Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

– Анализ действий германской армии в Европе продемонстрировал высокую эффективность пикирующих бомбардировщиков. «Восемьдесят седьмые» юнкерсы сбрасывали бомбы очень точно с высоты 500-600 метров. Германцы сами такую тактику оценили как крайне успешную. Да и иные… эксперты тоже. Эти счетверенные «Максимы», почти до километра, не теряя убойное действие, достают. Лучше, конечно, крупнокалиберные бы, но пока так. С подвижными средствами больших автоматических калибров вопрос находится в стадии предварительной проработки. Соединение не будет безнаказанно избиваться с воздуха на марше. Один твой штатный зенитный дивизион всё равно всю дивизию прикрыть бы не смог. А своя авиация не всегда гарантированно поспеет, взаимодействие с ними ещё отрабатывать и отрабатывать, так что нужно закладываться на худший вариант. Роты дополнительных зенитчиков войдут в штат на постоянной основе. Сперва в твоей дивизии, а дальше у всех.

Объяснение выглядело разумным и логичным. И кроме того, после этих слов генерала армии, проявившего себя на Халкин-Голе, я понял, что затевается что-то большее, не просто «отдельный эксперимент».

Что касается вопроса – главной цели всего этого, Жуков лишь перед самым отъездом сказал кое-что, прояснявшее часть замыслов высшего военного руководства:

– Твоя дивизия, комдив, будет задействована не только в опробовании всех этих новинок. Если опыт будет сочтён удачным, а он УЖЕ сочтён удачным, его распространят на другие соединения округа, а позже и на всю РККА. У нас многие плохо понимают те уроки, что даёт война в Европе. Многие из высокопоставленных товарищей всё ещё готовятся к вариантам наподобие первой мировой и тем более, опыту гражданской.

Вот тогда я понял, что определяться с мнением наверху, «удачен или неудачен» будут исходя именно из того, что скажет сам Жуков. Совсем недавно я узнал, что в тоже время, что и моя 64-я, ещё две дивизии РККА – танковая в КОВО и стрелковая в Забайкалье, прошли аналогичные «экспериментальные» учения под руководством товарищей генерал-майора Рокоссовского и генерал-лейтенанта Конева.

***

Строй стоявших солдат на смотре, завершавшем учения, был непривычен, хотя вроде целый месяц видел их в нём. В обмундирование были внесены коррективы. Сменившие неудобную шинель ватники-телогрейки прекрасно подошли к новинке. Он сразу оценил новый вариант того, что было обозвано «разгрузкой». Сделанные из войлока и кожи наколенники и налокотники избавили личный состав от множества травм.

Посмеивавшиеся вначале бойцы быстро поняли пользу новинок, особенно когда похолодало и их заставили ползать по подмерзавшей вначале октября и промерзавшей под конец месяца земле.

Оценив боеготовность дивизии после учений, Георгий Константинович Жуков выставил нам четверку.

– Опыт войны в Европе тщательно изучается… – сказал мне генерал армии на прощание, – скоро, товарищ Иовлев, ты получишь новые планы боевой подготовки – и наклонившись ко мне, тихо добавил – товарищи комиссары скоро подучат свои новые вводные по партийной линии, так что не удивляйся изменению их риторики.

***

31 октября 1940. И.В.Сталин, Б.М.Шапошников.

– Вижу, сегодня вы один, Борис Михайлович.

– Да, все остальные товарищи пока не вернулись из округов.

– Хорошо. Слушаю вас.

– Товарищ Сталин, мы изучили основную массу материалов, полученных из известного источника. В первую очередь тех, которые касались хода войны и развития военной техники. Завершились первые учения трёх отобранных дивизий. Общий доклад ещё предстоит подготовить, но у нас имеется первоначальный вывод и он таков – предпринимать большие преобразования в расчёте успеть к критической дате, действуя по первому варианту, значить идти на крайний риск. Наша группа предлагает использовать второй вариант.

Шапошников терпеливо выдержал тяжелый взгляд Сталина.

