Текст книги "Черная река (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)

– Хаэ-эй! Не бойся, я тебя не трону! – тихонько окликнула его Кесса, выглянув из-за велатового куста. Ящер, даже не взглянув в её сторону, принялся обнюхивать широкие листья на молодых побегах – а потом втянул всё деревце в пасть и зачавкал, торопливо глотая листву.

Шорох и тихий скрип в соседних кустах потревожили анкехьо, и он негромко рявкнул, покачивая тяжёлым хвостом. Тени метнулись прочь, Кесса только услышала, как когти скрежещут о кору. Дожевав побег велатового куста, ящер понюхал веточку молодого дубка, задумчиво откусил макушку и замер, вяло шевеля челюстями.

– Ты никогда такого не ел? – Кесса сорвала с низко повисшей ветки клёна несколько листьев. Рядом с теми, что росли на Высоких Деревьях Орина, они казались крошечными – всего-то в пол-локтя длиной.

– Вот, возьми, – она поднесла листья к носу бронированного существа. Оно настороженно фыркнуло, и Кесса едва успела отдёрнуть пальцы. Листья исчезли.

– Какой ты шустрый, – покачала она головой и сделала несколько шагов вдоль колючего бока анкехьо. Существо, забыв о ней, опустило морду в черничник и снова принялось жевать.

«Толстая у него шкура…» – Кесса осторожно погладила охристо-жёлтый панцирь между длинных боковых шипов. На них можно было встать, как на ступени, и забраться на высокую спину. «А если оседлать его, он заметит?»

Существо, выпустив из пасти голые прутья черничника, потопало дальше, и Кесса отступила, опасаясь попасть под тяжёлый хвост. Но анкехьо был спокоен и не размахивал булавой. Пару раз переступив лапами, он наткнулся на новый кустик и засунул морду в листья.

– Тебя, должно быть, очень плохо кормили! – вздохнула Кесса.

– Он просто пробует всё подряд, – послышалось за её спиной. Она резко развернулась – и замерла.

Кесса и не заметила, как её и бронированного ящера взяли в кольцо. Теперь она видела большие тени за всеми кустами, слышала шорох, вздохи и хруст поедаемых веток. Двое всадников подъехали вплотную, один, выпрямившись на спине мохнатого скакуна, приглядывал за всеми в стороне, остальные существа – без седоков – рассыпались по кустам. Анкехьо, шумно вздохнув, озадаченно шевельнул хвостом. Один из зеленокожих всадников протянул к нему руку и издал еле слышное шипение.

– Кто вы? – спросила Кесса и попятилась – здоровенный мохнатый зверь на двух лапах подошёл слишком близко и навис над ней. Теперь она видела, что это не мех, а тонкие спутанные перья, сизые, бурые и чёрные. Тут же Кесса бросила взгляд на его задние лапы и вздохнула с облегчением – когти странного создания были малы и затуплены. «Куман в пуху!» – она прикусила губу, чтобы не захихикать. Зверь смерил её равнодушным взглядом и потянулся к недоеденным кустам.

– Это вопрос к тебе, чужак, – шевельнул ушами всадник. – Это земли Амариса. Что ты тут делаешь?

– Амарис? – Кесса встрепенулась. – А вы – Амариски?! Вот это да…

Второй хеск негромко свистнул и поднёс ко рту странную флейту, собранную из десятков тонких тростинок. Она зашуршала, затрещала и забулькала. Существа в кустах вскинулись, те, кто был помельче, спрятались за деревьями. Анкехьо приподнял голову и встряхнулся, будто пытаясь скинуть рваные поводья.

– Стой, где стоишь, – приказал один из Амарисков и оглядел Кессу с головы до ног. – Это твой ящер?

– Нет, он сбежал от навменийцев, – помотала головой странница. – Не обижайте его!

Амариск легко, будто на ровную землю, сошёл со спины пушистого «кумана» на панцирь анкехьо и присел над его шеей, трогая поводья и кожу под ними. Легко пошевелив пальцами, он снял всю упряжь и показал соплеменникам, издав несколько странных звуков. Анкехьо тихо зарычал. Амариск, комкая в руках обрывки ремешков, снова уселся на спину пёстрого зверя – прямо на перья, без седла и стремян. Тот как будто не заметил ни спешивания седока, ни возвращения, словно Амариск был легче пушинки.

– Где навменийцы? – спросил всадник, обращаясь, как подумала Кесса, к ней. Но смотрел он на соплеменников.

