Текст книги "Черная река (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 54 страниц)

– Не-а, я не из Навмении, – помотала она головой. – Я сама по себе. А что тут было? Анкехьо сорвался с привязи?

– Да вот, наворотил он тут… – Флийя махнул лапой на развороченный поребрик и побитые ступени. – Повезло, что никто не подвернулся под его хвост!

– Да-а, – протянула Кесса, глядя на расколотую каменную плиту. – Это сильный зверь… Должно быть, навменийцы скверно с ним обходятся. Я видела его в Халкесе – он и там едва не сбежал.

– Да ну! – вступил в разговор один из Ацолейтов. – У этих знорков с собой сотня ящеров. Со всеми обходятся хорошо, а с этим – скверно?! Быть не может.

– Хаэй! – Флийя резко развернулся к нему. – Вы починили ограду? Убрали обломки? Самое время болтать о ящерах! Глупая это затея – держать в доме тварь, которая больше тебя вдесятеро. Вот что надо бы усвоить зноркам…

Кесса прошмыгнула мимо причальной ямы, юркнула за угол длинного дома и нашла взглядом башню, увенчанную огненным обелиском. Казалось, он, а не спрятанное за крышами солнце, разливает по городу багряный свет и удушающий жар. «Огненные озёра совсем рядом,» – Кесса, забывшись, втянула воздух ртом и закашлялась. Она расстегнула куртку и смахнула со лба намокшие волосы. «Значит, «След огня» в той стороне…»

Несколько мгновений спустя она брела по узкому ущелью между двух высоченных стен, сложенных из грубо отёсанных глыб. Каждая стена плавно изгибалась, закручиваясь улиткой, а пустынная улочка извивалась, повторяя их изгибы. Массивные арки нависали над ней. Кесса, запрокинув голову, могла увидеть мосты на их спинах, светильники-цериты на перилах, иногда – крылатую тень в небе или кончик хвоста Флийи на стене. Отовсюду слышен был приглушённый гул, треск и звон, иногда – глухие удары или равномерное шипение. Из-за толстых стен в небо поднимались столбы разноцветного дыма. «Наверное, там работают маги!» – Кесса привстала на цыпочки, но ничего, кроме дымки, не увидела. «Вот бы найти дверь…»

Она миновала перекрёсток, и дыма стало меньше. За стенами размеренно грохотали жернова – этот звук был Кессе знаком. «Ишь ты, мельница,» – хмыкнула она. «Что же тут могут молоть? Неужели камни?»

Ей показалось, что одна из глыб в стене очертаниями похожа на дверную арку, и Кесса подошла и ощупала камень, даже толкнула его коленом, но он остался недвижим. «Да, тут так просто не войдёшь!» – вздохнула странница. «Может, это и не дверь вовсе…»

Что-то зашуршало наверху, заскрежетало по камням и свалилось Кессе на плечо, оставив на чёрной куртке ряд тонких царапин. Девушка от неожиданности шарахнулась в сторону, с силой хлопнула по плечу ладонью, но там уже никого не было. Когтистое существо, не задержавшись на случайной опоре, спрыгнуло на мостовую и на мгновение остановилось, переминаясь на тонких жилистых лапах. Кесса едва успела разглядеть рыжевато-бурые перья на спине и приподнявшийся хохолок – через долю секунды острые когти впились в её ногу чуть выше колена, и узкая пасть сомкнулась на бедре.

Тварь дёрнула головой, выдирая клок кожи, и резво отпрыгнула – кулак Кессы едва задел кончик зубастой морды. Широко расставив оперённые лапы, харайга прянула в сторону, уворачиваясь от удара, и цапнула странницу за локоть.

– Ах ты, пакость! – Кесса зашипела от боли, замахала руками, стряхивая зубастую тварь. Та разжала челюсти и отскочила к стене. Хохолок на её затылке дёргался и трепетал, из горла вырывался странный тонкий скрип.

– Вот я тебя… – Кесса шагнула вперёд и замахнулась, чтобы отвесить пинка, но харайга не зевала. Девушка не успела даже заметить, когда зверёк прыгнул.

От боли потемнело в глазах – зубы и когти пернатой твари впились в раненую ногу, и харайга задёргала головой, выдирая кусок мяса. Кесса ударила её кулаком по макушке – ящер только скрипнул и вцепился ещё крепче.

