Текст книги "Черная река (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 54 страниц)

– Силы и славы вам, могучие стражи Квонайта! – учтиво кивнула она. Это могли быть только воины – так же прямо и гордо держались Речники, прилетающие в Фейр, и так же они смотрели вокруг, на землю, которую берегли и защищали…

– Язык знает, и о печатях не забыла, – пробормотал первый стражник скорее товарищу, чем Кессе. – Много знорков тут ходит в последние дни. Некто Саркес знаком тебе?

– Я никогда не слышала о нём, – покачала головой Кесса. – А что с ним случилось?

– Несущественно, – поморщился Ацолейт. – Твоё имя и цель прибытия?

– Кесса Скенесова, дочь Ронимиры Кошачьей Лапки, – путешественница гордо взглянула ему в глаза, но хеск даже ухом не повёл. – Я ищу корабль до Эгита.

– Один уже нашёл, – стражник чуть приподнял верхнюю губу, показывая острые зубы. – Что у тебя за спиной? Покажи!

– Это лук, – Кесса протянула ему старую деревяшку. – У него нет тетивы, а я не умею стрелять. Вы не видели Ксилию Болотный Огонёк? Это её вещь.

– Ксилия? Да, слишком много знорков… – снова оскалился Ацолейт, вертя в огромных ладонях лук. Кесса разглядывала его руки – грубая светло-бурая кожа была словно покрыта мелкой чешуёй, и у локтя из-под пластин брони виднелись красные волоски.

– Что скажешь? – первый хеск покосился на второго. Тот пожал плечами.

– Пусть идёт. Повяжи нитки, возьми одну куну. Печати у неё свои, опасности я не вижу.

«Кто-то разозлил их, и совсем недавно,» – вздыхала Кесса, оглядываясь на стену из-за угла одной из бесчисленных башен Квонайта. Тончайшие жёлтые нити обвивали её правую ладонь, переплетаясь между пальцами, и едва заметно грели кожу. «Чем насолил им этот Саркес?..»

Кто-то рявкнул за спиной, и она шарахнулась к стене. Двое Ацолейтов пронеслись мимо. Они тащили что-то длинное, прикрытое разлохмаченной циновкой, и тяжёлое даже для них. Сверху захлопали крылья – тень пронеслась над башнями и исчезла, с другого «берега» улицы вылетела вторая, а за ней третья. Стена, к которой прижималась Кесса, тихонько загудела, и та поспешно отошла в сторону. За башнями перекрикивались хески – издали казалось, что две стаи волков рычат и воют, время от времени кидаются друг на друга и со скулением отступают. Шум крыльев стоял в воздухе, и что-то лязгало, громыхало и скрежетало – не то в соседней башне, не то за углом. Помотав головой, Кесса юркнула за стену и едва не налетела на Ацолейта с огромнейшей телегой. Он толкал её перед собой, а она летела по воздуху, помахивая драными циновками. Хеск, едва не смахнув Кессу с мостовой, развернул летучую повозку и взревел, запрокинув голову. Кесса открыла рот, но рёв относился не к ней – к тем двоим Ацолейтам, что спрыгнули с крыши прямо на мостовую, в падении складывая крылья. Подхватив телегу с двух сторон, они погнали её дальше – к длинному приземистому дому, из которого с двух сторон торчали трубы. Одна извергала густую сажу, вторая – едва заметный багряный дымок. Кесса принюхалась, чихнула и, махнув рукой и утирая слезящиеся глаза, проскочила мимо. «Река моя Праматерь! Что они там варят?! Этим и дракон подавится!»

Ещё один Ацолейт свалился сверху, задев Кессу крылом, и шарахнул кулаком по ближайшей двери. Та загудела медным гонгом. Занавесь на узком окне над дверью отдёрнулась, и оттуда взревели – не злобно, а скорее радостно. У Кессы заложило уши, и она поскорее спряталась за угол – хвала богам, углов в этом городе хватало!

