Текст книги "Черная река (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 54 страниц)

– Да уймёшься ты, наконец?! – не на шутку озлилась Арашти.

– Если об этом нельзя говорить, я не буду спрашивать, – нахмурилась Кесса. – Но если тут творится что-то скверное, лучше бы вы сказали. Я – Чёрная Речница, и я Лигнессов не боюсь. Что они сделали с городом?

– Будто не видишь, – фыркнула Арашти. – Они объединили страну, вот что они сделали. Из множества клочков земли под разными племенами сделали единую Гванахэти. Безопасные дороги, мирные поля, управляемые дожди…

Она покосилась на небо, как будто говорила не с Кессой, а с едва заметными чёрными точками на белесом небосклоне.

– Понятно, – пробормотала Кесса, слезая с повозки. – Я посмотрю на камни поближе. Вы видели? Там древние ракушки!

– Далеко не ходи, – махнула хвостом Арашти. – Там много ям и торчащих корней.

Ракушки Кессе не померещились – они торчали из ближайшего белого обломка, точно такие же, как древняя раковина, оставшаяся в Квонайте. «Тут тоже была большая река?» – странница огляделась по сторонам, но ничто не напоминало ей о воде. «Или озеро… Жаль, что оно высохло! Я бы искупалась.»

Она, прикрыв ладонью нагретую макушку, поспешила в тень и едва не споткнулась о выступающий корень Дерева Ифи. Высохшие прошлогодние листья – от них осталась лишь сеть прожилок – шуршали под ногами, с цветущих трав сыпалась пыльца, но сами они заметно пожелтели. Земля была твёрдой, спёкшейся от жары, и кое-где потрескалась.

«Да, с виду не скажешь, что тут были дома!» – Кесса потрогала глубоко ушедший в землю камень – обломок ракушечника. «Всё так раскрошено…»

Она поковыряла твёрдую землю щепочкой – может, стена продолжается внизу, под корнями трав? По камню скользнула привлечённая шумом ящерка и тут же взлетела, увидев тень Кессы.

Сверху, покачиваясь, упал огромный желтовато-белый лист, за ним второй. Они во множестве лежали поверх засыхающих трав. Дерево Ифи роняло листья, не дожидаясь осени.

Кесса обошла толстый корень и остановилась у желтоватых глыб, наполовину ушедших в землю. «Тут точно была стена,» – странница провела носком башмака вдоль торчащих из травы обломков. «Вот отсюда она тянется сюда, а там был угол. Похоже на маленькую комнатку, вроде кладовки. Интересно, куда делась крыша? Не ветром же её унесло…»

Она услышала тихий шорох за спиной и обернулась, но увидела только обломки древних стен, травы и побеги Дерева Ифи с пожелтевшими по краям листьями.

«Ящерка, должно быть,» – пожала плечами Кесса, забираясь в тень дерева и усаживаясь на толстый корень. «Кажется, с дороги меня не видно…»

Она свела пальцы вместе, и блестящий водяной шарик закружился меж ними. Кесса пила, пока не ополовинила его, затем провела мокрой ладонью по лбу и шее – и едва не выронила водяной шар. Кто-то смотрел на неё из-за вросшей в землю стены, и смотрел пристально и недобро.

– Кто тут? – тихо спросила странница, поднимаясь на ноги. Тень скользнула по камням, Кессе привиделись тонкие ворсинки, будто мех на кошачьей спине.

– Ты пить хочешь?

Странница подтолкнула водяной шар, и он, покачиваясь, подплыл к кустам и мягко опустился за них. На той стороне булькнуло, зажурчала и всплеснула вода, и всё стихло.

– Держи ещё, – прошептала Кесса, широко разводя ладони. – Плохо, что тут нет родников!

Большой шар поплыл к зарослям, и тень на камне показалась снова. «Кошка,» – думала странница, разглядывая мех, усы и край уха. «Только что-то слишком больша…»

Лапа, покрытая жёсткой шкурой и мехом, закрыла ей рот, и Кесса едва успела мигнуть, как её втянули в дерево. Пласт коры тихо опустился перед глазами, и странница покатилась вниз по наклонному ходу. У самой земли её вновь подхватили жёсткие лапы и прислонили к стене. Кесса, ошеломлённо встряхнув головой, пощупала опору – из стены торчали корешки. Вокруг была мгла, только откуда-то сверху тонкими волосками тянулись лучи света, и у стены настороженно блестели чьи-то глаза.

