Текст книги "Абсолютная Власть. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 56 страниц)

Глава 14
Странная ночь

Больше всего меня интересовало баронское кольцо. Во-первых, это символ власти и главы рода. Во-вторых, память подсказывала, что перстень обладал особыми магическими свойствами, которые росли по мере того, как развивались Очаг и личная сила главы рода.

Эта вещь была мне просто необходима.

Я достал из ячейки несколько предметов. Два свинцовых тубуса с непонятным содержимым. Запечатанное письмо. Несколько толстых пачек денег, что меня весьма порадовало.

Но…

Кольца среди всего этого не было.

Значит, отец спрятал его где-то в другом месте.

Что находилось в свинцовых тубусах, я не знал, но они были запечатаны. Сверху на одном из них была написана буква «У», а на другом – буква «С». Наверняка что-то важное и, скорее всего, магическое. Значит, торопиться открывать их не следовало.

Я знал, что свинец не пропускает магию. Слабую, по крайней мере, иначе технократам было бы достаточно создать свинцовые доспехи и не бояться магов.

В любом случае сначала прочитаю письмо.

Я вскрыл конверт и обнаружил внутри единственный лист, исписанный мелким, аккуратным почерком.

«Здравствуй, Владимир», – так начиналось письмо.

Откуда прошлый барон Градов мог знать, что именно я буду читать это послание? Что, если бы после смерти титул принял мой старший брат Кирилл, или младший Михаил?

Но нет. Похоже, отец был уверен, что именно я стану бароном и приду сюда.

Ладно. Посмотрим, что там дальше.

«Если ты это читаешь – значит, я мёртв, и весь наш род находится на грани гибели. Я знал, что это случится, ведь так было предсказано. Но я знаю кое-что ещё – что ты не дашь роду Градовых угаснуть!»

Так было предсказано, вот оно что. Интересно, а не имеет ли к этому отношения та самая Светлана Западня, которую я собирался навестить? Если отец обращался к прорицательнице насчёт «инвалидности» Владимира, мог узнавать и про свою судьбу.

«Хотел бы я увидеть, каким ты стал. Ты всегда был похож на меня, и не только внешне. Я видел в тебе своё отражение, и поверь, очень гордился тобой, хоть и редко показывал. Прости за это, сын. Ты должен знать, что я люблю тебя».

У меня невольно перехватило дыхание. Мало того что тело реагирует на эти слова чувством горькой утраты – я и сам ощущаю, что Александр Градов был мне близок. Я не знал своего настоящего отца из прошлой жизни – он бросил меня и мать ещё до того, как я родился. Но с этим человеком из иной Вселенной я чувствовал родство. И было жаль, что я не смог увидеть его вживую.

'Но довольно эмоций. Я надеюсь, что в Тибете ты смог исцелить свой Исток. Ведь тебе предстоит тяжёлая борьба – и увы, я не могу сказать, окончится ли она победой. В предсказании не было ничего не этот счёт.

Перейдём к делу. Вместе с письмом в ячейке лежат деньги, четыреста тысяч рублей. Финансы никогда не бывают лишними, распорядись ими грамотно.

В свинцовых тубусах находятся договоры с нашими союзниками. Не вздумай открывать их во Владивостоке или в других местах с сильным технологическим полем! На свитках стоят кровные магические печати, которые могут потерять силу.

Договоры обязывают наших союзников помочь тебе. Спроси у Филиппа Евгеньевича, он расскажет подробности.

Кстати, о Базилевском. Он должен был поведать тебе истинную причину моего конфликта с графом Муратовым. Используй это, как посчитаешь нужным. И выполни одну мою просьбу – заставь его ещё раз встать на колени. Убьёшь ты его или нет, меня не волнует. Но я хочу, чтобы этот подонок снова преклонился перед Градовым'.

Непременно. В этом наши желания полностью совпали, Александр Петрович.

«Я знаю, что тебя ждёт долгий и тернистый путь. Поэтому перед тем, как начнёшь действовать, посети нашу охотничью избушку. Это поможет тебе отрешиться от мирских дел, ты сможешь напитаться магией и получить всё необходимое для дальнейшей борьбы».

