Текст книги "Черная река (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 54 страниц)

– Ну что ты, Флона?! – Кесса попыталась высвободить куртку. – Боишься мертвяков? Там Речник Фрисс, они нас пальцем не тронут!

Из-за живой стены потянуло гарью. Там хрустели кости, перекрикивались жители, дымились, не желая разгораться, отсыревшие дрова. Мваси осторожно разворачивался, и хески, пробирающиеся наружу, с испуганным верещанием отскакивали от него. Приподняв голову, он окинул город довольным взглядом – и с места нырнул в землю. Она дрогнула, заколыхалась, и спустя мгновение кончик золотистого хвоста исчез в норе, и проход за ним закрылся. Только порушенный вал и поломанные колья напоминали теперь о случившемся – а за ними разгорались груды дров, и смрад горящих костей разносился над городом. Флона с хриплым рыком выпустила куртку Кессы и побрела к бывшим воротам.

Странница взобралась на вал. Никто уже не охранял его – все собрались снаружи, у костров, подбирая и бросая в огонь шевелящиеся останки нежити. Полуистлевшие скелеты были разорваны на части, но ещё пытались собраться воедино и трепыхались, обугливаясь, пока последние искры Квайи не покидали их с вонючим дымом. Жирная сажа сыпалась на кусты и хижины.

Речник Фрисс стоял в стороне от костров. Трое хесков были рядом – они пригвоздили копьями к земле мертвяка, чьё тело ещё не было затронуто тлением, и с опаской следили за ним. Речник сосредоточенно рубил нежить на части. Её руки, разрубленные по суставам, уже волокли к костру, а их пальцы шевелились, пытаясь вцепиться в живых. Ещё один мертвец ждал своей очереди, прибитый копьями к земле, и те, кто охранял его, встревоженно перекликались. Квайет упорно старался встать на перебитых ногах. Один из воинов с топориком наперевес приплясывал вокруг, но стражи мертвеца отмахивались от него, кивая на Фрисса.

«Он-то проследит, чтобы Квайет не поднялись!» – криво усмехнулась Кесса. Уже не было причин для страха, но её трясло. Речник, разрубив надвое туловище мертвеца, с невнятным возгласом отшатнулся, и Кесса вздрогнула, но Фрисс тут же нанёс ещё несколько ударов, и хески растащили останки нежити так, чтобы те и не подумали срастаться.

– Хаэй! – окликнули Кессу снизу. Там стоял Натаниэль и вертел в руках переломленный надвое каменный нож.

– Кесса, у тебя есть острые лезвия? Я свой нож сломал, а там надо рану почистить, – махнул он рукой в сторону костров.

– Вот, держи, – она отдала ему нож, отбитый у куванцев. – Он острый. Многих ранили?

– Повезло, всего двоих, – качнул головой хеск. Он говорил отрывисто и быстро-быстро мигал.

– Чего хотело жёлтое чудище? – спросил он, оглядевшись по сторонам. – Куда оно ушло?

– Оно хотело защитить вас. Разве ты не слышал? Ты же рядом стоял! – изумлённо мигнула Кесса. – Ну, когда он говорил со мной…

– Говорил?! – Квомта-Риу шмыгнул носом, недоверчиво взглянул на Кессу и неопределённо помахал хвостом. – Змеи не говорят… Вы с Фриссом – очень странные, таких мы не видели. Я зову вас в свой дом… когда всё это закончится… и ещё – я поехал бы с вами дальше. Если только вы едете в Хелгион…

К вечеру воздух стал вязок и недвижен, где-то невдалеке проползала, рокоча, грозовая туча, а над Мейтоном висело облако смрада от сгоревших костей. Огромные кучи углей на окраине ещё дымились, но никто уже не охранял их. Притихшие Квомта-Риу, сняв все перья и побрякушки, тенями бродили по селению. Жертвенный дым курился над святилищем – большой хижиной из ветвей холга, выкрашенных в пурпурный и чёрный цвета, туда стягивались понемногу жители, так и не нашедшие покоя в хижинах.

В доме Натаниэля было светло – закатное солнце заглядывало через переплетения веток и жердей. Очаг остыл, и растопить его было нечем. В глиняных мисках пузырился кислый сок, и залитая им рыба исходила пеной и набухала на глазах. Понурый Натаниэль, забившись в угол, грыз копчёную микрину. Притихла и Кесса. Сидя на почётной циновке, она оглядывалась на дверь – Речник Фрисс ещё не вернулся со двора.

