Текст книги "Черная река (СИ)"
Автор книги: . Токацин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 54 страниц)
Зурхан чуть шевельнул головой, устраиваясь поудобнее в объятиях Речницы. Та кивнула Нингорсу, и хеск, оглядываясь на неподвижную лапу, подошёл к ящеру и дотронулся до его шеи. Горка тихонько зашипел, но когтями не шевельнул – и Нингорс, взявшись за ошейник двумя руками, впился зубами в прочное кольцо. Краем глаза Кесса увидела, как Апи отходит в тень деревьев и прикидывает, куда он успеет залезть в случае чего. Стальное кольцо с треском разошлось, и Нингорс, шумно выдохнув, наполовину разогнул его и снял с горкиной шеи.
– Так-то лучше, – он швырнул ошейник в заросли. Широкое кольцо вспыхнуло на лету неярким зеленоватым светом, и кожа осыпалась хлопьями сажи, а камни со стеклянным звоном разлетелись в пыль. Ноздри Горки затрепетали, уловив тревожащий запах, и он испустил шелестящий вздох.
– Теперь ты – свободный ящер, – сказала Кесса, выпустив голову зурхана. Шкура под перьями была тёплой, даже горячей, и сами они не казались мёртвым металлом – шелестели и трепетали, как живые. Речница запоздало поёжилась, сравнив свой рост и длину горкиной пасти, – выходило, что целиком она туда не влезет, но снаружи останется не так уж много.
– Да, славный зверь, – сказал Апи, осторожно приближаясь к зурхану с охапкой папоротника. – Я принёс ему поесть. Слышал, пернатые холмы любят мягкие листья…
«Ох ты! Горка превратился, ел мясо, а камни у него по-прежнему в брюхе,» – Кесса покосилась на живот ящера – непохоже было, чтобы он собирался что-то отрыгивать. «Значит, переварятся и листья.»
Зурхан сердито зашипел, когда Апи подошёл слишком близко, но сразу не замахнулся – сперва покосился на Кессу. Она замотала головой и жестом попросила у хеска лист.
– Апи Фаатуланга – добрый житель, – сказала Кесса, скармливая Горке папоротник. – Он принёс тебе еды. Разреши ему подойти! Он тебя накормит.
Акаи сделал ещё шаг – зурхан смерил его настороженным взглядом, но когти недвижно лежали на земле. Осмелев, Апи опустился на корточки рядом с головой Горки и протянул ему пучок листьев.
– Ешь, могучий ящер. Я слышал, вы любите и рыбу. С собой у меня её нет, но дома – на Лозной Поляне… Там целые бочки рыбы, есть и солёная, и квашеная. И за свежей могу послать… – приговаривал Акаи, скармливая Горке лист за листом. Кесса опасалась, что ящер откусит ему пальцы, но тот был очень осторожен. Через пару мгновений подошёл и Нингорс – он принёс чью-то ногу. Горка и от неё не отказался.
– Прямо как в легенде о Речнике Кирке, – прошептала Кесса, забывшись, и тут же встрепенулась и взглянула на Апи. – Речник Кирк! Мы ведь у Чёрного Озера, так? И тут всё это случилось… Апи, ты слышал легенду о Кирке и когтистых чудищах?
– Кто же её не слышал? – хеск кивнул на густой хвощовник. – Там, у озера, есть пригорок, из него раньше брали камни и кирпичи, – а он был домом злого чародея. Сейчас там пусто, но говорят, под землёй полно пещер и ям. Вот там всё это и случилось, прямо в том доме. Хорошая история, но та, что была сегодня, – ещё лучше.
Папоротник закончился, и Горка зашевелился, осторожно стряхивая с себя чужие руки и лапы. Убедившись, что все расступились, он поднялся, встряхнулся так, что зазвенели перья, и пошёл к деревьям. Ветка, задетая серебристым когтем, не согнулась – она отвалилась от дерева прямо на голову Горке, и ящер озадаченно рявкнул, но пасть открыл и листья сжевал. Кесса усмехнулась.
– Он кого-то чует в зарослях, – сказала она. Ящер, забыв о деревьях, насторожился, поднял когти к груди и испустил раскатистый рёв. Перья на его хвосте развернулись, сомкнулись краями, засверкали начищенной медью. Кесса замерла, прислушиваясь к лесным шорохам, – и откуда-то издалека до её ушей донёсся ответный рокот.
– Ссу-урх! – Горка зашевелил лапами. – Ссссу-у-урх!