Что-то подсказывало мне, что отец неспроста отправляет меня в этот домик. Уверен, он спрятал там или важные документы, или что-то ещё.

Необходимо туда попасть в ближайшее время.

'А что до кольца барона, не переживай об этом. Оно само найдёт тебя.

Я в тебя верю, Владимир. Сделай род Градовых великим. Знаю, у тебя получится'.

Внизу, ещё более мелким почерком, было расписано, как найти охотничью избушку. А затем стояли подпись и личная печать Александра Петровича.

Я ещё раз пробежался взглядом по письму, затем положил его обратно в конверт. Забрал тубусы с договорами, сунул деньги за пазуху и вышел из хранилища.

– Мы проводим вас до машины, господин, – сказал один из охранников.

– Не стоит, со мной мои дружинники. Благодарю вас.

– Всего доброго, – кивнул охранник, и они с товарищем вдвоём закрыли тяжеленную бронированную дверь.

Когда мы вернулись в дворянский зал, фон Берга там уже не было. Кто бы сомневался. Наверняка, рассерженный общением со мной, Генрих Карлович побежал отдавать приказы дружине.

Блондинка проводила нас до выхода, и мы вышли на улицу. Там ничего особо не изменилось, разве что солнце начало клониться к закату. Мои бойцы, равно как шпионы фон Берга и Зубра, были на месте. Коршун Карцевых тоже продолжал кружить в небе.

Хотя, когда я пригляделся, мне показалось, что птица растеряла большую часть своей ауры. Маг, который контролировал её, наверняка устал – если его не сменят, то к вечеру коршун исчезнет. А то и раньше.

– Что было в ячейке, Владимир Александрович? – спросил Базилевский, едва мы отошли от банка.

– Деньги, кое-какие бумаги и письмо от отца.

– А как же…

– Кольца не было, – опередил я. – Отец написал, что оно само меня найдёт.

– Непохоже на Александра Петровича, – нахмурился юрист. – Он никогда не полагался на волю случая.

– Значит, и в этот раз не полагался. Просто был уверен, что кольцо действительно попадёт ко мне в руки, что бы ни случилось.

– Хм. Возможно, – с сомнением сказал Филипп Евгеньевич и кивнул на машину. – Куда теперь?

– Я отдам приказы своим людям, а нам с вами нужно съездить за покупками.

– Какого рода покупки?

– Мясо, свежий хлеб, хороший чай, – ответил я. – Хочу отплатить вам за гостеприимство, а заодно как следует накормить дружинников. А пока будем ездить, хочу задать вам пару вопросов.

Я повернулся к своим людям:

– Дружина, ко мне!

Солдаты подъехали и спешились, встав передо мной полукругом.

– Слушайте внимательно, – сказал я. – Вы сами понимаете, что нас хотят убить и будут ждать на каждом выезде из города. Враги считают, что мы хотим вернуться в усадьбу, но это не так. Нам нужно посетить сначала деревню Романовка, а затем одно глухое место на северо-востоке.

– Разрешите узнать, что там в Романовке? – поинтересовался Секач.

– Я должен встретиться с провидицей. Уверен, она расскажет мне немало интересного.

Молча кивнув, дружинник спросил:

– Каков приказ?

– Приказ следующий. Разделитесь на три группы и поезжайте в разные стороны. Сделайте вид, будто присматриваете маршруты выезда из города. Поговорите с извозчиками и таксистами, узнайте, сколько стоит нанять машину для шести человек.

– А как же лошади? – прошептал Ночник.

– Не переживай, с ними всё будет в порядке. Все эти разговоры – только для видимости, чтобы запутать врагов. Через три часа встретьтесь на восточном выезде из города, шпионы должны подумать, что мы выбрали этот маршрут. Так что сделайте вид, будто подробно изучаете все возможные пути. Приказ ясен? Выполняйте.

Дружинники отдали честь, сели на лошадей и отправились в разные стороны.

