Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 56 страниц)

Самое противное, что пока Градов выигрывал.

– Командир, я тут с мужиками местными поговорил, – сказал вдруг Кислый, повернувшись к Николаю. – Есть пара человек, которые готовы к нам прибиться.

– Оружие у них есть?

– Топоры и ножи. Огнестрельного нет.

– А надо огнестрельное! – проревел Зубр. – Мы этой ночью дюжину стволов потеряли!

– Стволы достанем, командир, – скривился Кислый, как будто съел лимон. Из-за этой своей вечно недовольной морды он и получил прозвище. – У нас на западе схрон есть, помнишь? Там несколько винтовок лежит. Возле Орловки можно в земле покопаться, там до сих пор оружие находят.

– Гнилое, как твои зубы, – отмахнулся Николай.

– У меня нормальные зубы, – поморщился Кислый. – Это у Бурого…

– Всё, захлопнись! Сначала надо Градова найти, потом уже про всё остальное думать. Где грёбаные разведчики, почему до сих пор никаких вестей⁈ – Зубр бахнул кулаком по столу. – Этот урод по-любому где-то рядом!

Как раз в этот момент дверь с треском распахнулась. Ввалился Тоша и, спотыкаясь, побежал к столу Зубарева.

– Командир, командир! Их видели! – запищал он, кланяясь так низко, что носом чуть не ткнулся в стол.

Зубр почувствовал, как настроение сразу улучшилось, но не показал этого. Сведя брови, он молча смотрел на худое лицо Антона, а тот смотрел в ответ, придурковато улыбаясь.

– Говори, пока язык не оторвал, – проворчал Николай.

– В Романовке! – воскликнул Тоша и хлопнул в ладоши. – Я же говорил, командир! Я так и думал, что они к той провидице попрутся.

В кабак вошёл Волк в потёртых кожаных штанах. От него воняло конским потом, а вся одежда была в пыли.

– Засёк их в Романовке, командир… – начал он, а Тоша перебил его:

– Я уже рассказал!

– Тихо! – рявкнул Зубр и посмотрел на Волка. – Куда они поехали?

Тот почесал пальцем шрам от заячьей губы и пожал плечами:

– Точно не знаю. На северо-восток, в горы. Игорёк остался за ними следить.

– На северо-восток, говоришь… Значит, не в усадьбу, – проговорил Николай. – Или хотят какими-то тайными тропами пробраться.

Уголки его губ дёрнулись в улыбке. Это хорошо. Горы, леса, овраги, медвежьи тропы. Там полиция не выручит Градова.

– Слышали⁈ – Зубр встал и резким движением схватил стоящую у стены двустволку. – Градов теперь никуда не денется! Глушь – это наше царство!

Тоша запрыгал на месте, как заводная кукла:

– Точно, командир! Ну, хана ему теперь. А я молодец, да? Молодец, что про Романовку подумал?

– И что ты ждёшь, благодарности⁈ – рыкнул Николай, хватая его за шиворот. – Зови всех!

Тоша закивал, выпутываясь из его хватки:

– Сейчас, командир! Всё сделаю!

– И чтоб через полчаса все были здесь! Кто опоздает – кишки выпущу.

Тоша выскочил из кабака, споткнувшись о порог. Волк стоял молча, ожидая приказа. Кислый поморщился и залпом допил своё пиво. Остальные поспешно встали из-за столов, собираясь на улицу.

– Запомните и передайте всем! – объявил Зубр. – Градова не убивать, он мой. Мой и Громовержца, – он любовно погладил резной приклад двустволки. – Сначала мы ему прострелим колени. Потом заставим умолять о пощаде, и только потом прикончим.

– Ясно, командир, – скривив рот, сказал Кислый.

– Тогда пошли, – Николай накинул на плечи свой плащ с меховым воротником и направился к выходу.

Жажда прикончить Градова зудела в животе, как голод. Яркое солнце ударило в глаза, когда Зубарев вышел на улицу. Но оно уже опускалось – через несколько часов, особенно в горах, станет темно.

Зубр улыбнулся. Глушь и темнота. Отличное сочетание.

Где-то там, в этой самой глуши, ехал человек, который ещё не знал, что смерть уже идёт за ним по пятам.

Спасибо всем, кто продолжает оставаться с историей! Следующая глава выйдет в понедельник.