С тихим рыком «Речница» схватила его за шею – он слишком крепко ухватился за её ногу и отдёрнуть голову не успел. Что-то странное попало под пальцы, и Кесса охнула, отдирая зверька от себя. Харайга выгибалась, пытаясь всадить ей в руку когти, и Кесса размахнулась, чтобы покрепче приложить её о стену, но остановилась. На шее ящера, поверх рыжеватых перьев, темнела полоса тиснёной кожи – широкий ошейник.

– Кто ж тебя, отродье Бездны, погулять выпустил?! – покачала головой Кесса. – Кормить, что ли, надоело?

Зверёк, ещё раз дёрнув хохолком, повис в её руке, его лапы обмякли. Он едва заметно крутил головой и зыркал в разные стороны, будто потерял что-то и теперь пытался найти. Кесса мигнула.

– Постой, не дохни! – она перехватила задние лапы харайги, крепко сжала их в ладони и ослабила хватку на шее. Зверёк вяло шевельнулся и продолжил крутить головой и принюхиваться, иногда издавая еле слышный скрежет. Что бы он ни искал, это пропало бесследно.

– А ведь где-то бродит твой хозяин… – вздохнула Кесса, разглядывая исполосованное бедро. Харайга, хоть и была мала, кусалась отменно – вся штанина вымокла в крови, и нога отчаянно болела. Странница, прихрамывая, сделала несколько шагов. Ящера она несла перед собой на вытянутых руках – мало ли, когда он надумает очнуться…

– Хаэ-э-эй! – крикнула она, услышав за углом шорох. – Чей зверь?

– Хаэ-эй! – завопили в ответ, и в переулок вприпрыжку влетел Флийя в украшенной перьями броне. – Зверь? Это мой! Не отпускай его!

– И не подумаю, – фыркнула Кесса. – Ну и зубы у твоей пернатой кошки, Вайнег бы её побрал! И когти не хуже…

– Держи-держи его! – крикнул Флийя, распушив хвост. Прыжок – и он замер перед Кессой, ошарашенно глядя на рваную одежду и пятна крови на мостовой и на перьях харайги.

– Вайнегова Бездна!..

… «Да, Чёрный Речник из меня аховый…» – угрюмо думала Кесса, отхлёбывая из огромной чашки смоляной взвар. В него для пущей крепости сыпнули приправ – не то горькой цанги, не то сушёного нонкута – и после каждого глотка отведавшие мотали головами, как вцепившаяся в добычу харайга. Кесса уже притерпелась, и её глаза почти не слезились от жгучего напитка. Притихла и боль в ноге – едкая мазь то ли ушла в кровь, то ли впиталась в повязки и больше не щипала прямо за мясо. «Вот так Кесса, Чёрная Речница, сразилась с ужасным пернатым ящером и получила эти почётные шрамы…» – подумала странница и криво усмехнулась. «Со свирепым зверем ростом в полтора локтя!»

– Хорошее питьё? – вполголоса спросил, проходя мимо, Флийя с серебристой шерстью, заплетённой в косички. – Ещё принести?

– Благодарю, этого хватит, – покачала головой Кесса.

– Тогда поешь, – он положил на угол стола обрывок плотной кожуры с белесо-жёлтым ломтём чего-то непонятного. – Не стесняйся, крысолов заплатит – даже если ты тут месяц проживёшь. И попробовал бы он не заплатить! Как нога?

– Под повязками не видно, – ответила Кесса, стараясь держаться достойно – а ей, как никогда, хотелось захныкать и уткнуться лицом во что-нибудь мягкое. «Вот тебе и спустилась в самые недра Хесса! Даже если рана сомкнётся к утру, далеко ли я с ней уйду?»

«След огня» был невелик – едва ли больше кузницы Звигнела. Из-за приоткрытой дверной завесы виднелся краешек очажного камня, веяло жаром, пахло разваренным зерном и кипящей смолой. Рядом над каменными столбами растянули навес из уложенных одна на другую циновок, под ним положили плоские валуны, а на них – длинные столешницы из толстой коры. Запах коры Кессе не был знаком – это была не Сосна, не Ель и не Дуб, даже не Ива или Берёза. Откуда только привезли её в эти выжженные земли?..

Кесса сидела в тихом углу, вытянув ногу и уложив её на обмотанные циновками сидения. Из-под навеса видны были ближайшие дома с толстыми стенами, почерневшими от въевшейся сажи, низенькие каменные оградки и зелёные лепёшки-листья, торчащие из сухой земли. Мимо, не глядя по сторонам, пробегали суетливые Флийи, иногда по мостовой скользили тени крылатых Ацолейтов. Пятеро хесков сидели под навесом, ненадолго заглянув в харчевню, и торопливо хлебали варево. Белый Флийя поставил перед ними огромный горшок с дымящимся взваром и остановился у ограды, разглядывая небо. Оно было рыжевато-бурым, как и земля под ним.

