Текст книги "A Beautiful Lie (СИ)"

Автор книги: tekis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)

– Кто это – Певереллы? – на всякий случай поинтересовался Гарри.

– Это имя было написано на надгробном камне в Годриковой Впадине, и там был знак! – Делия не сводила глаз с Рона. – Там был похоронен Игнотус Певерелл.

– Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса и есть решающее доказательство!

– Доказательство чего? – недоуменно спросил Поттер.

– Того, что три брата из сказки на самом деле – трое братьев Певереллов: Антиох, Кадм и Игнотус! Они и были первыми владельцами Даров.

– Послушай, Рон, откуда ты все это знаешь? – Гарри неуверенно потрепал друга по плечу, усмехаясь. – Вроде учебник по Истории Магии в руки никогда не брал.

– Много чего мама рассказала, а у нас в библиотеке есть книга «Волшебные Мифы и Легенды», – спокойно ответил Рональд.

– Э–э, ладно, я, наверное, пойду спать, – девушка поднялась со стула, слегка покачнувшись. – Завтра поговорим.

Рональд согласно кивнул.

– Я провожу тебя, – Гарри вскочил с кровати и открыл девушке дверь, выпуская в небольшой коридорчик, ведущей к ее спальне. Как только дверь за Роном захлопнулась, Поттер взволнованно прошептал:

– Ты тоже ему не веришь?

– Нет, конечно. Самая обычная сказочка с моралью, разве нет? «Не нарывайся на неприятности, не хвастайся, не лезь в драки, не суйся, куда не просят. Всяк сверчок знай свой шесток, сиди тише воды, ниже травы, и все будет хорошо». Может, отсюда и пошло это суеверие, якобы бузинные палочки приносят несчастье.

– Это ты о чем?

– Типичный предрассудок. «Родилась в мае – выйдешь замуж за магла». «В сумерки наколдовано – к полночи развеется». «Палочка из бузины доведет до беды». У мамы полно таких присказок. Да ты, наверное, сто раз слышал.

–Нет, – Гарри покачал головой. – Разве от Дурслей такое услышишь?

– Прости, забыла, что твои дядя и тетя маглы, – нахмурилась она, когда они подошли к двери. Гарри приблизился к ней почти вплотную, невольно заставив ее вжаться спиной в дверной косяк. Она замерла, хлопая глазами. Он жадно наблюдал за тем, как она стесняется, сжимается. На секунду он представил, какая горячая сейчас у нее кожа.

Делия смотрела ему в глаза, чувствуя, как напрягаются губы. Еще шаг, и Поттер перед ней, а она ощущает его запах. Он буквально впивается в легкие, размягчая воздух.

– Делия… – шепнул, едва слышно, и от дыхания пошевелилась прядь ее волос. По щекам разлился колючий и жаркий румянец. Она с шипением втянула в себя воздух, и только тогда он понял, что сжал ее пальцы слишком сильно. На секунду взгляд остановился на их соединенных руках, а затем метнулся обратно, к ее лицу. Гарри наклонился, совсем немного, отчего его запах, от которого просто ехала крыша, накрыл ее с головой. Рука Делии скользнула на его затылок, обдавая теплом, и Поттер чувствовал, что дыхания не хватает. Совсем. Он задыхался. А Блэк лишь подалась вперед, притягивая его к себе, легко, одним движением ладони, и он ощутил прикосновения ее губ к своей шее. Из глотки вырвался низкий стон, заставивший девушку вздрогнуть. Она испуганно отпрянула, но он тут же притянул ее к себе, обхватывая рукой за шею, зарываясь в волосы. А в следующий миг он поцеловал ее. Врезался губами в горячий рот, и ее голова ударилась о дверь, а ладонь на шее замерла. Его не остановило ее задушенное восклицание. Он чувствовал, что шея пылала, и, кажется, даже соприкосновение с воротником толстовки в том месте, где касалась она, возбуждало. Адски возбуждало. Как он хотел ее. Что она делала с ним… Поттеру почти больно сминать ее губы. Он въедается в нее, понимая, что уже почти забыл ее вкус. Как, блин, он мог забыть этот вкус? Никогда. Никогда он не забудет его. Сладко. Жарко. Горячо. Он так хотел.

