Текст книги "Young and Beautiful (ЛП)"
Автор книги: Velvetoscar
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)
– Вот здесь ты, может, и прав. Он не особо расстраивался, когда умерла его мать.
– … Его мама умерла?
– Да, одна из них. Не уверен, настоящей она была матерью или нет. Их несколько было.
Ебануться.
– Как она умерла?
Найл пожимает плечами.
– Никто не знает. Новость очень быстро замяли, так что, наверное, передоз или что-нибудь из этой сферы.
Из этой сферы? Луи буквально чувствует, как его лицо бледнеет.
– Все же наркотики, наверное. Учитывая, что его сестра – наркоманка.
Чем дальше, тем хуже.
– У него сестра есть?
– Да. Она очень знаменитая модель. Джемма Стайлс. Слышал о ней?
Луи качает головой.
– Я не совсем по части… моделей. Ну, женщин в целом.
Найл ухмыляется.
– В общем, она очень красивая. Но тоже до ужаса хаотичная личность. Растила Гарри, а когда он уже мог позаботиться о себе сам, ушла, будто ее и не было.
– Это было после того, как умерла их мать?
– Да, – рефлекторно отвечает Найл. Его взгляд голубых глаз блуждает по углам комнаты. – Я помню то время, когда умерла их мама. Гарри тогда даже не казался особо расстроенным.
Луи округляет глаза – что??
– Он не казался особо расстроенным, когда умерла его собственная мать? – в повышенном тоне повторяет Луи. – Что, блять? С кем я вообще встретился тогда? С чудовищем? С настоящим чудовищем? Я будто красная шапочка, только что столкнувшаяся с гребаным большим злым волком.
Найл закатывает глаза, но широко улыбается.
– Все с тобой в порядке. И с Гарри все в порядке. Может, он не всей душой и телом, так сказать, здесь, но он не опасный. Кроме того, ты больше его не увидишь.
– Не обязательно. На самом деле, я уже успел полюбить Зейна и Лиама, – Луи задумчиво объясняет, – и остальные парни милые. Лишь когда пришел Гарри, у меня свело зубы. Если они предложат, я с удовольствием пойду к ним еще раз. – Он тяжело вздыхает и кладет голову на плечо Найла. – Что мне делать? Они, вроде как, хорошие друзья и мне вряд ли удастся полностью избегать его.
– Ха, они определенно хорошие друзья. Зейн и Гарри были сводными братьями.
Сюжет становится все более сложным и захватывающим.
– Что? – Луи резко выпрямляется.
– Я тебе уже говорил.
– Нихера подобного!
– Когда ты спрашивал о Зейне, я упомянул, что его мама вышла замуж за Деса Стайлса.
– Значит я не слушал. Как такое вообще могло произойти? Мира слишком шикарная женщина, чтобы выйти за такого! – Нет, Луи не знает ее лично, но он смотрел все ее фильмы, а это – самый лучший способ узнать человека.
– Откуда мне знать. Но они недолго вместе были, может, года два, – Найл пожимает плечами.
– Блять. Значит, они очень близки. Раз они братья. Или бывшие братья. Или кто бы то ни было еще. Вообще похер, – Луи кладет голову на плечо Найла, закрывая глаза от безнадежности. – И хуже всего то, что Зейн пытается нас свести.
Найл напрягается, – Да ладно? – И звучит, будто совсем не удивился.
– Да. Он, наверное, думает, что это смешно. Они там все такие, ну, испорченные?
– Все, что знаю лично я, – говорит Найл, но голос уже успел вернуться к своем нормальному легкому тону, – это то, что Зейн – парень хороший. Он дохуя богатый и влиятельный, его отец еще тот мудачила, но сам он хороший. Лиам Пейн-
– О, это его фамилия?
– Ага. Он мальчик Зейна и тоже хороший. Хотя не уверен, можно ли ему доверять.
От этих слов Луи чуть было не открывает рот.
– Что? Но почему? Он кажется там самым милым и приветливым. Так оно и было, в принципе.
– Нет никаких конкретных причин. Он просто очень любит тусоваться.
– Тусоваться? – Перебивает Луи. – Мы вообще об одном и том же человеке говорим? Он вел себя как бабушка в оранжерее.
– Я не говорю, что он как Гарри Стайлс, но проводить время с алкогольной пользой он уж точно любит. А еще он прекрасно осознает, что люди хотят от него слышать и что не хотят.