– Значит, Волны не будет? – тихо спросил белый Флийя, вновь остановившись за плечом Кессы. – Ты не из-за неё пришла? Вы, бывало, предупреждали нас, когда Агаль просыпался…

– Нет, я ничего не знаю о Волне, – покачала головой та. – Совсем ничего. Тот Речник, который заходил в «След огня» последним… он не сказал, куда идёт?

– Это давно было, знорка, – опустил уши Флийя. – Тогда я помещался на плече отца. А теперь моя шерсть белая, как выгоревший хуллак. Мне тот Речник ничего не сказал.

…Солнце над Эгитом никогда не поднималось высоко, но день близился к середине, и Кесса это чувствовала. Ветер, утром пригнавший тучи пепла с огненных озёр, к полудню утих, и жители рискнули выбраться из-за стен. В небе зашумели крылья, с длинного стола под навесом спешно смахнули пыль, притащили из харчевни горшки со взваром, грибные хлебцы и комья невероятно густой каши, из кухни запахло звериным жиром, зашкворчало на сковороде мясо. Мимо Кессы пронесли дёргающегося крота – или что-то, на него похожее, с голой рыжей шкурой и огромными резцами. Служитель вылавливал второго такого зверя из-под низенькой крыши чуть в стороне от стола – там, похоже, были норы. Двое гостей проводили крота голодными взглядами и застучали ложками по чашам, подгоняя повара.

– Смотри! – кто-то из зашедших дёрнул за крыло товарища. – Знорк!

– Правда, знорк, – удивлённо мигнул тот. – Должно быть, отстал от каравана. Бледный, как лист хуллака.

– Они все такие – ты что, забыл? – фыркнул первый. – Это всё от холода и сырости. Там, в землях знорков, с неба каждый день льёт вода, и из земли течёт вода, вот они и белые.

– Бездна! Откуда берётся столько воды?! Что-то ты приврал, друг мой… – недоверчиво покачал головой второй хеск, усаживаясь за стол. – Хаэй! По чашке взвара нам, добрый Флийя.

Молодой служитель кивнул и поскакал к дому. Белый Флийя насмешливо сощурился, глядя на пришельцев.

– Рождённые огнём и пылью…

– В Кваргоэйе взаправду не бывает дождей? – тихо спросила Кесса. – И на небе всегда бурая хмарь?

– Небо как небо, – сморщил нос Флийя. – Взаправду, знорка. Дед говорил, будто в благословенном Мэйсине сверху льётся вода, но сам я такого в жизни не видел. И дед тоже. До Мэйсина своим ходом не доскачешь. Это вы, изыскатели Чёрной Реки, обходите все земли…

– И ты никогда не видел дождя? – изумлённо мигнула Кесса. – Откуда тогда вода в вашем городе?

– Да кто её знает, – махнул хвостом хеск. – Хаэ-эй! Куда все пропали?! Попортят еду…

Он ускакал, а Кесса в недоумении пожала плечами и заглянула в Зеркало Призраков. Там не было ничего, кроме рыжевато-бурой мути. «Да тут всё одного цвета!» – сердито подумала она. «И Зеркало туда же…»

– Арррах, дым и пламя! – взревел один из Ацолейтов за длинным столом, и Кесса повернулась к нему. Двое хесков уже не говорили о знорках и даже забыли о недопитом взваре. Напротив них, облокотившись на стол, сидел худощавый краснокожий карлик.

– Сколько можно носиться с одним заказом?! – продолжал Ацолейт. – Знай меру, Гонта, это уже никуда не годится!

– Один заказ! – фыркнул карлик. – Это работа для Амариса! И не ломай стол, Донкор, я за него платить не намерен!

– Амарис?! Эка невидаль! – насмешливо оскалился хеск. – А я уж подумал – для Чёрной Реки! Пять прекрасных камней – чего ещё надо?!

– То, что оживляет камни, – сощурился Гонта. – И мы снова пришли к тому, с чего я начал. Моя мышь уже летит к Джасси, и как только она вернётся…

– Дым и пламя! – шумно выдохнул второй Ацолейт. – Ты хоть подумал, какие это деньги?!