– Они уехали. Бросили его, – выдохнула она. – Им всё равно, что с ним будет. Они скверно обращались с ним, кололи его копьями!

Амариск перевёл пронзительный взгляд на Кессу, и ей захотелось спрятаться за дерево. Он смотрел на неё столь же дружелюбно, как готовая к прыжку харайга.

– Тебя никто не спрашивал, – сказал он и вновь повернулся к Амарискам. – Двое нарушителей у корней Амариса. Что делать с ящером?

– Отдадим в Хоугет, пусть там думают, – резко качнул головой хеск. – Нам он тут не нужен.

Он повернулся к Кессе и принюхался, громко втягивая воздух.

– Её – туда же, – заключил он, едва заметно поморщившись. – Необученный Ониэфьен. Скорее всего, шла в Хоугет учиться, но потеряла дорогу. Или проявила излишнее любопытство.

– Что у них с учениками?! – взмахнул длиннопалой рукой другой Амариск. – Один дороги не видит, другая идёт напрямик… Куда их вести?

– К Быстрому Лесу, – подал голос третий хеск, с ярко-синими волосами, торчащими пучком на макушке, как гребень харайги. Больше он не сказал ничего и ничего не сделал, но его скакун двинулся вперёд и обошёл панцирного ящера, встав перед его мордой, а потом повернул голову и приподнял перья на макушке. Стадо в кустах зашевелилось, вновь окружая анкехьо и Кессу.

– Садись, – приказал ей другой Амариск, ткнув пальцем в ящера. – Веди его за нами.

– Я не умею! – развела руками она. – И без поводьев он не послушается.

– Иххшшш, – выдохнул хеск, спрыгивая со спины пушистого зверя на загривок анкехьо. Кесса взобралась следом и села среди коротких шипов. Существо, оставшееся без седока, безмолвно отступило в «хвост» отряда. Анкехьо помотал головой и послушно потопал за синеволосым Амариском.

– А что за звери у вас, и как вы ездите без упряжи? – спросила Кесса, глядя в затылок хеску. Амариск рассматривал шею анкехьо и край его панциря, тщательно прощупывая длинными пальцами каждую вмятину, и на Кессу покосился недобро.

– Обычные лесные ихуланы. Из каких ты мест, что не знаешь таких вещей?!

– С Великой Реки, – мирно ответила та. – Лесные ихуланы? Это ящеры, верно? А зачем им перья?

– Тут холодные зимы, – Амариск повернул голову, не шевеля шеей, и его лицо оказалось на месте затылка. Кесса изумлённо мигнула.

– Это горы приносят вам дождь, снег и холодный ветер?.. – не дожидаясь ответа, странница развернулась к ихулану. Большой оперённый ящер брёл совсем рядом с анкехьо, можно было рукой дотянуться до его бока, и Кесса осторожно тронула волокнистый пух на его бедре. Амариск-всадник издал громкий горловой скрежет, и ихулан шагнул в сторону, приподняв передние лапы и согнув шею. Кесса встретилась с ним взглядом – и подалась назад.

– Эльфы умеют говорить со всем живым, – сказала она, убедившись, что сердитый ящер забыл о ней. – Это они вас научили? Эльфы Кен’Хизгэн живут в Амарисе, на каменном дереве?

Амариск мигнул.

– Что ты знаешь о Кен’Хизгэн?

– Только легенды, – вздохнула Кесса. – Я ищу их… и Чёрных Речников! Я сама – Чёрная Речница, и я хочу найти их. Может, вы их видели? Вот, смотрите, этот лук, – из него стреляла Ксилия Болотный Огонёк, одна из них! Может, она проходила через Амарис? Мне очень нужно найти её!

Небольшой – всего Кессе по плечо – ихулан, подбежав к ней, сунул нос в развязанный свёрток, но крупный сородич оттолкнул его и хрипло рявкнул на странницу.

– Убери эти штуки, – приказал Амариск с синими волосами, на мгновение остановившись. – Понятия не имею, о чём ты болтаешь. Тебя не звали в Амарис, а значит, тебе там быть нельзя.

– Но я загляну туда совсем ненадолго – и я никому не причиню вреда! – заикнулась было Кесса, но под немигающим взглядом хеска осеклась.

– Даже не думай о том, чтобы ходить по корням Амариса, – процедил он. – Во второй раз мы не будем так добры. Чак-чак, кшши-и! На дорогу, быстро! Чак!