Легкий толчок в грудь. Он слегка отстранился. Перепуганные глаза снизу–вверх.

– Нет! – паника. Откуда в ее глазах эта паника?

Он поднимает руку и проводит пальцем по ее губам. Слегка покрасневшим, заставляя замолчать. Блэк смотрит на него. Прямо на него, и он тонет. Охренительно быстро тонет в море ее глаз, потому что будто со стороны видит, как наклоняется и вновь целует девушку. Осторожно, почти не раскрывая рта, чувствуя бешеную дрожь по спине от той нежности, о которой так мало знал. И она снова застывает. Секунда, две. Выдох. Ее дрожащий полустон, начисто срывающий крышу, когда подушечки его пальцев гладят кожу у их соединенных губ. И он с силой прижимается к ней, целуя, втягивая в себя, прикусывая. Его язык скользит внутрь, вызывая тонкий всхлип. Снова внутрь. Снова. Глубже, вылизывая, сталкиваясь с ее языком. Так горячо. Так неправильно. Он сходил с ума, терзая ее рот. Сводили с ума ее руки, которые зарывались в его волосы на затылке. С таким упоением, будто она хотела этого больше, чем чего–либо в этой жизни. То, как она выгибалась, прижимаясь к нему своим животом. Это. Сводило. С ума. Он толкнулся к ней бедрами, прижимая к двери. Отрываясь от губ, глядя в глаза.

«Чувствуешь? Чувствуешь, что ты делаешь со мной?»

Она чувствовала. На секунду в зеленых глазах показался настоящий страх. Руки сжали его волосы, то ли отстраняя, то ли притягивая. С каким–то глухим отчаянием. Оставалось поддаться – так соблазнительно ему поддаться. Гарри втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы. Тонкие пальцы впились в его плечи, в ткань толстовки, комкая, заставляя прижиматься ближе, когда он начал медленно двигаться, глядя в распахнутые глаза.

– Нет, – отчаянно, тихо. Так невесомо. Он не слышал. Еще раз сильно толкнулся к ней, и Блэк широко открыла рот, запрокидывая голову. Закрывая глаза. Внезапно дверь в спальню с тихим скрипом отворилась, видимо, не выдержав напора. Гарри зарычал, проталкивая девушку внутрь комнаты. Резко развернул и прижал к стене. Так, как будто боялся, что она исчезнет. Что ее на самом деле нет.

Ощущал ее кожей, ощущал ее запах, который забивал нос, но его было так мало. Протянул руку и обхватил тугую шею, скользя на затылок, поднимая голову и впиваясь в горячие губы. И Делия ответила. Сразу, сильно. И на этот раз Поттер был уверен – ее руки тянут его на себя. Он хотел больше. Он хотел быть в ней. Он не понимал. Мерлин, он не осознавал того, что росло в нем. Такое знакомое. Такое давнее, что хотелось выть. То, что он давно отторг и клялся больше никогда не впускать в себя. В свою жизнь. В свое существование.

Боль.

Как больно было ее чувствовать. Как сильно болело что–то в груди. Он никак не мог понять, что это. Ему было так страшно, что он почти кричал.

Блэк застыла в его руках. Они замерли, опаляя друг друга жгучим дыханием. Время будто замерло вместе с ними. Разорвали поцелуй с влажным, тягучим звуком. Уставились друг на друга. Два оглушенных человека, потерявших здравый смысл и вылетающими навстречу друг другу сердцами. Реальность опускалась на плечи вместе с окутывающим мраком. Делия облизала губы, чувствуя его вкус и… пустоту. Что–то в его взгляде укололо ее. Заставило отвести глаза.

Пожалеть.

Остро. Сильно.

И вдруг так холодно.

Она осторожно, но ощутимо оттолкнула его от себя. Взгляд постепенно закрывался, холодея. Губы сжимались. Гарри освободил руку от ее волос. Они молчали. И нужно ли было что–то говорить?