– Эти траты нам покроют впятеро, – карлик пересыпал что-то невидимое из ладони в ладонь. – Если вы, двое обормотов, начнёте меня слушать! Это заказ из Амариса, и Амариски спрашивают о нём каждый день!

– Да на что им такая штука?! – пожал плечами Донкор. – Их дерево уже стало камнем – как оно пустит ростки?!

– Это не им, голова твоя каменная! – перешёл на свистящий шёпот Гонта. – Не одни Амариски сажают странные деревья!

– Хаэй! Постой, форн, – недобро сощурился Ацолейт. – К чему ты ведёшь? Кому нужен этот твой Страж Семян? Ты что, говоришь об авларинах?!

Кессу будто пружиной подбросило. Нога ещё ныла, и сгибать её было больно, но усидеть на месте странница не смогла.

– Страж Ростков, остолоп! – рявкнул Гонта. – Двух слов ему не запомнить, а туда же…

– Хаэй! Знаешь, форн, пойду-ка я отсюда! – оскалился и утробно зарычал Донкор. Не медля ни секунды, он поднялся из-за стола, едва не своротив столешницу, и пошёл к ограде. Второй Ацолейт громко фыркнул и встал.

– Верно, – угрюмо кивнул он. – Надоело. Иди к сарматам, их и нанимай!

– Хэ, хэ, куда вы?! – растерянно замигал форн.

– Постойте! – Кесса наконец дохромала до ближайшего сидения и плюхнулась на него, потирая ногу. Два кривых шрама натуго стянули кожу.

– Что? – резко повернулся к ней форн – и сел прямо на стол. Его глаза сверкнули.

– Постойте! Вы говорили об эльфах Авлар?

– Белые крылья Илкора! – пробормотал Гонта, протягивая к Кессе дрожащую руку и дёргая за бахрому на куртке. – Изыскатель Чёрной Реки! Вы, двое! Я один это вижу?! Где вы пропадали столько времени?!

Ацолейты ошеломлённо переглянулись, один из них шагнул к Кессе и потянулся к её плечу.

– Чего тебе, знорк?! Мы с тобой не говорили!

– Коашши, Вайнег бы тебя побрал! – взорвался форн. – Убери лапы!

Кесса не дрогнула.

– Я – Чёрная Речница, дочь Ронимиры Кошачьей Лапки, и я ищу своих соратников! Ваш разговор, могучие хески, вот-вот дойдёт до драки. Мастер Гонта, ты грубо говорил с Донкором и Коашши. Нельзя так делать!

Форн мигнул.

– А ты, Коашши, не кидайся на прохожих – и не услышишь многих грубых слов! – закончила Кесса, глядя в горящие глаза Ацолейта. Форн, сидящий на столе, был одного с ней роста, крылатые хески нависали над ней, как горы, но ей сейчас не было дела до их величины и силы.

– Грубо? – растерянно повторил Гонта и почесал в затылке. – Донкор, да хранит тебя земной огонь, я в самом деле наговорил лишнего?

– И ещё как, – повёл ушами Коашши. – Я убрал руку, Чёрная Речница. Видишь?

Он завёл безволосую лапу далеко за спину и даже шагнул в сторону от Кессы.

Донкор запрокинул голову и затрясся от беззвучного хохота.

– Гонта… – проговорил он, проводя рукой по мохнатому лицу. – Ты наговорил такого, что Чёрная Речница вышла из Кигээла тебя унимать! Нет, ну надо же… Так где вы были все эти годы?

Он огляделся по сторонам, будто ожидал увидеть армию Чёрных Речников – и расстроился, ничего не найдя.

– Теперь начнётся, верно? – спросил он, заглядывая Кессе в глаза. – А где остальные? Где воины Келги, и где он сам? Ты одна вернулась?

– И уже была ранена, – помрачнел Гонта, слезая со стола. – Не галдите, хески. Возьми мою чашу, Чёрная Речница. Я слышал когда-нибудь твоё имя?

– Не-а, – помотала головой странница, запоздало вспыхивая от смущения. – Меня зовут Кесса. И я ещё ничего не совершила. Ничего не начнётся, мастер Донкор. И… здесь нет никого, кроме меня. Мне бы очень хотелось найти остальных, но…

Она тяжело вздохнула.

– Вы говорили об авларинах? Вы виделись с ними?

Флийя тихо появился за плечом Кессы, налил взвар в чаши и замер неподалёку, навострив уши.