– То есть, он фальшивка?
– Не, не фальшивка. Он милый парень, который умеет, если захочет, играть людьми. Очень умный. И воспитанный, как ты уже заметил. В общем, просто будь осторожен с этим, окей?
– Окей, – согласился Луи, наблюдая за Найлом. – А Зейн? С ним я тоже должен быть начеку?
– Не. Только если ты сам этого не почувствуешь. Но, – Найл замолчал, – особенно будь осторожен с Гарри.
Голова кружится от всего. Слишком много предупреждений. Слишком много информации.
– Ты же говорил, что он удивительный и его все любят. И что он не опасный, – с ноткой отчаяния проговорил Луи.
– Не опасный. Но с ним что-то не так, так что, просто знай.
– Ты так говоришь, потому что у тебя есть особые причины так думать или просто так?
Найл закусил губу, выглядя слишком серьезно для своего обычного состояния.
– Нет, ничего особенного. Просто я видел его в те моменты, когда будто даже небо сгущалось из-за его темного поведения. А еще он трахает все, что движется, так что, не дай ему воспользоваться собой, – строго сказал Найл, смотря прямо в глаза.
Луи улыбнулся, несмотря на ситуацию. Найл ведет себя как мамочка-наседка, а учитывая то, что его собственная мама (которая все еще не позвонила ему с того момента, когда Луи оставил голосовое сообщение о том, что ей нужно следить за сестрами, а не за ним) никогда не давала советов, даже глупых, но хоть как-то выражающих беспокойство, его это затронуло.
– Оооу, Найлер! – подразнил Луи, ущипнув и потрепав за щеку, – ты заботишься обо мне, прямо как мамочка!
– Иди нахуй, – засмеялся он, но ничего не отрицая.
– Я ценю это, друг, – сказал Луи с большей серьезностью, чем планировалось, надеясь, что улыбка это скрыла. – Но в следующий раз, когда меня куда-то пригласят, ты пойдешь со мной.
– Прости. Это не мой круг общения. Они слишком претенциозные и… странные. Они устраивают чаепития, играют в крокет, говорят о театре и… нет. Я наглотался этого в детстве.
– М, да, ну, что ж, ты все равно пойдешь. А теперь, давай поиграем в ФИФА, а потом ты сводишь меня на ужин, да? Проигравший несет Рори от паба до квартиры.
– Побереги свою спинку, Томмо.
– Ты бы себе это сказал, Найлер, – сказал Луи, нисколько не обращая внимания на прозвище.
***
Два часа спустя на телефон Луи пришло сообщение, он даже не отреагировал на это, привыкнув, что его социальная жизнь заполнена лишь Найлом, и что ему вряд ли кто-то еще напишет.
– Кто это? – спросил Найл, не отрываясь от игры на экране.
Луи кинул джойстик на колени и потянулся за телефоном.
– Лиам, – удивленно сказал он.
Он прочитал текст вслух.
“Друг! Так хорошо, что мы познакомились с тобой. Мы вчера так хорошо провели время. Завтра устраивается вечеринка в отеле Прайор. Будет замечательно, если ты придешь. :)”
“Звучит круто. Ты устраиваешь?”
“Гарри.”
– Ох, – вздыхает Луи, привлекая внимание Найла.
– Что случилось?
“Отправь мне координаты, а там уже посмотрим”
“Замечательно!”
– Наааааайл! – внезапно кричит Луи, падая лицом на диван. – Я расстроен, – глухо бормочет он сквозь подушку.
– Почему ты расстроен? – сразу же отвечает Найл. И, ладно, Луи признает, что у Найла терпение святого.
– Потому что меня только что пригласили на вечеринку, которую устраивает Гарри, и я ненавижу Гарри, и могу совершить убийство на милой вечеринке, тем самым поставлю под угрозу все мое будущее, разрушу свою благополучную жизнь и увеличу статистику убийств в городе.
– Ты слишком драматизируешь.
– Я не драматизирую. Я говорю искренне и от всего сердца выражаю свои чувства, – он поднимает голову, тем самым говоря громче, – и если это плохо, я все равно не изменюсь.
– Окей, я понял. Удачи тебе с-
– Пожалуйста, пойдем.
– Нет, – отрезал Найл.
– Да ладно тебе! – возразил Луи и приблизился к Найлу, – Ты им понравишься! Ты такой же богатый, как и они! И ты ладишь со всеми, даже с той полной старой каргой, которая бросает на меня недовольные взгляды, когда мы проверяем почту. Будет весело!
