Текст книги "A Beautiful Lie (СИ)"
Автор книги: tekis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)
– Гарри… – прошептала она, проводя рукой по лохматым, но таким мягким на ощупь волосам.
Блэк смотрела на спящего Поттера и испытывала всепоглощающую…
Нежность?
Черт, опять эти словечки. Да уж, Делия, за словом в карман ты не полезешь.
Вдруг послышался четкий стук каблуков по каменному полу. Мадам Помфри вошла в общую палату.
– Оу, мисс Блэк, вы здесь…
На ее лице отразилось недоумение, смешанное с легкой улыбкой.
– Как он? – тихо спросила Делия.
– Идет на поправку, – кивнула целительница. – Всю ночь пил костерост и успокоительное. Уверена, что два сломанных ребра уже срослись.
Делия мысленно ужаснулась. Мерлин, они сломали ему ребра из–за нее… Наверное, на лице девушке отразилась такая тревога, что целительница спешно добавила:
– Не переживайте, мисс Блэк, все будет хорошо.
Блондинка кивнула.
Мадам Помфри не стала мешать и скрылась за дверью своего маленького кабинета, входившего в состав лазарета.
Делия наклонилась и прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо. В этот момент Гарри дернулся и открыл глаза, немного красные и опухшие со сна. Девушка еле успела отстраниться, пряча смущенный взгляд.
– Делия? – секунду–другую он смотрел на нее с недоверием, словно пытался понять – не снится ли она ему. Затем его теплая рука провела по ее щеке, пропуская через все тело Блэк мощный электрический разряд.
Она непроизвольно закрыла глаза, шумно втянула воздух, поддаваясь на эту незатейливую ласку. Его рука дошла до подбородка, пальцы несмело скользнули на шею, а затем осторожно привлекли Делию к себе, прижимая к груди. Она вцепилась в его футболку, задушенно всхлипнув. Гарри было достаточно этого короткого всхлипа, чтобы не на шутку испугаться.
– Ты… ты чего? – Поттер беспомощно гладил дрожащую спину, другой рукой зарывшись в светлые волосы.
– Гарри… ты из–за меня… здесь… я так… виновата… перед тобой… – девушка всхлипывала почти через каждое слово. Он постарался еще крепче прижать ее к себе, вдыхая легкий лавандовый аромат.
– Мне уже не больно. Все в порядке… – промямлил он.
Блэк продолжала всхлипывать, хотя ее плечи вздрагивали уже заметно реже. Гарри бездумно уткнулся подбородком в ее макушку – девушка этого будто не заметила, так и сидела, пряча лицо у него на груди.
– Делия, – сжав ее плечи, он отстранил девушку от себя и посмотрел в заплаканное лицо. Слизеринка глядела на него устало и немного отрешенно. – Не смей себя винить в этом. Что случилось, то случилось.
Он аккуратно взял ее за подбородок, возвращая зрительный контакт. Она не возражала, просто смотрела на него грустным взглядом. Парень вдруг почувствовал, насколько неприятно ему видеть в этих глазах слезы. Особенно, когда причиной этих слез стал никто другой, как он сам.
– Слушай… – он неосознанно погладил ее подбородок указательным пальцем. – Я не думал, что ты… будешь так переживать.
Это была правда. Он представить себе не мог, что Делия зайдет к нему.
Она вздохнула, покачала головой – этот жест заставил Поттера почувствовать себя как–то неловко.
– Ты здесь по моей вине, конечно же я переживаю.
Гарри ощутил, как нечто легкое и приятное в его груди сжимается, царапает изнутри.
– Ладно. Прости.
– Знаешь, я хотела сказать… – девушка медлила.
Неожиданно Поттер резко схватил ее за правую руку:
– Твое кольцо, оно…
Мерлин. Только не это. Только не сейчас.
Ее глаза, вновь наполняющиеся тревогой, смотрели на украшение, от которого исходило слабое зеленоватое свечение. Гарри снял с ее пальца кольцо. Поднес ближе и внимательно начал рассматривать с разных ракурсов.
– Как?
В его глазах читалось недоумение.
– Я не знаю. Никогда раньше не замечала за ним такого. Буквально неделю или чуть больше.
