Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 56 страниц)

Глава 10
Обвинения

Утром я отправился в поселение, чтобы поговорить со Степаном. Тяжёлые свинцовые тучи висели над головой, но дождь не начинался. Когда налетали порывы холодного ветра, конь подо мной недовольно фыркал и оглядывался – будто чувствовал исходящую откуда‑то угрозу.

Степана я встретил по дороге. Он шёл, опустив голову, чтобы спрятать лицо от ветра. Подняв глаза, он заметил меня и заранее поклонился, приложив руку к груди.

– Ваше благородие, – кивнул он, когда я подъехал. – А я как раз к вам иду.

– С чем идёшь?

– Да насчёт Ильи Терехова… Того человека с угольной фабрики, – Кожемяко махнул рукой в сторону. – Наш парнишка всё ему передал, тот обещался приехать, но нет его до сих пор. Я беспокоюсь, вдруг случилось чего.

– Думаешь, люди фон Берга могли узнать, что он связан с подпольем?

– Да. Илья говорил, начальник у них на наказания щедрый.

– Если Илью хоть пальцем тронули – они за это ответят, – пообещал я.

– Знаю, господин. Вы делом доказали, что готовы нас защитить, – снова поклонился Степан и дотронулся до заживающего следа от нагайки на лице. – Прикажете отправить кого‑нибудь, проверить, что там под фабрикой?

– Я отправлю дружинников в гражданском. Пусть посмотрят, что там делают люди фон Берга, и осторожно поспрашивают про Терехова.

– А если… – Кожемяко запнулся, – если поздно уже?

– Тогда он будет отомщён. Но не хорони его раньше времени. Как дела в поселении? – я кивнул на дома за спиной Степана.

– В порядке, ваше благородие. Осваиваемся. Козочек, которых вы просили, должны уже завтра привести, и кроликов тоже. Мужики козлятник начали строить. Материалов хватает, всей гурьбой за пару дней управимся.

– Хорошо. Держи меня в курсе, – кивнул я и развернул коня.

Как раз вовремя в поместье вернулись отряды, которые отправлялись на поиски аномалий в округе. Они приехали не с пустыми руками, во всех смыслах: отметили на картах несколько аномалий, добыли два мелких ядра с элементами Огня и Растений, а также привезли целый мешок птичьих черепов.

– Отлично, бойцы, – сказал я, увидев добычу. – Всё это нам очень пригодится. Позовите воеводу и Одинокую дружину.

– Так точно!

Через несколько минут мы собрались в стороне от усадьбы. Небо к тому времени стало ещё мрачнее, а ветер усилился. Несмотря на утро, вокруг было темно, как поздним вечером. Еле проникающий сквозь тучи зловещий свет окрашивал всё вокруг в серые тона.

По всем признакам сегодня будет не просто ливень, а настоящая буря. Я надеялся, что она пройдёт до ночи. Вечером мне бы как раз не помешало впитать стихийную силу, а на ночь были планы. Правда, ещё не факт, что планы сбудутся – сначала надо договориться кое с кем о встрече, а затем к этой самой встрече подготовиться.

Дружинники придерживали руками фуражки, которые ветер норовил с них сорвать. Трояк единственный был без головного убора – по‑моему, он даже гордился своей суровой, покрытой шрамами лысиной. Перекрикивая ветер, он со смехом рассказывал, что приказал новобранцам отжиматься до тех пор, пока он не вернётся.

– Если кто‑нибудь схалявит – я их всех потом заставлю вокруг дома до утра бегать! – погрозился он.

– Что скажешь, воевода? Не слишком он суров с новичками? – спросил я.

– Никак нет, – ответил Никита. – В дружине должна быть строгая дисциплина.

– Поддерживаю. Только не забывай подбадривать бойцов за успехи и награждать отличившихся, – сказал я Трояку.

– Конечно, господин, – кивнул тот.

Я достал из кармана улучшенный вороний череп и показал всем.

– Это – наше новое секретное оружие. В мире не существует ничего подобного, я создал его сам. Когда мы опять начнём воевать, это оружие изменит всё.

– Простите, ваше благородие, а что в нём особенного? – спросил Трояк. – Обычные наши вороны.

– Глаза разуй, – сказал Моргун. – Там магограмма намного сложнее, чем раньше была. Филигранная работа, господин.

– Спасибо, – кивнул я.

– И в чём смысл, Владимир? – поинтересовался Никита.