– Ну и темень тут у вас! – Кесса надеялась, что её голос не задрожит. – Вы боитесь света?

Она сунула руку в дорожную суму. Пригоршня бросовых церитов не вспыхнула ярче солнца, но свет пролился – и выхватил существо у стены из мрака, осветив светло-бурую шерсть с тёмными пятнами, чуть приплюснутую морду с выпирающими клыками и чей-то большой зуб, повешенный на шнурке на шею. С тихим рыком существо подняло руку, прикрывая глаза.

– Я вам не враг! – Кесса поспешно стряхнула цериты обратно в сумку. – Вам, как видно, очень нужна вода…

Водяной шар, ещё больше предыдущего, повис посреди коридора. Зеленовато-синие блики побежали по стенам, по всклокоченному меху существа и его сородича, неслышно спустившегося в подземелье.

– У вас есть бочка? – спросила Кесса. Ей не по себе было в тишине, под настороженными взглядами манхорцев. Один из них подошёл к шару и лизнул его, удивлённо фыркнул и вскинул лапу. Второй тихо зарычал и встал рядом с шаром, искоса посмотрев на первого. Тот метнулся в темноту.

«А здесь целое подземелье…» – в неярком свете церитов из сумки Кесса увидела широкий коридор, уводящий вправо, в сторону от покатого спуска, с которого она недавно скатилась. Ещё один ход, за спиной у манхорца, уходил вперёд и таял во мгле. Пальцы Кессы нащупали не только корни деревьев и трав – из стены выступали белесые камни, остатки опор, скрепляющих землю.

– Почему вы не пьёте? Это хорошая вода, – странница протянула руку к шару, но манхорец оскалил клыки.

– Кто ты? Почему не слушаешь Лигнов? – глухо прорычал он. – Они тебя видели.

– Ну и пусть, – махнула рукой Кесса. – Я – Чёрная Речница. И если они надумали заморить жаждой целый город, то я им не помощник. Почему они так злы на вас?

Что-то зашуршало во мраке, ещё несколько светлых силуэтов выскользнули из разных туннелей и столпились вокруг водяного шара, зачёрпывая из него плошками и горстями и переливая воду в кожаные вёдра. Сгусток исчез в несколько секунд, и вслед за ним разбежались существа, облизывая мокрые руки и плошки.

– Постойте! – Кесса шагнула к туннелю, но первый манхорец встал перед ней, преградив путь.

– У меня есть ещё вода, – сказала она, глядя в непроницаемые оранжевые глаза. – Позови их, пусть они утолят жажду!

– Они вернутся, – сказал манхорец. – Но тебе нельзя тут быть. Лигны повсюду. Они видели тебя с неба.

– Я им не подчиняюсь, – фыркнула Кесса. – Если бы наш Король Астанен знал, что они тут творят, им бы не поздоровилось!

– Его тут нет. И вас давно нет, – склонил голову манхорец. – Слишком давно нет. Лигны знают, что ты в караване Ойти. Твоё счастье, если я вовремя утащил тебя вниз. Но они видели, что ты говорила с одним из нас. Это – большие неприятности…

– Больше, чем быть запертыми на иссохшей земле? – сверкнула глазами Кесса. – Тут нет родников? Я слышу воду глубоко под землёй…

– Тут были родники, – вздохнул хеск. – Много водяных чаш… там, наверху. Все они высохли. Тут есть вода, когда приходят дожди. Но Лигны прогнали дожди из Манхора.

– Где раньше была вода? – встрепенулась Кесса. – Я поговорю с подземными реками и призову родник! Река-Праматерь непременно откликнется, она никого не оставляет в беде!

– Призовёшь воду? – шевельнул ухом манхорец. – У тебя хватит сил, маленькое существо?

– Увидишь, – насупилась Кесса. – Ал-лииши!

Её ноги подкосились, в глазах потемнело, и она привалилась к стене, дрожа всем телом. Холод полз по рукам, то поднимаясь к плечам, то откатываясь к кончикам пальцев.

– Сядь и не шевелись! – манхорец склонился над ней. – Похоже, ты – не слишком сильный маг. Но мы и так не можем.

Кесса зажмурилась так, что слёзы потекли из глаз. Внизу, под ногами, текли стремительные чёрные реки, но дороги к ним не было.