– Вы полностью отдаёте, себе отчёт… Борис Михайлович, что это означает?

– Да, товарищ Сталин, мы отдаём себе полный отчёт – что гарантии задержать германцев на старой границе нет. Несмотря на все эти подсказки и знания из будущего, у нас есть РККА образца 1940 года. Пусть май или даже июнь 1941 она встретит в лучшем состоянии, чем в «тот» раз, но это не та армия, что брала Берлин в 1945.

Лицо Сталина на мгновение исказила гримаса. Было ли это негодованием, вырвавшимся наружу или недовольством или просто Вождь страны не смог сдержать своё разочарование в военных, Шапошников предпочёл не углубляться в подобные размышления, тем более что через секунду, как ни в чём не бывало, Хозяин утвердил предложенное.

– Хорошо, пусть ваша группа работает по второму плану. Начинайте подключать к его выполнению Генштаб и выполняйте все намеченные и могущие потребоваться в дальнейшем меры. Значит, радикально начнём действовать в расчёте на перелом… разве что… – он задумался, видимо решая, произносить ли вслух, но всё же произнёс: -…товарищ Курчатов и другие, занимающиеся атомным проектом, выдадут нам результат и их… изделия будут готовы к применению ранее намеченного срока. А до того… держаться и держаться, заставив платить германцев большую, чем в «тот раз», цену.

***

Там же. Двумя часами позже.

– …Многие меры, принятые в условиях «той» войны были вынужденными, принятыми в условиях больших потерь кадровой армии в первоначальным периоде войны, эвакуации и прочих экстренных и мобилизационных мероприятий.

– Пожалуйста, Борис Михайлович, поясните, к чему это вы клоните?

– Да, товарищ Сталин, я имею в виду, что несмотря на то, что принято решение действовать по второму плану, мы сможем провести подобные мероприятия без особой спешки и зная о них заранее. Подобное касается же и мер в отношении гражданского населения. Возможно, часть подобных действий даже и не понадобится, если изменения в РККА за оставшийся срок перейдут некий рубеж.

Первый раз за сегодняшний разговор Сталин улыбнулся. Товарищи военные, несмотря на то, что сами же настояли на втором плане, всё же рассчитывают на весомый итог изменений, даже имея в виду ту же «старую границу». Ну да, чтение материалов потомка слегка выбило у них некоторые замашки и бахвальство. Которые не смогла выбить «финская».

– Хорошо. Мы будем иметь в виду такое возможное благоприятное развитие ситуации… давайте приступим к первоочередному с вооружением. Что вы там предлагаете?

– О мерах, связанных с зенитным и противотанковым вооружением войск, товарищ Сталин… Изучая материалы товарища Рожкова, мы наткнулись на крайне заинтересовавшую нас историю так называемого крупнокалиберного пулемёта Владимирова, созданного в расчёте на уже появившийся калибр 14,5*114 мм. Имеется достаточно подробное описание, чертежи и история его появления вскоре после «той» войны. Опираясь на эти сведения, возможно будет обеспечить войска уже в начальный период превосходным станковым пулемётом с возможностью борьбы с легкобронированной техникой и зенитными возможностями. Данный пулемёт, по предварительной оценке, может быть создан и запущен в действительно массовое производство уже весной 1941, что позволит относительно массово его освоить в дивизиях второго стратегического эшелона. А так называемые ЗПУ-2 и ЗПУ-4 – подвижные спаренные и счетверенные установке на его базе будут весьма эффективным зенитным средством при введении их в штаты общевойсковых частей и соединения ПВО. Что особенно важно, боеприпас для данного крупнокалиберного пулемёта – от противотанковых ружей, первоначальное решение по которым было ошибочно, что и показала история «той» войны. Товарищ Мерецков уже отдал распоряжение начальнику ГАУ Кулику максимально ускорить все связанное с постановкой на вооружение данного боеприпаса и увеличения номенклатуры его вариантов.