– Я сделал так, что призывать и сливаться с его сознанием сможет любой, кто принёс клятву на Очаге. Вам предстоит этому научиться.

– Ты хочешь, чтобы мы тоже вели разведку? – воевода приподнял бровь.

– Нет. Я же сказал, это оружие. Смотрите.

Я закрыл глаза и переместил своё сознание в призванного ворона. Поднял его в воздух, выбрал цель и приказал атаковать.

В тот же миг связь сама собой разорвалась. Я увидел, как ворон резко спикировал на выбранный мной куст. Обычная птица не могла лететь так быстро – ворон ринулся вниз с такой скоростью, что его почти нельзя было разглядеть. Даже очередной порыв ветра не сбил его с курса.

Ворон ярко засветился фиолетовым и врезался в землю у подножия куста. Слепящая вспышка превратила куст в пепел, а от громкого хлопка заложило уши. На месте падения птицы осталась небольшая воронка, над которой клубился мерцающий дымок.

Демонстрация произвела впечатление на дружинников. Один из них не удержал фуражку, и её сорвало ветром, но боец даже не обратил внимания.

– Охренеть! – выкрикнул Трояк.

– Согласен, – проговорил Моргун.

– Владимир Александрович, я правильно понял? Вы научите меня, как связаться с такой птичкой, я смогу через её глаза выбрать, на кого напасть, а потом бац! – Трояк ударил кулаком о ладонь. – Конец ублюдку?

– Ты всё правильно понял. Только надо учитывать, что сила взрыва зависит от количества маны в кристалле. Чем дольше ворон будет призван и чем активнее будет летать, тем слабее будет взрыв.

– На каком расстоянии он способен действовать? – посмотрел на меня Никита.

– Примерно до десяти километров, – ответил я. – Но на такой дистанции эффект будет совсем слабым. Оптимально – не более пяти километров.

– Почти как пороховая артиллерия, – Добрынин задумчиво потёр бородку. – Есть пушки, которые бьют на восемь‑десять километров, но у них точность оставляет желать лучшего. А воронов мы сами можем наводить на цель.

– Бить по тылам, уничтожать припасы, убивать офицеров… – глаза Трояка возбуждённо заблестели, и он воскликнул: – Ваше благородие! А можно им другую магию добавить? Ну, чтобы поджигать или ещё что‑нибудь?

– Добавить нельзя, но можно заменить взрывной глиф на огненный или любой другой.

– А самостоятельно они могут действовать? – спросил Моргун.

– С оговорками. Нужен маг‑призыватель, который сможет взять под контроль одновременно несколько птиц и отдать им нужные приказы. Пока что у нас нет такого мага.

– Всё равно впечатляюще, господин. Лучший боевой артефакт, что я видел, – сказал Моргун.

– Рад, что вам понравилось. Учтите, что никому нельзя о нём рассказывать. В ближайшее время приступим к тренировкам! Я научу вас связывать сознание с воронами. Для этого не надо обладать магией, достаточно уметь концентрироваться.

– Я готов прямо сейчас! – Трояк поднял руку.

– Сначала вам нужно научиться медитировать, хотя бы немного, – сказал я. – Садитесь. Объясню вам, как это делается.

Мы с дружинниками сели на землю, я провёл им короткую лекцию об основах медитации, а затем мы полчаса уделили практике. Конечно, войти в состояние глубокой медитации никто не смог, но немного коснуться этого состояния смогли все.

После этого я велел дружинникам возвращаться к делам, а сам отправился в дом. Закрылся в спальне и взял другой улучшенный череп – такой же, как отправил Базилевскому. Он был приспособлен для хорошей связи и дальности полёта – то есть этакий воронофон, а не оружие.

Мне надо было кое с кем побеседовать. А находился он, точнее, она, очень далеко…

Поместье графини Карцевой

В тот же день

Вино за завтраком – не самая хорошая идея. Однако в жизни Эмилии бывали дни, когда только бокал красного ранним утром был способен улучшить ей настроение.

К сожалению, сегодня был не такой день, а гораздо хуже. Сегодня даже целый ящик вина вряд ли смог бы порадовать графиню.

Ещё и погода… Небо за окном напоминало крышку саркофага – такое же серое и тяжёлое. Эмилия приказала зажечь кристальную люстру и задёрнуть шторы.

Камни в люстре были особенными и давали не холодный голубой, а тёплый оранжевый свет. Можно было представить, что погода на самом деле приятная и солнечная.

