

Очаг третьего уровня – серьёзная преграда, хотя при желании её можно было проломить. Но это бы стоило противникам десятков боевых артефактов и сотен, а то и тысяч жизней. Видимо, Муратов и союзники не были готовы заплатить такую цену.

Я посмотрел по сторонам. Во дворе поместья было тихо. Слуги копошились в огороде, один мужчина вычищал крольчатник. Обычный мирный день. Если не обращать внимания на купол, можно и забыть, что мы находимся в осаде, и что ночью прошло сражение.

Подойдя к казарме, я открыл дверь и приказал:

– Дружина, на выход! Стройся!

– На выход! – эхом прозвучал голос Секача.

Когда бойцы в полном обмундировании встали в шеренгу, я сказал:

– Боевая готовность снимается. Ночью противник потерпел поражение и не осмелился дать ответ. Я горжусь вами, солдаты! Мы нанесли врагу значительный ущерб, ликвидировали боевого мага, а сами при этом не понесли потерь. Отличная работа!

– Служу роду Градовых! – хором ответили дружинники.

– У вас отгул до утра. Отзовите разведчиков, наблюдением займутся вороны. Отдыхайте, это приказ.

– Так точно, – с улыбкой ответил Секач и отдал честь.

Кивнув на прощание, я отправился в дом. На пороге сидел Варвар – прямо, как статуя. Он посмотрел на меня своим тяжёлым взглядом и сразу же отвернулся. Перед ним лежала задушенная мышь.

– Молодец, охотник, – я наклонился, чтобы погладить кота, но он увернулся от моей руки и зашипел.

Я не остановился и почесал его за оторванным ухом. Варвар отдёрнул голову, снова зашипев, и поднял лапу, выпустив когти.

– Вы б его лучше не трогали, господин, – раздался за спиной голос Трояка. – Он, считайте, дикий. А когти как железо. Вот, глядите.

Я повернулся, и дружинник закатал рукав, показывая три продольных шрама на предплечье.

– Варвар просто не привык к ласке, – сказал я и оставил руку возле кота.

Не опуская занесённую для удара лапу, он обнюхал мои пальцы. Дольше, чем в прошлый раз. Посмотрел на меня исподлобья, схватил свою мышь и быстрым шагом ушёл в кусты.

– Уже прогресс, – улыбнулся я и направился в дом.

На втором этаже, прислонившись к стене, стоял бородатый мужик в грубой одежде, запачканной пятнами машинного масла. Увидев меня, он оторвался от стены и поклонился, приложив руку к груди.

– Ваше благородие, – хрипло проговорил он, не поднимая головы. – Степан Кожемяко. Рад видеть вас в добром здравии.

– Здравствуй, Степан. Воевода о тебе рассказывал, рад знакомству. Идём, нам есть что обсудить.

Я открыл дверь и вошёл первым. Степан последовал за мной, не поднимая головы и украдкой на меня посматривая. Увидев лежащего на кровати воеводу, он ахнул и спросил:

– Что случилось, Никита Сергеевич? Прихворали?

– Я в порядке, – ответил Добрынин и приподнялся на кровати, снимая компресс со лба. – Лёгкое ранение.

– Мы вчера видели, – кивнул Кожемяко. – И как Очаг сиял, и другие вспышки… Порадовались, что дружина Градовых снова задаёт жару! – он потряс большим кулаком.

– Садись, Степан, – сказал я. – Докладывай. Никита Сергеевич говорил, ты начал формировать подполье?

– Да, господин, – пробормотал мужик, усаживаясь на краешек табурета.

– Для начала скажи: ты уверен, что сможешь управлять тайной организацией?

– Я уж пять лет как староста в нашей деревне, господин. В людях разбираюсь.

– Это хорошо, – сказал я. – Тогда рассказывай, что успел сделать.