Сталин ещё раз отметил себе – перечитать всё, связанное с нынешним начальником ГАУ РККА. Отмеченные при чтении книг факты негативных высказываний в будущем в адрес того, требовали дополнительного прояснения. Возможно, пора выдать указание потомку… стоп, его и так уже Лаврентий загрузил своими запросами насчёт разведки и личного состава НКВД, стоило Рожкову упомянуть, что он ищет и ориентируется в своих книгах на ком-пью-те-ре намного быстрее, чем сержанты. Пусть весь отдел обучит. Нечего сотрудникам там прохлаждаться. Потомок пусть занимается тем, что никто кроме него не сделает.

Шапошников, поняв, что сказанное не вызвало у Сталина вопросов и возражений, продолжил:

– Имеющиеся книги по истории создания и применения противотанковых ружей, ещё актуальных в первоначальный период войны, до массового производства танков с противоснарядной броней, прояснили множество спорных моментов. Решение об отказе постановки на производство ПТР-39 конструкции Рукавишникова в Коврове, было правильным. Даже в борьбе с легкобронированной техникой все типы ПТР показали не слишком эффективные результаты. Особенно учитывая сложность и дороговизну упомянутого образца. На случай экстренных мобилизационных мер мы всё же считаем более правильным подготовить к производству упрощённые однозарядные конструкции калибра 14,5 мм – созданных товарищами Симоновым и Дегтяревым. Для дешевого и массового мобилизационного производства. Главное – есть решение принять на вооружение 14,5 мм патрон с бронебойно-зажигательной пулей, с прицелом на быстрое создание, с учётом полученных сведений, крупнокалиберного пулемёта под данный патрон.

– То есть, под данный боеприпас будет и противотанковое ружьё и зенитный пулемёт? Зенитный пулемёт и он же как мощнейший станковый?

– Да. И, помимо зенитного пулемёта, мы предполагаем сразу, без задержек, разворачивать производство упомянутых мной буксируемых спаренных и счетверенных зенитных установок на основе данной конструкции. Как мы понимаем они могут прекрасно быть использованы и для борьбы против наземных целей. Товарищ, Владимиров Семён Владимирович, создавший этот пулемёт, уже известен и трудится конструктором.

– Хорошо, я ознакомлюсь с материалами. Если у меня не позднее завтрашнего дня не будет каких-либо вопросов, данный вопрос считайте утверждённым.

– И есть ещё два вопроса, товарищ Сталин, требующие вашего решения.

Сталин, проглядывавший «по диагонали» машинописные листы, подготовленные Шапошникову временно прикомандированной в «группу Мерецкова» сотрудницей НКВД из 8-го отдела, которую буквально вытребовали «хотя бы на пару дней в неделю» у Берии генералы. Поначалу ставшие «сами-себе машинистки-и-адьютанты» по причине крайней секретности и крайне возмущённые этой своей временной участью. Теперь они могли свободно между собой вести разговоры при принятии своих военных мер и составлении проектов решений для руководителя страны в их закрытом от посторонних помещении Генштаба, являвшемся, по совместительству и местом хранения накапливающихся у них копий книг с прибора потомка. И не так отвлекаться на несвойственные им функции. Вот только сотрудница из спецотдела ГУГБ НКВД была нарасхват у товарищей генералов.

Уловив слегка неуверенный тон Шапошникова, вождь оторвал глаза от текста и выдал ободряющее:

– Слушаю вас.

– Товарищ Сталин, военные из нашей группы занимают посты наркома обороны, начальника Генерального штаба, да и остальные – высокопоставленные лица… но как быть с вооружением и техникой? Объём имеющихся данных не может быть полноценно использован и освоен без конструкторов и специалистов из промышленности. Один товарищ Ванников, отдавая исключительно общие распоряжения, не сможет решить проблему полноценного использования всей имеющейся массы материалов по техническому профилю. И, если вопрос с одним товарищем Владимировым и его крупнокалиберным пулемётом можно было бы решить, просто вручив ему сведения и приказав нигде и никогда не поднимать вопрос – «откуда они?», но когда таких сведений ОЧЕНЬ много…

– Можете не продолжать, Борис Михайлович. Мы с товарищем Берией уже решили положительно данный вопрос. Список готов, Потомок при помощи 8-го отдела тему проработал и составил список. Свяжитесь с наркомом НКВД и согласуйте свои предложения с ним. Возможно, вы сочтёте необходимым кого-то добавить сами в этот список. Всё таки у Рожкова и товарищей из НКВД своя специфика, они могут кого-то не учесть. Какой у вас второй вопрос?