Эмилия взяла ломтик сыра и медленно прожевала его. Аппетита не было, и каждый кусочек приходилось проталкивать внутрь с помощью обильной порции вина. Залпом выпив половину бокала, она поставила его на стол и щёлкнула по хрусталю пальцем.

В тишине столовой негромкий звон прозвучал, как сигнал колокола. Стоящий у стены слуга по этому сигналу сорвался с места и мгновенно наполнил бокал графини.

– Стой, – сказала Карцева, когда виночерпий попытался уйти.

– Ваше сиятельство, – юноша, которому едва исполнилось восемнадцать, поклонился.

Эмилия отодвинула стул и раскинулась на нём. Распахнула шёлковый халат, под которым скрывался кружевной пеньюар. А под пеньюаром не было ничего. Упругая грудь Карцевой была наполовину открыта. Подол был настолько коротким, что позволял полностью насладиться видом изумительных бёдер графини.

– Что скажешь насчёт этого наряда? – спросила она.

Ей было жизненно необходимо увидеть восхищение, похоть и страх в глазах слуги. Услышать комплимент. Понять, что несмотря на происходящее, красота всё ещё при ней. Что она одним своим видом способна заставлять мужчин сходить с ума.

Юноша покраснел до корней волос. Его взгляд скользнул по телу Эмилии, руки задрожали так, что слуга едва не выронил бутылку. Он часто задышал и согнулся пополам, прижимая бутылку к паху.

Карцева улыбнулась. Парнишка наверняка скрывал возбуждение, и её это порадовало.

– Наряд прелестный, ваше сиятельство. Вам очень идёт.

– Соблазнительно, не правда ли?

Помедлив, юноша ответил:

– Д‑да, госпожа. Я думаю, да. Вы очень красивы.

Эмилия подалась вперёд, провела пальцем по шее слуги и надавила на подбородок снизу вверх, заставляя поднять лицо.

– Скажи‑ка, мальчик, – прошептала она. – Ты бы хотел обладать мной?

Она ощутила, как напряглись его мышцы. Юноша стиснул челюсти, не зная, как правильно ответить на этот вопрос. Скажешь «нет» – оскорбишь графиню. Скажешь «да» – получишь плетей за то, что возжелал госпожу.

Карцева улыбнулась и приблизилась к лицу слуги. Его взгляд на секунду стрельнул в вырез пеньюара, и лицо стало багровым, как свёкла. Потому что вырез был глубоким. Он увидел всё.

– Нравится? – прошептала она.

– В‑вы неот‑тразимы, г‑госпожа, – пролепетал юноша.

– Это я и сама знаю. Отвечай на вопрос: хотел бы обладать мной?

– Я… П‑простите, я не знаю…

– Знаешь. Не бойся, скажи. Обещаю, ты не будешь наказан.

Слуга громко сглотнул и выпалил:

– Да.

– Сейчас ты пойдёшь в какое‑нибудь укромное место и сделаешь себе приятно. И будешь представлять, что находишься в постели со мной. Это приказ. Понял?

– Да…

– Тогда пошёл. Сейчас же! – резко приказала графиня и отстранилась.

Юноша поставил бутылку на стол и почти бегом покинул столовую. Эмилия улыбнулась и сделала глоток вина. Пожалуй, у неё всё же вышло поднять себе настроение.

Правда, ненадолго. Поставив бокал, она вспомнила о Роттере. Улыбка сразу же пропала с её лица. Графиня запахнула халат и тяжело вздохнула.

Раздался осторожный стук. В столовую вошёл Всеволод и поклонился.

– Доброе утро, ваше сиятельство.

– Отвратительное утро, – пробурчала Эмилия. – Что у тебя?

– Граф Муратов прислал фантома и хочет говорить с вами.

Карцева скрипнула зубами и махнула рукой, мол, хорошо. Этот разговор всё равно был неизбежен. И стоило разобраться с проблемой как можно скорее.

Всеволод через минуту принёс и поставил на стол обсидиановую пирамидку, в навершие которой был вставлен мана‑кристалл. Специальный артефакт, который мог поддерживать магических существ в радиусе действия.

Подобные изделия были редки. Для того чтобы их создать и поддерживать, требовался сильный призыватель. К счастью, у графини такой призыватель был.

Фантома создал кто‑то из призывателей Муратова, но теперь дух перешёл под влияние артефакта и питался от него. Эмилия могла в любой момент разорвать связь – хоть что‑то оставалось под её контролем.