– Огромный когтистый ящер-харайга, весь в перьях. Каждый его коготь длиной в два локтя, – прошептала она и поёжилась. – Говорят, они живут в моховых лесах.

– Харайга с двухлоктёвыми когтями?! – родственник Натаниэля зацокал языком и перебросился парой слов на родном наречии с другими хесками. – Боги хранили нас от такой напасти!

– Нет, таких зверей тут нет, – зашевелился в углу Натаниэль. – Ни в Келионе, ни в Хелгионе, ни в сухих землях Вайморов. Даже думать о таком существе неохота!

Он отмерил на стене два локтя и наклонил голову, изучая начерченную линию.

Речник Фрисс вошёл в хижину и опустился на почётную циновку. Броню он положил рядом, помедлив, снял и перевязь с мечами. Один из Квомта-Риу протянул ему миску с рыбой, и Речник, едва заметно кивнув, принялся за еду.

– Речник Фрисс, – Кесса тронула его за руку, – ты не ранен? Не надо было одному идти драться с нежитью! Почему ты меня не взял с собой?

Резко выдохнув, он опустил миску на пол и смерил Кессу угрюмым взглядом.

– Тех Квомта-Риу, что встретили нас у моста, порвали мертвяки, – тихо сказал он. – Порвали насмерть. Сидела бы ты в Фейре!

Он провёл ладонью по запястью второй руки, будто оттирая что-то липкое, передёрнулся и подобрал с пола миску.

– Мыши уже летят в сухие земли, – осмелился заговорить один из хесков. – Саркес, злой колдун, обманул нас и… и принёс сюда смерть. Но теперь будут знать, какой он, и он не обманет больше никого.

– Если весть не опоздала, – хмуро отозвался Речник. – Стало быть, он шёл в Ритвин… Значит, наследить мог по всей Фалоне. Зачем ему нужен Ритвин?!

– Может, там есть место великой силы… то, что нужно Некромантам, – несмело пробормотала Кесса. Взгляд Фриссгейна пугал её.

– Мы бы знали, – покачал головой Речник. – Это просто город. Или… Ладно, без толку гадать. Завтра мы пойдём дальше, Натаниэль. Хочешь ехать с нами – уложись со сборами до полудня.

…Туча, так и не пролившаяся дождём, опустилась тяжёлым брюхом на лес и зацепилась за высокие папоротники. Их стволы уходили в густой туман, вниз по чешуйчатой коре и бахроме многоцветного мха стекала вода. Канзисы, отяжелев от влаги, попрятались в зарослях холга, их щупальца свисали отовсюду, и Флона, откусив несколько веток от куста, прихватила заодно медузу и обожгла себе пасть. Сейчас она понуро брела вперёд, вывесив язык и не обращая внимания ни на какие листья. Сочный локк хрустел под её лапами, разбрызгивая зелёную жижу.

– Так Боги Тьмы победили, и теперь треть Хесса, от Бездны до владений Богов Смерти, перешла к ним, – Речник полулежал на панцире Двухвостки и неспешно вёл повесть, и даже падающие с деревьев листья, микрины и медузья икра его не отвлекали. – И всё бы ничего, но Элиг и Вайнег между собой тоже не ладили. Когда они сцепились, земля затрещала по швам. Это, всё-таки, боги, а не драчливые товеги…

Папоротники вокруг едва заметно качнулись, и Кесса вдруг потеряла опору и соскользнула по мокрым циновкам. Поднявшись с примятого куста, она взобралась на спину Флоны и растерянно огляделась по сторонам.

– Земля шевелится, – пожал плечами Фрисс. – Горы растут.

– Когда они вырастут, всё это болото наконец высохнет, – прошептала Кесса. – Скорей бы! И что вышло, когда Вайнег и Элиг начали войну?

– Сперва побеждал один, потом другой. Те, кто был ими создан, и те, кто раньше жил там, погибли, и всё было разбито в щебень. Прямо как Старые Города после Применения… только там Применение длилось и длилось, и конца этому не было, – Фрисс покосился на Зеркало Призраков и хмыкнул – оно отражало его руку, вот только она была упрятана в тёмно-синюю сарматскую перчатку. – А потом и другие вмешались в распрю, и весь Хесс встал дыбом. Не осталось ни рек, ни лесов, ни зверей, – только пепел, обломки и кости. Те, кто ещё был жив, не знали, куда им укрыться…

Кто-то гулко взревел в отдалении, и Флона приостановилась и ответила громким рыком.