– Только один раз в своей жизни я видел, чтобы от неодушевленных предметов исходило свечение, – Гарри зачарованно продолжал рассматривать кольцо. – Это был меч Годрика Гриффиндора. Тогда, в Тайной Комнате. Я потом рассказал об этом Дамблдору. Понимаешь, это же реликвия одного из основателя Хогвартса, именно поэтому меч обладал исключительными магическими свойствами, которые присущи лишь вещам, оставшимся от великих волшебников. Вещам, которыми они пользовались. И тогда, в Тайной Комнате, меч засветился перед тем, как Реддл начал науськивать на меня Василиска, то есть перед появлением опасности.
Гриффиндорец провел большим пальцем по крохотным изумрудикам, и свечение тот час исчезло. Растворилось.
– Откуда оно у тебя?
– От матери. Она рассказала мне, что это кольцо – семейная реликвия, передается по наследству ученикам Слизерина.
– И ты поверила в это?
– Пришлось.
Девушка занервничала. Голова шла кругом. И она даже не совсем понимала из–за чего. То ли от чувства неопределенности, то ли от немого страха, разгорающегося где–то в груди.
Страх – это последнее, что ей нужно. Сейчас главное сохранять трезвость ума.
– Я предполагала, что оно может предупреждать об опасности, – Делия нахмурилась. Перевела озадаченный взгляд на свое кольцо, а затем на Поттера.
– Когда оно светилось в последний раз?
Гарри сунул девушке украшение, и она спешно одела его на безымянный палец.
– За день до того, как… – взгляд Делии снова остановился на кольце. Воздух вдруг прекращает поступать в легкие, а комната медленно расплывается перед глазами. К ней пришло осознание. Она замерла, как и он, уставившись друг на друга. – До того, как Сириус Блэк сбежал из Азкабана.
Ей на секунду стало очень страшно. Сердце будто обливалось жидким азотом и застывало, ледяное и неподвижное.
– Я ничего не понимаю, – он на миг сжал пальцами переносицу, а потом положил ладонь на ее плечо. – Причем тут Блэк?
Слизеринка шумно сглотнула.
– Сегодня на уроке Зельеварения мы варили «Напиток Живой Смерти». Так получилось, что мне достался учебник из библиотеки, который вдоль и поперек был исписан каракулями прежнего владельца, который, на удивление, оказался мастером по зельям. Он вписывал свои поправки в рецепты, и я рискнула последовать им. Мое зелье – единственное, что было верно приготовленным. Слизнорт похвалил меня и обмолвился, что, должно быть, я такая умелая в своего отца, который был его любимчиком, – блондинка сделала страшные глаза, выражающие почти дикое сомнение. И на мгновение запнувшись, продолжила почти шепотом: – В то время только один мальчик в Хогвартсе мог носить фамилию «Блэк».
– И это был Сириус Блэк? – глупый вопрос, когда все и так очевидно. Зачем он его задал?
Она кивнула. Пальцы девушки сжали собственные коленки. Отсюда было видно, как побелели костяшки. Поттер несколько секунд смотрел на тонкие переплетенные пальцы, после чего отвел глаза.
Гарри знал, что ей страшно. Он ничего не мог сделать с этим. Хотя… сердце дрогнуло.
Он мог.
Он мог защитить ее.
Это поможет ей. Поможет ведь?
Резкий вдох сквозь сжатые зубы. Конечно, это не поможет! Когда твой отец опасный преступник, он даже не знал, что тут могло помочь.
– Ты уверена в этом? – голос прозвучал негромко, но обеспокоенно, как никогда.
– Нет, —девушка прикусила щеку изнутри. До боли.
Она напряжена, а тело пробирает мелкая дрожь.
Успокойся, к чертовой матери. Просто успокойся. Держи спину ровно. Так, будто ничего не происходит. Будто это не твой отец – безжалостный убийца, что сбежал из Азкабана. Просто держи свой статус сильной и непоколебимой девушки. Ты же Слизеринка, гиппогриф тебя побери.
– Знаешь, Гарри… я кое–что вспомнила, – она громко выдыхает. – За пару дней до моего отбытия в школу ко мне явился Динки – наш домашний эльф, которого мы давно отпустили. Он предупреждал меня о том, что в Хогвартсе в этом году раскроются невероятные тайны и возвращаться сюда было бы крайне опасно. Он что–то говорил о том, что Добби… это твой эльф, как я поняла… Добби сказал Динки, что нам с тобой грозят большие неприятности.