– Мне нравится Мэри, – под настойчивым взглядом Найлу пришлось отложить джойстик в сторону. – Когда вечеринка?
– Завтра.
– Оп, а я не могу завтра. Честно. У меня завтра гребля.
– Ты присоединился к команде по гребле?
– Да. Просто захотелось чего-то нового, вдруг мне понравится. Хоть чем-то займусь.
– Хоть чем-то займешься? Что ты имеешь в виду? Тебе недостаточно твоего прекрасного соседа? Ты собираешься ходить туда каждый раз, когда я дома, я один и мне скучно? – Луи кладет руку на сердце, стараясь звучать как можно обиженнее.
– У тебя новые друзья. Все с тобой будет хорошо!
– Говори, что хочешь, но мне не нравится быть брошенным. К тому же, я не из тех людей, которые бросают старых друзей ради новых.
Чеширская улыбка расплывается по лицу Найла.
– Ты только что сказал, что мы друзья, – его указательный палец направлен прямо в лицо Луи.
–Нет, не сказал, – немедленно отвечает Луи, отклоняясь от пальца, будто его им собираются ударить. – Ты неправильно истолковал мое предложение. Я имел в виду… – Он не знает, что можно придумать и сдается, – заткнись, Найл. Я просто сказал, что ты должен прийти на вечеринку и не должен идти на уроки гребли, потому что туда ходят только чудики.
– Я пойду с тобой в следующий раз, окей?
– Но я не могу идти один! Мне нужен кто-то, с кем я могу поговорить! С кем я могу поплакать!
– Ох, раз так, тогда я точно не иду, – смеется Найл.
– Найл! Пожалуйста. Пожалуйста?
– Обещаю, в следующий раз иду. Обещаю. – Говорит он с максимальной искренностью, затем опять возвращается к игре, вновь включая джойстик.
– Хорошо. Окей. Я все понимаю. Готовься, я буду присылать фотографии моих слез, но все будет хорошо, конечно.
Найл кивает, соглашаясь.
– Все будет хорошо.
***
Когда пришло воскресенье, от Лиама до сих пор ничего не было слышно.
– Он тогда написал мне просто из вежливости. Ты был полностью прав, Найл. Он делает то, что от него ожидают другие. Он фальшивка. Без каких бы то ни было моральных устоев.
Луи расхаживает по квартире назад и вперед, иногда останавливаясь и подпрыгивая к Найлу (который сидит на полу и бренчит на гитаре слова песни мальчик дэнни), чтобы сказать ему одно из предположений, или мыслей, или что бы то ни было.
– ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ПЕРВАЯ НЕДЕЛЯ, А МЕНЯ УЖЕ ОТВЕРГЛИ!! – громко говорит он, зажимая лицо Найла между ладонями.
Найл смотрит на него сквозь стиснутые щеки, пальцами легонько играя грустную мелодию для эффекта.
– Ты можешь пойти на греблю со мной.
Луи отпускает лицо Найла и смотрит на него сверху вниз. – Найл, серьезно, ты вообще слышишь, что говоришь? НЕТ, Я С ТОБОЙ НИ НА КАКУЮ ГРЕБЛЮ НЕ ПОЙДУ. – Отходит в сторону стола, – я выше этого.
– Тогда что ты будешь делать?
– Уроки. Я буду лучшим на своем курсе и стану настолько умным, что мне не нужны будут никакие друзья.
– А как же я?
– Ты не считаешься, ты – ирландец.
Найл громко засмеялся.
– Ты такой ебанутый, – сквозь смех сказал он, но голос был наполнен любовью.
– И ты все равно пойдешь на греблю? Даже при условии, что я буду дома один-одинешенек? – отчитал Луи, садясь рядом с Найлом на пол, скрестив ноги и положив руки на колени как хорошенький мальчик.
Найл вздыхает, смеясь, откладывает гитару в сторону и выпрямляет спину.
– Ну, что ж-
И, как по звонку, телефон Луи вибрирует.
Найл тянется за ним быстрее, чем Луи хотя бы успевает понять, что происходит.
– Это от Лиама! – он смеется, держа телефон так, что Луи не успевает его поймать.
– Что там написано? Он забирает слова о приглашении назад? Он, по-любому, просто ревнует, потому что Зейн меня хочет!