– Он собирается к сородичам? – шёпотом спросила Кесса. Она во все глаза смотрела на лес, надеясь, что сейчас из дебрей появятся пернатые ящеры, но дождалась только сутулых серых теней – Войксы, учуяв добычу, вылезли под дождь. Один из них, осмотрев поле битвы, прикрыл нос лапой от воды и протяжно завыл. Нингорс и Апи с сердитым фырканьем отошли от него подальше.
– Таким зверем гордился бы любой город, – покачал головой Акаи. – Он один стоит войска! И какой красавец… Будь такая ящерка в моём доме, вся моя семья глаз с неё не спускала бы. Мы – лесные жители – привыкли себя защищать, но тут же не кучка разбойников – тут Волна, а бежать нам некуда. Вот бы такой зверь стал нашим защитником… Мы на рыбу не поскупились бы.
Горка, так никого и не дождавшись, обиженно фыркнул и принялся жевать кусты. Нингорс смерил его задумчивым взглядом.
– Похоже, сородичи его не ждали. У вас, в Фейре, растут папоротники? Приживётся он там?
Кесса мотнула головой.
– Там холодно, Нингорс. Тут таких холодов не бывает, – тихо ответила она. – Я бы очень хотела взять Горку с собой, но там он умрёт. Один, в тоске и холоде…
– Ну вот! А тут даже зимой тепло, – вмешался Апи. – Иногда сверху, с гор, тянет, но на такой случай я утеплю загон. У меня немало зверья, и все сыты и довольны.
Кесса, нахмурившись, заглянула ему в глаза. Акаи переменился в лице, но взгляд не отвёл.
– Ты хочешь Горку к себе взять? Чтобы он защищал тебя? А если он соберётся к родичам, ты засунешь его в клетку или в печь?
– Ты что, авлар’коси?! – замахал руками Апи. – Его никто пальцем тронуть не посмеет! За кого ты меня держишь?! Это же пернатый холм, мы никогда их не обижали!
– Я не авларинка, а Чёрная Речница, – сказала Кесса. – А Горка – не просто зверёк. Надо поговорить с ним. Если он согласится – так тому и быть.
– Су-урх, – прошелестело над её головой. Ящер бесшумно выбрался из кустов и подошёл к ней.
– Суррх, – он встряхнулся, лязгнув стальными перьями, и наклонил голову, как бы прислушиваясь.
– Ты… ты услышал наш разговор? Ты понимаешь Вейронк? – удивлённо мигнула Кесса. – Жаль, что мы тебя не понимаем! Смотри, Горка, – если ты захочешь сказать «да», сложи лапы вот так!
Она опустила руки и свела вместе указательные пальцы. Ящер склонил голову набок, мигнул и поднёс лапу к лапе, укладывая огромные когти друг на друга.
– Да, правильно! – закивала Кесса. – Ты хорошо понимаешь мои слова? И слова Апи?
Перья на плечах Горки заколыхались, он, помедлив, снова свёл вместе когти. Кесса покосилась на Акаи – тот стоял с приоткрытым ртом и глазел на ящера, не мигая.
– Апи зовёт тебя в свой дом, – сказала Кесса, взяв хеска за руку. – Чтобы ты там жил вместе с ним и его родичами. Он просит защитить его дом от врагов, а взамен обещает много еды. Он клянётся никогда не привязывать тебя даже ниткой, а если ты захочешь уйти в лес – он тебя отпустит и проводит с благодарностью. Да, Апи Фаатуланга?
– Да, именно так, – закивал Акаи. – Клянусь двойной молнией, что так и будет. Великое Пламя! Поверить не могу, что говорю с пернатым холмом…
Горка шумно вздохнул, низко склонил голову. Его взгляд был направлен на Кессу. Он зарокотал, зашипел, поводя перьями на лапах и тихонько позвякивая когтями. Речница мигнула.
– О чём ты, Горка? Ты хотел бы идти со мной?
Когти ящера с тихим звоном соприкоснулись. Нингорс, взирающий на всё это из тени хвоща, изумлённо рявкнул. Кесса вздохнула.
– Там, куда я иду, на деревьях нет листвы, а вода холодна и тверда. Там так холодно, что птицы падают с неба. Я не могу взять тебя с собой, Горка. Ты – могучий ящер, но там ты не проживёшь и дня.
Зурхан наклонился ещё ниже, нависая над Кессой. От его тяжёлого вздоха её волосы, насквозь промокшие под дождём, всколыхнулись. Речница замигала, отгоняя набежавшую слезу.