Он замирает, сжав губы.
Нам. С тобой.
И от этого «нам» разрывается сердце.
– Я не видел Добби все лето, соответственно, он мне ничего не сообщил, – Поттер качает головой.
Наблюдает, как ее плечи снова начинают трястись от тихих всхлипов. А в следующую секунду он обхватывает двумя руками бледное перепуганное лицо.
– Мне страшно, Гарри, – шепот сбивчивый, еле уловимый. – Я ничего не понимаю…
– Ш–ш–ш, Делия, успокойся…
Как–то нелепо. Но он просто не умел по–другому.
Пальцы на миг сильнее вжимаются в ее подбородок, затем отпускают почти рывком. А в следующую секунду он прижимает ее к себе так сильно, почти грубо, что чувствуются прикосновения мокрых ресниц к своей скуле. Зарывается пальцами в ее волосы. Она судорожно дышит полувсхлипами. Слезы, льющиеся по лицу, которыми постепенно пропитывается воротник его футболки. Худые руки обвивают его за талию. Поттер пытается проглотить слюну, но глотка сжимается. Он не может сказать ни слова. Только прижимать к себе это тело. Только яростно вдыхать в себя теплый запах ее волос. Он зажмурился. И то, что срывается с губ. Нет, это не могут быть его слова.
– Я с тобой, Делия.
Руки на его талии замирают. Она вся замирает. Будто впитывает это в себя.
Руки прижимают Делию к себе отчаянно. Почти до хруста. Но она молчит. Просто молчит. Так мало нужно для этой тишины. И это так легко. Так слишком–больно–легко.
И еще раз, контрольный.
– Я буду рядом.
– Спасибо, – так тихо.
Он зарывается губами в ее волосы, чувствуя, как начинает дрожать. Весь.
Сантиметр, застывший между ними. Господи. И прежде чем Гарри осознал, что делает, он приподнял голову, приближаясь к ее губам. Заставив ее замереть. Это был не он. Ее запах делал это с ним. Хватило одной секунды. Одного удара сердца, чтобы руки его тут же сжались еще сильнее. Гарри пообещал себе умереть после этого. Сразу же.
И, прикрывая глаза, медленно приоткрыл рот. Она онемела, когда он осторожно выдохнул. Когда вдруг горячий язык Поттера скользнул по ее нижней губе, в голове будто разорвалось целое море петард. Легкое и самое горячее прикосновение в ее жизни, которое послало ток по всему телу, переворачивая внутренности. Он чувствовал, как в его губы толкнулся тонкий протест. Она постаралась отвернуть голову. Он удержал. Он сильнее. Это движение… и когда это его глупое движение стало чем–то, что перекрывало воздух. Не позволяло отпустить ее плечи, которые то норовят прижаться ближе, то отпрянуть.
Нет, Делия. Еще немного.
Дай мне почувствовать.
Гарри не сразу понял, что следующее ее движение не было протестом, пока оно не повторилось.
Неумело. Осторожно.
Как давно девушка перестала сопротивляться? Шевельнула губами в ответ, легко лаская его рот, отчего горячая волна пронеслась по его спине, а волоски на всем теле встали дыбом.
Она ответила.
И снова, на этот раз – раскрываясь. Встречая язык и пытаясь втянуть его в себя. Он против воли зарычал. Настолько сильно прижимаясь к маленькому телу, что из ее уст вырвался тихий стон.
Он терзал. Кусал ее влажные губы. Одной рукой зарывшись в ее волосы, а другой поглаживая спину вдоль позвоночника.
Поттер, ради Мерлина, остановись. Чтобы не сойти с ума прямо здесь. Хотя… он уже сходит.
Прихватывает зубами ее припухшие губы.
Рычит. Обводит языком, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от этих ощущений.
Черт, он хочет глубже.
Поттер убирает руку со спины и поднимает ее к пылающему лицу. Надавливает на подбородок большим пальцем, не отрываясь от ее рта, чувствуя, как послушно открываются губы. Проникает языком внутрь.
Глубоко. Жарко. Влажно.