– Об авларинах? – озадаченно повторил форн и посмотрел на Коашши и Донкора. Те пожали плечами.

– Мы говорили о работе, Кесса с Чёрной Реки. О вещи, которую нам поручено сделать для Амариса. Амариски… – Гонта странно помахал руками над столом. – Ты знаешь, где они живут?

– Знаю, – кивнула Кесса. – Я читала. Их город выращен на ветвях…

– Да, так и есть, – закивал форн. – Их дерево такое древнее, что ствол и ветви проросли камнем. Верно, Амариски решили вырастить себе новое. А мы делаем для них Страж Ростков. С чего Донкору вздумалось помянуть Кен’Хизгэн?!

Он пожал плечами и бросил на Ацолейта выразительный взгляд. Тот поднёс ко рту чашу и сделал вид, что ничего не слышит.

«Кен’Хизгэн…» – зачарованно повторяла Кесса снова и снова. Так говорили на очень древнем языке, более древнем, чем Орин и даже сгоревшая Тлаканта.

– Значит, и вы, мастера Эгита, слышали о Чёрных Речниках и о Кен’Хизгэн… только легенды? – тихо спросила она. – И никогда-никогда не видели их?

– Да я не всё назвал бы легендами, – зашевелился Коашши. – Мне иной раз хотелось увидеть… кого-нибудь… этакого. Я даже летал у разломов…

– И едва не увяз в лаве, – сердито покосился на него форн. – А как спуститься к разломам по делу, так третий день тебя уговариваю…

– Гонта, не отвлекайся, – шевельнул усами Донкор. – Вы, форны, вечно приносите какие-то россказни из своих нор. Им верят. Чему вы потом удивляетесь? Кто говорил, что чуть ли не сам видел авларинов у Джасси?

Кесса подпрыгнула на месте. Форн едва не расплескал взвар.

– Опомнись! Когда я говорил, что видел их там?! Должно быть, они там были… они раньше часто бывали у нас на озёрах, и у разломов тоже… но в последние годы – едва ли!

– И вот так с ними всегда, – сказал Донкор, тронув когтем плечо Кессы. – Чуть к делу – сразу на попятную. Там, в Джасси, растёт Живой Огонь. Многим он нужен. Авларинам – тоже.

«И их видели там совсем недавно,» – Кесса смотрела на полупустую чашу, но мысли её были далеко от Эгита. «Там, где огонь разрывает землю и прорастает, пуская побеги. И там, где города выстроены на каменных ветвях… Вот бы увидеть всё это!»

– Разлом Джасси? Чаша Живого Огня? – Кесса вскочила с места, забыв о боли. – Далеко до него?

«А-ай, Бездна побери всех ящеров в перьях и чешуе!» – схватившись за укушенное бедро, она опустилась обратно и заскрипела зубами.

– Сколько бы ни было до Джасси, – Гонта, перебравшись через стол, склонился над Кессой и легко поднял её обратно на сидение, – ты не дойдёшь. Подожди, пока рана затянется.

– А если её не пропустят? – шевельнул ухом Донкор. – Сам знаешь, туда попасть непросто.

– Ты к чему клонишь? – вскинулся Гонта. – У нас времени нет…

– Это Чёрная Речница, – Ацолейт упёр руки в бока и расправил крылья, разом заняв всю лужайку под навесом. – И если она тут, и ищет своих, то они…

Коашши всплеснул крыльями, едва не сдув столешницу с камней.

– Дым и пламя! Я понесу её до самого Джасси!

– Хаэй! – Донкор оскалился. – Полпути, не больше.

– Хэ, хэ! – форн подёргал их за крылья. – Один из вас всё ещё несёт меня, забыли?

Кесса молча сидела и старалась не мигать – но от изумления веки сами дёргались. «Река моя Праматерь! Вот как это бывает… и бывало тогда, с настоящими Чёрными Речниками! Вот как они это делали…» – думала она, прикрыв лицо ладонью. «И у меня получается!»

– Могучие воины, – она осторожно потыкала пальцем в крыло Донкора. – Ваша помощь… Я надеюсь, что боги оценят её по достоинству. А я так благодарна, что не могу найти слов. Не хотелось бы утомить вас в таком далёком перелёте…

– Не такой уж он далёкий, – проворчал форн. – Дольше уговаривать этих двоих, чем лететь. Завтра к утру – если моя мышь принесёт хороший ответ – мы соберёмся тут же. Возьми побольше воды, там без неё далеко не улетишь…

========== Часть 5 ==========

Глава 12. Огонь под ногами

Ничего не росло на пористых красных камнях, ни травинки не было видно на истрескавшейся рыжей земле. Горячий пар тонкими струйками поднимался из расщелин и заволакивал бесконечную долину желтоватым маревом. Что-то странное мерещилось Кессе в тени большого камня, нависшего над сетью трещин, – часть пятен на нём была не той формы и очень знакомых очертаний.