– Завтра силы ко мне вернутся, – прошептала она. – Вода там, я её слышу. Надо только подождать…

Манхорец крепко взял её за плечо и поставил на ноги.

– Тебе надо вернуться в караван, Чёрная Речница. Если ты исчезнешь, Лигны явятся сюда. Не связывайся с ними…

– Верно, – пробормотала Кесса, вытирая глаза. – Чего доброго, они обидят Арашти… Но я вернусь сюда завтра, прямо на рассвете, и найду водяные чаши.

– Лигны поймают тебя, – шерсть на загривке манхорца поднялась дыбом. – Их слишком много вокруг. Мы благодарны за помощь, за твою воду, но в Манхор лучше не ходи. Выбирайся наверх, там дупло, прикрытое корой. Вроде бы торговцы ещё не подняли шум…

– Я вернусь! – пообещала Кесса, пробираясь к дуплу по тоненьким «волоскам» света. Никто не ответил ей – и манхорец, и водяной шар исчезли, будто их не было.

…Прозрачная струйка воды журчала, вытекая из каменной чаши, вмурованной в стену, и огромный череп тзульга над ней взирал на двор караульного поста чёрными провалами глазниц. Часть его зубов кто-то выломал и унёс, но и оставшегося хватило, чтобы надолго занять Кессу пересчётом. Повозки сгрудились во дворе, стража уже осмотрела их, и теперь Ойти прикрывали их сброшенными полотнищами. Устанавливать шатры было уже ни к чему – эту ночь караван должен был провести под крышей гостевого дома.

Во дворе караульного поста было тихо. Немногочисленные стражники сгрудились на крыльце и, судя по оживлённым возгласам, играли в кости. Иногда кто-нибудь подходил к чаше, подставлял багровые лапы под холодную воду, смачивал блестящую шкуру на плечах и груди и возвращался в тень, подальше от недоброго взора солнца. В тени, рядом с отдыхающими возницами, устроилась и Кесса. Ей было немного не по себе – Арашти давно ушла на пост и до сих пор не вернулась, да ещё знакомый тоскливый вой доносился откуда-то из центра Шелриса. «Что падальщик делает в городе?!» – раздражённо повела плечами Кесса и встала, чтобы рассмотреть поближе листья Улдаса, повешенные на дальнюю стену.

Листья, нанизанные на шнур, были испещрены мелкими и крупными значками, но ни одной знакомой буквы Кесса не увидела.

Растерянно хмыкнув, она вернулась под навес.

– Даже Чёрные Речники не знают лигнесских значков, – ухмыльнулся один из Ойти.

– Что там написано? – спросила Кесса.

– Объявления о розыске, – Ойти склонил голову набок, рассматривая листы одним глазом. – Сверху говорится о злокозненном чародее Саркесе, принимающем облик летучей мыши…

Кесса едва сдержала довольную улыбку. По крайней мере, в Кести вняли её предупреждениям – и сообщили в другие города, и вот – стража Шелриса знает, что Некромант неподалёку, и не позволит ему навредить жителям!

– Дальше – «три белонога, два самца и молодая самка, пропали в день…» А, тут их приметы. Хозяин прогонял стадо мимо Манхора и ненадолго отвлёкся, а ящеры сбежали.

– Ага, – хмыкнул другой возница. – Пошли погулять.

– И также ищут похитителей… Это уже третий лист, тут говорится о дерзком нападении на воздушную пристань. Дикие манхорцы пытались угнать корабль… Ага, один был убит на месте, двое скрылись. Тот, кто знает, где они, и укажет страже… А, это неинтересно. Вот ещё – запрещается передавать диким манхорцам воду, пока преступники не найдены. И всем манхорцам запрещён вход на пристань… А-а, тут сказано – «и пособникам диких манхорцев». Да уж…

– Шелрис! – один из хесков щёлкнул языком и возвёл глаза к небу. – Много им возни с этим Манхором. Ой, много…

Кесса озадаченно мигнула. «Краденые ящеры… угнанный корабль… Река моя Праматерь! Я что, взялась помогать местным куванцам?!»

Деревянные подошвы звонко застучали по мостовой, и странница обернулась. К водяной чаше подошли трое хесков – рослый крылатый Лигнесс и два существа в светло-бурой пятнистой шерсти. Одеты они были одинаково – по лигнесскому обычаю, в одни лишь набедренные повязки. Один из мохнатых хесков сунул под струю воды запылённые рукавицы и, отмыв их, стянул и повесил на перевязь.