Ее задушенный стон. Блондинка зарывается тонкими руками в непослушные волосы.
Неожиданно внутренний голос подкидывает Делии страшные слова:
«Ты целуешься с Гарри Поттером. Со своим врагом.»
Они прогремели в голове внезапно и показались такими чужими, что стало жутко. На секунду Слизеринка подумала, что это не ее подсознание. Чужое. И это заставило ее резко поднять голову, открывая глаза. Реальность опускалась на нее душащим облаком.
Зеленые глаза, распахнутые–смотрят прямо на него. И дрожит. Она дрожит всем телом.
– Делия?
Блэк поджимает губы. Распухшие, закусанные и зацелованные почти до кровоподтеков губы.
– Все хорошо, Гарри, – голос хриплый и какой–то неестественный. – Мне просто показалось, что мадам Помфри идет.
Врет. Нагло лжет.
И Гарри понимал это. Если бы шла мадам Помфри, он бы услышал стук ее каблуков за километр. Но в палате была тишина, нарушаемая лишь громким, прерывистым дыханием Слизеринки.
Он облизал губы, ощущая ее вкус.
Что же он натворил…
Неважно. Все неважно.
Трясущимися руками она коснулась его ладони, переплетая свои тонкие пальчики с его.
– Я надеюсь, что завтра ты вернешься на занятия, – она сдавленно улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в лоб, приглаживая темные волосы. – Выздоравливай, Гарри.
Блэк как–то быстро отстранилась и, круто развернувшись, покинула больничное крыло, оставив за собой шлейф цветочного аромата.
Что же он наделал…
***
Гарри пробудился чуть позже шести утра, воскрешая перед мысленным взором картинки прошедшего вечера: Делия, обнимающая его, что–то рассказывающая о своем кольце и об опасности, которая, черт побери, сейчас его совсем не пугала, потом слезы, море слез, объятия, необдуманный поцелуй, вновь слезы, а потом гнев, гнев и еще раз гнев. На самого себя. За то, что позволил себе минутную слабость, которая могла обернуться неизвестно чем.
Он рывком скинул с себя больничное одеяло, приподнялся – это получилось на удивление легко. Исчезли неприятные ощущения из спины и грудной клетки. Головокружение прошло. Он надел очки и, издав вздох облегчения, отправился к выходу. Уже почти покинув больничное крыло, Гарри заметил, что дверь в кабинет мадам Помфри приоткрыта. Помявшись некоторое время, он все же постучал и тут же заглянул. Женщина сидела за столом и, не смотря на раннее время, заполняла какие–то бумаги.
– А, мистер Поттер, уже на ногах! Как вы себя чувствуете?
– Превосходно! – Гарри не врал – его физическое состояние, с учетом перелома ребер, было великолепным. Ну, а душевные раны были вне компетенции школьной медсестры.
– Если почувствуете головокружение или боль в ребрах, то сразу же приходите, – добродушие на лице мадам Помфри просто с удивительной скоростью превращалось в строгость. – И постарайтесь больше… хм… не спорить с мистером Малфоем.
Гарри кивнул.
Перед завтраком нужно было непременно зайти в спальню – переодеться и принять душ. До портрета Полной Дамы он добрался без приключений, в общей гостиной было на удивление пусто. Гарри взлетел вверх по винтовой лестнице, направляясь в комнату для мальчиков.
***
– Не выспался? – поинтересовался Рон, потягиваясь.
– Сойдет, – пробурчал Гарри, накладывая себе в тарелку сосиски.
Разговор как–то не заладился, и парни ели молча. Большинство Гриффиндорцев тоже тихо завтракали, почти никто не выспался. Только Дин Томас довольно–таки бодро себя чувствовал и уплетал за две щеки. Гарри поковырял немного вилкой и оторвал взгляд от тарелки. Он осмотрел зал, остановившись несколько раз на Малфое, который, казалось, заснет и свалится лицом в тарелку.
Утро, как и все предыдущие, тянулось ужасно долго. Поттер все время поглядывал на часы, надеясь, что вечер уже совсем скоро, но стрелки ползли как улитки. Он много зевал, говорил что–то невпопад однокурсникам, но ему было абсолютно все равно. Надежда оставалась только на вечер, когда он сможет уединиться в библиотеке. Порыться в книгах. Узнать больше о свечении от неживых предметов. Помочь Делии.