– Пока что людей потихоньку вербую, – ответил Степан. – Токари, грузчики, другой рабочий люд. Я лично этим занимаюсь, никому не доверяю больше. Были те, в ком я уверен, к остальным присматриваюсь, прежде чем что-то рассказывать.

– Осторожность в вашем деле главное, – кивнул я. – Молодец, Степан, хвалю за осмотрительность.

– Спасибо, ваше благородие. Вчера к нам один мужик с угольной фабрики присоединился. Через него, думаю, и там подполье организуем.

– Не торопись. Расширяться будем постепенно. Человек с угольной фабрики пускай пока тоже присмотрится и подберёт кандидатуры.

– Что с оружием? – спросил Никита.

– Походили мы по полям, где сражения были. Как вы и подсказали, – сказал Кожемяко. – Сабли нашли, арбалеты, винтовок несколько. Вычистили, спрятали. Ну, вот пока что и всё. Люди действовать хотят, да и я тоже! Надо нам какое-то задание, ваше благородие. Можно простенькое для начала. Чтобы люди дух победы ощутили.

– Правильно, – кивнул я. – Можешь приказать всем, кто бывает в других поселениях, распространять слухи. Расскажи, как барон Градов обводит врагов вокруг пальца…

Я вкратце пересказал Степану, как мы обманули людей фон Берга, натравив на них полицию под Владивостоком. И про то, как прошло вчера сражение.

– Можете слегка приукрасить, – добавил я. – Скажите, что враги замерли, увидев барона с родовой шпагой в руках. Хотя примерно так оно и было. Пусть народ думает, что противники дрожат от страха перед Градовыми.

– Сделаем, господин. Только как это поможет?

– Позволь мне ответить, – сказал Никита, посмотрев на меня. Я кивнул. – Понимаешь, Степан, нельзя недооценивать моральный дух. Люди должны считать, что враги нас боятся, несмотря на то, что их намного больше. Они должны верить в победу и в своего барона. Тогда им будет легче идти на риск.

– Понял, – кивнул Кожемяко.

– Говорят, фон Берг издевается над вами на своих предприятиях? – спросил я, меняя тему разговора.

Степан помрачнел и кивнул.

– Иначе и не скажешь, – пробурчал он, стискивая кулаки. – За людей нас там не считают. Еле выживаем, ваше благородие.

– Сделай вот что: отправь кого-нибудь из своих во Владивосток. Там живёт мой юрист Филипп Базилевский. Нужно во всех подробностях рассказать, что происходит, тогда против фон Берга заведут дело.

Мужчина потёр ладони о штаны и глянул на Никиту, будто узнавая, что он об этом думает, а затем спросил:

– И это поможет? Думается мне, большие люди и так всё знают, просто им плевать…

– Всё немного сложнее, Степан. Сделай, что говорят. Найдёшь человека, которого можно отправить с таким поручением?

– Найду, – кивнул Кожемяко.

– Хорошо. Есть ещё кое-что, более важное, чем ты должен заняться лично с самыми доверенными людьми.

– Слушаю! – в глазах мужчины вспыхнуло пламя готовности.

– Нужно устроить взрыв на пороховом заводе.

Пламя тут же погасло. Степан приподнял густые брови и спросил:

– Вот так сразу?

– А к чему тянуть? Ты же сам хотел дать людям победу.

– Как прикажете, но… Непросто это будет. Хранилище готового пороха тщательно охраняют, а склад снарядов тем более. Солдаты с собаками, дозорные вышки…

– У вас есть туда доступ? – перебил я.

– Нет, нас не пускают. Порох дружинники перевозят. Но если покумекать, придумаем что-нибудь. Дайте недельку-другую, господин.

– У вас сутки, не больше.

Когда я это сказал, брови мужчины окончательно потерялись в растрёпанной чёлке. И даже Никита посмотрел на меня с удивлением.

– Могу я узнать, к чему такая спешка? – спросил он.