– Манхорцы! – прошептала Кесса, толкнув в бок одного из Ойти. Тот согласно зашипел.

– Что там? – обернулся к ним третий. – А, я знаю этих жителей. Тут, поблизости, чинят повозки. Один манхорец – мастер, второй и Лигнесс – подмастерья. А вот имена я подзабыл. Думаете, нам пора чинить повозки?

– Да нет, всё пока в порядке, – пожал плечами первый Ойти. – Это городские манхорцы, тут их много. Никогда не слышал о них плохого. Жаль, что им сейчас нельзя летать.

– Это ненадолго, – убеждённо сказал второй хеск. – Лигнессы быстро наводят порядок.

На крыльцо вышел угрюмый стражник, что-то крикнул торговцам, и они встревоженно переглянулись.

– Тебя зовут, Чёрная Речница, – один из них подтолкнул Кессу в спину. – Иди.

– Меня? – удивлённо мигнула та, поправляя бахрому на куртке. Стражник молча ждал на крыльце.

Идти пришлось недалеко – на второй этаж длинного, изогнувшегося полукругом дома, в залу с занавешенными окнами. Арашти сидела там на скамье, и её хвост едва заметно покачивался.

– Ты – знорка по имени Кесса, приехавшая в Шелрис с ойтисским караваном, – сказал Лигнесс с тяжёлым медальоном на груди. Это не было похоже на вопрос, и всё же Кесса кивнула.

– О чём ты говорила с диким манхорцем? – спросил стражник, наклоняясь, чтобы заглянуть ей в лицо. – Видели, как ты передавала ему воду. Ты не слышала приказа Повелителя Туч?

– Я не говорила ни с кем, – мотнула головой Кесса. – Я только…

– Видели, как ты сошла с дороги в Манхоре. Ты говорила с манхорцем под высоким деревом и передала ему водяной шар, – Лигнесс приоткрыл пасть, показывая длинные изогнутые клыки. – О чём вы говорили?

– Я никого там не видела, – Кесса с трудом подавила дрожь. – Зверёк шуршал в кустах, и я дала ему воды. Вы иссушили целый лес до корней! Зачем?!

– Зверёк… – задумчиво повторил Лигнесс и отошёл от странницы. – Подходящее слово для дикаря. Арашти, ты предостерегала новичков в караване от вмешательства во внутренние дела Гванахэти?

– Как обычно, воин, – сердито ощерилась Ойти. – Но что же мне, связывать им ноги?!

– Это не твоя работа, – оскалился Лигнесс. – Это делаем мы. Значит, ты не говорила с дикими манхорцами, и ты ничего не знаешь о нападении на небесную пристань и о похищении ручных ящеров…

– Бывает, что ящеры убегают сами, – заметила Кесса – ей стало спокойнее, когда огромный хеск отошёл. – Я такое видела. А Манхор… Вы очень жестоко поступаете с ним. У нас так не делают даже с самыми скверными…

– Молчи! – ощерился хеск. – Ты много болтаешь, знорка. Пока не видно причин, чтобы держать тебя под замком. Но на пособничество дикарям ты уже наговорила. Держись подальше от небесной пристани… и особенно далеко – от Манхора. Проследи за ней, Арашти. Ты же хочешь спокойно продать свой товар и вернуться в Кести, верно?

…Длинный дощатый стол тянулся вдоль стен и изгибался вместе с ними, почти по кругу опоясывая залу. На улице уже стемнело, но большая гроздь церитов свисала над дверью, и света было достаточно. В нише короткой стены сверкали камешки помельче, озаряя маленький жертвенник Илиска, покровителя торговцев и путешественников. Рядом с ним, как старшая во вновь прибывшем караване, сидела Арашти и готовилась принести жертвы из пищи и питья. Предводитель торговцев, приехавших раньше, уступил ей место и перебрался на угол стола. Никого, кроме Ойти, здесь не было – этот дом они построили для себя и сами его содержали.

Пустые плошки и ложки уже раздали, но еда запаздывала. Кесса за день проголодалась, но любопытство терзало её сильнее, и она вертелась на скамье под недовольное шипение соседей. За её спиной висел большой лист велата в резной раме, и ей хотелось рассмотреть рисунки.

Скользнув взглядом по значкам и подписям внизу листа – они, как ни странно, были сделаны на Вейронке, и все буквы оказались знакомыми – Кесса тихо охнула. На стене висела карта – самая большая, какую странница только видела, и тут было всё – и горы, и реки, и огромные озёра… и Шелрис – неприметный кружок, ощетинившийся зубцами крепостных башен.