Ящеры припустили бегом, и тяжёлый анкехьо, переваливаясь с боку на бок, едва поспевал за ними. Кусты кончились, отряд вылетел на широкую натоптанную дорогу. Резкий запах ударил Кессе в ноздри – где-то рядом, не иначе, сложили навоз от целого стада, а сверху накидали объедков, прелой листвы и гниющего мха! Анкехьо всхрапнул и потянулся к обочине, но двое крупных ихуланов толкнули его в бок и ударили лапами по панцирю.

– Хаэй! – прикрикнула на них Кесса. Ихуланы не ответили ничего. Они гнали бронированного ящера по дороге, выстроившись расходящимся клином вдоль его боков и хвоста.

– Хаэ-эй… – Кесса на миг зажмурилась и встряхнула головой. Что-то странное слышала она недавно…

– Другой путник! – она дёрнула Амариска за край одежды. – Тот, кто прошёл тут передо мной! Кого он искал?

– Он был быстрее тебя, – ответил хеск, не оборачиваясь. – Никто не увидел его. Но след за ним остался.

Амариск сморщил нос.

– След? Запах? Чем от него пахло? – Кессе стало не по себе.

– Мертвечиной, – отозвался Амариск и сморщил всё лицо.

– Некромант Саркес! – выдохнула «Речница». – Тот, кто портит и ломает всё, что видит на своём пути! Куда он полетел?

– В Хоугет, куда же ещё? – передёрнул плечами хеск. – Все они идут туда. Ониэфьены… Те, кто приказывает мёртвым телам.

«Ониэфьен… Почему они назвали Некромантом меня?!» – мысль вспыхнула и тут же угасла.

– Предупредите их, что с ним идёт беда! – крикнула Кесса, с отчаянием глядя на Амарисков. – Саркес – не ученик, а убийца, преступный колдун!

– Аккшши, – мигнул зеленокожий и издал резкий вопль. Всадники, не останавливаясь, ответили ему.

– Тогда он попадёт прямо к сородичам, – сказал Амариск, ухмыльнувшись во всю беззубую пасть.

Пернатые ящеры бросились врассыпную, и хески соскользнули с их спин и развернулись к бегущему анкехьо, протянув к нему руки. Он припал на передние лапы, и Кесса, охнув, едва успела ухватиться за боковые шипы. Ещё немного – и она скатилась бы ему на голову.

– Веди его в загон! – приказал, спешиваясь, последний Амариск.

«Загон?» – Кесса посмотрела вперёд и вверх – и оцепенела.

Сам длинный дом, – скорее, хижина из толстых жердей, переплетённых ветками, крытая сваленной во много слоёв листвой, – напугать её не смог бы. Но прямо над дверным проёмом свисал, глядя на лес пустыми глазницами, огромный зубастый череп. Каждый его зуб был, как показалось Кессе, длиной с локоть, и пересчитать их она не взялась бы.

Анкехьо взревел, припал к земле и широко размахнулся хвостом. С придорожных кустов во все стороны полетели обрывки листвы. Ящер медленно пятился, не сводя глаз с черепа, – он явно видел там не выбеленные кости, а что-то живое… и очень опасное.

Амариск у двери приложил к губам флейту из множества тростинок, тихонько зашуршал. Второй, взглянув на Кессу, прикрыл себе глаза ладонью и тут же отвёл её.

«А!» – странница растянулась на колючей спине во весь рост. Её ладони прикоснулись к морде ящера, и тот сердито всхрапнул, но пятиться перестал и хвост опустил. Теперь, с закрытыми глазами, он стоял неподвижно и озадаченно принюхивался – а потом мелкими шажками пошёл к двери.

Прямо за его хвостом опустилась решётка, закрывая проём. Кесса, скатившись с его спины, запоздало навалилась на прутья и вскрикнула, уколов ладони о короткие, но острые шипы.

– Хаэй! Я что, в плену? – крикнула она, глядя вслед уходящим Амарискам. – Выпустите меня!

Синеволосый остановился и смерил её взглядом оголодавшей харайги, – даже анкехьо, почуяв неладное, зарычал на него.

– Один шаг за стены – и станешь перегноем, – бросил он и пошёл дальше, не оглядываясь. Кесса, слизнув с ладони кровь, села на присыпанный сухими листьями пол. Вокруг было тихо, только невидимые в полумраке звери за тонкими стенами вздыхали, переступали с ноги на ногу и хрустели едой.