– Зейн хочет тебя? – он продолжает смеяться, только к его размахивающему руками, чтобы Луи не достал телефон, образу, еще и добавляется удивленное выражение лица.
– Да! Возможно! Не уверен!
Смахнув челку со лба, Найл выпрямляется и читает текст.
Вечеринка через час в отеле Прайор. Возьми с собой плавки. Увидимся там!
– дочитывает и кидает телефон Луи.
– Милое место. Повеселишься.
А Луи все еще пытается принять информацию о плавках.
– Там бассейн есть?
– Да. И очень крутой!
– Блять. Я не был в спортзале уже лет сто. И бледный, как луна! Я не могу выставить мое тело на обозрение, у меня так мало времени подготовиться! Я не иду, – заканчивает Луи, блокируя телефон. Найл закатывает глаза.
– Не будь придурком, просто иди. Будет весело. Кроме того, бледнее, чем Стайлс, ты быть не можешь.
– Ох, еще и он. Опять будет вести себя как засранец. Да он даже, наверное, не пустит меня в отель. Мудак.
– Если тебя пригласили мальчики, значит тебе можно. Теперь, блять, успокойся и иди собираться. Я тоже скоро ухожу. – Найл достает свой телефон и что-то в нем набирает. – Я пишу Рори, чтобы он мне купил кое-какие вещи. Тебе плавки нужны?
– Я не хочу, чтобы Рори платил за мои плавки.
– Он не платит, я плачу.
– Мне не нужны твои деньги. Я не благотворительная организация и могу себе позволить-
– Окей, напишу, чтобы купил, – прерывает он. – Тебе черные?
– Я отказываюсь отвечать.
– Не, голубенькие. Это лучше подчеркнет твои глаза, – непринужденно рассуждает он, будто знает, о чем говорит. Слишком уверенные рассуждения о моде от парня в огромной футболке, на которой написано crazy mofos.
Луи может лишь улыбнуться.
– Оу, ты такой милый. Даже знаешь цвет моих глаз, – он подмигивает Найлу.
– Ты постоянно говоришь о своих глазах, Лу. Каждый день, с тех пор, как я тебя встретил, ты только и говоришь о том, что тебе нравится носить голубой, потому что это подчеркивает твои глаза.
Ох. Точно.
– Заткнись.
И прежде чем Найл скажет хоть что-то, Луи хватает несколько ягодок клубники, подпрыгивает к Найлу, кидает ему за шиворот и ускакивает по направлению к ванной.
– Ты – мудак! – слышит Луи в ответ и закрывает дверь.
Пора готовиться.
***
Найл пообещал, что уйдет только после того, когда Луи окончательно будет уверен, что он выглядит хорошо – и под хорошо подразумевается вид, будто он естественно растрепан, а не готовился целый час.
Он играет на пианино, сочиняя песенки, издеваясь над Луи (‘Луи, твои волосы в порядке, Луи хватит отбеливать свои пятки’ ‘Луи не девочка, Луи мальчик, но если бы он был, то только самой красивой принцесской в мире’ ‘Не будь мудаком, не будь говнарем, просто успокойся и скури косяк’) Он такой умный. Чрезвычайно умный. Луи так потрясен его талантом. (Ложь)
Наконец, приезжает Рори, приносит несколько пакетов “Ральф Лорен” и передает их Найлу, маленький пакетик отдает Луи.
– Тебе, правда, не нужно было этого делать, – говорит Луи немного смущенно.
Рори просто подмигивает.
– Это моя работа, сынок. Не беспокойся. Но, будь уверен, они дали самые лучшие.
Прекрасно.
– Спасибо, приятель, – бубнит Луи, нерешительно рассматривая фирменный пакет. Он поднимает глаза, встречаясь взглядом с мужчиной. – Но я тебя отравлю, если ты выставишь меня посмешищем. Я хорош в зельях – тренировался.
Рори улыбается и спрашивает Найла, нужно ли ему что-то еще.
– Скажи Нельсону, что я буду готов через минуту!
И Рори уходит.
– Нельсон? Тут идти-то, Найл! Ты такой испорченный, – ругает Луи, медленно опустошая содержимое сумки. И, ну, они не так уж и плохи. Даже очень милые. – Твой помощник хорошо справился! – Кричит он, держа плавки над головой, – я буду одет там лучше всех.