– Апи рад будет, если ты поживёшь у него, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Его дом в опасности, и ему без помощи не обойтись. Ты согласен?
Горка выпрямился, долгим взглядом смерил хеска – тот стоял, не шевелясь и едва дыша – и свёл вместе лапы, прикоснувшись когтем к когтю.
– Он согласен? – еле слышно спросил Апи. – В самом деле?! Поглоти меня Бездна!
Он протянул руку к лапе Горки, дотронулся до тяжёлого когтя. Белесая вспышка прорезала тучи, и гром заглушил тоскливые голоса Войксов, собравшихся на пир. Кесса оглянулась на поле битвы и увидела серых падальщиков, подбирающих растёрзанные тела. Один из них вышел из кустов совсем рядом с ней и недовольно зашипел на существ, преградивших ему путь.
– Уходить отсюда надо, – сказал Апи, оглянувшись на Войксов. – И быстро. Идёмте на Лозную Поляну! Вам отдых не повредит. Это рядом, быстро доберёмся.
– Твои нам обрадуются? – угрюмо спросил Нингорс, ощупывая голый загривок. Шерсть ещё только начала пробиваться, и вся шкура чесалась.
– Мои разинут рты, – ухмыльнулся Апи. – Те, кто ещё не таращится на нас с веток. Идём! И ты, Горка, тоже иди.
Зурхан, оглядевшись, шумно вздохнул и опустился брюхом на землю, широко разведя в стороны локти. Повернув голову к Кессе, он снова вздохнул и приоткрыл пасть.
– Что ты, Горка? Ничего не понимаю, – мигнула Речница. Зурхан повёл головой, будто пытаясь указать на свою спину.
– Он говорит, что ты можешь ехать на нём, – сказал Нингорс. – И даже готов взять тебя за шкирку и усадить. Они так носят детёнышей.
«Да что за беда! И для Горки я детёныш,» – насупилась Кесса.
– Ты очень хорошо придумал, – сказала она, погладив стальные перья и чудом не порезавшись. – Но я не поеду одна. Если и Нингорс, и Апи поедут, то я сяду с ними, если нет – пойду рядом.
Горка с шелестящим вздохом потянулся к Нингорсу и прихватил пастью его крыло. Хеск сердито рявкнул, но поздно – его уже шмякнули на загривок ящера. Кесса взобралась на оперённый локоть и с него перемахнула на широкую спину – и гладила Горку по шее, следя за тем, как Апи, ухваченный за шиворот, усаживается позади Нингорса.
– Вот это легенда, – еле слышно шептала она. – Такой и в книгах не прочтёшь!
========== Часть 12 ==========
Глава 25. «Водолёт»
Тёмные облака над лесом сгущались, готовясь излиться ливнем, сизая дымка клубилась под крыльями, но впереди уже маячил просвет, и ветер свистел в ушах, с каждой секундой усиливаясь. Вихри свободно гуляли над изрезанной реками равниной, лес больше не стоял у них на пути – а изгороди и плетёные стены заброшенных хижин не могли удержать их. Кесса прикрыла глаза от летящих в лицо брызг воды и обрывков небесной тины – вихрям попалось одно из её полотнищ, и они нещадно трепали его вместе с облаком, в котором оно пыталось укрыться.
К поясу Кессы были прикреплены ещё одни ножны – длинные, ничем не украшенные, и простая рукоять стеклянного кинжала выглядывала из них. Это был самый большой из её клинков, почти меч, и его белое стекло вспыхивало на свету и неярко блестело в темноте. «Вот это настоящий меч,» – думала Кесса, поглаживая рукоять. «Добытый в бою и омытый кровью. Я назову его Когтем…»
– Шинн, что ты там бормочешь? – подозрительно спросил Нингорс, выныривая из облака. – Спать собралась?
– Нет! – Кесса приникла к его мохнатому плечу. – Ты выпил больше моего, Нингорс. Если кто и заснёт на лету, то не я!
– Что там было пить?! – фыркнул Алгана, покачивая крыльями. – Впрочем, я благодарен Апи и за это. По крайней мере, он не заморит нашего ящера голодом.
– Он его раскормит вчетверо! – хихикнула Кесса, вспоминая детей и юнцов, столпившихся у загона с пернатым ящером. Каждый принёс ворох листьев, водяные коренья или свежую рыбину, и каждый хотел самолично положить её зверю в пасть.