– В прошлый раз, вы, товарищ Сталин упомянули о корректировке партийной работы. Предполагаемая работа с многими новшествами, дополнительно сопровождаемая соответствующей идеологической работой, повлечёт… точную идентификацию многими командирами, даже среднего звена, будущего противника РККА. По сравнению с датами «той» истории. Не вызовет ли подобное идеологическое обоснование каких-то преждевременных нежелательных действий на… стороне противника?

Хорошо обдумав форму и слова ответа Шапошникову, Сталин пояснил:

– Если рассматривать данный вопрос именно с такой позиции, то… – тут Сталин неожиданно легко для самого себя решился и выдал ответ -…может, и да. Но корректировка курса, совмещённая с предпринимаемыми нами мерами, действительно, необходима. С товарищем Запорожцем, Александром Ивановичем, я лично обсужу данный вопрос. Необходимые указания по партийной линии он получит. Опираясь на всю совокупность данных, было сочтено, что вермахт в любом случае не будет готов к нападению на СССР ранее апреля-мая следующего года.

На большее Шапошников и не рассчитывал. Руководство определилось, а их дело – выполнять.

Сталин подвёл итог встречи.

– Хорошо, насчёт первоочередных тем мы всё вроде обсудили, жду через неделю ваш следующий доклад. На сегодня с работой всё, Борис Михайлович, всего доброго.

***

Сталин, отправив Шапошникова восвояси, пришёл к выводу, что несмотря на его положительное решение, оформившееся в разрешающую резолюцию на подготовленном «группой Мерецкова» документе, оба вопроса, поднятых собеседником в конце разговора, требовали дополнительного обдумывания.

Затребовав у Поскребышева кипяток, чай, лимон и земляничное варенье, вождь занялся самостоятельной заваркой в привычных пропорциях и нужных температурных кондициях. Нехитрые действия позволили уложить в голове изложенное Шапошниковым и оценить выводы и предложения того.

«Прямодушно-крестьянская хитрость» Мерецкова и Тимошенко, осведомлённых о его крайне уважительном отношении к Борису Михайловичу, свелась к тому, что эти двое убедили того выступать перед Сталиным с фактически неофициальными докладами их явно общей и заранее согласованной линии. Под соусом «стратегического таланта» Шапошникова. Такой метод вызвал у него понимающую усмешку – раз уж он сам, вождь страны и партии не стал требовать официальной подачи соображений и предложений, то… и подчинённые воспользовались сполна возможностью лучше донести свои… некоторые смелые предложения.

Ну раз ради дела, то и можно…

Прихлёбывая чай с вареньем, он принялся изучать принесённые Шапошниковым материалы, после чего стал тезисно записывать себе то, что должна будет любой ценой дать РККА промышленность к 22 июня.

Дела военных – стратегия, тактика и уставы. Он, конечно, будет контролировать происходящее, но всё же, это их епархия, в которой он пока остерегался делать резкие движения, не до конца понимая логику происходящего. Чтение материалов из будущего никак не могло заменить реальных опыт контроля над стратегическими военными решениями, коим, судя по чтению, он всё больше занимался в «ту войну», набравшись горького опыта первых катастрофических неудач и страшных поражений.

Но вот с вооружением, с учётом реализуемых за оставшиеся до войны месяцы корректив, придётся впрягаться ему лично уже сейчас.

Товарищ Шапошников прав – особо крутых поворотов нужно избежать, лишь проверив верность принятых решений, оказавшись от наиболее ошибочных и ускорив выполнение удачных.