– Будем надеяться, – кричит Найл в ответ и выходит из комнаты в новой только что купленной спортивной одежде, на поло по-прежнему висит бирка. Смешно выглядит.
– Иди сюда, мудило, – зовет Луи, качая головой, и отрывает бирку с воротника. Смотрит на него еще раз. – Вот теперь все. Красивый и чистый. Можешь идти.
– Тебе удачи на вечеринке, – улыбается Найл, ероша волосы Луи. – Покажи им, кто лучший!
– Покажу, не волнуйся. И знай, буду писать тебе каждую секунду.
Найл кивает головой и выходит за дверь.
Итак.
Луи vs Вечеринка.
Игра. Началась.
========== Глава 7. ==========
Луи приезжает на вечеринку на сорок пять минут позже, на нем джинсы, под которыми новые – и очень соблазнительные – плавки и белое поло Найла, которое он схватил в последнюю минуту. (Что можно сказать? У парня есть классная одежда. Ее немного, но она существует). Он в нужном месте – за стойкой регистрации он сказал имя Гарри, и те, вроде как, понимали, о ком он говорит – внутри очень даже неплохо, можно сказать, потрясающе, но нет ни единой души.
Он пошел в ту сторону, куда ему указали.
Закрытый бассейн, окруженный аркообразными окнами, стремящимися будто в небо. Безграничные кремовые стены, подчеркивающие глубину бассейна и сверкающую в нем воду, по которым вьются темные лианы с яркими цветами. Их слабый сладкий аромат контрастирует с запахом хлорированной воды.
Все помещение разит богатством и излишеством.
Атмосфера, конечно, прекрасна. Но очень затратна, и Луи чувствует себя слишком не к месту со своими томсами и осуждающим взглядом.
Девушки и мужчины расхаживают в роскошных купальниках, держа в руках стаканы с коктейлями, рюмки с ромом и бокалы с шампанским. Визжат и кричат, если кто-то обрызгивает их водой из бассейна, снимают вайны и фотографируются для инстаграма.
В Луи просыпается желание сжечь их всех. Черт, да они и сгорят быстро, учитывая количество алкоголя в помещении.
Возле бассейна расположен фонтан, создать который могли только великаны, он выплевывает какую-то пастельно-розовую воду. Это что-блять, серьезно? И да, там тоже есть люди. Они смеются и кричат, стараясь балансировать на носках на краю… чтобы выпить это? Окей.
– Это фонтан с шампанским, клянусь богом, – бормочет Луи себе под нос.
Картинка перед глазами становится только хуже.
Луи уже почти решил зайти (тут ходят официанты с тарелками крекеров, обмазанных черной икрой, а сбоку целая комната, где лишь курят сигары и смотрят футбол – заходи и забудься, давай же), но замечает Гарри Стайлса.
С соколом, сидящим на его руке.
Да, блять, Гарри Стайлс с соколом на руке. На нем защитная манжета от ладони до локтя и грязно-розовый костюм с серой атласной бабочкой. На вечеринке, проходящей в бассейне.
Что происходит?
– Луи! – резко восклицает голос позади, хвала небесам, это Лиам. Лиам с черными обтягивающими плавками-боксерами (милые кубики, Лиам, десять очков Гриффиндору) и бокалом шампанского в руке. Рядом с ним Зейн, одетый в белую рубашку, чьи рукава завернуты до локтей, и строгие светло-коричневые брюки, шляпа, как всегда, на месте.
– Ты здесь! Так рад, что ты пришел!
– Почему ты всегда думаешь, что я не приду? – спрашивает Луи, пожимая руку Лиама, потом Зейна.
Лиам пожимает плечами.
– Наверное, потому, что я бы дважды подумал, прежде чем идти на странные вечеринки, устраиваемые странными людьми, которых я едва знаю.
– Что ж. Я люблю странных людей, а странные вечеринки люблю даже больше, – лукаво улыбается Луи, заставляя Лиама засмеяться, а Зейна улыбнуться, – что сейчас происходит?
– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спрашивает Лиам.
– Я прихожу сюда и вижу Гарри с птицей на руке, – объясняет Луи, стараясь звучать недоброжелательно. – Зачем это… нужно? – Вот кто, а Луи играть умеет.
Зейн громко смеется, и это чудесный смех, мягкий и приятный, Луи даже немного гордится собой – Зейн довольно стойкий парень и видеть его прекрасную искреннюю улыбку, причиной которой являешься ты – очень ценно.