«Река моя Праматерь!» – она покачала головой. «Какое тут всё громкое…»

Тёмно-серый камень, изрезанный тонкими трещинами, ложился под ноги, чёрные башни под серыми и тёмно-лиловыми крышами прорастали из него, как деревья без ветвей. Кесса подозревала, что их не строили – они так и поднялись, а длинные дома со столь же длинными крышами – это башни, упавшие набок. По ярким знакам, размашисто нарисованным на тёмных дверях, она пыталась различать их – и получалось, что она почти не кружит на месте, но строения всё не кончались и не кончались. Горячий ветер заблудился в сплетениях улиц и налетал на Кессу со всех сторон. А она, щурясь, рассматривала крыши – и площадки под козырьками. Там была вторая дверь, с тем же знаком, что и первая, и Кесса сама видела, как вышедший на площадку Ацолейт прямо оттуда и отправился в путь – только качнулся вперёд, и крылья подбросили его в небо.

– Фу-ух, жарища, – Кесса остановилась в тени башни, утирая пот с лица. Прохлады тень не принесла – город нагревало не солнце, жар шёл от самой земли. Мимо прошли двое Ацолейтов, придерживая за ручки летящий ящик с бортиками. Циновка на нём слегка дымилась.

– Хаэй! – окликнула их Кесса, но хески не услышали – что-то заскрежетало особенно громко, а потом земля загудела от тяжких ударов. Над башней, водя по сторонам безглазой мордой, повисло синее хвостатое существо, и второе такое же, выплыв из переулка, подбиралось к нему. Поравнявшись, оба создания опустились ещё ниже, под крыши, и полетели, что-то вынюхивая по пути. «Клоа! Они и тут летают…» – Кесса прижалась к стене и спрятала руки под курткой. «А я не маг, ясно вам?»

Клоа не было дела до её слабенького колдовского дара – они учуяли добычу покрупнее и вскоре исчезли с улицы. Земля снова загудела, и этот гул был Кессе знаком – так сотрясали скалы проползающие под ними Хальконы. Пристань подземных кораблей была где-то неподалёку… ну, по меркам Ацолейтов.

«Сама я тут ничего не найду,» – вздохнула Кесса, оглядываясь по сторонам. Ещё одна тень пролетела над башнями, но нечего было и думать до неё докричаться. «Если бы они помедленнее бегали и поменьше шумели!»

Она снова вытерла лицо, пропустила мимо троих Ацолейтов и угловатый ящик, вертящийся в воздухе и дребезжащий на лету, и покосилась на соседний проулок. Там не было башен – только длинные дома. Они стояли поодаль друг от друга, а в центре их неровного кольца выступала из земли невысокая, но толстая ограда – каменный бортик. Трубы над домами не дымили, и никто не бегал вокруг ограды.

Кесса миновала два дома. Их двери – с чешуями из настоящей бронзы! – были закрыты наглухо, и из-за них доносилось тихое шипение, сменяющееся перестуком. Трубы сочились белесым дымком, но ветер отгонял его от Кессы. Осторожно потрогав чешую на двери, она подняла руку, чтобы постучать – и остановилась.

«Успеется,» – подумала она, отходя к ограде. Бортик был невысок, прогрет солнцем и на вид очень удобен. «Надо сперва поесть! И попить… Боги мои, как тут всё-таки жарко!»

Что-то зашелестело невдалеке, и Кесса посмотрела туда и увидела двоих Ацолейтов. Они, сложив крылья, устраивались на ограде. Это были очень маленькие Ацолейты – чуть ли не меньше Кессы, и их руки покрывал красный мех. Оба хеска смотрели в центр круга, очерченного оградой, не замечая ничего вокруг – и Кесса, проследив за их взглядом, сама замерла на месте и забыла обо всём.

Там была странная ребристая штуковина из тёмного металла, со множеством пригнанных друг к другу деталей, пластин, сверкающих «глаз», большая – в рост человека – и рядом с ней стояли двое Ацолейтов, сложив руки на груди. Ещё двое возились с устройством, укладывая его поудобнее.

– Вот ещё! Не трогай ничего, – громко ответил один из Ацолейтов на глухое ворчание другого. – И я ни к чему не прикоснусь. Атсу снова завоет, что всё сломалось, так пусть хоть на нас не валит.

– Угомонись, Техути, – проворчал второй. – Всё, что поломалось из-за диверсии, уже починено и работает, и этот схор исключением не будет.

– То, что из-за диверсии. А не потому, что Атсу все камни приделал криво, – недобро оскалился Техути. – Впрочем, что мне до него?.. Хватит ползать, Атсу, мы не нанимались весь день тут стоять! Что криво, то не выровняется!

Ацолейт, возившийся со странной штуковиной, с лязгом вернул на место последние пластины и поднялся на ноги, жестами приказывая всем расступиться. Трое хесков без спора попятились прочь от устройства. Теперь, в собранном виде, оно похоже было на огромную ребристую ракушку с торчащими кое-где плавниками.