Глава 16
Воспоминания и монстры

Солнце клонилось к горам, окрашивая небо в багряный цвет. После Владивостока, где воздух был загажен выхлопами, дышалось легко и приятно. Но чем выше мы поднимались, тем злее становился холодный ветер.

Узкая тропа вилась меж скал, будто змея. Я ехал впереди, чувствуя, как осторожно лошадь переставляет копыта. Мы были бы рады ехать быстрее, но под ногами было много камней, а справа и вовсе зиял обрыв. Далеко внизу шумела река.

– Смотрите, медведь, – сказал вдруг Артём, указывая вниз.

На берегу и правда был молодой медведь, который стоял, сосредоточенно глядя в воду. А затем вдруг бросился вперёд, нырнул и вынырнул уже с рыбой в зубах.

– Молодец! – воскликнул Артём, поднимая кулак.

Медведь посмотрел на нас и поспешил скрыться в лесу.

– Звери – это хорошо, – сказал Секач, поправляя тесаки за спиной. – Значит, монстров поблизости нет. Пока что.

– Думаешь, мы их встретим? – спросил я.

– Очень даже может быть. Чем дальше в глушь, тем больше тварей. Это возле городов и в дворянских владениях разломы быстро закрывают. А если он где-то здесь в горах откроется – кто знает, сколько монстров из него успеет вылезти.

– Нам бы не помешал разлом. Я как раз хочу встретиться с сильным монстром, – сказал я.

– Зачем? – удивился Секач.

– Мне нужен камень души.

– А-а. Ну если поохотиться хотите, я не против, – улыбнулся дружинник.

– А я против, – пробормотал Артём. – Давайте мы без монстров обойдёмся, ваше благородие. Я в жизни только одного видел, и мне вот так хватило, – он провёл ладонью над рыжей головой.

– Тебя никто не заставляет сражаться, – сказал я.

– Я и сам не хочу, но не стоять же в стороне, как девчонке, – пожал плечами парень.

– Ваше благородие, – Ночник прервал наш разговор, подъехав ко мне вплотную. – За нами кто-то едет.

Я обернулся и пригляделся. Далеко позади что-то мелькнуло. Один всадник, не больше, держится на расстоянии, но не отстаёт.

Я заметил его ещё когда мы покидали Романовку. Преследователь хорошо скрывался, и несколько раз я терял его из виду. Но был уверен, что он продолжает следить за нами, и специально ждал, когда мы поднимемся повыше в горы.

– Вижу, – кивнул я. – Возьми кого-нибудь и подождите его. Схватить живым.

– Слушаюсь, – кивнул Ночник и спешился, подав знак другому дружиннику.

Мы продолжили путь, замедлив шаг. Тропа сузилась ещё сильнее, и теперь по ней мог идти только один конь. Слева была скальная стена, справа – обрыв. Лошади фыркали, с опаской поглядывая на шумящую в обрыве реку.

Солнце почти скрылось за горами. Мы прошли ещё немного и оказались на достаточно широкой площадке. Я натянул поводья и поднял руку, давая сигнал остановиться.

– Зажгите фонари, – сказал я. – Подождём Ночника.

Дружинники достали из поклажи керосиновые лампы и зажгли их. Оранжевые всполохи разогнали наступающие со всех сторон тени, и от меня не укрылось, как Артём облегчённо выдохнул.

– Я чуть пройдусь, гляну, что впереди, – сказал Секач.

Я молча кивнул, и дружинник, подняв фонарь, пошёл дальше по тропинке. Остальные тем временем успокаивали лошадей, которым темнота нравилась ещё меньше, чем Артёму.

Где-то вдалеке раздался волчий вой. И что-то мне подсказывало, что это может быть не настоящий волк. Такой же сигнал подавали наёмники в прошлый раз, когда приготовили для нас засаду за бродом.

Секач скоро вернулся и сказал, что всё в порядке. А вскоре появились Ночник с напарником.

Они вели за собой связанного человека, который весь дрожал, и явно не от холода. Следом шагала его лошадь.

– Ведите сюда, – приказал я.

Ночник дёрнул за верёвку, как за поводок. Мужчина был вынужден пройти вперёд. Он был ненамного старше Артёма, лет двадцати, с щуплой фигурой и глазами, полными страха.

– Имя? – спросил я.

– На хрена тебе знать, как меня кличут? – вдруг расхрабрился тот, хотя дрожать не переставал.