Гарри задумался. Рон толкнул его локтем под ребра и кивнул в сторону дверей. В зал вошла Блэк со своей неизменной свитой. Они, казалось, репетировали каждый день свое появление и проходку от двери к Слизеринскому столу. Исмей с Забини шли немного позади Блэк, мантия которой развивалась намного эффектнее, чем у них. Гарри заметил, что пялится на нее, только лишь тогда, когда она прошла мимо него, и они встретились взглядами. Поттер быстро перевел глаза на ее правую руку, пока она удалялась в сторону своего стола, стараясь еще раз взглянуть на кольцо.
– Перестань пялиться, – прошипел ему на ухо Уизли.
– А? Нет, я просто думаю насчет сегодняшнего урока Травологии, – попробовал оправдаться Гарри, смотря на Симуса, который что–то читал с листка.
– Думай, но не смотри так на нее. Даже Дин заметил.
– Как так?
– Не знаю, – коротко отрезал Рон.
Гарри кинул взгляд на Дина, который быстро отвел удивленные глаза в сторону и начал что–то восторженно рассказывать Лаванде. Поттер посмотрел себе в тарелку и кинулся доедать остатки завтрака. Рон молчал на протяжении нескольких минут, но потом наклонился к уху друга и, тяжело вздохнув, спросил шепотом:
– Все–таки она тебе нравится?
– Делия? – слишком быстро догадался Гарри, получая недовольное лицо Рона в ответ.
– Ага.
– Не спрашивай глупостей. Нет. Я… – парень запнулся, опустил взгляд, но продолжил: – У меня есть дела поважнее.
– Тогда, может, объяснишь, друг, зачем она к тебе вчера приходила? – уверенно спросил Рон.
«И не только вчера», – подумал Гарри.
– Заглянула узнать о моем самочувствии, – сказал Поттер. – Тебя что–то смущает?
– Много чего… – кинул Рон и принялся доедать свой омлет.
Она чувствовала на себе напряженный взгляд Поттера, сидящего напротив за Гриффиндорским столом и тыкающего вилкой в тарелку. Делии не хотелось поднимать глаза. Она хорошо знала, что взгляд этот тут же превратится в сочувствующе–поддерживающий. Конечно, в глубине души она была рада, что Поттер снова в строю и может посещать занятия. Блэк томно надеялась, что вскоре об этом инциденте все забудут и не будут кидать на нее удивленно–оценивающие взгляды, как, например, сейчас на Слизеринку пялилась девушка с Когтевранской половины. Заметив, что ее застукали, она быстро отвела смущенный взгляд и прошептала что–то своему другу.
Милостивый Салазар, да они в открытую обсуждают ее…
Вот дерьмо.
***
«В связи с неожиданной болезнью профессора Бербидж, занятия у старшекурсников (пятые–седьмые курсы) по Магловедению отменяются на ближайшую неделю! Следите за изменениями в расписании.»
Некоторые ученики шестого курса со Слизерина стояли возле доски объявлений на втором этаже, громко обсуждая изменения в расписании, которые их явно не устраивали. Делия внимательно прочла объявление и опустила глаза на пергамент, что висел ниже:
« Четверг. Шестой курс.
– Два урока Травологии с Гриффиндором.
– Заклинания.
– История Магии.»
Возмущенный вздох сквозь зубы последовал незамедлительно. Поймав под руку зевающую Ребекку, подруги поспешили на урок.
– Обожаю Травологию, – прошипел Блейз, и Делия усмехнулась, шагая рядом с друзьями к теплицам. Они оба не очень любили этот предмет – так уж повелось с первого курса, однако занятия посещать были обязаны, особенно сейчас, когда Блэк стала старостой девочек.
Ответственность.
Вкуснейшее слово с горчинкой.
Погода не задалась с вечера, а к утру стала только хуже, поэтому все зябко поджимали плечи и поглубже засовывали руки в карманы, торопясь убраться с прохладного ветра. Четверг принес за собой резкое похолодание и поистине сентябрьское серое небо, и наползающие тучи, но солнце все равно проглядывало сквозь них – да если бы еще и грело…
Студенты постепенно утеплялись – на смену блузам и рубашкам приходили свитера и водолазки. Даже Забини, который так любил похвастать своей горячей кровью, сегодня изощрился – намотал на шею зеленый шарф.