– Нас взяли в плен, – сказала Кесса панцирному ящеру, поднимаясь с пола. – И о чём они думали?! Ты только махнёшь хвостом – и тут не останется целых стен!

Она думала, что анкехьо рванётся к двери вслед за ней, но ящер даже не посмотрел в эту сторону. Он наклонил голову к огромной груде веток и внимательно её обнюхивал, а иногда даже трогал языком. Кесса подошла к нему и увидела вороха свежих листьев и молодых колючих побегов со странной плоской хвоёй – длинной и мягкой, как шерсть. Анкехьо примерялся так и этак – и наконец втянул в пасть колючую ветку и принялся за еду. Кесса потрогала его нос – он громко фыркнул и зачавкал ещё громче.

– Да, еды тут много, – пробормотала Кесса, разглядывая ворох веток. Теперь она видела края огромного поддона-кормушки. Кто-то подготовился к прожорливым гостям…

Забравшись на колючую спину, она потянулась к крыше и почти уже взялась за переплетённые ветки, как что-то липкое прикоснулось к её пальцам. Тонкие синеватые волокна свисали в щели, холодно мерцая, и шевелились, как щупальца летучих медуз. Одно из них слизнуло с жерди неосторожную муху и свернулось клубком вокруг неё.

«Хищный мох!» – Кесса брезгливо отряхнула руку и спрыгнула вниз. «Не хочу я лезть на эту крышу…»

Что-то свисало с потолка в углу, и странница подошла и расправила туго свёрнутое полотнище на длинных верёвках. Эта штука похожа была на качели из вьюнка… или на подвесное ложе.

«А тут что?» – Кесса запустила руку в суму, свисающую со стены, и нащупала мелкие и крупные комки чего-то липкого. Вытащив их и обнюхав – пахло знакомо – она отъела немного и хмыкнула – это были растолчённые жёлуди, и кто-то облил их древесным соком и мёдом.

На мягкие, но грузные шаги за спиной она не обратила внимания, но на испуганный рёв обернулась. Анкехьо, припав к земле, стоял посреди загона, мордой к двери, и размахивал хвостом. Секунду спустя он шарахнулся обратно к кормушке и остался там лежать, настороженно поглядывая на дверь. Кесса взглянула сквозь прутья – череп было видно и из загона, и отсюда зубы просматривались ещё лучше.

– Эта тварь давно умерла, она тебя не укусит, – заверила странница, гладя анкехьо по макушке и носу. – Амариски поставили череп, чтобы к дверям никто не подходил. Ни изнутри, ни снаружи. Где они его только взяли?!

Взяв из кормушки кленовую ветку, Кесса сунула её под нос анкехьо, и ящер нехотя поднялся на ноги и снова опустил морду в ворох листвы. Пожевав немного, он приподнял голову и зарычал – негромко, но так, что пол под ногами Кессы затрясся. Встряхнувшись всем телом, анкехьо снова издал протяжный зов и прислушался, с надеждой глядя на плетёные стены. Но вокруг было тихо, даже животные в соседних загонах перестали хрустеть сеном.

– Тут нет твоих родичей, – прошептала Кесса. – И моих, наверное, нет…

Она подошла к стене и похлопала по прутьям, вглядываясь в зеленоватый мрак за ними.

– Хаэй! Есть тут кто?

За стеной переступило с лапы на лапу крупное животное, листья захрустели под его тяжестью.

– Хаэй! – голос, раздавшийся изза другой стены, был негромок, но гулок, как призывный рык анкехьо. – Кто там?

Кесса, вздрогнув, метнулась к стене и попыталась раздвинуть переплетённые жерди. С той стороны виднелся белесый клок волос, перевязанный красной нитью, ещё выше поблескивал выступающий клык, и Кесса подняла голову, чтобы взглянуть в светлые, почти бесцветные глаза.

– Моё имя – Кесса, – сказала она. – А ты… ты ведь Оборотень, верно?

– Ну да, – согласился хеск, и анкехьо, услышав его бас, на мгновение насторожился и приподнял голову, но тут же вновь уткнулся в кормушку. – Оборотень. Моё имя – Делгин. Что там за зверь у тебя? Выглядит чудно!

– Это анкехьо, ящер-воин в костяных латах, – Кесса подтянулась на верёвках и села на подвесное ложе; беготня этого дня немало её утомила. – Мы тут в плену. Нас схватили, как нарушителей границы Амариса. Ты, Делгин, тоже пленник?