Из расщелин, не окутанных паром, торчали резные зелёные листья. Они тихонько вздрагивали и покачивались, но не от ветра, – существо, несущее их на спине, ловило лучи солнца и разворачивало к нему тонкие пластинки, но солнце сквозь багровую хмарь светило скупо. Наконец зелёный червь высунул голову, а за ней и плоское туловище, и принялся расправлять спинные отростки, укладываясь на камнях во всю длину.

Тень у камня дрогнула, узкая зубастая мордочка на миг высунулась из укрытия, червяк юркнул в ближайшую щель, но поздно – харайга сцапала его поперёк туловища и теперь трясла и колотила о камни, пытаясь передними лапами ухватить извивающийся хвост. Ещё мгновение – и зелёный червь исчез в её пасти. Подозрительно оглядев окрестности, ящер вышел из-за камня и опустил морду к потрескавшейся земле. Хохолок на его макушке вздрагивал.

«Хвала богам, что я не червяк!» – подумала Кесса, ощупав кривой шрам на бедре. Болеть он перестал, но стоило шагнуть чуть шире – и казалось, что кожа вот-вот лопнет. Кесса разминала ногу, надеясь, что со временем стянутая шкура отмякнет. Харайга скользнула по ней равнодушным взглядом и вновь принялась обнюхивать землю. Зелёные черви были внизу, прятались по норам, – то ли учуяли ящера, то ли он заслонил им свет. Испустив недовольный скрип, существо отступило к камням и замерло в их тени.

– Славный день! – заметил Донкор, растягиваясь на горячих камнях и подставляя крылья потокам раскалённого пара. – Тепло, и ветра нет.

Земля едва заметно вздрогнула, что-то на секунду сдавило уши, и тут же тяжкий подземный гул повторился, и с валунов посыпалась крошёная пемза. Пернатый ящер выскочил из расселины, перемахнул на вершину глыбы и завертел головой.

– Народ Н’гар плещется в лаве, – расплылся в довольной ухмылке Гонта. – Добрый знак! Хороший день мы выбрали. Приятное тепло, и пепел на голову не падает. Прямо как на озере… ну, может, немного холоднее. Как тебе нравятся наши края, знорка?

«Холоднее?! Храни меня Река-Праматерь…» – Кесса в очередной раз утёрла со лба пот. Куртку она давно сняла, сбросила бы и всё остальное, раздевшись догола, но опасалась горячего пара. Лук Ксилии, завёрнутый в тряпки, угрожающе похрустывал, и странница прикасалась к нему с опаской – а ну как развалится на щепки?! Зеркало Призраков побагровело и едва ли не дымилось, а в его глубинах клокотала рыже-алая магма. «Вот тут оно не обманывает,» – Кесса покосилась на трещины в земле. «Этот камень – как тончайший ледок над омутом, а внизу – пламя…»

– Красивые тут земли, – сказала она. – Но зверям, должно быть, нелегко. Даже родника здесь не найдёшь.

Харайга спустилась с валуна и вернулась в укрытие. Её терпение вознаградилось – из щели высунулся зелёный «лист». Усик червя задрожал, разворачиваясь к свету, но что-то потревожило его, и существо вернулось в расщелину.

– Лаканха! – прошептала Кесса, протянув руку к валунам. Водяная Стрела разбилась о камни, оросив сухую землю крупными брызгами, в оплавленных ямках застыли лужицы. Харайга, скрывшаяся было за валунами, осторожно высунулась наружу, обнюхивая мокрую пемзу. Голова зелёного червя приподнялась над крупной каплей, мигом всосала её и скрылась под землёй. Ящер вертелся вокруг лужи, то лакая воду, то оглядываясь на трещины. Зелёные усы мелькали то там, то там, и харайга, забыв о жажде, повернулась к ним и замерла, готовясь к прыжку.

– Чего это ты? – недовольно поморщился Гонта. – Воду разливаешь по камням…

– Пусть земля напьётся, – ответила Кесса, разглядывая камни. Харайга, подстерегающая червей, вышла на свет, но в тени снова что-то шевелилось, и страннице чудились рыжевато-бурые перья и дрожащий хохолок. Второй ящер нюхал мокрые камни, лизал их и озадаченно крутил головой.