– Ты похож на сыночка, которого мамочка закутала в теплый шарфик, Блейз. Без обид.
Оскорбленный взгляд Забини тут же ударился о насмешливую улыбку Теодора и разлетелся на куски. Блейз крутанулся на пятках так, что один конец шарфа небрежно шлепнул идущего рядом Нотта по руке, отчего тот принялся наигранной брезгливостью отряхивать рукава мантии.
– Кретин…
Нотт хмыкнул, скрещивая руки на груди.
С неба сорвалось несколько дождевых капель, и Делия ощутила, как одна из них проворно скользит за шиворот, в углубление позвонка, до лопаток. Мурашки пронеслись по спине, но Слизеринка только глубже засунула руки в карманы мантии. Теплицы уже виднелись за невысокой оградой, уходящей в холмистую, поросшую травой местность. Студенты рваными цепочками тянулись к стеклянным стенам, переговариваясь и, по степени усиления дождя, ускоряя шаг.
Нотт недовольно хмурился, а Забини прятал рот и нос в своем шарфе, морщась и прижимая к себе сумку. Охоту разговаривать совершенно отбила погода, и оставалось теперь идти молча. Когда от входа Слизеринцев отделял небольшой каменный мостик, перекинутый через крошечный ров с рассадой каких–то растений вокруг теплицы, небо прорезала молния. Снова гроза.
Краем глаза Делия заметила, что Нотт нахмурился еще сильнее, а в следующий момент они уже плотно закрывали за собой дверь, скользнув в теплое и сухое помещение, пропитанное запахом растений, концентратов и каких–то настоек. Слишком насыщенное воздухом, пусть и слегка тяжелым.
Теплицы были гордостью мадам Стебль. Она могла часами водить первокурсников между гигантскими клумбами и горшками, объясняя, рассказывая, чуть ли не захлебываясь словами. Изнутри помещение представляло собой натуральные джунгли, с переплетением листьев повсюду – на стенах и потолке. Растения образовали собой коридоры и коридорчики, едва ли уступающие тем, что составляли лабиринт на Турнире Трех Волшебников. Да, здесь действительно было на что посмотреть.
Чтобы дойти до класса, нужно было всего лишь дважды свернуть налево в живом коридоре. Надо же. А здесь нынче почти все в сборе.
Вокруг длинного и узкого стола уже сидели студенты: слева – Гриффиндор, справа – Слизерин. Сегодня было практическое занятие, поэтому на столе в несколько рядов стояли горшки с землей и лейки с водой, небольшими кучками лежали садовые инструменты. Однако несколько разложенных стопок пергамента говорили о том, что придется записывать теорию.
Вот он. Взгляд наткнулся и накрепко вожрался в бледное лицо, лохматые волосы.
Поттер сидел между Долгопупсом и Уизли, тихо переговариваясь с рыжим, который просто воплощал собой беспокойство – начиная от танцующих по столу пальцев и заканчивая сдвинутыми на лбу бровями.
Делия сжала зубы, заставляя себя отвернуться, потому что зеленые глаза метнулись к ней, словно почувствовав пристальное внимание.
Малфой со своей свитой уже сидели в тесный ряд. Все было спокойно. Видимо, погода повлияла на то, что конфликты разводить было просто лень. Блондин подпирал щеку ладонью, явно скучая, а Дафна Гринграсс заметила явившихся однокурсников и тут же подмигнула им, улыбаясь. Недолго думая, Нотт занял место около нее, роняя сумку под лавку.
– Вот жук, – пробурчал Забини.
– Плевать на него, – Ребекка махнула рукой, и друзья, отряхиваясь от дождевых капель, поспешили занять свои рабочие места в середине стола.
– Эй, капитан, когда тренировка по квиддичу? – будничным тоном поинтересовался Блейз, опускаясь по левую руку от Делии.
Блин… Вот дура! Квиддич!!! Как она могла опять забыть о своих обязанностях?
– Сегодня вечером непременно вывешу расписание в гостиной, – выдавила из себя Блэк и отвернулась, убирая влажные волосы со лба одним движением руки.