– Что это за штука? – шёпотом спросила Кесса у мохнатых Ацолейтов. – Зачем она?

Существа, вздрогнув, повернулись к ней. Одно негромко зарычало, второе прижало уши к голове и показало зубы. Кесса мигнула.

– Вас пугают чужаками, да? – она показала Ацолейтам пустые ладони. – Но я не враг!

На площадке загрохотало, металл зазвенел о камень, и Кесса, вздрогнув, повернулась туда. Металлическая штука лежала кверху днищем, откатившись далеко от того места, где её оставили, вся земля была взрыта и дымилась, дым шёл и от самого устройства. Рядом, зажимая ладонью рану в плече, сидел один из Ацолейтов и подвывал сквозь стиснутые зубы, вся его броня была припорошена пылью и хлопьями сажи. Второй склонился над ним, пытаясь оторвать пальцы от плеча.

– Тзуга, покажи! Обжёгся? – кое-как отлепив ладонь хеска от раны, Ацолейт взглянул на неё – и громко зарычал. Из соседних домов ему ответили грохотом и воем, четверо хесков обступили раненого. Он коротко взвыл, когда чьи-то когти впились в рану. Ацолейт-помощник показал всем окровавленный острый обломок и тут же отшвырнул его подальше. Раненый, опираясь на чужие руки, поднялся с земли. Его шатало.

– Тзуга, камень до кости не дошёл. Не бойся! – заверил помощник, дуя на пальцы. – Сейчас рану перевяжут. Пойдём, пойдём, держись за меня…

Тзуга отмахнулся от его руки и снова схватился за плечо. Его осторожно приобняли и так повели. Он уже не покачивался – только тихо рычал и встряхивал головой. Кесса, собиравшаяся уже спрыгнуть с ограды и кинуться на помощь, облегчённо вздохнула.

Оставшиеся хески окружили перевёрнутое устройство. Один уже опустился на корточки и пытался выправить покорёженную пластину и погнутый плавник. Створки «ракушки» приоткрылись, из них торчали толстые трубки, и что-то там ещё скрежетало и проворачивалось.

– Пирит, – один из Ацолейтов подошёл к окровавленному обломку и осторожно, двумя когтями, поднял его и сунул сидящему под нос. – Криво поставленный пирит. Треснул, как и говорилось.

Хеск поднял на него затравленный взгляд, хотел что-то сказать, но только зарычал и ладонью прикрыл глаза. Его кожа была исчерчена чёрными и бурыми полосами, но крови не было.

– Довольно с нас, Атсу, – Техути примерился и пнул устройство в бок, переворачивая его на брюхо. Створки жалобно заскрипели.

– Этот схор будет переплавлен, его камни – извлечены и пущены в дело, – объявил Техути, повернувшись к остальным хескам. – Идём, и так потеряли кучу времени.

Двое Ацолейтов, ворча и пожимая плечами, пошли к длинному дому. Атсу так и сидел рядом со схором, ощупывая поцарапанные пластины и опустевшие ниши. Округлые щитки, прикрывающие их, отошли, и камни, отделившись от корпуса, раскатились по земле. Одна из ниш – на заострённом «носу» – была пустой и гладкой. Атсу пощупал её пальцем и вскочил, сверкая глазами.

– Техути! Где камень?!

– А он был у тебя, Атсу? – негромко зарычал хеск. – Тебе дали достаточно камней. Ты даже пиритом распорядиться не можешь, никого не покалечив!

Атсу подался назад, пригнув голову и опустив уши. Кессе показалось, что он готов вцепиться Техути в горло.

– С моим камнем никаких аварий не было! Верни его мне и дай ещё один пирит. Этот схор будет работать!

Двое хесков переглянулись.

– Два провальных испытания – и ты, Атсу, ещё чего-то требуешь? – недобро оскалился Техути. – Тзуга едва не остался без руки. Кого ещё ты хочешь покалечить?

– Я никого не трогал! – взревел Атсу. – Тзуга знал, что схор исправен!

Второй Ацолейт, покачав головой, протянул к нему руку ладонью вперёд.

– Так и было, Атсу, – негромко сказал он. – До того дня. Камень полностью разрушен. И замены ему не будет. Слишком редкий и дорогой минерал ты выбрал, Атсу. Множество схоров работает без таких изысков. Возьми пирит, если хочешь, но на твоём месте я бы закончила эту возню.