Оборотень коротко хохотнул и налёг на жерди, проделывая себе оконце. Одной дырки оказалось мало, чтобы увидеть всего анкехьо, и Делгин ненадолго отошёл от стены, но тут же зашуршал у самой двери.

– Древесники явно не в себе, – заметил он. – Мне велели не выходить отсюда, пока не вернутся Ониэфьены. Хорошо, что мертвечину они увели с собой! От неё все звери сходят с ума. Я тут смотрю за ездовым зверьём. Видишь, тут наши ихуланы. Э-эрр! Не пихайся!

Мохнатые тени колыхались за стеной. Часть ихуланов лежала на земле, уложив голову на лапы, кто-то ещё ел, лениво вылавливая из кормушек мягкие листья. Делгин, отмахнувшись от ящера, взобрался на подвесное ложе и постучал по стене.

– Ты из какого племени? Странно пахнешь. Вроде форн, а вроде и не форн… Форны – они поменьше!

– Я – Чёрная Речница, – фыркнула Кесса. – Разве не видно?

Она поднесла рукав с бахромой к просвету в жердях. Толстые пальцы Делгина сжали чёрную кожу, больно прихватив и кессину руку.

– Врёшь! – выдохнул он, и от рёва шарахнулись потревоженные ихуланы.

– Ещё чего, – Кесса высвободила руку и потёрла больное место.

– Чёрная Речница… – Делгин недоверчиво ухмыльнулся. – Правда, Чёрная Речница… Вайнег меня побери, прямо как в легендах!

Кесса вздрогнула и растерянно замигала. Она уже слышала такие слова, и даже сама произносила их… много-много странных дней назад.

– Делгин! Разве в вашей стране… в Мэйсине… больше нет Чёрных Речников? И ты раньше не встречал их?

– Никогда, – мотнул головой Оборотень. – Ни в наших лесах, ни в Хоугете, ни у каменного дерева. А я много где побывал, не смотри, что борода у меня короткая!

Его гулкий рык на мгновение истончился, и он прикрыл рот ладонью. Кесса скрыла усмешку. «Он – как я или Сима, не старше,» – поняла она. «Ну надо же…»

– Ты даже дерево видел? А меня не подпустили к нему, – вздохнула она. – Не знаешь, если на крышу влезть, я увижу хотя бы его макушку?

– Я лазил, – усмехнулся Делгин. – Видел много зелёных веток, а над ними – облака. За Быстрым Лесом ничего не разглядеть.

– А почему его называют Быстрым? Он ходит? – спросила Кесса, прощаясь с надеждой увидеть Амарис – хотя бы издалека. «Если бы Амариски не были такими суровыми! Интересно, как Чёрные Речники к ним пробирались?..»

– Слушай, – Оборотень ладонью оттопырил ухо. – Слышишь, как скрипит земля?

Кесса прислушалась. За вздохами и шорохами готовящихся ко сну ихуланов, за хрустом веток в челюстях анкехьо был слышен едва заметный скрип.

– Они пробиваются из земли, – усмехнулся Делгин. – Деревья Быстрого Леса так быстро растут, что кора лопается на стволах. Говорят, если там уснуть, не заметишь, как ветви прорастут сквозь тебя!

– Так у нас говорили о Высокой Траве – когда она прорастает весной! – хихикнула Кесса, вспомнив далёкий Фейр. – Но говорили ещё, что это выдумка.

– Я сам видел, как растут ветки в Быстром Лесу, – надулся Оборотень. – Мерял их пальцами. Про траву не знаю, но про Быстрый Лес – правда.

Он заворчал на ихулана, пробующего на вкус верёвку, и снова посмотрел на Кессу.

– Деревья-то деревьями, – проворчал он, насупившись, – но ты не на них пришла глазеть. У нас тут тихо, и давно. Никакой работы для изыскателей. Зачем ты пришла? Может, из-за Волны? Ты хочешь предупредить нас?

Кесса замотала головой.

– Я не знаю ничего о Волне, поглоти её Бездна, – быстро ответила она. – Я иду… Тут есть один скверный маг, он уже причинил много зла хескам. Теперь он идёт к Хоугету. Делгин, предупреди своих собратьев, что Саркес, знорк-Некромант, превратился в нетопыря и летит к ним! Если его снова упустят, он тут наделает дел…

– Э-эррх! Некромант? – Оборотень сверкнул глазами. – Наши Ониэфьены только посмеются над ним. Они не боятся ходячих костей! Кого он тут хочет напугать?!