Делия резко выдохнула, обходя Поттера. Он лишь кинул на нее полный желания взгляд и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Понял, что лучше оставить ее одну. Девушка тонула в своих мыслях. Мерлин. Ей невероятно хотелось разрыдаться. И забыть его вкус, который намертво въелся в ее язык.

***

В канун Рождества Делия легла спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки. Однако, проснувшись наутро, она первым делом обнаружила у кровати свертки и коробочки.

– Доброе утро, – после короткого стука, в дверях появился сияющий Гарри и сонный Рон. Девушка быстро выбралась из постели и накинула на пижаму халат. – С Рождеством!

– И вам того же, – улыбнулась она, уставившись на то, что лежало у ее кровати. – Вы только посмотрите – это же подарки!

– А я то думал, что это тыквы, – пошутил Рон, и они с Гарри присели на пол возле горы подарков. Делия быстро распаковала верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Делии от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы – скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Девушка поднесла ее к губам и извлекла из нее звук, похожий на уханье совы.

Следующий объемистый подарок девушка разворачивала с особым предвкушением. Она обнаружила внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно–зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями.

– Мама каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, – недовольно бормотал Рон. – И мне вечно достается темно–бордовый.

– Твоя мама просто молодец, мне очень нравится подарок, – от души нахваливала Блэк, пробуя сладости, которые оказались очень вкусными.

В руки Рона попала огромная книга, перевязанная атласной лентой, к которой была прикреплена записка.

– Ого, Делия, это от Снейпа, – Уизли передал увесистый том девушке. Дрожащими руками она развернула конверт и прочитала: «Надеюсь, вы найдете эту книгу занимательной. Счастливого Рождества. Профессор Северус Снейп.»

Делия удивленно уставилась на название, выведенное золотыми буквами: «Основы Окклюменции».

– Основы чего? – не понял Гарри, тоже рассматривая красивую обложку.

– Окклюменции, – Блэк отложила книгу. – Основы магической защиты ума от проникновения извне.

– М–м, – протянул он таким тоном, как будто что–то понял. Однако эта книга вызывала у него лишь подозрения. Уж если до невозможности жадный Снейп преподносит кому–то подарки, пусть даже своей лучшей ученице, то здесь явно что–то нечисто.

В следующем подарке тоже было сладкое – большая коробка «Шоколадных Лягушек», присланная Ребеккой.

– От мамы ничего, – надо сказать, без особой печали заметила Блэк. Поттер и Уизли лишь пожали плечами.

Оставался еще один сверток. Делия поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И, недолго думая, неторопливо развернула его. Девушка вытащила оттуда золотой медальон с длинной цепочкой. На медальоне была изображена змея Слизерина. Она повертела странную вещь в руках, и украшение тут же раскрылось само собой. На руку ей упал клочок пергамента. Стоило ей прочитать первые слова, как похолодевшие пальцы затеребили бумагу, она громко вскрикнула и машинально сунула бумажку Гарри. Отшатнулась, заводя руки за спину.

– Ты чего? – Рон недоуменно поглядел на нее, почесав затылок. – Что там, Гарри?

Поттер пожал плечами и зачитал записку вслух:

«Темному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал – это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты снова обратишься в простого смертного.

Р. А. Б.»

– Р. А. Б? – ошарашенно спросил Рональд. – Кто это?

– Я не знаю, – спокойно ответил Гарри и резко поднялся, глядя Слизеринке в глаза. Но что–то в его тоне заставило блондинку поежиться. – Это медальон Салазара Слизерина. И это подделка, – он небрежно засунул цепочку обратно в конверт и отшвырнул в кучу других подарков.

Делия выдохнула, судорожно сглотнув. Мышцы шеи свело, и она на секунду закрыла глаза.

– Что это значит? – Рон присел рядом с девушкой на кровать.

– Этот Р. А. Б. уничтожил настоящий медальон, а вместо него подсунул Волан–де–Морту подделку, – уверенно сказал Поттер. – Из этого следует, что еще одна частица души Волан–де–Морта мертва.