Всеволод настроил артефакт, впустил в него порядочное количество своей маны и затем связал с ним прибывшего фантома.

Дух, паря над полом, вплыл в комнату. Он выглядел как человек, у которого не было конечностей, а только безликая голова. Но как только фантом приблизился, он обрёл лицо Муратова.

– Доброе утро, Эмилия Романовна, – сказал он.

Голос Рудольфа был чуть искажён и звучал, как всегда, до неприличия спокойно. Однако в то же время графиня услышала – собеседник явно был раздражён.

– Доброе, Рудольф Сергеевич, – Карцева откинулась на стуле и чуть распахнула халат.

Даже самый стойкий мужчина потеряет концентрацию, когда увидит столь соблазнительную картину. Хотя Муратов, кажется, был полностью равнодушен к женским прелестям. Деревяшка!

– Вы перешли все границы, Эмилия Романовна, – произнёс Рудольф, глядя ей в глаза.

Сволочь, хоть бы на долю секунды опустил взгляд.

Эмилия закинула ногу на ногу и улыбнулась.

– Вы о моём наряде? – спросила она. – Благодарю, но у себя дома я могу ходить хоть обнажённой, если захочу. Считаете мой пеньюар слишком откровенным?

– Меня не волнует ваш пеньюар. Меня волнуют ваши идиотские поступки! – выкрикнул Муратов так, что в столовой раздалось эхо.

Графине стоило усилий сохранить на лице улыбку.

– Вы так напряжены, Рудольф Сергеевич. Может, не будете начинать с упрёков, а объясните, в чём дело?

– Вы прекрасно знаете, в чём дело. Как вы посмели атаковать имперскую колонию? Вы понимаете, чем нам это грозит⁈

– Ах, вот о чём речь. Да, понимаю. Это грозит нам обвинением в терроризме, а то и в государственной…

– Так какого демона вы решились на это? – перебил граф.

– … измене. К тому же нет доказательств, что это была я, – закончила графиня. – Вы меня расслышали?

– Даже если не найдут улик, обвинение всё равно может прозвучать, – проговорил Муратов. – Если генерал‑губернатор захочет, он создаст доказательства на пустом месте, и нам будет очень тяжело их оспорить.

– По‑вашему, я дура?

Граф ответил не сразу, и это оскорбило Карцеву до глубины души. Похоже, он и правда считал её дурой! Улыбка пропала с лица графини, ногти заскрипели по подлокотникам стула.

– Придите в себя, Рудольф Сергеевич, – процедила она, и в голосе помимо воли прозвучали стальные нотки. – Кто дал вам право обвинять меня без доказательств?

– Думаете, они мне нужны? Все и так знают, что лишь у вас есть желание убить Михаила, Эмилия Романовна.

– Вот как. Возможно, кто‑то вам сказал, что это я? Дайте угадаю – это был капитан Роттер. Какое совпадение, что несколько дней назад он вместе со своими людьми исчез из моих казарм.

Фантом Муратова несколько секунд молчал, сверля графиню взглядом.

– Как унизительно, – поморщилась Карцева. – Считаете меня идиоткой и верите изменнику. Вы связались со мной не затем, чтобы узнать правду, вы просто решили отчитать меня, как маленькую девочку. Только я не девочка, ваше сиятельство! Я графиня, равная вам.

– Я лидер альянса, – процедил Рудольф.

– Это не значит, что вы можете вести себя со мной подобным образом. Или вы решили спихнуть на меня всю вину, выгнать из альянса, лишить положенных трофеев? Я права?

– Мы посмотрим, чем это всё закончится, – сухо ответил Муратов. – Не предпринимайте ничего без моего ведома. Пока война с Градовым продолжается, мы с вами делаем общее дело.

С этими словами Рудольф Сергеевич разорвал связь. Кристалл в пирамидке потускнел, а Эмилия задохнулась от возмущения.

– Да как он посмел, мерзавец, – процедила она, схватила бокал и хлебнула вина.

Несколько капель упало не пеньюар, но графиня не обратила внимания. Она с громким стуком поставила бокал на стол, и вино выплеснулось на скатерть. Пятно, напоминающее пролитую кровь, растеклось по белой ткани.

Хотелось орать, топать ногами и бить посуду. Эмилия с огромным трудом сдерживала эмоции и не понимала, зачем.

Может быть, затем, что глава рода не должна позволять себе подобного поведения. Будь она графиней по мужу – другое дело. Женщине такое простительно. Но женщине, что вынуждена исполнять мужскую роль – никогда. Она должна быть холодной и твёрдой.