– Позже объясню. Степан, послушай: не обязательно пробираться на сам склад. Вы можете устроить пожар где-нибудь в другом месте и сделать так, чтобы огонь добрался до склада. Или придумать, как отвлечь охрану. Справитесь?

Кожемяко провёл пальцами по бороде, а затем встал и резко кивнул:

– Справимся, господин! Жизни положим, если надо.

– Не надо жертвовать собой. Вы нужны мне в целости и сохранности, и нужен результат.

– Слушаюсь, – он поклонился в пояс.

– Сутки, – напомнил я. – Доложи, когда всё будет готово.

– Как прикажете, ваше благородие. Могу идти?

– Ступай, – кивнул я. – Спасибо за помощь. Вы приближаете нашу победу, и я это не забуду.

– Спасибо, – Кожемяко снова поклонился и направился к выходу.

Когда шаги Степана затихли на лестнице, Никита слабо хмыкнул:

– Сутки… Это слишком мало.

– Вполне достаточно. Они там работают, знают каждый угол. Нужно всего лишь немного пошевелить мозгами. Степан явно умный мужик.

Воевода молча кивнул и потянулся к кувшину с водой, но я опередил его. Налил воды и протянул Никите.

– Спасибо, – сказал он, взяв стакан.

– У меня есть план, – я придвинул стул поближе к кровати. – И пока что всё очень удачно складывается. Слушай…

Я рассказал ему про то, как мы разбили банду Зубра и добыли свидетеля. Теперь Базилевский приготовит дело против Муратова – и как только я отдам приказ, он подаст заявление. Затем объяснил, почему надо поторопиться с диверсией на заводе – ведь завтра состоится совет альянса, в котором я планирую участвовать.

И сегодня же ночью я проведу ритуал в Чертоге Очага, чтобы активировать Исток и стать полноценным главой магического рода.

Когда Никита услышал, к чему приведёт ритуал, его глаза округлились:

– Ты уверен? Это слишком рискованно.

– Уверен, – ответил я.

– И нет другого способа?

– Нет.

Добрынин задумчиво прикусил губу, а затем резко кивнул:

– Ладно. Никаких сомнений. Мы победим!

– Всё верно, – я улыбнулся и несильно хлопнул его по плечу. – А ты пока поправляйся. Дружине нужен их воевода.

– Баба Маша вон отвар какой-то принесла, – Никита кивнул на тумбочку, где стоял маленький фарфоровый чайник. – Говорит, быстро меня на ноги поставит.

Я открыл крышку и понюхал отвар. Зверобой, иван-чай, мята, листья берёзы… Неплохой сбор. Хуже от него точно не станет.

– Вот и пей, – я процедил отвар в кружку, а затем вручил другу.

Он благодарно кивнул и сделал глоток. Я встал, собираясь уходить, когда Добрынин вдруг спросил:

– Почему ты поместил меня именно в эту комнату?

– Здесь все свободны, кроме моей, – я пожал плечами. – А почему ты спрашиваешь?

– Это комната Кирилла. Твоего старшего брата, – на всякий случай напомнил Никита.

Я не задумывался об этом раньше. Но теперь осмотрелся, и в голове всплыли воспоминания. Вечно серьёзное лицо старшего брата. То, как он любил лошадей и мог днями напролёт ухаживать за ними и ездить по нашим владениям. Как провожал Владимира в Тибет, уверенный, что братишка вернётся исцелённым.

– Как он погиб? – спросил я.

Взгляд Никиты расплылся, будто он смотрел куда-то вдаль.

– Кирилл командовал нашими кирасирами. Под Орловкой он повёл их в атаку на позиции фон Берга… Разбил врага, но затем их накрыли артиллерией. Фон Бергу было плевать, что там ещё остались его люди. Бомбили всем, чем только можно. Треть кирасиров погибла под тем обстрелом, Кирилл оказался среди них.

Я молча кивнул.