– Хороший был Семпаль, – заключил Нингорс, ныряя в новую тучу. – Сытный и радостный. Неплохо было бы дожить до следующего.
– Мы доживём, Нингорс, – заверила Кесса. – И Горка, и хески с Лозной Поляны, и все мирные существа. Все, кого не захватит Волна…
– Ты набралась смелости, Шинн, – фыркнул в усы хеск. – Что тебе Волна! Ты сунула нос в пасть зурхану. Вот это храбрость!
Кесса уткнулась носом в его плечо, надеясь, что ветер охладит пылающие от смущения уши. Она смутно помнила последний вечер, но все пальцы, а также нос, были при ней, – значит, зурхан не слишком сильно обиделся.
– Я проверяла, есть ли у Горки броня на языке, – проворчала она.
Сквозь рваную белесую дымку на равнине виднелись тёмные колышущиеся пятна, неуклонно ползущие к верхней границе – будто кто-то вытряхнул наземь пригоршню живых муравьёв. Но это были не муравьи, и Кесса, прячась за плечом Нингорса, надеялась, что никто из идущих внизу не увидит ни его, ни её. Там, захлёстывая дороги, пересекая каналы и смывая брошенные постройки, катилась Волна – многотысячные, несметные полчища, все хески, каких только видела Речница, и ещё больше – о каких она и в книге не читала. Они шли молча, так быстро, будто их подгоняли плетью, и тучи крылатых демонов висели над ними, а по пятам, крадучись, перекликаясь тоскливым воем, пробирались Войксы. Кесса слышала их голоса, но разглядеть падальщиков с высоты не могла. Зато она видела огромных чёрных зверей, разрисованных яркими полосами, багряных шипастых чудищ и сверкающих драконов.
– Горка – добрый ящер, мало храбрости нужно, чтобы заглянуть ему в пасть, – прошептала она, склоняясь над бездной. – Апи Фаатуланга с роднёй праздновал Семпаль под гребнем Волны. Вот он – действительно храбрец.
Она погладила пальцем пушистое перо, подвешенное к Зеркалу Призраков, – ещё одно украшение древнего артефакта. Зеркало ничего не отражало, только чёрные волны, поднимаясь из стеклянной глубины, катились от края до края оправы.
Снизу затрещало, потянуло гарью. Нингорс взял чуть повыше, распугав стаю небесных рыб, и Кесса увидела, как его грива поднимается дыбом. Она посмотрела вниз и увидела то, что пару дней назад было придорожной харчевней – а может, домом поселенца. Сейчас хижина превратилась в огромный костёр, и красное чешуйчатое создание с торчащими из спины шипами плевалось в него пламенем, раздувая огонь до небес. Двое его сородичей стояли на берегу канала, по колено в размытой грязи, и багряными вспышками разносили укрепления канала в щебень. На покинутом поле ничего не росло, кроме чахлой травы, – все овощи были выдерганы с корнем, и вода затопила его, превратив в грязевое болото. Огромный отряд Волны, не замечая ни пожара, ни веселящихся хесков, переходил канал по мосту, но места хватало не всем – и существа прыгали в воду и брели по колено в грязи – так же быстро, как шли по ровной дороге.
– Огненные Скарсы, – сказал Нингорс и ударил крыльями, поднимаясь выше, под защиту облаков. – Живут у Бездны. Уже дошли до Рата.
– Подожди! – Кесса зажмурилась, пытаясь представить себе Хесс – весь, от побережья Бездны до пещер Энергина. – Они… уже прошли… пол-Хесса? Значит, те, кто жил здесь… и те, кто жил выше…
– Выходят из Энергина, – закончил за неё Нингорс. – Если в пути не замешкались. Это нам мешают границы. Волна их разбивает.
«Выходят из Энергина,» – перед глазами Кессы встала древняя каменная арка за прибрежными тростниками. «Прямо сквозь Провал… выходят и переходят Реку, и все пещеры Фейра…»
Она вздрогнула и прижала кулак с намотанными на него поводьями ко рту. «Боги великие, только не это! Не может же быть всё вот так… Речники, и Король Астанен, и его чародеи, и могучие сарматы… Неужели они не справятся? Вайнег, Вайнег и его Бездна, что за скверная легенда ожила этой весной?!»
Лиловые сполохи пробежали по облакам, отразившись в Зеркале Призраков. Кесса мигнула, ожидая громового раската, но в небе было тихо, только беглые синие огни то вспыхивали, то угасали.