– Кому понадобилось вложить мне в новогодние подарки этот проклятый медальон? – непонимающе всплеснула она руками. – А самое главное, этот кто–то знал, что я провожу каникулы в Норе.

– Кому–то было выгодно, чтобы он попал в руки именно тебе, – произнес Гарри. – Я не думаю, что письмо сюда отправил сам Р. А. Б. Оно ведь адресовано Темному Лорду. Скорее всего, кто–то захотел, чтобы ты узнала эту информацию, а чтобы не вызвать подозрений, подписался не своим именем. Или, быть может, это письмо тоже подделка.

– И ведь даже не узнаешь, чья сова его принесла! – занервничал Уизли. – Мама ночью приняла подарки и просто разнесла их по комнатам.

– Я знаю, что нам делать, – прошептала блондинка и, щелкнув пальцами, негромко позвала: – Динки!

Хлоп.

В комнате появился домовой эльф семьи Блэк. Его огромные уши колыхались, а выпученные глаза смотрели, не мигая, на девушку. Динки стоял, поправляя свою наволочку в горошек. Рон от испуга негромко взвизгнул, а Гарри удивленно охнул.

– Динки! – искренне улыбнулась Блэк. – Рада тебя видеть!

Эльф–домовик отвесил низкий поклон и сообщил, смотря на свои корявые ступни:

– Мисс Блэк позвала Динки, и потому Динки пришел, чтобы доложить, что в маноре все спокойно. Динки заглядывал туда вчера утром.

– С Рождеством, Динки! – девушка подозвала эльфа к себе и вручила ему небольшую коробочку. Домовик зачарованно наблюдал, как красная оберточная бумага переливается в свете солнечных лучей.

– Динки так тронут, мисс. Динки редко дарят вещи, – эльф всхлипнул, утирая нос концом наволочки.

– Не за что, – Слизеринка выдержала небольшую паузу. Тяжело вздохнула, а затем серьезно произнесла: – Динки, нам нужна твоя помощь.

Эльф кивнул.

– Все, что угодно, мисс Блэк, – он продолжал теребить край своей наволочки.

Нехотя Поттер передал девушке конверт, и она вытащила оттуда цепочку.

– Скажи, это настоящий медальон?

Домовик дрожащими руками принял вещь. С пол минуты зачарованно глядел на нее, часто моргая. Затем повертел в руках и осторожно вернул хозяйке.

– Нет, мисс, это подделка, – важным тоном заключил он.

Делия удовлетворенно выдохнула и услышала, как Гарри тихо прыснул, буркнув: «Я же говорил, что это подделка…»

– Динки, а ты знаешь, кто такой Р. А. Б.? – участливо спросил Рон.

– Нет, мистер, но Кикимер может знать, – обратился домовик к Уизли, так же отвесив ему низкий поклон.

– Это домовик, что работал до тебя? – уточнила Блэк.

–Да, мисс.

Хлоп.

Рядом с Динки объявился Кикимер в криво сидящем на голове стеганом колпаке для чайника.

– Кто вызывал старого Кикимера? – пропыхтел он, возмущенно поглядывая на Делию. – А, это ты, дочь господина.

Он был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки, и выглядел очень старым. Кожа, казалось, была настолько ему велика, что могла вместить несколько таких, как он. Хотя он был лысый, как все эльфы–домовики, из его больших, как у летучей мыши ушей торчало изрядное количество седых волос. Глаза водянисто–серые с краснотой, длинный мясистый нос напоминал рыльце животного. Эльф не обратил на Гарри и Рона ровно никакого внимания. Сгорбившись и как будто их не видя, он медленно и целеустремленно прошаркал в дальний конец комнаты, бормоча себе под нос хриплым утробным голосом, похожим на лягушачье кваканье:

– Господин – мерзкая и неблагодарная свинья, он разбил материнское сердце…

– Кому? Вальбурге? – возмущенно отозвалась Делия. – О, Мерлинова борода, ты не в своем уме, Кикимер.

– Здорово, Кикимер, – очень громко сказал Рон, покачиваясь на стуле. Эльф–домовик остановился как вкопанный, перестал бормотать и очень отчетливо, но очень неубедительно вздрогнул словно бы от удивления.