– Он не пугает, – нахмурилась Кесса. – Он ломает, гноит и убивает. Если он прикажет вашей нежити напасть на вас… а вы и знать не будете…

– А-а! Да, Квайет не больно-то умны, – почесал за ухом Делгин. – Это будет скверно. Тебе надо поговорить со старшим! Утром он за мной вернётся, и я вас сведу. Вот он удивится!

– Пусть удивляется, лишь бы послал гонца в Хоугет, – махнула рукой Кесса. – Мне никак не догнать этого мага!

Она посмотрела на рукав куртки и расправила смятую бахрому, потом бросила взгляд на сапоги и многократно зашитые штанины и покачала головой. «Немудрено, что меня никто не слушает,» – подумала она, собирая в ладонь сухие травинки и оттирая прилипшую к голенищам грязь. «И что все меня обнюхивают… Где бы найти купальный чан?»

За её спиной раздался тяжёлый вздох. Панцирный ящер решил дать лапам отдых и улёгся на брюхо, его глаза были закрыты, но из пасти всё ещё торчала недоеденная ветка, и челюсти медленно двигались.

– Анкехьо ест даже во сне, – усмехнулась Кесса. – Он не съел бы только… Делгин! А череп над входом… что это за зверь? Дракон? Анкехьо так испугался его…

– Эрр! Откуда тут драконы? Это кости тзульга, – Оборотень оскалил клыки в усмешке. – Были такие ящеры. Сейчас – нет. Но их помнят. И анкехьо, и ихуланы, и даже харайги. Все боятся даже их костей. Я повесил бы такой зуб на ремешок – но мало чести, если не я убил тзульга!

– Тзульг, – повторила Кесса, подходя к двери и разглядывая выбеленную челюсть. – Хорошо, что их сейчас нет! Это у них были когти в два локтя длиной?

– Эррр-хе! – Делгин коротко хохотнул и заворочался, устраиваясь на зыбком ложе. – Не у них. Я слышал и о таких зверях. Они живут внизу, в моховых лесах. Тут им холодно. Да тут и нам бывает холодно, особенно зимой! Раньше, говорят родичи, мы отходили на берега Огнистой, но сейчас туда нельзя. А там было кого съесть…

Он задумался, мечтательно сглатывая слюну и облизывая клыки. Кессе в иное время стало бы не по себе, но услышанное встревожило её куда больше, чем один небольшой Оборотень.

– Делгин! Значит, когтистые чудища из легенды о Кирке Проныре… они существуют взаправду?!

– Эрр! Ты знаешь эту легенду?! – хеск мигом забыл о еде и навалился на хлипкую стену. – Там всё – правда! Это же история о Чёрном Речнике – разве он стал бы врать?!

– Никогда, – покачала головой Кесса. – У них хватало настоящих деяний, и лишнего они не присочиняли.

«То тзульги, то чудища с когтями…» – призрак огромной и очень злой харайги снова предстал перед Кессой, как живой. «Интересно, отгонит ли их колдовская печать?»

– А ты знаешь эту историю до конца? – осторожно спросила странница. – Я слышала только начало, и там, где Кирк остался в подвале с чудищами, рассказ закончился. Ты расскажешь, что было там дальше?

– Эррх! Это хорошая история, – закивал Делгин. – На чём закончился рассказ?

– На том, как чудовища растерзали товега, – тихо ответила Кесса, прижимаясь к стене и дрожа от волнения. – Что было потом?

«Если я пойду туда, где побывал Кирк,» – думала она, зажмурившись, – «если я увижу таких тварей… мне надо знать, что с ними делать!»

– Ага, они съели всё – и кости, и шкуру, – кивнул Оборотень. – Их лапы и морды были в засохшей крови. Они стали чиститься, лизать когти и тереть их о стены. И кровь у них осталась только на мордах – сами они не могли умыться. Тогда один подошёл к другому и стал вылизывать его – и нос, и челюсти, всё, что запачкалось.

Кесса растерянно мигнула.

– И другой не кинулся на него? Не ударил ни хвостом, ни когтями? – спросила она.