– И тогда Илирик, Келга и Миндена собрали войско? – еле слышно спросила Кесса.

– Хаэй! – Натаниэль, прокладывающий путь для Двухвостки, остановился и помахал рукой Фриссу. – Твой черёд!

– Иду, – кивнул Речник, спешиваясь и берясь за меч. – С дороги не сбились?

– Скоро будем у моста, – заверил хеск. – Ещё до темноты приедем в Келион.

– Мост? – Кесса недоверчиво на него посмотрела. – Такой же, как на Кайде-Чёрной? Может, лучше вплавь?

– Да ну! Это большой красивый мост, – усмехнулся Натаниэль. – Такого моста во всём лесу не найдёшь. Мы строили его вместе с Иурриу. А они не любят, когда по мосту течёт река. Не бойтесь!

Шум полноводного, напоенного дождями Келиона был слышен издалека – тёмная вода пенилась на перекатах, билась о вывороченные корни старых деревьев. Двухвостка, раздвинув серебристые ветки, вышла на полузатопленный берег и едва не завязла – поломанные кусты и выброшенные из реки водоросли шатким настилом легли на прибрежный ил, а из-под них сочилась вода. Чёрные осклизлые ветви легко ломались…

– Бездна! – Фрисс посмотрел под ноги и снял с панциря Флоны тюк с припасами. – Спешиваемся, пока все не увязли!

– Тут два шага всего, – сказал Натаниэль, забирая второй тюк. – Вот и мост!

Кесса уже слышала лёгкий скрип – а теперь она повернулась к его источнику и охнула.

Это был не мост – тут на воде качались плавучие островки, сплетённые из ветвей, листьев и лиан, и толстые тросы связывали их, не давая им уплыть прочь. Длиннейшие канаты, привязанные к прибрежным папоротникам, протянулись вдоль моста, как шаткие перила. Они и скрипели – течение выгибало мост дугой, и верёвки тёрлись о кору.

– Это самый надёжный мост в холгах, – сказал Натаниэль, гордо взглянув на Речника. – Очень прочный и совершенно сухой сверху. Иурриу не любят воды. Фрисс, смотри, твой зверь лезет в воду!

Флона, опутанная верёвками, уже вошла в реку по брюхо и теперь развернулась боком, вопросительно оглядываясь на Фрисса. Тот едва заметно кивнул и щёлкнул языком, разматывая накрученный на руку канат.

– Флона поплывёт отдельно, её мост всё равно не выдержит, – сказал он, рассматривая плавучие островки. – Идём?

«Может, он и прочный,» – думала Кесса, цепляясь за перила, – «но никак не сухой! Эти штуки плавают отдельно, а между ними – вода!»

Островки заметно покачивались под ногами и слегка проседали. Сплетены они были рыхло, а связаны меж собой – двумя-тремя тросами. Течение натягивало верёвки, и с куска на кусок приходилось широко шагать, а то и прыгать. Флона плыла рядом, изредка пытаясь нащупать дно. Кесса смотрела на чёрный ил и гниющие у берега листья, и всё равно ей хотелось нырнуть в Келион. Горячий воздух едва струился над рекой, и пот заливал глаза, а одежда липла к телу. «Вот бы в городе нашлась купальня!» – тихо вздохнула Кесса. «Или хоть охапка сухих веток для костра… Так скоро на рубашке мох прорастёт!»

…Откуда-то пахло гарью, и чем дальше, тем сильнее. Кесса озадаченно мигнула, посмотрела на Фрисса – Речник пожал плечами.

– Натаниэль! Тут никто не живёт?

– Тут просто лес, Фрисс, – хеск был удивлён не меньше, чем люди. – Мокрый лес.

– Но гарью-то тянет, – Речник спешился и огляделся по сторонам. Туман всё ещё висел над холгами, и дым потерялся бы в нём – но и огня не было видно, и даже Квомта-Риу не слышал треска пламени.

– Тут не только гарь, – покачал головой Фрисс. – Похоже на плавленый камень… и земляное масло.

Густые холги расступились – и Двухвостка испуганно рявкнула и отдёрнула лапу от засыпанной пеплом земли. Огромное выгоревшее пятно зияло посреди леса, всё, что росло на нём, превратилось в золу и обугленные пеньки, земля вспучилась и покрылась трещинами. Там, где они сходились, зияла нора с неровными краями, глубокая, как Бездна. Чьи-то недогоревшие кости желтели рядом с ней – какой-то зверь с оторванными лапами и переломанными рёбрами. Что-то раздавило его – и, несомненно, раньше, чем пришёл огонь.