***

Неприятным… нет-нет, уже не общим шоком, а деталями и частностями, была приведенная Шапошниковым, среди прочего материала, статистика из некоего военно-исторического журнала «Фронтовая иллюстрация» за номером 3 из 2000 года. И полная копия самого журнала, которую Сталин с крайним интересом изучил.

Какая всё же удача, что потомок, при всей его отдалённости от военного дела, интересовался этими… «ком-пью-тер-ны-ми стратегиями по второй мировой» – надо бы взглянуть, что это такое, и почитывал военно-исторические издания!

Сравнение среднемесячного налёта летчиков КОВО, ЗОВО, ПрибОВО с данными по люфтваффе удручало. Совсем плохо дело было у курсантов. У наших, при попадании в часть, он колебался от часу до 5. При том, что у тех, кто по ту сторону границы, – шёл на сотни.

Мотивация – сбережение ресурса, «наберёте положенное в части» просто убивала на месте.

Всё равно «бились». Только уже на боевой технике, а не на учебной.

Ещё рассказ в журнале говорил о том, что нелётная погода в зиму 1940-41 добавила проблем с учёбой. И о том, что подрыв боеспособности многих частей произошёл из-за того, что опытные звенья и эскадрильи, набравшие опыт в Испании, на Халкин-Голе и в Финляндии, начали растаскивать для множества новых авиаполков. Процесс этот уже идёт.

Сталин сделал себе заметку – обсудить с Павлом Рычаговым, как решить проблему с уже набиравшим ход нежелательным процессом. Возможно, новые авиаполки формировать полностью из новичков и доучить их как следует?

Товарищи Мерецков, Тимошенко с товарищем Рычаговым уже отдали необходимые распоряжения. Но насколько удастся выжать из учёбы по максимуму всё, не экономя на горючем? Ведь всё равно «тогда» огромные запасы либо достались врагу, либо был уничтожены при отступлении… зачем сейчас экономить?

Его любимые «Сталинские Соколы» тогда проиграли… не смотря на свой героизм… сражались как могли, в июне и июле 1941. Пока ещё были самолёты, пока ещё не выбит был предвоенный кадровый состав.

Но сейчас всё должно быть иначе. Он получил множество информации о побудительных мотивах, раскладе вариантов и возможностях действующих сторон, а руководство Вооружённых сил знало теперь о вермахте, войсках СС, люфтваффе и кригсмарине намного больше того, на что могло рассчитывать.

И НКВД… Лаврентий вон, откровенно все эти недели ходит как кот, объевшийся сметаны – его ведомство начало несколько игр, взяв нескольких агентов абвера.

Проблема была в другом – как реализовать ВСЕ эти знания.

В комментариях Шапошникова он отметил пункты о тактике – важность действий по вражеским аэродромам и лучшая оборона своих, пресечение в будущем операций «Группы Ровеля» люфтваффе с их тайными разведывательными полётами над территорией СССР.

Шапошников передал во время беседы ему просьбу:

– Товарищ Рычагов настаивает на передаче командования ВВС Округов в центр, в ГУ ВВС.

Да уж. Паша Рычагов знает как с ним поступили «там». И знает, что ОН знает. И Лаврентий знает. Даже рассказ о его срыве… тот самый, в книжках выискал. Доложили уже. Но не отступается, ещё настойчивее стал, старается всю власть сконцентрировать в одном месте. Это, если подумать, хорошо. И его поведение и его деятельность.

Шапошников упомянул – товарищ Рычагов, прочитав первой из книг ту самую «Фронтовую Иллюстрацию» – про «Воздушные сражения 1941», целый час сидел молча, уставившись в одну точку, лишь отмахиваясь от всех вопросов, а после развил бурную деятельность, штудируя в течении первой недели всё, до чего дотянулся, едва только из 8-го отдела успевали подвозить в Генштаб очередную порцию, отбирая себе в первую очередь то, что касалось ВВС. Итогом его деятельности стал проект почти сотни приказов по ВВС. Всё лично расписывает.

Он сам недавно поинтересовался у Лаврентия – под надёжной охраной ли возят фотоснимки книг?