В прошлой жизни у меня не было большой семьи. Только мать и бабушка, которые умерли рано, когда я был ещё ребёнком. А я всегда мечтал о братьях, с которыми мы бы шли по жизни плечом к плечу. Меня вдохновляла мысль, что может быть кто-то одной со мной крови и таких же взглядов.

Нет смысла жалеть о погибших. Я благодарен за то, что хотя бы один из моих братьев остался жив. И я спасу Михаила – у меня для этого уже всё готово. Осталось немного.

– Поправляйся, – сказал я и вышел из комнаты.

Пора было готовиться к ритуалу.

С помощью камня души я восстановлю свои магические каналы. А уже затем использую энергию Очага, чтоб активировать Исток. Потребуется много, очень много энергии… И это сделает наш Очаг слабее. Откинет его в развитии до второго или даже до первого уровня.

Наш купол станет меньше и сильно потеряет в прочности. Это даст врагам реальный шанс взять поместье штурмом… Дало бы, если б я не приготовился к этому заранее.

У них ничего не получится. Больше ни один выстрел не прозвучит рядом с домом Градовых. Ни одно заклинание не ударит в купол.

А Очаг я обязательно восстановлю. И даже сделаю ещё сильнее, чем прежде.

Род Градовых одержит победу в этой войне. А затем – устремится к величию.

Ведь тот документ, что отец оставил для меня в старой избушке, открыл невероятные перспективы…

Оказалось, Филипп Евгеньевич знал не всё о нашем роде. Да, по мужской линии род Градовых – родственники великого князя Островского. Это уже было хорошо, уже давало возможность пробиться в Совет Высших.

Но было и ещё кое-что.

В жилах Градовых текла кровь угасшего императорского рода. Об этом предпочли забыть. Стёрли из всех родословных книг. Даже мой дед был не в курсе, если верить второму письму отца, которое я отыскал в той папке.

Но Александр Петрович выяснил правду и добыл официальное доказательство принадлежности к императорскому роду. Он был так же амбициозен, как и я – и нашёл не просто дорогу к величию, а путь к трону Российской империи.

Теперь я пойду этим путём.

К величию.

К силе.

К богатству и власти.

К абсолютной власти.

Посёлок Горные Ключи, дача графа Муратова

На следующий день

День выдался жарким. Хорошо, что в комнате стоял охлаждающий артефакт – между прочим, трофейный, захваченный где-то во владениях Градовых. Они знали толк в подэлементе Холода.

За круглым столом собралось четверо.

Граф Муратов, чьё лицо, как всегда, было непроницаемо. Точнее, он так думал. Любой, кто хорошо разбирался в людях или неплохо знал самого графа, мог легко считать все его эмоции.

Графиня Карцева, которая зачем-то нацепила вызывающее красное платье. Оно слишком плотно облегало фигуру – безупречную, надо признать. Но всё равно, этот наряд ни в коем случае не подходил к официальному собранию. Особенно благодаря кружевному декольте, открывающему половину бархатных прелестей.

Родинка на левой груди так и притягивала взгляд третьего участника совета. Барон фон Берг, несмотря на охлаждающий артефакт, отчаянно потел и постоянно вытирал лицо и шею платком. Графин с водой, стоявший перед ним, был уже наполовину пуст. Фон Берг постоянно стрелял глазами в Карцеву и разве что не облизывался.

Было на что посмотреть, несомненно. Но разве нельзя как-то сдержаннее проявлять свой интерес?

И последним был советник Альберт Игнатьев. Он сидел по правую руку от Муратова и ждал, когда тот, наконец, соизволит начать. А граф не спеша читал отчёт, только что присланный из оккупированных владений Градовых.

– Мы так и будем молча смотреть друг на друга? – скучающим тоном поинтересовалась Эмилия Романовна и взглянула на фон Берга. Тот мгновенно сделал вид, что разглядывает полированную столешницу.

– Один момент, ваше сиятельство, – не отрываясь от бумаг, ответил Муратов.

– Может, вы будете читать вслух, Рудольф Сергеевич? – спросила Карцева и сделала глоток вина. – Развлечёте нас немного.