– Да это ж Игорёк, – сказал, приглядевшись, Артём. – На Зубра работает.

– А тебе, сучья морда, точно амбец! Крыса рыжая, кидалово! Засобачим тебя и затемним в этих горах, вместе со всеми остальными. Ни один легавый не усечёт, где ваши кости кроются!

– На каком языке он разговаривает? – удивился я.

– На воровском жаргоне, – сказал рыжий. – Игорёк у нас с одиннадцати лет по тюрьмам.

– Я бродяга по жизни и фасон держу, врубаетесь? Своих не засыплю, чё хотите делайте, – наёмник поднял трясущийся подбородок.

Я чуть подался вперёд и заглянул ему в глаза. Игорёк выдержал лишь пару секунд, а затем отвернулся.

– Смотри на меня, – приказал я.

Мой голос прозвучал суровее, чем приговор судьи, так что наёмник послушался. Стиснув губы, он повернулся обратно ко мне.

– У меня нет времени с тобой играть, щенок, – произнёс я с таким количеством стали в голосе, что Игорёк застыл, будто я приставил револьвер к его голове. – Отвечай на вопросы, и я подумаю, оставить ли тебя в живых. У тебя один шанс. Имя?

– Так, ты ж уже знаешь…

– Сбросьте его вниз, – сказал я, выпрямляясь.

Два дружинника тут же схватили Игорька и потащили к обрыву. Он заверещал и пытался вырваться, но солдаты держали крепко.

– Игорь! Игорь меня кличут! – завопил наёмник.

– Как ты сам заметил, я уже знаю, – невозмутимо произнёс я.

– Ладно, ладно, я всё скажу! Чё хотите знать⁈

– Хочу знать, сколько времени займёт твоё падение. Будь добр, кричи до последнего, чтобы мы поняли. А то уже стемнело.

Игорёк стал вырываться усерднее и даже вцепился зубами в руку держащего его дружинника. Но прокусить рукав не смог, так что отпустил и снова заорал:

– Я тут один, клянусь! Нас двое было, Волк в Олений поканал! Командиру мигнуть, что вы здесь! – голос наёмника стал хриплым от воплей.

Я поднял руку, останавливая дружинников, и спросил:

– Сколько вас всего?

– Да хрен знает… – часто дыша, ответил Игорёк. – После парома, где Паука с остальными замели, человек тридцать осталось. Это если вся свора собраться успеет, а то они по округе чешут, тебя ищут.

– Что-нибудь ещё?

– Ничего больше не знаю, век воли не видать!

– Ладно, оставьте его, – сказал я. – Заткните рот и посадите на лошадь.

Убивать пленных – не в моих правилах. Оставлять его здесь тоже нельзя, ведь тогда Зубр сразу поймёт, что мы знаем о его приближении. Пусть лучше думает, что Игорёк продолжает за нами следить, и я ни о чём не подозреваю.

Ночник затянул рот Игорю так, что у него покраснело лицо и глаза вылезли из орбит. Наёмника подняли в седло, а его лошадь Секач привязал к своей. Затем мы продолжили путь, освещая дорогу фонарями.

Идти теперь приходилось ещё медленнее, но зато это значило, что и враги не смогут нас догнать. Вычислить, куда именно мы направляемся – не проблема, здесь почти нет других троп. Но настигнут они нас только к утру, не раньше, даже если будут спешить.

Это даже радовало, ведь я сам жаждал встречи с Зубром. Мне надоело, что какой-то наёмник считает меня своей жертвой. Пора преподать ему урок и показать, кто здесь настоящий охотник.

Мы постепенно поднимались всё выше. Вскоре на небе взошла луна, и перед нами раскинулась долина с пологими краями, поросшая соснами. Лес казался чёрным, как бездна, но в одном месте он был ярко освещён. Неровное пятно висело в воздухе между деревьями, распространяя серебристо-серый мертвенный свет.

– Разлом, – сказал Секач. – И здоровенный, раз его отсюда видно.

– Чем больше разлом, тем сильнее монстры, не так ли? – спросил я.

– Конечно. И тем дольше он висит. Этот, судя по цвету, уже неделю точно на месте… Наверняка из него много тварей вылезло.

– Хорошо, что домик, который мы ищем, находится именно в этой долине, – я улыбнулся.