– Нингорс, смотри, какие странные молнии!
– Это сигнальные огни, – хеск шумно втянул воздух, принюхиваясь. – Корабли ратцев висят тут, в тучах, и сигналят друг другу. А может, внизу город, и они говорят с ним. Я вижу тут множество мороков, аж в глазах рябит!
Кесса огляделась по сторонам и увидела тучи с редкими просветами – клочковатые острова небесного пуха, тёмные и белесые, узкие силуэты летучих рыб и микрин, распростёртые крылья ящеров-падальщиков. Внизу текла река, её берега поросли тростником, а вдоль них тянулись взрытые гряды, валялись выдранные из земли подпорки и молодые деревца, чернели горелые плеши. Ни кораблей, ни города…
– Как мы найдём город, если он так хорошо спрятался? – недоумённо спросила Кесса. – Ты совсем его не видишь?
– Забудь о городах, Шинн, – недобро оскалился Нингорс. – Нас пристрелят на подлёте. Плохое время для путешествий…
Хески, едва различимые с высоты, раздирали в клочья опрокинутую повозку на обочине. Её дощатая обшивка уже валялась вокруг, разбитая на щепки, и демоны доламывали прочную печь. Пахло гарью, кровью и близкой грозой, и Клоа, выстроившись клиньями, летели над долиной, обгоняя отряды Волны, разворачиваясь и возвращаясь к ним.
«Такая орда… Если кто-то там и опомнится, другие разорвут его на месте,» – думала Кесса, опасливо выглядывая из-за крыла Нингорса. «Если бы кто-то связал их всех и обездвижил, или рассеял стаи по степи… Там тысячи тысяч могучих хесков! Кто их остановит?!»
Последний клок облаков проплыл мимо, и Кесса спохватилась – Нингорс опустился слишком низко. Вздыбленный мех на загривке потрескивал, выбрасывая искры.
– Куда?! – Кесса обхватила шею хеска, напоролась на шипы, но даже не поморщилась. – Нингорс! Ты снова слышишь зов?
– Агаль, – выдохнул Алгана, разворачиваясь от земли к облакам. – Он не умолкает. Держи меня, Шинн. Я уже не надеюсь удержаться.
…Им удалось найти место для отдыха – в заброшенном поле, поодаль от дорог, где Волна проложила себе русло. Наспех взрытые гряды были завалены сохнущей ботвой неизвестных Кессе растений, чуть в стороне тянуло гниющим илом от развороченного и разлившегося канала, ветер ворошил сухие листья и ерошил пыльный мех на спине Нингорса. Алгана лежал, растянувшись на брюхе и раскинув в стороны руки и крылья. Утолив жажду, он отдыхал. Кесса сидела рядом и грызла одеревеневшую полоску мяса, заедая сухими листьями. Опустевшая фляжка из-под уна лежала у её ног. «Всё, больше не будет пряностей,» – думала Речница, тоскливо обнюхав пресную еду. «Надо бы добыть соли…»
Что-то зашуршало ботвой, и Кесса вскинулась, но Нингорс, лениво приоткрыв глаз, лишь фыркнул. По грядам, подбирая иссохшие листья, бродил жёлтый ящер – куман. На его шее болталась оборванная верёвка, и он подволакивал лапу – и даже Кесса учуяла, как пахнет от него запёкшейся кровью и палёной шкурой. Он выбрался из-за гребня грядки, привстал на задние лапы.
– Хшш, – старательно зашипела Кесса, протягивая руку к куману. – Хшш! Иди, иди сюда…
Ящер приоткрыл пасть, фыркнул и замотал головой. Речница шевельнула пальцами, извлекая из воздуха водяной шар.
– Иди сюда, я дам тебе воды…
Куман подался вперёд – и встал на дыбы. С испуганным хрипом он бросился наутёк, перемахивая через гребни грядок, и Кесса, озадаченно пожав плечами, села на землю.
– Похоже, он тебя увидел, – тихо сказала она. – И испугался. Где его хозяева?
– В Кигээле, должно быть, – буркнул Нингорс, переворачиваясь на бок и принюхиваясь к ветру. – Ты видела его рану?
– Не-а, – покачала головой Кесса. – Слишком быстро он убежал. Что там, Нингорс? Что ты учуял?
– Хесков, – оскалился Алгана, резким движением поднимаясь на ноги. – Пора лететь.