– Какой он маленький… – вырвалось у неё. Она провела пальцем к небольшому озерцу чуть выше и потрогала другой кружок – он был ещё меньше, и башен у него не было – лишь дома-холмы.

– Да уж, на карте всё близко, – проворчал сосед-Ойти и убрал хвост с лавки.

«Вот где мы,» – Кесса вновь потрогала пальцем Шелрис и перевела взгляд на длинную горную цепь под ним, окружённую лесом. Ещё ниже синела озёрная гладь. «Чёрное Озеро» – гласила крупная подпись среди белопенных гребешков волн. А ещё ниже, вытекая прямо из озера, извивалась большая река, и, увидев её название, Кесса вздрогнула и изумлённо мигнула.

– Прочитай эти слова, прошу! – тронула она за крыло ближайшего хеска. Тот недовольно зашипел, но всё же с места поднялся.

– Кайда-Чёрная, – пробурчал он. – На каком языке вы пишете, если даже Шулань тебе незнакома?!

Кесса молча опустилась на лавку и стиснула одной рукой другую так, что захрустели кости. «Кайда-Чёрная! Вот она, Чёрная Река…» – думала она, устремив вдаль невидящий взгляд. «Она существует, это взаправду… И если она есть, и я найду её, то Чёрные Речники… и эльфы… и каменный круг избирающих богов… Река моя Праматерь!»

Ужин был хорош, и хороша была горячая вода в купальне и подсыпанные в неё пахучие листья. Ойти разомлели в тепле, барахтались в чанах, плескались, как игривые выдры, и после купания быстро попрощались друг с другом и ушли спать. Не спалось только Кессе.

«Славная ночь,» – думала странница, присев на верхнюю ступень высокого крыльца. Тёплый воздух колыхался волнами, слабые дуновения ветра приносили из полей запах цветущих трав и нагретой земли. Невдалеке журчала вода, вытекающая из каменной чаши – там, на маленькой площади, прогуливались Лигнессы, шелестя сложенными крыльями.

«Как же пройти в Манхор? Днём в небе так много глаз…» – думала Кесса, щурясь на тёмный небосвод. Две луны встали друг напротив друга и медленно скользили, чтобы встретиться на середине пути. Ни одной звезды не было на ясном небе, только россыпи едва заметных искр на мгновение вспыхивали во мгле – и снова пропадали.

«Может, ночью меня не увидят?» – она с сомнением посмотрела на пустую улицу и тут же услышала в переулке тяжёлые шаги. Караульные-Лигнессы в подкованных сапогах прошли мимо, и Кесса выбралась из тени.

– Иди спать! – сердито прошептал кто-то за углом, и странница вздрогнула.

– Ты пойдёшь – и я пойду, – ответили во мраке.

– Нашёл время! – в темноте зашуршало чьё-то крыло. – Все приезжие давно спят.

– А днём тут маячит стража. Ты хочешь продать свою чепуху или нет?!

– Кому?! Камням стен и мостовых?! В такое время ни один чужестранец на улицу не выйдет.

Кесса спрыгнула с крыльца и заглянула за угол. Крылья зашуршали громче, из темноты на освещённую лунами улицу высунулась красная лапа.

– Хаэй! Госпожа, взгляни на эти зелья! – прошептал Лигнесс, подсвечивая крохотным фонариком-церитом раскрытую суму. Там в небольших ячейках теснились заткнутые кувшинчики с корявыми подписями.

– А что это за зелья? – тихо спросила Кесса. – Никак, дурман или отрава?

– Что ты говоришь?! – возмущённо сверкнул глазами хеск. – Мы – алхимики, ученики уважаемого мастера, а не какие-нибудь дикари из Манхора! Это хорошие зелья. Вот это делает кожу красивой – гладкой, блестящей и алой. Все увидят, как госпожа хороша собой! А от этого когти изящно вытянутся и заострятся…

– Как у харайги? – хмыкнула Кесса. Она представила, как приходит в Фейр с изящными острыми когтями и блестящей алой кожей, и прикусила язык, чтобы не рассмеяться на всю улицу. Лигнесс обиженно фыркнул.

– Разве госпожа не хочет, чтобы все заметили её красоту?