Дверь за спиной почти неслышно скрипнула. В комнату, смотря в пол, осторожно вошёл тот самый виночерпий.

– Удачно? – спросила Эмилия.

Снова густо покраснев, юноша кивнул.

– Ах ты подлец! Дёргал свою сосиску, представляя меня⁈

– Н‑но вы же сами…

– Охрана! – выкрикнула графиня.

Два телохранителя тут же ворвались в столовую. Когда они зашли, в просторной комнате стало как будто бы тесно.

Красные глаза Рубина уставились на мигом побледневшего слугу. Оникс, у которого на лбу был вырезан магический символ подчинения, навис над беднягой, и у того затряслись колени.

– Высечь его! – приказала Карцева.

Оникс молча кивнул, хватая слугу за руку. Из‑под кожаной маски Рубина раздался приглушённый смешок.

– Госпожа, но вы же сами сказали! Госпожа! – вопил юноша, пока его утаскивали.

Дверь захлопнулась. Чувствуя себя ещё отвратительнее, чем до этого, Эмилия схватила бокал и залпом допила вино. Кровь стучала в висках, в ушах звенело, и очередной стук в дверь она расслышала не сразу.

– Ваше сиятельство… – прозвучал робкий голос служанки.

– Чего тебе?

– Б‑барон фон Берг… Прибыл с визитом. Просит встречи.

– Барон. Фон. Берг? – почти по слогам проговорила Карцева. – Какого демона этот бурдюк забыл в моём доме?

– Прикажете отказать в визите, госпожа? – пролепетала девушка.

Эмилия вздохнула.

– Нет. Проводите в малую гостиную. Подайте ему что‑нибудь… Я сейчас приду.

Служанка молча поклонилась и вышла. Графиня опустила взгляд на перепачканный вином пеньюар, встала и быстрым шагом направилась в гардеробную.

Она долго выбирала подходящий наряд, и в гостиную явилась только через полчаса. На ней было строгое платье под горло с длинными рукавами и подолом в пол. Волосы Эмилия собрала в шишку. Она не хотела, чтобы фон Берг хоть на секунду подумал, будто симпатичен ей.

Хотя платье всё равно подчёркивало её превосходную фигуру. Терять обаяние графиня тоже не собиралась.

– Генрих Карлович, – войдя в гостиную, сладко проворковала она, – какой неожиданный визит.

Фон Берг вскочил с бархатного кресла, отбросив недоеденное пирожное. Быстро вытерев испачканные кремом пальцы о салфетку, он поклонился. Эмилия поморщилась, созерцая плешь у него на макушке.

– Эмилия Романовна! – воскликнул барон. – Вы сегодня особенно восхитительны.

– Благодарю, – холодно ответила Карцева.

Она села напротив него, выпрямила спину и выжидающе посмотрела на фон Берга. А тот, усевшись, уставился на неё, глупо улыбаясь.

– Генрих Карлович, – произнесла графиня. – Вы приехали, чтобы взглянуть на меня? Или чтобы насладиться пирожным?

– Да‑да, к делу, – закивал барон. – Понимаете… Я слышал о том, что случилось.

– Не сомневаюсь.

– Хочу, чтобы вы знали, – фон Берг наклонился вперёд и понизил голос. – Муратов хочет всё спихнуть на вас. Я в этом не сомневаюсь, потому что он не допустит, чтобы на его род пало обвинение в терроризме. Ему придётся обвинить вас.

– Что ж, пусть попробует.

– Я вас прекрасно понимаю, дорогая Эмилия Романовна… Будь я на вашем месте, я бы тоже не сдержался и попытался убить Михаила. В конце концов, он обезглавил вашего отца!

Карцева стиснула подлокотники кресла, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться ногтями в жирное лицо барона. И он туда же! Только этот жирдяй явно чего‑то хотел от неё. И она даже догадывалась чего.

– Вы что‑то хотите предложить, ваше благородие? – голос графини звучал ровно, будто разговор шёл о погоде.

Фон Берг положил ладонь на стол. Перстни на его коротких пальцах блеснули, когда ладонь, будто огромный слизняк, проползла по столешнице.

– Я могу вам помочь, – проникновенно зашептал он. – У меня есть связи во Владивостоке. В полиции, прокуратуре, дворянском суде… Всё можно уладить. Но… – толстые пальцы придвинулись ближе, почти касаясь колена Эмилии, – нужна взаимная услуга.