– Как же нам повезло, я сейчас в штаны наделаю от счастья, – простонал Артём.

– Приготовьте оружие, впереди нас ждут магические твари, – велел я, первым доставая многозарядный арбалет. – Первыми заряжайте магические болты.

– Опробуем этих малышек в деле, – улыбнулся Ночник, поглаживая своё оружие.

Мы спускались в долину, как в пасть гигантского чудовища. Ветерок доносил запах гнили, а сквозь шелест крон раздавались то рычание, то какой-то скрежет. Совсем неподалёку прозвучал резко оборвавшийся хрип, словно воздух застрял в горле умирающего.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее я чувствовал разлитую по лесу магию. Она была «грязной», неоформленной – ошмётки аур монстров. Твари оставляли их повсюду, как обычные звери оставляют помёт и клочки шерсти.

Лошади испуганно фыркали, косясь по сторонам и принюхиваясь. Я жестом приказал всем спешиться, поскольку не был уверен, как скакуны отреагируют на монстров.

– Не вздумай бежать, – процедил Секач, помогая Игорю слезть с коня. – Тебе же хуже будет.

Пленник замычал, указывая выпученными глазами на арбалет.

– Ага, размечтался, – ухмыльнулся Секач. – Если заварушка начнётся, стой на месте, понял?

Из чащи продолжали раздаваться угрожающие звуки, постепенно приближаясь. Шелест травы и хруст веток сменялся короткими воплями, похожими одновременно на собачий лай и крики обезьян.

Мы прошли ещё лишь несколько шагов, и ночь вздрогнула. Между деревьями мелькнул массивный силуэт, быстро приближаясь к нам.

– К бою! – рявкнул я, вскидывая арбалет.

На меня бежал коренастый монстр, похожий на кабана. Я не мог как следует разглядеть его в свете наших фонарей. Но наставленных на меня кривых клыков было достаточно.

Следом показались ещё твари. Они были разномастными, но атаковали все разом, будто сговорились.

Выстрелы магических болтов на миг осветили всё вокруг. Масса клыков и когтей надвигалась на нас со всех сторон. Болты взорвались разрядами молний, и гром от них пронёсся по лесу. Его эхо слилось с воплями раненых тварей.

Я передёрнул рычаг. Выстрелил снова. Болт вонзился во тьму с хлюпающим звуком. Кто-то рухнул прямо у моих ног.

– Барон, слева! – крикнул Секач.

Я выпустил арбалет. Рванул саблю из ножен. Клинок погрузился во что-то мягкое, скрипнул по кости. Горячая кровь брызнула мне на руку, и тварь задёргалась, издавая предсмертный хрип.

Я спиной почуял новую угрозу. Резко повернулся. Когтистая лапа едва не врезалась в барьер амулета. Взмах саблей – и лапа рухнула в траву. Чей-то выстрел добил воющую тварь.

Краем глаза я заметил, как Игорёк сорвался с места и рванул в темноту. Его тут же настигла быстрая тень. Леденящий душу вопль оборвался через мгновение.

Рычание. Визг. Звон клинков о панцири. Запах крови, кислоты и смерти.

А затем тишина.

Она нахлынула внезапно и затопила всё вокруг. Остались только звон в ушах да тяжёлое дыхание солдат.

– Все целы? – спросил я.

– Целы, – буркнул Секач, опуская блестящие от чёрной крови тесаки. – Но эта мразь мне новую куртку испортила!

Он пнул бесчувственное тело монстра и с сожалением потрогал дыру на куртке, но потом махнул клинком.

– Ладно, плевать. Всё равно привык уже в заплатках ходить.

– Я т-тоже цел, – запоздало ответил Артём.

Он крепко сжимал двумя руками арбалет и, не отрываясь, смотрел на труп монстра, лежащий в кустах. Напоминающая кабана тварь валялась на боку, вывалив зелёный язык, а из шеи торчало два болта.

Отличное всё-таки приобретение я сделал во Владивостоке. Скорострельные арбалеты сегодня спасли моим дружинникам жизни. Уверен, и в будущем они нам сослужат добрую службу.

– Это я его, что ли? – удивлённо спросил Артём.

– Поздравляю, рыжий! – дружинник хлопнул его по спине так, что парень чуть не упал. – С первым монстром!

– Спасибо, наверное, – Артём выдавил улыбку.