– Другой сидел смирно, а потом так же умыл первого, до последнего пятнышка крови, – Делгин досадливо сощурился – его не вовремя прервали. – Потом один толкнул другого носом, сам повернулся к висящей клетке. И они подошли и уставились на неё. Они были огромные, но достать её могли самыми концами когтей. Она высоко висела, Ильзур не хотел, чтобы Кирк умер слишком рано…

– А что делал Кирк? – Кесса надеялась, что у Речника найдётся хотя бы засапожный нож. «Длинное оружие нашла бы стража, а маленьким – ну что им сделаешь с такими громадинами?!» – с досадой вздохнула она.

– Он смотрел на всё, что они делают, и много думал, – Делгин оскалился в непонятной ухмылке. – Очень много и очень быстро. И когда они трогали клетку когтями, и ходили вокруг, и нюхали её, и переглядывались, и толкали друг друга носами. Они, верно, тоже думали в это время.

«Увидели еду – и сразу помирились,» – поморщилась Кесса. «Теперь они друг друга не сожрут! У них добыча есть… Не хотела бы я сидеть в той клетке!»

– У них не было ран на телах, – сказал, покосившись на неё, Оборотень. – Ни царапин, ни сорванной шкуры, ни сломанных костей. И Кирк всё это видел. А когда один зверь коснулся носом клетки и стал её нюхать, Кирк протянул руку и погладил его морду.

Кесса вздрогнула и отдёрнула пальцы от стены, представив, как на них смыкаются острые зубы харайги.

– Зачем?!

– Эрррх… Он был Чёрным Речником, – снисходительно пояснил Оборотень – но к чему было это пояснение, Кесса не поняла. За стеной послышался треск рвущейся верёвки, удар тела о пол и гневный вой. Сонные ихуланы повскакивали и затопотали по дощатому полу, пронзительно вопя. Делгин, потирая бока, поднялся и подобрал порванную верёвку.

– Тихо! – оскалился он на ихуланов и полез на кормушку, чтобы привязать гамак обратно.

– Делгин, ты не расшибся? – встревожилась Кесса. – Как тебе помочь?

– Всё путём, Чёрная Речница, – проворчал Оборотень, осторожно укладываясь на ложе. – Кажется, это плохой вечер для рассказов. Теперь я буду молчать и спать.

«Я никогда не слышала, что у Кирка не было руки!» – думала Кесса, сворачиваясь в гамаке. «Чудище не укусило его, определённо, нет…»

Ни свет сквозь щели в крыше, ни топот тяжёлых лап, ни голоса по ту и эту сторону двери не разбудили её поутру, но под конец кто-то с невиданной силой задел стену, и подвесное ложе заколыхалось, едва не стряхнув странницу на ворох веток. Свалившись на пол, она протёрла глаза и охнула – панцирного ящера не было в загоне, а за распахнутой дверью сияло солнце, виднелись чьи-то тени, и слышалось тихое ворчание.

– Вот-вот, – сказал кто-то, хлопая ладонью по жёсткому. – Корм обильный, но жёсткий и скверный. И вот – желваки, и толстые щёки, и новый ряд зубов каждый год. И это так у всех анкехьо, приведенных из Навмении. Их узнаешь по зубам!

– Или по хвосту, – заметил второй хеск; как и первый, он говорил на Вейронке, странно всхрапывая и взрыкивая на вдохе. – Это взрослый ящер, ему идёт второй десяток, а взгляните на хвост! Всего две щербинки, и то свежие. Если поймать такого анкехьо где-нибудь в Драконии, у него живого места на хвосте не будет.

«Что они с ним делают?!» – Кесса выбралась из тёмного загона и остановилась на краю утоптанной поляны. Анкехьо смирно стоял посреди площадки, опустив хвост, и терпел прикосновения двух хесков. А они рассматривали и ощупывали его со всех сторон, залезли и в пасть, и под брюхо.

– Поджившие ранки на задних лапах, и больше ничего, – подвёл итоги один из них, отряхиваясь от прилипших травинок. Это был не Амариск – совсем другое существо, рослое, длинномордое и остроухое, в короткой синевато-серой шерсти, с тонкими алыми иглами, прорастающими из густой гривы чуть ниже макушки, и торчащими из предплечий. Кесса взглянула на его затейливо расшитую одежду из крашеной кожи, и на череп мелкого зверька на тонком ремешке, лежащий на груди, и задумчиво кивнула своим мыслям: само собой, это Некромант, и Некромант из народа Хонтагнов.

– Здоровый и сильный зверь, со всеми клеймами и хорошо обученный, – сказал второй, положив мохнатую ладонь на макушку анкехьо. – Что ж вы его себе не забрали?

Амариск с синими волосами резко мотнул головой.