– Мне страшно, – прошептала Кесса и потянулась за ножом. Земля дрогнула, что-то проползло под ней, скрежеща и поскрипывая. Фрисс, помянув тёмных богов, выхватил мечи.

– Натаниэль, Кесса, готовьте водяные стрелы! Если появится – бейте в голову, меж усов, это их напугает! – отрывисто приказал он, подхлёстывая Двухвостку. – Флона, беги!

Панцирный ящер, переваливаясь с боку на бок, помчался по сожжённой земле, вздымая клубы пепла.

– Много их здесь? Давно они тут? – спросил Речник, оглянувшись на хеска. – Почему раньше молчал?!

– Кто – «они»? Я не знаю, Фрисс! Я никогда такого не видел, – замотал головой Натаниэль. – И никто не видел! Ты знаешь, что тут было? Кто тут живёт?

Речник смерил его недоверчивым взглядом и криво усмехнулся.

– Огнистые черви, больше некому. Хаэй! Вперёд!

Флона с рёвом врезалась в стену мха и пролетела ещё несколько шагов, волоча за собой вырванные с корнем «кусты». Когда она остановилась, запутавшись в зарослях, Речник спрыгнул наземь и окинул лес подозрительным взглядом.

– Я пойду вперёд, – сказал он, неохотно убирая один из мечей. – Стало быть, никогда раньше такого тут не было?..

Заросли сомкнулись ненадолго – не прошло и половины Акена, как Двухвостка испуганно рявкнула, вылетев из кустов на пепелище. Земля, покрытая золой и углями, мелко вздрагивала, в ней зияли норы. Кесса, привстав на панцире Флоны, заглянула в одну из них, но не успела ничего увидеть – Фриссгейн с силой надавил на её плечо, заставив её сесть.

– Речник Фрисс, ты убивал таких червей? – шёпотом спросила она. – Если вдруг он вылезет, что нам делать?

– Бежать, – буркнул воин. – Одного червяка я зарублю, но их тут не один…

Третья горелая плешь поджидала их за зыбкой стеной поникших папоротников. Жар огнистых червей пожёг корни, и деревья свесили до земли пожухшие листья. Серебристый холг с почерневшими ветвями стоял крепко – но Кесса отломила от него веточку и увидела внутри золу.

Едва путники вошли в сухой лес, как издалека донёсся трубный рёв. Невидимые за деревьями существа перекликались, и в их голосах Кессе слышался испуг. Флона, прислушавшись, громко рявкнула и помотала головой.

– Алайги, – буркнул Натаниэль. – Большие ящеры. Тут Келион недалеко.

– И черви повсюду, – Фрисс, не выпуская мечей из рук, прислушивался к подземному гулу. – Эти ваши ящеры прямо на гари пасутся?

– Тут всегда был лес, – нахмурился хеск. – Куда он делся?!

Заросли снова расступились – теперь уже окончательно. В паре сотен шагов от путников, за сожжённой равниной, изрытой норами, поднимался крутой склон холма, утыканный острыми кольями. Среди них петляли тропы, на отвесных стенах сменяясь лестницами, и стражники удивлённо смотрели на пришельцев с башенок, вознесённых над частоколом. Их золотистый мех сверкал на солнце.

Путники приблизились, Натаниэль засвистел, махая руками, и на ближайшей башне засуетились. Вниз полетела верёвочная лестница. Речник Фрисс хмыкнул.

– Эти тропы для Флоны узки.

– Ага, – кивнул Натаниэль. – Но это ничего. Сидите тут, я скоро буду.

Он уцепился за лестницу и проворно поднялся наверх. Оттуда послышались удивлённые возгласы – скорее радостные, чем напуганные – и над обрывом раздался пронзительный скрип.

– Ай, Вайнег побери, неужели было не смазать?! – досадливо фыркнул Натаниэль и замахал руками – теперь уже Фриссу. – Вот верёвки, обвяжи своего зверя! Это подъёмник для больших ящеров!

– Этот ящер больше алайги. И тяжелее! – крикнул в ответ Фрисс. – Этих верёвок мало!

– Ладно! – сверху упали ещё два конца канатов. Речник не спешил обматывать ими Двухвостку – он снимал с её спины тюки.