– Ну, ладно, – Забини пожал плечами и хмыкнул, заводя торопливый разговор ни о чем с Исмей.
Делия осмотрелась и наткнулась на взгляд перед собой, который, впрочем, тут же исчез. Черт. Угораздило же сесть прямо напротив Поттера. Идею поменяться местами с Ребеккой тут же отмела одним своим появлением профессор Стебль. Класс притих.
– Здравствуйте, ребята! – улыбнулась она. – Сегодня мы будем сажать Визгоперку! Взгляните на свои рабочие места: у вас есть все, что нужно. Одевайте скорее перчатки, а я принесу саженцы.
Мадам Стебль скрылась за стеклянной стеной, а ребята начали громко посмеиваться и натягивать на руки перчатки.
Вскоре профессор вернулась с большим ящиков саженцев. Крохотные ростки светло–зеленого цвета проглядывали из–под земли.
– Кто мне расскажет о Визгоперках? – поинтересовалась мадам Стебль, проходя мимо Гриффиндорцев и раскладывая каждому ученику по два ростка.
Делия подняла руку, гордо задрав подбородок, и оглядела надменным взглядом остальных: класс сидел тихо, отвечать никто не торопился.
– Мисс Блэк, я слушаю вас, – даже не глядя в сторону Слизеринцев, профессор поняла, что именно Делия готова отвечать. Мадам Стебль подошла к Слизеринской стороне и начала раздавать ростки Малфою и Паркинсон.
– Визгоперка – это растение, которое капризнее Мандрагоры. Оно умеет визжать, кричать и даже ерзать, если ему что–то не нравится. Само по себе растение может быть различных зеленых оттенков. Оно частично растет в земле, ну, а часть его мы видим. В почве Визгоперка крепится корнями–щупальцами, однако это растение очень своенравно и если захочет, то может выбраться и куда–то поползти, – спокойным голосом сказала Делия и с довольным видом ждала реакции учителя.
– Но сейчас оно неопасно, так как совсем крошечное и даже не видно его мордочки, – профессор вяло улыбнулась. – Садитесь, мисс Блэк, вы молодцы и получаете пять баллов. А вот остальным… – она строго посмотрела на молчунов. – Не мешало бы вычесть с десяток баллов за то, что отсиживаетесь на моем уроке и не читаете учебник!
Профессор Стебль тем временем поправила свою шляпу и отдала два последних ростка Слизеринцам.
Класс недовольно зашумел, но строгий взгляд преподавателя прервал все разговоры.
– Сейчас мы начнем сажать моих маленьких чудесных малышей, только, пожалуйста, осторожно, они еще очень нежные и их стоит брать…
Остальные слова, произнесенные профессором, прошли мимо ушей, потому что Делия снова заметила на себе пристальный взгляд с Гриффиндорской половины. Поттер будто прожигал в ней гигантскую дыру. От этого ощущения становилось дискомфортно, и девушке ничего не оставалось, как снова тряхнуть головой и отвернуться, приступая к работе.
Занятие тянулось невыносимо медленно. Ученики советовались между собой, под пристальным вниманием мадам Стебль сажали саженцы Визгоперок в глиняные горшки и записывали небольшую теоретическую часть.
Резким движением Гарри отдернул рукав мантии, недоверчиво уставившись на маленький циферблат – прошло гребанных полчаса из положенных полутора.
Мерлин, дай сил.
Поттер пытался вникнуть в то, что говорила профессор, но в голове снова крутилась только картинка их поцелуя с Блэк. Его взгляд снова вцепился в опущенное лицо, наполовину скрытое волосами. Если бы он сделал что–то, зашел немного дальше, чем успел… о Господи, это так…
Внезапно она вскинулась, поднимая руку. Так резко, что Гарри моргнул, торопливо уставившись в свой пергамент, чувствуя себя идиотом, которого только что чуть не застукали на месте преступления.
Рвение. Чертово рвение к учебе даже когда твоя дальнейшая судьба неизвестна.