Техути громко фыркнул.

– О чём ты говоришь, Миу?! Ты позволишь ему снова…

– Мы ничего не теряем, – качнула головой Миу. – Кроме пирита. Пойдём, навестим Тзугу. Вот уж кому не повезло…

Техути пошёл за ней, но вскоре остановился и с презрительным оскалом повернулся к Атсу.

– Не можешь совладать с камнями? Иди к сарматам, Атсу, иди и проси у них помощи! Может, они заставят твой схор работать!

По спине мастера пробежала дрожь, и он прижал уши, но не взглянул на Техути – так и остался сидеть рядом с дымящейся штуковиной, вставляя осколки в ниши на её боках.

«Если бы знать, что это за штука…» – Кесса на цыпочках шла вдоль стены, разглядывая устройство. Ничего подобного она раньше не видела, и Речники ни о чём таком не рассказывали, – и никто из её родни, хотя все они работали в кузнице, не узнал бы эту штуковину. Так много металла – больше, чем во всём Фейре… да что там – больше, чем в Фейре, Фьялле и Нануре, вместе взятых!

«Может, Зеркало её узнает?» – осторожно, стараясь не зазвенеть подвесками, Кесса повернула древнее стекло к схору. Бледное отражение неба сменилось рябью, а потом в зеркальной глубине заклубилась сине-зелёная муть. Там было дно древней Реки, и неясные тени в отдалении, и ребристые ракушки, пьющие вязкий ил.

«Что за дела?» – Кесса постучала ногтем по оправе, но картинка не изменилась. «А! Ему, видно, не хочется ничего тут отражать. Как запомнило мою ракушку, так и показывает. Да, мало от него помощи…»

Кесса снова посмотрела на схор – Атсу уже вернул на место все пластины и укрепил камни в нишах и теперь двигал устройство с места на место – на полпальца влево, на локоть назад – будто выбирал, где оно лучше смотрится. В вытянутых ребристых створках и впрямь было что-то от существ в Зеркале, вот только у них не было плавников.

Атсу вновь отступил от устройства на шаг, придирчиво осмотрел его – и с тяжёлым вздохом махнул рукой и сел рядом.

Ацолейт с перебинтованным плечом вышел из-за дома, покосился на схор и подошёл к Атсу.

– Нашёл что-нибудь?

Тот на мгновение оживился, даже усмехнулся, но тут же опустил голову и вздохнул.

– Я не вижу, где неисправность. Дело в камне, скорее всего, но нового нам не дадут. Что с рукой?

– Забудь, – отмахнулся Тзуга. – Попал бы осколок левее – было бы хуже. Миу разрешила новую пробу?

Он обошёл схор по кругу, разглядывая каждую пластину.

– Может, переставим камни? Техути тоже зря говорить не стал бы…

– Да, клянусь огнём и дымом, – оскалился Атсу. – Переставим камни, переделаем створки и урежем корпус.

– Да-а, – Тзуга покачал головой, потыкал когтем в пустую нишу на носу схора и неловко пожал плечами. – Донных схоров и без нас много. Я-то думал сделать плавучий… Значит, он весь неправильный?

– Точно, – кивнул Атсу и легонько толкнул Тзугу в бок. – Поможешь?

– Чем смогу, – Ацолейт запустил лапу между створками, заглянул туда и задумчиво шевельнул ухом. – Из-за одного камня его так не швыряло бы. Посмотрю ещё раз, что внутри. Непросто всё с этой диверсией…

– Смотрели уже внутри, – махнул рукой Атсу. – В восемь глаз смотрели. Погоди, я помогу…

Вдвоём они разобрали часть пластин, приподняли верхнюю створку. Кесса хотела заглянуть внутрь схора, но широкие спины и крылья Ацолейтов всё загородили. Несколько мгновений спустя Атсу отступил и сокрушённо вздохнул.

– Иди за пиритом, – покосился на него Тзуга. – Я тут справлюсь.

Атсу отошёл на несколько шагов и пригнулся, отталкиваясь от земли. Крылья за его спиной развернулись и подбросили его вверх, несколько взмахов – и его тень промелькнула над площадкой и растаяла. Тзуга по пояс погрузился во «внутренности» схора – только слышалось ворчание, перемежаемое лязгом и шипением нагретого металла. Иногда наружу вылетали искры.