– Проверьте пленного, – я кивнул в ту сторону, куда убежал Игорёк.

Ночник заглянул в кусты и поморщился.

– С ним всё, – пробормотал он.

– Что же, сам виноват. Сними верёвки, вложи ему оружие в руку. Когда Зубр его найдёт, он не должен понять, что Игорь был в плену.

– Есть, – кивнул Ночник.

– Перезарядить оружие, – приказал я, доставая болты для арбалета из седельной сумки. – Поторопитесь. На свежую падаль сейчас сбегутся другие.

– Как раз им будет чем заняться, за нами не пойдут, – ухмыльнулся Секач.

Мы оставили трупы и отправились дальше вглубь долины. Серебристо-серое свечение разлома осталось справа. И хорошо – я планировал сначала забрать то, что оставил отец, а на монстров поохотиться уже днём.

Где-то здесь наверняка должен быть достаточно крупная и сильная особь, чтобы в ней сформировался камень души.

Сосны поредели. А вместе с ними ослабло и магическое поле – разлом был слишком далеко.

И вдруг, словно декорация в театре, перед нами открылась небольшая поляна, залитая лунным светом. Посередине её стояла покосившаяся избушка.

Крыша домика просела, стены поросли лишайником. В выбитых окнах колыхались обрывки занавесок, будто призраки, зовущие нас подойти. При взгляде на домик на меня вдруг нахлынули воспоминания – чужие, но оттого не менее яркие.

Я вспомнил, как прошлый Владимир бывал здесь с отцом и братьями. Они проводили время в мужской компании, вместе охотились, жарили добытую дичь. Смеялись. Встречали рассвет. Делились сокровенным.

Были семьёй. Той, которой больше нет.

Я крепко стиснул рукоять сабли и проглотил вставший в горле ком. Это была не моя семья, но режущая боль, что ощущало тело, была настоящей. И я не стал её прогонять.

Как сказал сегодня днём Светлане – теперь я Владимир Градов. Его боль – моя боль. Его род – мой род.

Его враги – мои враги.

– Добрались, – с облегчением выдохнул Артём.

– Да, – кивнул я. – Дружина, за работу! Скоро к нам придёт Зубр со своими людьми. Мы должны быть готовы. Магической ауры здесь нет, поэтому готовьте огнестрел.

– Так точно, – ответил Секач. – Мужики, доставайте гранаты, поставим растяжки. Ночник, найди позиции для стрельбы. Артём…

– Карамельку? – улыбнулся рыжий.

– Давай, – Секач взял конфету. – Где ты их всё время берёшь?

– Не поверишь, прямо в карманах растут как грибы после дождя. Иногда ещё монетки попадаются, но их я не раздаю.

– Ага, конечно… Вот бы у меня в карманах монеты росли.

Я усмехнулся, но дальше не стал слушать и направился к домику. Вспышка эмоций улеглась, и мой разум вернулся к холодному расчёту.

До места мы добрались, но за нами по пятам следует вся банда Зубра. Их больше, у них тоже хватает огнестрельного оружия и наверняка есть дикое желание поквитаться за мой трюк с паромом.

Уверенность в своём превосходстве и жажда мести могут сыграть с наёмниками злую шутку. Мы с дружинниками постараемся, чтобы именно так и случилось. К тому же пока они будут идти мимо аномалии, скорее всего, лишатся как части оружия, так и людей.

Дверь избушки открылась с оглушающим скрипом. Изнутри пахнуло затхлостью. Я приподнял фонарь, освещая помещение.

В избушке была только одна комната. Полусгнившая мебель, покрытая ржавчиной чугунная печь в углу и закопчённый чайник на ней. На стене напротив входа висел деревянный герб рода Градовых – краски на нём почти выцвели, и золотой тигр стал бледно-жёлтым.

Похоже, приезжать сюда перестали задолго до войны.

Я обошёл комнату, но нигде не нашёл тайника. Спрятать что-то в бревенчатых стенах было невозможно, в печи было пусто, во всех углах тоже. Оставался единственный вариант – под полом.

Подумав, я обнажил саблю и поддел одну из досок под тем местом, где висел герб. Под досками оказалась земля, но стоило немного копнуть, и я увидел блеск металла. Интуиция не обманула.

Я не стал звать дружинников, и сам выкопал обитый свинцом ящик. От него исходила магия – свинец пропускал часть ауры, а значит, внутри были сильные артефакты.