…Два отряда Волны столкнулись внизу и теперь колыхались на месте, сливаясь и перемешиваясь. Иногда в толпе что-то вспыхивало то холодной синевой, то багрянцем, то неистовым белым огнём, и Кесса робко надеялась, что воины Агаля передерутся, но нет – вскоре колыхания прекратились, и объединённые орды пошли дальше вместе, грязным пятном растекаясь по равнине. Дорога была им узка, многие шли напрямик – через гряды, брошенную ботву, поломанные изгороди и взбаламученные каналы.
Можно было бы взлететь повыше, но ветер разогнал облака. Кесса посматривала на небо – может, в вышине промелькнут выступы сталактитов на сводах огромной пещеры? – но видела только мутные пятна – скопления небесной тины. Живые летучие острова, оставшись под солнцем и остужающим ветром, озадаченно колыхались, и реющие вокруг них стаи разведчиков-ро искали хоть клок облачной дымки, но не находили ничего. Один из них спустился к Нингорсу, облетел вокруг его крыла, сунулся даже к пасти, но хеск щёлкнул зубами, и четырёхглазая рыба метнулась в сторону.
Кесса видела за тающими в тумане извивами узкой реки воздушную стену, озаряемую частыми зелёными сполохами, чуть правее – тёмное море низкорослых деревьев, совсем не похожих на поднебесные папоротники Венгэтэйи и зубчатые стены ратских хвощовников. Оттуда дул прохладный ветер, и Речнице даже мерещился запах тающего снега, но поверить в него она не решалась. «Откуда здесь, в Рате, снег? Хорошо хоть, ветер остужает, не то сварилась бы в доспехах…» – угрюмо думала она, выглядывая на земле пятачок, далёкий от всех дорог и свободный от воинов Волны. Но внизу всё тянулся и тянулся бесконечный отряд, и Нингорс никак не мог обогнать его. Тучи летающих демонов над ордой с высоты казались стаями мошек – они тоже завязли в Волне, накрепко привязанные к ней зовом Агаля. «Интересно, как он зовёт?» – думала Кесса, глядя на Нингорса. «Жаль, спросить некого…»
Отдалённый грохот долетел до её ушей, она вздрогнула и замигала, высматривая грозовые тучи, но небо было чистым – только одна расплывчатая точка чернела в нём, и к ней, покинув огромное войско, вдруг устремилась крылатая стая. Нингорс, сердито рявкнув, чуть изогнул крыло, разворачиваясь в воздухе. Точка приближалась, и Кесса учуяла запах гари – пылающего дерева, тряпья и венгэтского угля.
– Нингорс, смотри, корабль! Ох, летел бы он отсюда…
Маленький хасен с тремя сшитыми в один шарами рад был бы улететь – но только вертелся в небе, как подхваченный вихрем, и плевался во все стороны горячим дымом. Его корму как ветром сдуло – только обугленные доски торчали во все стороны, а при каждом рывке выпадали осколки металла и кирпича. Шары выдыхали горячий воздух – неслаженно, невпопад, только дёргая корабль из стороны в сторону. На палубе с багром наперевес металась, отбиваясь от когтистых тварей, чумазая и взъерошенная Акаи. Птицы Волны облепили борта корабля, десятками вцепились в ткань шаров и тросы, раздирая их клювами. Часть обшивки ещё мерцала, изредка принимая цвет белесого неба, и стайка Клоа реяла рядом, поглощая последние капли магии из рассыпавшегося морока. Обшивка под их бирюзовыми телами отчётливо дымилась.
– Закрой глаза! – рявкнул Нингорс, прижимая руки к груди, и Кесса послушно зажмурилась, но неистовая вспышка хлестнула по векам, на несколько мгновений ослепив Речницу багряным огнём. Резкий запах недавней грозы и плавящегося камня ударил в ноздри, в ушах зазвенело от испуганных и растерянных воплей. Чьи-то когти скользнули по плечу, и Кесса развернулась, целясь кулаком в невидимого врага, но огромная птица не собиралась нападать – она, покачиваясь с крыла на крыло, медленно опускалась на землю. Воины Волны осыпались с корабля дождём, те, кто драл шары, шмякнулись на палубу, и Акаи багром выталкивала их за борт. Клоа, жадно шевеля ротовыми щупальцами, прилипли к обшивке, их головы повернулись к Нингорсу, но от гневного рыка они нехотя отлипли и неспешно поплыли прочь.
– Хаэй! – крикнула Кесса. – Ты цела?
Акаи вздрогнула, развернулась к подлетающему Нингорсу и вскрикнула, замахиваясь багром.