– Не до того сейчас, – покачала головой Кесса. – А есть у вас зелье, с которым меня никто не заметит?

Второй Лигнесс, скрывающийся в темноте, ткнул первого когтем в плечо и оттеснил к стене, запуская лапу в сумку.

– Есть и такое. Это хорошее зелье, редкое и ценное. Не так просто его приготовить…

«Да уж… Хорошо, что родственники не видят! Дед бы меня не похвалил за такие траты…» – вздохнула Кесса, настороженно разглядывая баночку со всех сторон и принюхиваясь к содержимому. Внутри была вязкая синеватая масса, и пахло от неё мокрым мхом. «Как бы в жабу не превратиться от таких зелий!»

У синеватого месива был вкус дорожной пыли, и пыль скрипела у Кессы на зубах, когда она, скрывая дрожь, пробиралась по пустынным утренним улицам, мимо сторожевых постов, повозок, запряжённых хумрашами, и редких горожан, вышедших на крыльцо посмотреть на восходящее солнце. Никто даже не оглянулся на странницу, когда она вышла на степную дорогу.

Камни Манхора всё так же белели в траве, и Деревья Ифи склонились над ними, роняя светло-жёлтые листья. Под ногами хрустели тонкие белесые прутья, похожие на хрупкие кости, и высохшие тельца Ифи, так и не нашедших, где им пустить корни. Кесса тронула пальцем одного из них – от него пахло сухими листьями. Длинные розоватые волокна, некогда покрывавшие его тело, исчезли, не было их и на земле.

Оглядевшись по сторонам, Кесса юркнула в тень ближайшего дерева. Чёрные точки уже кружили в небе, и она знала, какое острое у них зрение.

Кривое Дерево Ифи раскинуло ветви у подножия холма, как бы обхватив его, и весь холм был засыпан белыми листьями. Из-под них виднелась огромная каменная чаша, наполовину ушедшая в землю. Древесный сор покрывал её дно, на боку виднелись потёки ила – не так уж давно тут текла вода, орошающая мох, растущий на краях, но сейчас он высох и под пальцами хрустел и ломался. Кесса прижалась щекой к чаше и прикрыла глаза. Она чувствовала холод подземной реки, слышала её плеск и перестук капель, падающих со свода пещеры.

– Ал-лииши, – прошептала «Речница», прислушиваясь к голосу тёмной воды. Ей почудилось, что подземные волны всколыхнулись.

– Ты текла тут, великая река, – тихо проговорила Кесса, гладя потрескавшуюся землю. – Ты прокладывала путь по камням. А сейчас ты под землёй, там, где не светит солнце. Там некому пить твою воду, никто не отражается в тебе. Как вышло, что тебя прогнали? Кто преградил тебе путь?

Подземная река шумела внизу, прорезая русло в скалах. Кесса, зажмурившись, видела её чёрные волны.

– Я, Чёрная Речница, зову тебя сюда, – прошептала она. – Зову в славный Манхор. Его жители измучены жаждой. Они жили тут, когда ты текла под солнцем. Они расчищали твоё русло, они славили тебя и благодарили. Помоги им, древняя река Манхора…

Холодок полз по зеленеющей коже, и блики дрожали на ней, словно солнце отражалось от речной ряби. Чёрные волны шумели всё громче.

– Я пришла с Великой Реки, – Кесса сжала в кулаке нитку мраморных бус – подарок Речника Фрисса. – Это камешки с её берегов. Они были в руках магов, были в руках воинов и мирных жителей. Я положу их у твоих истоков. Пусть они дадут тебе силу Великой Реки…

Тяжёлые бусины звякнули о камень. Ладонь Кессы онемела от холода, и пальцы с трудом разжались. Аквамариновые и бирюзовые блики скользили по краям древней чаши.

– Ал-лииши, – прошептала странница, сдирая мох и лиственный сор. – Ради Реки-Праматери, ради Короля Астанена и всех славных Речников… ради Речника Фрисса, – ал-лииши!

Тихий рокот послышался под ногами, и жёлтый лист сорвался с ветки и на миг накрыл чашу. И тут же он отлетел в сторону, отброшенный тонкой водяной струёй, и ледяные брызги осыпали Кессу с ног до головы. Она шарахнулась прочь, но оскользнулась на внезапно намокшей земле и села, ошарашенно глядя на край чаши. Оттуда капало.