– А, харайги, – форн равнодушно взглянул на существ и отвернулся. – Обошлись бы они без твоего питья. Их угощать – что Существ Сиркеса прикармливать…

Земля вновь задрожала, что-то басовито загудело в глубине, ближайшие расселины с грохотом сомкнулись. За скалами зашипел пробивающийся из трещин пар.

– А вот теперь пора лететь, – сказал, поднимаясь на ноги, Гонта. – Хаэй!..

…Солнце ненадолго вынырнуло из небесной хмари, сверкнуло на границе земли и неба и медленно поползло за горизонт – и тут же над долиной взвыл ветер. Раскалённые вихри с огненных озёр устремились в холодные лабиринты Пещер, неся с собой тучи пепла. Кесса, цепляясь одной рукой за плечо Ацолейта, другой прикрывала глаза. Острые песчинки были повсюду, ветер хлестал по крыльям, и хески, отфыркиваясь, пошли к земле. Сквозь бушующую внизу пылевую бурю Кесса разглядела жёлтое зарево, смутные очертания длинных домов и скалы, громоздящиеся вокруг глубокой расселины. Золотой свет разливался по ним.

– Хаэ-э-эй! – закричали снизу, и кто-то замахал жёлтым флажком. Ацолейты взревели в ответ. Кесса склонилась над землёй, выглядывая встречающих, но пепел полетел ей в лицо, и она отшатнулась. Ацолейт, сложив крылья, рухнул вниз, и мгновение спустя Кесса скатилась по его чешуе наземь. Кто-то подтолкнул её в спину, направляя к приоткрытой двери.

– Пламя да не погаснет! – деловито поприветствовал кого-то Гонта. Кесса, проморгавшись от пыли, утёрла глаза и увидела стены из чёрного камня, арку, занавешенную циновкой из кожуры Ицны, пролом в полу и убегающую вниз лестницу. Рядом с ней, насупившись, стояло могучее существо. Оно казалось слепленным из бурых и серых булыжников, его грубую шкуру можно было бы принять за доспех, но на самом деле оно было одето лишь в стальные рукавицы. Пригнувшись и широко расставив лапы, оно угрюмо сверкало крошечными алыми глазками. Кесса мигнула. «Существо Сиркеса!» – она до боли прикусила кончик языка. «Вот где они живут…»

– Форн? Гонта из Эгита? – Флийя, весь увешанный косичками с вплетёнными в них жёлтыми нитями, водил пальцем по белесому листу, повешенному на стену. – Разлом не откроется, пока не закончится буря. Сейчас ты не получишь никакого огня.

– Эх-хе, дым и пепел, – пробормотал, нахмурившись, Гонта. – Выходит, мы застряли тут на всю ночь. Есть у вас места под крышей?

– Мест полно, – махнул хвостом Флийя. – Воду и съестное брать будете?

– Эх-хе, – форн запустил пятерню в кошель, пошуршал семенами-монетами и кивнул. – Еды на четверых. Вода у нас своя.

«Под крышей» – в недрах длинного приземистого дома, изнутри похожего на пещеру – было сумрачно и прохладно, и Кесса вздохнула полной грудью. Тут ни воздух, ни земля не дышали жаром, – как только удалось сохранить холод на краю огненного разлома?!

– Ал-лийн! – она широко расставила руки, и вода, бурля и пузырясь, свилась шаром меж её ладоней. Донкор, не дожидаясь, пока влага успокоится, сунул нос в шар и принялся жадно лакать, Коашши приник к водяному сгустку с другой стороны. Гонта подставил фляжку и довольно ухмыльнулся, покосившись на дверную завесу.

– Почём тут вода – я не скажу, а ты не поверишь, – прошептал он. – У тебя полезнейшие умения, Кесса, Чёрная Речница. Я бы с таким даром не помышлял ни о какой беготне с драками. Здесь, у любого разлома, ты на чистое жалование за полгода отстроила бы дом. На что тебе сдались глубинные земли?! Там и убить могут.

– Там идут дожди, – вздохнула Кесса, мокрой рукой вытирая лицо. Чёрная пыль въелась в кожу, застряла в волосах, осела на куртке.