– Только обученных ящеров нам тут не хватало, – скривился он. – Этот зверь не из этого леса. Берите его с хвостом и зубами, и чем быстрее, тем лучше.

– Три с половиной сотни кун здесь, при тебе их пересчитали, – широко открыл пасть в ухмылке Хонтагн с медальоном-черепом. – И наша огромная благодарность вам, щедрым дарителям. Анкехьо уже очень хорош, а каким он станет, когда обучится в Венгэтэйе… Отличный Зверь-Страж за три с половиной сотни кун, – боги сегодня благоволят нам!

Лицо Амариска исказилось яростью и отвращением ещё на упоминании Венгэтэйи, а когда было произнесено «Зверь-Страж», он хлестнул по траве тонким хвостом и издал пронзительный скрежет. Анкехьо, услышав это, прижался к земле и настороженно зарычал. Амариск не сделал и шага к нему, он вообще на ящера не смотрел.

Хонтагн ухмыльнулся ещё шире – казалось, его забавляет ярость зеленокожего.

– Принадлежащее нам мы вольны и улучшать, и портить, – заметил он, похлопывая анкехьо по панцирю. – Думаю, ему нужно имя. Исходя из твоего рассказа, я назову его Беглецом. На этом наши дела с тобой закончены?

– Хаэй! – крикнул второй Хонтагн, чуть отойдя от нового приобретения. – Делгин! Ихуланы готовы? Так выводи их, что нам, пешком идти?!

– Чак-чак! – защёлкал языком невидимый в полумраке хеск, и мохнатые звери цепочкой выбежали на поляну. Там они замерли, ошарашенные ярким светом, и Делгин, спрыгнув со спины одного из них, перехватил поводья.

– Твоего поведу я, ты погонишь вот это создание, – Хонтагн ткнул пальцем в анкехьо. – Пойдём небыстро, но на кусты пусть не отвлекается.

Делгин закивал, причмокнул губами, взглянув на анкехьо, и потянулся к поясной суме. Там было множество тонких и толстых ремешков, скрученных в тугие мотки, были там и небольшие свёрнутые подстилки с петлями на краях. Он привычным движением ступил на толстые шипы ящера и перешагнул на спину, расстилая и закрепляя на выступах войлочную кошму.

– Дела закончены не вполне, – сказал наконец Амариск, совладавший с гневом. – Один из вас бродит по корням Амариса, и вчера мы изловили его. Заберите эту знорку, пусть её наставник объяснит ей, где чья земля.

– Знорку? – повторил слегка удивлённый Хонтагн. Оборотень шумно втянул воздух, вздрогнул и повернулся к Кессе. Он и впрямь был молод, как подумалось ей вчера, – борода, стянутая в тугой пучок и перевитая цветными нитями, не дотянулась ещё и до ключиц.

– Хаэй! – она помахала ему рукой и остановилась перед Хонтагном. Что-то волчье было в его оскале – и чёрные кристаллы в глазницах его медальона светились недобро.

– Силы и славы, почтенный Ониэфьен, – Кесса вскинула голову, чтобы заглянуть хеску в глаза. – Я – Кесса, Чёрная Речница, и я иду по следу Саркеса, зловредного Некроманта. Это знорк с бледным лицом, одетый в серое, его видели в Квонайте и у разлома Джасси, и везде он всё портил, ломал и убивал. Я хочу предупредить о нём стражу славного Хоугета. Если вы направляетесь туда…

Она не успела договорить – Хонтагн сощурился и мелко затрясся, из его груди вырвался хриплый рык. Не сразу Кесса поняла, что демон смеётся.

– Сколько тебе лет, знорка? – спросил он, успокоившись.

– Речь не об этом! – нахмурилась Кесса. – Этот Некромант…

Хонтагн провёл пальцем по черепу зверька, и глазницы вспыхнули зеленью.

– Хоугет видел много Некромантов. Ещё один его не напугает. Теперь к делу, знорка… Кто твой наставник в Хоугете?

Кесса озадаченно мигнула. «А! Он тоже думает, что я иду учиться магии…»

– Тот из Чёрных Речников, кто сейчас там живёт, и кто возьмёт меня в ученики, – ответила она.

Второй Хонтагн подошёл поближе, незаметно приблизился и Делгин и встал за плечом Кессы, навострив мохнатые уши. Ониэфьен мигнул, посмотрел на «Речницу» сперва одним глазом, затем вторым.