Замок на ящике проржавел, и сломать его не составило труда. Сев на корточки, я откинул крышку и посмотрел на то, что мне приготовил отец.

Первым в глаза бросился тряпичный свёрток, развернув который я обнаружил браслет из меди. Он не был магическим, но символы, которые на нём были вырезаны, говорили о многом. По крайней мере, мне.

Этот браслет усиливал связь с Космосом. Именно то, что мне нужно! То, что поможет активировать Исток и усилить мою магию в будущем…

Но откуда Александр Градов знал, что мне понадобится эта вещь? Или же Светлана рассказала ему больше, чем он решил поделиться со мной в письме? Возможно, барон даже был в курсе, что тело его сына займёт другой человек…

Хотя, скорее всего, он просто знал, что тибетские монахи помогают установить контакт с Космосом. И верил, что это поможет Владимиру исцелить свою магическую инвалидность.

Недолго думая, я надел браслет на левую руку и тут же ощутил, как связь стала сильнее. Теперь во время медитаций я смогу поглощать больше энергии, это ускорит моё развитие.

Следом я достал из ящика шпагу. Вот это уже был настоящий артефакт. От него исходила яркая энергия элемента Отражения – судя по всему, мне досталось родовое оружие, зачарованное с помощью Очага. Ведь Отражение, как и все элементы школы Инверсии, был очень редким.

Серьёзное оружие. Если оно будет напитано маной, то сможет отражать вражеские заклинания. Далеко не всякие, конечно, это будет зависеть от силы сражающихся магов.

А ещё – шпага была красивой. Позолоченная рукоять, гравировка на клинке в виде славянской вязи. То, что нужно барону.

Я отложил шпагу и посмотрел, что ещё есть в ящике. Мешочек с россыпью мана-кристаллов – отлично, не придётся думать, как заряжать наши артефакты. В другом мешочке я нашёл черепа воронов, на которых были вырезаны магограммы подчинения.

Интересно. Не менее интересно, чем меч, а то и более.

В голове у меня возникли туманные воспоминания – кажется, этих духов-воронов использовали для связи и разведки. А если немного изменить магограмму, вороны могут стать и оружием…

Недолго думая, я вставил в один из черепов кристалл и активировал его. Магограмма вспыхнула, череп подлетел над моей ладонью, и вокруг него «выросла» тушка чёрной птицы. Она была вполне осязаемой, хоть и состояла из маны.

– Облети округу и узнай, где наши враги, – сказал я, одновременно отправляя ворону мысленный образ Зубра и его подручных. Благо я уже видел их своими глазами.

Ворон каркнул и вылетел в окно. Следом я отправил второго, чтобы наверняка обнаружить противников.

Когда мана в кристаллах начнёт кончаться, вороны сами вернутся. Наёмники магией не владеют, поэтому не смогут понять, что птицы за ними следят. Беспокоиться не о чем.

Сюрпризы всё не кончались. Я достал две маски из тонкого металла, на внутренней стороне которых было целых пять отсеков для кристаллов. Судя по магограмме, эти маски могли даровать временную невидимость.

Превосходно! Уверен, они мне пригодятся в ближайшее время.

Последней вещью в ящике оказалась кожаная папка, в которой лежали некие документ и ещё одно письмо отца. Когда я прочитал его, то улыбка сама появилась на лице.

Александр Петрович и правда позаботился о том, чтобы род Градовых смог стать великим. До того, как мне потребуется этот документ, предстоит много сделать… Но в нужный момент он сослужит важную службу.

– Спасибо, отец, – тихо сказал я, убирая документ обратно в папку. – Моя душа другая, но по крови я всё равно твой сын. И я чувствую, что мы с тобой близки по духу. Будь уверен, наш род станет великим! Обещаю.

За спиной раздался осторожный стук. Я повернулся и увидел в дверном проёме Секача.

– Ваше благородие… Это наши вороны были? Разведчики?

– Да, – кивнул я и показал ему мешочек с черепами.

– Красота! – дружинник расплылся в улыбке. – Во время войны они очень выручали. Думал, у нас их больше не осталось… Оказывается, Александр Петрович позаботился.

– Да, и не только об этом, – сказал я, убирая папку с документом обратно в ящик.

– Что ещё он оставил?