«Какой камень они ищут?» – Кесса с надеждой заглянула в Зеркало, но там не было ничего, кроме илистого дна древней Реки. Пожав плечами, она достала из кармана окаменевшую ракушку и осмотрела её со всех сторон. «Может, Зеркало неспроста их показывает? Может…»

Она повернулась к неподвижному схору. Пустая ниша на его носу была прикрыта, но Кесса помнила, в какую сторону сдвигается округлая пластина.

Никто не остановил её – Тзуга ничего не видел и не слышал, копаясь внутри схора. Холодная пластина тёмного металла с трудом отползла в сторону, и ракушка, смазанная смолой, прилипла ко дну ниши. Поднатужившись, Кесса вернула крышку на место и попятилась к ограде. «Ты, живший в Реке, уцелел в огне Применения. Куда бы ни поплыла эта штука – постарайся уцелеть там…»

Кесса едва успела спрятаться за ограду, когда в небе зашумели крылья. Возвращался Атсу, а за ним летели Миу и Техути, – Кесса ещё не научилась различать Ацолейтов, но была уверена, что это они, и не ошиблась.

– Атсу! Почему Тзуга возится с твоим схором? – зарычал Техути, едва опустившись на землю.

– Готовит схор к новой пробе, – проворчал Тзуга, выбираясь из недр устройства и придерживая ладонью больное плечо.

– Отойди, – приказала Миу, протянув к нему руку. – Ты ранен, и твоё здоровье важнее этих испытаний. Атсу, ты позвал Тзугу на площадку? Сейчас ему нельзя работать!

– Я сам пришёл! – рявкнул раненый Ацолейт, но всё же попятился от устройства. Атсу, виновато покосившись на него, склонился над пустой нишей в боку схора и вложил в неё что-то, сверкнувшее золотым лучом.

– Схор готов к пробе, – объявил он, отходя на несколько шагов.

– К последней, я надеюсь? – Техути хмуро взглянул на Миу. – Не следовало разрешать ему. Тем более, он пригнал сюда Тзугу…

– Довольно, – оскалилась Миу. – Это последнее испытание, Атсу. Если и в этот раз всё закончится так же, металл отправится на переплавку, а ты – на обработку церитов.

– Да, эта работа подходила тебе, – сморщил нос Техути. – Там ты никого не мог покалечить. Отойдите подальше – и ты, Тзуга, тоже! Эта штука снова начнёт скакать блохой, и лекарям прибудет работы!

– Техути! – Атсу прижал уши и сверкнул глазами.

Ацолейт выразительно шевельнул крыльями и скрестил руки на груди.

– Начинай, – кивнула Миу.

Атсу отделил от верхней створки схора маленький узорчатый диск и медленно, пятясь, отошёл от железной штуковины.

– Алааш! – он провернул диск в пальцах так, чтобы тот сверкнул на солнце. Схор едва заметно дрогнул и загудел. Пластины на металлическом теле зашевелились, сбиваясь плотнее, нос приподнялся и качнулся в сторону, широкий обод посреди корпуса провернулся, высвобождая две пары узких плавников. Миу и Техути удивлённо переглянулись. Тзуга широко ухмыльнулся и неопределённо пошевелил пальцами.

– Шетшу! – испытатель закрыл диск ладонью. Схор качнулся ещё раз, и обод с плавниками завертелся – сперва медленно, потом – всё быстрее. Из отверстий на носу пошёл пар.

– Ацараш! – Атсу опустил руку. Узкие плавники, дрогнув, втянулись внутрь – и тут же выбрались наружу, но теперь уже полностью, во всю длину – чуть больше локтя. Схор замер, плавно покачиваясь.

– Надо же, – пробормотал Техути, с недоумением глядя на устройство. – Неужели не развалится?

Атсу скрипнул зубами, но ничего не ответил.

– Тату-ва-кошушу! – он провёл пальцами по диску. Створки схора приоткрылись, и из-под них потянулись тонкие волоски белесого свечения. Кесса, едва взглянув на него, замигала и принялась утирать слезящиеся глаза. Следом за лучами потянулись, проворачиваясь в пазах, толстые трубки. Пар из носа пошёл сильнее, внутри схора заурчало и засвистело.

– Ну надо же, – покачала головой Миу и осторожно поднесла крыло к створкам. Оно затрепыхалось на созданном ими ветру.