– Просто принес, – улыбаясь, ответил Лиам, – он очень милый. Хочешь погладить?
Луи уставился, приподняв брови.
– И никто не видит в этом ничего странного? – его голос стал выше от удивления, – Что в его владении хищная птица? Я почти уверен, что это противозаконно.
– Нет, нет. Я и президент PETA хорошие друзья, все нормально, – Лиам легко улыбается. Он просто обязан сниматься в рекламе зубной пасты.
Луи продолжает удивленно смотреть.
– Президент – твой хороший друг?
– Да, именно.
– Само собой, – тон голоса восстанавливается в норму, – тогда все понятно.
– Он прекрасный человек.
– Не сомневаюсь.
Зейн ухмыляется.
– Лиам дружит со всеми, кому за сорок.
– Неправда!
– Дружишь. Не нужно отрицать этого, милый, – Зейн смотрит на Луи. – Не волнуйся о птице. Я прослежу, чтобы он попал в хорошие руки.
Луи улыбается в ответ и кивает, искренне удивленный. Разве Зейн не должен быть навевающей ужас силой, наполненной красотой и влиянием? Он больше похож на светлую искреннюю энергию, хорошо воспитан, наблюдателен. Еще и мозги есть.
Луи абсолютно не знает его.
Но сейчас это неважно, потому что у него есть гораздо более насущные проблемы.
– Черт, он идет сюда, – тихо говорит Луи, краем глаза увидев, что Гарри их заметил и неторопливо шагает навстречу, ровно держа птицу на руке. Он никогда не думал, что скажет такое.
– Луи Томлинсон, – глубокий хриплый голос промурлыкал сбоку, слова расплылись по стоящему рядом трио, как патока, забились под ногти Луи, заткнули уши. – Здравствуй, – развязно приветствует он своим привычным монотонным голосом. Глаза-бусинки сокола все это время раздражающе впиваются в Луи, словно заглядывают под кожу.
– Привет, – отвечает Луи, с отвращением оглядывая птицу.
– Парни, – Гарри кивает Лиаму с Зейном, и, фальшиво улыбаясь, смотрит на Луи. – Как твои дела?
– Знаешь, что? Мне было бы гораздо лучше, если бы на твоей руке не сидел вымирающий вид.
– Они больше не под угрозой исчезновения. Популяция этого вида стремительно восстанавливается.
– Даже если так, на тебе все еще сидит гребаная птица.
– Клеопатрик.
– Прости?
– Его имя – Клеопатрик. – уточняет Гарри, его улыбка настолько широкая и добрая, что Луи мог бы поверить в ее подлинность, если бы не пустой взгляд.
– Клеопатрик? Ты серьезно? – фыркает Луи, смотря на птицу, и Клео-блять-патрик смотрит на него в ответ.
– Это еще не самое худшее имя, – кротко говорит Зейн с улыбкой, держа руку за спиной Лиама.
– Когда-то давно он назвал кактус ‘Хламидия’, – объясняет Лиам, Гарри улыбается еще шире, показывая зубы, что сверкают под лучами солнечного света, проникающего через мансардные окна.
– Это прекрасное имя, – мягко говорит он, гладя Клеопатрика по голове. Его большие черные глаза на миг закрываются в удовольствии, реагируя на человеческое прикосновение, он выглядит, будто действительно наслаждается лаской.
– Нелепое, – хмурится Луи, наблюдая за птицей.
– Разве? Ну, мне нравится, – рассеяно говорит Гарри, блуждая пальцами по перышкам. Черт, чтобы с ним полноценно поговорить, потребуется каждый целый день? Каждое слово так медленно тянется. – Вон та девушка придумала имя.
– Поэтому ты просто взял и назвал его этим? Ты не мог послушать чьи-нибудь еще предложения?
Лиам засмеялся, Зейн улыбнулся.
– Вообще, она назвала его Барни. Но мне не понравилось, поэтому я назвал его Клеопатрик. Но если бы она не придумала такое имя, я бы его не называл.
– То есть, птицу назвал ты?
– Правильно, Луи Томлинсон.
Луи ненавидит, как Гарри произносит его имя; медленно, текуче, выделяя каждый слог, как молния, ударив в землю. Рвущийся по нитке шелк. Это не завораживает и не привлекает, лишь раздражает.
– Окей, скажи мне, зачем ты купил эту бедную птицу? – спрашивает Луи, прерывая вопрос Лиама о местонахождении уборной.