Наблюдатели занервничали. Два всадника разделились и поскакали за разными группами. Коршун, немного покружив, тоже полетел за моими дружинниками. Машина с людьми фон Берга осталась на месте, но из неё выскочил мужчина и побежал к стоящему на углу таксофону.

– Хороший план, ваше благородие, – улыбнулся Базилевский, поправив очки. – Враги будут в смятении. Но как вы на самом деле хотите покинуть город?

– Скажем так, я собираюсь купить не только еду, – ответил я. – Позвоним вашему помощнику из дома, чтобы он кое-что сделал.

– Думаете, за ним не следят? Возле моей конторы уже несколько дней ошиваются подозрительные личности, – сказал юрист.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем. Поехали.

Мы с Базилевским сели в машину, и я сказал водителю:

– На рынок, и не спеша. Хочу посмотреть город.

– Как скажете, ваше благородие, – ответил водитель, заводя мотор.

– Ну-с, Владимир Александрович, и какие вопросы вы хотели мне задать? – спросил Базилевский, когда автомобиль тронулся.

– Насчёт союзников, – я приподнял свинцовые тубусы. – Отец написал, что здесь хранятся договоры с кровными печатями.

– Неужели? – юрист приподнял брови. – Честно признаться, мне даже немного обидно. Ваш отец скрыл от меня это…

– А вы не сказали, что у нашего рода были союзники. Я думал, Градовы одни сражались против трёх родов.

– Союзники были, только они мало чем помогли, – развёл руками Филипп Евгеньевич. – Но в любом случае простите, я должен был рассказать.

– Всё в порядке. Расскажите теперь, кто нам помогал.

– Серебряковы, род вашей матери. Они были полностью истреблены в самом начале войны. Род был признан угасшим, всё имущество и владения отошли генерал-губернаторству, а затем распроданы.

– Разве не победители забирают всё?

– Там была довольно тёмная история, ваше благородие, – нахмурился Базилевский. – Честно говоря, я предполагаю, что это стало своеобразной взяткой генерал-губернатору. Взамен он закрыл глаза на то, какими варварскими методами велась война.

– Чем больше я узнаю о людях, стоящих при власти, тем меньше мне они нравятся, – заметил я.

– К сожалению, после смерти последнего императора власть и правда потеряла былой благородный облик. С тех пор как Российской империей стал править Совет Высших, становится всё хуже и хуже. Рыба, как говорится, гниёт с головы.

М-да, этой стране не помешает твёрдая рука истинного правителя… Когда власть делят несколько человек, у каждого из которых свои интересы, неизбежно возникают проблемы.

– Хорошо, но у меня здесь два договора, – сказал я. – Кто наш второй союзник?

– Успенские, род технократов. Их войска опоздали на битву при Орловке и были накрыты на марше артиллерией фон Берга.

– Опоздали, говорите… Или не слишком торопились?

– Полагаю, что второе, – скривился Базилевский. – Когда барон Успенский узнал о гибели вашего отца, то заключил с нашими врагами сепаратный мир.

– Как он смог, если подписал договор своей кровью? – спросил я.

– Это свинец, не так ли? – юрист взглянул на тубусы. – Он частично блокирует магию. А после смерти вашего отца никто не принял титул и главенство над Очагом и не подтвердил наличие кровного договора. Все эти факторы вместе, должно быть, позволили барону Успенскому спокойно выйти из войны.

– А что будет, если я заново активирую договор?

– Успенский будет обязан соблюдать условия. Или же с ним произойдёт то, что написано в договоре. Простите, но я не знаю, что это может быть.

– Уже любопытно, – усмехнулся я, постучав пальцем по тубусу. – Как только покинем Владивосток, сразу открою.

– Не торопитесь, ваше благородие. Как вы верно заметили, договор ещё необходимо заново активировать, для этого нужно обладать родовым кольцом. Да и в целом владеть магией. А вы ведь пока не исправили… свой недуг, – сделав паузу, закончил Филипп Евгеньевич.

– Я разберусь с этим, как только вернусь в поместье, – ответил я.