– Многое. Вы всё приготовили? – спросил я вставая.

– Так точно. Растяжки расставили, лошадей в овраге спрятали – он тут сразу за домом, а с другой стороны в него не спустишься, края крутые. Позиции для стрельбы определили. Велел парням перекусить и отдохнуть, а затем по местам и готовиться к бою.

– Всё правильно. Вороны отправились на разведку, скоро мы узнаем, как близко Зубр со своими людьми, – сказал я и зловеще ухмыльнулся. – Он даже не подозревает, что его ждёт…

На том же месте

Через несколько часов

Перед рассветом на лес опустился туман. Рычание монстров в нём звучало ещё жутче, но Зубру было плевать. Расправляться с монстрами он умел, а туман – это хорошо. Он скрывает.

Николай шёл впереди отряда, сжимая в руках Громовержца. Стволы, украшенные гравировкой, блестели от росы. За командиром шагало несколько людей, включая Волка, остальные крались с других сторон, окружая дом.

Ребята уже всё разведали. Нашли труп Игорька, которого порвали монстры. Жалко парня, но в целом плевать. Свою задачу он выполнил.

Главное – нашли место, где спрятался Градов со своими людьми. Как знать, зачем он в эту глушь попёрся… Может, решил пересидеть в этой халупе какое-то время? Или рыжий не соврал в тот раз, и у дворянчика действительно припрятано сокровище?

Было бы славно.

– Скоро рассвет, – пробормотал Волк. – Они наверняка дрыхнут, как сурки.

Зубр молча кивнул. Они приблизились к краю поляны, на которой стояла избушка. Было тихо.

Даже дозорных не выставили. Странно… Или Градов так уверен, что никто его не выследил? Если да – то он и правда лишь наивный юнец. Хотя Зубарев уже имел шанс убедиться, что это не так.

Он втянул носом воздух, будто мог почуять засаду. И решил – да плевать. Их меньше, даже если будут сопротивляться, всё равно передохнут.

– Волк, – хрипло бросил Зубр. – Дай сигнал.

Тот поднёс ладони ко рту. Из горла вырвался протяжный вой, точь-в-точь как у серого хищника. Ответом завыл ветер.

Наёмники двинулись вперёд, рассыпавшись цепью. Револьверы, обрезы, парочка магазинных винтовок – арсенал бедный, но смертоносный. Зубр щёлкнул предохранителем Громовержца.

Вдруг слева раздался хлопок, а следом за ним отчаянный вопль. Затем то же самое повторилось справа.

– Растяжки! – заорал кто-то.

– Вперёд, ублюдки! – проревел Зубр, вскидывая двустволку.

Следом зазвучали выстрелы. Пули засвистели со всех сторон – из-за деревьев, из домика, из оврага. Кислый рухнул и поморщился, прижимая ладонь к окровавленной груди. Двое с обрезами, выбежав на поляну, сразу же поймали по пуле.

– Засада! – Волк нырнул за дерево, стискивая револьвер. – Они…

Не договорил. Пуля снесла ему полчерепа, оставив красный веер на стволе.

Зубр прыгнул за валун, чувствуя, как свинец пролетает над головой. Стиснув зубы, он зарычал и высунулся, чтобы пальнуть из обоих стволов в окно избушки.

Не успел. Едва он выглянул, как чёрная молния ударила в лицо. Когти впились в щёку, клюв бил по лбу, разрывая кожу, крылья хлестали по глазам, мешая видеть.

– Чёртова птица! – Николай с трудом оторвал её от лица и швырнул на землю.

Громовержец грохнул – но вместо месива из крови и перьев на земле остался только череп. У него на лбу, угасая, сияли какие-то символы.

Магия… Грёбаная магия!

Зубарев снова нырнул за камень. Стёр с лица кровь, чувствуя, как горят нанесённые вороном раны. Огляделся. Его люди падали один за другим. Группа справа металась туда-сюда, и такое чувство, словно кто-то невидимый рубил их тесаками.

Пуля чиркнула прямо по камню, едва не задев голову.

– Твою мать… – процедил Николай, вставляя патроны в двустволку.

С каждой секундой отряд Зубра становился всё меньше. Если не уйти сейчас – он и вовсе перестанет существовать. Вместе с самим Зубром.

– Отступаем! – проревел он, хотя отступать было уже почти некому.