– Кикимер не видел молодого господина, – прохрипел он, обернувшись и отвесив Рональду поклон. Потом, не поднимая глаз от ковра, тихо, но вполне внятно добавил: – Поганый пащенок осквернительницы рода, вот ты кто.

– Что–что? – переспросил рыжий. – Прости, я последнее, что ты сказал, не расслышал.

– Кикимер ничего не сказал, – отозвался эльф и опять зашаркал.

Делия не знала, смеяться ей или лучше не стоит. Эльф выпрямился, оглядел всех зловредным взглядом и, словно бы думая, что его никто не слышит, снова забормотал:

– И отпрыск господина туточки, сидит наглая такая, ох, если бы моя госпожа видела, как бы она плакала, а вот новенький, Кикимер не знает, как его зовут.

– Это Гарри, Кикимер, – обратился к нему Уизли. – Гарри Поттер.

Бледные глаза Кикимера расширились, и он забормотал быстрей и яростней прежнего.

– Осквернитель крови говорит с Кикимером, как будто он его друг, ох, если бы только госпожа видела, с кем Кикимеру приходится иметь дело, ох, что бы она сказала…

– Не смей называть его осквернителем крови! – сердито гаркнул Гарри.

– Ничего страшного, – прошептал Рональд, – он немного не в себе, он сам не понимает, что…

– Да брось ты, Рон, он прекрасно понимает, что говорит, – сказала Делия, глядя на Кикимера с великой неприязнью. Бормоча по–прежнему, Кикимер не спускал глаз с Гарри.

– Неужто правда? Неужто сам Гарри Поттер? Кикимер видит шрам, значит, это правда, это мальчик, который остановил Темного Лорда, Кикимер удивляется, как он это сделал…

– Мы все удивляемся, Кикимер, – встрял в разговор Динки и тут же сменил тему: – Мисс Блэк нужна твоя помощь.

– Старый Кикимер внимательно слушает свою госпожу, – нарочито издевательским тоном пробубнил домовик.

Стараясь не обращать на бурчания эльфа внимания, девушка, положив руки на колени и слегка наклонившись к Кикимеру, произнесла как можно вежливей:

– Кикимер, ты знаешь, кто такой Р. А. Б.?

Казалось, поначалу он даже и не понял, что у него спрашивают. Затем он приоткрыл рот, и из груди домовика вырвался утробный всхлип. Домовик стянул с лысой головы колпак и приложил его к груди, сжимая короткими костлявыми пальцами.

– Госпожа говорит с Кикимером о его хозяине, – кивнул эльф. – Много лет назад Кикимера никто не хотел брать в семью, а хозяин Регулус, добрейший души человек, приютил Кикимера у себя. Кикимер исполнял все приказы господина и каждое утро чистил его комнату, но потом хозяину стало угодно отправить старого Кикимера служить Темному Лорду. Это была великая честь и для хозяина, и для Кикимера. Кикимер должен был выполнять все приказания Темного Лорда, а потом вернуться домой. Кикимер отправился к Лорду, который, не сказав, что Кикимеру надо будет делать, взял его с собой в пещеру на берегу моря, в которой было большое подземное озеро. Там Темный Лорд заставил Кикимера выпить жуткое по своему действию зелье из сосуда, который находился на острове, а сам положил в опустевший сосуд медальон и заполнил его новой порцией зелья. После этого Темный Лорд бросил бедного Кикимера в пещере, уверенный, что Кикимер живет последние минуты жизни. Однако Кикимер не умер, а вернулся домой и рассказал хозяину все, что с ним было. Некоторое время спустя хозяин попросил Кикимера показать место, куда они отправлялись с Темным Лордом. В пещере господин достал из кармана медальон, такой же, как был у Темного Лорда. Хозяин велел Кикимеру взять его, а когда чаша опустеет, поменять медальоны; также хозяин приказал ничего не говорить членам семьи о том, что он умер, а вернувшись – обязательно разрушить медальон. После того, как хозяин выпил всю жидкость и, мучимый неутолимой жаждой, был вынужден напиться из озера, его затянули под воду инферналы. Ох, если бы госпожа знала, что случилось на самом деле, она бы так плакала. Бедная моя госпожа, если бы она узнала, что Кикимер все рассказал вам, то она бы отсекла Кикимеру голову.