Скоро мы приехали на рынок и прогулялись по нему. Я выбрал хороший кусок свежего мяса, купил хлеба, овощей и отыскал лавочку, где китаец торговал лучшими сортами чая со своей родины. Взял немного разных сортов, и заодно вдруг понял, что неплохо знаю китайский язык.

Похоже, пуля в голове уничтожила далеко не всё… Или же нейронные связи постепенно восстанавливаются, ведь я стал вспоминать кое-что о семье и другие вещи из жизни прошлого Владимира.

– Откуда вы так хорошо знаете мандаринский диалект, господин? – спросил лавочник.

– Я шесть лет жил в Тибете. Выучил не только местный язык, но и ваш.

– У вас очень хорошее произношение, господин, – китаец сложил руки перед собой и поклонился. – Это честь, говорить с вами на моём родном языке. Вот, возьмите этот чай в подарок. Отличный шэн пуэр, его собирают рядом с деревней, где я вырос.

– Благодарю, – я с улыбкой принял блинчик прессованного чая.

Воспоминания о Тибете и Китае натолкнули меня на одну мысль. После Владивостока я собирался поохотиться на крупного монстра, у которого неизбежно будет сильная магическая аура. Это значит, огнестрельное оружие будет бесполезно, и нам пригодится кое-что другое.

Поэтому я заехал в оружейный магазин и приобрёл там несколько многозарядных китайских арбалетов. На родине они назывались чо-ко-ну.

Скорострельное, но неточное оружие. Впрочем, этот недостаток легко компенсировать, если заряжать магические болты.

После этого мы отправились в особняк Базилевского.

В начале улицы стояли два мрачных типа в потёртой одежде. Явно люди Зубра. Вот и славно, я так и думал, что кто-нибудь наблюдает за домом юриста…

Артём встретил нас на пороге:

– Наконец-то, ваше благородие! Я уж думал, что-нибудь случилось.

– Всё отлично, – ответил я, доставая из-за пазухи пачки денег.

– Ого… Ого! Ничего себе! Да ну на! – всё громче восклицал Артём с каждой новой пачкой. – Откуда⁈ Вы что, банк ограбили?

– Всего лишь сходили туда. Ты пришил гербы на куртки? – спросил я.

– А то! – рыжий продемонстрировал истыканные иголкой пальцы.

– Молодец. Теперь садись на лошадь и проедься по разным пристаням. Найди человека, у которого есть свой паром и заплати ему, – я вытащил из одной пачки несколько купюр и вручил их парню.

– И что у него попросить? – уточнил Артём.

– А вот это самое важное… – сказал я.

Объяснил Артёму всё, что ему нужно было знать, и тот уехал. А мы с Базилевским отправились в гостиную, попросив Игната заварить нам только что купленного зелёного чаю.

Я рассказал Филиппу Евгеньевичу, как собираюсь покинуть Владивосток. Он выслушал меня, задумчиво поправил очки и сказал:

– Дерзко. Вы уверены, ваше благородие?

– Уверен. Враги такого точно не ожидают.

– Вы правы – кивнул Базилевский. – Что ж, тогда я позвоню Артуру и отдам необходимые поручения…

Помощник юриста обещал, что всё сделает, как надо. А ближе к вечеру вернулись мои дружинники – немного усталые, но довольные.

– Докладывайте, бойцы, – сказал я, встречая их во дворе. – Как всё прошло?

– Отлично, ваше благородие, – улыбнулся Секач, слезая с лошади. – За нами постоянно следили.

– За нами тоже! – смеясь, сказали другие солдаты.

– Вот и славно. Отдыхайте, можете помыться – здесь есть водопровод.

– Ещё поди, и вода горячая? – тёмные глаза Ночника заблестели.

– Конечно. А на кухне – мясное жаркое, которое для всех нас приготовили, и свежий хлеб. Отдыхайте, вы заслужили.

– А рыжий где? – спросил Секач.

– У него особое задание, – улыбнулся я.