Николай подскочил, дважды выстрелил и побежал прочь, спотыкаясь о торчащие из земли корни. Все, кто ещё остался в живых, поспешили за ним.

– Командир! Я живой, командир! – раздалось откуда-то сбоку верещание Тоши.

«Вот ты бы лучше подох, бесполезный выродок!» – подумал Зубр, и в тот же миг Тоша резко взвизгнул.

Николай бросил взгляд в его сторону и увидел, как рыжеволосый парень повалил Антона на землю. Артём⁈ Рыжий предатель!

– Командир! Спаси меня! – верещал Тоша. – Зубр, спаси!

Но Зубарев продолжал бежать. Кровь гулко стучала в висках, и в такт ей в голове бились мысли:

«Ну, Градов, сука… Это ещё не конец. Мы с тобой обязательно снова встретимся!»

На том же месте

Сразу после боя

Мы насчитали двадцать четыре трупа. Зубра среди них не было – впрочем, я сам видел, как он засверкал пятками.

Надеюсь, он усвоил урок. Если же нет – я не против повторить. Только в следующий раз ни один наёмник не уйдёт живым.

Хотя и в этот раз их ушло немного. А одного Артём ухитрился взять в плен – того самого доходягу, которому вручил гранаты в тот раз возле брода. Его звали Антон или Тоша и, как сказал Артём, он был кем-то вроде личного слуги Зубра.

– Как ты себя чувствуешь, Антон? – спросил я, подойдя к связанному наёмнику, который сидел на земле.

– Не убивайте меня, – проскулил тот.

– Я разве что-то сказал про убийство? Я спросил, как ты себя чувствуешь.

– Плохо мне, ща кони двину… – Тоша страдальчески запрокинул голову и завыл, будто побитая собака. – У-у… Господин, отпустите меня, пожалуйста. Ну зачем я вам? Толку от меня никакого!

– Уверен, ты сможешь принести нам пользу, – я сел напротив него на корточки и посмотрел в блестящие глаза. – Скажи-ка мне, кто нанял вашу банду убить меня?

Наёмник громко сглотнул, сжал губы и замотал головой.

– Что это значит? – спросил я. – Ты не знаешь или ты не скажешь?

– Не скажу. То есть, не знаю! – поспешно поправился Антон.

Настолько убогое существо, что даже жалеть его было противно. Надавить на него было бы проще простого, но я из интереса решил выбрать иной подход.

Улыбнулся и сказал:

– Послушай, Антон. Если ты всё честно расскажешь, я обеспечу тебе безопасность, даю слово чести. Ты понимаешь, что это значит?

– С-слово чести?

– Да.

– Ну… Его вроде как нельзя нарушить.

– Вот именно, – кивнул я. – Так что можешь не бояться за свою жизнь. Ты поможешь мне, я помогу тебе, всё честно. Зубр тебя больше не обидит, скоро он будет мёртв. Просто скажи, кто вас нанял.

– Вы меня отпустите? – облизнув губы, спросил Антон.

– Нет. Но я устрою так, что ты отправишься в тюрьму куда-нибудь далеко и под чужим именем. Рассказывай.

Взгляд Тоши забегал по сторонам. Он посмотрел на моих дружинников, на трупы наёмников, потом зачем-то посмотрел на небо и прерывисто вздохнул.

– Граф Муратов. Это он нас нанял. От него приезжал дружинник, как же его… Сомов, кажется.

– Спасибо, Антон. Чуть позже ты повторишь то же самое другим людям, и тогда я сделаю всё то, что обещал, – сказал я.

– К-каким людям?

– Моему юристу. Потом, наверное, дворянскому прокурору и судьям. Секач!

– Да, господин, – дружинник подошёл ко мне.

– Отправь одного из наших обратно во Владивосток. Антона надо доставить к Базилевскому и передать ему кое-что.

– Так точно. Штиль! – Секач махнул рукой, подзывая солдата.

Дружинник молча кивнул и направился к нам. За всё время путешествия он произнёс от силы пару слов – наверное, поэтому его и прозвали Штиль.

– Слушай внимательно, – сказал я. – Доставишь пленного господину Базилевскому. И передашь ему следующее, слово в слово…

Я рассказал дружиннику всё, что надо было объяснить юристу. Штиль выслушал и повторил, после чего подхватил пискнувшего Антона и направился к лошадям.