– Кесса, лезь наверх и скажи им – пусть поднимают груз. Флона пойдёт последней. Она втрое тяжелее, чем им кажется. Панцирь ей уменьшили, но вес-то остался прежним…

Привязанные к верёвкам тюки взмыли вверх, обогнав Кессу. Один из стражников втянул наверх и её. Там, у сторожевой башенки, рядом со скрипучим подъёмником, собралась толпа, и Кесса смотрела на незнакомых существ во все глаза и боролась с желанием потрогать их.

Они были невысоки ростом, пушисты и хвостаты – и очень похожи на кошек, вставших на задние лапы. Трое крутили ворот подъёмника, медленно наматывая канаты на тяжёлый вал. Он был не иначе как зачарован – или каждый из мохнатых хесков был силён, как Халькон.

– Натаниэль! У тебя какие-то странные знакомцы, – толкнул хеска в бок один из стражников. – Этот их зверь, должно быть, отлит из свинца. Где ты их нашёл?

– На берегу Кайды, – ответил Натаниэль. – Старый мост иногда чудит. А что с вашим лесом? Куда вы его дели?

– Да всё проклятые жёлтые черви, – махнул рукой Иурриу. – Откуда Вайнег принёс их?! Даже ему такое непросто найти.

– Да, не суждено нам в эти дни гулять по болотам, – вздохнул пришелец из Мейтона. – Всё высохло. Помнишь, мы ловили лягушек в той стороне? Там теперь пыль и сухая земля!

– Я видел, – шевельнул усами хеск. – Хорошее было болото. И большие лягушки.

– И вкусные, – добавил другой стражник.

– Ага-ага, – нахмурился первый Иурриу. – Если тебя к ним не пускать. Кто испортил целую тушку?!

– Да не оставлял я шкуру! – оскалился второй. – Видно, ветром принесло обрывок, а он заляпал всё слизью.

– Ой! А что это за лягушки? – Кессе невмоготу было молчать. – Очень большие?

– Вот такие, – Иурриу развёл руки. – Иногда и больше.

– Ух! – удивилась Кесса. – А у нас они такими не вырастают. Больших кротов я видела, и сурков тоже. Ещё крысы бывают огромные. А лягушки у нас маленькие – вот такие…

Подъёмник заскрипел, проворачиваясь на деревянной ноге, и опустил Двухвостку на дощатый настил мостовой. Фрисс, до того сидевший на тюках, подошёл к ней, успокаивающе потрепал по макушке и стал отвязывать канаты.

– Речник Фрисс, ты слышал? Тут живут во-от такие лягушки! – крикнула ему Кесса. Он ответил хмурым взглядом, утёр мокрое лицо и сел на панцирь Двухвостки.

– Если я напялю такую броню, я дышать-то не смогу, – пробормотал один из стражников. – А ему не жарко?

– Хватит болтать, – спохватился Натаниэль. – Мои гости устали. Мы тут ехали по червивым землям…

– Где жить им, тут найдётся, – почесал за ухом стражник. – А вот их зверюге… Разве что в храм их пристроить.

Тут было много домов, длинных, бесформенных, – десятки хижин липли друг к другу, срастаясь стенами, кожистые листья покрывали их крыши, и голодная Флона косилась на них, но они были слишком высоко. С груды сваленных на панцирь тюков Кесса видела, как сверкает на солнце черепица на крыше и стенах самого большого строения. Туда вела извилистая улица, и там притихшие стражники перед закатом оставили пришельцев, передав их Альвину – жрецу и сторожу местного храма.

– Стойла заняты, – развёл он руками, взглянув на Флону. – Какой нрав у этого создания? Если смирный, то пусть лежит во дворе.

– Флона не кусается, – без тени усмешки сказал Фрисс. – Кормить её я буду сам. Есть тут сено или резаные листья… и большая щётка или мочалка?

– Всё есть, – кивнул Альвин. – Возьми вон в том загоне. Я пока отведу Натаниэля и Кессу в наши покои. Гостей мы не ждали, но какая-нибудь еда найдётся…

Кесса глазела на блистающие стены храма и гадала, какое божество живёт тут, и захочет ли оно говорить с чужестранцами. Натаниэль зевал и тёр глаза – солнце опускалось, и его неудержимо тянуло в сон. Речник Фрисс хмурился, и Кессе тоже было не по себе.