Кесса вскочила – как раз вовремя, чтобы уступить дорогу новому ручью. Сорвавшись с края чаши, поток побежал по сухой траве. Каменный сосуд наполнился до краёв. Родник, пробившийся из холма, раскидывал в стороны лиственный сор, расчищал себе дорогу, и Кесса протянула руку, чтобы помочь ему, но крепкие мохнатые пальцы сомкнулись на её запястье.

Вокруг были манхорцы – и за деревьями, и среди поломанных ветвей и кустов, и на холме, и под ним. Медленно, с опаской, они подходили к чаше. Что-то заскрежетало под землёй, и напор воды стал слабее. Манхорец, вцепившийся в Кессу мёртвой хваткой, слегка разжал пальцы и одобрительно рявкнул.

– Ты сдержала слово, – тихо прорычал он ей на ухо. – Ты привела реку.

– Она снова уходит, – встревожилась Кесса. – Смотри!

– Она течёт вниз, – качнул головой манхорец. – Подальше от Лигнов. Наполняет старые водоводы.

Кесса огляделась по сторонам – вокруг никого не осталось, только шуршали кусты. Ручей прокладывал себе путь по сухой земле, подмывая корни деревьев и мёртвые ветки.

– Иди за мной, – манхорец подтолкнул её в спину. Глубокий провал чернел в склоне холма, за ним слышались рычание, шипение, топот и плеск. В полутьме сновали тени, булькала вода, скрежетали невидимые механизмы. Едва не споткнувшись о торчащий корень, Кесса достала из сумки пригоршню церитов. Дрожащий пурпурный свет разлился по туннелю, и кто-то, потревоженный его лучами, сердито зарычал.

– Теперь Лигны не уморят вас жаждой, – сказала Кесса, поймав взгляд манхорца. – Теперь вы можете с ними сражаться!

– Что?! – изумлённо мигнул хеск. – Сражаться?! Надо же было такое выдумать… Элиг и вся его родня! Сражаться с Лигнами…

Многоголосый вой прокатился по туннелям, и Кесса увидела, как манхорец мелко трясётся и утирает слёзы. «Ну вот, и эти смеются – и над чем?!» – странница сердито фыркнула.

– Разве вы не воюете с ними? Не собираетесь изгнать их с вашей земли? Я думала, вы…

– А-ау, знорка, – манхорец на миг разинул пасть, показав острые жёлтые клыки. – Мы ещё жить хотим. Старейшины скоро заключат мир. И ящеров придётся отдать… а жаль, нам они нужны.

Кесса, растерянно мигая, смотрела на хеска. «Ящеров? А, те краденые белоноги… Бездна! И этим мелким воришкам я помогала?!»

Ручей между тем выбрался из-под тенистых деревьев, и солнце отразилось в нём. Манхорец встревоженно зарычал и попятился от норы, закрывая проход полотнищем дёрна.

– Лигны увидят, как блестит вода, – нахмурилась Кесса. – Они не прийдут сюда, чтобы отнять её?

– Это вряд ли, – шевельнул ухом манхорец. – Без боевых зверей и магов – не прийдут.

– Тогда я пойду, – Кесса спрятала все цериты и шагнула к занавешенному выходу, но колени сами подогнулись, и она едва не растянулась на земле. Перед глазами плыли круги.

– Пойдёшь, но не так быстро, – манхорец негромко зарычал, подзывая сородичей. Кессу окружили и подняли с земли. Двое хесков понесли её вниз, к тусклому золотистому огоньку в переплетении нор.

Эти пещерки, соединённые короткими ходами, были закрыты завесами из коры, она же лежала на полу и покрывала стены. У странных приспособлений из белого дерева, увешанных охапками волоса Ифи, сидели манхорцы – они вили верёвки и плели сети, и готовые силки, аккуратно сложенные, лежали на полках и постелях. За соседней завесой слышалось чавканье, перемежаемое недовольным шипением. Один из манхорцев пошёл туда с бурдюком воды, раздалось бульканье, а за ним – плеск.

– Пусть пьют, – вздохнул, выходя, манхорец.

– Надо будет вернуть их, – сказал один из хесков, плетущих сеть. – Позлили соседей, и хватит.

Он отложил работу и подошёл к Кессе. Она села на лежак и теперь с любопытством оглядывалась.

– Стало быть, вы снова бродите по Хессу? – задумчиво спросил манхорец… или манхорка – теперь Кесса разглядела её грудь, почти скрытую шерстью, но всё же более выпуклую, чем у мужчины. – И вода просыпается на вашем пути. Лигны знают, что ты говоришь с манхорцами?