Не нужно было объяснять, о какой услуге мечтал барон. Карцева почувствовала, как к горлу поднимается тошнота. Слишком много вина? Или её тянет блевать от одного только намёка на связь с этим жирным потным ублюдком?

Она улыбнулась так сладко, что барон зачарованно заморгал. Его губы растянулись в улыбке, которая была полна надежды.

– Генрих Карлович, – с придыханием произнесла она, наклоняясь вперёд и глядя ему в глаза. – Вы же знаете, я всегда ценила вашу предприимчивость.

Фон Берг задышал чаще. Его зрачки расширились, на висках заблестели капли пота. Он сглотнул и прохрипел:

– Эмилия… Я мечтал об этом с нашей первой…

– О чём именно? – она резко отстранилась. – О том, чтобы шантажировать меня? Или о том, чтобы залезть в постель к женщине, которая вдвое младше вас? Я уж не говорю о том, что вы женаты!

Барон издал короткий икающий звук, будто получил удар в живот. Его лицо стало цвета перезрелой сливы.

– Я… я хотел помочь…

– Помочь? – Эмилия рассмеялась. – Вы хотели купить меня, как последнюю шлюху!

Она подскочила и указала пальцем на дверь:

– Вон! Пока я ещё могу сдерживаться! Помедлите хоть секунду – и я выпотрошу вас, как свинью. Вон отсюда!

Исток в груди графини вспыхнул. По рукам пробежали магические разряды, и в комнате стало холодно. Указывающий на дверь палец покрылся коркой льда, принявшей форму клинка.

Генрих поднялся, выставив ладони. Попятился, споткнулся о ковёр и едва не упал.

– П‑простите… Вы неверно меня поняли, ваше…

– ВОН! – Эмилия взмахнула рукой.

Несколько ледяных лезвий свернули в воздухе и вонзились в пол у ног барона. Он тут же сорвался с места и через секунду скрылся за дверью.

Графиня упала в кресло и закрыла лицо руками.

– Суки, – выдохнула она. – Мерзкие мужланы. Похотливые несправедливые твари!

Она стиснула кулак, выпуская гнев наружу в виде магии. Руку окружил гудящий вихрь, который Эмилия не смогла сдержать. Снова подскочив, она выбросила руку вперёд.

Из её ладони ударил мощный ледяной поток. Окно напротив разлетелось вдребезги, магия ударила в куст сирени, срезав большую часть кроны. Обломки веток и листья покрылись инеем.

Карцева шумно выдохнула, прижимая дрожащие пальцы к груди. Дверь гостиной медленно приоткрылась, и внутрь заглянула служанка.

– Ваше сиятельство… – взгляд девушки скользнул по выбитому окну и осколкам на ковре. – Всё в порядке?

– А ты как думаешь⁈

– Простите… К вам снова посетитель, если можно так сказать.

– Выражайся яснее, демоны тебя возьми! – выпалила Эмилия.

– Ворон, госпожа. Магическая птица. Говорит, что он от барона Градова.

Карцева замерла. Внезапно она ощутила, как внутри стало теплее – её согрели воспоминания о голосе Владимира, об искренних комплиментах и его притягательной внешности.

– Хорошо, – одёрнув платье, сказала графиня. – Я с ним поговорю.

Служанка кивнула, и вскоре в комнату влетел иссиня‑чёрный ворон. Он уселся на спинку дивана, где ещё недавно сидел фон Берг, и вежливо кивнул. Из клюва полился знакомый бархатный голос:

– Эмилия Романовна, сегодня вы сияете ярче солнца. В такую мрачную погоду ваша красота кажется особенно великолепной.

Карцева невольно поправила причёску. Губы сами собой сложились в улыбку.

– Вы мне льстите, Владимир Александрович, – она села, специально выбрав позу, которая подчёркивала линию бёдер.

– Это чистая правда, – ответил ворон. – Кстати, о правде… Я знаю, что это не вы атаковали колонию.

Графиня замерла на секунду, чувствуя, как к глазам подбираются слёзы. Проглотив вставший в горле комок, Эмилия спросила:

– И откуда такая уверенность?

– Я прекрасно понимаю, что вы бы не пошли на такую глупость. Вы не только красивая, но и умная женщина, – ворон наклонил голову, заглядывая ей в глаза. – У меня есть предложение, Эмилия Романовна. Официально мы враги, но это не мешает нам помочь друг другу…