Наступила тишина, прерываемая лишь рокотанием Динки и вздохами Рональда. Гарри, пораженный рассказом домовика, переводил взгляд с Рона на Делию, будто в поисках поддержки. Девушка застыла, ощутив себя так, словно в грудь ударило ледяной волной. Руки холодели, а воздух в комнате вдруг стал таким тяжелым и горячим, что каждый короткий вдох отдавался болью где–то в правом боку.

– А настоящий медальон, где он? – тихо спросила блондинка, чтобы друзья не услышали дрожь в голосе. Кикимер зажмурился, похоже, реакцию на следующее его слово видеть ему ничуть не хотелось.

– Пропал.

– Пропал? – повторила Делия, чувствуя, как начинают трястись колени. – Что значит «пропал»?

Эльф задрожал. И даже закачался.

– Кикимер, – свирепо произнес Гарри. – Приказываю тебе…

– Наземникус Флетчер, – проквакал, не открывая глаз, эльф. – Наземникус Флетчер украл все: картинки мисс Беллы, перчатки моей хозяйки, орден Мерлина первой степени, кубки с родовым гербом и… и… – Кикимер глотал воздух, его впалая грудь быстро поднималась и опускалась, потом он открыл глаза и издал леденящий кровь вопль: – и медальон, медальон хозяина Регулуса, Кикимер поступил дурно, Кикимер не выполнил приказа.

Гарри отреагировал инстинктивно: как только Кикимер бросился к стоявшему в углу торшеру, Поттер прыгнул на него и прижал к полу. Визг Делии смешался с воплями эльфа, однако Гарри перекричал обоих:

– Кикимер, приказываю тебе хранить неподвижность!

Почувствовав, как эльф закоченел, Гарри встал на ноги. Кикимер так и остался лежать на полу, из его глаз лились слезы.

– Разреши ему подняться, Гарри, – прошептала Блэк.

– Чтобы он сам себя лампой лупцевал? – фыркнул Поттер и опустился рядом с эльфом на колени. – Нет уж. Хорошо, Кикимер, нам нужна правда: откуда ты знаешь, что медальон украл Наземникус Флетчер?

– Кикимер его видел! – просипел эльф – слезы, миновав нос, влились ему в рот, полный зеленоватых зубов. – Кикимер видел, как он выходил из чулана с руками, полными сокровищ Кикимера. Кикимер сказал гадкому вору «Перестань», – но Наземникус Флетчер засмеялся и убежал.

– Погоди, ты что, был в маноре в ту ночь, когда туда пришли Пожиратели? – сердце Слизеринки трепыхнулось в груди. Этот продолжительный разговор явно не предвещал ничего хорошего. Брови сами собой нахмурились.

Эльф сел, сжался в комок, опустил мокрое лицо между коленей и принялся раскачиваться взад и вперед.

– Я тебя спрашиваю, Кикимер, что ты делал в маноре? – блондинка обомлела, когда услышала свой собственный тон, которым она говорила с домовиком. Она прикрикнула. И действительно кипела от разгорающейся внутри злости.

– Госпожа Викандер меня позвала! – пролепетал он.

– Зачем?

– Она не успела ничего приказать Кикимеру, потому что появились Пожиратели Смерти, но Кикимер просто хотел проверить свой чулан.

Наступило молчание. Делия лишь бессильно зарычала сквозь зубы, запуская ладони в волосы, взлохмачивая их. Подняла голову. Посмотрела на Поттера. Тот неуверенно пожал плечами. Когда домовик вновь заговорил, голос его звучал приглушенно, но в тихой и гулкой комнате различался достаточно ясно.