Тут любили спать на весу – и для плетёного гнезда Натаниэля нашлись штыри в стенах, а куда устроить Кессу, думали долго. Наконец нашли невысокий настил и сложили его в углу, бросив сверху груду циновок и прикрыв их потёртой шкурой. Такое же ложе соорудили и для Фрисса.

– Альвин, а что это за варево? – Кесса понюхала горячее содержимое миски – пахло рыбой, но напоминало варёную медузу.

– Похлёбка из потрохов, – отозвался хеск. – Хорошо наполняет брюхо. Натаниэль, ты не уснул там на ходу?

– Э-эу… Нет, – Квомта-Риу прикрыл рукой пасть и продолжил привязывать верёвки к штырям.

Вошёл Речник Фрисс. Окинув хмурым взглядом постели, он сел рядом с Кессой, приподнял шкуру-покрывало и слегка помял настил.

– Не жёстко? – спросил он. – Тут полно листьев папоротника, можно их подстелить.

Его лицо по-прежнему было угрюмым, и когда он попытался улыбнуться, только угол рта странно дёрнулся. Кесса закусила губу, глядя на него с тревогой.

– Речник Фрисс, будешь похлёбку из потрохов? Она сытная!

– Я не голоден, – покачал головой Фриссгейн. – Ешь и ложись, меня не жди. Надо поговорить с местными…

Вернулся он, когда последний луч заката догорел, и весь Келион утонул во мраке. Странница завернулась в шкуры и напряжённо прислушивалась к вскрикам и шорохам в тишине. Алайги долго тревожились и ревели в своих загонах, били лапами по стенам и кормушкам, и Флона ревела в ответ, но теперь и они замолчали – только едва заметно вздрагивала земля, и с равнины доносился треск рассыпающейся почвы. «Наверное, всё пепелище сейчас в огне,» – думала Кесса и в очередной раз проверяла, успеет ли дотянуться до ножа у изголовья. «Черви идут под землёй и светятся…»

Речник Фрисс долго возился, раскладывая вокруг ложа броню и оружие, вздыхал и ворочался в темноте.

– Плохо дело, – прошептал он, склонившись над Кессой. – Тут весь лес в огнистых червях. Они со всех сторон сползаются к Келиону. Раньше тут о них только сказки слышали. Тут много воды, всё насквозь промокло, неудобно рыть… Какого Вайнега они тут делают?!

– Они осадили город? – предположила Кесса, выкапываясь из-под шкур. – Речник Фрисс… А сюда, на холм, они могут прорыться?

– Если захотят, они сквозь камень пройдут, – угрюмо кивнул Фриссгейн. – Но Альвин сказал, что к городу они не подходят, и ходить по равнине можно. Вот и мы прошли по четырём гарям… Обычно эти твари сразу вылезают, если наверху пахнет едой, а тут… Будто не за этим приползли.

– Зачем же тогда? – мигнула Кесса. – Река-Праматерь! Отчего в Фалоне не живут Хальконы?! Или Мваси… Мваси едят таких червяков?

– Тебе виднее – ты же с ними говорила, – пожал плечами Речник. – Вот и я не знаю, зачем. Но если они тут надолго – о лесах и реках можно забыть. Весь край станет пустыней. Они всё выжгут.

– Тут же полно магов, – замотала головой странница. – А там – просто червяки. Келионцы придумают что-нибудь!

– Полно магов… – повторил Речник и криво усмехнулся. – Саркес проходил тут. Как раз перед появлением червей. Пришёл один, был принят с почётом, ночевал у одного жителя. Ничего тут не покупал и не продавал, говорил, что идёт в Ритвин.

– Боги великие! И тут он! – Кесса стиснула зубы. – И везде, везде оставил следы…

– Ну-ну, меру-то надо знать, – досадливо поморщился Фрисс. – Нежить – ладно, но червяки тут при чём?! Не может же он быть магом всего сразу…

Ночь прошла беспокойно – то и дело Кесса вскидывалась, почуяв сквозь сон сотрясение земли или дуновение, приносящее запах гари. Несколько раз просыпались во дворе алайги и кричали так, будто их рвали на куски, и разбуженные служители, поминая всех богов, выходили, чтобы унять ящеров.

– А я так и не посмотрела на алайгу, – пробормотала сонная Кесса, протирая глаза, когда рассвет заглянул в комнату. Окошко было невелико – просунуть руку, не более – но обращено к первым утренним лучам, и падал свет как раз туда, где устроились путники. В подвешенном гнезде заворочался Натаниэль, выбрался наружу, встряхиваясь всем телом. Снаружи, за дверной завесой, кто-то бегал, таскал тяжести, выгонял за ворота шумных ящеров, отовсюду слышались взволнованные голоса. Речник Фрисс, резко выдохнув, надел перевязь и откинул завесу, выглянув наружу.