– Будто и камни не криво поставлены, – повёл крыльями Техути. – Теперь разверни его!

– Цагеш! – Атсу провернул диск в пальцах, и вместе с ним, покачивая плавниками, развернулся на месте схор. Его днище чуть приподнялось, будто он переступил с лапы на лапу, и Кесса так и не услышала ожидаемого скрежета стали о камень. Видно, ожидал его услышать и Техути – он навострил уши, удивлённо мигнул и сделал шаг в сторону, пристально разглядывая схор.

– Тату-ва-кошушу! – сказал испытатель, и из створок снова высунулись трубки. Схор старательно втягивал воздух.

– Ну-ну, – повёл крыльями Техути и подобрал у ограды булыжник. Камень зазвенел о сталь, Кесса вскинулась, но схор даже не дрогнул – чуть сдвинутая пластина вернулась на место, лучи скользнули по отлетевшему камню и потянулись к Техути. Тот проворно отступил.

– Ну что ж, – протянула Миу, обойдя вокруг устройства. – Он работает. Так же хорошо, как при первых испытаниях. Можно остановить его. Техути, ты доволен проверкой?

– Врррр… – неопределённо проворчал Ацолейт.

– Хафишу! – скомандовал Атсу, сжимая диск в ладонях. Схор с тихим гудением опустился плашмя на землю, плавники на ходу вдвинулись в корпус, и стальной обруч прикрыл их. Странная штуковина оцепенела.

Тзуга подошёл к испытателю, положил руку ему на плечо и с силой встряхнул его. Атсу ухмыльнулся и пригладил шерсть на макушке.

– Ну надо же, – покачал головой Техути и пошёл вдоль бока схора, приглядываясь к заклёпкам и швам. – Воля богов, не иначе.

– Мы ещё проверим его, и не единожды, – сказала Миу, что-то прикидывая в уме. – Но начало хорошее. Он может войти в строй ещё до Семпаля. Вы с Тзугой постарались и заслужили поощрение.

Техути отодвинул несколько пластин на боках схора, осмотрел камни в нишах и фыркнул.

– Перепутав всё, что можно, ты заставил этот схор работать. Что вы сотворили для этого? Кого пожертвовали Всеогнистому?

Он снял крышку с ниши на самом носу – и в изумлении приоткрыл пасть. Миу, почуяв что-то любопытное, встала за его плечом, и даже Ацолейты на соседней крыше – со стены они улетели туда – вытянули шеи.

– Атсу! – сверкнул глазами Техути, поворачиваясь к испытателям. – Чей это камень? Где ты взял его?!

Атсу растерянно мигнул и сам метнулся к схору. С изумлённым вздохом он потрогал древнюю ракушку когтем и замотал головой.

– Отвечай! – рявкнул Техути, прижимая уши и поднимая шерсть дыбом.

– Этот камень – мой! – крикнула Кесса, прыгая через изгородь. Чудом она ничего себе не отшибла – преграда была чересчур широкой.

– Я принесла его сюда, – продолжила она, подходя к Ацолейтам. – Для Атсу, Тзуги и их железной рыбы. Я – Кесса, Чёрная Речница. А ты, Техути, завистлив и жесток!

Все разом повернулись к ней, и даже те, кто сидел на крыше, перемахнули на ограду, не боясь, что их сгонят.

– Ты принесла этот камень? – переспросил Атсу, наклонившись к ней. Ацолейты были очень большими существами – Кесса запрокинула голову, чтобы видеть их лица – но страха она не чувствовала, ни перед ними, ни перед устройством, оживающим по приказу.

– Да, он с Великой Реки, – ответила «Речница». Горячий ветер Квонайта трепал бахрому на её куртке, шевелил волосы, усыпая их пеплом с огненных озёр, но сейчас Кесса чувствовала на лице дыхание воды и слышала, как набегают на берег маленькие волны.

– Знорки, – пробормотала Миу, разглядывая пришелицу, как диковинного зверька. – То ни одного, то вдруг толпа…

– Я не могу его взять, – качнул головой Атсу и протянул ракушку Кессе. Та изумлённо мигнула.

– Почему?!

– Это слишком… много, – Ацолейт уткнулся взглядом в безжизненную землю под ногами. – Не стоило приносить его.

– Ты думаешь, я хочу зла? Как Саркес? – путешественница попыталась перехватить его взгляд, но тщетно. – Тебя ранили, и боль не унимается? Теперь все чужаки – враги для тебя?