– Хозяин Сириус сбежал, скатертью дорога, он был плохой мальчик, он разбил своим беззаконным беспутством сердце моей хозяйки. А хозяин Регулус был истинной гордостью семьи, знал свой долг перед именем Блэка, знал, в чем величие чистой крови. Много лет он беседовал с Темным Лордом, который собирался вывести волшебников из тени, чтобы они правили маглами и магловскими выродками. А когда ему исполнилось шестнадцать, хозяин Регулус присоединился к Темному Лорду. Он так гордился, так гордился, так счастлив был послужить. И однажды, через год после вступления в ряды, хозяин Регулус пришел на кухню, чтобы поговорить с Кикимером. А что было дальше, вы уже знаете, госпожа.

– Как ты сказал? – встрепенулся Гарри. – Регулус Блэк?

– Да, господин, моего хозяина звали Регулус Арктурус Блэк, – согласился эльф.

– Р. А. Б. – раздраженно вздохнула она. – Мерлин, как же я сразу не догадалась. Регулус рядом с выжженным изображением отца на семейном древе Блэков.

Гарри подсел к ней, обнимая за плечи. Легко зарылся ладонью в светлые волосы, потрепав. Рон исподлобья глянул на них и закатил глаза.

– Итак, ты принес медальон домой, – сказал Поттер, ему было не до милосердия к эльфу, требовалось выяснить все до конца. – И попытался уничтожить его?

– Что ни делал Кикимер, он не смог даже царапину на нем оставить, – простонал эльф. – Кикимер перепробовал все–все, что знал, и ничего, ничего не помогало – так много могучих заклятий было наложено на крышку медальона. Кикимер был уверен: чтобы уничтожить медальон, нужно его открыть, а он не открывался. Кикимер наказал себя и попробовал еще раз, потом еще наказал и опять попробовал. Кикимер не смог выполнить приказ, Кикимер не уничтожил медальон. А хозяйка сходила с ума от горя, потому что хозяин Регулус пропал, а Кикимер не мог рассказать ей, что случилось, нет, потому что хозяин Регулус велел ему не говорить никому в семье о том, что было в пещере, – Кикимер зарыдал так, что произносить связных слов больше уже не мог. Вдруг Гарри резко опустился на корточки, потряс головой, стараясь прояснить ее. Даже Рон, к поклонникам Кикимера не принадлежавший, выглядел расстроенным.

– Я не понимаю тебя, Кикимер, – в конце концов произнес он. – Волан–де–Морт пытался убить тебя, Регулус умер, чтобы сокрушить Волан–де–Морта, и все–таки ты с радостью выдал ему Сириуса Блэка? С радостью отправился к Беллатрисе и передал через нее сведения Волан–де–Морту.

– Гарри, у Кикимера голова устроена по–другому, – вздохнула Блэк, вытирая испарину со лба. – Он раб. Эльфы–домовики привыкли к дурному, даже жестокому, обращению. В том, что сделал с Кикимером Волан–де–Морт, ничего такого уж необычного не было. А войны волшебников – что они значат для эльфов вроде Кикимера? Он предан людям, которые добры к нему, и Вальбурга, наверное, была добра, а Регулус был добр определенно, вот он и служил им с полной охотой и разделял их верования. Я знаю, что ты хочешь сказать, – продолжала она, увидев, что Гарри собирается ей возразить, – что взгляды Регулуса изменились. Но, похоже, Кикимеру он об этом не сказал, так? И я, пожалуй, знаю, почему. И Кикимер, и родные Регулуса чувствовали себя в большей безопасности, придерживаясь давних воззрений на чистоту крови. Вот Регулус и старался защитить их всех. Видимо, отец вел себя с Кикимером ужасно, Гарри, и не смотри на меня так. Наверное, Кикимер изголодался по хоть какой–нибудь привязанности. Уверена, «мисс Белла» была очень мила с Кикимером, когда он оказался у нее, вот он и услужил ей, рассказав все, что она желала узнать. Я давно говорила: волшебникам еще придется заплатить за то, как они обращаются с домовиками. Что же, Волан–де–Морт заплатил… и папа тоже.

Гарри не стал с ней спорить.

– Кикимер, – спустя некоторое время позвал его Гарри, – когда тебе станет немного лучше, сядь, пожалуйста.