– Хаэй! Что стряслось?

– А, чужеземец, – Альвин, такой же взволнованный, как остальные служители, подошёл к нему. – Это кстати. Кто-то должен будет закрыть храм. Я оставлю вам печати… Хотя – что проку от печатей, если тут останутся одни угли?! Вы тут не задерживайтесь. Завтра к полудню тут никого не останется.

Кесса, выглянувшая из-за плеча Речника, потрясённо охнула.

– Куда вы собрались? – хмуро спросил Фрисс. – Кормить червей?

– Мы пройдём спокойно, – отмахнулся Альвин и, обернувшись, закричал на служителей. Следом заревел сердитый ящер-алайга, мотая головой. Двое хесков вцепились в его поводья, да так и повисли на них, когда существо встало на дыбы, – огромное, тяжёлое, высокое, всё в чёрных пятнах по болотно-зелёной шкуре. Багровый витой гребень пламенел на его макушке – будто яркая раковина приросла к черепу. Вновь припав на передние лапы, оно заревело в голос, и сородичи, уже выведенные со двора, откликнулись ему. Флона, уже оборвавшая привязь, прижалась к земле, выставив во все стороны шипы.

– Хаэй! Флона! – Речник похлопал ладонью по стене и тихонько засвистел. Двухвостка, встряхнувшись, презрительно фыркнула на алайгу и потопала к Фриссу.

– Огнистые черви не замечают никого, кто идёт мимо, – сказал жрец, снова повернувшись к Речнику. – Они пришли не есть. Они нашли тут место для продолжения рода. И если это так, нам пора уходить.

Фрисс мигнул, пристально посмотрел хеску в глаза, снова мигнул и спросил:

– Уверен в этом? Откуда знаешь?

– Воин Мьоль ночью выбрался в их гнездо, – шевельнул хвостом Альвин. – Он видел… Ему сказали, что мы мешаем тут, и лучше нам уйти.

– Кто сказал? Черви?!

Альвин, встретившись взглядом с Речником, поёжился и испуганно оглянулся, но служители возились с алайгами, и некому было помочь.

– Поговорить с ним можно? – спросил Фрисс.

– Да, я отведу вас, – закивал Иурриу и быстро, почти бегом, припустился по улице. Речник легко догнал его, Кесса чуть отстала.

– Небесные воды! Что он задумал?! – бурчал за её спиной Натаниэль. – Нам бы сейчас ноги уносить, а не с воинами беседовать! Небесные воды, гнездо забыл…

– Так ты вернись и забери его, – предложила Кесса. – А я потом расскажу, что было.

– Ага, как же, – фыркнул Натаниэль.

Пристроенные друг к другу хижины гудели от встревоженных голосов, и их обитатели сновали по двору, вытаскивая из домов свёртки и связки пожитков. Альвин прошёл мимо них, откинул дверную завесу и заглянул в самую тихую из хижин.

– Мьоль?

Изнутри донеслось неразборчивое бормотание. Жрец оглянулся на Фрисса и жестом позвал за собой. Дверная завеса на миг откинулась и опустилась обратно. Кесса чуть отодвинула её и осторожно заглянула внутрь. С другой стороны от двери к щели приник Натаниэль.

– Это воин знорков. Расскажешь ему о Живом Огне?

Щелястые стены хижины, занавешенные лубяными циновками, пропускали наружу каждое слово, и те, кто был внутри, старались говорить тише. Кесса навострила уши.

– Мог бы ты и сам рассказать, – недовольно ответил невидимый в полумраке хеск. – Кто из богов ведёт тебя, воин? Многоцветие и жар за твоей спиной.

Кесса выразительно посмотрела на Квомта-Риу. Тот странным жестом прижал пальцы к плечу.

– Меня ведёт Аойген, повелитель случая, – спокойно ответил ему Фрисс. – Альвин говорит, ты был в гнезде червей?

Кесса ещё немного отодвинула завесу – ей хотелось увидеть отважного Мьоля.

– Там, где их так много… – пробормотал хеск, съёжившийся у очага. Это был один из Иурриу, невысокий, коренастый. Его жёлтый мех местами обуглился, местами выгорел вовсе, оставив проплешины. Брошенный на пол нагрудник так и валялся, и Фрисс едва на него не наступил. Там же лежала почерневшая зубчатая палица.