– Я передам вам суть, – граф Муратов, чуть нахмурившись, отложил документ и сцепил руки в замок. – Итак, что мы имеем. Владимир Градов безнаказанно выскользнул из-под купола. Приехал во Владивосток, получил свой титул и так же безнаказанно покинул город.

– Он подставил меня, негодяй! – возмутился фон Берг, стукнув кулаком по столу.

– Прошу вас, Генрих Карлович, осторожнее, – сказал Муратов, скрывая раздражение. – Это антикварный стол, принадлежал ещё моему прадеду.

– Извините, граф. Но я просто в ярости, честное слово! Как он посмел обвинить моих людей в грабежах? Конечно, это всё чепуха, но слухи всё равно разошлись!

– Не думаю, что это слишком повредило вашей репутации, – холодно заметил Рудольф. – Вы позволите мне продолжить?

– Конечно. Извините ещё раз, – пробурчал фон Берг и схватился за графин, чтобы налить себе воды.

– А вчера Владимир Градов вернулся в поместье… – сказал Муратов.

– Причём устроил неплохую заварушку, как я слышала, – улыбнулась Эмилия.

– Именно. Мои люди понесли потери, в том числе погиб боевой маг, герой войны, – брови Муратова дёрнулись. – Говорят, его убил сам Градов.

– Да вы что? – ахнула Карцева. – Как интересно…

– Вы находите это интересным? – осведомился Рудольф. – Это унизительно! Какой-то мальчишка ускользает от нас раз за разом и наносит урон нашим войскам.

– Он просто издевается над нами! – поддакнул фон Берг, отрывая взгляд от груди графини.

– Он воюет, господа, – Эмилия откинулась на стуле. – И, между прочим, пока побеждает.

– Мне кажется, или вы симпатизируете нашему противнику? – на сей раз Муратов не смог сдержать свои брови и нахмурился.

– Ещё бы, – не моргнув глазом, согласилась Карцева. – Молодой барон так храбро выступает против нас. В нём чувствуется стержень. И наверняка он очень симпатичный…

Эта ремарка заставила нахмуриться уже фон Берга.

– Градов – мерзавец! – воскликнул он, снова ударив кулаком по столу.

– Генрих Карлович, пожалуйста, – поморщился Муратов.

«Собрание едва началось, а они уже спорят! – хохотал про себя Игнатьев. – Даже толком не выслушали Рудольфа… Цирк!»

Разговор меж тем набирал обороты. Граф Муратов предложил обсудить план дальнейших действий, и мнения членов альянса кардинальным образом разошлись.

Фон Берг вытер пот со лба, оставив на платке мокрое пятно.

– Штурм – единственный выход! – рявкнул он. – Соберём все силы, сокрушим купол!

Он занёс было кулак, поймал гневный взгляд Рудольфа и нежно опустил ладонь на столешницу.

Муратов прикрыл глаза, будто молился о терпении.

– Купол третьего уровня, Генрих Карлович. Вы готовы потерять половину армии? Или две трети? Я уж не говорю о том, сколько боеприпасов вам придётся потратить, – сказал он.

– И Владимир наверняка готов к обороне, – встряла Карцева, вертя перед собой бокал. – Он не дурак, и мы в этом убедились. Давайте устроим переговоры. Надо понять, чего он вообще хочет.

– Переговоры? – фыркнул фон Берг. – С родом, который полностью разбит? Это же позор! Мы станем посмешищем!

– Мы уже становимся. Вы сами недавно вспоминали Владивосток, – Эмилия обворожительно улыбнулась.

Игнатьев едва сдержал усмешку: «Обезьяна в костюме и змея в развратном платье. И оба считают себя стратегами».

– Я думаю, нужна блокада, – веско заявил Рудольф Сергеевич. – Не такая, как сейчас, а полная. Перекрыть все пути. Придумать, как лишить их воды и пищи. Через месяц они сами запросят пощады.