Прошло еще несколько минут, и наконец икота Кикимера стихла. Он сел и выпрямился, потирая глаза кулачками, совсем как маленький ребенок.

– Я хочу попросить тебя кое о чем, Кикимер, – сказал Гарри. В поисках помощи он взглянул на Делию и Рона: приказ Поттер хотел отдать мягко, но в то же время не притворяясь, будто это не приказ. Впрочем, его изменившийся тон, видимо, заслужил одобрение девушки – она поощряюще улыбнулась ему. – Я хочу, Кикимер, чтобы ты отыскал Наземникуса Флетчера, пожалуйста. Нам нужно выяснить, где медальон… где медальон хозяина Регулуса. Это очень важно. Мы хотим закончить работу, которую начал хозяин Регулус, хотим… м–м… сделать так, чтобы его смерть не была напрасной.

Кикимер опустил кулачки и уставился на Гарри.

– Найти Наземникуса Флетчера? – проквакал он.

– И доставить его сюда, в Нору, – кивнул Поттер. – Как тебе кажется, ты сможешь сделать это для нас?

Кикимер кивнул, поднялся на ноги, а на Гарри вдруг накатило вдохновение. Он вытащил из конверта поддельный крестраж, медальон, в котором Регулус оставил записку для Волан–де–Морта.

– Кикимер, я хотел бы, чтобы ты взял эту вещь, – выдохнул он, вкладывая медальон в руку эльфа. – Она принадлежала Регулусу, и, я уверен, он был бы рад, если бы ты владел ею, как знаком его благодарности за все, что ты…

– Перебор, дружок, – заметил Рон, когда эльф, взглянув на медальон, одурело и горестно взвыл и снова бросился на пол. Почти полчаса ушло у них на то, чтобы успокоить Кикимера, до того потрясенного переходом наследия рода Блэков в его полную собственность, что он и на ногах–то стоять не мог. Когда домовик наконец обрел способность хоть как–то передвигаться, он отвесил два глубоких поклона Делии и Гарри и даже смешно дернулся в сторону Рона – возможно, то было попыткой уважительного прощания. А потом раздался обычный громкий хлопок: Кикимер с Динки трансгрессировали.

– Как хорошо, что мы встали намного раньше, чем мама, иначе беды было бы не миновать, – важно сообщил Рон.

Гарри и Делия согласно закивали.

– Думаю, нам пора к столу, обсудим все позже, – заключил Гарри, и они все вместе спустились на первый этаж. Когда ребята появились внизу, то не удержались и в один голос ахнули. Под потолком гостиной и кухни летали искусственные снежинки. Над камином висел большой носок, из которого торчали разноцветные обертки конфет. В середине гостиной стояла ель до самого потолка, украшенная игрушками: крохотные Санта–Клаусы в оленьих упряжках, стеклянные красные шары и даже настоящие сосульки заколдовали так, чтобы они не растаяли.

У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, – и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Гарри вспомнил, что Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, а взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр–адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом – Джордж чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Гарри внимательно наблюдал за Роном. Тот без устали подливал себе вина, становился все краснее и краснее, и что–то бормотал Биллу и Делии. Когда Гарри наконец вышел из–за стола, его руки были заняты подарками, вылетевшими из хлопушек – среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда–то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе почтовых сов семьи Уизли.

***

На следующий день Гарри, Делия и Рон неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона. Гарри сказал себе, что, если бы не Билл, постоянно засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь быстрым и позорным. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Гарри, Рон и Делия почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем–либо перед сном. Поэтому они просто сидели и смотрели, как Билл гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок лучшего работника месяца в банке Гринготтс. Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. И все же целый день его не покидало ощущение, что он забыл о чем–то важном. Поттер был уверен, что, раз уж Кикимеру удалось удрать из кишащего инферналами озера, поимка Наземникуса займет у него самое большее – это несколько часов, однако даже через два дня домовик не возвратился. Не вернулся Кикимер и на следующий день, и на последовавший за ним. Четыре дня подряд ребята слонялись по дому, надеясь, что вот–вот раздастся знакомый хлопок, и домовик приведет вора.