– В закрытых кофрах, в ЗИС-е, сразу три сержанта из 8-го отдела с пистолетами-пулемётами плюс сопровождение – спереди и сзади ЗИС-а машины с охраной из нашего наркомата. В Генштабе – всё строго, только те, кому положено доступ имеют, товарищ Мерецков лично распорядился и сам всё организовал, как положено. Я проконтролировал.

– Хорошо.

***

Да уж. Расшевелил товарищ потомок такое… что впору в религию ударяться – усмехнулся про себя Сталин. – И ладно лётчик Паша, молодой, храбрый и настойчивый. Как и положено… «Сталинскому соколу». А как другие многие подобные вещи воспримут? Вон Тимошенко, которого он наедине, когда тот первый доклад излагал, ещё до того, как свалили всё на Бориса Михайловича, про Мерецкова уточнил.

– Был я тогда рядом, товарищ Сталин. Тяжело человеку такое про себя читать… промолчал, зубы стиснул и вены на шее так вздулись.

Сколько похожих ситуаций вылезет? И ведь это самые лучшие, самые преданные, самые достойные. И они могут обиду про даже не сделанное затаить. Иногда лучше, чтобы некоторые тайны не выползали на свет! Чёрт бы подрал этого пришельца! Со всеми его секретами из будущего. Их секретами, которые тот называл, там, на даче «архивной пылью».

Надо же… как он сам мог такое подумать!? Личное взяло над нуждами страны?

О потомке… вылезло примечательное. Лаврентий вон отчитывался, как тот про палачей высказался. Кстати, его самого факт – указанные потомком цифры удивили. Но только цифры.

– Что, действительно, десять или двадцать тысяч лично Блохин исполнил?

– Может, и больше даже. Сотрудник с двадцать четвёртого года этим занят…

– Всё в будущем нам потомки припомнят, ничего не забудут, да, товарищ Берия? Плохо мы прятали дела некрасивые и к лицу Советской власти не подходящие?

Сказано вроде бы было в шутку. Но Лаврентий предпочёл промолчать в ответ. Слишком скользкая тема. Даже между ними двоими. Но намёк, он уверен, Берия понял прекрасно.

О том, что примерно полтора года назад они обсуждали дальнейшую судьбу именно упомянутого сотрудника оба отлично помнили. И именно он, вождь, решил оставить старый и опытный кадр для «черновой работы» в живых и после чистки в НКВД.

***

Надо, на всякий случай закладываться на май. Совсем не обязательно, что количество изменений в истории «их мира» не перерастёт в качество. Неизвестно, как там пойдёт в Югославии в апреле.

О чём, кстати и предостерегал потомок.

Совсем не стоит пытаться как-то радикально вмешаться там. Ведь именно там произошла крайняя задержка с началом «Барбароссы».

Итало-греческая война началась так же, как в «тот раз». События идут по той же колее.

Пока. Если всё будет без особых отличий, видимо, Югославии придётся снова стать той жертвой, которая должна быть принесена ради СССР.

Никаких предостережений от СССР и дополнительных действий не будет. Интересы Советского Союза – в первую очередь.

Голикова он уже сориентировал, чтобы тот крайне аккуратно работал с источниками в Берлине и берёг их.

Забавная ситуация с ним. Он сам сейчас в тысячу, нет, в десять тысяч раз знает больше того.

Он будет сравнивать то, что будет приходить из Берлина в «иной раз» с тем, что упомянуто в паре книг.

А вводить ли начальника ГРУ в курс, он с товарищем Мерецковым ещё обсудит.

***

Мобилизацию, слов нет, проводить придётся в примерно в те же сроки. Кое-кого, конечно, удастся пораньше забрать, потоки мобилизованных… «оптимизировать». Вот и словечко уже от потомка прилипло.

А вот тех, кто в РККА получит опыт и навыки от дополнительных действий, задуманных «посвященными», придётся задержать. До самой войны. Под предлогами разными. И такое решение – максимум пользы, минимум возможных искажений. Разведка германцев его интерпретирует в духе «Сталин что-то подозревает», но вряд ли слишком всполошиться. Особенно учитывая то, что он узнал про Канариса.