– И тогда я увидел пламя… – Мьоль поднял взгляд, и Кесса отступила от двери, но тут же поняла – он её не видит, как не видит и Фрисса, и Альвина, от тревоги превратившегося в меховой шар. – Самое светлое пламя в мире. Они призывали его, но оно не спешило. Они говорили – ничто не должно мешать ему. Живой Огонь, священный Фиэноск, он позволит им умножить род. И я коснулся огня…

Странная улыбка тронула его лицо. Фрисс отступил, и Кесса увидела, как его пальцы сжимаются в кулак.

– Так они тут будут размножаться?!

«Река моя Праматерь!» – Кесса стиснула зубы. «Слыхала я скверные новости, но эта… Так тут, и верно, пустыня останется! Если они тут расплодятся, они решат, что тут их дом! Ну почему тут не живут могучие Хальконы?!»

– Фиэноск – великая честь для Келиона, – Альвин, пригладив шерсть, сверкнул глазами на Речника. – Священное живое пламя…

– Сгореть во благо червяков – честь для вашего народа?! – Фрисс резко развернулся к нему, и жрец испуганно зашипел и вздыбил шерсть снова. – Найдут себе другое место. Мьоль, насколько силён огонь?

– Очень слаб, – пробормотал воин, по-прежнему глядя сквозь собеседников и стены за их спинами. – Но он наберёт силу…

«Ох ты! Что-то не то с его глазами,» – покачала головой Кесса. «Верно, Живой Огонь поранил его! Жалко…»

– Фрисс, нам пора идти, – Альвин попятился к двери. – Я соберу вам припасы в дорогу и дам провожатого.

– Твоя помощь бесценна, – Речник со вздохом отвернулся от Мьоля и пошёл к двери. – А я попробую прогнать червяков.

Он с силой отбросил дверную завесу, и Кесса с Натаниэлем едва успели отпрянуть от хижины. Взглянув на «Речницу», Фрисс едва заметно усмехнулся.

– Речник Фрисс! – она шагнула вперёд. – Фиэноск! Саркес, Вайнег бы его побрал, украл искру Фиэноска из разлома! Помнишь, я рассказывала…

– Да, наверное, – кивнул он. – Больше ей взяться неоткуда. Что ж, посмотрим, легко ли она погаснет. Я пойду за город…

Альвин зашипел, оскалив острые зубы, но Речник даже не взглянул на него.

– А ты, Натаниэль, присмотри за Кессой и Флоной, – он на мгновение сжал руку растерявшегося Квомта-Риу и шагнул назад.

– Что?! – взвилась Кесса и бросилась было за ним, но Натаниэль поймал её и поднял над землёй. Он был очень силён, этот тонкокостный изящный хеск, и Кесса могла только трепыхаться и пытаться укусить или лягнуть его. За спиной Натаниэля тревожно заревела Флона.

– Хаэй! Остановите его! – опомнившись, закричал жрец и побежал к сторожевому посту, но поздно – красно-рыжая броня уже сверкнула ярким пятном под стенами Келиона. С башен послышались недоумённые взгласы, визг и шипение, Альвин вопил на кого-то, и кто-то не оставался в долгу. Кесса, не мигая, смотрела на рыжее пятно, пока оно не исчезло среди сполохов на чёрной равнине. Длинные золотые змеи свивались там в огромные клубки, выбирались из-под земли и растягивались во всю длину, пламя плясало над ними, и громкий скрежет долетал до Келиона – так тёрлись друг о друга тела в жёсткой хитиновой броне.

– Натаниэль! Где Фрисс? Ты видишь? – Кесса толкнула хеска в бок. Он мотнул головой.

– Черви светятся, ничего не разобрать! Небесные воды… С ним всегда так?

«И вот опять, опять меня бросили! Как я стану Чёрной Речницей, если меня никуда не пускают?!» – Кесса скрипнула зубами. В спину ей ткнулся нос Двухвостки. Флона растерянно рыкнула и попыталась поставить лапы на ограду.

– Ты куда? – Кесса села рядом с ней, обхватив чешуйчатую голову Двухвостки. – Фрисс скоро вернётся. Не ломай изгороди! Ему это не понравится.

Флона шумно фыркнула ей в ухо.

– Он всех победит, и тут не будет никакой пустыни, – заверила Кесса. – Будут вкусные листья и много воды. Слишком много воды…