– Он мне нравится. Это мое новое увлечение. Ты любишь птиц? – Гарри, так же проигнорировав вопрос Лиама (который теперь стоит и показушно надувает губы, смотря на Зейна) тихо говорит, жмуря холодные зеленые глаза.
– Я не люблю птиц. Они везде срут, летают над головой, они не милые, и я не доверяю их глазам. Слишком пронизывающие взгляды.
От слов Луи губы Гарри дергаются, будто сейчас широко улыбнутся, но на лицо опять возвращается невозмутимое выражение и глубокая, пугающая ухмылка. – Тогда держись от Клеопатрика подальше. Его взгляд очень проникновенный, – выговаривает он, медленно моргая. Он специально сделал так, чтобы выглядело зловеще.
Луи сужает глаза, чувствуя, как мышцы напряглись от смешанных чувств тревоги и возмущения.
– Уверен, у меня не будет никаких проблем с этим. Особенно, если он все время будет с тобой. Теперь, милый, я пойду найду себе бокал шампанского и буду притворяться, что хорошо провожу время, – Луи поворачивается в поисках свободного места и отходит.
– Шампанское в фонтане. Бокалы для него – вон там, – Гарри указывает на башню на столе хрупких чистых бокалов, ожидающих пока их заполнят.
Да, теперь подтверждено, фонтан с шампанским, пиздец. Как до такого вообще додумались?
– Ну разумеется, – пропевает Луи, не оглядываясь.
Жалко, что придется оставить Лиама и Зейна – двое единственных людей на этой вечеринке, которых он хотя бы немного знает, но ему до дрожи по телу нужно быть подальше от Гарри Стайлса, пока он не убил его и его маленькую птицу.
Он подходит к бокалам, берет самый верхний и запивает свое раздражение сладким шипучим алкогольным напитком.
***
Несколько часов и много бокалов спустя Луи очень успешно поговорил с другими гостями.
Ну, может не совсем успешно.
Последний парень без остановки говорил о яхтах своего отца.
– Мы через столько прошли, даже не сосчитать. Один только мой брат разбил около десятки. Это, конечно, не проблема, мой отец ведь глава компании. У нас они всегда есть – уже места для них не хватает.
Существуют люди, которые действительно находят такие разговоры интересными?
– Ох, да, – поддельно соглашается Луи, кивая головой, будто он понимает проблему, – Мой отец владеет космической программой Британии, у нас тоже повсюду валяются старые ракеты и космические корабли.
– Вау, правда? – заинтригованно спрашивает безымянный мальчик.
Блять.
– Нет, это шутка.
– Ох.
Наступает неловкая тишина.
– М, а чем тогда владеет твой отец?
Вот теперь Луи официально вылезает из этого диалога.
Луи уже давно разделся до плавок (и да, он все же поймал на себе несколько взглядов, так что может он не такой бледный и болезненный на вид, как думал) и грациозно поплавал, затем заметил Лиама с Зейном и остался рядом с ними. Лиам даже один раз прыгнул с Луи за компанию в бассейн, но Зейн не раздевался до плавательных шорт, предпочитая сидеть на мраморной скамье, элегантно куря сигарету и поправляя шляпу. Что и не очень-то удивило Луи – Зейн не похож на того человека, который с разбегу будет прыгать в бассейн.
Сейчас он в одиночестве лежит на холодном полу комнаты, смотрит на солнечное голубое небо, видное через окно на крыше. Его волосы все еще влажные, пальцы шероховатые, и ему не хочется ни о чем волноваться, лишь наслаждаться тишиной и спокойствием уединения.
Может, он должен написать Найлу.
Он тянется к своим брюкам, и путь перегораживает пара больших босых ног.
Луи молится, воздает божеские почести, лишь бы это был не тот, о ком он думает. Он поднимает голову, чувствуя комок в животе.
Да.
Это он.
Одет лишь в короткие розовые плавки. И, к удивлению Луи, у него есть татуировки. G на правом плече, A на левом, непонятные закорючки на ключицах и левом бицепсе. Маленькие картинки по всему телу; короны, треугольники, бриллианты, и что-то, похожее на рисунок кота, на запястье крохотный замок и знак Водолея.
Интересно. (Нет.)
– Ну, здравствуй, – говорит Гарри, наклонившись к Луи. Настолько низко, насколько могут себе позволить эгоистичные придурки.