– Алгана!
– Эрррх! – хеск ударил крыльями, поднимаясь чуть выше. – Тихо, Акаи, я не в Волне! Лезь на спину, быстро, твоё корыто недолго пролетает!
Акаи растерянно мигнула, роняя багор, посмотрела на испускающие дух шары, на перекошенную палубу и приближающуюся землю – и замотала головой, прижимаясь к печной трубе. Под её ногой хрустнула помятая клетка, и оттуда сердито зашипели ящерки-отии. Подхватив клетку, Акаи взмахнула рукой.
– Угу ау!
Истёрзанный хасен дрогнул, медленно выпрямляясь. Он всё ещё снижался – шары уже не держали его в небе – но что-то подхватило его под брюхо и теперь осторожно опускало на землю. Кесса протянула Акаи руку.
– Лезь сюда, упадёшь!
Чары продержались недолго – корабль, задрожав, высоко вскинул нос и полетел вниз, роняя по пути доски и обломки печи. Акаи успела только вскрикнуть, когда Нингорс сцапал её за ворот накидки и перекинул через плечо. Хеска ловко, по-кошачьи, приземлилась к нему на спину, прижимая к груди клетку с отиями. Ящерки недовольно шипели и попискивали, кусая прутья.
Внизу громыхнуло, поднялись клубы пыли, и Акаи с горестным воплем вскочила и едва не прыгнула вслед за кораблём.
– «Сполох»! Да чтоб сдохли все эти твари…
– Ты – небесный страж? Тот, кто предупреждает о Волне? – спросила Кесса. – У тебя был корабль с маяком?
– Был, – поморщилась хеска. – Был. Я Рива Итулау… Хаэ-эй! Куда?! Спусти меня на землю!
– Да на кой? – фыркнул Нингорс, расправляя крылья и ловя попутный ветер. – Жить надоело?
– Тогда спущусь сама, – Рива вскочила на ноги и прыгнула бы вниз, но Кесса вцепилась в её накидку. Внизу, припорошенный пылью и сажей, лежал расколовшийся надвое корабль, и изорванные шары трепыхались на его палубе.
– Ладно, – Нингорс выписал круг над недвижным хасеном и устремился к земле. Ещё пара мгновений – и Кесса, отпустив поводья, спрыгнула на землю, а хеск выпрямился и сложил крылья. Рива спрыгнула с его спины на секунду раньше и тут же скрылась в трюме корабля. Оттуда донёсся писк, и ещё одна стайка отий вылетела из-под обломков. Те, кто сидел в брошенной в траву клетке, заметались, шипя и вереща наперебой.
Нингорс принюхался и негромко зарычал, хватая Кессу за плечо.
– Рива, живо сюда! Собирай ящериц и беги!
Хеска выглянула из трюма и зашипела по-кошачьи, показав острые клыки.
– Я без «Сполоха» не уйду!
Кесса взглянула на небо и увидела, как над полем мчится стая летучих демонов. Нингорс смотрел на них, и его мех поднимался дыбом от гривы до хвоста. Он запрокинул голову и завыл, срываясь на бешеный хохот. Кесса, похолодев, увидела, что перед стаей, на острие гигантского клина, летит Алгана, и его тёмные крылья затмевают солнце.
– В трюм! – крикнула Речница, с силой дёрнув хеска за кончик крыла. – Нингорс, прячься!
Подхватив клетку с отиями, она шмыгнула под обломки корабля и распласталась на измятой траве в тени расколотого корпуса. Тень перепончатого крыла скользнула над ней и сгинула, и Кесса смотрела из-под обломков на удаляющуюся стаю, пока та не скрылась за горизонтом. Нингорс, вздыбив мех на загривке, горящими глазами следил за полётом Алгана, и Речница видела, как его крылья едва заметно вздрагивают.
– Демон-гиена… это он взорвал «Сполох», – прошелестела в сумраке трюма Рива. – Я думала, он вернулся, когда увидела вас.
– Это один из вождей Волны, – Кесса поёжилась и крепко вцепилась в крыло Нингорса. – Не завидую я тем, кто с ним столкнётся. Нингорс, ты… ты узнал его? Это кто-то из твоих родных?
Алгана качнул головой, но Речница никак не могла встретиться с ним взглядом, а когда встретилась, увидела в зрачках багряную муть.
– Рива, ты так и будешь его тут ждать? – спросила Кесса, выглядывая из-под обломков. – Небо очистилось, можно лететь. Мы бы отвели тебя в город.