– Месяц⁈ – фон Берг аж подпрыгнул. – А что этот щенок может успеть натворить за месяц? Надо давить его, давить прямо сейчас!

«Демоны меня возьми, я сейчас не выдержу и рассмеюсь им в лицо, – подумал Альберт. – Каждый тянет одеяло на себя, они вообще не слышат друг друга. Рудольф Сергеевич, вы же лидер альянса. Сделайте что-нибудь».

– Вижу, нам непросто прийти к соглашению, – глухо проговорил Муратов и вдруг повернулся к советнику. – Что скажешь, Альберт? Каково твоё мнение?

Он задумчиво поправил перчатки, стараясь не выдать себя победоносной улыбкой. Три дворянина спорят, а он должен их рассудить. Это уже не просто цирк, это какой-то фарс.

– Обстрелять, – начал он, кивая фон Бергу, – чтобы показать силу. Усилить блокаду, – кивок Муратову, – чтобы лишить надежды. И предложить переговоры, – полупоклон Карцевой, – чтобы сохранить благородное лицо. Предъявить ультиматум: сдать Очаг и признать поражение в обмен на жизнь Михаила.

– Блестяще! – фон Берг хлопнул ладонью по колену. – Советник, вы просто гений!

Рудольф еле заметно кивнул Игнатьеву, и тот кивнул в ответ. А Карцева цокнула языком и поставила перед собой бокал.

– Это нечестно, – надула губы она. – Вы хотите лишить меня удовольствия пообщаться с Владимиром?

– О, вам обязательно стоит участвовать в переговорах, ваше сиятельство, – поспешил сказать Игнатьев. – Думаю, Градов согласится на что угодно, лишь увидев вас.

Эмилия улыбнулась и так посмотрела на советника, что он ощутил жар внизу живота. В этом взгляде было всё – благодарность, обещание, манящая опасность… Противостоять чарам этой женщины было непросто.

– Думаю, вы правы, советник, – промурлыкала графиня. – Только есть одно но. Нельзя отдавать ему Михаила. Он должен быть казнён за смерть моего отца.

– Ваш отец погиб в бою. Это не повод убивать пленного, – парировал Муратов.

– Вы мне обещали!

– При условии, что получится захватить Очаг силой. У нас не получилось. Проголосуем! – объявил Рудольф Сергеевич.

И тут за окном раздался противный писк. Сработали сигнальные артефакты. Фон Берг от неожиданности чуть не выронил стакан с водой, а Карцева чему-то улыбнулась.

– Не обращайте внимания, – взмахнул рукой Муратов. – Охрана разберётся. Итак, что скажете? Используем комбинированный вариант, как предложил Альберт…

В дверь постучали. Игнатьев поднялся и открыл. За порогом стоял дружинник, бледный как мел.

– Господин, птица… магический ворон. Говорящий. Утверждает, что он… – солдат сглотнул, – Владимир Градов.

Эмилия звонко рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Вот это сюрприз так сюрприз! – воскликнула она. – Барон Градов явился на наше собрание, пусть и не лично! Чего ты ждёшь⁈ – её тон резко изменился, взгляд вонзился в дружинника, как стрела. – Неси сюда!

Солдат взглянул на Муратова. Тот кивнул, и через минуту в зал влетел чёрный ворон, усевшись на спинку стула. Птица осмотрела всех присутствующих и открыла клюв.

– Здравствуйте, – раздался уверенный мужской голос. – Я так понимаю, вы здесь обсуждаете мою судьбу? Тогда позвольте поучаствовать. Мне есть что сказать.

Дорогие друзья!

Книга подходит к концу. Следующая глава в понедельник, и она будет последней. С ней вместе выйдет первая глава второго тома. Пожалуйста, напишите в комментариях, как вам? Всё ли нравится? Мне сложно без обратной связи, я не понимаю, в том ли направлении двигаюсь. Заранее спасибо.