– Забирай, – Атсу хотел вложить камень в её ладонь, но замешкался, наклоняясь, и Кесса спрятала руку за спину.

– Атсу, схор без ракушки сломается, – жалобно сказала она – никогда прежде ей не пытались вернуть подарки, и она не знала, что делать. – Ладно, ты не веришь никому из знорков. Но зачем ломать схор?!

Техути, отойдя от оцепенения, громко фыркнул.

– Вот чтобы мне принесли такой камень, а потом уламывали взять! Ты не в своём уме, Атсу. Покажись лекарю!

– Схор? – пробормотал Атсу, оглядываясь на устройство. – Ты… ты хочешь, чтобы он работал?

– Я думаю, это правильно, – кивнула Кесса, глядя на него с надеждой. Ацолейт пожал плечами и приложил пальцы ко дну ниши. Вскипевший металл принял в себя ракушку и тут же застыл – она успела лишь немного потемнеть. Щитки сомкнулись над ней.

– Я… я благодарю тебя, знорка, – Атсу склонил голову. – Что ты хочешь взамен?

– Всеогнистый и всё его пламя! – Миу вскинула крылья и смерила его сердитым взглядом. – Ты намерен вести такие разговоры прямо тут, на пороге ночи, с пустым брюхом и пересохшей глоткой?! Техути прав, лекарь тебе не помешал бы. Арра-а-ау!

Двери длинных домов захлопали, и трое Ацолейтов попятились к ограде – на площадке стало тесно. Схор обступили, ощупали, одобрительно рыча, вшестером подхватили и поволокли к двери – она теперь распахнулась во всю стену. Стая Ацолейтов ввалилась следом, и Миу, помахав им на прощание, повернулась к Атсу и Тзуге.

– Сегодня угощает Техути!

Упомянутый хеск недобро сощурился, но промолчал. Тзуга с ухмылкой потёр ладони.

– А Сияющие Камни поделятся мисками. Вся хвала Атсу, его плавучему схору и маленькой знорке!

Из соседних домов донёсся одобрительный рёв. Трое Ацолейтов мигом оторвались от земли, и Кесса охнуть не успела, как Тзуга забросил её к себе на спину. Она прокатилась по панцирю из горячих чешуй и едва успела вцепиться в крыло.

– Держись за плечи! – крикнул хеск, поворачивая к земле. Кесса снова заскользила, теперь уже вперёд, и схватилась за мех на загривке. Внизу мелькали чёрные башни с островерхими крышами, обелиски, усеянные гроздьями кристаллов, и дымящие трубы бесчисленных мастерских.

Кесса запрокинула голову и увидела над собой клубящийся рыжевато-багровый дым, тени, скользящие в нём, и очертания скал – огромных сталактитов, протыкающих облака. Ветер свистел в ушах.

– Хаэй, Макега! – крикнула Кесса, задыхаясь от восторга. Ей казалось, что она плывёт по ветрам.

– Ра-ау, тише там, – проворчал Тзуга. Земля была уже недалеко, и он сложил крылья, мягко приземляясь посреди улицы. Кесса, с трудом разжав пальцы, скатилась вниз по чешуйчатой спине и села на камень. Встать ей удалось далеко не сразу.

– Да-а, – протянул Тзуга, ощупывая загривок. – Недаром знорки не летают. Пойдём, пока там всё не съели!

Длинный приземистый дом под двускатной крышей глубоко врос в оплавленную дорогу. От двери вниз вели пять ступеней – каждая по колено Кессе. Из дальних комнат доносилось мерное шипение, иногда – плеск и клёкот. Ярчайшие цериты горели на стенах и потолке – таких больших и красивых Кесса не видела никогда, и никто в Фейре не видел. Их даже не укрепили на подставках – небрежно вмуровали в щели между плитами, испачкали расплавленным камнем, пыль осела на них. Такие же камни сияли и на тяжёлой двери с бронзовой чешуёй. Атсу мимоходом ударил по ней кулаком – дверь отозвалась глухим гулом – и повернул на узкую лестницу, прижавшуюся к стене. Она вела наверх, и оттуда были слышны удивлённые голоса.

– Хаэй! – крикнули сверху. – Кто пришёл?

– Атсу из Сияющих Камней, – отозвался Ацолейт. – Я не один сегодня.