– Я не оставлю «Сполох» им, – Рива сердито зашипела и навалилась на покорёженный борт, подталкивая один обломок корабля к другому. – Угу ау!
Изломанный остов хасена подпрыгнул на пару локтей вверх и медленно опустился обратно, потеряв ещё пару досок и большой кусок глины.
– Так он не взлетит, – сказала Кесса, покосившись на изорванные шары. Они, выпустив остатки горячего дыма, неподвижно лежали на палубе, – гора драного тряпья и ничего больше.
– Даже если их зашить… – начала было она, но тяжёлая лапа Нингорса опустилась ей на плечо.
– Оставь её. Она – Акаи, – хеск едва заметно сморщил нос. – А это её корабль. А нам пора лететь.
– Вот именно, – буркнула Рива, выглянув на миг из трюма. В её руках был погнутый металлический прут в ошмётках присохшей глины.
– Нингорс, но её тут сожрут! – всплеснула руками Кесса. – Неужели мы, трое магов, не поднимем один корабль?
– Я не понесу его, Шинн, – Алгана сложил руки на груди. – И не предлагай.
– Ну конечно! – растерянно мигнула Речница. – Как ты мог бы его нести?! Магия Ривы поднимет его и будет держать, а ты… ведь ты можешь усиливать все чары? Твои лучи – в основе всякой магии! Если ты добавишь чарам Ривы немного силы, они удержат «Сполох» в небе!
– И там он будет висеть, как маяк для одержимых, – фыркнул хеск. Рива, до того сидевшая в трюме, выглянула и навострила уши, ловя каждое слово.
– Я повешу над ним морок, – сказала она. – Ни один одержимый его не увидит.
– Ты удержишь два заклятия сразу? – покосился на неё хеск. – И надолго тебя хватит?
– Постой-постой, – Кесса тронула его за руку. – Когда вы поднимете «Сполох», я с его кормы брошу водяную стрелу, и она сдвинет его с места. И так, стрела за стрелой, я дотолкаю его до города.
– Дичь какая-то, – пожал плечами Нингорс. – Сколько стрел у тебя в запасе? Четыре, пять? Далеко ты улетишь…
– Далеко или близко – увидим, – нахмурилась Речница. – Ты только добавь сил мне и Риве.
Хеска, забыв и об обломках, и о стае ящериц, сидела и изумлённо мигала.
– До Маалунги недалеко, – сказала она. – Оттуда я летела два Акена, а полёт был медленным. Если вы поможете мне, я спрячу вас обоих в морок, и Волна вас не найдёт.
– Тебя она уже нашла, – фыркнул Нингорс. – Хорошо, попробуем поднять твоё корыто. Выкидывай оттуда всё, что уже не пригодится! Чем легче «Сполох» станет, тем скорее у нас что-то получится.
Выломанная вместе с остатками тяжёлой печи труба с грохотом рухнула на землю, половина шаров – та, что сильно выгорела и изорвалась – полетела следом, и туда же были выброшены последние мешки балласта. Магический движитель в запечатанном ларце, тяжёлый и горячий, был вытащен на палубу и спрятан среди шаров. Две половины корпуса, кое-как связанные вместе снастями, кренились на один борт и угрожающе поскрипывали, стоило Кессе или Риве сделать шаг. Нингорс на палубу подниматься не стал – смотрел на обломки со стороны и презрительно морщил нос.
– Мы готовы! – крикнула ему Кесса, помахав выдранной из недр корабля тростниковой трубой.
– Сядь, детёныш, не то сдует, – буркнул Нингорс и запрокинул голову. По его рукам пробежали зелёные искры. Кесса почувствовала жар, ударивший в лицо и больно укусивший запястья. Рива, судорожно вздохнув, раскинула руки.
– Угу ау!
«Сполох», подхваченный под брюхо невидимой огромной ладонью, взмыл на десяток локтей вверх и заколыхался, едва не скинув с палубы и Риву, и Кессу. Речница свесила с кормы трубу и поднесла ладонь к её ближнему концу.
– Лаканха!
Трубу она удержала, но её саму протащило по палубе, и Речница растянулась на спине, глядя на мелькающие в вышине облачка. «Сполох» летел стрелой, дрожал и скрипел, но летел и падать не собирался.
– Хаэ-эй! – крикнула Кесса, увидев мелькнувший над ней кончик перепончатого крыла. – Нингорс, не потеряйся! Тут такой морок, что я себя не вижу!