г. Владивосток

Пристань у бухты Сухопутная

– Ах ты рыжий подонок, – процедил Паук, почёсывая татуированную шею и наблюдая за Артёмом. – Слышь, Бурый, может, мы его где-нибудь в переулке кокнем? Командир обрадуется.

– Жубр шкажал, в городе никого не тжогать, – прошамкал Бурый.

Зубов у него во рту было меньше, чем пальцев на руках, которых тоже было всего девять. Хотя шепелявил он явно не поэтому, а потому, что когда-то давно получил в лицо кувалдой.

В любом случае разобрать, что он говорит, порой было почти невозможно.

– Что?

– То! Жубр шкажал…

– Да понял я, – отмахнулся Паук. – У тебя что изо рта, что из задницы одинаковые звуки выходят.

– Шлышь, ты… – нахмурился Бурый, сжимая здоровенные кулаки.

– Да шучу я, шучу.

На пристани было много народу, в том числе бедняков, ищущих работу или просящих милостыню. Пауку неприятно было это признавать, но здесь ему было гораздо уютнее, чем в центре города или тем более возле того квартала, где жил юрист Градова. Среди красивых каменных особняков он чувствовал себя тараканом, который забрался на стол во время званого ужина.

– О, смотри! Артём с каким-то дедом разговорился… Чего это он, деньги ему дал?

– Угу, – промычал Бурый.

Артём тем временем отправился к коновязи, где оставил свою лошадь. Наёмники, которые стояли в тени возле рыбацкой лавки, исподлобья за ним наблюдали. Паук снова почесал немытую шею и задумчиво взглянул на старика, которому рыжий дал денег.

– Надо этого деда допросить, – сказал он. – Походу, рыжий заплатил, чтобы тот их по морю из города вытащил. Как думаешь?

– Угу, – снова промычал Бурый. Если ему указывали на невнятную речь, он обижался и потом только и делал, что мычал.

– Ладно, не дуйся. Пошли, побазарим с этим дедком.

Артём уехал, и наёмники направились к старику, который уже в третий раз пересчитывал деньги.

– Здорово, дядя, – сказал Паук и сплюнул сквозь зубы. – Как сам? Чем вообще занимаешься?

– Ну, здорово. А вы-то кто такие? – старик поспешно спрятал деньги в карман и насупился.

– А мы от Зубра, слышал про такого? – наёмник заткнул большие пальцы за пояс.

– Слышал… – дед отступил на полшага.

– Вот и молодец. Короче, дело такое: этот парень, который тебе сейчас денег дал, нам должен. Чуешь, откуда ветер дует? Всё просто. Либо ты нам бабки отдаёшь, либо рассказываешь, чего рыжий от тебя хотел. Как больше нравится?

– Да вы обалдели, что ли? – возмутился старик. – Я сейчас полицию позову!

– Хрен успеешь, – Паук шагнул к нему и щёлкнул выкидным ножом. – Я тебе раньше брюхо вспорю, а Бурый в море бросит.

– Угу, – согласился Бурый.

– Знаешь, как приятно, когда солёная вода прямо в рану течёт? – продолжал нагнетать Паук. – Давай, мля, рассказывай, пока я добрый!

Дед глянул на людей, ходящих по пристани, и сделал вывод, что вряд ли кто-то успеет прийти ему на помощь. Нож находился слишком близко от его живота, один тычок – и будет поздно. Поэтому старик приподнял чуть дрожащие ладони и сказал:

– Да ничего такого, ребята… Паромчик у меня самоходный, вот он стоит. Рыжий ваш сказал, надо девять лошадей и шесть человек перевезти.

– Когда? – спросил Паук, шевельнув ножом.

– Сегодня ночью. Сказал, ровно в два приедут.

– Ровно в два, значит, – проговорил Паук и опять поскрёб шею. – Эй, Бурый. Давай дуй за город, расскажи Зубру, что к чему. А ты, старый, сделаешь всё, как мы скажем, понял? Пошли-ка, поглядим на твой паромчик повнимательнее…

Ночью Паук, Бурый и ещё восемь человек из банды Зубра затаились в трюме парома среди старых пустых ящиков и пропитанных мазутом тряпок. Здесь было жарко, как в бане, и темно, как в заднице, но наёмникам приходилось терпеть.