Сталин усмехнулся, вспомнив всё, что узнал про работу адмирала на британцев и события 1944, связанные с покушением на Гитлера.

***

В результате мероприятий возможности кадровой РККА возрастут. А тех, кто пойдёт по мобилизации после начала войны, будут доучивать не в спешке, а в относительно нормальных, насколько это будет возможно после начала войны, условиях.

Кадровая РККА сдержит удар гитлеровской «машины войны».

Вот и термины потомка снова сам для себя незаметно, вставляю даже не в речь, а в свои мысли.

Кадровая РККА сдержит, а те из её рядов, кто выживут, вместе с призванными и обученными по мобилизации погонят врага назад. Останутся живыми миллионы граждан СССР, не попавшие в оккупацию, многие города так и не узнают страха от вида солдат-оккупантов.

Ещё… о втором вопросе товарища Шапошникова. Товарищам комиссарам будет полезно в момент начала войны узнать, что их будут расстреливать в плену всех подряд. Евреям тоже. И вообще пропаганду нужно будет развернуть и протоколировать всё максимально подробно. Под это дело можно будет как-то побольше фотоаппаратов в РККА разрешить. Рассказы потомка о цифровой съёмке в будущем запали ему в память.

Дельные советы Рожкова. Хоть и циничные местами.

А позже… ядерный меч возмездия, который скуют ему, направляемые сведениями и подсказками из книг потомка, Курчатов и другие, будет готов. И он, вождь СССР, не колеблясь, отдаст приказ и «Огненный молот пролетариата» пройдётся по Германии и её своре марионеток. Круша, выжигая и заражая…

Высококачественная фотография с атомным взрывом во время испытаний на атолле Бикини, найденная потомком среди его "несметных залежей", впечатляла. Рожков даже подготовил специальную записку «О поражающих факторах ядерного оружия» на имя товарища Берии, которую передали Курчатову.

Оказывается, многое стало известно совсем не сразу. Этот, спущенный с цепи атом, крайне коварен. И ударная волна, способная разрушить непосредственно в момент взрыва город, только первое из последствий.

Только теперь понятно, что имел в виду потомок, говоря о тотальном оружии и последствиях на века и тысячелетия.

А ведь это только общие слова. Но даже они ужасают. Враги СССР заплатят сполна. И если капиталисты из-за океана и с островов за Ла-Маншем сочтут, что СССР слишком сильно усилился, то пусть пеняют на себя.

СССР «этого мира» будет безжалостен к врагам. Слишком добр он был в «ином времени» к ним. Слишком суров к своим. Потому СССР и пал в 1991.

По крайней мере, его выводы пока таковы.

***

Кое-какие изменения, конечно уже идут. Знания, попавшие из будущего, нельзя игнорировать.

Его по прежнему цепляла одна фраза – вылетевшее у расслабившегося там, на даче от непривычного алкогольного застолья – деление СССР на национальные республики сыграло решающую роль в развале СССР. Рожков высказал идею – национальное деление могло бы быть сменено на территориально-экономическое. Причём проводить такую реформу лучше сразу после Победы. Когда у любых потенциально недовольных даже мысли не возникнет спорить. Просто будет страшно устраивать свои мелкие националистические расчётики против того, кто привёл страну к Победе в самой страшной войне. К которой ему ещё надо привести страну.

Иезуитское рассуждение и замысел. Но особенно неожиданно слышать из уст такого молодого человека. Даже если он лишь повторяет вычитанные в их этом интернете слова, их смысл не обесценивается от подобного. Опора на национальности отработала своё в момент слома предыдущего политического строя. Советский человек должен формироваться не на словах.

Лаврентий очень внимательно изучает всё, касающееся его ведомства.

Процесс советизации Прибалтики уже получил корректировки. А чистка ставших 22, 24, 29-м стрелковыми корпусами РККА армий бывших буржуазных Латвии, Литвы и Эстонии, в любом случае, пройдёт, но проведена она будет по иному.