– Где Клеопатрик? – спрашивает Луи, не имея желания отвечать на приветствие.
– Зейн смотрит за ним, – протягивает он, предлагая руку, – тебе помочь?
– Почему ты решил, что я хочу встать?
– Поговорить со мной. Мне одиноко.
– Ты сейчас так шутишь, да?
Гарри широко ухмыляется, стоит все еще с вытянутой рукой. И, еще раз, Луи бы мог поверить в искреннюю кокетливость – если бы не эти чертовы глаза. Полностью отсутствующий взгляд, который будет преследовать Луи по ночам.
Все же Луи принимает его руку, но лишь потому что его задница уже начала болеть, и резко встает. И Гарри целует его руку.
Он действительно целует его руку, холодные губы против теплой кожи.
– Мы не в Диснее. Не нужно этого, – бормочет Луи, кривясь, и вытаскивает из руки Гарри свою.
– Хей. Я всего лишь был вежлив, – он улыбается, его кудряшки лезут прямо на глаза.
– Так и думал.
Они смотрят друг на друга, Гарри широко улыбается, заведя руки назад, Луи следит за ним со скрываемым отвращением.
– Ты опять пытаешься меня соблазнить? – твердо спрашивает Луи после колебаний, руки скрестив на груди.
– Нет. И никогда не пытался. Я просто пытаюсь вести вежливый разговор, – мурлычет Гарри и смотрит вниз на привлекательные плавки Луи. – Но я был бы не особо против, разумеется, – его поведение грубое и унизительное, но к концу предложения Гарри улыбается, показывая ямочки, и наклоняет голову, поэтому Луи может понять, почему он опутывает столько наивных жертв.
К сожалению для Гарри, Луи слишком далек от того, кого можно назвать наивным.
– Знаешь, как дешево это звучит? Ни одна из твоих детских шуточек на мне не сработает. У меня есть душа, хотя, ты вряд ли с этим знаком.
Его улыбка уже не такая широкая, и Луи опять видит огонек – то краткое, мимолетное мгновение настоящих эмоций, слишком мимолетных, чтобы их заметить и быть уверенным в их существовании. Глаза снова пусты.
– Тебя пугают мои татуировки? – внезапно спрашивает он, Луи даже ответить не может; что? Зачем он это сказал? Просто из ниоткуда?
– Ты спрашиваешь, напугала ли меня краска, навсегда застрявшая в твоей коже? Или ты имеешь в виду картинки, которые эта краска нарисовала? Потому что ни то, ни другое не кажется мне пугающим, можешь поверить. Вот большой черный орангутанг напугал бы. – С осуждением в голосе проговорил Луи, убрал волосы из глаз, положил руки на бедра.
– А что, если я набью орангутанга?
– Все еще нет. Ты хочешь меня напугать?
– Ты хочешь быть напуганным?
– Нет, что за херня. Не тупи и не задавай глупых вопросов.
– На самом деле, я гений. Я бы даже сказал необыкновенно одаренный. Все мои репетиторы так говорили.
– Мило. Но для гения у тебя слишком много ужасных и глупых татуировок.
Улыбка Гарри пропала.
– Нет, они не такие.
– Не, приятель, очень много.
Теперь Гарри откровенно хмурится.
– Мне они нравятся.
Луи закатывает глаза и указывает на маленький замок на запястье Гарри, – вот эта неплоха, потому что она маленькая. Я, кстати, ненавижу татуировки. О, а здесь что? Что здесь написано? Имя твоей девушки? – нападающе спрашивает Луи, тыкая в татуировку, написанную жирным шрифтом, выглядывающую из-под часов Гарри.
Гарри резким движением отдергивает руку, Луи еще никогда не видел в его глазах столько эмоций, поистине пронзающих его напряжением. Его блестящие зеленые глаза, без пафоса и пустой формальности, впиваются в Луи, и, черт. Первый раз Луи чувствует, что смотрит на реального человека, а не на манекен.
Луи чувствует, будто он смотрит на настоящего Гарри Стайлса.
– Не прикасайся к моим часам, – единственное, что говорит он, и даже голос другой – без музыкальных нот и глумления, он низкий и монотонный.
– Почему? Потому что туда встроены настоящие бриллианты, как и положено всем миленьким богатеньким мальчикам? Не хочешь их запачкать? – реагирует он, чувствуя, как собственное терпение уже не выдерживает, старается выпустить наружу нрав.