Они ждали, когда Градов со своими людьми ровно в два часа зайдут на борт, ничего не подозревая. Затем надо будет ещё немного подождать, когда паром отойдёт достаточно далеко от города. И уж затем можно будет вылезти и спокойно всех перестрелять.

Градовские точно не будут ожидать нападения. Так что им всем хана.

– Ш-ш-ш! – прошипел Паук, прикладывая палец к губам. Хотя никто, конечно, не увидел его жеста.

Сверху донеслись звуки. Шаги, фырканье лошадей и гулкий стук копыт по металлической палубе. Приглушённые разговоры и смех.

«Давайте, веселитесь, пока можете, – подумал Паук, сжимая в руках обрез. – Недолго вам осталось».

Заработал мотор парома, наполнив трюм грохотом и дребезжанием. Вскоре судно мягко тронулось и закачалось на волнах.

– Меня ща стошнит, – просипел кто-то.

– Тихо! – шикнул Паук.

Минут пятнадцать они подождали, а затем Паук достал из кармана спички и зажёг одну.

Это был условный сигнал. Следуя за крошечным огоньком, наёмники медленно направились к лестнице, ведущей наверх, и собрались возле неё. Немного помедлили, а затем кто-то спросил:

– Ну, идём?

– Градова живым взять, – шёпотом напомнил Паук. – Зубр сказал, можно ноги сломать, но убивать нельзя. Поняли?

– Угу, – один за всех утвердительно промычал Бурый.

– Всё, пошли!

Паук первым зашагал вверх по лестнице. Он рассчитывал вырваться на палубу и сразу кого-нибудь убить, чтобы потом сказать Зубру: я был первым!

Командир наверняка его похвалит.

Глубоко вздохнув, Паук рывком открыл люк и выскочил наружу.

Вокруг было темно. Море казалось чёрным, как нефть, а звёзды в небе почти не давали света.

Зато электрические фонари, висящие на бортах, позволяли прекрасно разглядеть палубу.

И здесь не было ни Градова, ни кого-либо из его людей. Паром был полон полицейских.

– Я-я… – протянул Паук.

– Смотри-ка, вот и они, – сказал один из легавых и направил на него револьвер. – Оружие бросить, руки вверх. Вы арестованы.

– Ублюдки! – в гневе выкрикнул наёмник, бросая обрез и поднимая руки над головой. – Ну, Градов, ты у меня попляшешь…

– Может, и попляшет, но лет через семь, не раньше, – пообещал легавый. – Именно на столько ты отправишься в тюрьму.

Полицейские рассмеялись, в то время как наёмники безропотно сдавали оружие.

Пригород Владивостока

В то же время

– Едут, капитан! – доложил по радио дозорный, стоящий на границе города. – Шесть конных, направляются в вашу сторону!

– Принято, рядовой, – ответил капитан Спицын и затем рявкнул: – Рота, к бою! Противник приближается. Напоминаю, без приказа огонь не открывать!

– Есть! – откликнулись солдаты.

Засаду организовали на восточной дороге, что шла вдоль побережья Уссурийского залива. Третья рота дружины барона фон Берга засела по обе стороны дороги, так что Градову и его людям некуда было бы бежать. Как только они появятся, автомобили преградят им путь к отступлению, и градовские будут вынуждены сдаться.

Или погибнут.

В ночи раздался быстрый стук копыт, который стремительно приближался. Спицын достал из кобуры револьвер, приготовившись подать сигнал. Скоро он увидел в лунном свете всадников, которые ехали резвой рысью.

– Давай! – крикнул капитан и выстрелил в воздух.

Лошади испуганно заржали от внезапного громкого звука. Перед ними на дорогу выехала машина, а затем ещё одна встала сзади.