– Тзуга тоже тут? – не слишком удивился незнакомый хеск. – Силы и славы Стальным Лапам!

– Силы и славы Сияющим Камням! – ответила ему Миу – Тзуга замешкался, оберегая больное плечо от удара о косяк. Сверху донеслись удивлённые возгласы. Кессу подхватили, поставили на верхнюю ступень, следом забрался Тзуга.

Это была не комната, а терраса под самой крышей, над провалом, показавшимся Кессе необычайно глубоким. На его дне что-то клокотало в крытых чанах, свистел прогоняемый по трубам дым, и горели негаснущие огни. На террасе прямо над чанами расположились на полу Ацолейты – кто-то лежал на каменном полу, едва прикрытом драными циновками, кто-то сидел в обнимку с огромной миской, жадно заталкивая еду в рот. В углу, у вмурованного в стену котла с дырой в боку, сидел хеск в переднике и задумчиво вертел в лапах черпак. Увидев гостей, Ацолейт выронил его и вскочил на ноги, едва не ударившись макушкой о потолочную балку.

– Хаэй! Трое из Стальных Лап здесь, и странный знорк здесь! Как много гостей ты привёл, Атсу! Что это значит?

– Мой схор признан годным, – выдохнул Атсу и ухмыльнулся, протягивая лапы к спросившему. Тот запрокинул голову и взревел так, что качнулись каменные стены.

– Атсу – Стальная Лапа! – крикнул один из Ацолейтов. – Начистим ему чешую!

Кесса вскинулась, но её оттеснили – все хески, побросав еду, обступили Атсу. Кто-то тянул его за крылья, кто-то дёргал за шерсть на загривке, кто-то хлопал по чешуйчатой спине и груди. Миу следила за всем этим с невозмутимым лицом, Техути морщил нос, но молчал, Тзуга ухмылялся и украдкой потирал плечо – всё-таки ему не удалось разминуться со стеной.

– Я, Техути Стальная Лапа, угощаю сегодня, – сказал Ацолейт, когда хески немного угомонились. – Кто голоден?

…Ложка была Кессе не по руке – таким черпаком впору было разливать варево на всех жителей Фейра! Не было здесь и маленьких мисок – все они походили на умывальные тазы, и весь ужин Кессы уместился на самом дне. Ей наложили бы больше, до краёв – Ацолейты боялись, что она останется голодной, сама же Кесса опасалась лопнуть.

Дроблёное зерно, древесные грибы, куски мяса и что-то полупрозрачное, неопознаваемое, – всё было разварено в кашу и обильно залито горячим жиром и посыпано солью. Ацолейты глотали варево торопливо, прихлёбывая из огромных чёрных чашек белесую пенящуюся жижу. Ели помногу, с пустыми мисками подходили к котлу дважды и трижды, подсаживались поближе к пришельцам, потом уступали место тем, кто только что пришёл. Кто-то, наевшись, лежал у стены, вытянувшись во весь рост, кто-то уже спал прямо на полу, не обращая внимания на шум.

– А я видел изыскателя с Чёрной Реки, – задумчиво проговорил одноглазый Ацолейт, в третий раз подсаживаясь к Стальным Лапам. Его лицо – всю левую сторону – пересекали ветвящиеся шрамы, изуродованные веки срослись, и глазница навсегда закрылась.

– Где? – потянулась к нему Кесса.

– Эгит… – неопределённо пошевелил крыльями хеск. – Я бывал там по молодости, сейчас-то не до того… Видел… ладно, тут я махнул, но я был с ним в одной харчевне. Туда столько существ натолкалось, что я так от двери и не отошёл. Вроде бы он был, как ты, в чёрном и в висюльках. А вот как его звали…

Ацолейт снова пошевелил крыльями.

– «След огня», вот как называется эта харчевня. Форнское местечко… Заходи, если времени не жалко. Я давно там не был…

Кесса силой заставила себя отвести взгляд от шрамов на его лице.

– Могучий воин, где ты был так страшно ранен? – тихо спросила она. – Верно, это была славная битва…

Хеск от неожиданности поперхнулся пенным питьём.

– Чего?!

– Хаэй! – возвысила голос Миу и треснула черпаком о дно перевёрнутой миски. – Не гомоните не по делу!

– Не по делу, не по делу… – проворчал Ацолейт в переднике, проталкиваясь к чужакам. Он втиснулся между Миу и Техути и поставил перед собой на пол чашку, наполненную крупными семенами.