Новая волна раздражения снова начала ворочаться где–то внутри, с боку на бок, просыпаясь медленно, но уверенно. Пока голос Делии, как обычно, с расстановкой и паузами задавал профессору вопрос, Поттер поклялся себе, что поговорит с ней сегодня же, иначе просто двинется крышей. И после этого обещания занятие на удивление ускорило свой ход, а душащая рука будто отпустила гортань. Он даже хмыкнул на пару шуточек Рона относительно напыженного Малфоя, который время от времени кидал свои недовольные взгляды на каждого Гриффиндорца в порядке очереди. Гарри несколько раз переглядывался с Симусом, и каждый раз тот многозначительно закатывал глаза, будто всем своим видом говоря, как желает находиться где угодно, только не здесь.
Слова «урок окончен» едва не вознесли Поттера на небеса от облегчения. Дождался. Он начал торопливо складывать пергаменты в сумку, чтобы подловить Блэк у выхода из теплиц, и моля Годрика, чтобы никому из однокурсников не пришлось задержаться в классе. Чего он хотел меньше всего – так это сплетен, что Гарри Поттер разговаривает с этой…
– Профессор, мне нужно побеседовать с вами относительно нашего с Долгопупсом доклада о Момордике.
Твою мать, что?
К столу профессора подошел растерянный Невилл.
– Да, мадам Стебль, – начал он, переминаясь с ноги на ногу и виновато опустив голову. – Я тут не совсем понял несколько пунктов к выполнению…
Хреново недоумение. Какого гриндилоу?! С каких пор она делает доклады с Долгопупсом?
Поттер старался не замечать, как на него косится Уизли, который уже собрался и сидел в нетерпеливом ожидании, теребя ремень своей сумки и играя с однокурсниками в молчаливые переглядки.
– Идите, я догоню, – буркнул Гарри.
Рон несколько секунд недоверчиво вглядывался в лицо Поттера, но все же кивнул и встал, перешагивая через лавку.
Конечно. Кто он, чтобы спорить…
А через пару мгновений удивленные взгляды товарищей оставили затылок Гарри в покое, и гул их голосов начал отдаляться.
– У меня сейчас занятие со вторым курсом, – мадам Стебль снова поправила свою шляпку и сложила руки на коленях. – Я ведь не тороплю вас с докладом, ребята, не расстраивайтесь.
Да, Невилл, не расстраивайся и просто проваливай, иначе кто–то может заметить, что я жду Блэк.
– Тогда позвольте мне изучить молодых особей Момордики, что растут на опушке возле хижины Хагрида, о которых вы говорили мне вчера. Обещаю, что потом обязательно помогу Невиллу с описанием внешнего вида растения.
– А это – пожалуйста. Только будьте предельно осторожны и не приближайтесь к Запретному лесу, – наказала профессор Стебль.
– Разумеется, профессор.
Поттер тут же рванул из теплицы к упомянутому месту, убедившись, что никто из красно–золотых его не видел, а Слизеринцев и подавно не интересует, куда он направляется. Гарри понятия не имел, что будет ей говорить, кроме того, что хочет сегодня заглянуть в библиотеку и помочь ей. Как она на это отреагирует? Оттолкнет? Согласится?
Гарри быстрым шагом вышел на улицу. Холодный ветер ударил ему в лицо, но, кажется, ливень почти закончился, лишь мелкая морось крапала на его одежду. Однако серые тучи сгущались все сильнее, и от высоких сосен падали длинные черные тени.
Внезапно со стороны Запретного леса до его слуха долетел еле уловимый вой, который заставил парня невольно съежиться. Деревья, покачиваемые порывистым ветром, гулко скрипели, от чего становилось довольно некомфортно.
Гарри вышел на лужайку, мокрая трава чавкала под ногами, а сумрак Запретного леса навевал на него необъяснимое чувство страха.
И понадобилось же Делии в такую погоду изучать гребанных Момордиков…
По левую сторону от Гарри стояла хижина Хагрида, в небольших окнах которой горел тусклый свет. Поттер в несколько шагов отошел от окна, чтобы лесничий его не заметил, отбросил сумку на землю, сел на нее и уперся локтями в коленки, прислоняя ледяные ладони ко лбу. Остынь. Просто остынь.
Прошло каких–то десять минут, а Гарри показалось, что целая вечность. Сидя на своей сумке, он уже успел порядком замерзнуть и промокнуть. Неожиданно за спиной послышались шаги, и Поттер развернулся так резко, что полы мантии хлестнули по ногам.