– Внимание! – воскликнул Спицын, вылезая из кустов на дорогу. – Вы окружены, отступать некуда. Предлагаю…

– Вот они, вот они! – вдруг закричал один из всадников. – Я же говорил! Видите, те самые грабители. Совсем страх потеряли!

Тем временем солдаты, следуя приказу, включили фонари и осветили дорогу. Спицын увидел, как у пятерых из шести всадников заблестели на груди полицейские значки, и окончательно перестал что-либо понимать.

– Мне кто-нибудь объяснит, что происходит⁈ – возмутился он.

– Я бы тоже хотел знать, – сказал полицейский, разглядывая капитана, и затем перевёл взгляд на машину, перегородившую дорогу. – Судя по гербу, вы дружинники барона фон Берга.

– Да!

– Ну вот и скажите мне, почему дружинники уважаемого господина барона грабят людей на дороге.

– Мы… Я… Что происходит⁈ – Спицын в сердцах топнул ногой.

Полицейский вздохнул и покачал головой.

– Сам не понимаю. Но сейчас разберёмся.

– А я вот, кажется, понял, – прорычал капитан. – Барон Градов обвёл нас вокруг пальца!

Пригород Владивостока

На рассвете

Мы спокойно выехали из города на автомобиле. Рассвет золотил верхушки сопок и спокойное море внизу. Я смотрел в окно, и на моих губах играла лёгкая улыбка, когда я представлял, как сегодня ночью наши противники сели в лужу.

Всё, что мы сделали днём, было обманным манёвром.

Мы не собирались уходить на пароме. Артём заплатил старику, и тот искренне думал, что в два часа ночи мы явимся. Но вместо этого к нему приехали полицейские, которым доложили, что на пароме прячутся опасные преступники.

В итоге мы смогли лишить банду Зубра нескольких человек – за попытку нападения и незаконное владение оружием они отправятся в тюрьму.

Люди барона фон Берга думали, что мы поедем по восточной дороге, наименее людной. Мы специально заставили их так думать. Мои бойцы, пока ездили днём по городу, сделали вид, будто выбрали именно этот путь.

Долго изучали дорогу, проехались по ней немного, порасспрашивали горожан. В итоге шпионы Генриха Карловича сделали правильный для нас вывод.

Парень из бедной семьи, которого подкупил помощник Базилевского, привёл другой отряд полицейских в засаду фон Бергов. Он сказал им, что на дороге якобы бесчинствуют разбойники, грабящие ни в чём не повинных путников.

Стражи закона, должно быть, удивились, когда поняли, что грабителями оказались дружинники барона. Фон Берг наверняка замнёт это дело, но его репутация всё равно пострадает. Слухи о том, что его дружина грабит людей, наверняка начнут расходиться.

Ну а мы перед рассветом выбрались из особняка и сели в машину, которую тоже достал для нас помощник Базилевского. Я оставил деньги и попросил юриста выдать ему премию – парень хорошо потрудился. И машину нашёл подходящую, в которой хватило места для всех.

– Всё по плану, ваше благородие? – спросил сидящий за рулём Секач.

– Да. Едем в Суходол, туда скоро прибудут наши кони. Филипп Евгеньевич уже наверняка загрузил их на паром.

– Надеюсь, не тот самый, – рассмеялся Артём.

– Нет, другой. Артур договорился.

– Коршун-то следит, – прошептал Ночник, глядя в окно.

Я прислонился к стеклу и посмотрел на небо. Да, действительно, магическая птица Карцевых летела над нами.

За всё время графиня ничего не сделала. Уверен, она заняла выжидательную позицию. Как я понял, у неё нет особого интереса в этой войне, значит, у неё другие планы. И скоро я выясню какие.

Открыв окно, я высунулся из автомобиля и помахал рукой, одарив шпиона улыбкой.

Коршун сделал круг в воздухе и улетел куда-то на восток.

Я закрыл окно и откинулся на сидении.

Дела во Владивостоке были успешно закончены. Кроме титула, я получил ещё деньги и сведения, которые помогут мне добыть ресурсы и союзников. А враги кусают локти, потому что никак не смогли мне помешать.

И это – только начало.