– Я не подчиняюсь Лигнам, – фыркнула Кесса.

– Это непросто, знорка, – шевельнул ушами манхорец. – Иногда удаётся, иногда нет. Но речь не о том… Чего ты хочешь за свою работу? У нас есть верёвки и сети, есть полотно и даже каменные ракушки. Что в цене на Чёрной Реке?

– Мне не нужны верёвки, – покачала головой странница. – Я не хотела, чтобы кто-то мучался от жажды, только и всего.

– Плохая примета – не платить за работу, – негромко зарычал хеск. – Может, что-нибудь тебе всё-таки нужно? Куда ты идёшь?

– Я ищу Кайду-Чёрную, – выдохнула Кесса. – Реку, вытекающую из Чёрного Озера. Вы знаете дорогу?

Манхорцы переглянулись. Из соседних пещер, услышав незнакомый голос, выбрались другие жители, и даже из «шипящей» норы высунулась серебристо-зелёная голова крупного ящера.

– Дороги-то есть, – пробормотала манхорка, подбирая отложенную работу. – Либо через Кархейм, либо через Рат… так или иначе – по горным тропам. Так лигновская стража видела тебя тут? Предупреждали тебя, что так не делают?

«Рат?!» – Кесса вздрогнула. «Страна когтистых тварей… Далеко она отсюда, интересно? Хорошо бы её обойти стороной…»

– Ну да, стражник говорил со мной, – нехотя кивнула она. – Задавал вопросы… Я не рассказала ничего о вас. Так значит, есть дорога через Кархейм?

«Не знаю, что это такое, но там хоть огромные харайги не водятся!» – подумала она, прогоняя назойливые мысли о том, что из соседней страны ящер может и прийти – что ему до границ?!

– Чего они о нас не знают?! – ухмыльнулась во всю пасть манхорка. – Да, есть дорога. Через горы, мимо столицы, по мосту над ядовитой рекой, прямо к Чёрному Озеру. Как ты вернёшься в город, знорка?

– Обычным путём, – растерянно мигнула Кесса. – Озеро так близко?!

– Для Лигнов – близко, – хеска недобро прищурила глаз. – Обычным путём… Возьми.

Она взяла с полки одну из ловушек и завернула её в белый лист Дерева Ифи.

– Если выйдешь из Шелриса своими ногами, иди в Ралми. Там найди посёлок народа Вэй, дай им это – они тебе помогут. Все дороги Лигнов для тебя теперь закрыты, хорошо, что тут есть и наши тропы. Как твоё имя, знорка?

– Кесса Скенесова, дочь Ронимиры, – Кесса тронула изображение Воина-Кота на куртке. – Я из Чёрных Речников, и я их ищу.

– Это труднее, чем найти любую реку, – вздохнул манхорец. – Я бы не взялся. Ты голодна? Я принесу еды. Магия – утомительная штука…

…Узкий потайной ход извивался, как змея, но хеск шёл по нему быстро, с лёгкостью нащупывая дорогу. Кесса брела следом, вцепившись в мех на его плече.

– Сюда не пролезет ни один Лигн, – усмехнулся манхорец. – Поэтому ход до сих пор не завален. Тут нас не увидят. А вот наверху… Будь осторожна, знорка.

Туннель окончился тупиком. Из глухой стены торчали деревяшки – узкие опоры для ног и рук. Манхорец жестом попросил Кессу ждать и молчать и быстро полез наверх. Несколько мгновений спустя над странницей распахнулся люк, и она замигала от слишком яркого света.

– Поднимайся! – второй манхорец, склонившись над туннелем, поманил её к себе. – Надо же… Никогда из Манхора к нам не приходили знорки. Даже у вас неприятности с Лигнами?

Снаружи смеркалось, поблизости шумел городской базар, но торговцы уже сворачивались, и голоса стихали. Кесса, провожаемая настороженными взглядами манхорцев, отсчитывала кварталы и повороты. Шелрис был огромен и странен – как и все города на её пути.

«Почему дороги Лигнов для меня закрыты?» – запоздало удивилась Кесса, выходя к гостевому дому Ойти. «Я пойду и куплю место на небесном корабле… говорят, тут такие есть – и он перенесёт меня через горы. Плохо, что манхорцев не пускают на небесную пристань, но ведь я не манхорец…»