– Да, так, – кивнул форн. – Там воды и без тебя полно. Ты подумай, знорка. Мой клан был бы рад такому магу. У нас, на озёрах, тихо, никаких дурных Некромантов, никаких головорезов. Только литейные цеха, кузницы и мастерские камнерезов.

– Говорят, вы ковали оружие для Чёрных Речников, – припомнила Кесса. – И для армий Кеоса, Всеогнистого, когда он сражался с Богами Льда… И вы тоже сражались тогда – на его стороне.

– Давние дела, – отмахнулся Гонта. – Мы давно не воюем. А наше оружие… Многие приходили за ним, многие приходят. У вас, наверху, не найдёшь хорошего железа. Правда, что вы когда-то строили из него башни и огромные корабли? Иногда на озёра приносят такие россказни, что не знаешь, чему и верить…

– А вы, форны, несёте их дальше, – пробормотал Донкор, переворачиваясь на живот и набрасывая крыло на голову. – Кто как, а я устал. Доброй ночи!

Кесса опустилась на циновки и закрыла глаза, но сон не шёл к ней. За плотными завесами скрежетали и хлопали тяжёлые двери, ревел и выл ветер, а иногда издалека доносился приглушённый рык. Зеркало Призраков затянулось серой пеленой, под которой вздувались и лопались белесые мерцающие пузыри, и ничего внятного показывать не хотело. Кесса дотянулась до стены, прикоснулась к тёмному камню. Против ожидания, он был тёплым.

Поутру её разбудил сердитый рёв – Существо Сиркеса шло по коридору меж занавешенных комнатушек и голосило на ходу, но Кесса не разобрала в его воплях ни единого слова. Гонта проворно поднялся на ноги и принялся расталкивать Ацолейтов. Хески ворчали и отмахивались.

– Буря кончилась? – спросила Кесса, отряхиваясь от лиственного сора.

– Ещё до рассвета, – форн подобрал дорожную суму, извлёк оттуда обрывок плотной белой ткани и круглую каменную пластинку и, не выпуская их из рук, пошёл к двери. – Идём, разлом уже открыли.

Снаружи было жарко, шумно и пыльно. Двое Существ Сиркеса с огромными мётлами гоняли пепел по двору, ещё одно, взобравшись на крышу, стряхивало пыль с черепицы. За метельщиками, как привязанный, ходил Флийя и приговаривал что-то вполголоса на странном щёлкающем наречии. Существа злобно косились на него, иногда огрызаясь.

«Да тут целый город!» – охнула Кесса, оглядевшись по сторонам. Длинный дом, в котором она переночевала, был лишь одним из многих, и не самым большим. Приземистые каменные здания выстроились рядами вдоль гигантской расщелины. Она схожа была с наклонённой чашей – справа, на «верхнем» краю, громоздились скалы, ступень за ступенью поднимаясь к дымному небу, от них тянулись невысокие уступы, ограждающие провал, и чем дальше, тем склон становился круче. В самом низу лава, излитая разломом, колыхалась почти вровень с оплавленными берегами, но здания поднимались и там, закрывая «устье» разлома огромной аркой. Оттуда вместе с горячим ветром долетал размеренный грохот молота о металл – этот звук был Кессе знаком, как и запах окалины и расплавленного камня, окутывающий провал.

Широкая, ровная, дочиста выметенная дорога лежала на краю разлома, огибала его и уходила под арку из красного камня – в недра высоченной скалы, уступами спускающейся к лаве. На её изрезанных лестницами склонах что-то вспыхивало, шевелилось, лениво ползали тени, но в тумане, поднимающемся над раскалённой пропастью, нелегко было рассмотреть существ. Кесса шагнула к краю, к невысоким скалам вдоль разлома, и остановилась, зачарованно глядя на светящуюся лаву.

На глади огненного «озерца» не было волн – только редкие пузыри, поднимаясь из глубин, ненадолго нарушали её покой. Она тихо шипела, касаясь каменных стен. Кессе подумалось, что над бездной должен стоять невыносимый жар.

– Знорка! Ты куда лезешь?! – недовольно окликнул её форн. Он, хмурясь, глядел под арку и мял в руке обрывок белесой тряпки. К скале он со спутниками пришёл далеко не первым – оттуда уже слышались возмущённые голоса форнов и резкие крики Флийи.

– Ну, притопали, – тяжело вздохнул Донкор, пересчитав собравшихся под аркой. Кроме форнов, там ожидали своей очереди Флийи, Ацолейты и Существа Сиркеса. Коашши покачал головой и сел на придорожный камень, щурясь на скалы.